Продолжение "Хаори"

[daisyo]

Название: Улыбнись, Изуру!
Автор: ДайСё
Бета: самобеттинг
Жанр: юмор
Пейринг: Гин/Изуру
Рейтинг: PG-13
Размещение: только с оповещением и предоставлением ссылки на куда утырили
Предупреждение: лёгкий ООС Киры, это продолжение фика про хаори, лежашего тут
Саммари: ответ на вопрос, почему после выпуска из Академии Кира резко перестал улыбаться
Дискламер: Блич принадлежит Кубо, лыба - Гину. Трава - и та на земле выросла

а тут оно всё продолжается!!! Бу!

Просыпался Кира в очень хорошем настроении. Чем оно было вызвано, он не помнил, но память подсказывала ему, что вчера было что-то очень приятное и безумно весёлое. Сейчас тоже было приятно и хорошо: тепло, мягко, сбоку тоже прижимается что-то тёплое и мягкое…
- С добрым утром, Изуру! – раздался откуда-то жизнерадостный голос Ичимару-тайчо.
Спросонья Кира не заметил подвоха. Ну встал тайчо раньше него, ну пожелал доброго утра…
- С добрым утром, Ичимару-тайчо! – радостно улыбнулся Кира, разворачиваясь на голос.
Ичимару слегка поперхнулся и заметным усилием воли удержал на лице улыбку.
А Кира как-то сразу понял, ЧТО такое тёплое и мягкое лежит у него под боком…
- А-а-а-а!! – Кира с воплем отпрыгнул от оказавшегося неожиданно близко капитана, не рассчитал сил, поскользнулся, мимоходом наподдав Гину подушкой, брякнулся на одеяло и попытался откатиться подальше. В результате в центре комнаты вяло трепыхался свёрток из одеяла, из которого торчала левая пятка хозяина постели. Гин с интересом подошёл, посмотрел на эту картину и с любопытством пощекотал торчащую конечность. Конечность дёрнулась, в процессе чуть не лягнув оскорбителя, и спешно спряталась под одеяло. Вместо неё высунулась встрёпанная голова с большими испуганными глазами.
- Ни за что не думал, что за три с половиной секунды можно так качественно завернуться в одеяло, - заметил Гин. – Да ты у нас талант, Изуру.
Кира слегка покраснел.
- Т-т-тайчо, а что вы делали у меня под одеялом?
- Разумеется, я там спал, Изуру, - Гин почуял возможность немножко поразвлечься.
- А-а почему именно там?
- Ну-у, у тебя такое тёплое и мягкое… одеяло, - Гин с интересом наблюдал за эволюцией цветовой гаммы лица своего лейтенанта. – А мне было холодно и грустно…
- Ичимару-тайчо!
- Ну что ты так возмущаешься? Ночью ты вроде был не против…
Почти малиновое лицо Изуру стало внезапно почти белым. Гин несколько даже испугался такой реакции: а вдруг покраска волос хлоркой плохо сказывается на здоровье шинигами?
- Я… я грязно приставал к вам ночью?
- Да нет, не очень грязно, - Гин разгадал причину изменения лейтенантского окраса и с удовольствием принял новые условия.
- Ой… - тихо, но очень прочувствованно сказал Кира и спланировал в обморок.
- Аканна~… - огорчился Гин, не спеша разматывая одеяло. – Изуру, у тебя точно не в порядке психика.
Но лейтенанта нужно было приводить в чувство – хотя бы чтобы продолжить развлечение – и Гин начал вспоминать, что делать в таком случае. Воды рядом не было, а пока он будет за ней бегать, Изуру очнётся и уползёт куда подальше. Что Гина никак не устраивало. Гин вспомнил, как приводил Изуру в чувство вчера, но, хорошенько подумав, всё-таки отказался от этой заманчивой идеи. С наличием у лейтенанта лёгкого заикания и нервного тика он ещё смирился бы, но сердечный приступ – это всё-таки уже чересчур.
С некоторым сомнением Гин вспомнил обрывки лекций по анатомии, которые читал в Академии кто-то из четвёртого отряда. Из лекций запомнились разве что несколько фактов. В том числе Гин твёрдо помнил, что обморок случается от того, что кровь отливает от головы.
- Хотя в твоём случае, Изуру, речь идёт скорее всего о патологической вредности, - пробормотал он, задумчиво переводя взгляд с лейтенанта на крюк для люстры и обратно.
Снять люстру с помощью Шинсо было секундным делом. А вот подвесить Изуру на освободившееся место…
- Ну Шинсо, ну пожа~луйста!
Язвительное звяканье показало, что занпакто не в восторге от идеи хозяина.
- А я тебя побегать отпущу. На целый день!
Задумчивое молчание.
- А ты представь, как будет весело!
Клинок в руках Гина слегка вздохнул и обвис мягкой стальной полосой.
- Вот и замечательно, - мурлыкал Гин, пытаясь закинуть импровизированную верёвку на крюк. Получилось с восьмого раза, и у Гина были подозрения, что Шинсо промахивался вполне осознанно.
- Так, теперь завязочку, - Гин принялся завязывать на конце Шинсо узел. Скользящий. В эту минуту Кира и очнулся…
- Тайчо, что вы собираетесь делать?
- Тебя вешать! – жизнерадостно сообщил Гин, помахивая в воздухе получившейся петлёй.
- Тайчо, на мече же не получится, - вырвалось у Киры. – Вам верёвка нужна!
Гин с интересом смотрел на это чудное явление природы.
- И узел вы неправильно завязали… - почему-то шёпотом закончило явление.
- Проверим? – обрадовался Гин.
- Тайчо!!!
- Ну ладно, уговорил, - Гин начал развязывать петлю. Нельзя же любимого ученика постоянно доставать. Разве что немножко, чтобы смотрел и учился… - Ах да, о чём мы говорили?
- О том, что я к вам грязно приставал… - смущённо уточнил Кира.
- Можешь успокоиться, ты ко мне не приставал и вообще, мне всё понравилось.
Двусмысленность формулировки Киру несколько насторожила.
- Ичимару-тайчо… а что вчера-то было?
- А ты не помнишь? – искренне удивился Гин. – А я тебе рассказать не могу. Меня при этом не было.
- Не было? – облегчённо переспросил Кира.
- Но я видел результат! – с этими словами Гин торжествующе потащил своего лейтенанта к зеркалу, на ходу предупреждая:
- Снова в обморок хлопнешься – точно повешу!
- Ой… - тихо сказал Кира, глядя на чем-то смутно знакомое беловолосое перепуганное отражение.
- Ну что, вспомнил? – Гину и вправду было интересно услышать сие, так сказать, из первых уст.
- Да… - Кира сглотнул. Вчерашний день действительно был приятным и весёлым… и самое страшное, что он ни в чем не раскаивался!
- Давай рассказывай, а то мне же интересно!
- Сначала вы заставили меня надеть ваше хаори… - смущённо начал Кира.
- Это было ещё при мне, так что рассказывай дальше.
- Потом я постеснялся выходить на улицу в вашем хаори и решил притвориться вами. Я подстригся и перекрасился, а потом попробовал убедить себя в том, что я – это вы… Кажется, у меня даже что-то получилось. Потом я вышел и понял, что меня почему-то никто не узнаёт, и решил провести тренировку. Потом… - Кира смущённо умолк.
- А потом ты воспользовался случаем и пошёл приставать к Ран-чан? – предположил Гин.
- Ещё нет, - возразил Кира. – Потом я сказал, что соскучился по Кире Изуру… то есть по себе… то есть, ну вы поняли! А они все почему-то очень испугались. И я послал их искать себя, ну, то есть Киру Изуру… то есть, ну вы поняли! А они почему-то никого не нашли…
- Почему бы это, - хмыкнул Гин.
- А потом я сам вышел и немного пообщался с Ренджи и Шухеем. Я сказал им, что вы по мне соскучились, то есть я по вам соскучился… ой… то есть, ну вы поняли! Надеюсь… И они тоже почему-то испугались, а потом я подумал и решил…
- И решил пойти соблазнять Ран-чан? – Гину действительно было интересно, с чего это Рангику спрашивала про его успехи в танцах.
- Нет, сначала я решил устроить в отряде танцы, - сокрушённо признался Кира. – Вальс… на барабанах и трубе. Там ещё, кажется, баян был… или не было? А уже потом я пошёл к Мацумото-сан и попросил помочь всех научить… а потом, наверное, спать пошёл… вот.
«Талантливый ребёночек». Гин восхищённо покачал головой.
- А ещё я сидел на вашем столе! – с отчаянием дополнил доклад Кира. – Вы меня теперь разжалуете, да?
- Ну что ты, разумеется, нет! В целом ты всё сделал правильно. Можно было и лучше, но для начала просто отлично. Правда, ты допустил одну непростительную ошибку.
- Вы не сердитесь?
- Как ты планируешь всё это с себя смыть?
Вопрос повис в воздухе.
- А-а-а… как-нибудь.
- Изуру, Изуру, - Гин сокрушённо покачал головой. – Никогда не делай что-либо интересное, не придумав, как будешь выкручиваться. Отход – важнейшая часть операции!
Кира понуро опустил голову.
- Ладно, ты пока попытайся просто отмыться, а я схожу в двенадцатый, попрошу у них что-нибудь этакое.
Как только тайчо исчез за дверью, Кира судорожно метнулся в ванную. «Что-нибудь этакое» в исполнении двенадцатого отряда грозило как минимум полным очищением головы от волос. С помощью такой мотивации, трёх банок шампуня, одной – растворителя и специфического кидо четвёртого отряда причёска была более или менее восстановлена. Две-три белые пряди не в счёт, к тому же Кира надеялся, что на его блондинистой шевелюре они будут не так заметны. Так что к тому времени, как тайчо вернулся с каким-то подозрительным флаконом, Кира уже интенсивно сох.
- Ну уже лучше, - благосклонно покивал Гин. – Только вот эту прядь за ухо зачеши, она у тебя не отмылась. Раз уж ты, Изуру, вчера так активно потрудился на благо отряда, я, пожалуй, освобожу тебя от обязанностей на сегодня. Погуляй по Сейрейтею, подумай. И в конце дня предоставь мне список того, как бы ты мог улучшить свою маскировку. Так, чтобы тебя даже на собрании капитанов не узнали!
- Так вы не сердитесь?
- Нет, конечно!
Кира облегчённо-радостно улыбнулся. Гина слегка перекосило.

Кира, радостно улыбаясь, шёл по отряду. Ему было хорошо: ведь тайчо всё-таки не рассердился! Пара встреченных офицеров, слегка побледнев, слиняли с его пути, но Кира не обратил внимания на такую мелочь. Он вышел из отряда и отправился бродить по улицам.
- Кира! Эй, Кира!
Как оказалось, догонял его слегка запыхавшийся Ренджи.
- Слушай, у тебя всё в порядке?
- Ну, наверно, - Кира недоумённо пожал плечами.
- Уверен? А то Ичимару-тайчо тебя вчера с такой мордой искал! Не нашёл?
- А, ты об этом, - Кира облегчённо улыбнулся. – Ничего страшного.
Ренджи слегка спал с лица.
- А мне почему-то кажется, что нашёл… - тихо пробормотал он.
- Э, Ренджи? Что ты на меня так смотришь? – Кира несколько смущённо улыбнулся. – Я же сказал, что ничего страшного не произошло.
- Тогда чего ты так… - Ренджи осёкся. – Кира?
- Что?
- Ты… у тебя в волосах седые пряди. – Ренджи говорил почти испуганно.
«Ой, - подумал Кира. – Надо было тщательнее мыться… И что ж теперь делать? Не правду же говорить… Ладно, если отпираться с жаром и напором, может, и поверит… И вообще, нужно верить в то, что говоришь! Судя по вчерашнему…»
- Где? – Кира попытался удивиться как можно более искренне.
- Здесь… и ещё вот эта, - Ренджи прикоснулся к его волосам осторожно, как будто его могли ударить.
«Ну, прядь. Ну, белая. Вон, у тайчо вся голова такого цвета, а я из-за пары прядок отдуваюсь».
- Да какие же они седые, нормальный цвет. Тебе просто показалось!
- Ага, вчера тебя разыскивает подозрительно радостный Ичимару-тайчо, а теперь ты ходишь с перекошенной рожей и сединой в волосах и, старательно лыбясь, утверждаешь, что мне показалось!
- Тебе показалось. Здесь освещение не то, вот тебе и мерещится. А радостный я потому, что у тайчо заскок случился, и он мне выходной дал.
- Н-да? А почему освещение работает только на несколько прядей?
- Не знаю, - Кира с усилием пожал плечами. – Не я создал этот мир и законы его физики.
- А…
- Ренджи, а тебя разве Кучики-тайчо не ждёт? – при этих словах Кира постарался как можно более вкрадчиво улыбнуться. Ренджи что-то сдавленно булькнул, посмотрел на Киру с гремучей смесью страха, жалости и укора и унёсся в неизвестном направлении.
«Пронесло… - Кира подождал немного, прислонившись к ближайшей стенке. – Так, а что это он говорил про перекошенную рожу? Срочно к зеркалу!»
Зеркало нашлось в отряде. Кире даже удалось пробраться к нему незаметно для тайчо (точнее, это он думал, что незаметно). Несколько опасливо Кира заглянул в зеркало – и обомлел. Из зеркала на него смотрел в принципе знакомый шинигами с действительно полуседыми волосами – м-да, надо было тщательнее мыться – и улыбкой, выползающей за пределы лица. Кира срочно привёл лицевые мускулы в состояние покоя – улыбка пропала. На пробу рискнул ещё раз улыбнуться – получилась физиономия а ля Ичимару-тайчо. «Значит, когда я улыбаюсь, я почему-то улыбаюсь как он, - лихорадочно соображал Кира. – Это плохо».
Думал он долго, сначала в комнате, потом гуляя по Сейрейтею. И нашёл единственный выход – не улыбаться. «Я ж иначе всех распугаю. Ничего, Кучики-тайчо может, и я смогу. Я ведь тоже аристократ».

Следующая неделя прошла как обычно. Ну, почти…
Во-первых, отчёт он всё-таки сдал. Ичимару-тайчо его с интересом просмотрел, кое-где подкорректировал и, к удивлению Киры, подшил к остальным. И даже регистрационный номер поставил!
Во-вторых, Ичимару-тайчо пребывал в на редкость хорошем настроении, и поэтому лейтенанту перепадало много свободного времени и парочка спаррингов с капитаном. Это было и приятно, и полезно для Кириного мастерства и самолюбия. Ну, а то, что косоде опять зашивать пришлось в двенадцати местах – так это мелочи. Офицеры почему-то как-то странно на него косились и то и дело предлагали выполнить за него какую-нибудь работу, причём на вопрос о причинах такого мазохистского стремления старательно отмалчивались. Кроме того, в отряде ежедневно происходило СТОЛЬКО маленьких и забавных происшествий, что Кира очень лихо наловчился не улыбаться по любому поводу. Прекрасная тренировка лицевых мускулов получалась.
Когда Кира приходил в пятый отряд, Хинамори постоянно поила его чаем с плюшками и порывалась сбегать куда-нибудь за него. Айзен-тайчо пару раз заводил разговор о том, что Кире совсем не запрещено просить перевода в другой отряд, и что он, Айзен, может этому поспособствовать. Кира благодарил, но отказывался. К тараканам своего капитана он уже более или менее привык, но кто знает, что за тараканы у того же Укитаке-тайчо…
От Исане он неожиданно узнал, что поставки успокоительного средства в их отряд утроены, и изредка ловил себя на мысли, что будет, если подмешать это самое средство в чай Ичимару-тайчо. А Унохана-тайчо мягко намекала, что Кире пора в отпуск.
Хисаги-семпай как-то раз пригласил к себе и устроил длинное собеседование на тему «Что такое лейтенант и как с ним позволительно обращаться». На прощание посоветовал проштудировать раздел Устава Готей-13 «О преступных приказах». Кира просмотрел, понял, что может многократно подвести капитана под монастырь, сначала огорчился, потом обрадовался, потом ещё раз огорчился… в общем, как обычно.
А Ренджи просто звал на пьянку. Причём неоднократно. Несмотря на то, что Кира вообще-то согласился с первого же раза. И вот на пьянке-то было труднее всего…
Очередная пьянка, по старой доброй традиции, проходила в казармах десятого отряда. Рангику приволокла заначку, и Ренджи приволок заначку, и Шухей приволок заначку… Кира заначки не приволок, но ему и так все обрадовались. Они сидели, пили Рангикину заначку, Ренджину заначку, Шухееву заначку и чью-то контрабандную вишнёвку с грунта и сплетничали о капитанах. Точнее, все сплетничали, а Кира судорожно пытался не улыбнуться и тем более не заржать. Потому что…
«Ренджи, сволочь ты хвостатая, заткнись уже, я ж не могу это слушать и не лыбиться! Ты, зараза татуированная, так смешно рассказываешь о ваших близких отношениях, что я щас улыбнусь и всех перепугаю! Ренджи, сволочь, чтоб тебе спросонья с тайчо мечами поменяться, завянь, заткнись, замолчи, мы все уже поняли, как тебе весело с Кучики-тайчо! Ренджи, замолчи, я ж щас заржу! Не улыбаться, не улыбаться, не улыбаться-а-а!!»
В конце этого монолога Кире в голову наконец-то пришла светлая мысль. Он закрылся рукавом косоде, отвернулся в самый тёмный угол и с облегчением разулыбался так, что чуть губы не треснули. Дав выход веселью, он вернулся к остальным.
«Слава ками, сейчас очередь Хинамори-тян. Под её бесконечные оды Айзену-тайчо можно легко сохранять каменную физиономию или вообще дать лицевым мускулам отдохнуть. А то не могу же я каждые пять минут отворачиваться, как будто меня сейчас стошнит, могут неправильно понять… Хинамори-тян, уж от тебя-то я такой подставы не ожидал! Значит, и у вас в отряде такое случается… но мне от этого не легче! Не улыбаться, ни в коем случае не улыбаться!!»
Ренджи уже давно с лёгким беспокойством поглядывал на лицо друга. Кира сидел с каменной физиономией, на которой иногда читалась лёгкая паника. Иногда его лицо страдальчески дергалось. «Бедняга скоро себе инфаркт заработает, совсем его Ичимару замучил».
Промучившись первые минут пятнадцать, Кира решил напиться посильнее и надеяться, что поможет. Остатки рассудка жалобно заявляли о том, что не поможет, но Кира на них сурово прикрикнул и спросил, а что ему ещё остаётся. Остатки рассудка с ответом не нашлись. Кира удовлетворённо поставил себе диагноз прогрессирующей шизофрении и принялся лечиться проверенными народными методами.
Остаток пьянки ему было уже всё равно, улыбается он или нет. Но, судя по тому, что от него никто не шарахался, всё-таки не улыбался. Потом они пошли гулять по ночному Сейрейтею и петь песни. И после какого-то времени шатания по улицам они встретили Ичимару-тайчо…
- Ой, какая знакомая компания, - обрадовался Гин. – И Ран-чан, и Ренджи-кун, и ещё много кого…
«Ой. Тайчо… - вяло подумал Кира. Через секунду ему в голову пришла намного более важная мысль. – НЕ УЛЫБАТЬСЯ!!!!!»
- Ой, и мой Изуру тоже здесь, как мило…
Лейтенанты слегка насторожились. В связи с упорным нежеланием Киры рассказывать о капитане, ползающими по Сейрейтею зловещими слухами и белыми прядями в волосах Киры эта фраза звучала более чем угрожающе.
- Изуру, что ж ты такой грустный, тебя здесь обижают? Аканна~…
Почему-то Кира сразу понял, ЧТО скажет сейчас Ичимару-тайчо…
- Но в любом случае на жизнь нужно смотреть с оптимизмом!
«Тайчо, только не говорите… пожалуйста…»
- Улыбнись, Изуру!
Кира с ужасом почувствовал, что уголки его губ как-то сами собой поползли в стороны. Титаническим усилием он попытался собрать их обратно, но потерпел поражение. Тогда он шагнул вперёд, чтобы хотя бы товарищи не увидели его лица, и сделал последнюю попытку стереть с лица улыбку. Получалось не очень.
- Аканна~, Изуру, тебя здесь точно обижают, - промурлыкал Гин. – Ну ничего, пошли домой, подальше от этих нехороших людей.
Гин аккуратно взял лейтенанта за талию, легко закинул себе на плечо, помахав на прощание ручкой, отправился в отряд. Кира в процессе закидывания вспомнил, что, вроде бы, полагается делать в таком случае, и начал цитировать по памяти раздел «О преступных приказах», икая в конце каждого абзаца. Гин не очень понял, что он имел в виду, но переспрашивать не стал. На фразе «…от двадцати до пятидесяти лет ссылки в Генсее» они всё-таки добрались до отряда.
«Хороший мальчик, обстоятельный, - Гин аккуратно сложил Киру на собственный футон. – Уже и имидж себе создавать стал, всё правильно. Кто же в случае чего подумает на такого унылого, печального мальчика, который и улыбаться-то не умеет… Имидж в нашем деле – важная вещь. Хорошо я себе ученика выбрал, правильно».
Он осторожно накрыл ученика одеялом, а сам, тихо усмехаясь, полез на стол. Придумывать, как он будет объяснять Кире, почему тот ночевал на капитанском футоне. Впрочем, скоро Гин решил, что придумывать лежа будет гораздо удобнее.