Название: «Fuyu-no Hanabi»
Автор: ДайСё
Бета: самобеттинг
Фандом: Bleach
Жанр: юморостёб
Пейринг: а нету, так, намёки
Персонажи: весёлая компания лейтенантов плюс Кучики-тайчо
Рейтинг: G
Предупреждение: ООС, AU, неуставное использование кидо. Новый год, ибо оно написалось в новогоднюю ночь.
Дискламер: Блич принадлежит Кубо Тайто, эрудированность космических масштабов – Кучики Бьякуе. Трава - и та на земле выросла.
Размещение: после 19.01.11, с указанием авторства, с шапкой, ссылкой на оригинал и оповещением авторов.
Примечание: написано на XXX-2011 для Abarai_Takana
это написали мы)
Конец года, чтобы там не говорили, для шинигами праздником не является. А особенно для лейтенантов. Причиной тому – годовой отчёт, рукописный документ толщиной с хорошую книгу, с пояснениями, комментариями и глоссарием – не хватает только тиража в пару тысяч экземпляров. Годовой отчёт является объектом проклятий и кошмаров любого лейтенанта. Поэтому, когда Ренджи предложил сделать эту самую неприятную часть обязанностей любого лейтенанта совместными усилиями, все долго смотрели на него и думали, как же это они так долго не могли догадаться о таком замечательном способе. Правда, Кира заикнулся насчёт неуставности данного мероприятия, но Шухей быстренько обосновал эту необходимость укреплением межотрядных отношений. Что Уставу отнюдь не противоречило.
А поскольку Кира, Хинамори, Ренджи и Шухей дружили ещё с Академии, состав группы, занимающейся «укреплением межотрядных отношений», определился как-то сам собой. Где работать, решали достаточно долго – в связи с уходом капитанов освободилось сразу три рабочих места. Но Кира решительно настоял на том, чтобы пошли к нему. Почему, лейтенанты поняли на месте.
Кабинет был очень удобным, всё было разложено по своим местам, всё можно было легко найти. Здесь легко могли разместиться четыре человека – на небольшом, но очень уютном диванчике, на стуле, на шкафу, на который было как-то очень удобно залезать…
– Это кабинет капитана, – объяснил Кира.
По дороге к зданию командования шинигами третьего провожали четвёрку лейтенантов, тесной группой шагающих к кабинету, очень неодобрительными взглядами.
– Они считают, что я слишком много работаю, – пояснил Кира в ответ на всеобщее недоумение. – Сейчас думают, что я за всех вас буду годовой отчёт писать. Вот и не одобряют.
Ренджи, втайне надеющийся на что-то подобное, промолчал.
– Суровая действительность их не волнует, Хинамори-сан, - Кира придержал за плечо рванувшуюся восстанавливать справедливость девушку. – Да и мне так проще.
И Кира улыбнулся.
В кабинете Кира привычно уселся на стул, Ренджи и Шухей плюхнулись на диван, а Хинамори робко присела на подлокотник. Работу распределили тут же, по талантам. Кира замечательно управлялся с цифрами и формами… и всем остальным… в общем, на него свалили бухгалтерию. Писательский талант Шухея тоже употребили на благое дело – придание отчётам более правдоподобного и внушающего доверия вида, а также поиску всяческих несвязностей. Ренджи, втайне надеющегося отсидеться (его годовой отчёт вместе с требующим его делания капитаном достал больше остальных, которых капитаны по уважительной причине – одной на троих – не доставали), припахали придумывать отмазки тем нелепостям в отчётах, которые не мог загладить даже Шухей. Хинамори сначала приняли в команду просто из жалости – помочь девушке. Девушка, конечно, уже более-менее оправилась от предательства Айзена – спасибо Кире, в котором резко проснулся талант психоаналитика – но мало ли что, не стоит надрываться в ближайшее время. Как оказалось, та не особо и надрывалась – скорее, надрывались остальные, пытаясь успеть за ней. Выяснилось, что Хинамори способна писать отчёты с невероятной быстротой – наловчилась, когда по собственной инициативе делала отчёты и за Айзена-тайчо. И сейчас замечательно справлялась со скоростной перепиской всего, что свели к необходимой форме остальные, а также с дописыванием недостающих материалов задним числом. А главной канцелярии абсолютно всё равно, каким почерком написан отчёт – лишь бы читался. Так, например, Ичимару Гину отчёты писать отдельным приказом запретили.
И пока Ренджи переписывал набело… ну, почти… свой вариант годового отчёта – а ему это было жизненно необходимо по причине в кенсейкане и шарфике – Хинамори прекрасно управилась с остальными тремя. В это время Кира заваривал чай, а Шухей просто валялся на диване и пытался справиться со внезапно взбунтовавшимися глазами, которые отчётливо заявляли, что им влом смотреть на окружающую действительность. И Шухей их, в общем, прекрасно понимал.
Кира, как лучше всех владеющий шунпо, отнёс сделанные отчёты в главную канцелярию. Точнее, все отчёты, кроме Ренджиного – Кучики-тайчо пока ещё никто не отменял. И в шестой отряд лейтенанты отправились вместе – никому не хотелось расставаться, только что сработавшись и перестав препираться по любому поводу.
Так как самый страшный кошмар любого лейтенанта был отодвинут на ещё один год в рекордные сроки, друзья решили это дело отметить. Ну, а заодно и наступающий Новый Год, в кои-то веки не наполненный отчётами. Впрочем, идея встретила некоторое сопротивление.
– Да ну, опять напьётесь до возвращения тайчо. И я вместе с вами.
– Ладно тебе, Кира! Мы отметим этот Новый год культурно. Правда-правда! Для разнообразия. Сходим куда-нибудь в Генсей…
– И напьёмся.
– Куда ж без этого?
– Можно отметить Новый год по-гайдзински, – предложила Хинамори. – Необычно и весело. Наверное.
– Можно попробовать, – согласился Кира. – Кто знает хоть что-нибудь про гайдзинские праздники?
Все задумались.
– Вот русские берут ёлку, – неуверенно начал Ренджи. Все посмотрели на него в ожидании.
– И одевают её, – продолжил тот. – Мне тайчо рассказывал. А потом вокруг неё ходят. Мы оденем ёлку и будем вокруг неё ходить до утра.
Перспектива явно не впечатляла.
– А зачем ёлку-то одевать? – выразил всеобщее удивление Шухей. – И где такую юката найти?
– Ренджи выразился несколько неточно, – присоединился к разговору незаметно вошедший в кабинет Кучики-тайчо. – Ёлку не одевают, а наряжают. Это разные вещи.
– Кучики-тайчо! – вскочил Ренджи. – Расскажите нам про русский Новый год! Вы же точно знаете!
Кучики задумался. Новый год по-русски он видел только один раз, на каком-то дурацком фестивале в Генсее, ещё в бытность свою лейтенантом. Но честь капитана требовала ответить на вопрос – точно, полно и без отсебятины
– На ёлку вешают разные красивые вещи, – наконец сказал он. – Светящиеся. Шарики, цепи и… «мишуру». Она длинная и мохнатая, и тоже светится. Это называется «наряжать ёлку». И действительно ходят вокруг неё, взявшись за руки. Это называется «водить хоровод». Делают салат оливье.
– А что это такое? – уточнил Кира.
Капитан подумал. Признаваться в своём незнании не хотелось. Очень вовремя в голове всплыла ещё одна подробность.
– Это такая съедобная вещь, в которую потом ложатся, – пояснил он. Лейтенанты обалдело внимали.
– Зачем? – выразил общую мысль Шухей.
– Это традиция, – строго объяснил Кучики. – Они все так делают. Это называется «мордой в салат». А ещё они пускают фейерверки.
«Хоть что-то знакомое», – отразилось на лицах присутствующих.
– Ещё есть всякие снежные развлечения – кидаться снежками, строить крепость, – добавил капитан.
– Можно позвать Широ-чана! – обрадовалась Хинамори.
– Лучше просто отправиться туда, где много снега, – посоветовал Кира. – В десятом отряде работа ещё в самом разгаре. Боюсь, что Хицугайя-тайчо нас не поймёт.
– Ещё они дарят друг другу подарки, – вспомнил Кучики. – И кладут их под ёлку. А потом их оттуда достают. И ещё они зовут Снегурочку.
– Кого?
– Снегурочку, – повторил Кучики. – Это девушка с косой, красивая.
– Унохана-тайчо?! – ужаснулся Ренджи.
– Нет, у неё светлые волосы, – поспешно уточнил Кучики. Перспектива Нового года с капитаном четвёртого его почему-то тоже не прельщала.
– А потом? – спросил быстро конспектирующий Кира.
– А потом меня отозвали с миссии, – честно признался капитан. – Но я рекомендую вам как можно более строго соблюдать все традиции. В этом случае вы получите незабываемое удовольствие и запоминающееся ощущение праздника.
Вид у капитана шестого отряда был на редкость унылый. Он даже слегка завидовал своему лейтенанту, который будет весело отмечать с друзьями. Сам Кучики-тайчо не мог присоединиться к празднику жизни – и даже не из-за отчётов, а просто потому, что положение обязывает. Точнее, не обязывает. «В следующий раз… я обязательно отмечу Новый год с Ренджи, – внезапно решил Кучики-тайчо. – Капитан я или кто?» Отметим в скобках: давая себе обещания, капитан шестого отряда прилагал все усилия к их выполнению.
Лейтенанты никогда не оставляют без внимания рекомендации начальства. Особенно если эти рекомендации сулят что-то интересное. И вот сейчас Кира, Хинамори, Ренджи и Шухей шли по напрочь заснеженному лесу где-то далеко на материке. А конкретно в районе Владивостока. Впрочем, бравой команде лейтенантов это было неизвестно. И даже где-то пофигу.
– Вот, допустим, возьмём эту ёлку.
– Ренджи, это не ёлка. Ёлка выглядит не так.
– Ёлка должна быть с иголками и зелёная в любое время года. Она с иголками. Сейчас зима, а она зелёная. Значит, это что?
– Ренджи, у ёлки иглы другие. И, к тому же, есть ещё другие вечнозелёные…
– Кира! Заткнись, ботаник недорезанный! Своей властью лейтенанта шестого отряда я объявляю это дерево ёлкой!
– Ренджи, тебе не кажется, что власти лейтенанта будет для такого недостаточно?
– Мне позвать тайчо?
Неизвестное хвойное тихо молчало, согласное быть ёлкой. Пока в сакуру не перекрестили.
Как только разобрались с псевдоёлкой, объявилась ещё одна проблема. Полянка была очень завалена снегом. Нет, стоять вполне можно было – шинигами как-никак тела духовные. Но вот при ослаблении контроля над реяцу кто-нибудь сразу же проваливался по самый шеврон.
– Надо расчистить, – заявил Кира. – Хинамори-сан, присоединяйтесь.
И Кира с Хинамори очищали полянку от снега. Кидо. Соревнуясь, кто расчистит большую площадь поверхности одним Шаккахо. Ренджи с Шухеем в это время ныкались где попало, чтобы не попасть под горячую руку (в прямом смысле тоже). В результате полянка расчистилась очень хорошо, но вот псевдоёлочка как-то обуглилась, накренилась и, в конце концов, медленно и печально завалилась на Киру. Тот вылез и подытожил:
– Всё-таки это была не ёлка. Ёлка явно рассчитана на то, чтобы выдержать всю тяжесть подготовки русского праздника.
Пришлось искать другое место. Там ёлка была и побольше, и сомнений в своей видовой принадлежности не вызывала даже у придирчивого Киры. На этот раз место расчищали Ренджи с Шухеем, а «эти долбанутые кидошники» предусмотрительно залегли в ближайший сугроб. Без эксцессов, впрочем, не обошлось и здесь. Шухей предложил использовать в качестве метёлки «Хадо-но 58: Тенран», а Ренджи взял и согласился. И у него всё получилось – сказались тренировки с капитаном. Только вместо аккуратного ветерка почему-то получился небольшой смерч. Так что Киру с Хинамори слегка засыпало, а по одну сторону от ёлочки протянулась красивая просека с обугленными краями. Почему обуглились деревья по бокам, никто так и не понял. Но, пока Ренджи справлялся с последствиями своего заклинания, а Кира с Хинамори выкапывались из-под снега, Шухей быстренько и аккуратно подмёл всю ёлку и её окрестности. Правда, деревья по периметру поляны занесло едва ли не по макушку, из-за чего результат больше напоминал след от удара метеоритом или кратер вулкана. С одинокой ёлочкой ровно посередине.
Потом делали салат оливье. Выяснилось, что никто не знает, из чего его вообще делают. Решили сварганить из подручных материалов. В списке подручных материалов оказались: рис, рыба, побеги бамбука, дайкон, саке, соевый соус, саке, саке, ещё саке…
– Ренджи, зачем нам столько саке? Упьёмся!
– Не-е, я у тайчо узнавал. Русские пьют намного более крепкие напитки, чем мы. Но таких у нас нет. Так что я компенсировал качество количеством. Надеюсь, этого хватит.
В итоге салат делали из всего вышеперечисленного, кроме саке. Его просто пили, не смешивая. Хотя у наиболее въедливых были некоторые сомнения – а может, в салат оливье нужно и саке добавлять? Результат разложили под ёлочкой, а затем Кира на пробу лёг в него лицом. Полежал. Поднялся.
– Не очень удобно, – поделился результатами эксперимента. – Не понимаю, что они в этом находят.
И пошёл умываться снегом. В это время вечноголодный Абарай по-быстренькому слопал Кирину порцию, несмотря на то, что она была уже частично использована.
– В принципе, есть можно, – доложил Ренджи. – Но ничего особенного. Может, васаби маловато?..
Праздник явно не удавался. Украсить ёлку не получилось, потому что в порыве энтузиазма никто не догадался взять с собой украшения. Салат оливье удобной лежанкой не являлся. Походить на пробу вокруг ёлочки тоже получилось не особо весело. И встречать бы лейтенантам Новый год так же уныло, как и Кучики-тайчо в поместье, если бы не Кира. Который среди общей задумчивости неожиданно вскочил с воплем:
– Я знаю!!!
Все как-то странно на него посмотрели.
– Я знаю, как можно украсить ёлку, – уточнил Кира. И зашептал что-то на ухо Хинамори. Та просияла и посмотрела на Киру, как раньше смотрела только на Айзена-тайчо. Ренджи и Шухей насторожились.
А Кира с Хинамори залезли на ёлку и принялись ощупывать каждую ветку, что-то сосредоточенно бормоча. Ренджи не понимал ничего. Шухей где-то с середины начал понимать и медленно стал походить цветом на салат оливье. На недоумённый взгляд Абарая вкрадчиво предложил:
– Ренджи, а пойдём-ка строить снежную крепость. Кучики-тайчо же сказал, нужны снежные развлечения.
– Прямо сейчас? – не понял Ренджи.
– Да, прямо сейчас.
– А эти двое? Эй! Чем вы там маетесь?!
Шухей с тихим воем зажал рот другу.
– М-м-м?!
– Не ори, придурок. Их сейчас отвлекать себе дороже.
– Да что они там творят?!
– Они ёлочку украшать будут. Кидо. Стабилизированными. А если учесть, что светятся в основном боевые заклинания, то, если их сейчас отвлечь…
Тут Шухей обнаружил, что договаривает уже в пустоту, а Ренджи успел закопаться в сугроб по самый хвост. Шухей подумал и присоединился к товарищу. Окоп был сооружён в рекордное время.
Несмотря на недоверие друзей, у Киры с Хинамори даже ничего не рвануло.
– Ну что, на счёт «три», Хинамори-сан?
– Да, Кира-кун… ой, только бы получилось!
И лейтенанты разом взмахнули руками:
– Раз, два, три, ёлочка, гори!!!
От лейтенантов пошла во все стороны волна реяцу, окопчик слегка повело в сторону. Ёлочка сразу оделась огнями: Шаккахо вместо шариков, Соокацуй, Хайнава и Соджё Сабаку вместо гирлянд и мишуры, и весёленький Хайен на верхушке завершал композицию. На полянке сразу стало светлее и как-то… радостнее. Правда, через несколько секунд Хайен на макушке ёлочки не выдержал напора реяцу и взорвался. Ёлка почти не пострадала, а вот всему остальному достался красивый огненный дождь, медленно и романтично падающий вниз. В результате в сухом остатке остались Кира и Хинамори, прикрывшиеся щитами, а в мокром – Ренджи и Шухей, закопавшиеся чуть ли не в землю и лежащие в окружении изрядно подтаявшей крепости. Впрочем, застыв, та стала особенно прочной.
– А где все? – недоумённо огляделся Кира. – О, вы уже начали строить крепость! Только это не совсем правильная крепость.
– Это почему? – удивился Ренджи.
– А вот почему, – пояснил Кира, запуская в стенку Шаккахо. Крепость частично испарилась, частично растаяла, а частично выругалась на два голоса.
– Всякая уважающая себя крепость должна выдерживать хотя бы одно попадание вражеского снаряда, – поучительно заявил Кира. – Я читал про гайдзинскую архитектуру.
В результате окапывались уже все четверо. Снежная пыль стояла столбом.
– Так, стенка толщины какой? Две длины занпакто? Чьего? Твоего, Ренджи? В шикае? Нет? Ладно, сойдёт. А здесь нужно главную башню.
– Нафиг? Если сюда башню, мы не влезем.
– Я читал, во всяком уважающем себя замке должна быть главная башня, она же донжон.
– Раз читал, то и стой здесь весь праздник, будешь главной башней! – Ренджи взял Киру за шиворот и поставил в центр крепости.
– Ну, хорошо, хорошо, будем считать, что этот замок себя не уважает.
В результате на краю поляны возвышалось очень красивое строение высотой чуть пониже ёлки. В Кире явно погибал талантливый архитектор. В мучениях.
– Теперь нужно устроить взятие крепости, – продолжил Ренджи. – Мне тайчо рассказывал.
Как нужно брать крепости, знали все, хотя бы в общих чертах. Поэтому проблем не возникло. Ну, почти.
– Этим двоим нельзя на одной стороне сражаться, они кидошники. Одного кидошника надо в крепость, для равновесия сил. Кира, залазь.
Кира послушно залез в крепость, Шухей из неё выбрался. Баланс сил был соблюдён.
– Драться надо не занпакто и кидо, а снежками, – объяснил Ренджи. – Мне тайчо рассказывал.
– Тогда что ты тут про равновесие сил нёс?
– А на всякий случай. Так что берите уже нашу крепость!
Снежками кидались долго, без особого перевеса сил. Потому что тренированные шинигами не то что от снежка – от снежинки увернуться могут. А крепость вышла прочная, её проверяли Шаккахо на соответствие стандартам. В результате обе стороны нашвырялись до изумления, потренировались ругаться из-за стены, пару раз поменялись сторонами, а в конце заключили мир и пошли реализовывать следующий пункт плана. А конкретно, фейерверки.
Просто пускать в небо Шаккахо было однозначно сочтено скучным. Поэтому контур заклинаний решили накладывать на материальную основу, и бросать в небо именно материальную составляющую. Под руководством Киры осыпавшиеся под напором Тенрана шишки покрылись сверкающей бронёй. И тут опять появились проблемы – никто не хотел брать в руки этакую мини-бомбочку, особенно после того, как Кира немножко подорвался на одной из них. Нет, ничего такого, ему просто немножко опалило лицо и напрочь связало Хайнавой и Хорин. Хайен, слава ками, рванул в сторону. Распутывали потом долго. Естественно, прикасаться к тому, что навертели «эти долбанутые кидошники» никому не хотелось, особенно самим кидошникам. Выход нашёл Ренджи – правду говорят, что все проблемы этого мироздания можно решить с помощью банкая. Хихио Забимару осторожно взял в пасть сразу все импровизированные снаряды, поднялся на хвост и плюнул. Ренджи тут же отозвал банкай. И лейтенанты завороженно смотрели, как на всё небо расцветает огромный огненный цветок… как он распускает свои лепестки до горизонта… как осколки разлетевшихся лепестков, медленно кружась, падают вниз… вниз…
– ЛОЖИСЬ!!!!!
Сугробы на краю поляны в который раз почувствовали себя очень нужными.
– Бабах! Бабах! Бабах! Бумс! Бдыж! Ой, мамочки, ЩАС ЁЛКА СДЕТОНИРУЕТ!!!!
К счастью, ёлка не сдетонировала – иначе от четвёрки лейтенантов не осталось бы и мокрого места. Хотя кто его знает, мокрое могло и остаться – сугробов-то много. Но заклинания держались на совесть, и, когда бравая компания вылезла из изрядно протаявших сугробов, ёлка всё ещё переливалась весёлыми разноцветными огоньками.
– Чтоб я ещё раз встречал Новый год с кидошниками!.. – озвучил общую мысль Ренджи.
– Да ладно тебе, Ренджи-кун, – Хинамори вся аж раскраснелась. – Весело же получилось! Всё, как Кучики-тайчо говорил – если соблюдать все пункты плана, будет очень весело!
– Мы ещё один пункт забыли, – Кира заглянул в шпаргалку. – Нужно ещё Снегурочку звать.
– Кира, ну откуда в глухом генсейском лесу Снегурочка?!
– В любом случае, от того, что мы её позовём, хуже не будет. Итак, начали: Снегурочка!!
Молчание.
– Тайчо упоминал, что эта девушка очень стеснительна, – вспомнил Ренджи. – И выходит только после третьего зова.
– Хорошо, давайте продолжим: Снегурочка!!
Снова тишина.
– СНЕГУРОЧКА!!! Выходи, зараза! – одинокое продолжение принадлежало Ренджи, решившему, что немного импровизации лишним не будет.
– Снегурочки не будет, – прозвучал за спинами собравшихся негромкий, но очень знакомый голос. Лейтенанты очень медленно обернулись
На краю поляны стоял шинигами в белой одежде, почти невидимый среди сугробов. И улыбался.
– Снегурочки не будет, – повторил Ичимару Гин. – Зато к вам пришёл я.Название: «Оби»
Автор: fista#a
Фандом: Bleach
Персонажи/Пейринг: Гин/Изуру, Изуру/швейная машинка, Женская Ассоциация Шинигами, НМП.
Рейтинг: PG
Жанр: флаффно-бытовая зарисовка
Предупреждение: ООСище. Жуткое. Автор наградил Изуру собственными фетишисткими наклонностями. Простите.
Примечание: По заявке ДайСё на ХХХ-2011 Челлендж у Crystal Sphere, которые хотели: "Гинокиров, есс-но. Фанфики. Рейтинг - низкий, порнушку не любим. И еще хотим хэппи-энд! Жанр - на усмотрение, но лучше без страданий. А уж если в процессе как-нибудь нечаянно убьют Айзена-тайчо - так вообще замечательно!" Убить Айзена не получилось (а жаль), посему, чтобы не мучать – не будет совсем-совсем.
а вот это - для нас!!! *каваются*
Началось все ясным погожим, ничем не примечательным деньком. Дважды предатель и уже полгода как вновь санбантай-тайчо Ичимару Гин лениво раскачивался на стуле в своем собственном кабинете и насвистывал милый мотивчик. Его лейтенант, Кира Изуру, в окружении двух сотрудников Оммицкидо и их непосредственного начальника Сой Фонг производили ревизию старенького шкафа в кабинете капитана. Обе фигуры в темном, известные особой спецификой своей работы, в этот раз выполняли роль простых грузчиков и были нагружены стопками книг, свитками, игрушечными сувенирами и прочим хламом, который ранее хранился в шкафу.
Все происходящее, хоть и напоминало со стороны обыск, на самом деле таким почти не являлось. Дело в том, что администрации Женской Ассоциации пришла в головы очередная идея о том, как разнообразить досуг рядовых шинигами. В этот раз девушки решили заняться благотворительностью и открыли на неизвестные средства (подозреваемый спонсор отказался давать интервью, закрывшись в собственном особняке с тихим вздохом: "Ну наконец-то!") приют для бездомных детей в одном из районов Руконгая. Решив пойти еще дальше, благородные девушки организовали сбор вещей первой, второй и какой уж получится необходимости, развесив по всему Готею плакаты с изображением довольно-таки серьезных видов кролика, вопрошающего громогласным: "А ты уже помог бедным сироткам?!" Потенциальные добровольцы продолжали скрывать свою доброту, и тогда в дело пустили Сой Фонг. Оммицкидо прочесывал казарму за казармой на наличие "уже ненужных" вещей. Как говориться: кто чего не успел спрятать, мы не виноваты.
Вот и сейчас Изуру с некоторым сожалением смотрел на старенький томик по каллиграфии, зажатый между плюшевым меносом с потертым пожеваным носом и фруктовой импровизацией из папье-маше, именуемой "Хурма на закате." Сой Фонг наконец вежливо откланялась, поблагодарила добродетелей, вручила фирменный значок "За участие" и удалилась. Кира кисло улыбнулся, оглядел осиротевший шкаф и подумал, что хотя бы уборки на следующей неделе будет меньше.
- Ну же, Изуру, не расстраивайся ты так, нэ. Я тебе попозже покажу, как при помощи простых отчетных, то есть старых газетных вырезок, легко получаются такие маленькие шедевры? Одну даже попробовать дам, - Ичимару подошел сзади и ласково потрепал челку. - Нам давно было пора избавиться от этого шкафа, он нагнетал тоску. Постой-ка, а это что?
В самом углу, под насьпью из старых свитков, аккуратно свернутая лежала белая форма с черной окантовкой. Сама по себе вовсе не примечательная, если бы не лазурно-голубое оби, лентой лежащее сверху. Как последний привет из Уэко Мундо. Еще тогда, в госпитале, когда рядовой четвертого принес окровавленную одежду, Кира не сразу понял, что его отправляют домой вовсе не потому, что навещать здесь больше некого. В свои комнаты он тогда не пошел, вернулся в отряд и проспал на рабочем диванчике почти двое суток. Офицеры лейтенанта не трогали. Видимо, одежда ушла на стирку с остальными вещами.
- Ваша форма, тайчо. - Ответил Кира, доставая одежду.
- Избавься от нее, - капитан скривился, будто попробовал протухшую хурму. - Ни к чему держать старые тряпки, если от них никакого проку.
- Как скажете.
Захватив ящик с оставшимся хламом, не прошедшим контроль нибантай-тайчо, Изуру направился к складским помещениям, где располагался знаменитый мусоропровод. Одна из последних разработок 12-го отряда, справедливо полагающего, что "ненужных или сломанных вещей не бывает - это у вас, идиоты, руки корявые." Солнышко слегка припекало, легкий ветерок приятно щекотал затылок, а Изуру шел и с удивлением думал о том, что злополучное арранкарское одеяние, так расстроившее его капитана, вовсе не вызывает у него тех же отрицательных эмоций. Да, воспоминания, казалось бы, не из самых приятных: рыдающая Мацумото-сан возле кроваво-белого пятна на сером камне, - иногда вынуждали лейтенанта третьего просыпаться ночью с немым криком и в холодном поту. Но в тот момент, когда три фигуры в белом вышли из огненной завесы со-тайчо, к неподдельному ужасу Изуру добавились нотки восхищения. Особо всматриваться и анализировать происходящее тогда было некогда, но позже, вспоминая и давая показания на суде, Кира не мог себе не признать, что капитан в тот момент выглядел по меньшей мере великолепно. Накидка с длинными широкими рукавами скрывала затылок аккуратным воротником. Расходясь шире к основанию, при прыжках создавала иллюзию капюшона кобры, более чем дополняя змеиный образ. Но изюминкой всему этому великолепию безусловно служило нежно-лазурное оби, завязанное на поясе в шикарнейший бант, волнами трепыхаюшийся даже при малейшей ветерке. Капитан походил на белый огонек свечи, такой же волнующийся на ветру, и упрямый в своем нежелании затухать. Кира никогда не замечал за собой склонностей к любованию чем-либо или кем-либо. И помнил генсеевскую поговорку: "Подлецу все к лицу". Но, встретившись с арранкаром-портным, - ведь кто-то же создавал эти белые мундиры - наверняка поблагодарил бы его за проделанную работу. Прежде чем убить, конечно же.
Решение принялось само собой: коробка с хламом отправилась в жерло мусоропровода, а белая униформа - за пазуху лейтенанта. Вернувшись назад и к величайшему облегчению не обнаружив в кабинете тайчо, Изуру побыстрее закончил с делами и ровно в шесть удрал домой.
* * *
Куроки Такао незаметно положил в свой рот очередной кусочек хлебной лепешки. Мысль о заслуженном обеденном перерыве испарилась 40 минут назад, когда порог его лавки переступил молодой человек в форме шинигами. У потенциального покупателя были светлые волосы, длинная челка, скрывающая левую половину лица, и довольно странные запросы. Такао торговал тканями уже не один десяток лет, и покупатели "сами не знающие чего хотят" попадались не так уж и редко. Поэтому он просто принес юноше еще полдюжины рулонов ткани бирюзовых оттенков и принялся ждать.
Кира Изуру чувствовал легкое замешательство. Прошлым вечером, вернувшись домой и разложив на столе униформу, он не смог сдержать разочарованного стона. Белые одежды являли собой идеал чистоты, но оторванный правый рукав накидки портил все впечатление. Досталось и поясу: от былой красоты банта остались лишь жалкие воспоминания - он превратился в неопрятную тряпицу непонятного голубого оттенка. Можно было наведаться в усадьбу и отдать форму слугам, но в тот момент Изуру овладело нечто сродни упрямой детской одержимости, именуемое: "Я все сделаю сам", смешанное с легким неосознанным страхом. Будто форма, подобно своему хозяину, могла исчезнуть, не попрощавшись. К тому же, не так уж это и сложно - самому пристрочить рукав и сшить пару слоев ткани для оби. Изуру умел держать иголку в руках и даже помнил немного о таком немужском занятии, как выкройки. Единственное, чего он не расчитал, - тип ткани.
Вот и сейчас, добравшись до лавки и окружив себя рулонами всех предложенных мастей и типов, Кира жалел, что не взял с собой остаток оби для образца. Хотя, навряд ли, это помогло бы ему в выборе; Изуру за всю жизнь не встречал подобного материала. Видимо, в Лас Ночес использовали доселе неизвестные образцы. Наконец, перебрав не один десяток сортов и остановившись на тончайшем бирюзово-голубом шелке и снежно-белом парчовом полотне, лейтенант расплатился за покупку и покинул лавку.
Был второй час ночи, когда Изуру с нескрываемым разочарованием взирал на результат своих мучений. Новоиспеченный рукав получился слегка коротковатым. И немного неровным. И ткань почему-то топорщилась. И с выкройкой он наверняка где-то напутал. Зевнув, Кира вынужден был признать, что без посторонней помощи ему все же не обойтись.
* * *
- Котецу-сан, вас можно? Вы... вы вообще где?
Заднее крыло четвертого отряда, как, впрочем, и вся территория, обычно славившаяся своей идеальной чистотой, в данный момент представляло собой имитацию квартиры Мацумото Рангику после переезда. Горы ящиков с кучей непонятного барахла складывались в лабиринт и грозно косились на всяк входящего, обещая если не быструю гибель от упавшей тяжести, то хотя бы парочку шишек. По самим верхушкам, увеличивая и без того риск обвала, беззаботно скакала Ячиру-фукутайчо и изредка отдавала указания серой макушке, мелькавшей между ящиками. Изуру с укором посмотрел на висевшие справа оленьи рога, - похожий экземпляр он помнил висящим на стене в комнате у Ренджи - а затем незаметно проглотил зевок. Он плохо спал; во сне к нему явилась арранкарская форма, почему-то с пачкой отчетов, и требовала научить ее делать фигурки из папье-маше. Утреннее построение прошло почти на автомате, завтрак он пропустил, теперь еще и списки с псевдо-больничными требовалось согласовать с четвертым. Санбантай-фукутайчо думал о том, что следует еще раз навестить торговца. И отдел в библиотеке, посвященный швейному мастерству. Ведь первая неудача - вовсе не повод опускать руки. Поэтому, когда перед ним внезапно материализовалась Исане с немаленькой коробкой в руках и скороговоркой пролепетала: "О_Кира-фукутайчо_добрый день_подержите_пожалуйста", вполне предсказуемо отшатнулся, принял ношу и наступил на мирно лежащую позади резиновую уточку. Уточка крякнула, Изуру от неожиданности подпрыгнул, взял вправо и естественно пошатнул ближайшую от себя и без того хрупкую башню из ящиков. Та немилосердно зашаталась и явно грозила превратить всю немаленькую конструкцию в нечто наподобие стремительно падающих друг за другом доминошек, если бы Ячиру-фукутайчо вовремя не направила шатающуюся часть с рогатым трофеем наверху в противоположную сторону. То есть на Киру. Рога прошли в миллиметре от светлого затылка и, зацепившись за воротник косоде, все же потянули так и не успевшего отклониться лейтенанта на пол. Коробки дружно посыпались сверху.
- Кира-сан, вы в порядке? - Исане испуганно разгребала завалы, помогая потерпевшему выкарабкаться.
- Угу. - Промычал Изуру, потирая ушибленное плечо и осматривая разорванную форму. Только этого ему не хватало, - Откуда у вас все это? Разве у Женской Ассоциации не было своих помещений?
- Нуу.., - лейтенант четвертого развела руками, - У нас сейчас небольшой переезд.
- Мы пообещали Бьякусику не ходить к нему в гости ближайшие два месяца, - розоволосый бесенок выскочил из-за плеча девушки. - Но скоро он по нам соскучится, и мы вернемся!
- Понятно. Я тогда пойду. Переоденусь заодно. Вот документы. - Изуру наконец поднялся на ноги и отдал папку.
- Я могу подшить косоде. Не идеально, но до своего отряда доберетесь без лишнего внимания. Правда. - Девушка действительно чувствовала себя неловко.
- Я бы не хотел обременять вас лишними хлопотами.
- Это всего на пару минут. Раздевайтесь.
Гора ящиков у дальней стены скрывала еще одно помещение, Исане отодвинула фусума и скользнула внутрь. Послышался шорох, а затем равномерное постукивание. Изуру с любопытством заглянул внутрь и замер.
Она была прекрасна. Дневной свет поигрывал причудливыми узорами на лакированной поверхности тумбы из темного дерева. Игла элегантными движениями пробивала черную ткань, ни на секунду не задерживая своего бега. Вращение махового колеса и подножка ножного привода издавали несравненные, чарующие звуки. Эта была симфония. И Изуру знал ее имя.
- Котецу-сан, я могу вас попросить об одной услуге?
Он пришел за ней поздней ночью. Он все расчитал: дежурил сегодня шестой и Ренджи. А у Хисаги-семпая вечером традиционное пятнично-лейтенантское "на раздевание." А он внезапно захворал и не сможет ни прийти, ни подменить. Количество свидетелей сведено к минимуму - их не должны видеть вместе.
Он пришел за ней поздней ночью. При свете фонарей она казалась еще краше. Изуру не дыша погладил лакированную тумбу и улыбнулся. Внутри, за деревянной завесой скрывалась его маленькая мечта - его надежда на счастливый исход. На следующую неделю полностью Его Швейная Машинка.
Подвязав рукава и обхватив деревянный корпус, Кира с запозданием подумал о помощнике (немом, желательно) - ноша была не из легких. Сцепив зубы и поудобнее перехватив тумбу, лейтенант третьего медленно направился к своему дому.
Утро застало его мирно спящим на металлической платформе в обнимку с инструкцией по эксплуатации.
* * *
День, казалось, специально тянулся нестерпимо долго. "А еще коротким называется…" - тихонько хмыкал Кира, силой мысли пытаясь заставить стрелку на часах двигаться хоть чуточку быстрее. Реагировать на традиционные издевки капитана не было ни сил, ни желания - Изуру каждой клеточкой тела стремился оказаться поближе к дому и заветной металлической подруге. За ночь он изучил инструкцию вдоль и поперек: пристроился к ритму маховика, намучился со шпулькой, опробовал несколько видов нитей, поэкспериментировал с натяжением, чуть не сломал иглу. Но главное то, что машинка довольно скоро перестала "капризничать" и из-под лапки стали выходить ровные стежки, не стягивающие ткань. Изуру пролистал накануне взятый в библиотеке "Справочник закройщика", нашел собственные ошибки, и доработал выкройку рукава. Осталось только добраться домой и насладиться заслуженным выходным. И даже внезапное нападение армии Меносов не помешает ему закончить работу.
В три часа дня Кира Изуру впервые за свою лейтенантскую карьеру покинул кабинет раньше капитана.
* * *
Его движения больше не рваные: руки уверенно расстилают белоснежное полотно на импровизированном столе, ножницы с тихим звоном проходят по меткам. Здесь закрепить, там взять больше для дополнительного шва. Темная полоска к краям, и черед иглы. Изуру ласково улыбается равномерному постукиванию и завороженно следит за почти невидимыми швами. Пояс оставлен напоследок; с шелком следует работать осторожно. И вот его маленький ритуал подходит к концу.
Изуру доволен собой. Доволен настолько, что не выдерживает и протягивает руки в широкие белоснежные рукава накидки. Расправляет слишком длинные - не для его роста - хакама, осторожно завязывает оби. И жалеет, что зеркало в его комнате такое маленькое.
Накидка тяжелее, чем он предполагал. Ткань приятно обтекает плечи и, кажется, сама тянется за запястьями. Изуру театрально поднимает руку, затем вторую. Резко разворачивается, будто готовясь к прыжку и замирает. Затем плавно начинает кружить по комнате, поддаваясь легкому давлению рукавов так, будто костюм сам направляет его движения. В очередной раз замирает перед зеркалом. Ему хочется, чтобы подул ветер. Хочется самому увидеть колыхание белого огня и трепет лазурного банта. Воспоминания накрывают новой волной, и где-то на краю сознания просыпается горькая досада осознания того, что хозяин формы больше никогда ее не оденет.
* * *
Ичимару Гин был недоволен. Недоволен собственным лейтенантом, который последние дни вел себя подозрительно. На его служебных обязанностях это не сказывалось - тренировки проводились вовремя, и документация все так же являла собой образец чистоты и аккуратности, но поведение... Кира стал задумчив, частенько бормотал под нос всякую чушь, мечтательно прикрыв глаза, и - что самое непростительное - ровно в шесть сматывался со службы, не предложив капитану даже вечернего чая. Совершенно недопустимо.
Перемены заметил и отряд. Рядовые загадочно улыбались, а слухи о "предполагаемой девушке" распространялись со скоростью звука. Они и стали последней каплей.
- Совсем изму-учила, - недовольно бурчал под нос Гин, пересказывая самому себе сплетни.
- Наверняка, завидная неве-еста, - процедил он сквозь зубы, перепрыгивая через забор и преодолевая кусты перед усадьбой.
- Давно пора было за го-олову взяться. Я ему возмусь! - выплюнул он зло, рывком отодвигая седзи, за которыми чувствовалась знакомая рейацу.
- О-ойя! - Удивление искреннее - не поддельное - редко когда появлялось на лице паяца всея Сейретея. Серебристые брови взлетели вверх, Ичимару даже открыл глаза.
"Плохо." - Единственное, что успел подумать Изуру, перед тем, как комнату затопила минута торжественной тишины, в которой даже мысли казались слишком громкими и неуместными. Кира так и застыл с краем оби в руке. Закрытые глаза и улыбка, растянувшаяся, казалось, до самих ушей, дала своеобразный сигнал к объяснениям:
- Тайчо, я вам все...
- Цыть! - Ичимару пулей пролетел мимо него, схватил с рабочего стола иглу, молниеносным движением вооружив ее нитью, затем приземлился на одно колено и с сосредоточенным видом принялся закатывать длинную штанину хакама прямо на оторопевшем лейтенанте. Игла порхала, оставляя аккуратные стежки, Ичимару продолжал улыбаться, как довольный кот. Расправившись и со второй штаниной, он поднялся с колен и отошел на шаг, очерчивая пальцем в воздухе незамысловатый жест:
- А ну-ка повертись.
Изуру послушно потоптался вокруг своей оси.
- Превосходно, - довольно хмыкнул капитан.
- ...
- А теперь падай!
- Что?
- Падай, я сказал.
Шаг, за ней подножка, и неслабый удар в грудь, подкрепленный малым кидо, объясняли лучше слов. Комната нырнула куда-то вниз, и Изуру ощутимо приложился затылком о татами.
- Ах! - Гин озабочено всплеснул руками и склонился над распластавшимся лейтенантом, - Ичимару-тайчо, вы ранены! Необходима срочная помощь. Одежды будут только мешать, - ловкие пальцы уже выпутывали Изуру из косоде, - И главное: увидите белый свет - не вздумайте к нему идти! Без меня, во всяком случае. - Хитрая ухмылка на секунду сменила страдальческую мину, после макушка и вовсе пропала с виду. Последовавший за этим треск ткани не оставлял сомнений в дальнейших действиях.
"Мало. Следовало брать рулон побольше" - последнее, что подумал Изуру перед тем, как демонстративно охнуть и потерять сознание.