Шинсенобред!

[daisyo]

Навеяно [J]Вера Чемберс[/J] и ее незабвенной Макото-сан.
Написано в тяжком бреду, ООС ОЖП, издевательства над беззащитными!

И принесу тебя в жертву знамени! (с)

а оно вам надо?

Холодным зимним вечером Хиджиката Тошизо, он же Шинсенгуми-но фукучё или Шинсегуми-но они (кому как больше нравится), сидел у себя в кабинете и ужинал. Вокруг царила морозная тишина, нарушаемая только стуком палочек и свистом ветра за окном.
Ветер едва заметно шевельнул уголок висящего на стене знамени. Раз, другой… по алой ткани пошла волна. Глаза Хиджикаты чуть сузились. Лёгким, незримым движением знамя отряда соскользнуло со стены, изящно наплевав на надёжные, вроде бы, крепления, и плавно, но очень быстро метнулось к человеку. Хиджиката неожиданно обнаружил себя в высоком прыжке над полом с мечом в одной руке и тарелкой в другой. Рефлексы, однако.
А знамя несколько обиженно свернулось там, где только что стоял хиджикатин ужин.
- Э-эээ… Макото-сан?.. – знамя чуть поднялось над полом, но агрессии не выказало. - По-моему, вы это не едите, - строго и немного облегчённо сказал фукучё. – Ни рис, ни рыбу, ни меня.
Он едва не заорал, когда Макото небрежно скользнула к нему и мгновенно обернулась вокруг груди, сшибая на пол. Тарелка с ужином стукнула в пол, каким-то чудом не перевернувшись. Макото ткнулась уголком в шею Хиджикаты, отпустила и, свернувшись вокруг тарелки, вопросительно колыхнулась.
- Вы уверены? – Хиджиката сел. – Ну ладно.
И отломил маленький кусочек рыбы.
- Нет, я не жадничаю. Просто незнакомую пищу всегда пробуют понемногу. Во избежание отравления.
Положил кусочек на пол. Рыбий плавник накрыло алым штормом. Через пару мгновений он исчез.
- Понравилось? – Хиджиката был удивлён. – Ну ладно…
В итоге рыба досталась Макото, а фукучё довольствовался рисом. Чем только не пожертвуешь ради друга. Особенно если друг обычно питается человечиной.

Ночь уже перешла в утро, и отрядная кухня кипела работой. Но ни один из немногочисленных поваров не заметил, как окно закрыла лёгкая тень. Мелькнуло алым, и нечеловечески быстрая тень метнулась в спину главному повару… нет, всё-таки к рыбе, от которой он так неосмотрительно отвернулся. Это был последний раз, когда большую, сверкающую чешуёй еду, из-за которой даже поспорили несколько командиров отрядов, видели в кухне.

- Кто спёр рыбу?!!
Рядовые Шинсенгуми пожимали плечами. Мол, что мы, рыб не видели? Хиджиката, у которого имелись некоторые подозрения, отмалчивался, чтобы не раскрывать тайну Макото. Кондо объяснял, почему объедать командиров – нехорошо. Сайто, недовольный обломившимся завтраком, давил на психику всем одним своим присутствием.
- И всё-таки, кто? – недоумённо вопросил Кондо уже в более тесном кругу.
- По-моему, Хиджиката-фукучё что-то знает… - протянул Окита. – Иначе не молчал бы так многозначительно.
- Я не брал, - честно признался Хиджиката. – И не видел, чтобы кто-то брал.
- Но догадываешься? – радостно спросил Кондо.
- Догадываюсь, - вздохнул тот. Подошёл к висящему на стене знамени и аккуратно отодвинул уголок. На пол грустно упал рыбий скелет.
- Макото-сан, - укоризненно произнёс Сайто. – С вашей стороны это нехорошо.
Знамя старательно делало вид, что оно – просто тряпка.
- С другой стороны, лучше рыба, чем человечина… - протянул Кондо.

С тех пор всем пришлось смириться с тем, что на кухне начала пропадать еда. Тем более еда имела совесть и пропадала нечасто. Но вот в один напрочь прекрасный день Окита Соджи поймал вражеского шпиона…
Самое страшное заключалось в том, что шпиона поймали на кухне. Заблудился, наверное. А до специальной пристроечки, в которой так часто с пользой и Хиджикатой проводили время вражеские шпионы, было какое-то расстояние. А на кухне рыскал кто-то, кто очень-очень обрадовался прибытию туда новой партии еды.
В результате Окита шёл, закинув связанного шпиона на плечо и слегка пошатываясь от тяжести. По следам его тащилась Макото и всем своим видом говорила: «Дай! Ну дай! Ну дай вкусняшку!» Шпион поджимал ноги и немузыкально орал.
- Макото-сан! Это не вам, это Хиджикате-сан! – отбивался Окита. – Ему тоже что-то кушать надо!
Макото, прекрасно представляющая себе размеры хиджикатиного желудка, не отставала. Она зловеще наворачивала круги вокруг Окиты, подпрыгивала, делая вид, что только чуть-чуть не дотягивается до конечностей шпиона, и больше всего походила на выпрашивающую что-то вкусное кошку.
Зайдя наконец в пристройку, Окита в облегчением выдохнул.
- А что, собственно, не так? – уточнил Хиджиката, отрываясь от какой-то книжки. – Тебе претит роль переносчика трупов?
- Он ещё не труп, а у меня непредвиденное обстоятельство, - ответил Окита. – Кстати, здравствуйте.
- Это временно, - хмыкнул Хиджиката.
- И вообще, куда мне его класть? – трагически вопросил Окита. – На пол? Макото-сан решит, что это ей. На стол? Макото-сан решит, что это главное блюдо!
- Так стол же не обеденный, клади смело, - отмахнулся Хиджиката. – Так. А причём тут, собственно, Макото-сан?
Макото выглянула из-за Окиты и демонстративно тяпнула шпиона за пятку.
- А-а-а, ну понятно, - протянул Хиджиката. – Макото-сан, по-моему, вам просто понравился сам процесс выпрашивания.
Макото не отрицала. Хиджиката, улыбаясь, посмотрел на шпиона и предложил:
- Всё расскажешь – убью тебя сам. Нет – принесу в жертву знамени. А то маловато в последнее время покушений было, Макото-сан оголодала уже.

А вы говорите, гвозди, свечи… Главное – репутация!