Автор: ДайСё
Бета: самобеттинг
Жанр: ангст, приключения
Персонажи: пока что безымянный мальчик
Рейтинг: G
Размещение: только с предоставлением ссылки на куда утырили
Предупреждение: все имена собственные старательно выпилены во имя интриги.
Дискламер: канон принадлежит создателю! А эпиграф - Кошке Сашке.
Часть 1, глава 1.
Эти полтыщи километров
Мне загораживают цель,
И ночь ложится на проспекты,
Рабочий город опустел.
Так много сделано сегодня,
Автовокзал, ладони взмах…
Я жду ночной междугородний,
Мне нужен следующий шаг.
(с) Кошка Сашка
Мне загораживают цель,
И ночь ложится на проспекты,
Рабочий город опустел.
Так много сделано сегодня,
Автовокзал, ладони взмах…
Я жду ночной междугородний,
Мне нужен следующий шаг.
(с) Кошка Сашка
Часть 1. Маленький мальчик пошел погулять…
Глава 1.
На пустыню медленно наползала ночь. Песок выцветал под звездным светом и начинал петь. Из пустыни тянуло холодом. Ночью почти хорошо. Мальчик, сидящий на еще не остывшем после яростно-солнечного дня парапете, обхватил руками колени и уставился в тусклый горизонт.
Пустыня – она хорошая. Ну и пусть злая, зато не обманывает. Вот сейчас честно говорит, что хочет заморозить его до смерти. И заморозит, если он не уйдет в дом. А днем грозится сжечь. Зато не врет, что теплая. Ночью хорошо. Тогда можно сделать вид, что холодно снаружи. А днем понимаешь, что холод – он внутри сидит.
Пустыня не врет, а все врут. Врут, что свои-близкие-родные. Как же! Мальчик знает, что это неправда. Любого из них потрогаешь – они на ощупь холодные. Когда-то мальчик пытался выразить свои ощущения словами: как будто прикасаешься, и на запрос приходит сигнал автоответчика. «Чужое», «неродное», «холодное». Его, конечно, сочли фантазером, продолжали убеждать, что они – именно его родители. Но он-то знал, что родители обязательно должны быть теплыми.
Сегодня, после получаса криков, слез и уверений в том, какое бездушное существо досталось непонятно за что добропорядочной паре фермеров, он все-таки получил ответ. Конечно, все было до глупого просто. Родители умерли, а эти – приняли на воспитание. Вот было бы чего скрывать! Будто он такой маленький, что не понимает: все люди умирают. И он когда-нибудь умрет, и с мамой и папой ему будет тепло и хорошо.
Мальчик вздохнул. Нет, люди, с которыми он жил, старались любить его. Заботились о нем, немножко учили, а тетя даже сказки на ночь рассказывала. Только он ведь не глупый, он же чувствует, что они его не любят и даже иногда боятся. Особенно, когда он начинает объяснять, почему дядя – не папа. Он последнее время уже не мог так говорить и называл его дядей, того человека, который жил на ферме. Тот, конечно, очень рассердился. Ух, какое у него было красное лицо! Он махал руками и грозился прибить маленькую неблагодарную тварь. Побил бы, наверное, если бы не знал, что не поможет. Мальчик всегда был очень упрямым.
Теперь, наверное, будет легче. Чужим людям, не родителям, можно быть холодными. Все чужие такие на ощупь: и другие фермеры, и торговцы из города. Даже если поймать и потрогать пустынного человека, он, скорее всего, будет холодный. Мальчик хихикнул, представив себе очень удивленного пустынника.
Над горизонтом шелестели песчинками звезды. Мальчик зачарованно уставился на них, провожая каждую взглядом. «Когда я вырасту, я обязательно улечу отсюда. На большом корабле. Звездолете. И буду…»
Мальчик задумался. Если убрать, замести, как ветер затирает след путника между барханами, все прошлое, а представить, что есть только будущее… ух, сколько всего можно сделать!
«Я буду летать, - это он знал точно. – На космическом корабле. Хорошо бы – на совсем маленьком, истребителе. И еще я буду чинить дроидов… а лучше – строить дроидов! И путешествовать между звездами. Интересно, они поют? Звезды похожи на песчинки, песок ночью поет, а в космосе ведь всегда ночь!»
За спиной раздался голос тети, мальчик вздрогнул, оборачиваясь. Пора было идти в дом.
- Я обязательно буду летать, - произнес он вслух. – На корабле.
Пустыня молчала. Ей было все равно.
Утром дядя, конечно, завтракал насупившись, как кто-то большой и сердитый. Щетинистые усы раздраженно дергались в такт движениям челюстей. Мальчик смотрел, как ходят вверх-вниз короткие коричневые волоски, очень жесткие на вид.
- Как рассветет, поедешь со мной в город, к знакомому торговцу, - объявил дядя, проглотив еду. – Поучу тебя, как выбирать запчасти.
- Но я хочу читать книжку про ремонт дроидов! – возразил мальчик.
- Потом прочитаешь. Ты уже взрослый, шесть лет как-никак. А мне нужен помощник.
- У меня хорошо получается чинить дроидов.
- Именно, - дядя отхлебнул из кружки, вытер рот ладонью. – А поэтому ты должен уметь не только ковыряться в железках, но и выбирать нужные из того дерьма, которое сюда завозят. Это тебе в жизни пригодится.
- А еще я хочу водить истребитель! – упрямо заявил мальчик.
- Ну-ну, - покивал дядя. – Может, тогда уж сразу в личную гвардию Императора? Там все ждут не дождутся такого, как ты. Не говори глупостей. Ты будешь фермером, как и все в нашей семье. Это хорошая профессия, она помогает выжить многим из тех, кто работает в городах. Что же они будут без нас есть и пить?
- Милый, я не понимаю, что тебе не нравится, - тетя забрала посуду со стола. У нее мягкий и добрый голос, а еще она его боится. Или не его? – У нас замечательная ферма. Я знаю много разумных, которые сочли бы за счастье работать на такой.
- Угу, - буркнул мальчик. Он знал, что тетя не понимает.
- Так что допивай и одевайся, - дядя встал из-за стола. – Будешь хорошо себя вести – дам порулить на обратном пути.
Город был большой, гораздо больше фермы, но такой же некрасивый. Пропыленные дома, домики и домишки лепились друг к другу, похожие на холмики из песка. Дунет ветер – развеет. Наверное. А за городом лежало широкое, совершенно гладкое что-то, отсверкивающее яркими бликами. Мальчик глядел туда, вывернув шею, потому что это что-то называлось космопорт.
Там шевелилась и дышала жизнь, чужая и нездешняя. Блестела полированными плитами, скрипела суставчатыми лапами из металлопласта и говорила на совсем-совсем незнакомых языках. Сегодня в космопорте сидели три – нет, правда, целых три! – корабля, один маленький, похожий на надкусанную лепешку, и два побольше. Издалека они казались деталями сложного механизма, которые при ремонте не поместились на свое место и теперь лежат в пустыне.
- Ну чего уставился, - проворчал дядя. – Контрабандистов, что ли, не видел?
Мальчик моргнул, щурясь на солнечные лучи. Космопорт медленно удалялся: они объезжали его по дуге. Дядя рассказывал что-то про торговцев контрабандой и про то, что они – очень опасные и нехорошие люди. К ним нельзя подходить, потому что они злые. Им ничего не стоит прибить маленького ребенка просто так, чтобы не было потом так скучно в длинном межзвездном перелете.
«В длинном межзвездном перелете, - повторил про себя мальчик. – Скучно».
Потом, в городе, они слезли с сидений на пыльную землю и пошли по широкой и выцветшей улице. Оба солнца жглись наверху, по поясу била фляжка с водой. Тетя всегда говорила: уходишь с фермы – бери с собой воду. Кто знает, что с тобой случится? Может, попадешь в песчаную бурю или к пустынным людям. У дяди тоже фляга висит на поясе, только у него больше и тяжелее.
Торговец, наверное, и правда был знакомым. По крайней мере, они с дядей быстро поздоровались и сразу же стали ругаться. Мальчик отошел вбок и смотрел на прилавок. Там лежали железки. Тяжелые даже на вид, восхитительно пахнущие машинным маслом и заманчиво блестящие. Хотелось протянуть руку и потрогать. Торговец перехватил его взгляд, ухмыльнулся, пробежав глазами по фигуре и задержавшись на отвертке, висящей рядом с фляжкой. Подмигнул и заковыристо махнул рукой, указывая на гору запчастей: мол, копайся пока. Мальчик не сдвинулся с места. Он знал, что взрослые всегда врут, и, если он полезет рыться в этих чудесных железках, накричат и оттаскают за уши.
Он смотрел, как дядя спорит с торговцем, размахивая руками и крича на всю улицу. Предмет торга – какая-то деталь от влагосборника – лежал на краю прилавка, тускло рыжея ржавчиной. У магазина собралась уже небольшая толпа и подбадривала спорщиков. Под навес пробивались солнечные лучи, жгли шею. Внутри, под туникой, шевелилось что-то большое и холодное. Мальчик развернулся и медленно побрел по улице, туда, где она раскрывалась навстречу яростному блеску кораблей.
Пыльная дорога изогнулась между домами, вильнула и вывела его туда, где бегало много разумных существ. В космопорте больше суеты, чем в городе. Особенно, когда там сразу три корабля. Мальчик обошел высокий округлый дом, который назывался административное здание, и остановился на краю гладких блестящих плит.
Корабли были совсем близко. Отсюда они не казались такими маленькими, как по дороге к городу. Мальчик решил, что это, наверное, не истребители. Он не знал, как они правильно назывались: в его книжках таких не рисовали, и в информатории тоже не писали. Ну, или писали, но непонятно.
«Я только немножко посмотрю, - сказал про себя мальчик. – А потом пойду обратно. Или дядя сам меня найдет».
От этой мысли он поежился. Найдет – больше в космопорт не пустит, а как тогда улететь с планеты?
«Значит, я сейчас пойду назад, - решил мальчик. – Только еще немножко посмотрю».
Металлические листы обшивки постепенно приближались. Мальчик подумал, что это у него слезятся глаза от света и песка, но потом под руки ткнулось что-то твердое и жгучее, и он понял, что уже почти открутил винт на каком-то техническом люке под двигателем маленького корабля, того, что похож на лепешку.
«Чужие корабли нельзя развинчивать, - он отдернул руку с отверткой. – Это нехорошо. Но…»
Мысли запрыгали в голове, как огоньки на индикаторе неисправного влагосборника. Ведь если дядя поймает его тут, разбирающего чужой корабль, он никогда-никогда не пустит больше в космопорт. А если быстро прикрутить люк обратно… Мальчик бережно приоткрыл крышку и заглянул внутрь. Там темнел узкий лаз, обкрученный проводами. Тесный, неудобный, но вполне проходимый.
А если быстро прикрутить люк обратно, то ему точно никогда не удастся незаметно улететь. Ну, может, не никогда. Может, через много-много лет и получится. Но тогда он будет совсем большой и взрослый, и тайно пробраться на корабль будет трудно. А сейчас никто не смотрит.
Мальчик оглянулся через плечо. Да, никто не бежал к нему, размахивая руками и крича о том, как невоспитанно разбирать чужие корабли. Из-под приоткрытой крышки тянуло незнакомым запахом.
«Я только посмотрю, что у него внутри, - проговорил он про себя, подтягиваясь наверх. – Я только… нет. Все и так врут. Значит, мне врать нельзя».
Мальчик заерзал в проходе, упираясь руками и ногами и отчаянно стараясь ничего вокруг не повредить. Было очень неудобно и что-то царапало левый локоть, а фляжка едва не запуталась в проводах. Как он сумел изогнуться и завинтить за собой люк, он и сам не понял. Наверное, очень хотелось.
В вертикальном лазе было очень трудно держаться, и мальчик пополз наверх, стараясь цепляться не за провода, а за края металлических деталей. Скоро проход загнулся, и двигаться стало легче. Можно было извиваться на пузе и не рисковать оторвать какую-нибудь ценную железку в попытке подтянуться. Несколько раз дыра разветвлялась, но боковые проемы чаще всего были совсем узкими, не пролезть.
Проход закончился в почти не тесном, но очень плоском помещении: мальчик мог там лежать, растопырив руки в стороны, а вот голову поднять уже не получалось. Сверху ходили ноги и звучали голоса. Говорили на основном галактическом и какую-то ерунду про город. Из беседы мальчик, затаив дыхание, выловил главное: эти двое – торговцы. Наверное, той самой контрабандой.
«Длинный межзвездный перелет, - подумал он. – Им будет скучно».
Еще минут через десять он узнал: пилоты полетят на неведомую и восхитительную планету Родия, к какому-то надежному человеку, который купит у них то, что не вышло продать в этом кретинском, всей пылью Галактики занесенном городке. Мальчик не знал, где расположена эта Родия, но при ее упоминании у него что-то замирало внутри.
Потом пилоты еще долго говорили про разные вещи, смеялись и ругались. Потом что-то застучало, сзади потянуло затхлым воздухом, ругань сверху стала деловитой и целеустремленной. Что-то загрохотало так, что перекрыло все звуки, и мальчик с восторженным ужасом понял, что корабль взлетает прямо сейчас.
Задавленные эмоциями, в голове носились мысли о том, что на долгий перелет ему не хватит воды, и надо развинтить техническую магистраль, а когда пилоты пойдут спать – хотя бы один! – утащить что-нибудь из еды. Стукнуло по макушке, что надо еще обязательно найти другое тайное место: если отсюда слышно пилотов, то и они его шорохи заметить могут. Затем двигатели завыли ровнее и как-то по-другому. Мальчику показалось, что кто-то кричит, зовет его, но завибрировавший пол заставил его вцепиться в металлические пластины и ни о чем не думать, только чувствовать корабль всем содрогающимся от гула телом. Да и был ли голос? Не докричаться ведь сквозь такой шум…
Фляжка с водой, отвертка и мальчик уносились навстречу звездам.