День 1. Ключ - "шарф".
День 2. Ключ - "иллюзии".
День 3. Ключ - "слово".
День 4. Ключ - "сюрприз".Любое внимание Империи – это не к добру. Даже простое упоминание твоей планеты в новостях может дорого стоить, а уж появление хмурого офицера из курьерской службы… Шанс того, что в доставленном пакете с несколькими печатями будет что-то полезное и приятное, стремился к нулю. Особенно – для вице-короля Альдераана, известного своими оппозиционными взглядами.
Посылку проверяла вся служба безопасности дворца, но ничего предосудительного не нашла. Теперь Бэйл вертел в руках стандартный голодиск и гадал, кто именно мог связаться с ним таким неожиданным способом.
«Есть же правительственный канал связи, позволяющий передавать речь и изображение почти без задержек едва ли не с противоположного конца Галактики. Кто-либо из имперских чиновников воспользовался бы им. Есть курьерская служба Альдераана и частная сеть мелких торговцев, они привезли бы сообщение от единомышленников или джедаев. Есть, в конце концов, голонет!»
Размышления ничего не дали, и Бэйл, решив не тратить впустую время, активировал голопроектор диска. Появившееся голубоватое сияние заставило его болезненно выдохнуть, удерживая рвущееся наружу ругательство. Над столом загорелась голограмма его пропавшей месяц назад дочери, Леи.
«Ну да, конечно. Странно, что так поздно. Видимо, имперцы желали дать понять, что поиски бесполезны…»
Приготовившись выслушивать политические требования и шантаж, Бэйл едва не пропустил начало речи.
- Здластвуй, папа! – заговорила голографическая Лея. – У меня всё очень-очень холосо!
Бодрый и веселый голос дочери откровенно диссонировал с предположениями Бэйла. Да и на фигурке Леи не было никаких следов грубого обращения. Разве что косички заплетены криво.
- Меня немнозко похитили, но это ничего, - продолжала Лея. – Мне потом всё объяснили! Пледставляесь, у меня сначала был длугой папа, а потом меня у него уклали и пеледали тебе! А он меня долго искал и насёл! И тозе похитил.
Бэйл до боли сжал пальцы на подлокотниках кресла. Как, ну как Вейдер мог прознать?! На Полис-Масса не осталось никаких следов, магистры лично стерли все данные! Он сам проработал несколько слоев слухов и сплетен, объясняющих появление Леи на Альдераане, прописал ей безупречную родословную, подделал генетические образцы семьи, из которой девочку якобы тайно удочерили, выдав за родную! Любой следователь, хоть немного разбирающийся в дворцовой жизни – а иного не направили бы на это дело! – запутался бы в слоях легенды и принял бы один из них за правду…
- Так сто мой пелвый папа – Лолд Вейдел, - говорила голографическая Лея. – И он совсем не такой плохой, как ты думаесь! Клоны и офицелы его любят и увазают, а есё он здолово лазбилает длоидов и давал нам поназимать кнопочки в саттле!
«Ну да, нетрудно понравиться ребенку, даже такому умному и развитому, как Лея. Всего-то и нужно подарить пару игрушек и провести в место, куда детям лазить нельзя… стоп, - Бэйл опомнился, - почему она сказала «нам»?
- А есё у меня есть блатик! – Лея, казалось бы, услышала вопрос. – Сяс, я его пливеду!
Голограмма дернулась, пропала на полсекунды, а потом втащила за рукав озадаченного мальчишку с растрепанными волосами.
- Вот! Это Люк, он мой блатик! – торжествующе заявила Лея и отпустила брата. Тот мгновенно исчез из поля зрения. – Его тозе похитили и сплятали, но папа насёл!
«Хаттов Кеноби, как он мог допустить такое? Ведь клялся, что сохранит, убережет, лично присматривать будет! Если только не…»
Бэйл вспомнил, как, обнаружив исчезновение дочери, первым делом передал весть магистру Кеноби, и со стоном закрыл лицо руками.
- И тепель мы вместе, и нам очень-очень холосо, - продолжила Лея. – Сколо мы плилетим к тебе на день лоздения. Я хотела сделать сюлплиз и плилететь без пледуплездения, но папа сказал, сто надо обязательно сделать это… пледвалительное уведомляние, вот.
Бэйл нервно усмехнулся. Впервые за всю жизнь он испытывал к Вейдеру нечто, подозрительно смахивающее на признательность.
- Но мы обязательно плилетим и подалим тебе подалок! – заверила его Лея. – Мы с Люком его сами делали. Но я тебе не сказу, какой, стобы хотя бы так был сюлплиз. Только вы с Лолдом Вейделом, позалуйста, не ссольтесь, когда мы плилетим. А то я есё плохо знаю дипломатию и не смогу вас помилить. Вот когда ты мне лассказесь, как это плавильно делать, тогда мозете ссолиться. И не бойся, папочка, я тебя всё лавно очень-очень люблю и буду у тебя гостить вместе с Люком! Пока, папа, мы сколо плибудем!
Голограмма погасла. Бэйл запрокинул голову на спинку кресла и некоторое время сидел, не шевелясь. Он слабо представлял себе, как именно ужас всей Галактики может позволить своей дочери любить еще кого-то. Но, кажется, ему это скоро разъяснят.