Рабочее название: "Вжсяни папапа, теперь с обоснуем")
Название: Карниз
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: мини (3706 слов)
Пейринг/Персонажи: Вэнь Жохань/Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина)
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: однажды на состязании лучников Вэй Усянь сдернул ленту с Лань Ванцзи. Казалось бы, при чем тут вжсяни?
Примечание/Предупреждения:
восхититься Владыкой Цишань ВэньКарниз был узким. Обычный человек, не заклинатель, не прошел бы по нему и десяти шагов: неверно поставил бы ногу, свалился и расшибся насмерть. Вэй Усянь и сам пару раз едва не терял равновесие, но, по счастью, удерживался. Благословен будь дядя Цзян и скользкие перила юньмэнских мостиков, по которым он гонял учеников!
Хорошо еще, о том, что кто-то предпочтет лезть по стене, а не пробежать по крыше или подлететь на мече, Вэни не подумали. И украшения по каменной кладке вились удобные, под пальцы хорошо ложащиеся, и сам карниз, хоть и тесный, давал опору ногам. А может, в Знойном дворце принято пробираться в чужие окна именно так, и он идет сейчас по нахоженной поколениями любовников тропке? От этой мысли Вэй Усянь беззвучно хихикнул. Тогда главное, чтобы его не засекли, иначе репутацию Лань Чжаня ничего не спасет. Даже если на весь Безночный Город орать, что хотел просто извиниться за тот случай с ленточкой, причем не под осуждающими взглядами гостей из Гусу.
Узкую дорожку из точеного базальта пересекла очередная полуколонна, и Вэй Усянь досадливо фыркнул про себя. Нет, все-таки не для пылких влюбленных этот карниз. Пока проберешься, упыхаешься напрочь. Да где уже окна ланьской части павильона? Цзянов ведь довольно близко поселили, а он, кажется, целую вечность ползет.
Нужные створки появились только через два десятка шагов по каменному выступу. По крайней мере, когда они с Цзян Чэном возвращались с состязания, Вэй Усянь приметил, что именно в этом проеме мелькнуло белое. Значит, осталось совсем немного: найти на этаже комнату Лань Чжаня. И не спутать его, скажем, с братом. А то неловко выйдет.
Первое помещение, в которое он заглянул, оказалось пустым. Здесь стоял стол для каллиграфии, виднелись какие-то свитки на стенах. Точнее Вэй Усянь не рассмотрел: ни свечей, ни талисманов в комнате не горело, и в ночном полумраке детали обстановки терялись. Скорее всего, это был кабинет для гостей, которым взбредет в голову после состязания поработать с бумагами. Не то.
Перешагнув через скользкий наплыв на карнизе — будто огненным талисманом шарахнули в полную силу, и камень оплавился — Вэй Усянь подобрался к следующему окну. Эта комната уже явно не пустовала: слышалось спокойное дыхание, что-то шелестело. Стоило быть осторожным, и он, прижавшись к стене, покосился внутрь.
Здесь темноту разгоняло по углам мерцание нескольких талисманов. Устроенные в бумажных фонарях, они ровно подрагивали, как живые огоньки свечей. В их слабом сиянии фигура у дальней стены на миг показалась Вэй Усяню призраком — а после, поняв, кого видит, он едва успел стиснуть на каменной резьбе разом ослабшие ладони.
Вэнь Жохань стоял возле высокой постели и неторопливо складывал шитое языками пламени ханьфу. Готовый отойти ко сну, он уже лишился большей части одежд и теперь был облачен лишь в нижние штаны. Обнаженную его спину закрывали распущенные волосы, падали по белой коже и едва заметно покачивались под слабым ночным ветром.
Вэй Усянь смотрел на него, позабыв моргать и лишь напряжением пальцев и ступней удерживаясь на стене.
Он увидел главу Вэнь впервые только вчера, на открытии состязания лучников. Увидел, как тот появляется из дверей павильона, как идет к почетному месту и садится, взметнув на миг солнечные одежды, — и глядел, не отрываясь, пока воины Цишань Вэнь кланялись своему владыке. Что в Юньмэне, что в Гусу Вэй Усянь часто засматривался на все красивое — с девушками на пристани заигрывал, Лань Чжаня за ленточку, будь она неладна, дергал, — но ничего подобного не встречал. Вэнь Жохань… на него смотреть оказалось почти больно, будто и правда на яркое солнце уставиться — и взгляда отвести тоже невозможно.
Тогда Цзян Чэн вовремя пихнул его локтем, и Вэй Усянь опомнился. Сложил руки в поклоне, прогнал с лица ошеломленный восторг — повел себя как подобает, одним словом. Уже потом Цзян Чэн сердито объяснил, что так таращиться на главу чужого ордена — за гранью непристойности, и лично он на месте Вэнь Жоханя поинтересовался бы, не влюбился ли в него юньмэнский гость. Вэй Усянь расхохотался, замахал руками и забыл о случившемся уже через два выстрела.
А теперь он замер на карнизе у покоев главы Вэнь и смотрел на него, полуобнаженного. И Цзян Чэна, чтобы дать ему по затылку, рядом не было.
Нижнее ханьфу Вэнь Жохань уложил рядом с кроватью, разгладил ладонью невидимые складки на ткани. И обернулся к окну.
В этот момент Вэй Усянь осознал, что одной ногой уже успел ступить на подоконник и из комнаты его должно быть отлично видно.
— И что тебя сюда привело? — спокойно осведомился Вэнь Жохань.
Вот сейчас Вэй Усянь, пожалуй, был бы не против свалиться со стены. Можно даже на что-нибудь твердое.
А Вэнь Жохань стоял вполоборота к нему, и по широким плечам стекали распущенные, сколотые одним лишь гуанем волосы, и между бровей падала острая даже на вид золотая подвеска.
Здравый рассудок вернулся только через два вдоха, и Вэй Усянь стиснул зубы, лихорадочно соображая. Наверняка глава Вэнь принял его за подосланного убийцу и в жизни не поверит, что он всего лишь ошибся окном. Хорошо, если просто убьет, а вот если предъявит с доброй тигриной улыбкой дяде Цзяну и спросит, отчего тот отправил воина в Знойный дворец… Нет, говорить правду нельзя ни в коем случае! А что Вэнь Жохань не удивится услышать?
— Вы, глава Вэнь, — Вэй Усянь заговорил еще до того, как идея окончательно обрела форму.
Это Вэнь Жоханя, по крайней мере, заинтересовало. Он развернулся к оконному проему уже всем телом, слегка склонил набок голову.
— Не припомню, чтобы я приглашал в свои покои учеников из Пристани Лотоса.
Несколько прядей спускались ему на грудь, чернели поперек выступающей ключицы. Вэй Усянь проследил их путь взглядом и почувствовал, что у него начинают гореть щеки. Очень вовремя, если честно.
— Вы… просто есть, — он запнулся. Сейчас надо было как-то выразить словами все, что его оглушило на состязании лучников, и чтобы Вэнь Жохань еще и не сжег его живьем за оскорбление. Ну, или сжег, но быстро, пока никто из приглашенных Цзянов не прибежал на крики. — Тогда, перед выходом на полигон… Вы появились на помосте, и я смотрел, а вы так светились. Взгляда не отвести. А потом ушли и не возвращались больше, и очень хотелось еще раз увидеть. Я пробрался сюда, а вы… тут.
На последней фразе он сглотнул, почти против воли уставившись на легкую улыбку, возникшую на лице Вэнь Жоханя.
— Боги и небожители, — от неспешного движения подвеска на лбу главы Вэнь качнулась туда-сюда. — Попроси Цзян Фэнмяня, чтобы поучил тебя объясняться с теми, кого желаешь. И делать выбор, не давая воли сиюминутной страсти.
Вэй Усянь представил себе, как передает эти слова дяде Цзяну, и отчаянно замотал головой.
Прошелестели по комнате тихие шаги: Вэнь Жохань подошел к окну. Вэй Усянь дернулся в попытке отшатнуться и обнаружил, что успел непонятно когда завязить левую ногу и правую руку в сдерживающих печатях. И ведь ни следа ци не ощутил, пока вырваться не попробовал…
— Ученик Цзян, ты понимаешь, кому пришел предлагать весенние утехи? — Вэнь Жохань протянул руку и взял его за подбородок. Кольнули кожу длинные острые ногти, странно-прохладные на ощупь. Вэй Усянь с усилием выдохнул и уставился на бледное в свете талисманов лицо, на точеные скулы.
— Главе Вэнь, — на самом деле о весенних утехах не могло быть и речи. Он, даже едва увидев Вэнь Жоханя в спальне, в одних нижних штанах, не подумал об этом. Разве что потом помечтал бы перед сном… немного. Но если спрашивают, надо отвечать.
— Именно, главе Вэнь, — Вэнь Жохань негромко вздохнул. — Думаю, мне стоит объяснить наглядно, чтобы ты запомнил урок.
Внутренне закаменев, Вэй Усянь стиснул кулаки, не давая пальцам дрожать. Интересно, что с ним сделают? Просто убьют? Нет, он же должен запомнить, выходит, не насмерть. Полоснут когтями? Выжгут глаза, чтобы не смел смотреть на недозволенное?
Боль не пришла. Вместо этого Вэнь Жохань положил руку ему на затылок, чуть сжал пальцы на волосах, заставляя запрокинуть голову, и поцеловал.
По жилам вмиг пробежался жидкий огонь, будто Вэй Усянь хлебнул посреди зимы трижды перегнанного рисового вина. Губы у Вэнь Жоханя оказались узкие и горячие, а ладонь держала жестко, не позволяя отстраниться.
О том, что отстраниться было вообще возможно, Вэй Усянь подумал только через несколько мгновений, когда оглушившее его смятение чуть отступило. И, вскинувшись про себя — нет уж, разве потом такое позволят! — дернулся вперед сам, неуверенно лизнул чужие губы, а левой, не зажатой в печатях рукой невольно потянулся к обнаженной груди.
В глазах Вэнь Жоханя — темно-красных, теперь он мог разглядеть их цвет — на миг мелькнуло недоумение.
Попытку дотронуться он оборвал на середине: просто перехватил за запястье. Зато и к себе прижал крепче, а языком раздвинул губы и проник внутрь, отчего комната поплыла у Вэй Усяня перед глазами. Да, целоваться глава Вэнь умел, иначе почему было так сладко, и жарко всему телу, и ноги слабели от непонятной истомы?
Когда его отпустили, Вэй Усянь не сразу смог выровнять дыхание. Во рту до сих пор чувствовался чужой вкус, а по спине проходилась мелкая дрожь.
Вэнь Жохань выглядел задумчивым и слегка удивленным. Сменив положение пальцев на его запястье, он прощупал пульс, затем коснулся жилы на шее.
— Я что, должен был помереть от восторга? — выпалил Вэй Усянь и мысленно захлопнул себе рот ладонью.
— Нет, всего лишь потерять сознание и слечь на неделю с повреждениями меридианов, — рассеянно произнес Вэнь Жохань. Повел руку ниже, беззастенчиво сдвинул ворот лиловых одежд и прижал два пальца туда, где горело золотое ядро. — Обмен энергиями ведь идет даже при поцелуе. А я слишком силен для заклинателя, более слабого партнера могу и покалечить. Вот уж не думал, что в Пристани Лотоса учится такое сокровище…
— Да ладно, — Вэй Усянь помотал головой. От жара на губах его все еще потряхивало. — Один поцелуй не показатель.
После этих слов взгляд Вэнь Жоханя сделался веселым и предвкушающим.
— Верно. Не показатель. Стоит проверить серьезнее.
Когда его подхватили на руки, небрежно вырвав из сдерживающих печатей, Вэй Усянь только и успел, что пискнуть что-то ошарашенное. Когда уложили, почти бросили на кровать — вытаращился на Вэнь Жоханя, забыв моргать.
— Почувствуешь себя дурно, отталкивай, — кивнул тот и сорвал с него пояс.
Судорожно глотнув ртом воздух, Вэй Усянь отчаянно замотал головой. Оттолкнуть? Когда существо, до которого даже взглядом дотронуться нельзя, оказывается настолько близко, прикасается, дышит жаром и ци? Да он себе этого и через три перерождения не простит!
— Юньмэнский упрямец, — усмехнулся Вэнь Жохань. Руки его уже распахнули сбившийся ворот полностью и теперь скользили по груди, то и дело останавливаясь прослушать сердцебиение. Несколько темных прядей, не отведенных назад заколкой-гуанем, упали Вэй Усяню на щеку.
От чужих ладоней шел по телу томительный жар, а дыхание сбивалось. Вэй Усянь дернулся было дотронуться до Вэнь Жоханя в ответ, вспомнил, что тот глава ордена и его нельзя, мысленно фыркнул и потянулся-таки навстречу. Его снова поймали за запястье.
— Вздумаешь напасть — обездвижу, — Вэнь Жохань улыбался ласково и жестко. — И тогда ты не сможешь меня оттолкнуть.
— Да не буду я нападать, я вас обнять хочу, — буркнул Вэй Усянь.
Руку отпустили, и он, шалея от собственной смелости, обхватил Вэнь Жоханя за плечи. Кожа у того оказалась гладкой, не прорезанной шрамами, а под ней будто бился голодный огонь. Наверное, ци. У Цзян Чэна или Не Хуайсана такого не было, но глава Вэнь ведь говорил, что слишком силен для заклинателя.
С груди его ладони непреклонно отводили, и Вэй Усянь запустил пальцы в неожиданно мягкие волосы. Вэнь Жохань хмыкнул, но позволил, и это радовало: хотелось прикасаться, хотелось всем телом запомнить жутковатое ощущение живого пламени в руках.
Внизу живота уже потяжелело от возбуждения, куда более сильного, чем когда он просто думал о чем-нибудь красивом перед сном. Когда на член легли чужие пальцы, Вэй Усянь судорожно облизнул губы и бездумно потянул Вэнь Жоханя ближе к себе. Тот, увы, отстранился, нашарил что-то в резном шкафчике у стены. Запахло травами. В следующий миг Вэй Усянь резко выдохнул: не убирая правой руки с его члена, Вэнь Жохань ввел пальцы левой ему между ягодиц.
— Уже желаешь оттолкнуть?
— А? — Вэй Усянь моргнул. Вэнь Жохань смотрел на него, усевшись между раздвинутых коленей. Его ладонь ходила по члену вверх-вниз, то сжимаясь сильнее, то почти расслабляясь, и от этого в груди стучало, будто он полдня бежал по крутому косогору. Сзади тоже чувствовалось горячее и почему-то скользкое, оно проникало вглубь и ощупывало изнутри. На очередном движении по телу прошла волна дрожи, и Вэй Усянь невольно приподнял бедра.
А еще у Вэнь Жоханя был едва-едва заметно затуманен взгляд. Словно на темно-красной ткани выпали тончайшие бисеринки росы.
Это же он его, Вэй Усяня, хочет. Тот самый глава Вэнь, на которого даже смотреть прямо не положено, его хочет.
— Понял, ответа не требую, — хмыкнул Вэнь Жохань.
Еще несколько движений руки по члену окончательно сбили Вэй Усяню дыхание, заставили кусать губы от накатывающего удовольствия. Затем его отпустили, но лишь для того, чтобы подхватить за ноги, прижимая колени к груди. Вэнь Жохань навис сверху, а между ягодиц вместо пальцев толкнулся его член. Слабую боль от вторжения почти сразу же заслонил обволакивающий огонь чужой ци, расходящейся по меридианам, — будто водой из горячего источника плеснули. Вэй Усянь застонал и вцепился в свисающие с плеч Вэнь Жоханя пряди волос.
Так жарко. Так распирает изнутри.
— Живой еще, ученик Цзян? — голос заставил отвлечься от ощущений и сосредоточиться. Вэнь Жохань, подхватив его под колено одной рукой, другую сжал на запястье у самой жилы. Он не двигался, но по тому, как подрагивали приопущенные ресницы, Вэй Усянь догадывался, чего ему это стоило.
— Я не собираюсь тут помирать, — он облизнул губы. — Просто… ох… не очень быстро, если можете. Непривычно.
Его слов послушались. Вэнь Жохань входил постепенно, порой останавливаясь и давая отдых. После третьего такого перерыва Вэй Усянь сам протестующе вскинулся и тут же охнул: теперь член оказался внутри него уже полностью, настолько глубоко, что он мог почувствовать ягодицами бедра Вэнь Жоханя. Пальцы, проверяющие пульс, сжались чуть сильнее.
— Да живой я, живой, — Вэй Усянь приподнялся и скользнул губами по гладкой щеке. — Глава Вэнь, если мне станет плохо, я буду орать, и вы сразу все поймете, а пока продолжайте, хорошо?
— Ты меня что, успокаиваешь? — с интересом спросил Вэнь Жохань.
— Ну да, — кивнул Вэй Усянь и под негромкий смех подался бедрами назад.
Это было… жарко, да, именно жарко. Вэнь Жохань наклонился и теперь почти лежал на нем грудью, от его тела тянуло летним полуденным зноем. По меридианам текло жидкое пламя, а золотое ядро билось мощно и ровно, как после многодневной медитации. А между ног пульсировало нарастающее тепло, боль уже совсем прошла, и Вэй Усянь неловко вскидывался, стараясь сильнее насадиться на чужой член.
Вэнь Жоханя его действия, кажется, не оставляли равнодушным, иначе с чего бы он начал двигаться быстрее и резче? Так, что по спине проходила дрожь, а затем все мышцы расслаблялись. Так, что не вскрикивать в такт уже было невозможно. А глаза, темно-красные и хищные, заволокла непривычная шалая томность, а подвеска на лбу раскачивалась от каждого толчка. Вэй Усянь смотрел ему в лицо, чувствовал, как теплом оседает на губах чужое дыхание, и до боли стискивал кулаки, чтобы не излиться от удовольствия немедленно.
Он продержался еще с десяток толчков, а потом член Вэнь Жоханя несколько раз прошелся между ягодиц как-то особенно приятно, и наслаждение нахлынуло мощно, как никогда раньше.
Когда навалившийся было дурман рассеялся, Вэй Усянь осознал, что его запястья все еще касаются чужие пальцы, а Вэнь Жохань склонился над ним и пристально вглядывается в лицо.
— Ну как, я живой? — выпалил он первое, что бросилось на язык.
— Вполне, — усмехнулся Вэнь Жохань. — Сильных воинов растит Пристань Лотоса. Цзян Фэнмянь может гордиться таким последователем.
Он уже не нависал сверху, а поднялся и сел между его бедер, отпустив наконец руку. Вэй Усянь смотрел на него, водил взглядом то по раскрасневшимся губам, то по упавшим на лицо прядям волос, то по обнаженной груди и все никак не мог насмотреться.
— Хочу вас поцеловать, — бездумно произнес он. — Можно?
Все-таки, улыбаясь, Вэнь Жохань становился еще красивее.
Повозившись в сбитых простынях и недосброшенных с плеч одеждах, Вэй Усянь сел и потянулся к его губам. Облизнул, слегка прикусил, следя, как подрагивают у Вэнь Жоханя ресницы. Охнул, когда его прижали к себе, и приоткрыл рот навстречу настойчивому движению языка.
Теперь Вэнь Жохань уже не удерживал, не позволяя отшатнуться, — просто закинул руки на плечи. Лопатками Вэй Усянь чувствовал его ладони, узкие, необычно нежные для заклинателя, жадно шарящие по спине. Сам, помедлив, обнял за поясницу и восторженно повел пальцы ниже, к напряженным бедрам.
От этих ласк Вэнь Жохань дышал жарко, прерывисто, и Вэй Усянь не сразу догадался сместить руку между их телами. А когда сообразил, обругал себя кретином и поскорее придвинулся ближе.
Да глава Вэнь просто все еще возбужден, а он тут разменивается на какие-то поцелуи! Зря, можно сказать, время тратит!
Оба члена — обмякший после восхитительного первого раза свой и до сих пор твердый Вэнь Жоханя — обхватить одной ладонью удалось легко. От решительного движения Вэнь Жохань содрогнулся всем телом, а его губы прильнули к губам Вэй Усяня еще плотнее. Так, что даже пожелай тот оторваться и произнести что-то, не вышло бы.
Вэй Усянь не желал. Вместо этого он осторожно водил рукой, надавливал иногда кончиками пальцев на влажный ствол, тер его о собственный и увлеченно следил, как лицо Вэнь Жоханя снова едва заметно туманится страстью. Как тот, не размыкая поцелуя, смотрит ему в глаза и ловит ответный взгляд — прямой, восторженный, каким нельзя таращиться на главу чужого ордена! — а ладони скользят по спине все быстрее и быстрее. Как вздымаются от тяжелого дыхания плечи, а свесившиеся вперед пряди волос слегка покачиваются.
У него самого член поднялся как раз тогда, когда Вэнь Жохань сместил одну руку к шее, туда, где бился пульс.
— Да в порядке я, — Вэй Усянь с трудом отстранился, разорвав поцелуй. — А вот главе Вэнь явно мало.
Ци в самом деле вилась по телу пусть и быстро, но ритмично и правильно, не терзала меридианы неровными толчками. А что поток мощный и стремительный… разве он не лучший из учеников Юньмэн Цзян?
— Мало, — Вэнь Жохань облизнул губы. — Мы еще не закончили… проверку твоей силы. Иди сюда.
На этот раз он подхватил Вэй Усяня под ягодицы и притянул еще ближе. Придержал на весу, давая устроиться удобно, и начал постепенно насаживать на себя. Вэй Усянь застонал, прижался губами к чужой шее.
— Попытаешься перервать кровяную жилу — обездвижу и буду брать, пока не лишишься чувств, — голос Вэнь Жоханя прозвучал над самым ухом, и Вэй Усянь спрятал ухмылку ему в плечо.
— Да я так не вгрызусь, глава Вэнь! А вот предложение мне нравится… Ох, но пока я лучше побуду в сознании, хорошо?
Ответный смешок колыхнул растрепавшиеся волосы.
Сейчас, на второй раз, боли и вовсе почти не было, хотя член проникал в тело куда быстрее, чем раньше. Вэнь Жохань без видимого труда удерживал его на весу, обнял ладонями ягодицы и то поднимал, то снова опускал на себя, задавая ритм. Через полдесятка движений Вэй Усянь дернулся уже сам, и ему позволили. Теперь левой рукой Вэнь Жохань оглаживал его спину и плечи, нажимал кончиками ногтей на какие-то точки вдоль позвоночника, и от этих прикосновений словно прошивало разрядами удовольствия. Правой же… пальцы правой, пройдя между их телами, обхватили член Вэй Усяня и неспешно скользили от основания вверх и обратно.
— Не надо, — судорожно шепнул он в щеку Вэнь Жоханю. — Я же так совсем быстро закончу. Опять не успею вас довести, чтобы вы в меня…
Не договорив, он против воли дернулся: очередное движение ногтей неглубоко вспороло кожу на плече.
— Я тебе не позволю, — успокоил Вэнь Жохань и снова огладил ладонью его член.
Короткая несильная боль и правда чуть притушила подступающее наслаждение. Вэй Усянь сглотнул, провел языком по скуле Вэнь Жоханя и, приподнявшись, насадился на него резко и глубоко. И еще раз. И еще. Чтобы текущий по меридианам огонь разгорелся ярче, чтобы по пояснице разлилось жаркое томление — а Вэнь Жохань выдохнул отрывисто и упоенно.
Нужный ритм — чтобы на первом движении до самого конца принимать в себя чужой член, а на втором толкаться собственным в горячую ладонь — он нашел почти сразу, или это Вэнь Жохань подстроился так быстро? Скорее всего, последнее, но Вэй Усяню было плевать. Он просто опускался на него раз за разом, прихватывал губами то уголок рта, то кожу на щеке и постепенно растворялся в накатывающем восторге.
Когда он особенно удачно повел бедрами, Вэнь Жохань длинно выдохнул и, рывком привстав, просто повалил его спиной на постель. Несколько мгновений он вбивался почти исступленно, заставляя вскрикивать и запрокидывать голову — а потом между ягодиц потекло теплое, и Вэй Усяня захлестнуло одновременно обжигающей ци и упоительным наслаждением.
Сейчас он опомнился уже быстрее. Перед глазами ничего не плыло, и он видел, как Вэнь Жохань, расслабленный и с шалым взглядом, медленно приподнимается и тянется к нему рукой. Вэй Усянь поймал ее на полпути и провел языком по ладони.
— Не понимаю, почему четвертый в списке молодых господ? — проговорил Вэнь Жохань и очертил его губы пальцем. — Силы хватит на три первых места разом. Воинского мастерства, насколько я видел, тоже. А уж умения находить себе трудные задачи…
Вэй Усянь опустошенно выдохнул и улыбнулся.
— По чужим окнам много лазаю.
— Я заметил, — короткий смех Вэнь Жоханя колыхнул несколько прядей волос. — Что ты на самом-то деле на карнизе забыл, Вэй Усянь? Неужели и правда ко мне шел?
От этого вопроса щеки опять залило жаром.
— Нет. К вам бы не посмел.
Сейчас он понимал, что не посмел бы зря, — но еще вечером ему бы это и в голову не пришло.
— Я к Лань Чжаню шел, — признался Вэй Усянь. — Извиниться. Он проиграл из-за меня, а мог бы стать первым. Вот только с окном не угадал. То есть угадал, но не в том смысле.
Рука Вэнь Жоханя ласково взъерошила ему и так безнадежно разлохмаченный хвост.
— Чудо юньмэнское. Покои Ланей в западном павильоне, а ты в центральный заявился. Пойдешь попробуешь еще раз?
Представив себе, как он добирается-таки до комнаты Лань Чжаня — растрепанный, зацелованный, в измятых одеждах и со следами чужих пальцев на плечах и бедрах, — Вэй Усянь отчаянно замотал головой.
— Ох, нет.
— Правильно, — Вэнь Жохань длинно потянулся и улегся рядом. — Купальня за ширмой с журавлями, талисманы греют воду всю ночь. А к утру советую вернуться в покои юньмэнцев. Впрочем, даже если и опоздаешь, Цзян Фэнмянь тебя поймет. Он и сам когда-то гулял по этому карнизу.
На последних словах Вэй Усянь уставился на главу Вэнь во все глаза.
— К вам?!
— К третьей дочери клана Мэйшань Юй, — хмыкнул Вэнь Жохань. — И нет, он, в отличие от тебя, дошел до цели в ту же ночь. Хотя окном тоже ошибся.
Вэй Усянь представил себе, как дядя Цзян безукоризненно вежливо извиняется за нарушенный покой главы Вэнь и исчезает в темноте, и зафыркал в простыню. Интересно, а если ему сказать, что сегодня карниз опять подвергся набегу из Пристани Лотоса, дядя Цзян сильно удивится? Впрочем, нет, наверное, лучше не говорить. Все равно ведь никто не поверит, что он пробрался в спальню к главе Вэнь и вместо огненного талисмана в грудь получил то, что получил.
Нужно было встать и в самом деле пойти в купальню, но блаженная расслабленность вынудила уткнуться губами в руку Вэнь Жоханя и удовлетворенно прикрыть глаза. Ну и что, что не поверит? Он-то знает, что вот эта огненная красота задыхалась от наслаждения именно рядом с ним.
Придумать бы еще, как пробраться в Знойный дворец в следующий раз. Или, может, ночную охоту однажды подгадать? Ничего, он найдет способ.