Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Продолжаем деанон - на очереди миди высокого рейтинга. Их у нас вдвое больше, чем низкого, видать, Магистр развращает 
В тот день, когда мы это писали, случилось извержение Кракатау, и это все, что вам нужно знать об этом фике. Чтобы обосновать это безобразие, мы прикрутили сначала один миник. Потом нам стало жалко бросать Вжуха полумертвым, и добавился еще один миник, про уползшего Вэнь Сюя (а еще Вжух без этого не соглашался на нонкон, а в процессе еще и требовал орден ему пофиксить, но это уже другая история, про наглый шантаж автора). Ну, и записью выше лежит собственно вытаскивание Вжуха. Так и получился цикл "Запретное".
Название: Охота в день затмения
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Размер: миди (7213 слова)
Пейринг/Персонажи: Вэнь Жохань, Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу), ОМП
Категория: технически слэш
Рейтинг: E
Краткое содержание: Вэнь Жохань с личным отрядом отправляется встречать Вэй Усяня, пока тот не стал слишком большой угрозой для солнечного клана. Вот только Вэй Усянь, увы, не так прост, как кажется.
Предупреждения: Не хочу ставить предупреждения
Дополнительные теги/примечания: АУ, ООС, нонкон, жестокость, пытки, темная магия, развесистые авторские хэдканоны, ВИ и ЦЧ таймлайна глав "Порока", Вэнь Жохань сияет и превозмогает. Текст может содержать следы вжусяней. Часть 3 цикла "Запретное". Все уползут, но кое-кто - зигзагами. Ахтунг: здесь проебался один ЦЧ! "А ведь был такой хороший мальчик..."
ужаснуться нездоровым авторским кинкамЮньмэнскую армию сдал перебежчик. Обычный заклинатель из числа тех, чьей праведности претило идти в бой рука об руку с лютыми мертвецами. Таких было немного, но порой вэньским разъездам случалось их встретить. Вэнь Жохань подозревал, что именно из юньмэнских отрядов бегут куда чаще, чем из всех прочих. Просто большая часть предателей справедливо не надеется на снисхождение и предпочитает не попадаться войскам Цишаня, а уходить на ничейные земли.
Так или иначе, юньмэнцы шли от Синьяна. Шли двумя отрядами: в одном праведные заклинатели с Цзян Ваньинем во главе, в другом – нежить Вэй Усяня. Догадались наконец, что постоянное общение со столь сильным источником темной энергии не идет адептам на пользу. Отряд Вэй Усяня, как говорил пойманный беглец, чуть поредел после сражения в Суйчане: там Цзяны дрались бок о бок с Ланями, а музыкальные техники Облачных Глубин убивают слишком надежно, чтобы потом можно было поднять тела. Такая несогласованность противника радовала. То, что у Вэй Усяня осталось немного бойцов, радовало еще больше.
Темный заклинатель из Юньмэна пока не был главной угрозой этой войны. Он еще не водил в бой тысячи мертвецов: никто и никогда не видел его с отрядом большим, чем семь-восемь десятков. Пока нет – но всего полтора месяца назад Вэй Усянь показывался в окружении от силы двадцати лютых. Вэнь Жохань догадывался: дальше ситуация станет куда серьезнее, а значит, так удачно подвернувшийся случай нужно было использовать. Особенно если учесть, что люди Цзян Ваньиня, по словам пленного, шли отдельно и не смогли бы быстро прикрыть Вэй Усяня защитным барьером. Сам же отступник с применением техник праведного пути испытывал большие трудности, а темная энергия, столь опасная в нападении, в обороне давала куда меньше преимуществ.
Возможно, стоило ограничиться малым. Послать отряд сильнейших воинов клана, вооружить их артефактами из семейных арсеналов и надеяться, что адепты Цишань Вэнь одолеют темного заклинателя и остатки его нежити. Но эта тактика уже дважды приводила лишь к тому, что армия Цзянов пополнялась новыми мертвыми бойцами, и Вэнь Жохань предпочел не терять людей без нужды. Там, где терпят поражение обычные заклинатели, должна работать старшая семья.
Они ждали сейчас в холмах близ Синьцао. Не на мечах, чтобы не тратить ци: на земле. Покалывали кожу скрывающие талисманы: нежить издалека чует живое тепло, а давать себя обнаружить означало разом снизить шансы на успех.
- Докладываю главе ордена, - Вэнь Чанъю, командир десятка его личной охраны, сложил руки в поклоне. – Есть движение темной энергии с северо-востока, по дороге.
- Продолжайте отслеживать источник, - Вэнь Жохань размеренно постукивал ногтями по ножнам меча. Свернутое до поры пламя ровно и гневно горело в среднем даньтяне. Еще с полпалочки времени. Еще с полпалочки – а потом оно выплеснется наружу.
Он догадывался, что будет не так легко, как представлялось при планировании засады. Окажись Вэй Усянь обычным темным заклинателем — не одолел бы Вэнь Чао и Вэнь Чжулю. Но что бы он ни прятал в рукаве, с течением времени это стало бы еще большей угрозой.
Мгновение уходило за мгновением, отдаваясь стуком сердца. Наконец на горизонте обозначилось движение. Будто стая крыс бежала между склонами холмов: серая, размытая. Вэнь Жохань сложил пальцы в печать и неторопливо выдохнул, начиная разгонять по телу ци.
- Цель?
- На левом фланге отряда, - Вэнь Сыань приоткрыл глаза за испещренной мелкими иероглифами хрустальной пластиной. – В иных местах источников живой ци не вижу.
Пламя в груди вспыхнуло ярче, потекло по меридианам. Вэнь Жохань привычно держал его на кончиках пальцев, не давая вырваться раньше, чем нужно. Лучше выждать, пока на расстоянии атаки не окажется весь отряд.
Через четыре неспешных удара сердца мертвецы вдруг резко ускорили бег. Вэнь Жохань чуть поморщился – не вовремя, так передний край успеет выйти из-под атаки – и сделал плавный жест, будто стряхивая с ладони невидимую пыль. В воздухе вспыхнуло несколько искр. Мгновение — и они покатились вперед, на глазах одеваясь языками пламени и срастаясь в один огненный вал.
Первые неровные ряды все же избегли смерти. Стена пламени росла быстро, но постепенно, и несколько десятков лютых успели вырваться вперед, пока отдельные его клубы еще не слились воедино. Тут же запела флейта, яростно и с предвкушением.
- На левом фланге, неужели? – Вэнь Жохань чуть дернул щекой. Эту часть отряда он накрыл полностью. Ошибся наблюдатель или они недооценили возможности темной энергии?
- Это орденская защита, - Вэнь Сыань торопливо приложил пальцы к нескольким иероглифам у виска. Хрустальная полоса поверх его глаз засветилась ярче, отсекая вспышки знакомой ци. – Не ниже походного уровня, возможен лагерный.
Верно, Цзяны ведь отвоевали Пристань Лотоса. Арсеналы оттуда вывозили не полностью, часть оставляли, чтобы вооружить будущий опорный пункт Цишань Вэнь в Юньмэне. Скорее всего, Цзян Ваньинь вручил брату кое-что из запасов, и теперь клочьями сажи опали лишь последние ряды мертвецов. Прискорбно. Возможность напасть внезапно их отряд уже упустил.
- Тогда готовьтесь к обороне, - кивнул Вэнь Жохань и сплел пальцы в следующую печать.
Вспыхнули над засадой огни защитных талисманов, Вэнь Чанъю зажал в руке фигурку из белой яшмы. Мертвецы, до которых оставалось еще почти три десятка шагов, разделились: левый фланг вдруг начал понемногу сбавлять скорость. Темный заклинатель не хочет идти в ближний бой? Вэнь Жохань усмехнулся и сложил ладони. Между пальцами заметалась, взмахивая всполохами-крыльями, сотканная из пламени птичья фигурка.
Создать полноценного Феникса Возмездия у него сейчас не выйдет: не хватит времени. Но против одного заклинателя с полусотней лютых и не нужна осадная техника, которой вскрывают щиты клановых крепостей. Зато Феникс, даже небольшой, сам чует лазейки в обороне врага. Его не удержать барьером или той пеленой тьмы, что уже успела накрыть отряд мертвецов: не прорвавшись в одном месте, он будет виться вокруг, пока не нащупает слабину.
Огненная птица слетела с ладоней Вэнь Жоханя как раз в тот миг, когда лютые с разбегу врезались в прикрытый талисманами строй. Взмыла высоко над холмами, мимоходом спалив нескольких мертвецов, и ринулась к цели. Вэнь Сыань, еле слышно ругнувшись, заслонил рукавом хрустальную пластину на глазах.
Флейта пела.
Передний край – пятеро адептов с клинками и талисманами – уверенно перемалывал первую волну нежити. В какой-то миг рухнул, получив когтями по животу, Мэй Сюньюань, но яркая вспышка защитной вышивки на ханьфу показала: жив, просто сбит с ног. Строй качнулся вперед, прикрывая упавшего.
Феникс рухнул вниз, сложив крылья. Полог темной энергии в месте его атаки распался клочьями, и Вэнь Жохань разглядел блеснувшую лиловую пленку. Да, цзянский артефакт и, похоже, даже не орденский, а клановый. Любит Цзян Ваньинь названого брата, хорошую защиту ему дал. Феникс — и тот не пробил с первого удара, снова взвившись в воздух.
Флейта пела, не сбиваясь и не замедляя мелодии.
Несколько мертвецов спрыгнули со склона, заходя сбоку. Безуспешно: Вэни привычно перестроились, прикрыли главу и отрядного наблюдателя. Тот отчего-то до сих пор не снял артефакт, позволяющий различать структуры ци. А ведь пластина немало мешала в бою: непрочно держалась на голове, не давала видеть за всполохами энергии реальный мир.
- Вэнь Сыань! – окрикнул его командир охраны между ударами.
Тот напряженно всматривался в темный туман, туда, где кружила огненная птица.
- Это семейный щит, артефакт на крови! Его может применить только урожденный Цзян!
Восклицание заставило Вэнь Жоханя раздраженно нахмуриться и усилить поток сил, идущий к Фениксу. Нехорошо. Цзяны в самом деле славились артефактами, работающими лишь у членов клана, и в качестве основы брали именно кровь, а не ци, как привыкли в Цишане. Такие вещи были бесполезны для чужаков – вероятно, потому Вэнь Чао и не стал вывозить их из Пристани Лотоса – однако в нужных руках обретали немалую мощь. Теперь ясно, отчего щит до сих пор держится. Но как Вэй Усянь, принятый в семью сын слуги, сумел применить подобный артефакт? Или…
- Музыкальный заклинатель не в отряде! – голос Вэнь Сыаня едва перекрыл рев очередного мертвеца. – Он в роще, западнее на десять шагов!
В роще? Вэнь Жохань поднял сомкнутые пальцы, и Феникс с готовностью рванулся в сторону от дороги. Вздрогнул полог тьмы там, где его только что едва не прожгли пламенные крылья.
Мертвецы почему-то отступили чуть назад, и взмах меча Мэй Сюньюаня пришелся в пустоту.
Мелодия взвилась болезненно-надрывной трелью, и невидимые нити, привязавшие огненную птицу к ладони Вэнь Жоханя, лопнули. Феникс, едва коснувшись затлевших крон, растаял в воздухе.
Что? Вэнь Жохань снова поднял руку. Ци, обычно готовая хлестнуть по меридианам потоками лавы, даже не колыхнулась.
Флейта на миг затихла, а потом запела вновь, и мертвецы бросились в атаку.
- Работайте клинками! – он приказал это одновременно с Вэнь Чанъю. Тот вздрогнул, оглянулся на главу ордена и, увидев резкий взмах руки, добавил: - И назад по тропе!
Вот теперь положение действительно становилось серьезным. Судя по вмиг потяжелевшим движениям, ци не слушалась всех адептов Вэнь – а значит, нельзя было применить ни талисманы, ни артефакты. Даже просто открыть бездонные рукава, где они хранились: ведь это тоже требовало короткого всплеска ци. Лютые же ни капли не потеряли в скорости. Пока воинам удавалось принимать их удары на непослушные, но все еще могущественные клинки и прошитые защитной вязью ханьфу, однако долго так продолжаться не могло.
Прискорбно, но придется признать: их вылазка с треском провалилась. Или, что вернее, юньмэнский отряд знал о ней заранее, иначе почему Вэй Усянь шел в стороне от своих любимых мертвецов?
- Всем собраться вокруг меня, - негромко произнес Вэнь Жохань, и сразу несколько адептов из охраны не сдержали облегченного выдоха.
В отличие от большинства воинов Цишань Вэнь, он не полагался на одни лишь бездонные рукава и мешочки цянькунь. Несколько самых необходимых талисманов – лекарский, перемещения и парный для связи с двоюродным братом – были зашиты прямо в ткань, и нитки легко лопнули под ногтями даже без применения ци. Два движения – и в ладонь легла длинная, в несколько шагов темно-красная лента, тремя кольцами обернутая раньше поверх широкого пояса.
- Каждому освободить левую руку.
Первым за испещренную зачарованной вышивкой шелковую полосу ухватился Вэнь Сыань, уже сунувший за отворот ханьфу бесполезный артефакт.
Его личная охрана все же не зря числилась среди опытнейших воинов клана. Лишенные сил, вооруженные только резко потяжелевшими клинками, они пока оборонялись. Да, медленно пятились по тропе, да, раз за разом хладнокровно подставляли под когти мертвецов отлично защищенные ханьфу – но держали строй и прикрывали своего главу, давая ему время.
Вэнь Жохань и не собирался медлить зря. Взмах руки – с пояса срезана золотая пряжка в виде солнца, та, на обратной стороне которой закреплен цитрин-накопитель. Еще движение – вокруг нее ложится узел из ленты, привязывая к кристаллу талисман перемещения. Источник энергии, рабочий элемент и проводник. Осталось подать ци.
Мертвецы, раззадоренные сопротивлением, усилили натиск. Упал, получив удар в горло, Хун Чжипин. Зажал в зубах самый конец ленты Вэнь Чанъю.
- Готовьтесь, - и Вэнь Жохань, вырвав из ножен меч, приложил его лезвие к обернутой шелком золотой пряжке.
Он не мог применить талисман перемещения и вырваться из-под атаки вместе со своими людьми. То ли не слушались меридианы, то ли застыла мертвой водой сама ци – ответ еще придется искать дома. Он не мог – зато его клинку, старому, отцовскими руками выкованному, вполне хватало на это сил.
Несколько мгновений будто зависли в пустоте. Если нужны необычные решения, меч, даже самый древний и могущественный, все же медленнее заклинателя – и Вэнь Жохань с невольной тревогой ждал, пока тот осознавал приказ. Спереди все еще рычали лютые, скрежетали по клинкам и вышитым одеждам их когти, и когда в гул сражения вмещался тонкий свист, Вэнь Жохань едва распознал его источник. Шагнул вбок, заслонился рукой – и вздрогнул, стоило лиловой молнии, перехлестнув через запястье, впиться в сомкнутые ладони.
Голубой огонь полыхнул в тот миг, когда талисман перемещения вместе с пряжкой-накопителем, рукоятью меча и шелковой лентой вылетел из разжавшихся от удара пальцев.
Вспышка ци бросила Вэнь Жоханя на колени. Короткий взгляд вокруг заставил зло усмехнуться: на дороге не осталось никого, кроме него и полутора десятков лютых. Чудесно, просто чудесно. Получается, он, не щадя себя, спасал собственную охрану? Восхитительно.
Что ж, даже без возможности применять ци он все еще не беззащитен. Нет меча – унесло на шестьсот ли к югу вместе с талисманом – зато остаются руки. Пусть когти у него не столь выдающиеся, как у лютых, драться он, без сомнения, умеет лучше.
С колен Вэнь Жохань взвился за миг до того, как ближайший мертвец замахнулся когтями. Шаг вперед, уклониться от удара, ребро ладони впечатать в хрустнувший хребет, пригнуться, пропуская над собой лиловую вспышку – да, о Цзян Ваньине, или кто там прикрывает Вэй Усяня, тоже нельзя забывать – еще одному лютому просто оторвать голову…
Цзыдянь обвился вокруг запястья на пятом шаге. Дернул в сторону, обрывая движение, – а потом по затылку ударило тяжелым и острым, и мир померк.
***
Когда Вэнь Жохань очнулся, боль в голове уже почти утихла. Лишь чуть путались мысли – и, разумеется, все так же не слушалась ци.
- Ну и какого гуля озерного он тебе сдался живым?
- Эй, вообще-то тот удар должен был сломать ему шею…
Щеку кололи мелкие камешки. Он лежал на дороге, уткнувшись лицом в землю, лишенный даже нижних одежд. А рядом спорили двое предводителей юньмэнской армии, ухитрившихся его скрутить.
Вот ведь… ситуация.
Попытка осторожно шевельнуться осталась безуспешной. Талисманы. Обездвиживающие талисманы, не меньше десятка. И зачарованные путы: не сеть божественного плетения, что-то слабее, но держит все равно надежно. Руки стянуты за спиной, локоть к локтю, у обычного человека уже заныли бы суставы… А вот пальцы – Вэнь Жохань удовлетворенно дернул уголками губ – пальцы свободны, и это сразу повышает его шансы вдвое, а то и втрое.
Вернее, повышало бы, если бы хоть немного повиновалась ци.
Кто-то предостерегающе рыкнул рядом. В следующее мгновение резкий удар ногой перевернул Вэнь Жоханя на спину.
- Гляди, уже очнулся. Силен… Может, все-таки добьем сразу?
Говорил Цзян Ваньинь. Смотрел настороженно, не опуская окутанного лиловыми искрами боевого кнута. Вот, значит, кто шел вместе с отрядом мертвецов и кого Вэнь Сыань принял за темного заклинателя. Объяснимо: кроме нового главы Цзян, Цзыдянь послушался бы разве что его сестры, а даже юньмэнские сорвиголовы не настолько безумны, чтобы тащить на поле боя юную деву.
- Скучно, - этого голоса Вэнь Жохань не знал. Ничего удивительного: воспитанника старшей семьи Цзянов, в отличие от наследника, на советы кланов не водили. Так вот ты каков, Вэй Усянь. Тонкая фигура в ворохе трофейных одежд – почему-то вэньских, с узорами прошлого царствования – бледное лицо с застывшей улыбкой, красный отсвет темной энергии в глазах. Он запомнит.
Пятеро лютых рядом – вероятно, свита темного заклинателя. Остальные не перенесли боя? Возможно. Что его охрана, что он сам успели хорошо проредить отряд.
- Давай лучше развлечемся, как с Вэнь Чао, - от слов Вэй Усяня в груди полыхнуло гневом. Слушалась бы ци – хлестнула бы наружу потоками огня.
Впрочем… да, это неплохая мысль. Чтобы вернуть себе способность заклинать, нужно время – и юньмэнцы могут это время дать. А если ему перережут горло прямо сейчас, он только и сумеет, что зубами в руку впиться.
- Ты чокнулся? - резко спросил Цзян Ваньинь.
- А что такого? – Вэй Усянь улыбнулся: весело, немного по-детски. – Твоя музыка работает. Он не может сопротивляться.
Получается, дело в мелодии. Верно, он же заиграл что-то иное, как только пропала ци. Первый мотив лишал возможности сражаться, а второй давал больше сил мертвецам? Хорошая новость. Воздействие музыкального заклинательства всегда краткосрочно, если его не повторять изо дня в день. Другое дело, что этот срок наверняка известен Вэй Усяню, и просто выждать время не стоит и надеяться.
- И потом, разве тебе не хочется немного отомстить главе Вэнь? – Вэй Усянь склонил голову набок. Пальцы его раз за разом проходились по флейте из черного бамбука, заткнутой за пояс.
Давай, уговори своего брата. Ведь это такое наслаждение — замучить до смерти главу чужого ордена!
Цзянь Ваньинь колебался. Взглянул на Вэнь Жоханя, на кнут в собственной руке, затем рывком повернулся к Вэй Усяню.
- Но чтоб не смел жрать его своими мертвяками! От этого все слишком быстро дохнут!
- Обижаешь, - Вэй Усянь засмеялся и, присев на одно колено, легко погладил Вэнь Жоханя по щеке. Пальцы у него оказались странно-холодные и чуть влажные. Неприятно. – Для главы Вэнь обязательно придумаем что-нибудь поинтереснее.
Хорошо. Просто отлично. Чем больше у него времени, тем выше вероятность, что ци вновь станет слушаться.
Какие точки можно отжать, чтобы ускорить движение энергий в теле? По две у каждого локтя, по одной на запястьях. Четыре на пояснице, совсем близко к позвоночнику, две у основания шеи. Восемь – на ступнях. Сделать это самому не выйдет: нужен направленный поток ци. Придется искать иные способы.
Путы на локтях сильно дернуло: Цзян Ваньинь ухватил его за веревку и потащил с дороги. В рощу? Да, к ближайшему дереву. Ожидаемо.
- И следи, чтобы он не вздумал использовать ци! Знаю, что не может, но это же Вэнь Жохань. С него станется перебороть музыку!
- Мне льстит ваша уверенность, глава Цзян, - усмехнулся Вэнь Жохань.
В ответ его рванули вверх, вздернули на колени. Давай, ярись сильнее. Голос врага, волей случая оказавшегося в твоей власти, часто лишает благоразумия. И слова, и стоны, и крики… Впрочем, кричать он не будет. Главе ордена невместно показывать слабость.
По коже мимоходом скользнули чужие пальцы: Цзян Ваньинь проверял путы и, кажется, крепил к ним еще одну веревку, точнее Вэнь Жохань разобрать не мог. Потом что-то за спиной сухо скрипнуло.
- Давай.
Связанные запястья резко повело вверх, потянуло – и Вэнь Жохань, вздрогнув, повис на вывернутых руках. Где-то сбоку закрепил веревку Вэй Усянь.
- Выше.
- Зачем? По-моему, ему и так хорошо.
Как проницательно. Вэнь Жохань стиснул зубы и начал медленно дышать на счет. Молчать. Не обращать внимания, что плечи постепенно выламываются из суставов под тяжестью тела. Когда он в юности сорвался со скалы и целители на живую вправляли ему раздробленные кости, было хуже.
- Ты бы еще сразу за шею предложил, как Вэнь Чжулю, - Вэй Усянь подошел ближе. – Глава Вэнь куда сильнее. Он долго продержится.
Попытка дернуться успеха не принесла: подвешивали осторожно, ни один талисман не стряхнули с пут. А вот Вэй Усянь это явно заметил. Засмеялся тихо, присел рядом, деловито ощупывая его щиколотки.
- С какого перепугу ты его лапаешь? – в голосе Цзян Ваньиня отчетливо прозвучало беспокойство. Боишься за брата? И не зря. Если бы не обездвиживающие талисманы… Проломить висок ударом ступни он смог бы даже сейчас, болтаясь на понемногу каменеющих от боли руках и едва задевая пальцами ног жухлую траву. Другое дело, что пока это бесполезно.
- Примериваюсь, - опустив голову, Вэнь Жохань увидел, как Вэй Усянь деловито роется в рукавах. – Да где же… ага, нашел.
В его пальцах появился длинный бамбуковый прут подозрительно темного оттенка, обломанный с одной стороны.
- Цените, глава Вэнь: мне ради вас последних запасов не жалко, - Вэй Усянь с усмешкой переломил прут надвое, попробовал пальцем острые концы.
Если это то, о чем он подумал… Будет больно. Хуже, чем от выломанных суставов.
- А чем тебя местный боярышник не устраивает? – Цзян Ваньинь ткнул рукоятью кнута в ближайший куст.
- С ним не получится, - беспечно отозвался Вэй Усянь и надрезал кожу чуть выше щиколотки. Вэнь Жохань сомкнул ресницы, сосредотачиваясь на ощущениях в руках. В плечах, вывернутых назад и вверх. В локтях и запястьях, до рези стянутых веревкой…
По левой ноге дернуло болью, заставив невольно распахнуть глаза. Вэй Усянь неторопливо забивал в рану бамбуковый обломок, стараясь вести его вдоль кости. Почувствовав взгляд Вэнь Жоханя, он поднял голову и лучезарно улыбнулся.
- Что-то не так, глава Вэнь? – его ладонь со странной нежностью прошлась по ступне Вэнь Жоханя. – Вы же любите, когда перед вами встают на колени. Разве я неправ?
- Не то чтобы я получал удовольствие, когда мне заколачивают в ногу сухой бамбук, – конец прута царапнул по кости, и Вэнь Жоханю стоило немалого труда сохранить голос спокойным.
- Какая жалость, - пожал плечами Вэй Усянь и взялся уже за правую щиколотку.
Тело пробило на миг мелкой дрожью: одновременно с болью по голени расползался дурной холод. Этот… Вэй Усянь взял вместо обычного бамбука тот, из которого когда-то сделал себе флейту. Черный, темной энергией напоенный.
- Он даже не дергается толком, - Цзян Ваньинь говорил зло и настороженно. – Не так надо!
Вэй Усянь в ответ только фыркнул.
- А ему рано еще, - он протолкнул второй обломок глубже и щелкнул пальцами по торчащему концу. – Скоро бамбук кровью пропитается, разбухнет. Рану начнет разрывать изнутри. Тогда и подергается, и покричит.
- Не знал, что ты в этом… разбираешься, Вэй Усянь, - говорить приходилось медленно: от неловкой позы уже перехватывало дыхание. Но молчать нельзя. Когда ведешь беседу, о боли думаешь меньше, чем о сказанном.
- Вот, кстати, согласен с главой Вэнь.
- Это я у Ланей в библиотеке посидел один раз, - Вэй Усянь легко поднялся с колен. – Ты же знаешь, как много всего интересного можно там найти.
Неудачно. Если Вэй Усянь склонен к чуть более изощренным развлечениям, чем, скажем, забивание палками, шансы освободиться резко падают. Просто потому, что во всех трактатах по пыточному искусству указано, каких точек на теле жертвы нельзя касаться ни в коем случае.
- А пока пропитывается? – Цзян Ваньинь побарабанил пальцами по рукояти кнута. – Мы что, будем сидеть и медитировать на главу Вэнь? Полдня подряд?
Против воли Вэнь Жохань усмехнулся. Нетерпеливые юнцы. Иногда, чтобы сломать пленника, не хватает и нескольких суток.
- Можно и по-другому, - Вэй Усянь взялся за узел веревки, и Вэнь Жохань почувствовал, как пальцы ног касаются земли. Боль в руках чуть ослабла, зато голени обожгло не хуже, чем раскаленным железом.
Внимательный, чтоб его, читатель. Либо повисать на выломанных суставах, либо опираться на пробитые ноги, верно? Да, вот это уже гораздо тяжелее. Но Вэй Усянь не учел, что бамбуковые обломки, сдвигаясь от напряжения мышц, расширят раны быстро и куда менее мучительно, чем просто разбухая от крови. Перехитрил сам себя?
Ничего, боль он вытерпеть сумеет. А возможность стоять, пусть и на цыпочках, даст хоть немного перевести дыхание.
- Я не собираюсь сидеть и смотреть, когда он даже не стонет, - отчеканил Цзян Ваньинь. – Отойди.
По кнуту в его руке заискрила молния, и Вэнь Жохань спрятал под ресницами удовлетворение. Цзыдянь? Отлично. Боевое оружие выбрасывает поток энергии при каждом ударе, сколь бы хозяин ни стремился его сдержать, – а под таким напором ци начинает двигаться даже в наглухо запечатанных меридианах. Похоже, Цзян Ваньинь разбирается в пытках куда хуже названного брата. Предпочитал искать в ланьской библиотеке иные запретные книги? Например, с мелодиями, лишающими сил?
- Он не ценит моих стараний, - со смехом пожаловался Вэй Усянь. Вэнь Жохань невольно напрягся, ощутив его руку у себя на затылке, но новой боли не последовало. Неприятно-холодные пальцы просто собирали волосы прядь за прядью и бережно перекидывали на грудь.
- Ты чего? – Цзян Ваньинь непонимающе нахмурился.
- У главы Вэнь красивые волосы, - пожал плечами Вэй Усянь. – Не хочу, чтобы ты их случайно подпалил.
Несильно хлопнув его по плечу, Вэй Усянь шагнул назад. Вэнь Жохань переждал короткую вспышку боли, растекшуюся до самых кистей, и прикусил щеку с внутренней стороны. Сейчас будет еще хуже.
Первый удар кнута швырнул его вперед. Спину прожгло наискось, через позвоночник, и от новой раны расходилась по телу противная дрожь. По пояснице текло что-то теплое. Странно, он всегда думал, Цзыдянь не просто вспарывает кожу, а прижигает, останавливая кровь. Или Цзян Ваньинь умеет этим управлять?
От второго боль прокатилась уже не только по мышцам, но и по меридианам, и Вэнь Жохань длинно выдохнул сквозь зубы. Хорошо, это очень хорошо. Вкладывай больше ци, Цзян Ваньинь. Еще два-три десятка таких ударов – и можно будет пробовать освободиться.
Третий взмах Цзыдяня перехлестнул через плечо и задел ключицу. В ушах отдался треск: разряд молнии или лопнула кожа?
Тихо, на грани слышимости, засмеялся Вэй Усянь. Подошел вплотную, ухватил за подбородок, вынуждая поднять голову.
- Посмотрите на меня, глава Вэнь.
Вблизи Вэй Усянь выглядел еще бледнее, чем показалось сначала. У глаз едва заметные темные круги. На левой щеке – тонкий, почти затянувшийся шрам.
Так, он что, уже начинает невольно цепляться за любые детали, лишь бы отстраниться от боли? Вот ведь… ситуация, это должно было произойти позже.
Новый удар вышел отчетливо слабее, лишь неглубоко рассек кожу на пояснице.
- Свали в сторону, - буркнул Цзян Ваньинь. – Я не могу как следует размахнуться, когда ты лезешь к нему обниматься!
Вэй Усянь пренебрежительно мотнул головой.
- Расслабься. Если промажешь, я увернусь.
Пятый – да, кажется, пятый – след от кнута растекся по спине жаром, будто его хлестнули не Цзыдянем, а огненной плетью. Шестой снова бросил вперед, Вэнь Жохань переступил босыми ступнями, чтобы не наваливаться всем телом на вывернутые руки, – и спешно прикрыл глаза, пряча нетерпеливое довольство.
Он смог пошевелиться. Едва-едва, лишь удерживая равновесие, но смог. Потоки энергии от Цзыдяня заставили ци всколыхнуться в меридианах или кончик кнута сорвал один из обездвиживающих талисманов? В любом случае, это ему на руку. Теперь главное, чтобы никто не заметил неладного. Цзян Ваньинь и без того увлечен своим делом, а Вэй Усянь… Вэй Усяня придется отвлекать.
Когда Цзыдянь опустился на спину в седьмой раз, от основания шеи к левой лопатке, Вэнь Жохань позволил лицу чуть исказиться от боли.
Подействовало: в глазах Вэй Усяня полыхнула жестокая радость.
- Давай еще! – пальцы его, до сих пор удерживающие Вэнь Жоханя за подбородок, слегка подрагивали, покалывали кожу длинными ногтями. Чересчур длинными для мечника. Впрочем, он же заклинает на дицзы, клинка даже у пояса не носит…
Опять посторонние мысли. Плохо. Вэнь Жохань не ожидал, что его сознание столь рано начнет отвлекаться от боли любыми способами. Конечно, обычному заклинателю и пары таких ударов хватило бы, чтобы навсегда перестать о чем-либо думать, но ведь он глава ордена.
- Я же говорил, так лучше, чем просто смотреть, - в голосе Цзян Ваньиня прозвучала насмешка. Новый след от кнута лег вдоль позвоночника, и Вэнь Жохань резко выдохнул через рот. По приоткрытым губам прошлись чужие пальцы, и он, опомнившись, стиснул зубы.
- Знаете, глава Вэнь, а вы такой милый, когда еле дышите, - Вэй Усянь нежно гладил его по щеке, то и дело уводя руку ниже, к шее. Красные глаза казались черными от расширившихся зрачков. Наслаждается. Ничего, ци уже подрагивает в меридианах, пусть и очень редко. Еще пару палочек времени – и радоваться здесь будут не юньмэнцы.
Спину обожгло дважды, крест-накрест, и Вэнь Жохань с трудом втянул в себя воздух. Пару палочек еще надо продержаться, а это тяжело. Тело обмякает от боли, повисает на веревках, и становится сложно дышать. Нужно опереться на ноги, хоть ненадолго. Так будет легче. Если бы не этот ледяной огонь, раздирающий голени…
Кто-то хлестал его жесткой ладонью по лицу. И еще капала вода: громко, очень звонко, словно по камню. Вода текла по спине, по ногам, срывалась каплями со ступней. Или кровь?
- Погоди пока, - голос Вэй Усяня доносился откуда-то издалека. – Погоди, говорю. Сделай перерыв, какой смысл забивать его до беспамятства?
Перед глазами постепенно прояснялось. Он до сих пор висел в зачарованных путах, тяжело хватая губами воздух. Во рту было солоно. Напротив стоял Вэй Усянь: судя по всему, отпечатки именно его рук слабо жгли сейчас кожу на щеках.
Он что, потерял сознание? После какого-то десятка ударов? Хотя ударов высшим артефактным оружием, да.
- Я думал, он продержится дольше, - из-за спины доносился глухой звук: Цзян Ваньинь размеренно постукивал по ладони рукоятью кнута.
Мир снова стал четким, и Вэнь Жохань увидел, как закатил глаза Вэй Усянь.
- Ты же через раз по-боевому бьешь! От такого обычный заклинатель сдохнет раньше, чем закричит! А ты ему сколько уже выдал, шестнадцать?
Разве? Он помнил девять или десять.
- Это Вэнь Жохань! – огрызнулся Цзян Ваньинь. – Его по привычным меркам судить опасно.
Вэй Усянь фыркнул. Холодные пальцы с неуместной осторожностью прошлись по лицу Вэнь Жоханя, вытирая кровь с губ. Когда она выступить-то успела, ему ведь не пробили ни грудь, ни горло… А, верно. Щеку прокусил, чтобы не стонать.
- А еще глава Вэнь скоро начнет совсем задыхаться, - Вэй Усянь слегка задержал ладонь у него возле рта. – Когда так подвешивают, это случается быстро.
- Тоже мне, мастер нашелся, - кнут в руках Цзян Ваньиня сухо треснул искрой. – Отойди, он уже отдохнул.
- Цзян Чэн, у тебя совсем нет воображения, - укоризненно заметил Вэй Усянь. – Цзыдянем да Цзыдянем… Давай еще что-нибудь придумаем?
Он отступил наконец на шаг в сторону, неторопливо обошел вокруг Вэнь Жоханя, остановился позади: то ли любовался, то ли просто размышлял. В следующий миг Вэнь Жохань тяжело выдохнул: Вэй Усянь рывком обнял его со спины, проехавшись жесткой тканью по ранам от кнута.
- Да какого гуля озерного ты опять его тискаешь? – рявкнул Цзян Ваньинь.
- Он теплый, - засмеялся Вэй Усянь. От него тянуло колючим холодом: это черная флейта, небрежно засунутая за пояс, вжалась Вэнь Жоханю в бок. – Теплый, живой и дрожит. Когда смотришь, не видно, а если пощупать – еще как!
Так. Флейта. Духовное оружие, напоенное пусть не ци, но темной энергией. Излучающее ее. А если… Вэнь Жохань напрягся всем телом и качнулся вперед и в сторону, будто уходя от объятий. На полпальца влево…
Разумеется, Вэй Усянь не позволил ему отстраниться. Хихикнул, как довольный ребенок, обхватил обеими руками и притянул к себе. Вэнь Жохань сдвинулся еще на волос левее и закусил губу, когда по меридианам пронеслась ледяная волна. Испускающая темную энергию флейта с размаху ткнулась ему в точку на пояснице. Из тех, что ускоряют ток ци в теле.
Отлично. Просто отлично. Рядом, на участке шириной в ладонь – еще три нужных точки. Повторить или слишком рискованно?
- Кончай прижиматься, придурок! – судя по тихому треску, Цзян Ваньинь еле сдерживался, чтобы не огреть брата Цзыдянем. – Ждешь, когда он вспомнит что-нибудь из клановых секретов и сожжет тебя заживо? Если приспичило его полапать, делай это своими мертвяками!
Вэй Усянь за спиной замер, а потом медленно разжал руки, отходя на шаг назад.
- Знаешь, Цзян Чэн, а это неплохая мысль. Они у меня ребята послушные. Хоть обнимут, хоть поцелуют…
Вот теперь Вэнь Жоханя передернуло. Целоваться с лютым мертвецом? Даже если не учитывать, что он может в любой момент вцепиться, это что-то за гранью всех извращений.
- Хоть отымеет, - в тон брату добавил Цзян Ваньинь.
Его слова заставили Вэнь Жоханя чуть искривить губы в усмешке. Неудачная шутка. Таким даже темные заклинатели не развлекаются. Даже те из них, кто уже полностью потерял разум.
Веселый смех Вэй Усяня прошелся морозом по коже. Руки снова рвануло болью: кто-то из юньмэнцев налег на веревку, и земля ушла из-под ног. Вэнь Жохань невольно дернул ступнями, силясь нашарить опору, и тут же заставил себя замереть. Нет, он не будет извиваться, как издыхающая змея. Не дождутся. Воздуху бы только побольше, уже хорошо если каждый третий глоток удается протолкнуть в легкие…
Звуки на миг отдалились, перекрытые стуком крови в ушах. Кажется, Цзянь Ваньинь о чем-то говорил с братом, но до Вэнь Жоханя долетали лишь отдельные фразы.
- В рот? Так отгрызет ведь. Я бы отгрыз.
- Зачем? В задницу.
- Ну ты и изверг…
Нужно было сосредоточиться. Понять, о чем идет речь. Это наверняка важно.
- Лучше подумай: у твоего мертвяка вообще встанет?
- Ха! Что прикажу, то и поднимет. Хоть руку, хоть член. Не дотянется, правда, глава Вэнь высокий…
Скрип веревки показался оглушающим. Земля ударила по ступням, затем по коленям, и Вэнь Жохань повалился лицом в траву. Сухую, жесткую – несколько стебельков сломались под щекой и теперь кололи кожу. Несильно, почти не больно.
Не больно. Даже рукам, не трещащим больше под весом тела. Даже ногам, в которых медленно утихает раздирающий плоть холод. Даже спине: ее гладит слабый ветерок, несет с собой голос флейты, унимает жар и биение чужой ци в ранах… Вэнь Жохань зажмурился, стряхивая накатывающее дурное наслаждение. Флейта. Вэй Усянь снова играет, если это тот самый мотив, лишающий сил…
Угроза очистила сознание почти мгновенно. Нет, музыка была иной. Вэнь Жохань не слышал ее раньше: высокие, переливчатые трели, порой слишком резкие, чтобы назвать их благозвучными. Выжившие с границ описывали так Призыв, мелодию, поднимающую мертвецов. Вэй Усяню что, мало тех пятерых, оставшихся после боя?
Пинок под ребра перевернул Вэнь Жоханя лицом вверх, и короткое блаженство закончилось. Теперь трава – колкая, чересчур колкая и острая – впивалась в изодранную спину не хуже, чем ханьфу Вэй Усяня. Радоваться рано, ничего еще не завершилось. Просто он больше не болтается, подвешенный в зачарованных путах, его спустили на землю, чтобы… Вэнь Жохань сглотнул, чувствуя, как сводит горло. Темный заклинатель, отродье черепахи!
Сбоку зашуршали одежды. Вэй Усянь подошел, улыбаясь с радостным предвкушением. Рядом с ним шагал, подволакивая ноги, мертвый Хун Чжипин.
Выпустил ленту-проводник, когда падал? Похоже. Они все еще не до конца привыкли, что в сражении с темным заклинателем рискуют не только жизнью.
- И я после этого изверг, - уважительно проговорил Цзян Ваньинь. В ответ раздался короткий смешок.
- Знал бы я, что все так сложится, заранее поднял бы Вэнь Чжулю и привел сюда. Или Вэнь Чао, - Вэй Усянь присел, потянулся рукой к его щеке. – Как бы вам больше понравилось, глава Вэнь?
В груди полыхнуло ярко, до пелены перед глазами. Не была бы запечатана ци – на расстоянии двух ли не осталось бы ничего живого. Если бы… Вэнь Жохань со свистом втянул в себя воздух, усилием воли унимая гнев. Пусть говорит. Пусть развлекается. Даже столь отвратительное унижение пойдет на пользу, какой бы мерзостью ни казалось: парное самосовершенствование всегда разгоняет по меридианам ци, оно даст освободиться еще немного раньше. Конечно, с такой точки зрения лучше бы его взял кто-то из живых, но оба юньмэнца слишком умны. Демоны и небожители, неужели он действительно об этом жалеет?
- Не нравится, - Вэй Усянь выпрямился и повелительно взмахнул флейтой. – Давай, делай, что сказано.
Хун Чжипин подошел ближе, опустился на колени. Вэнь Жохань медленно задышал на счет. Нет, унижать себя бесполезными попытками вырваться он не будет, не дождутся. И без того мышцы уже закаменели от напряжения, двинуться толком не вышло бы, даже прекрати все талисманы действовать…
Тычок рукоятью Цзыдяня под средний даньтянь заставил задохнуться, сбиться со счета.
- Еще медитировать вздумал, - Цзян Ваньинь, коротко поведя рукоятью, раздвинул ему колени в стороны. – Вэй Усянь, может, опять сыграешь? Для спокойствия.
- Я хочу полюбоваться! – отрезал тот раньше, чем Вэнь Жохань успел обругать про себя неуместную предусмотрительность Цзян Ваньиня. – Потом сыграю. Если понадобится.
На последних словах Вэнь Жохань настороженно скосил взгляд. Что значит – если понадобится?
От размышлений отвлекли быстро: Хун Чжипин навалился сверху, завозился, пристраиваясь у него между ног. Шелохнулись справа и слева расшитые солнцами рукава, в зад ткнулось холодное и чуть скользкое. Вэнь Жохань тяжело сглотнул и сжал губы, чтобы не кривиться от отвращения. Расслабиться, нужно расслабиться. Как если бы предавался весенним утехам с обычным, живым заклинателем…
Когда Хун Чжипин вошел, он все-таки не выдержал: дернулся, подался назад. От того, что на исхлестанную спину и вывернутые руки давил уже вес двух тел, от того, что чужой член вторгся сразу до конца, едва не разрывая плоть. И холод этот… будто дохлую рыбину в зад сунули, мерзость. Мерзость.
Понемногу боль начала утихать: Хун Чжипин остановился, будто давая отдохнуть. Вэнь Жохань на миг опустил ресницы, чтобы не смотреть на его лицо, знакомое, но мертвенно-бесстрастное. Хорошо еще, этот черепаший сын действительно не приволок Вэнь Чао. Было бы куда сложнее.
- Шевелись, - от насмешливого голоса Хун Чжипин едва заметно вздрогнул. – А то глава Вэнь, того и гляди, заснет.
Мертвая плоть внутри послушно сдвинулась. Вэнь Жохань коротко выдохнул: от глубокого толчка его дернуло туда-сюда, и израненная спина проехалась по земле. Ничего, когда хлестали Цзыдянем, было хуже, хуже. Сейчас хоть воздуха хватает. И на ноги опираться не надо. И Вэй Усянь уже не вглядывается в лицо, выискивая страх и отчаяние: отступил назад, смотрит со стороны.
В следующий миг по меридианам будто рвануло колким льдом. Шорох одежд Хун Чжипина отдалился, заглушенный звоном в ушах, мир померк и вновь стал ясным. Вэнь Жохань до странности четко услышал, как проскребла по земле когтистая рука у него над плечом.
- Он что, стонал? – Цзян Ваньинь произнес это быстро и жадно.
- Я не разобрал, - с искренним огорчением ответил Вэй Усянь. – Но мог. Когда темная энергия по меридианам хлещет, всегда зверски больно.
Он был прав. Вэнь Жохань еще раз прикусил внутреннюю сторону щеки, стараясь сосредоточиться на вкусе собственной крови. Когда двое восходят на ложе, они соединяют не только плоть, но и ци: не зря весенние утехи зовутся парным самосовершенствованием. В таких играх энергетическая сеть в теле заклинателя готова принять чужую ци – и если вместо нее в открытые каналы хлынет мертвая тьма… Это больно. Больно. Как же больно.
По щеке текла кровь, тянулась по коже струйкой от уголка рта. Горела растревоженная спина и непонятно почему ныли пальцы. Между ног все так же двигалось холодное и твердое, нагревалось постепенно в его теле, выходило почти до конца и снова вбивалось с неприятным хлюпаньем. Нижний даньтянь уже заполнили мелкие колючие льдинки. Теперь они пересыпались в жилах вместе с кровью и заставляли биться в судорогах, извиваться в попытке отползти, исторгнуть чужеродную энергию, хоть как-нибудь это прекратить.
- Дергается, - с наслаждением протянул Вэй Усянь. В ответ раздался чуть нервный смешок Цзян Ваньиня.
- Знаешь, если бы меня разложил мертвяк, я бы тоже брыкался.
Зажмурившись до цветных пятен перед глазами, Вэнь Жохань заставил себя вновь замереть, перестать отвратительно-беспомощно вздрагивать бедрами – и тут же расслабился едва ли не с радостью. Тело слушалось! Медленно, с трудом, все еще лишенное сил подняться или хотя бы скинуть с себя Хун Чжипина, но слушалось. Верно, ведь руки ему связали за спиной – а теперь бросили лицом вверх, чтобы от каждого толчка в рассеченную плоть впивалась трава и мелкие камешки. И не подумали, что эти же движения легко сорвут с веревок наклеенные талисманы. Не все, два или три – но даже их хватило, чтобы Вэнь Жохань мог пошевелиться.
И пальцы ныли не потому, что совсем занемели: просто он уже несколько мгновений бездумно скреб ими по земле. Как же хорошо, что его уложили именно на спину. Теперь кисти рук, пусть и придавлены под поясницей, закрыты от чужих взглядов.
Особенно резкий толчок члена внутри вырвал короткий вздох. Где-то в стороне хмыкнул Вэй Усянь.
- Не нравится? – он коротко свистнул, и Хун Чжипин, не останавливаясь, поднял руку. Провел пальцами по щеке Вэнь Жоханя, неглубоко вспарывая кожу когтями, затем соскользнул на шею. – Глава Вэнь, а вас хоть раз брали силой?
Вот он еще с темными заклинателями о весенних играх не беседовал! Впрочем, нет: Вэй Усяня нужно отвлечь. Пусть упивается чужой беспомощностью и смотрит на него, а не на ладонь Хун Чжипина.
Вэнь Жохань повернул голову так, чтобы видеть худую фигуру в темных одеждах – и чтобы коготь на мизинце Хун Чжипина уперся ему в точку на основании шеи.
- Нет, - ответ продрался через пересохшее горло с неожиданным трудом. – Кто бы осмелился?
Счастливый смех Вэй Усяня отдался в ушах дробным эхом. Между ног снова вспыхнула боль: Хун Чжипин вбился резче, чем раньше. Вэнь Жохань переждал несильный укол в шею и едва заметно сместился вбок. Вторая точка, ускоряющая течение ци. Следующая – рядом, слева от позвоночника.
Получилось. Еще одно движение послушно бросило его на подставленный коготь, и занемевшие от холода меридианы дернуло от короткой искры темной энергии. Три точки из двадцати. Чтобы полностью распечатать каналы, нужно не меньше пяти, однако если учесть воздействие Цзыдяня… А впрочем, пальцы уже слушаются, ци хоть и непроизвольно, но движется – недостающие можно отжать и самому!
Чтобы повернуть кисти рук под достаточным углом, пришлось слегка приподнять поясницу. Хорошо еще, широкие одежды Хун Чжипина скрыли шевеление. Правую ладонь Вэнь Жохань сместил вниз и чуть-чуть вбок, чтобы ноготь мизинца касался запястья, затем выждал, когда от очередного толчка пронесется по меридианам ледяная волна. Отлично. Теперь повторить с левой…
Новая боль возникла внезапно. Пробила живот, застряла во внутренностях, вынудив уже замершие в нужном положении пальцы бессильно соскользнуть. Сморгнув накатывающий туман, Вэнь Жохань разглядел совсем рядом силуэт Цзян Ваньиня.
- Зачем?! – в голосе Вэй Усяня прозвучала обида.
- Не нравится мне, как он дергается, - Цзян Ваньинь сжал рукоять меча. Клинок его уходил вниз, прорезал мертвое тело и острием вяз в животе у Вэнь Жоханя. И вздрагивал от каждого движения Хун Чжипина, все еще безучастно вколачивающегося внутрь.
Юньмэнцы, один другого стоит. С такими ранами даже его выносливости скоро придет конец. Вэнь Жохань сглотнул застрявший в горле стон и вновь изогнул кисть. Левый мизинец – к правому запястью. Нажать. Дождаться движения темной энергии по меридианам и ответной ряби в собственной ци…
- Заканчивай уже, - Цзян Ваньинь говорил очень тихо, или это Вэнь Жохань опять не мог расслышать его слов? – Ты хвастался, умеешь убивать так, что даже главы кланов не возвращаются.
Лезвие меча вышло из раны. Затем замер бьющийся в теле мерзкий холод: Хун Чжипин приподнялся и медленно, будто боясь причинить лишнюю боль, вытащил член. Вэнь Жохань тяжело выдохнул и торопливо, пока чужие солнечные одежды еще закрывали его от ненужных взглядов, двинул кистями. Пальцы правой руки – на ладонь левой. Так, чтобы ногтям ничего не мешало вспороть кожу.
Верхние диагональные штрихи – правый, затем левый. Вертикальный сбоку. Вэнь Жохань не был мастером кровных талисманов, любой из Цзянов на его месте вложил бы в вырезанный на ладони рисунок куда больше сил. Для Вэней же подобное заклинательство и вовсе считалось запретным: кровь своей сутью слишком схожа с водой, стихией, противоположной их клановому пламени. Но иного решения за последние две-три палочки времени он так и не увидел. Для печати нужно пространство, а бумаги, чтобы начертить талисман как положено, ему никто не даст.
- Торопишься ты все-таки, - Вэй Усянь со вздохом присел рядом и положил руку Вэнь Жоханю на грудь, чуть выше среднего даньтяня. – По-моему, глава Вэнь еще долго бы прожил.
- Талисманы уже теряют силу! – резко возразил Цзян Ваньинь. – Я не хочу, чтобы он вдруг вырвался и устроил нам рассвет посреди ночи!
С удовольствием, но чуть позже. Уничтожить обоих юньмэнцев одним ударом не выйдет: Цзян Ваньинь едва ли забрал у брата защитный артефакт. Более долгая схватка и вовсе не даст никаких шансов, он не сможет даже подняться на ноги. Нужно отступить.
Соединительные штрихи на середине ладони: два косых и один округлый. Нижнюю же часть талисмана перемещения следовало начертить в зависимости от направления и дальности прыжка. Первое известно: юг, куда он так неудачно отправил охрану. Второе… Вэнь Чанъю и его люди не стали бы сидеть на месте, но движутся наверняка медленно из-за запечатанной ци. Сколько они уже прошли? Семьдесят ли, восемьдесят?
Вырезать нужные линии Вэнь Жохань не успел. Рука Вэй Усяня сжалась, впиваясь пальцами в грудь, и пришла боль. Ледяная, похожая на ту, с которой растекалась по меридианам темная энергия – но неизмеримо сильнее. Словно раздирало что-то под кожей, под ребрами, словно морозные когти рвали даже не плоть, а нечто более важное и уязвимое.
В первый миг он еще смог замереть, закаменеть всем телом и особенно пальцами, чтобы ненароком не сдвинуть их с уже начатого рисунка на ладони. На втором – закричал.
Почти сразу боль пусть не ослабла, но застыла, перестала неспешно ворочаться под ребрами. Вэнь Жохань обмяк, тяжело хватая губами воздух. Холодно. Опять темная энергия?
В никак не уходящем тумане он видел, что Вэй Усянь с улыбкой держит руку у него над грудью. Дает отдохнуть? Неважно. Пусть только он промедлит еще немного.
Горизонтальный штрих и два других под ним. Прыжок на триста ли. Слишком близко, но начертить иероглифы «четыреста» он просто не успеет.
- Он кричал, - взбудораженный голос Цзян Ваньиня звучал где-то на грани сознания. – Я думал, так этого и не услышу. Что ты с ним делаешь, золотое ядро на живую рвешь?
- Не ядро, - Вэй Усянь говорил легко и радостно. – Душу. После такого ему о перерождении пару веков останется только мечтать. Сейчас глава Вэнь отдышится, и продолжу…
- Гуй побери, Вэй Усянь! Я тебя боюсь.
- Эй, за что?
Последние три косых линии Вэнь Жохань вырезал, когда Вэй Усянь уже опускал руку. На доли мгновения время растянулось: ци, непослушная и застоявшаяся, шла в талисман мучительно медленно. Голубое пламя вспыхнуло вокруг, когда ледяные когти снова вонзились ему в плоть – но, кажется, еще не очень глубоко.
Когда мир обрел четкость, сверху нависал горный склон. Упирался в затылок острый камень, другой давил на поясницу. И было тихо. Ни довольных голосов Цзян Ваньиня и Вэй Усяня. Ни встревоженных – охраны.
Он ушел. Вырвался.
Вэнь Жохань повернулся было на бок, силясь дотянуться ногтями до зачарованных пут, и застонал сквозь зубы. Едва угасшая от накатившего облегчения боль возвратилась. Прошлась по исхлестанной спине, по пробитым голеням и растянутым плечам. Задержалась между ног, затем в ране от клинка – и всей волной обрушилась туда, где совсем недавно лежала ладонь Вэй Усяня.
Холодно. Демоны и небожители, как же холодно. Хоть бы рукой зажать этот лед, вдруг станет легче — только веревки никак не поддаются…
Он закусил губу и подождал, пока по щеке вновь не потечет теплое. Нет. Нужно отстраниться от ощущений. Добраться до охраны. У Вэнь Сыаня есть целительские артефакты, они уберут этот холод.
Треснула веревка на руках. Запястья почему-то стали мокрыми, скользили друг о друга. Вэнь Жохань дернулся было перевернуться на живот – а потом подняться или хоть поползти – но при попытке оттолкнуться от земли голени обожгло, словно вдоль костей плеснуло расплавленным свинцом.
Да, верно. У него пробиты обе ноги. Нужно вытащить наконец проклятый бамбук. Только руки не слушаются. Лишь пальцами и выходит пошевелить. И головой немного.
Сверху раздался шорох и свист. Заклинатели на мечах? Враги. Из своих рядом могут быть разве что люди Вэнь Чанъю. Их сила запечатана, не позволит взлететь. Наверняка это Цзян Ваньинь послал адептов. Хочет добить. Ну нет, правая ладонь у него еще не взрезана, на один талисман хватит…
Уже вонзив ногти в кожу, Вэнь Жохань увидел вышитые солнца на белых ханьфу и с облегчением разжал пальцы. Не враги. Вэнь Чанъю все же смог освободить ци своему отряду раньше, чем вырвался он сам. А потом — заметить голубой огонь на склоне. Хорошо. Не придется отбиваться. Еще бы согреться хоть чуть-чуть.
Шорох солнечных одежд постепенно сливался с гулом крови в ушах. Чьи-то руки коснулись запястий, раздался треск. Лопнула веревка? Наверное. И шелест, это бумага талисманов. И гладкий металл цепочки вокруг лба: один из артефактов Вэнь Сыаня, вот только для чего он, Вэнь Жохань никак не мог вспомнить. А ведь это было важно, он чувствовал.
- В поместье целителей, - приказ Вэнь Сыаня прозвучал среди накатывающей темноты и тишины на удивление четко. – У нас есть три часа. И если опоздаем еще раз, клан нас проклянет.
В тот день, когда мы это писали, случилось извержение Кракатау, и это все, что вам нужно знать об этом фике. Чтобы обосновать это безобразие, мы прикрутили сначала один миник. Потом нам стало жалко бросать Вжуха полумертвым, и добавился еще один миник, про уползшего Вэнь Сюя (а еще Вжух без этого не соглашался на нонкон, а в процессе еще и требовал орден ему пофиксить, но это уже другая история, про наглый шантаж автора). Ну, и записью выше лежит собственно вытаскивание Вжуха. Так и получился цикл "Запретное".
Название: Охота в день затмения
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Размер: миди (7213 слова)
Пейринг/Персонажи: Вэнь Жохань, Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу), ОМП
Категория: технически слэш
Рейтинг: E
Краткое содержание: Вэнь Жохань с личным отрядом отправляется встречать Вэй Усяня, пока тот не стал слишком большой угрозой для солнечного клана. Вот только Вэй Усянь, увы, не так прост, как кажется.
Предупреждения: Не хочу ставить предупреждения
Дополнительные теги/примечания: АУ, ООС, нонкон, жестокость, пытки, темная магия, развесистые авторские хэдканоны, ВИ и ЦЧ таймлайна глав "Порока", Вэнь Жохань сияет и превозмогает. Текст может содержать следы вжусяней. Часть 3 цикла "Запретное". Все уползут, но кое-кто - зигзагами. Ахтунг: здесь проебался один ЦЧ! "А ведь был такой хороший мальчик..."
ужаснуться нездоровым авторским кинкамЮньмэнскую армию сдал перебежчик. Обычный заклинатель из числа тех, чьей праведности претило идти в бой рука об руку с лютыми мертвецами. Таких было немного, но порой вэньским разъездам случалось их встретить. Вэнь Жохань подозревал, что именно из юньмэнских отрядов бегут куда чаще, чем из всех прочих. Просто большая часть предателей справедливо не надеется на снисхождение и предпочитает не попадаться войскам Цишаня, а уходить на ничейные земли.
Так или иначе, юньмэнцы шли от Синьяна. Шли двумя отрядами: в одном праведные заклинатели с Цзян Ваньинем во главе, в другом – нежить Вэй Усяня. Догадались наконец, что постоянное общение со столь сильным источником темной энергии не идет адептам на пользу. Отряд Вэй Усяня, как говорил пойманный беглец, чуть поредел после сражения в Суйчане: там Цзяны дрались бок о бок с Ланями, а музыкальные техники Облачных Глубин убивают слишком надежно, чтобы потом можно было поднять тела. Такая несогласованность противника радовала. То, что у Вэй Усяня осталось немного бойцов, радовало еще больше.
Темный заклинатель из Юньмэна пока не был главной угрозой этой войны. Он еще не водил в бой тысячи мертвецов: никто и никогда не видел его с отрядом большим, чем семь-восемь десятков. Пока нет – но всего полтора месяца назад Вэй Усянь показывался в окружении от силы двадцати лютых. Вэнь Жохань догадывался: дальше ситуация станет куда серьезнее, а значит, так удачно подвернувшийся случай нужно было использовать. Особенно если учесть, что люди Цзян Ваньиня, по словам пленного, шли отдельно и не смогли бы быстро прикрыть Вэй Усяня защитным барьером. Сам же отступник с применением техник праведного пути испытывал большие трудности, а темная энергия, столь опасная в нападении, в обороне давала куда меньше преимуществ.
Возможно, стоило ограничиться малым. Послать отряд сильнейших воинов клана, вооружить их артефактами из семейных арсеналов и надеяться, что адепты Цишань Вэнь одолеют темного заклинателя и остатки его нежити. Но эта тактика уже дважды приводила лишь к тому, что армия Цзянов пополнялась новыми мертвыми бойцами, и Вэнь Жохань предпочел не терять людей без нужды. Там, где терпят поражение обычные заклинатели, должна работать старшая семья.
Они ждали сейчас в холмах близ Синьцао. Не на мечах, чтобы не тратить ци: на земле. Покалывали кожу скрывающие талисманы: нежить издалека чует живое тепло, а давать себя обнаружить означало разом снизить шансы на успех.
- Докладываю главе ордена, - Вэнь Чанъю, командир десятка его личной охраны, сложил руки в поклоне. – Есть движение темной энергии с северо-востока, по дороге.
- Продолжайте отслеживать источник, - Вэнь Жохань размеренно постукивал ногтями по ножнам меча. Свернутое до поры пламя ровно и гневно горело в среднем даньтяне. Еще с полпалочки времени. Еще с полпалочки – а потом оно выплеснется наружу.
Он догадывался, что будет не так легко, как представлялось при планировании засады. Окажись Вэй Усянь обычным темным заклинателем — не одолел бы Вэнь Чао и Вэнь Чжулю. Но что бы он ни прятал в рукаве, с течением времени это стало бы еще большей угрозой.
Мгновение уходило за мгновением, отдаваясь стуком сердца. Наконец на горизонте обозначилось движение. Будто стая крыс бежала между склонами холмов: серая, размытая. Вэнь Жохань сложил пальцы в печать и неторопливо выдохнул, начиная разгонять по телу ци.
- Цель?
- На левом фланге отряда, - Вэнь Сыань приоткрыл глаза за испещренной мелкими иероглифами хрустальной пластиной. – В иных местах источников живой ци не вижу.
Пламя в груди вспыхнуло ярче, потекло по меридианам. Вэнь Жохань привычно держал его на кончиках пальцев, не давая вырваться раньше, чем нужно. Лучше выждать, пока на расстоянии атаки не окажется весь отряд.
Через четыре неспешных удара сердца мертвецы вдруг резко ускорили бег. Вэнь Жохань чуть поморщился – не вовремя, так передний край успеет выйти из-под атаки – и сделал плавный жест, будто стряхивая с ладони невидимую пыль. В воздухе вспыхнуло несколько искр. Мгновение — и они покатились вперед, на глазах одеваясь языками пламени и срастаясь в один огненный вал.
Первые неровные ряды все же избегли смерти. Стена пламени росла быстро, но постепенно, и несколько десятков лютых успели вырваться вперед, пока отдельные его клубы еще не слились воедино. Тут же запела флейта, яростно и с предвкушением.
- На левом фланге, неужели? – Вэнь Жохань чуть дернул щекой. Эту часть отряда он накрыл полностью. Ошибся наблюдатель или они недооценили возможности темной энергии?
- Это орденская защита, - Вэнь Сыань торопливо приложил пальцы к нескольким иероглифам у виска. Хрустальная полоса поверх его глаз засветилась ярче, отсекая вспышки знакомой ци. – Не ниже походного уровня, возможен лагерный.
Верно, Цзяны ведь отвоевали Пристань Лотоса. Арсеналы оттуда вывозили не полностью, часть оставляли, чтобы вооружить будущий опорный пункт Цишань Вэнь в Юньмэне. Скорее всего, Цзян Ваньинь вручил брату кое-что из запасов, и теперь клочьями сажи опали лишь последние ряды мертвецов. Прискорбно. Возможность напасть внезапно их отряд уже упустил.
- Тогда готовьтесь к обороне, - кивнул Вэнь Жохань и сплел пальцы в следующую печать.
Вспыхнули над засадой огни защитных талисманов, Вэнь Чанъю зажал в руке фигурку из белой яшмы. Мертвецы, до которых оставалось еще почти три десятка шагов, разделились: левый фланг вдруг начал понемногу сбавлять скорость. Темный заклинатель не хочет идти в ближний бой? Вэнь Жохань усмехнулся и сложил ладони. Между пальцами заметалась, взмахивая всполохами-крыльями, сотканная из пламени птичья фигурка.
Создать полноценного Феникса Возмездия у него сейчас не выйдет: не хватит времени. Но против одного заклинателя с полусотней лютых и не нужна осадная техника, которой вскрывают щиты клановых крепостей. Зато Феникс, даже небольшой, сам чует лазейки в обороне врага. Его не удержать барьером или той пеленой тьмы, что уже успела накрыть отряд мертвецов: не прорвавшись в одном месте, он будет виться вокруг, пока не нащупает слабину.
Огненная птица слетела с ладоней Вэнь Жоханя как раз в тот миг, когда лютые с разбегу врезались в прикрытый талисманами строй. Взмыла высоко над холмами, мимоходом спалив нескольких мертвецов, и ринулась к цели. Вэнь Сыань, еле слышно ругнувшись, заслонил рукавом хрустальную пластину на глазах.
Флейта пела.
Передний край – пятеро адептов с клинками и талисманами – уверенно перемалывал первую волну нежити. В какой-то миг рухнул, получив когтями по животу, Мэй Сюньюань, но яркая вспышка защитной вышивки на ханьфу показала: жив, просто сбит с ног. Строй качнулся вперед, прикрывая упавшего.
Феникс рухнул вниз, сложив крылья. Полог темной энергии в месте его атаки распался клочьями, и Вэнь Жохань разглядел блеснувшую лиловую пленку. Да, цзянский артефакт и, похоже, даже не орденский, а клановый. Любит Цзян Ваньинь названого брата, хорошую защиту ему дал. Феникс — и тот не пробил с первого удара, снова взвившись в воздух.
Флейта пела, не сбиваясь и не замедляя мелодии.
Несколько мертвецов спрыгнули со склона, заходя сбоку. Безуспешно: Вэни привычно перестроились, прикрыли главу и отрядного наблюдателя. Тот отчего-то до сих пор не снял артефакт, позволяющий различать структуры ци. А ведь пластина немало мешала в бою: непрочно держалась на голове, не давала видеть за всполохами энергии реальный мир.
- Вэнь Сыань! – окрикнул его командир охраны между ударами.
Тот напряженно всматривался в темный туман, туда, где кружила огненная птица.
- Это семейный щит, артефакт на крови! Его может применить только урожденный Цзян!
Восклицание заставило Вэнь Жоханя раздраженно нахмуриться и усилить поток сил, идущий к Фениксу. Нехорошо. Цзяны в самом деле славились артефактами, работающими лишь у членов клана, и в качестве основы брали именно кровь, а не ци, как привыкли в Цишане. Такие вещи были бесполезны для чужаков – вероятно, потому Вэнь Чао и не стал вывозить их из Пристани Лотоса – однако в нужных руках обретали немалую мощь. Теперь ясно, отчего щит до сих пор держится. Но как Вэй Усянь, принятый в семью сын слуги, сумел применить подобный артефакт? Или…
- Музыкальный заклинатель не в отряде! – голос Вэнь Сыаня едва перекрыл рев очередного мертвеца. – Он в роще, западнее на десять шагов!
В роще? Вэнь Жохань поднял сомкнутые пальцы, и Феникс с готовностью рванулся в сторону от дороги. Вздрогнул полог тьмы там, где его только что едва не прожгли пламенные крылья.
Мертвецы почему-то отступили чуть назад, и взмах меча Мэй Сюньюаня пришелся в пустоту.
Мелодия взвилась болезненно-надрывной трелью, и невидимые нити, привязавшие огненную птицу к ладони Вэнь Жоханя, лопнули. Феникс, едва коснувшись затлевших крон, растаял в воздухе.
Что? Вэнь Жохань снова поднял руку. Ци, обычно готовая хлестнуть по меридианам потоками лавы, даже не колыхнулась.
Флейта на миг затихла, а потом запела вновь, и мертвецы бросились в атаку.
- Работайте клинками! – он приказал это одновременно с Вэнь Чанъю. Тот вздрогнул, оглянулся на главу ордена и, увидев резкий взмах руки, добавил: - И назад по тропе!
Вот теперь положение действительно становилось серьезным. Судя по вмиг потяжелевшим движениям, ци не слушалась всех адептов Вэнь – а значит, нельзя было применить ни талисманы, ни артефакты. Даже просто открыть бездонные рукава, где они хранились: ведь это тоже требовало короткого всплеска ци. Лютые же ни капли не потеряли в скорости. Пока воинам удавалось принимать их удары на непослушные, но все еще могущественные клинки и прошитые защитной вязью ханьфу, однако долго так продолжаться не могло.
Прискорбно, но придется признать: их вылазка с треском провалилась. Или, что вернее, юньмэнский отряд знал о ней заранее, иначе почему Вэй Усянь шел в стороне от своих любимых мертвецов?
- Всем собраться вокруг меня, - негромко произнес Вэнь Жохань, и сразу несколько адептов из охраны не сдержали облегченного выдоха.
В отличие от большинства воинов Цишань Вэнь, он не полагался на одни лишь бездонные рукава и мешочки цянькунь. Несколько самых необходимых талисманов – лекарский, перемещения и парный для связи с двоюродным братом – были зашиты прямо в ткань, и нитки легко лопнули под ногтями даже без применения ци. Два движения – и в ладонь легла длинная, в несколько шагов темно-красная лента, тремя кольцами обернутая раньше поверх широкого пояса.
- Каждому освободить левую руку.
Первым за испещренную зачарованной вышивкой шелковую полосу ухватился Вэнь Сыань, уже сунувший за отворот ханьфу бесполезный артефакт.
Его личная охрана все же не зря числилась среди опытнейших воинов клана. Лишенные сил, вооруженные только резко потяжелевшими клинками, они пока оборонялись. Да, медленно пятились по тропе, да, раз за разом хладнокровно подставляли под когти мертвецов отлично защищенные ханьфу – но держали строй и прикрывали своего главу, давая ему время.
Вэнь Жохань и не собирался медлить зря. Взмах руки – с пояса срезана золотая пряжка в виде солнца, та, на обратной стороне которой закреплен цитрин-накопитель. Еще движение – вокруг нее ложится узел из ленты, привязывая к кристаллу талисман перемещения. Источник энергии, рабочий элемент и проводник. Осталось подать ци.
Мертвецы, раззадоренные сопротивлением, усилили натиск. Упал, получив удар в горло, Хун Чжипин. Зажал в зубах самый конец ленты Вэнь Чанъю.
- Готовьтесь, - и Вэнь Жохань, вырвав из ножен меч, приложил его лезвие к обернутой шелком золотой пряжке.
Он не мог применить талисман перемещения и вырваться из-под атаки вместе со своими людьми. То ли не слушались меридианы, то ли застыла мертвой водой сама ци – ответ еще придется искать дома. Он не мог – зато его клинку, старому, отцовскими руками выкованному, вполне хватало на это сил.
Несколько мгновений будто зависли в пустоте. Если нужны необычные решения, меч, даже самый древний и могущественный, все же медленнее заклинателя – и Вэнь Жохань с невольной тревогой ждал, пока тот осознавал приказ. Спереди все еще рычали лютые, скрежетали по клинкам и вышитым одеждам их когти, и когда в гул сражения вмещался тонкий свист, Вэнь Жохань едва распознал его источник. Шагнул вбок, заслонился рукой – и вздрогнул, стоило лиловой молнии, перехлестнув через запястье, впиться в сомкнутые ладони.
Голубой огонь полыхнул в тот миг, когда талисман перемещения вместе с пряжкой-накопителем, рукоятью меча и шелковой лентой вылетел из разжавшихся от удара пальцев.
Вспышка ци бросила Вэнь Жоханя на колени. Короткий взгляд вокруг заставил зло усмехнуться: на дороге не осталось никого, кроме него и полутора десятков лютых. Чудесно, просто чудесно. Получается, он, не щадя себя, спасал собственную охрану? Восхитительно.
Что ж, даже без возможности применять ци он все еще не беззащитен. Нет меча – унесло на шестьсот ли к югу вместе с талисманом – зато остаются руки. Пусть когти у него не столь выдающиеся, как у лютых, драться он, без сомнения, умеет лучше.
С колен Вэнь Жохань взвился за миг до того, как ближайший мертвец замахнулся когтями. Шаг вперед, уклониться от удара, ребро ладони впечатать в хрустнувший хребет, пригнуться, пропуская над собой лиловую вспышку – да, о Цзян Ваньине, или кто там прикрывает Вэй Усяня, тоже нельзя забывать – еще одному лютому просто оторвать голову…
Цзыдянь обвился вокруг запястья на пятом шаге. Дернул в сторону, обрывая движение, – а потом по затылку ударило тяжелым и острым, и мир померк.
***
Когда Вэнь Жохань очнулся, боль в голове уже почти утихла. Лишь чуть путались мысли – и, разумеется, все так же не слушалась ци.
- Ну и какого гуля озерного он тебе сдался живым?
- Эй, вообще-то тот удар должен был сломать ему шею…
Щеку кололи мелкие камешки. Он лежал на дороге, уткнувшись лицом в землю, лишенный даже нижних одежд. А рядом спорили двое предводителей юньмэнской армии, ухитрившихся его скрутить.
Вот ведь… ситуация.
Попытка осторожно шевельнуться осталась безуспешной. Талисманы. Обездвиживающие талисманы, не меньше десятка. И зачарованные путы: не сеть божественного плетения, что-то слабее, но держит все равно надежно. Руки стянуты за спиной, локоть к локтю, у обычного человека уже заныли бы суставы… А вот пальцы – Вэнь Жохань удовлетворенно дернул уголками губ – пальцы свободны, и это сразу повышает его шансы вдвое, а то и втрое.
Вернее, повышало бы, если бы хоть немного повиновалась ци.
Кто-то предостерегающе рыкнул рядом. В следующее мгновение резкий удар ногой перевернул Вэнь Жоханя на спину.
- Гляди, уже очнулся. Силен… Может, все-таки добьем сразу?
Говорил Цзян Ваньинь. Смотрел настороженно, не опуская окутанного лиловыми искрами боевого кнута. Вот, значит, кто шел вместе с отрядом мертвецов и кого Вэнь Сыань принял за темного заклинателя. Объяснимо: кроме нового главы Цзян, Цзыдянь послушался бы разве что его сестры, а даже юньмэнские сорвиголовы не настолько безумны, чтобы тащить на поле боя юную деву.
- Скучно, - этого голоса Вэнь Жохань не знал. Ничего удивительного: воспитанника старшей семьи Цзянов, в отличие от наследника, на советы кланов не водили. Так вот ты каков, Вэй Усянь. Тонкая фигура в ворохе трофейных одежд – почему-то вэньских, с узорами прошлого царствования – бледное лицо с застывшей улыбкой, красный отсвет темной энергии в глазах. Он запомнит.
Пятеро лютых рядом – вероятно, свита темного заклинателя. Остальные не перенесли боя? Возможно. Что его охрана, что он сам успели хорошо проредить отряд.
- Давай лучше развлечемся, как с Вэнь Чао, - от слов Вэй Усяня в груди полыхнуло гневом. Слушалась бы ци – хлестнула бы наружу потоками огня.
Впрочем… да, это неплохая мысль. Чтобы вернуть себе способность заклинать, нужно время – и юньмэнцы могут это время дать. А если ему перережут горло прямо сейчас, он только и сумеет, что зубами в руку впиться.
- Ты чокнулся? - резко спросил Цзян Ваньинь.
- А что такого? – Вэй Усянь улыбнулся: весело, немного по-детски. – Твоя музыка работает. Он не может сопротивляться.
Получается, дело в мелодии. Верно, он же заиграл что-то иное, как только пропала ци. Первый мотив лишал возможности сражаться, а второй давал больше сил мертвецам? Хорошая новость. Воздействие музыкального заклинательства всегда краткосрочно, если его не повторять изо дня в день. Другое дело, что этот срок наверняка известен Вэй Усяню, и просто выждать время не стоит и надеяться.
- И потом, разве тебе не хочется немного отомстить главе Вэнь? – Вэй Усянь склонил голову набок. Пальцы его раз за разом проходились по флейте из черного бамбука, заткнутой за пояс.
Давай, уговори своего брата. Ведь это такое наслаждение — замучить до смерти главу чужого ордена!
Цзянь Ваньинь колебался. Взглянул на Вэнь Жоханя, на кнут в собственной руке, затем рывком повернулся к Вэй Усяню.
- Но чтоб не смел жрать его своими мертвяками! От этого все слишком быстро дохнут!
- Обижаешь, - Вэй Усянь засмеялся и, присев на одно колено, легко погладил Вэнь Жоханя по щеке. Пальцы у него оказались странно-холодные и чуть влажные. Неприятно. – Для главы Вэнь обязательно придумаем что-нибудь поинтереснее.
Хорошо. Просто отлично. Чем больше у него времени, тем выше вероятность, что ци вновь станет слушаться.
Какие точки можно отжать, чтобы ускорить движение энергий в теле? По две у каждого локтя, по одной на запястьях. Четыре на пояснице, совсем близко к позвоночнику, две у основания шеи. Восемь – на ступнях. Сделать это самому не выйдет: нужен направленный поток ци. Придется искать иные способы.
Путы на локтях сильно дернуло: Цзян Ваньинь ухватил его за веревку и потащил с дороги. В рощу? Да, к ближайшему дереву. Ожидаемо.
- И следи, чтобы он не вздумал использовать ци! Знаю, что не может, но это же Вэнь Жохань. С него станется перебороть музыку!
- Мне льстит ваша уверенность, глава Цзян, - усмехнулся Вэнь Жохань.
В ответ его рванули вверх, вздернули на колени. Давай, ярись сильнее. Голос врага, волей случая оказавшегося в твоей власти, часто лишает благоразумия. И слова, и стоны, и крики… Впрочем, кричать он не будет. Главе ордена невместно показывать слабость.
По коже мимоходом скользнули чужие пальцы: Цзян Ваньинь проверял путы и, кажется, крепил к ним еще одну веревку, точнее Вэнь Жохань разобрать не мог. Потом что-то за спиной сухо скрипнуло.
- Давай.
Связанные запястья резко повело вверх, потянуло – и Вэнь Жохань, вздрогнув, повис на вывернутых руках. Где-то сбоку закрепил веревку Вэй Усянь.
- Выше.
- Зачем? По-моему, ему и так хорошо.
Как проницательно. Вэнь Жохань стиснул зубы и начал медленно дышать на счет. Молчать. Не обращать внимания, что плечи постепенно выламываются из суставов под тяжестью тела. Когда он в юности сорвался со скалы и целители на живую вправляли ему раздробленные кости, было хуже.
- Ты бы еще сразу за шею предложил, как Вэнь Чжулю, - Вэй Усянь подошел ближе. – Глава Вэнь куда сильнее. Он долго продержится.
Попытка дернуться успеха не принесла: подвешивали осторожно, ни один талисман не стряхнули с пут. А вот Вэй Усянь это явно заметил. Засмеялся тихо, присел рядом, деловито ощупывая его щиколотки.
- С какого перепугу ты его лапаешь? – в голосе Цзян Ваньиня отчетливо прозвучало беспокойство. Боишься за брата? И не зря. Если бы не обездвиживающие талисманы… Проломить висок ударом ступни он смог бы даже сейчас, болтаясь на понемногу каменеющих от боли руках и едва задевая пальцами ног жухлую траву. Другое дело, что пока это бесполезно.
- Примериваюсь, - опустив голову, Вэнь Жохань увидел, как Вэй Усянь деловито роется в рукавах. – Да где же… ага, нашел.
В его пальцах появился длинный бамбуковый прут подозрительно темного оттенка, обломанный с одной стороны.
- Цените, глава Вэнь: мне ради вас последних запасов не жалко, - Вэй Усянь с усмешкой переломил прут надвое, попробовал пальцем острые концы.
Если это то, о чем он подумал… Будет больно. Хуже, чем от выломанных суставов.
- А чем тебя местный боярышник не устраивает? – Цзян Ваньинь ткнул рукоятью кнута в ближайший куст.
- С ним не получится, - беспечно отозвался Вэй Усянь и надрезал кожу чуть выше щиколотки. Вэнь Жохань сомкнул ресницы, сосредотачиваясь на ощущениях в руках. В плечах, вывернутых назад и вверх. В локтях и запястьях, до рези стянутых веревкой…
По левой ноге дернуло болью, заставив невольно распахнуть глаза. Вэй Усянь неторопливо забивал в рану бамбуковый обломок, стараясь вести его вдоль кости. Почувствовав взгляд Вэнь Жоханя, он поднял голову и лучезарно улыбнулся.
- Что-то не так, глава Вэнь? – его ладонь со странной нежностью прошлась по ступне Вэнь Жоханя. – Вы же любите, когда перед вами встают на колени. Разве я неправ?
- Не то чтобы я получал удовольствие, когда мне заколачивают в ногу сухой бамбук, – конец прута царапнул по кости, и Вэнь Жоханю стоило немалого труда сохранить голос спокойным.
- Какая жалость, - пожал плечами Вэй Усянь и взялся уже за правую щиколотку.
Тело пробило на миг мелкой дрожью: одновременно с болью по голени расползался дурной холод. Этот… Вэй Усянь взял вместо обычного бамбука тот, из которого когда-то сделал себе флейту. Черный, темной энергией напоенный.
- Он даже не дергается толком, - Цзян Ваньинь говорил зло и настороженно. – Не так надо!
Вэй Усянь в ответ только фыркнул.
- А ему рано еще, - он протолкнул второй обломок глубже и щелкнул пальцами по торчащему концу. – Скоро бамбук кровью пропитается, разбухнет. Рану начнет разрывать изнутри. Тогда и подергается, и покричит.
- Не знал, что ты в этом… разбираешься, Вэй Усянь, - говорить приходилось медленно: от неловкой позы уже перехватывало дыхание. Но молчать нельзя. Когда ведешь беседу, о боли думаешь меньше, чем о сказанном.
- Вот, кстати, согласен с главой Вэнь.
- Это я у Ланей в библиотеке посидел один раз, - Вэй Усянь легко поднялся с колен. – Ты же знаешь, как много всего интересного можно там найти.
Неудачно. Если Вэй Усянь склонен к чуть более изощренным развлечениям, чем, скажем, забивание палками, шансы освободиться резко падают. Просто потому, что во всех трактатах по пыточному искусству указано, каких точек на теле жертвы нельзя касаться ни в коем случае.
- А пока пропитывается? – Цзян Ваньинь побарабанил пальцами по рукояти кнута. – Мы что, будем сидеть и медитировать на главу Вэнь? Полдня подряд?
Против воли Вэнь Жохань усмехнулся. Нетерпеливые юнцы. Иногда, чтобы сломать пленника, не хватает и нескольких суток.
- Можно и по-другому, - Вэй Усянь взялся за узел веревки, и Вэнь Жохань почувствовал, как пальцы ног касаются земли. Боль в руках чуть ослабла, зато голени обожгло не хуже, чем раскаленным железом.
Внимательный, чтоб его, читатель. Либо повисать на выломанных суставах, либо опираться на пробитые ноги, верно? Да, вот это уже гораздо тяжелее. Но Вэй Усянь не учел, что бамбуковые обломки, сдвигаясь от напряжения мышц, расширят раны быстро и куда менее мучительно, чем просто разбухая от крови. Перехитрил сам себя?
Ничего, боль он вытерпеть сумеет. А возможность стоять, пусть и на цыпочках, даст хоть немного перевести дыхание.
- Я не собираюсь сидеть и смотреть, когда он даже не стонет, - отчеканил Цзян Ваньинь. – Отойди.
По кнуту в его руке заискрила молния, и Вэнь Жохань спрятал под ресницами удовлетворение. Цзыдянь? Отлично. Боевое оружие выбрасывает поток энергии при каждом ударе, сколь бы хозяин ни стремился его сдержать, – а под таким напором ци начинает двигаться даже в наглухо запечатанных меридианах. Похоже, Цзян Ваньинь разбирается в пытках куда хуже названного брата. Предпочитал искать в ланьской библиотеке иные запретные книги? Например, с мелодиями, лишающими сил?
- Он не ценит моих стараний, - со смехом пожаловался Вэй Усянь. Вэнь Жохань невольно напрягся, ощутив его руку у себя на затылке, но новой боли не последовало. Неприятно-холодные пальцы просто собирали волосы прядь за прядью и бережно перекидывали на грудь.
- Ты чего? – Цзян Ваньинь непонимающе нахмурился.
- У главы Вэнь красивые волосы, - пожал плечами Вэй Усянь. – Не хочу, чтобы ты их случайно подпалил.
Несильно хлопнув его по плечу, Вэй Усянь шагнул назад. Вэнь Жохань переждал короткую вспышку боли, растекшуюся до самых кистей, и прикусил щеку с внутренней стороны. Сейчас будет еще хуже.
Первый удар кнута швырнул его вперед. Спину прожгло наискось, через позвоночник, и от новой раны расходилась по телу противная дрожь. По пояснице текло что-то теплое. Странно, он всегда думал, Цзыдянь не просто вспарывает кожу, а прижигает, останавливая кровь. Или Цзян Ваньинь умеет этим управлять?
От второго боль прокатилась уже не только по мышцам, но и по меридианам, и Вэнь Жохань длинно выдохнул сквозь зубы. Хорошо, это очень хорошо. Вкладывай больше ци, Цзян Ваньинь. Еще два-три десятка таких ударов – и можно будет пробовать освободиться.
Третий взмах Цзыдяня перехлестнул через плечо и задел ключицу. В ушах отдался треск: разряд молнии или лопнула кожа?
Тихо, на грани слышимости, засмеялся Вэй Усянь. Подошел вплотную, ухватил за подбородок, вынуждая поднять голову.
- Посмотрите на меня, глава Вэнь.
Вблизи Вэй Усянь выглядел еще бледнее, чем показалось сначала. У глаз едва заметные темные круги. На левой щеке – тонкий, почти затянувшийся шрам.
Так, он что, уже начинает невольно цепляться за любые детали, лишь бы отстраниться от боли? Вот ведь… ситуация, это должно было произойти позже.
Новый удар вышел отчетливо слабее, лишь неглубоко рассек кожу на пояснице.
- Свали в сторону, - буркнул Цзян Ваньинь. – Я не могу как следует размахнуться, когда ты лезешь к нему обниматься!
Вэй Усянь пренебрежительно мотнул головой.
- Расслабься. Если промажешь, я увернусь.
Пятый – да, кажется, пятый – след от кнута растекся по спине жаром, будто его хлестнули не Цзыдянем, а огненной плетью. Шестой снова бросил вперед, Вэнь Жохань переступил босыми ступнями, чтобы не наваливаться всем телом на вывернутые руки, – и спешно прикрыл глаза, пряча нетерпеливое довольство.
Он смог пошевелиться. Едва-едва, лишь удерживая равновесие, но смог. Потоки энергии от Цзыдяня заставили ци всколыхнуться в меридианах или кончик кнута сорвал один из обездвиживающих талисманов? В любом случае, это ему на руку. Теперь главное, чтобы никто не заметил неладного. Цзян Ваньинь и без того увлечен своим делом, а Вэй Усянь… Вэй Усяня придется отвлекать.
Когда Цзыдянь опустился на спину в седьмой раз, от основания шеи к левой лопатке, Вэнь Жохань позволил лицу чуть исказиться от боли.
Подействовало: в глазах Вэй Усяня полыхнула жестокая радость.
- Давай еще! – пальцы его, до сих пор удерживающие Вэнь Жоханя за подбородок, слегка подрагивали, покалывали кожу длинными ногтями. Чересчур длинными для мечника. Впрочем, он же заклинает на дицзы, клинка даже у пояса не носит…
Опять посторонние мысли. Плохо. Вэнь Жохань не ожидал, что его сознание столь рано начнет отвлекаться от боли любыми способами. Конечно, обычному заклинателю и пары таких ударов хватило бы, чтобы навсегда перестать о чем-либо думать, но ведь он глава ордена.
- Я же говорил, так лучше, чем просто смотреть, - в голосе Цзян Ваньиня прозвучала насмешка. Новый след от кнута лег вдоль позвоночника, и Вэнь Жохань резко выдохнул через рот. По приоткрытым губам прошлись чужие пальцы, и он, опомнившись, стиснул зубы.
- Знаете, глава Вэнь, а вы такой милый, когда еле дышите, - Вэй Усянь нежно гладил его по щеке, то и дело уводя руку ниже, к шее. Красные глаза казались черными от расширившихся зрачков. Наслаждается. Ничего, ци уже подрагивает в меридианах, пусть и очень редко. Еще пару палочек времени – и радоваться здесь будут не юньмэнцы.
Спину обожгло дважды, крест-накрест, и Вэнь Жохань с трудом втянул в себя воздух. Пару палочек еще надо продержаться, а это тяжело. Тело обмякает от боли, повисает на веревках, и становится сложно дышать. Нужно опереться на ноги, хоть ненадолго. Так будет легче. Если бы не этот ледяной огонь, раздирающий голени…
Кто-то хлестал его жесткой ладонью по лицу. И еще капала вода: громко, очень звонко, словно по камню. Вода текла по спине, по ногам, срывалась каплями со ступней. Или кровь?
- Погоди пока, - голос Вэй Усяня доносился откуда-то издалека. – Погоди, говорю. Сделай перерыв, какой смысл забивать его до беспамятства?
Перед глазами постепенно прояснялось. Он до сих пор висел в зачарованных путах, тяжело хватая губами воздух. Во рту было солоно. Напротив стоял Вэй Усянь: судя по всему, отпечатки именно его рук слабо жгли сейчас кожу на щеках.
Он что, потерял сознание? После какого-то десятка ударов? Хотя ударов высшим артефактным оружием, да.
- Я думал, он продержится дольше, - из-за спины доносился глухой звук: Цзян Ваньинь размеренно постукивал по ладони рукоятью кнута.
Мир снова стал четким, и Вэнь Жохань увидел, как закатил глаза Вэй Усянь.
- Ты же через раз по-боевому бьешь! От такого обычный заклинатель сдохнет раньше, чем закричит! А ты ему сколько уже выдал, шестнадцать?
Разве? Он помнил девять или десять.
- Это Вэнь Жохань! – огрызнулся Цзян Ваньинь. – Его по привычным меркам судить опасно.
Вэй Усянь фыркнул. Холодные пальцы с неуместной осторожностью прошлись по лицу Вэнь Жоханя, вытирая кровь с губ. Когда она выступить-то успела, ему ведь не пробили ни грудь, ни горло… А, верно. Щеку прокусил, чтобы не стонать.
- А еще глава Вэнь скоро начнет совсем задыхаться, - Вэй Усянь слегка задержал ладонь у него возле рта. – Когда так подвешивают, это случается быстро.
- Тоже мне, мастер нашелся, - кнут в руках Цзян Ваньиня сухо треснул искрой. – Отойди, он уже отдохнул.
- Цзян Чэн, у тебя совсем нет воображения, - укоризненно заметил Вэй Усянь. – Цзыдянем да Цзыдянем… Давай еще что-нибудь придумаем?
Он отступил наконец на шаг в сторону, неторопливо обошел вокруг Вэнь Жоханя, остановился позади: то ли любовался, то ли просто размышлял. В следующий миг Вэнь Жохань тяжело выдохнул: Вэй Усянь рывком обнял его со спины, проехавшись жесткой тканью по ранам от кнута.
- Да какого гуля озерного ты опять его тискаешь? – рявкнул Цзян Ваньинь.
- Он теплый, - засмеялся Вэй Усянь. От него тянуло колючим холодом: это черная флейта, небрежно засунутая за пояс, вжалась Вэнь Жоханю в бок. – Теплый, живой и дрожит. Когда смотришь, не видно, а если пощупать – еще как!
Так. Флейта. Духовное оружие, напоенное пусть не ци, но темной энергией. Излучающее ее. А если… Вэнь Жохань напрягся всем телом и качнулся вперед и в сторону, будто уходя от объятий. На полпальца влево…
Разумеется, Вэй Усянь не позволил ему отстраниться. Хихикнул, как довольный ребенок, обхватил обеими руками и притянул к себе. Вэнь Жохань сдвинулся еще на волос левее и закусил губу, когда по меридианам пронеслась ледяная волна. Испускающая темную энергию флейта с размаху ткнулась ему в точку на пояснице. Из тех, что ускоряют ток ци в теле.
Отлично. Просто отлично. Рядом, на участке шириной в ладонь – еще три нужных точки. Повторить или слишком рискованно?
- Кончай прижиматься, придурок! – судя по тихому треску, Цзян Ваньинь еле сдерживался, чтобы не огреть брата Цзыдянем. – Ждешь, когда он вспомнит что-нибудь из клановых секретов и сожжет тебя заживо? Если приспичило его полапать, делай это своими мертвяками!
Вэй Усянь за спиной замер, а потом медленно разжал руки, отходя на шаг назад.
- Знаешь, Цзян Чэн, а это неплохая мысль. Они у меня ребята послушные. Хоть обнимут, хоть поцелуют…
Вот теперь Вэнь Жоханя передернуло. Целоваться с лютым мертвецом? Даже если не учитывать, что он может в любой момент вцепиться, это что-то за гранью всех извращений.
- Хоть отымеет, - в тон брату добавил Цзян Ваньинь.
Его слова заставили Вэнь Жоханя чуть искривить губы в усмешке. Неудачная шутка. Таким даже темные заклинатели не развлекаются. Даже те из них, кто уже полностью потерял разум.
Веселый смех Вэй Усяня прошелся морозом по коже. Руки снова рвануло болью: кто-то из юньмэнцев налег на веревку, и земля ушла из-под ног. Вэнь Жохань невольно дернул ступнями, силясь нашарить опору, и тут же заставил себя замереть. Нет, он не будет извиваться, как издыхающая змея. Не дождутся. Воздуху бы только побольше, уже хорошо если каждый третий глоток удается протолкнуть в легкие…
Звуки на миг отдалились, перекрытые стуком крови в ушах. Кажется, Цзянь Ваньинь о чем-то говорил с братом, но до Вэнь Жоханя долетали лишь отдельные фразы.
- В рот? Так отгрызет ведь. Я бы отгрыз.
- Зачем? В задницу.
- Ну ты и изверг…
Нужно было сосредоточиться. Понять, о чем идет речь. Это наверняка важно.
- Лучше подумай: у твоего мертвяка вообще встанет?
- Ха! Что прикажу, то и поднимет. Хоть руку, хоть член. Не дотянется, правда, глава Вэнь высокий…
Скрип веревки показался оглушающим. Земля ударила по ступням, затем по коленям, и Вэнь Жохань повалился лицом в траву. Сухую, жесткую – несколько стебельков сломались под щекой и теперь кололи кожу. Несильно, почти не больно.
Не больно. Даже рукам, не трещащим больше под весом тела. Даже ногам, в которых медленно утихает раздирающий плоть холод. Даже спине: ее гладит слабый ветерок, несет с собой голос флейты, унимает жар и биение чужой ци в ранах… Вэнь Жохань зажмурился, стряхивая накатывающее дурное наслаждение. Флейта. Вэй Усянь снова играет, если это тот самый мотив, лишающий сил…
Угроза очистила сознание почти мгновенно. Нет, музыка была иной. Вэнь Жохань не слышал ее раньше: высокие, переливчатые трели, порой слишком резкие, чтобы назвать их благозвучными. Выжившие с границ описывали так Призыв, мелодию, поднимающую мертвецов. Вэй Усяню что, мало тех пятерых, оставшихся после боя?
Пинок под ребра перевернул Вэнь Жоханя лицом вверх, и короткое блаженство закончилось. Теперь трава – колкая, чересчур колкая и острая – впивалась в изодранную спину не хуже, чем ханьфу Вэй Усяня. Радоваться рано, ничего еще не завершилось. Просто он больше не болтается, подвешенный в зачарованных путах, его спустили на землю, чтобы… Вэнь Жохань сглотнул, чувствуя, как сводит горло. Темный заклинатель, отродье черепахи!
Сбоку зашуршали одежды. Вэй Усянь подошел, улыбаясь с радостным предвкушением. Рядом с ним шагал, подволакивая ноги, мертвый Хун Чжипин.
Выпустил ленту-проводник, когда падал? Похоже. Они все еще не до конца привыкли, что в сражении с темным заклинателем рискуют не только жизнью.
- И я после этого изверг, - уважительно проговорил Цзян Ваньинь. В ответ раздался короткий смешок.
- Знал бы я, что все так сложится, заранее поднял бы Вэнь Чжулю и привел сюда. Или Вэнь Чао, - Вэй Усянь присел, потянулся рукой к его щеке. – Как бы вам больше понравилось, глава Вэнь?
В груди полыхнуло ярко, до пелены перед глазами. Не была бы запечатана ци – на расстоянии двух ли не осталось бы ничего живого. Если бы… Вэнь Жохань со свистом втянул в себя воздух, усилием воли унимая гнев. Пусть говорит. Пусть развлекается. Даже столь отвратительное унижение пойдет на пользу, какой бы мерзостью ни казалось: парное самосовершенствование всегда разгоняет по меридианам ци, оно даст освободиться еще немного раньше. Конечно, с такой точки зрения лучше бы его взял кто-то из живых, но оба юньмэнца слишком умны. Демоны и небожители, неужели он действительно об этом жалеет?
- Не нравится, - Вэй Усянь выпрямился и повелительно взмахнул флейтой. – Давай, делай, что сказано.
Хун Чжипин подошел ближе, опустился на колени. Вэнь Жохань медленно задышал на счет. Нет, унижать себя бесполезными попытками вырваться он не будет, не дождутся. И без того мышцы уже закаменели от напряжения, двинуться толком не вышло бы, даже прекрати все талисманы действовать…
Тычок рукоятью Цзыдяня под средний даньтянь заставил задохнуться, сбиться со счета.
- Еще медитировать вздумал, - Цзян Ваньинь, коротко поведя рукоятью, раздвинул ему колени в стороны. – Вэй Усянь, может, опять сыграешь? Для спокойствия.
- Я хочу полюбоваться! – отрезал тот раньше, чем Вэнь Жохань успел обругать про себя неуместную предусмотрительность Цзян Ваньиня. – Потом сыграю. Если понадобится.
На последних словах Вэнь Жохань настороженно скосил взгляд. Что значит – если понадобится?
От размышлений отвлекли быстро: Хун Чжипин навалился сверху, завозился, пристраиваясь у него между ног. Шелохнулись справа и слева расшитые солнцами рукава, в зад ткнулось холодное и чуть скользкое. Вэнь Жохань тяжело сглотнул и сжал губы, чтобы не кривиться от отвращения. Расслабиться, нужно расслабиться. Как если бы предавался весенним утехам с обычным, живым заклинателем…
Когда Хун Чжипин вошел, он все-таки не выдержал: дернулся, подался назад. От того, что на исхлестанную спину и вывернутые руки давил уже вес двух тел, от того, что чужой член вторгся сразу до конца, едва не разрывая плоть. И холод этот… будто дохлую рыбину в зад сунули, мерзость. Мерзость.
Понемногу боль начала утихать: Хун Чжипин остановился, будто давая отдохнуть. Вэнь Жохань на миг опустил ресницы, чтобы не смотреть на его лицо, знакомое, но мертвенно-бесстрастное. Хорошо еще, этот черепаший сын действительно не приволок Вэнь Чао. Было бы куда сложнее.
- Шевелись, - от насмешливого голоса Хун Чжипин едва заметно вздрогнул. – А то глава Вэнь, того и гляди, заснет.
Мертвая плоть внутри послушно сдвинулась. Вэнь Жохань коротко выдохнул: от глубокого толчка его дернуло туда-сюда, и израненная спина проехалась по земле. Ничего, когда хлестали Цзыдянем, было хуже, хуже. Сейчас хоть воздуха хватает. И на ноги опираться не надо. И Вэй Усянь уже не вглядывается в лицо, выискивая страх и отчаяние: отступил назад, смотрит со стороны.
В следующий миг по меридианам будто рвануло колким льдом. Шорох одежд Хун Чжипина отдалился, заглушенный звоном в ушах, мир померк и вновь стал ясным. Вэнь Жохань до странности четко услышал, как проскребла по земле когтистая рука у него над плечом.
- Он что, стонал? – Цзян Ваньинь произнес это быстро и жадно.
- Я не разобрал, - с искренним огорчением ответил Вэй Усянь. – Но мог. Когда темная энергия по меридианам хлещет, всегда зверски больно.
Он был прав. Вэнь Жохань еще раз прикусил внутреннюю сторону щеки, стараясь сосредоточиться на вкусе собственной крови. Когда двое восходят на ложе, они соединяют не только плоть, но и ци: не зря весенние утехи зовутся парным самосовершенствованием. В таких играх энергетическая сеть в теле заклинателя готова принять чужую ци – и если вместо нее в открытые каналы хлынет мертвая тьма… Это больно. Больно. Как же больно.
По щеке текла кровь, тянулась по коже струйкой от уголка рта. Горела растревоженная спина и непонятно почему ныли пальцы. Между ног все так же двигалось холодное и твердое, нагревалось постепенно в его теле, выходило почти до конца и снова вбивалось с неприятным хлюпаньем. Нижний даньтянь уже заполнили мелкие колючие льдинки. Теперь они пересыпались в жилах вместе с кровью и заставляли биться в судорогах, извиваться в попытке отползти, исторгнуть чужеродную энергию, хоть как-нибудь это прекратить.
- Дергается, - с наслаждением протянул Вэй Усянь. В ответ раздался чуть нервный смешок Цзян Ваньиня.
- Знаешь, если бы меня разложил мертвяк, я бы тоже брыкался.
Зажмурившись до цветных пятен перед глазами, Вэнь Жохань заставил себя вновь замереть, перестать отвратительно-беспомощно вздрагивать бедрами – и тут же расслабился едва ли не с радостью. Тело слушалось! Медленно, с трудом, все еще лишенное сил подняться или хотя бы скинуть с себя Хун Чжипина, но слушалось. Верно, ведь руки ему связали за спиной – а теперь бросили лицом вверх, чтобы от каждого толчка в рассеченную плоть впивалась трава и мелкие камешки. И не подумали, что эти же движения легко сорвут с веревок наклеенные талисманы. Не все, два или три – но даже их хватило, чтобы Вэнь Жохань мог пошевелиться.
И пальцы ныли не потому, что совсем занемели: просто он уже несколько мгновений бездумно скреб ими по земле. Как же хорошо, что его уложили именно на спину. Теперь кисти рук, пусть и придавлены под поясницей, закрыты от чужих взглядов.
Особенно резкий толчок члена внутри вырвал короткий вздох. Где-то в стороне хмыкнул Вэй Усянь.
- Не нравится? – он коротко свистнул, и Хун Чжипин, не останавливаясь, поднял руку. Провел пальцами по щеке Вэнь Жоханя, неглубоко вспарывая кожу когтями, затем соскользнул на шею. – Глава Вэнь, а вас хоть раз брали силой?
Вот он еще с темными заклинателями о весенних играх не беседовал! Впрочем, нет: Вэй Усяня нужно отвлечь. Пусть упивается чужой беспомощностью и смотрит на него, а не на ладонь Хун Чжипина.
Вэнь Жохань повернул голову так, чтобы видеть худую фигуру в темных одеждах – и чтобы коготь на мизинце Хун Чжипина уперся ему в точку на основании шеи.
- Нет, - ответ продрался через пересохшее горло с неожиданным трудом. – Кто бы осмелился?
Счастливый смех Вэй Усяня отдался в ушах дробным эхом. Между ног снова вспыхнула боль: Хун Чжипин вбился резче, чем раньше. Вэнь Жохань переждал несильный укол в шею и едва заметно сместился вбок. Вторая точка, ускоряющая течение ци. Следующая – рядом, слева от позвоночника.
Получилось. Еще одно движение послушно бросило его на подставленный коготь, и занемевшие от холода меридианы дернуло от короткой искры темной энергии. Три точки из двадцати. Чтобы полностью распечатать каналы, нужно не меньше пяти, однако если учесть воздействие Цзыдяня… А впрочем, пальцы уже слушаются, ци хоть и непроизвольно, но движется – недостающие можно отжать и самому!
Чтобы повернуть кисти рук под достаточным углом, пришлось слегка приподнять поясницу. Хорошо еще, широкие одежды Хун Чжипина скрыли шевеление. Правую ладонь Вэнь Жохань сместил вниз и чуть-чуть вбок, чтобы ноготь мизинца касался запястья, затем выждал, когда от очередного толчка пронесется по меридианам ледяная волна. Отлично. Теперь повторить с левой…
Новая боль возникла внезапно. Пробила живот, застряла во внутренностях, вынудив уже замершие в нужном положении пальцы бессильно соскользнуть. Сморгнув накатывающий туман, Вэнь Жохань разглядел совсем рядом силуэт Цзян Ваньиня.
- Зачем?! – в голосе Вэй Усяня прозвучала обида.
- Не нравится мне, как он дергается, - Цзян Ваньинь сжал рукоять меча. Клинок его уходил вниз, прорезал мертвое тело и острием вяз в животе у Вэнь Жоханя. И вздрагивал от каждого движения Хун Чжипина, все еще безучастно вколачивающегося внутрь.
Юньмэнцы, один другого стоит. С такими ранами даже его выносливости скоро придет конец. Вэнь Жохань сглотнул застрявший в горле стон и вновь изогнул кисть. Левый мизинец – к правому запястью. Нажать. Дождаться движения темной энергии по меридианам и ответной ряби в собственной ци…
- Заканчивай уже, - Цзян Ваньинь говорил очень тихо, или это Вэнь Жохань опять не мог расслышать его слов? – Ты хвастался, умеешь убивать так, что даже главы кланов не возвращаются.
Лезвие меча вышло из раны. Затем замер бьющийся в теле мерзкий холод: Хун Чжипин приподнялся и медленно, будто боясь причинить лишнюю боль, вытащил член. Вэнь Жохань тяжело выдохнул и торопливо, пока чужие солнечные одежды еще закрывали его от ненужных взглядов, двинул кистями. Пальцы правой руки – на ладонь левой. Так, чтобы ногтям ничего не мешало вспороть кожу.
Верхние диагональные штрихи – правый, затем левый. Вертикальный сбоку. Вэнь Жохань не был мастером кровных талисманов, любой из Цзянов на его месте вложил бы в вырезанный на ладони рисунок куда больше сил. Для Вэней же подобное заклинательство и вовсе считалось запретным: кровь своей сутью слишком схожа с водой, стихией, противоположной их клановому пламени. Но иного решения за последние две-три палочки времени он так и не увидел. Для печати нужно пространство, а бумаги, чтобы начертить талисман как положено, ему никто не даст.
- Торопишься ты все-таки, - Вэй Усянь со вздохом присел рядом и положил руку Вэнь Жоханю на грудь, чуть выше среднего даньтяня. – По-моему, глава Вэнь еще долго бы прожил.
- Талисманы уже теряют силу! – резко возразил Цзян Ваньинь. – Я не хочу, чтобы он вдруг вырвался и устроил нам рассвет посреди ночи!
С удовольствием, но чуть позже. Уничтожить обоих юньмэнцев одним ударом не выйдет: Цзян Ваньинь едва ли забрал у брата защитный артефакт. Более долгая схватка и вовсе не даст никаких шансов, он не сможет даже подняться на ноги. Нужно отступить.
Соединительные штрихи на середине ладони: два косых и один округлый. Нижнюю же часть талисмана перемещения следовало начертить в зависимости от направления и дальности прыжка. Первое известно: юг, куда он так неудачно отправил охрану. Второе… Вэнь Чанъю и его люди не стали бы сидеть на месте, но движутся наверняка медленно из-за запечатанной ци. Сколько они уже прошли? Семьдесят ли, восемьдесят?
Вырезать нужные линии Вэнь Жохань не успел. Рука Вэй Усяня сжалась, впиваясь пальцами в грудь, и пришла боль. Ледяная, похожая на ту, с которой растекалась по меридианам темная энергия – но неизмеримо сильнее. Словно раздирало что-то под кожей, под ребрами, словно морозные когти рвали даже не плоть, а нечто более важное и уязвимое.
В первый миг он еще смог замереть, закаменеть всем телом и особенно пальцами, чтобы ненароком не сдвинуть их с уже начатого рисунка на ладони. На втором – закричал.
Почти сразу боль пусть не ослабла, но застыла, перестала неспешно ворочаться под ребрами. Вэнь Жохань обмяк, тяжело хватая губами воздух. Холодно. Опять темная энергия?
В никак не уходящем тумане он видел, что Вэй Усянь с улыбкой держит руку у него над грудью. Дает отдохнуть? Неважно. Пусть только он промедлит еще немного.
Горизонтальный штрих и два других под ним. Прыжок на триста ли. Слишком близко, но начертить иероглифы «четыреста» он просто не успеет.
- Он кричал, - взбудораженный голос Цзян Ваньиня звучал где-то на грани сознания. – Я думал, так этого и не услышу. Что ты с ним делаешь, золотое ядро на живую рвешь?
- Не ядро, - Вэй Усянь говорил легко и радостно. – Душу. После такого ему о перерождении пару веков останется только мечтать. Сейчас глава Вэнь отдышится, и продолжу…
- Гуй побери, Вэй Усянь! Я тебя боюсь.
- Эй, за что?
Последние три косых линии Вэнь Жохань вырезал, когда Вэй Усянь уже опускал руку. На доли мгновения время растянулось: ци, непослушная и застоявшаяся, шла в талисман мучительно медленно. Голубое пламя вспыхнуло вокруг, когда ледяные когти снова вонзились ему в плоть – но, кажется, еще не очень глубоко.
Когда мир обрел четкость, сверху нависал горный склон. Упирался в затылок острый камень, другой давил на поясницу. И было тихо. Ни довольных голосов Цзян Ваньиня и Вэй Усяня. Ни встревоженных – охраны.
Он ушел. Вырвался.
Вэнь Жохань повернулся было на бок, силясь дотянуться ногтями до зачарованных пут, и застонал сквозь зубы. Едва угасшая от накатившего облегчения боль возвратилась. Прошлась по исхлестанной спине, по пробитым голеням и растянутым плечам. Задержалась между ног, затем в ране от клинка – и всей волной обрушилась туда, где совсем недавно лежала ладонь Вэй Усяня.
Холодно. Демоны и небожители, как же холодно. Хоть бы рукой зажать этот лед, вдруг станет легче — только веревки никак не поддаются…
Он закусил губу и подождал, пока по щеке вновь не потечет теплое. Нет. Нужно отстраниться от ощущений. Добраться до охраны. У Вэнь Сыаня есть целительские артефакты, они уберут этот холод.
Треснула веревка на руках. Запястья почему-то стали мокрыми, скользили друг о друга. Вэнь Жохань дернулся было перевернуться на живот – а потом подняться или хоть поползти – но при попытке оттолкнуться от земли голени обожгло, словно вдоль костей плеснуло расплавленным свинцом.
Да, верно. У него пробиты обе ноги. Нужно вытащить наконец проклятый бамбук. Только руки не слушаются. Лишь пальцами и выходит пошевелить. И головой немного.
Сверху раздался шорох и свист. Заклинатели на мечах? Враги. Из своих рядом могут быть разве что люди Вэнь Чанъю. Их сила запечатана, не позволит взлететь. Наверняка это Цзян Ваньинь послал адептов. Хочет добить. Ну нет, правая ладонь у него еще не взрезана, на один талисман хватит…
Уже вонзив ногти в кожу, Вэнь Жохань увидел вышитые солнца на белых ханьфу и с облегчением разжал пальцы. Не враги. Вэнь Чанъю все же смог освободить ци своему отряду раньше, чем вырвался он сам. А потом — заметить голубой огонь на склоне. Хорошо. Не придется отбиваться. Еще бы согреться хоть чуть-чуть.
Шорох солнечных одежд постепенно сливался с гулом крови в ушах. Чьи-то руки коснулись запястий, раздался треск. Лопнула веревка? Наверное. И шелест, это бумага талисманов. И гладкий металл цепочки вокруг лба: один из артефактов Вэнь Сыаня, вот только для чего он, Вэнь Жохань никак не мог вспомнить. А ведь это было важно, он чувствовал.
- В поместье целителей, - приказ Вэнь Сыаня прозвучал среди накатывающей темноты и тишины на удивление четко. – У нас есть три часа. И если опоздаем еще раз, клан нас проклянет.
@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ
-
-
18.09.2020 в 14:44Вэнь Жохань сияет и соображает даже в такой неоднозначной ситуации. ))
-
-
18.09.2020 в 15:20-
-
18.09.2020 в 20:05Вэнь здорового человека, Цзян Чэн и сейчас хороший мальчик, просто он еще немного мститель и глава ордена, а для своих он очень хороший мальчик. Просто Вэнь Жохань в понятие "свои" для Цзян Чэна не входит и вряд ли когда-нибудь войдет. А глава Вэнь крут без меры и сияет даже в таком безвыходном положении.
-
-
18.09.2020 в 20:10-
-
18.09.2020 в 20:21-
-
18.09.2020 в 21:10-
-
19.09.2020 в 17:25-
-
19.09.2020 в 17:46А Вжух... ну, мы просто слишком любим Вжуха
Спасибо! Этот автор очень горд, что зашло))
-
-
27.09.2020 в 00:49Цзян Чэн ткнул его мечом и попал под разряд?
пятеро адептов с клинками и талисманами - прочитала " с кинками и талисмамами"
Если это - первая часть "Запретного", следующая история - 4я, то где же остальные?
-
-
27.09.2020 в 09:47Цзян Чэн ткнул его мечом и попал под разряд? - да вроде нет.
Это третья часть "Запретного", первая - "Библиотека", вторая "Что ты для нас сделал", миники на низкорейтинг.