Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Мы таки написали экстру к "Над мертвым городом солнце"! И даже натянули ее на спецквест)))
Название: Огонь из тени
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Задание Бродячая легенда
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Вэй Усянь, Цзян Чэн, Лань Ванцзи, Су Ше, некоторые спойлерные персонажиВэнь Жохань, Цзян Фэнмянь, мелковэни и один мелколань, всякие ОМП массовкой.
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: не каждый слух рождается из истины, не каждая легенда основана на фактах, но из некоторых страшных черных пятен иногда действительно вылезает кое-что страшное.
Предупреждения: Ни одно из списка
Дополнительные теги/примечания: Alternative Universe - Canonical AU, Headcanon, Ouf of Character, Minor Character Death, Вэй Усянь в ордене Цзян, саншайн-ау, параллельные реальности, некоторые персонажи сияют.
Фик является продолжением к "Над мертвым городом солнце", без его прочтения будет мало что понятно.
пофапать на сияющего ВжухаВремя не было властно над Луаньцзан: даже сейчас, спустя долгие тринадцать лет, в пещере Фумо ничего не изменилось. Темная энергия не позволила сгнить соломе, служившей когда-то постелью Старейшине Илина, а на стенах кое-где виднелись знаки, начерченные бурым. Это их всех и спасло. Вэй Усянь опустился на землю и тяжело привалился к Цзян Чэну. Кто бы мог подумать, что дело обернется именно так?
Когда до Пристани Лотоса донеслись вести, что Старейшина Илина готовится вернуться в мир, для чего похитил десятки юных заклинателей, держит их в плену, да еще и поднимает полчища лютых мертвецов по всей Поднебесной, он только посмеялся. Правду говорят, слухи сделают из мыши коня-дракона! А вот Цзян Чэну это забавным не показалось. Нет, во внезапное раздвоение Старейшины Илина он не верил: по его словам, второго такого Поднебесная не породит еще веков пять. Просто среди учеников, исчезнувших в последнее время, был и Цзинь Лин. После той неудачной охоты на горе Дафань он отправился в поход куда-то на север, то ли в Цинхэ, то ли в земли малых кланов. Сначала Вэй Усянь особенно за него не беспокоился: Цзинь Лин – мальчик сильный, так просто себя убить не даст. Но шла уже третья неделя, а вестей от него все не было. Одни лишь слухи о том, что по всей Поднебесной исчезают юные заклинатели…
Конечно, Цзян Чэн не стал сидеть дома и надеяться, что обойдется. Конечно, Мо Сюаньюй, беспутный бездельник, непонятно чем завоевавший благосклонность главы Цзян, полетел с ним. Вэй Усянь невольно хихикнул, вспоминая, сколько судачила о нем в свое время вся Пристань Лотоса. Как же: глава Цзян приблизил к себе темного заклинателя! То ли влюбился наконец-то, причем не пойми в кого, то ли отступник пообещал исправиться, и теперь его каждую ночь перевоспитывают Цзыдянем…
- Мо Сюаньюй, - резкий толчок в бок прервал не вовремя нахлынувшие воспоминания. Цзян Чэн сидел рядом, то и дело косясь на усердно старающегося затеряться среди других учеников Цзинь Лина. Судя по взгляду, то ли обнять хотел до хруста в ребрах, то ли ноги переломать. – Ты там жив еще?
- Конечно, глава Цзян! – Вэй Усянь улыбнулся как мог широко. – Что со мной сделается-то? А сам глава Цзян в порядке?
- Устал, как собака, - тихо произнес Цзян Чэн. – И ци все еще не слушается. Твое… это поле продержится хоть пару часов?
Вэй Усянь бросил взгляд на тускло светящиеся знаки: единственное, что отделяло сейчас их всех от полчища мертвецов. Повезло, что время, остановившееся на Луаньцзан, почти не тронуло и плоды его трудов. И вдвойне повезло, что Лань Чжань сохранил возможность пользоваться ци и смог наспех восстановить защитное поле.
- Запросто, там сил на двое суток хватит, - кивнул он и добавил шепотом: - Ты хоть на каплю веришь всем этим бредням? Что Лань Чжань оказался одержим духом Старейшины Илина, да еще и собрался приносить ему жертвы, чтобы воскресить?
- Конечно, нет, - сердито прошипел Цзян Чэн. – У мстительного духа алиби, он в это время был слишком занят.
Когда какой-то напыщенный заклинатель обвинил Лань Чжаня в одержимости, похищении юношей и нездоровом стремлении проводить темные ритуалы где попало, Вэй Усянь только рот раскрыл. У него в голове такая чушь не укладывалась от слова совсем. Это же Лань Чжань! Праведный Ханьгуан-цзюнь! Он бы никогда не позволил себе даже краем одежд замараться в темном заклинательстве, да еще и ради возрождения Вэй Усяня! Ему до этого и дела не было: Цзян Чэн говорил, он вроде бы занялся загадкой странной руки из деревни Мо. Какая разница, что Лань Чжаня где-то там видели, а потом отовсюду полезли мертвяки! Если учесть, как быстро летает Бичэнь, удивительно еще, что только один раз так совпало. Даже гулю озерному понятно: дело не в Лань Чжане, а в том, что он кому-то здорово помешал. Не иначе как убийце той руки, вернее, ее хозяина. Ведь Лань Чжань, говорят, собрал почти все части тела, уже готовился расспросить душу. Вот его и оболгали, чтобы та не назвала обидчика.
И этому нелепому вранью поверили! Пусть не все, но даже короткого спора хватило, чтобы слишком долго задержаться на Луаньцзан, в месте, смертельно опасном для любого заклинателя. А потом отчего-то перестала повиноваться ци, и первая же волна неупокоенных чуть не стала для них последней. Хорошо еще, освобожденные юноши сражаться могли…
- О, я верю, что праведный Ханьгуан-цзюнь и вправду не совершил тех чудовищных вещей, в которых его обвиняют. Но первый шаг по дороге во тьму незаметен, и Ханьгуан-цзюнь, ведомый благородством и состраданием, мог ошибиться, забыть о собственной безопасности, - незнакомый заклинатель говорил, и его слушали. – Что если сейчас глазами Ханьгуан-цзюня смотрит вовсе не он сам? Что если Старейшина Илина уже овладел его телом? И в Башне Кои именно он мстил Ляньфан-цзуню за собственную смерть и желал забрать свое имущество?
Что произошло в Башне Кои, Вэй Усянь не знал: Цзян Чэн его на тот совет кланов не взял, заявив, что ему еще дорого доброе имя Пристани Лотоса. Вроде бы Лань Чжань проник в какие-то внутренние, открытые лишь для членов семьи комнаты – а может быть, просто ошибся дверьми. Или это лютая рука неудачно вырвалась из цянькуня и заставила его погоняться за собой по всему дворцу? Неважно. Но сейчас Лань Чжань, впервые оказавшийся один против целого мира, выглядел таким болезненно беспомощным, таким едва ли не сломленным тяжелой несправедливостью, что Вэй Усянь не смог промолчать. Конечно, Цзян Чэн его потом взгреет, и за дело – но какая разница?
- А вот у нас в Юньмэне говорят, что Старейшина Илина был по девочкам! – Вэй Усянь ухмыльнулся как можно похабнее, отчего обвинитель поперхнулся заготовленными речами. – Я не спорю, Ханьгуан-цзюнь божественно прекрасен, и любой будет счастлив хотя бы прикоснуться к нему, но овладеть… По-моему, это чересчур даже для Старейшины Илина.
От громкого и радостного заявления уши Лань Чжаня отчетливо порозовели. Ну да, наверняка ему противно такое даже слушать. Ничего, уж лучше пусть эти сплетники о неприличном думают. Все безопаснее, чем темный путь.
- Вы дурно воспитаны! – отмер наконец обвинитель. – Я говорил об одержимости, а не о весенних утехах.
- Да? – Вэй Усянь уставился на него в притворном удивлении. – А мне вот кажется, что как раз о них. Вон какие взгляды на Ханьгуан-цзюня бросаете. Завидуете Старейшине, а?
В конце концов, если добропорядочные господа заклинатели жадно съели побасенку про Лань Чжаня на темном пути, то и такую чушь проглотят, а сбить гаду настрой пригодится.
- Или… приписали ужаснейшему человеку прошлого то, чего сами не сумели добиться? Увы, увы, - Вэй Усянь покачал головой в мнимом сочувствии. – Боюсь, не с вашей внешностью пытаться завоевать кого-то вроде Ханьгуан-цзюня. Поверьте, уж я-то знаю толк в мужчинах.
- О да, он знает, - рассмеялся кто-то из юньмэнского отряда, и Вэй Усянь подавил радость: его поддерживали, даже несмотря на репутацию обрезанного рукава, пристающего ко всем подряд! Или как раз она и помогла?
- Замолчи! – взвился обвинитель.
- О, или я неправ, и это банальная зависть? – Вэй Усяня понесло. – Вам ведь явно далеко до Ханьгуан-цзюня, что во внешности и манерах, что в самосовершенствовании. А вот если его выставить темным заклинателем, да еще и пристающим с непристойными предложениями к мстительным духам…
Кто-то из заклинателей, сбившихся в кучу на полу пещеры, подавил смешок: атмосфера, только что умело накаленная, неумолимо менялась в совсем иную сторону. От облегчения Вэй Усянь так увлекся собственными словами, что едва заметил, как его противник стремительно рванулся навстречу, выхватывая меч. Ярко сверкающий от вложенной ци меч!
- Ой! – едва успел сказать Вэй Усянь, прежде чем покатился по полу, сбитый с ног.
- Идиот! – рявкнул Цзян Чэн. На его руке рассыпал последние блеклые искры Цзыдянь. Старое, сменившее не одно поколение хозяев духовное оружие могло какое-то время работать и без помощи заклинателя – например, прикрыть от удара кое-кого чересчур самонадеянного. – А ты, Су Миньшань, убери меч. Кто ты таков, чтобы нападать на моего человека?
- Думаю, тот, кто устроил нам эту западню, глава Цзян, - выпалил Вэй Усянь. Нет, не то чтобы он стремился именно разоблачить своего противника: скорее уж, заставить его замолчать. Но раз уж вышло, будет глупо не воспользоваться случаем! – Во-первых, он один из всех нас может управлять ци. Во-вторых, он так хотел оболгать Лань Чжаня, что кое о чем проговорился.
Лицо обвинителя на миг стало мертвенно-бледным, но он тут же овладел собой.
- О чем вы говорите? Мой меч достаточно силен, его ци даже сейчас хватит на удар-другой.
- Не лгите, глава Су! – с земли поднялся Лань Цижэнь. Похоже, немалую часть разговора он пропустил, уйдя в медитацию и пытаясь хоть чуть-чуть восстановиться, а теперь, судя по грозному виду, вознамерился рьяно защищать племянника. – В ордене Лань любому известно: Наньпин был выкован в год начала Низвержения Солнца, потому что свой первый клинок вы утопили в озере Билин и не пожелали искать его в останках Водорожденного Омута. Вашему мечу не исполнилось и двадцати лет! И я склонен согласиться с юношей из Цзян…
- Мо Сюаньюй, учитель Лань! – низко поклонился Вэй Усянь в ответ на его пристальный взгляд. – Для этого недостойного огромная честь оказаться полезным ордену Лань.
- О чем он проговорился? – требовательно спросил Лань Цижэнь. Вэй Усянь внутренне обмер: на него смотрели почти с надеждой. Как будто Лань Цижэнь сомневался в племяннике. Как будто знал что-то, не позволяющее с ходу отмести чудовищные и нелепые обвинения.
- Все просто, учитель Лань! Ханьгуан-цзюнь пришел в Башню Кои за имуществом Старейшины Илина, так? И проник куда-то, куда не следовало. А как бы об этом узнал господин Су: разве он из ордена Цзинь, чтобы гулять по внутренним покоям? Или Ханьгуан-цзюнь и Ляньфан-цзунь орали на всю Башню Кои, как две торговки? – если честно, тут Вэй Усянь слегка лукавил. Он понятия не имел, кто такой Су Миньшань и мог ли слышать тот самый разговор. Но ни Лань Чжань, ни тем более Цзинь Гуанъяо не стали бы посвящать посторонних в свои дела. А значит, кое-кто явно привирает. – Кстати, а что Ханьгуан-цзюнь забрать-то хотел? Уж не Печать Преисподней ли?
Су Миньшань окончательно спал с лица и тяжело сглотнул.
- Нет, меч Старейшины Илина, - пробормотал он. – Ляньфан-цзунь хранил его в одной из сокровищниц ордена.
- А мне вот кажется, что меч у Ханьгуан-цзюня и свой есть, - Вэй Усянь пакостно ухмыльнулся, чувствуя, как хмельное злое вдохновение затапливает его без остатка. – А вот узнав, что Печать Преисподней почему-то целехонька и лежит себе в Башне Кои, мог и рассердиться. Помнится, ходили слухи, что прежний глава Цзинь очень хотел ее заполучить. Интересно, зачем ему настолько опасная игрушка? Наверное… наверное, чтобы поднять армию мертвецов. Вот такую.
Вэй Усянь махнул в сторону входа в пещеру, где рычали взявшие их в осаду мертвецы, - и увидел, как Су Миньшань потянулся за пазуху. Это могло ничего не значить, это почти наверняка ничего не значило, – но врага надо было добивать, и лучше – его собственным оружием.
- Ой-ой, - он старательно уставился на Су Миньшаня. – Кажется, я немного ошибаюсь. Печать-то, похоже, вовсе не у Ляньфан-цзуня живет!
По толпе явственно пошел шепоток. Получалось-то и вправду подозрительно. Вэй Усянь никогда не видел, чтобы возле пещеры Фумо бродило столько мертвецов: еще обустраивая здесь поселение, он отослал большую часть на дальние склоны, чтобы не мешались. Да и тринадцать лет назад Луаньцзан наверняка почистили. Кто-то приманил их сюда, к пещере, где заперли пленников. Приманил и заставил подчиняться.
- Это легко проверить, - Лань Цижэнь огладил бороду, и Вэй Усянь готов был поклясться, что в его взгляде мелькнуло мстительное удовлетворение. Зря, ох зря, Су Миньшань возводил напраслину на Лань Чжаня! Орден Лань многого требовал от адептов и сурово карал за неповиновение, но никогда не бросал своих. – Я видел Печать Преисподней и легко отличу ее от иных артефактов. Покажите, что вы прячете под ханьфу, глава Су… в особо защищенном мешочке цянькунь, если глаза не обманывают меня.
Признаться, Вэй Усянь ожидал атаки. Или что Су Миньшань рассмеется и вытащит из-за пазухи какую-нибудь ерунду. Наверняка это понимал и Лань Цижэнь — просто хотел выиграть время и заставить всех вокруг смотреть не на Лань Чжаня, устало опустившегося на колени, а на кого-то другого. Но Су Миньшань сверкнул чем-то между пальцев и исчез в яркой вспышке талисмана перемещения, напоследок махнув рукой в сторону защитного поля.
- Чтоб тебя! – ругнулся Вэй Усянь и кинулся к отчаянно замигавшим знакам. – Кровью плеснул!
- Можешь поправить? – Цзян Чэн мгновенно оказался рядом.
- Нет, свежая кровь всю защиту перекрыла, но можно и по-другому, - Вэй Усянь опустился на колени и торопливо взрезал себе ладонь. – Я ту штуку просто перечерчу заново, а Ханьгуан-цзюнь напитает ее своей ци. Ведь напитаете, Ханьгуан-цзюнь?
Неведомо как оказавшийся совсем рядом Лань Чжань уверенно кивнул.
Работать со всей возможной скоростью под его взглядом, неожиданно пристальным и тяжелым, было сложно, но Вэй Усянь справился. Новое защитное поле мягко замерцало возле выхода из пещеры за десяток ударов сердца до того, как старое погасло окончательно. Впрочем, ярости мертвецов это не успокоило. И неудивительно: хоть их хозяин и удрал, своего приказа он явно не отменил.
- Ну вот, - руки с непривычки дрожали и даже немного побаливали. Давно он так быстро не работал… Надо будет потом потренироваться в Пристани Лотоса. – Теперь у нас есть около получаса, чтобы придумать что-нибудь еще.
Среди заклинателей послышались обреченные и разочарованные возгласы: видимо, все рассчитывали на больший срок. И понятно, ведь за полчаса не восстановились бы даже Цзян Чэн или Лань Цижэнь, не говоря уже об остальных. Один лишь Лань Чжань выглядел на удивление спокойным и умиротворенным для того, кого только что обвиняли в темном заклинательстве.
- Придумай, - негромко сказал он Вэй Усяню, и тому стоило немалого труда выдавить неловкую улыбку. Вот этого он совершенно не учел! Лань Чжань знал его с юности, они прошли вместе полвойны – еще бы он не заметил подозрительно похожие приемы! Да, неудобно получилось.
- Конечно, Ханьгуан-цзюнь, - торопливо согласился он. – Сейчас что-нибудь соображу.
То ли из-за невовремя нахлынувшего волнения, то ли еще почему, но на ум не приходило ничего хорошего. Да, можно было воспользоваться темным путем. Пусть мертвецы, зачарованные Печатью, ему бы не подчинились, но на Луаньцзан обитали и иные существа. Те же мстительные духи, например, легко послушаются флейты. Вот только потом Цзян Чэн оборвет ему ноги и выгонит из Пристани, объявит отступником… или, что гораздо хуже, будет защищать до конца.
Как же жаль, что на поиски не взяли Вэнь Нина! Рассудили, что опасно рисковать его тайной. А ведь он мог бы стать решающим камнем на чаше весов…
- Даже не вздумай, черепаший сын! – шепотом взвыл Цзян Чэн и до боли стиснул запястье Вэй Усяня. – Слышишь, даже не вздумай!
- А если иначе никак? – огрызнулся Вэй Усянь и вытащил ладонь из рукава, куда бездумно потянулся в поисках Чэньцин.
- Ты же всегда находишь выход, ты!.. – на Цзян Чэна уже начали оглядываться соседи, и Вэй Усянь, улучив момент, ткнул его под дых.
- Я просто прикидывал, что у нас имеется, - успокаивающе забормотал он. – Вон, детишки еще не все вымотались, скажем.
Вэй Усянь и сам не понял, за что именно зацепился взглядом. Только со второго раза, осматривая пещеру, заметил неправильность. Юноши, спасенные из плена и потом принявшие на себя основную тяжесть боя с мертвецами, сейчас усердно восстанавливали силы – по большей части рядом с отцами и старшими товарищами. И лишь несколько совсем юных адептов не спешили искать успокоения у родни. Наоборот, забились в темный угол у самого кровавого пруда и неслышно перешептывались между собой.
- Цзян Чэн, ты вот этих ребят знаешь? – Вэй Усянь мотнул головой в их сторону.
- Не видел раньше, - ответил тот. – Странно, с каких пор орден Лань посылает на охоту таких детей?
Действительно, самому старшему из четверки вряд ли исполнилось двенадцать, а младшему точно было не больше десяти. В таком возрасте даже наследники кланов еще не ходили на охоты. Их что, похитили прямо из Облачных Глубин?
- Не пойму, это тоже орден Су? – заговорил Цзян Чэн. – Они одни носят белое, подражая Ланям по делу и без. Но лента только на мальчишке в середине. Остальные трое их мертвякам отдали, что ли?
На последние его слова Вэй Усянь невольно хихикнул: теперь-то он знал про лобную ленту ордена Лань куда больше, чем на том самом соревновании лучников.
- Да ладно тебе, шелк теплее минимум на два тона, - пригляделся он. – А узоры просто заляпало всякой дрянью.
На запястьях у троих из детей действительно угадывалась цветная кайма, густо измазанная кровью, грязью и еще чем-то гадким… Вэй Усянь стиснул зубы. Видел он такие рукава. Давно, зато часто и подолгу. На войне, когда его мертвецы рвали врагов голыми руками, в чем только их одежды не пачкались.
- Вэни, - выдохнул Вэй Усянь. – У них на рукавах солнце.
- С ума сошел? Откуда здесь мелкие Вэни? Да даже если б такие еще остались — им что, жить надоело?
Да, Цзян Чэн знал, о чем говорил. Появляться в одеждах мертвого ордена сейчас, конечно, было уже не так самоубийственно, как сразу после Низвержения Солнца, но и небезопасно, отнюдь. Многие, очень многие, увидев бело-алые ханьфу, решили бы вспомнить прежнюю вражду. Нет, настоящие Вэни, найдись они в Поднебесной, ни за что бы не стали рисковать попусту. Наверняка Вэй Усянь ошибся, принял за вэньское солнце знаки какого-нибудь другого клана, настолько мелкого и ничтожного, что он даже не отправился выручать своих детей.
Он почти отвернулся, когда один из детей поднял голову. Вэй Усянь встретился с ним взглядом и замер. Он уже видел этот задавленный страх пополам с безнадежностью, только в тот раз мальчишка был старше, тогда они оба были старше!
- Цзян Чэн! – Вэй Усянь встряхнул головой, отгоняя накатившие воспоминания.
- Чего тебе?
- Помнишь, мы с А-Нином решили вздремнуть перед праздником драконьих лодок? – одними губами произнес Вэй Усянь.
- Еще бы! – буркнул тот. – Вздремнули они. В гости они сходили… так, погоди. Ты уверен?
- Да точно! – Вэй Усянь покосился на притихших детей. – Двое справа – это мы! То есть Вэнь Ин и Вэнь Нин.
Цзян Чэну он тогда рассказал все. И про странный город, слишком яркий и настоящий для обычного сна, и про орден Вэнь, мирный и процветающий, и про живую семью Цзян, и даже про собственную судьбу. Цзян Чэн скептически хмурился, потирал в пальцах клановый колокольчик, но слушал и не прерывал. Знал, что с Вэй Усянем и не такое может случиться.
- А ведь я не верил, - Цзян Чэн пристально всмотрелся в силуэты у пруда. – Вот же… Это и впрямь ты?
- Ага! И мой братишка Вэнь Нин. А еще мой, - Вэй Усянь подавился смешком, - троюродный братец Вэнь Чао. Не узнал, да?
Судя по тому, как передернулся Цзян Чэн – не узнал. Вэй Усянь подмигнул ему и решительно двинулся к детям. Присел рядом так, чтобы закрыть от чужих глаз: мало ли что.
- Эй, - негромко позвал он. – Мелкие! Рукава-то нарочно заляпали или так?
Заполошные взгляды подсказали: еще как нарочно.
- Спокойно, - Вэй Усянь улыбнулся. – Не помните меня, да?
- Верно, господин, - напряженно поклонился ему Вэнь Чао, совершенно точно мелкий Вэнь Чао, как бы невзначай повернувшийся так, чтобы загородить троюродных братьев. – Может быть, вы назовете себя?
- Ни за что! – Вэй Усянь наклонился чуть ниже и заговорщически прошептал: – Но мы все же знакомы. На последней годовщине основания я имел честь катать вашу развеселую компанию на мече. Точнее, вас, второй молодой господин Вэнь, отдельно, а ваших троюродных братьев – сразу вместе. Второй день праздника, самое утро, и кое-кто еще удрал от охраны, а?
Вэнь Чао поверил сразу: обмяк, опустил плечи. Сидящий рядом Вэнь Нин дрогнул губами: то ли заплакать хотел, то ли улыбнуться.
- Но вы тогда совсем по-другому выглядели, - с сомнением протянул Вэнь Ин. В руках он вертел заготовку для талисмана, измятую и надорванную с одного края. – Выше, сильнее, в плечах шире. Это потому что во сне, да?
- Ага! Во сне мы все красивее, чем наяву, – обрадовался Вэй Усянь. Объяснять про смену тела он, если честно, откровенно не хотел. – А вы-то как сюда попали, мелкие?
- Зажгли курильницу, - пояснил Вэнь Ин. – Мы немного подслушали про то, как вы к нам попали, и договорились с Лань Хуанем.
Тут он кивнул на четвертого мальчика в ланьской ленте, сидящего очень тихо и не выглядывающего из-за спин товарищей. Еще бы: уж кому-кому, а ему выдавать себя было нельзя. Лани быстро начали бы задавать вопросы, да и Лань Цижэнь мог бы узнать племянника даже таким маленьким.
- Только курильница оказалась не та, - сердито буркнул Вэнь Чао. – Мы тут уже пятый день сидим и ни разу не проснулись!
- Плохо, - растерянно потер лоб Вэй Усянь. Он-то понадеялся, что хотя бы мелким ничего не грозит: дождутся заката и благополучно исчезнут. Но если они ухитрились здесь застрять, рассчитывать на это не стоило. – А связаться со своими пробовали? Сами видите, сейчас не время для прогулок, могут и покусать.
- Да уж не идиоты, - огрызнулся Вэнь Чао, дрогнув голосом. Теперь, когда самообладание ему изменило, сходства с тем, другим, давно погибшим, еще прибавилось. – Я все парные талисманы порвал. И охрану звал, и отца. И А-Хуань тоже. И ничего! Одни мертвяки проклятые бродят!
- Если тебя это утешит, почти любой из ребят здесь тоже раньше не встречал столько нежити разом, - усмехнулся Вэй Усянь. – У нас все не так плохо на самом деле. Вы просто немного вляпались.
- Ага, ага, не так плохо, - мрачно пробормотал Вэнь Чао. – Только ордена Вэнь больше нет. Вот и мертвяки разбуянились, и поделом вам…
Про себя Вэй Усянь вздохнул. Ну да, наверняка ученики из других орденов уже понарассказывали им всякого, пока сидели в пещере. Последние Вэни-то как раз на Луаньцзан и жили. Может быть, где-то здесь и упокоились. Вэнь Чао еще хорошо держится. Хотя бы пламенем не плещет, как его отец.
- Дядюшка непременно придет, - Вэнь Нин осторожно обнял Вэнь Чао за плечи.
- Придет, - в голосе Вэнь Чао звучала такая отчаянная надежда, что Вэй Усянь неловко отвел взгляд. Ну сколько шансов нащупать путь не просто в иной мир, а в конкретное место этого самого мира? – Отец обязательно придет! И всех спасет!
- Конечно, - от полузнакомого мягкого голоса по хребту потянуло ознобом. – Конечно, приду, Чао-эр.
Вэй Усянь рывком обернулся, уже догадываясь, что увидит. Белый шелк, на два тона теплее ланьского. Алые узоры, бесстыже не скрытые ни грязью, ни кровью. Длинные, ниже колен спадающие волосы и неизменная узкая и хищная подвеска на лбу.
Глава Вэнь неспешно шагнул из живой клубящейся темноты и присел на колено, обнимая сына.
- Папа, - силы держать себя в руках у Вэнь Чао, очевидно, не осталось. Впрочем, не у него одного: задохнулся непроизнесенными словами Лань Цижэнь, замер с открытым ртом глава Яо, пораженно застыл Лань Чжань. Заклинатели живут долго, и Вэнь Жоханя до сих пор помнили многие. Да и сложно не узнать клановую вышивку, особенно парадную, едва не светящуюся в полумраке пещеры. Судя по одеждам и ровному блеску защитных артефактов, глава Вэнь не то на праздник собрался, не то в гости к Черепахе-Губительнице, да не простой, а удачно вышедшей замуж и уже поднявшей на ноги выводок.
А потом рвано выдохнул Цзян Чэн: темнота за спиной Вэнь Жоханя взбурлила и выпустила в мир еще одного заклинателя, тоже в щедро вышитом зачарованными нитями облачении. Только шелк на его плечах был пурпурным, с лотосовыми узорами, – и Вэй Усянь торопливо обхватил Цзян Чэна за пояс, чтобы тот не рванулся навстречу, не сбил с шага. Кто знает, через какие грани переступал сейчас дядя Цзян, выпутываясь из последних клочьев запределья? Кто знает, опасно ли ему мешать?
- Отец, - сдавленно прохрипел Цзян Чэн.
Дядя Цзян обернулся, и взгляд его, сначала недоуменный, приметно потеплел.
- А-Чэн, - улыбнулся он.
Обнимающий уже троих детей Вэнь Жохань уверенно нашел глазами Вэй Усяня. Тело Мо Сюаньюя, хилое, слабое, даже не сформировавшее золотого ядра, не обмануло его ни на миг. Возможно, глава Вэнь умел видеть души? Хотя нет: просто кто, кроме гостя из сна, будет смотреть на возникшего из ниоткуда предводителя погибшего ордена с явным облегчением?
- Вэй Усянь, - он слегка наклонил голову в приветствии. – Рад видеть тебя. А где А-Нин?
- Дома остался, - бездумно ответил Вэй Усянь. – На хозяйстве.
Надо, надо было притвориться, сделать вид, что обращаются не к нему, – но от происходящего мысли разбежались по дальним углам пещеры. Впрочем, не у него одного. В толпе заклинателей кто-то, кажется, и вовсе упал в обморок.
- Прошу прощения у главы Вэнь, - маленький Лань бочком придвинулся к Вэнь Жоханю и осторожно подергал того за рукав. – А мой отец? Он не пришел сюда…
- С ним все хорошо, А-Хуань, - нежность в голосе Вэнь Жоханя звучала рокотом уходящей лавины. – Цинхэн-цзюнь играет нам дорогу. Далеко же вы забрались.
На отчетливую укоризну в его словах Вэнь Чао всхлипнул и прижался к отцу еще крепче.
- Что у вас происходит, А-Чэн? – дядю Цзяна явно больше интересовали мертвецы, бьющиеся в защитное поле, и заклинатели, не пытающиеся ничего с этим сделать.
Ответил Цзян Чэн не сразу. Облизнул губы, вдохнул-выдохнул несколько раз.
- Один черепаший сын ци запечатал, - говорить спокойно у него все равно не выходило.
- Мертвецы тоже ему подчиняются, - добавил Вэй Усянь. – Он удрал талисманом перемещения, но вряд ли далеко. Натравливает их теперь с какой-нибудь скалы.
Вэнь Жохань чуть нахмурился.
- Техника, лишающая возможности заклинать сразу десятки человек…
- Наверняка музыкальная, - предположил Вэй Усянь. – А что? Ничего подозрительного мы по пути сюда не ели, ядовитым дымом не дышали. Зато попытки ордена Су переплюнуть Ланей в игре на гуцинях слышали все – кроме Ханьгуан-цзюня и ребят в пещере. Учитель Лань, мне ведь не почудилось? Мелодию подавления адепты из Су и вправду исполняли с ошибками?
До сих пор не сводящий глаз с Вэнь Жоханя Лань Цижэнь сначала коротко кивнул, затем ответил и вслух:
- Так и есть, молодой господин Мо, - последние слова он произнес немного резче обычного. – Искусство музыкального заклинательства в Молин Су далеко от совершенства.
- Ну, похоже, что не так уж и далеко, - невесело усмехнулся Вэй Усянь. – Настолько изменить мелодию, да еще и чтобы никто ничего не заподозрил, — это уметь надо. Ци ведь всем запечатало, кто слышал струны. Сидим теперь, ждем, пока пройдет.
Это он сказал уже главе Вэнь.
- А защитное поле выдержит только полчаса, - встрял в разговор Вэнь Ин. Он совсем успокоился, затолкал обратно в рукав заготовку для талисмана и теперь сверкал любопытными глазами из-под руки Вэнь Жоханя. – Потом опять драться надо будет. Мы уже сражались чуть-чуть, с теми мертвяками. Ух и перепугались!
Поневоле Вэй Усянь задался вопросом: неужели он в детстве тоже был настолько, хм, бесстрашен? Ведь детям восьми-двенадцати лет пришлось из кожи вон лезть, чтобы просто выбраться живыми из волны мертвецов, обрушившейся на них вначале. Наверняка их прикрывали старшие адепты, но все же, все же…
- Ты справишься? – Вэнь Жохань смотрел почти не вопросительно. Ну да, на празднике в Безночном Городе он видел совсем другого человека. Развившего золотое ядро, способного на равных выходить против лучших заклинателей Поднебесной…
- Что-нибудь придумаю, - ухмыльнулся Вэй Усянь. В конце концов, когда это у него не получалось вывернуться? Если не считать битвы за Пристань Лотоса, и бойни в Безночном Городе, и штурма Луаньцзан, и… Да нет. Он обязательно что-нибудь придумает.
- Не сомневаюсь, - Вэнь Жохань встал, мягко отстранил от себя детей. – Фэнмянь, отведешь домой наших искателей иного солнца?
- Конечно, - тот улыбнулся и шагнул вперед, навстречу болезненно выпрямившемуся Цзян Чэну. – Еще немного.
И все-таки обнял его.
У Вэй Усяня защипало в глазах. Вот так увидеться, чтобы потом расстаться навсегда, и точно знать, что где-то все есть, но не для тебя… Ох и не завидовал он сейчас Цзян Чэну! Или завидовал?
В следующий миг защитное поле затрещало, и глава Вэнь сделал резкий жест в сторону бурлящего мрака. Впрочем, мрака ли? Сейчас он больше походил на густой туман, из которого едва слышно доносились звуки гуциня. Дядя Цзян выпрямился, ободряюще сжал ладонь на плече Цзян Чэна и повел детей в темноту. Пара ударов сердца – и все пятеро растаяли без следа. Вэй Усянь моргнул и окинул пещеру взглядом. Пятеро?
- Ну что же, — неспешно протянул Вэнь Жохань. Повернулся к выходу, размял пальцы, сверкнув узорами на боевых наручах. – Порадуем солнце, племянник?
За спиной кто-то придушенно охнул, скрипнул зубами Цзян Чэн, а Вэй Усяня охватило совершенно неуместное веселье. Какая разница, что Вэнь Жохань догадался-таки, что за имя носит в его мире Вэй Усянь? Какая разница, сколько еще сплетен о Старейшине Илина будет расходиться после этого сумасшедшего дня среди тех, кто слышал весь разговор? Зато можно хоть сейчас не скрываться. Достать Чэньцин из рукава, привычно крутануть ее в пальцах. Широко ухмыльнуться какому-то застывшему столбом типу в золотистом и потянуться к тьме, пропитавшей всю Луаньцзан… Нет, зря он прибеднялся. Да, на праведном пути Мо Сюаньюй больших успехов пока не достиг, но вот темной энергией может пользоваться любой, если знает как.
- Порадуем, дядюшка! – отозвался Вэй Усянь ему в тон и поднес флейту к губам.
***
Лодку плавно покачивало. Вэй Усянь открыл глаза и тут же зажмурился с невольным стоном: после полумрака Луаньцзан солнечный свет показался отчаянно ярким. Так, лодка? Они все-таки выбрались?
- Очнулся, придурок, - облегченно вздохнул рядом Цзян Чэн. – Ты уже полдня лежишь пластом. Вот и дальше не дергайся. В Пристани Лотоса сдам тебя целителям, будешь знать.
- А… что там?
- Вы перебили, кажется, всех мертвецов на Луаньцзан, - в голосе Цзян Чэна звучало изумленное веселье. – Точнее, не только вы, там многим стало стыдно сидеть за спиной у Вэнь Жоханя. Особенно когда он… отвлекся.
Отвлекся. Вэй Усянь дернул уголками рта, вспоминая. Тогда они уже выбрались из пещеры Фумо и двигались вперед: перепуганные, лишенные сил заклинатели в середине строя, юноши с мечами в руках вокруг них, а на острие клина – Вэнь Жохань. Вэй Усянь шел рядом, пытался очередной мелодией замедлить непослушных мертвецов – и потому видел, как неторопливой рекой текло с его ладоней пламя. Белое, с лиловыми отблесками, он едва не пообнимался с таким на второй день поединков. Мертвецов этот огонь превращал в невесомый пепел, и Вэй Усянь поостерегся говорить вслух, что среди них могли быть и последние Вэни, те, которые погибли уже на Луаньцзан. Он вовсе не хотел, чтобы чужое пламя обернулось против него.
Мертвецов было много, слишком много. Они прорывались через мечи учеников, через Цзыдянь в руках Цзинь Лина на правом фланге, через срывающуюся от усталости мелодию Лань Чжаня, через огненные росчерки впереди. У Вэй Усяня уже сводило пальцы от быстрых переборов, а темная толпа все напирала и напирала. В какой-то миг Вэнь Жохань остановился, качнул головой и сказал: «Нет, так не пойдет. Прикрой меня ненадолго, Вэй Усянь». И замер, уходя в транс прямо посреди рычания и воя, а Вэй Усянь только и успел, что выругаться, потому что в новом теле защищать кого бы то ни было ему, конечно, удавалось куда хуже обычного.
Он сунул тогда Чэньцин в рукав и схватился за меч, отбил несколько ударов, а потом совсем рядом мощно зазвучал гуцинь, и затрещал Цзыдянь, и еще кто-то начал браниться: монотонно, очень изощренно и почему-то голосом Лань Цижэня. Вэй Усянь хотел было обернуться и посмотреть, кому это в такой ситуации взбрело в голову передразнивать учителя Ланя, но тут один из мертвецов едва не порвал ему плечо, и пришлось срочно шевелиться поживее. А через несколько ударов сердца – или больше, он не считал, – воздух вокруг сгустился и тонко зазвенел в ушах, и Вэй Усянь все-таки решился оглянуться.
Вэнь Жохань стоял, так и не открыв глаз, и между его сомкнутыми ладонями закручивалась воронка из яркого сиреневого огня. Луаньцзанская тьма тянулась к ней, билась черными призрачными жгутами и исчезала среди завихрений пламени. Сгорала? Уходила в пустоту? Вэй Усянь не мог сказать, ему даже смотреть на этот сияющий водоворот было больно. И некогда: потому что мертвецы никуда не делись.
Это длилось, наверное, с палочку времени, и воздух все тяжелел, перерождался ветром и отчаянно трепал волосы, одежды и ленту стоящего в двух шагах Лань Чжаня. Вэй Усянь краем сознания отмечал, что вокруг сгустился совсем уж ночной мрак: то ли от темной энергии, летящей на маяк в руках Вэнь Жоханя, то ли еще отчего. Двух мертвецов сбоку уложил Цзыдянем Цзинь Лин, а после и его пришлось торопливо прикрывать: тот поднял голову, да так и замер на пару ударов сердца, уставившись на небо. Вэй Усянь тоже покосился вверх, но быстро опустил взгляд. Там, над Вэнь Жоханем, закручивались в широкую спираль вечные луаньцзанские тучи, и это зрелище странно завораживало, – а Вэй Усянь вовсе не хотел, чтобы ему, засмотревшемуся, перегрызли горло.
Облака пролились дождем, вокруг зашумел ливень, едва не заглушая лязг мечей и голодный вой, кто-то оступился на вмиг раскисшей земле и уже не поднялся. А еще через несколько мгновений мертвец, которому Вэй Усянь собирался снести голову, вдруг упал, будто от мощного упокаивающего талисмана. И другой рядом с ним – тоже, и третий, и четвертый. Вэй Усянь нахмурился – в чем дело? – и снова обернулся назад.
Последние жгуты темной энергии смешивались со струями дождя, тянулись с неба и таяли в сиреневом огне. Стиснувший это сияние в пальцах Вэнь Жохань хмурился, на закаменевших от напряжения губах у него выступили несколько капель крови. Он стоял неподвижно еще три или четыре удара сердца, а после резко выдохнул и сомкнул ладони. От беззвучного грохота Вэй Усянь не удержался на ногах, упал на колени, зажмурившись и тряся головой. Поспешно вскочил, открыл глаза – и увидел, как посветлело вокруг.
Привычные, опостылевшие ему за прошедшие годы тучи ушли, сгорели на вэньском пламени. Теперь сверху светило солнце, и через дождевую взвесь протянулись от края до края неба широкие полосы радуг. А мертвецов не было, и клубящейся тьмы тоже. Только смирно лежащие тела на мокрой земле.
- Думаю, до своего ордена ты доберешься и сам, Вэй Усянь, - произнес в ошалелой тишине Вэнь Жохань. Встряхнул кистями рук, пошатнулся едва заметно и оперся на невозмутимо подставившего плечо Лань Цижэня. Улыбнулся уголком рта и шагнул через сбившийся строй заклинателей назад, к пещере Фумо.
Да, наверное, тогда многим и впрямь стало не до того, чтобы сидеть и смотреть. Особенно тем, кого не прикрывали ученики или Лань Чжань с Цзинь Лином. Захочешь выжить, когда вокруг ревут голодные мертвецы, — и с запечатанными меридианами за меч схватишься.
- Ага, - Вэй Усянь сдержал дурацкую улыбку. – Глава Вэнь… Он вот такой на самом деле. Когда его жаждой власти по голове не бьет.
Почему-то гордость за иной мир, живой, яркий и не допустивший Низвержения Солнца, брала неудержимо, будто и там без Вэй Усяня ничего бы не обошлось.
- Я заметил, - Цзян Чэн зябко передернул плечами. – Именно что такой. Знаешь, я вдруг резко зауважал Ляньфан-цзуня. Убить вот это, пусть даже и в спину… Не представляю, как ему удалось.
Вэй Усянь согласно хмыкнул и осторожно приоткрыл глаза. Закатное солнце било сбоку, мимо навеса на лодке. Вэй Усянь поморщился и сдвинулся, прячась от его лучей за коленом Цзян Чэна.
- Как думаешь, он действительно очистил Луаньцзан? — помолчав, спросил Цзян Чэн. — Столько ци вложил ведь. И тьмы там потом почти не ощущалось, разве что от тебя немного. Говорил же, не хватайся за флейту…
- Что ты, конечно, нет! — засмеялся Вэй Усянь. Последних слов Цзян Чэна он решил не расслышать. — Луаньцзан не один век силы копила, думаешь, ее проняло бы одним всплеском, пусть и ужасно мощным? Глава Вэнь дал нам время сбежать, вот и все. Ну и еще дня два там будет тихо, а потом и темная энергия вернется, и духи, и мертвецы обратно встанут. Наверное.
Хотя если бы Вэнь Жохань задался целью именно очистить Луаньцзан, а не помочь непутевому племяннику, которого узнал-таки в давнем знакомце с праздника… Да, пожалуй, если бы у кого и вышло, то только у него.
- А сейчас он где? Следом за мелкими отправился?
- Понятия не имею, - Цзян Чэн передернул плечами. – Наверное, ушел обратно в пещеру или откуда он там заявился. По крайней мере, я очень надеюсь, что ушел, а не решил устроить себе небольшую прогулку по нашему миру… Ну а мы все плывем в Юньмэн, лечиться и медитировать.
- И Лань Чжань тоже? – Вэй Усянь помнил, как устало звучала его музыка под конец боя.
- И он. Говорят, Ханьгуан-цзюнь обнаружил что-то, способное бросить тень на главу Цзинь, потому-то его и пытались выставить сошедшим с пути, - Цзян Чэн криво усмехнулся. – Теперь уже никому до этого нет дела.
- Ага, всем резко стало не до того, - Вэй Усянь вздохнул. – Ты поверишь, что я тут не при чем?
- Конечно, нет, - Цзян Чэн фыркнул, но как-то беззлобно, будто и вправду не сердился. – Ты при чем! Эти мелкие паршивцы шли в гости именно к тебе и твоему, гули озерные его дери, А-Нину!
Вот с этим нельзя было не согласиться.
- Повезло, что все дружно решили, будто обилие темной энергии на Луаньцзан порождает видения и мороки, - в голосе Цзян Чэна проскользнуло мрачное удовлетворение. – Знать, что в любой момент из-за угла может выйти Вэнь Жохань, – это чересчур для достопочтенных заклинателей.
- А если Старейшина Илина?..
- Не было никакого Старейшины Илина! – с нажимом произнес Цзян Чэн. – Учитель Лань уже подтвердил. Мороки, призраки, воплотившиеся страхи – и не более. Вспомни, что устроил привидевшийся всем Вэнь Жохань: разве такое могло произойти на самом деле? Просто нечего прятаться там, где Старейшина Илина не только спал, но и изобретательством занимался. Рискованное это занятие.
Против воли Вэй Усянь улыбнулся во весь рот. Пока он валялся без сознания после тяжелого боя, брат его прикрыл. И, кажется, не особенно дорогой ценой: Цзян Чэн выглядел спокойным, выбирать между благом ордена и жизнью Вэй Усяня ему явно не пришлось.
- А если кто-нибудь не сможет промолчать? – все-таки спросил он. — Кто-нибудь вроде главы Яо?
- Во-первых, ему никто не поверит. Армия мертвецов на Луаньцзан, возрожденный Старейшина Илина, темный заклинатель Ханьгуан-цзюнь, да еще и невесть откуда взявшийся Вэнь Жохань. Я бы точно решил, что брехня. Особенно от главы Яо, - Цзян Чэн злорадно ухмыльнулся. – А во-вторых, главу Яо удар хватил. Видать, слишком много счастья… то есть, кошмарных новостей на его седины.
- Удар? – с сомнением переспросил Вэй Усянь.
- Самый настоящий, — охотно подтвердил Цзян Чэн. — Вот как Вэнь Жохань тебя племянником назвал – так и хватил. Не выдержал, бедолага, потрясения.
- Туда ему и дорога, - жалеть человека, который был готов из одной лишь страсти к сплетням марать грязью имя Лань Чжаня, Вэй Усянь не собирался.
- Мы возвращаемся домой, - вполголоса продолжил Цзян Чэн. – Не знаю, кто виноват в том, что мой племянник чуть не погиб на Луаньцзан, но обязательно выясню. Если это и впрямь Су Миньшань или Цзинь Гуанъяо – ему не жить.
- Могу поучаствовать, - Вэй Усянь лениво повернулся на бок. Боль в меридианах и дурнота постепенно отпускали, оставляя только усталость. – Духов там по следу отправить или еще что.
- Ты, - отрезал Цзян Чэн, - будешь сидеть в Пристани Лотоса и ждать, пока улягутся слухи. Смирно сидеть, я сказал! Если не терпится что-нибудь учудить, поможешь Ханьгуан-цзюню с той нечистью, которую он по кусочкам собирал. Ее по всем признакам упокоить будет не так-то просто.
- Конечно, - улыбнулся Вэй Усянь. - Мне и самому интересно, кого это Лань Чжань нашел.
Судя по мрачному взгляду, в его благоразумие и осторожность Цзян Чэн не верил. Впрочем, спорить он не стал. Только через полпалочки времени заговорил снова:
- Как думаешь, тот мир, откуда появился Вэнь Жохань… и отец. Туда можно попасть? Они ведь не спали и не зажигали курильницу. Просто пришли…
Вэй Усянь не замешкался ни на миг. В самом деле, ну как тут быть осторожным и благоразумным, когда впереди маячит такое!
- Да легко! Глава Вэнь говорил, что ему Цинхэн-цзюнь играл дорогу. А ланьские музыкальные техники многое могут, вспомни тех же адептов из Су. Кусочек мелодии я успел подслушать, когда дядя Цзян с мелкими проходил обратно, — а остальное как-нибудь придумаем!
Вынырнувшая из рукава Чэньцин отозвалась привычной прохладой в пальцах, обласкала запястье красной кисточкой.
- Вэй Усянь! - шепотом завопил Цзян Чэн. – Ну не здесь же!
- Эй, я даже не думал, - возмутился Вэй Усянь. – Надо ведь и А-Нина с собой взять.
Цзян Чэн, кажется, с трудом удерживался, чтобы не врезать ему по затылку.
- Это единственное, что тебя останавливает?
- Конечно, нет, - улыбнулся куда-то в небеса Вэй Усянь. – Есть еще одна очень важная причина. Сейчас мне лень.
Название: Огонь из тени
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Задание Бродячая легенда
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Вэй Усянь, Цзян Чэн, Лань Ванцзи, Су Ше, некоторые спойлерные персонажиВэнь Жохань, Цзян Фэнмянь, мелковэни и один мелколань, всякие ОМП массовкой.
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: не каждый слух рождается из истины, не каждая легенда основана на фактах, но из некоторых страшных черных пятен иногда действительно вылезает кое-что страшное.
Предупреждения: Ни одно из списка
Дополнительные теги/примечания: Alternative Universe - Canonical AU, Headcanon, Ouf of Character, Minor Character Death, Вэй Усянь в ордене Цзян, саншайн-ау, параллельные реальности, некоторые персонажи сияют.
Фик является продолжением к "Над мертвым городом солнце", без его прочтения будет мало что понятно.
пофапать на сияющего ВжухаВремя не было властно над Луаньцзан: даже сейчас, спустя долгие тринадцать лет, в пещере Фумо ничего не изменилось. Темная энергия не позволила сгнить соломе, служившей когда-то постелью Старейшине Илина, а на стенах кое-где виднелись знаки, начерченные бурым. Это их всех и спасло. Вэй Усянь опустился на землю и тяжело привалился к Цзян Чэну. Кто бы мог подумать, что дело обернется именно так?
Когда до Пристани Лотоса донеслись вести, что Старейшина Илина готовится вернуться в мир, для чего похитил десятки юных заклинателей, держит их в плену, да еще и поднимает полчища лютых мертвецов по всей Поднебесной, он только посмеялся. Правду говорят, слухи сделают из мыши коня-дракона! А вот Цзян Чэну это забавным не показалось. Нет, во внезапное раздвоение Старейшины Илина он не верил: по его словам, второго такого Поднебесная не породит еще веков пять. Просто среди учеников, исчезнувших в последнее время, был и Цзинь Лин. После той неудачной охоты на горе Дафань он отправился в поход куда-то на север, то ли в Цинхэ, то ли в земли малых кланов. Сначала Вэй Усянь особенно за него не беспокоился: Цзинь Лин – мальчик сильный, так просто себя убить не даст. Но шла уже третья неделя, а вестей от него все не было. Одни лишь слухи о том, что по всей Поднебесной исчезают юные заклинатели…
Конечно, Цзян Чэн не стал сидеть дома и надеяться, что обойдется. Конечно, Мо Сюаньюй, беспутный бездельник, непонятно чем завоевавший благосклонность главы Цзян, полетел с ним. Вэй Усянь невольно хихикнул, вспоминая, сколько судачила о нем в свое время вся Пристань Лотоса. Как же: глава Цзян приблизил к себе темного заклинателя! То ли влюбился наконец-то, причем не пойми в кого, то ли отступник пообещал исправиться, и теперь его каждую ночь перевоспитывают Цзыдянем…
- Мо Сюаньюй, - резкий толчок в бок прервал не вовремя нахлынувшие воспоминания. Цзян Чэн сидел рядом, то и дело косясь на усердно старающегося затеряться среди других учеников Цзинь Лина. Судя по взгляду, то ли обнять хотел до хруста в ребрах, то ли ноги переломать. – Ты там жив еще?
- Конечно, глава Цзян! – Вэй Усянь улыбнулся как мог широко. – Что со мной сделается-то? А сам глава Цзян в порядке?
- Устал, как собака, - тихо произнес Цзян Чэн. – И ци все еще не слушается. Твое… это поле продержится хоть пару часов?
Вэй Усянь бросил взгляд на тускло светящиеся знаки: единственное, что отделяло сейчас их всех от полчища мертвецов. Повезло, что время, остановившееся на Луаньцзан, почти не тронуло и плоды его трудов. И вдвойне повезло, что Лань Чжань сохранил возможность пользоваться ци и смог наспех восстановить защитное поле.
- Запросто, там сил на двое суток хватит, - кивнул он и добавил шепотом: - Ты хоть на каплю веришь всем этим бредням? Что Лань Чжань оказался одержим духом Старейшины Илина, да еще и собрался приносить ему жертвы, чтобы воскресить?
- Конечно, нет, - сердито прошипел Цзян Чэн. – У мстительного духа алиби, он в это время был слишком занят.
Когда какой-то напыщенный заклинатель обвинил Лань Чжаня в одержимости, похищении юношей и нездоровом стремлении проводить темные ритуалы где попало, Вэй Усянь только рот раскрыл. У него в голове такая чушь не укладывалась от слова совсем. Это же Лань Чжань! Праведный Ханьгуан-цзюнь! Он бы никогда не позволил себе даже краем одежд замараться в темном заклинательстве, да еще и ради возрождения Вэй Усяня! Ему до этого и дела не было: Цзян Чэн говорил, он вроде бы занялся загадкой странной руки из деревни Мо. Какая разница, что Лань Чжаня где-то там видели, а потом отовсюду полезли мертвяки! Если учесть, как быстро летает Бичэнь, удивительно еще, что только один раз так совпало. Даже гулю озерному понятно: дело не в Лань Чжане, а в том, что он кому-то здорово помешал. Не иначе как убийце той руки, вернее, ее хозяина. Ведь Лань Чжань, говорят, собрал почти все части тела, уже готовился расспросить душу. Вот его и оболгали, чтобы та не назвала обидчика.
И этому нелепому вранью поверили! Пусть не все, но даже короткого спора хватило, чтобы слишком долго задержаться на Луаньцзан, в месте, смертельно опасном для любого заклинателя. А потом отчего-то перестала повиноваться ци, и первая же волна неупокоенных чуть не стала для них последней. Хорошо еще, освобожденные юноши сражаться могли…
- О, я верю, что праведный Ханьгуан-цзюнь и вправду не совершил тех чудовищных вещей, в которых его обвиняют. Но первый шаг по дороге во тьму незаметен, и Ханьгуан-цзюнь, ведомый благородством и состраданием, мог ошибиться, забыть о собственной безопасности, - незнакомый заклинатель говорил, и его слушали. – Что если сейчас глазами Ханьгуан-цзюня смотрит вовсе не он сам? Что если Старейшина Илина уже овладел его телом? И в Башне Кои именно он мстил Ляньфан-цзуню за собственную смерть и желал забрать свое имущество?
Что произошло в Башне Кои, Вэй Усянь не знал: Цзян Чэн его на тот совет кланов не взял, заявив, что ему еще дорого доброе имя Пристани Лотоса. Вроде бы Лань Чжань проник в какие-то внутренние, открытые лишь для членов семьи комнаты – а может быть, просто ошибся дверьми. Или это лютая рука неудачно вырвалась из цянькуня и заставила его погоняться за собой по всему дворцу? Неважно. Но сейчас Лань Чжань, впервые оказавшийся один против целого мира, выглядел таким болезненно беспомощным, таким едва ли не сломленным тяжелой несправедливостью, что Вэй Усянь не смог промолчать. Конечно, Цзян Чэн его потом взгреет, и за дело – но какая разница?
- А вот у нас в Юньмэне говорят, что Старейшина Илина был по девочкам! – Вэй Усянь ухмыльнулся как можно похабнее, отчего обвинитель поперхнулся заготовленными речами. – Я не спорю, Ханьгуан-цзюнь божественно прекрасен, и любой будет счастлив хотя бы прикоснуться к нему, но овладеть… По-моему, это чересчур даже для Старейшины Илина.
От громкого и радостного заявления уши Лань Чжаня отчетливо порозовели. Ну да, наверняка ему противно такое даже слушать. Ничего, уж лучше пусть эти сплетники о неприличном думают. Все безопаснее, чем темный путь.
- Вы дурно воспитаны! – отмер наконец обвинитель. – Я говорил об одержимости, а не о весенних утехах.
- Да? – Вэй Усянь уставился на него в притворном удивлении. – А мне вот кажется, что как раз о них. Вон какие взгляды на Ханьгуан-цзюня бросаете. Завидуете Старейшине, а?
В конце концов, если добропорядочные господа заклинатели жадно съели побасенку про Лань Чжаня на темном пути, то и такую чушь проглотят, а сбить гаду настрой пригодится.
- Или… приписали ужаснейшему человеку прошлого то, чего сами не сумели добиться? Увы, увы, - Вэй Усянь покачал головой в мнимом сочувствии. – Боюсь, не с вашей внешностью пытаться завоевать кого-то вроде Ханьгуан-цзюня. Поверьте, уж я-то знаю толк в мужчинах.
- О да, он знает, - рассмеялся кто-то из юньмэнского отряда, и Вэй Усянь подавил радость: его поддерживали, даже несмотря на репутацию обрезанного рукава, пристающего ко всем подряд! Или как раз она и помогла?
- Замолчи! – взвился обвинитель.
- О, или я неправ, и это банальная зависть? – Вэй Усяня понесло. – Вам ведь явно далеко до Ханьгуан-цзюня, что во внешности и манерах, что в самосовершенствовании. А вот если его выставить темным заклинателем, да еще и пристающим с непристойными предложениями к мстительным духам…
Кто-то из заклинателей, сбившихся в кучу на полу пещеры, подавил смешок: атмосфера, только что умело накаленная, неумолимо менялась в совсем иную сторону. От облегчения Вэй Усянь так увлекся собственными словами, что едва заметил, как его противник стремительно рванулся навстречу, выхватывая меч. Ярко сверкающий от вложенной ци меч!
- Ой! – едва успел сказать Вэй Усянь, прежде чем покатился по полу, сбитый с ног.
- Идиот! – рявкнул Цзян Чэн. На его руке рассыпал последние блеклые искры Цзыдянь. Старое, сменившее не одно поколение хозяев духовное оружие могло какое-то время работать и без помощи заклинателя – например, прикрыть от удара кое-кого чересчур самонадеянного. – А ты, Су Миньшань, убери меч. Кто ты таков, чтобы нападать на моего человека?
- Думаю, тот, кто устроил нам эту западню, глава Цзян, - выпалил Вэй Усянь. Нет, не то чтобы он стремился именно разоблачить своего противника: скорее уж, заставить его замолчать. Но раз уж вышло, будет глупо не воспользоваться случаем! – Во-первых, он один из всех нас может управлять ци. Во-вторых, он так хотел оболгать Лань Чжаня, что кое о чем проговорился.
Лицо обвинителя на миг стало мертвенно-бледным, но он тут же овладел собой.
- О чем вы говорите? Мой меч достаточно силен, его ци даже сейчас хватит на удар-другой.
- Не лгите, глава Су! – с земли поднялся Лань Цижэнь. Похоже, немалую часть разговора он пропустил, уйдя в медитацию и пытаясь хоть чуть-чуть восстановиться, а теперь, судя по грозному виду, вознамерился рьяно защищать племянника. – В ордене Лань любому известно: Наньпин был выкован в год начала Низвержения Солнца, потому что свой первый клинок вы утопили в озере Билин и не пожелали искать его в останках Водорожденного Омута. Вашему мечу не исполнилось и двадцати лет! И я склонен согласиться с юношей из Цзян…
- Мо Сюаньюй, учитель Лань! – низко поклонился Вэй Усянь в ответ на его пристальный взгляд. – Для этого недостойного огромная честь оказаться полезным ордену Лань.
- О чем он проговорился? – требовательно спросил Лань Цижэнь. Вэй Усянь внутренне обмер: на него смотрели почти с надеждой. Как будто Лань Цижэнь сомневался в племяннике. Как будто знал что-то, не позволяющее с ходу отмести чудовищные и нелепые обвинения.
- Все просто, учитель Лань! Ханьгуан-цзюнь пришел в Башню Кои за имуществом Старейшины Илина, так? И проник куда-то, куда не следовало. А как бы об этом узнал господин Су: разве он из ордена Цзинь, чтобы гулять по внутренним покоям? Или Ханьгуан-цзюнь и Ляньфан-цзунь орали на всю Башню Кои, как две торговки? – если честно, тут Вэй Усянь слегка лукавил. Он понятия не имел, кто такой Су Миньшань и мог ли слышать тот самый разговор. Но ни Лань Чжань, ни тем более Цзинь Гуанъяо не стали бы посвящать посторонних в свои дела. А значит, кое-кто явно привирает. – Кстати, а что Ханьгуан-цзюнь забрать-то хотел? Уж не Печать Преисподней ли?
Су Миньшань окончательно спал с лица и тяжело сглотнул.
- Нет, меч Старейшины Илина, - пробормотал он. – Ляньфан-цзунь хранил его в одной из сокровищниц ордена.
- А мне вот кажется, что меч у Ханьгуан-цзюня и свой есть, - Вэй Усянь пакостно ухмыльнулся, чувствуя, как хмельное злое вдохновение затапливает его без остатка. – А вот узнав, что Печать Преисподней почему-то целехонька и лежит себе в Башне Кои, мог и рассердиться. Помнится, ходили слухи, что прежний глава Цзинь очень хотел ее заполучить. Интересно, зачем ему настолько опасная игрушка? Наверное… наверное, чтобы поднять армию мертвецов. Вот такую.
Вэй Усянь махнул в сторону входа в пещеру, где рычали взявшие их в осаду мертвецы, - и увидел, как Су Миньшань потянулся за пазуху. Это могло ничего не значить, это почти наверняка ничего не значило, – но врага надо было добивать, и лучше – его собственным оружием.
- Ой-ой, - он старательно уставился на Су Миньшаня. – Кажется, я немного ошибаюсь. Печать-то, похоже, вовсе не у Ляньфан-цзуня живет!
По толпе явственно пошел шепоток. Получалось-то и вправду подозрительно. Вэй Усянь никогда не видел, чтобы возле пещеры Фумо бродило столько мертвецов: еще обустраивая здесь поселение, он отослал большую часть на дальние склоны, чтобы не мешались. Да и тринадцать лет назад Луаньцзан наверняка почистили. Кто-то приманил их сюда, к пещере, где заперли пленников. Приманил и заставил подчиняться.
- Это легко проверить, - Лань Цижэнь огладил бороду, и Вэй Усянь готов был поклясться, что в его взгляде мелькнуло мстительное удовлетворение. Зря, ох зря, Су Миньшань возводил напраслину на Лань Чжаня! Орден Лань многого требовал от адептов и сурово карал за неповиновение, но никогда не бросал своих. – Я видел Печать Преисподней и легко отличу ее от иных артефактов. Покажите, что вы прячете под ханьфу, глава Су… в особо защищенном мешочке цянькунь, если глаза не обманывают меня.
Признаться, Вэй Усянь ожидал атаки. Или что Су Миньшань рассмеется и вытащит из-за пазухи какую-нибудь ерунду. Наверняка это понимал и Лань Цижэнь — просто хотел выиграть время и заставить всех вокруг смотреть не на Лань Чжаня, устало опустившегося на колени, а на кого-то другого. Но Су Миньшань сверкнул чем-то между пальцев и исчез в яркой вспышке талисмана перемещения, напоследок махнув рукой в сторону защитного поля.
- Чтоб тебя! – ругнулся Вэй Усянь и кинулся к отчаянно замигавшим знакам. – Кровью плеснул!
- Можешь поправить? – Цзян Чэн мгновенно оказался рядом.
- Нет, свежая кровь всю защиту перекрыла, но можно и по-другому, - Вэй Усянь опустился на колени и торопливо взрезал себе ладонь. – Я ту штуку просто перечерчу заново, а Ханьгуан-цзюнь напитает ее своей ци. Ведь напитаете, Ханьгуан-цзюнь?
Неведомо как оказавшийся совсем рядом Лань Чжань уверенно кивнул.
Работать со всей возможной скоростью под его взглядом, неожиданно пристальным и тяжелым, было сложно, но Вэй Усянь справился. Новое защитное поле мягко замерцало возле выхода из пещеры за десяток ударов сердца до того, как старое погасло окончательно. Впрочем, ярости мертвецов это не успокоило. И неудивительно: хоть их хозяин и удрал, своего приказа он явно не отменил.
- Ну вот, - руки с непривычки дрожали и даже немного побаливали. Давно он так быстро не работал… Надо будет потом потренироваться в Пристани Лотоса. – Теперь у нас есть около получаса, чтобы придумать что-нибудь еще.
Среди заклинателей послышались обреченные и разочарованные возгласы: видимо, все рассчитывали на больший срок. И понятно, ведь за полчаса не восстановились бы даже Цзян Чэн или Лань Цижэнь, не говоря уже об остальных. Один лишь Лань Чжань выглядел на удивление спокойным и умиротворенным для того, кого только что обвиняли в темном заклинательстве.
- Придумай, - негромко сказал он Вэй Усяню, и тому стоило немалого труда выдавить неловкую улыбку. Вот этого он совершенно не учел! Лань Чжань знал его с юности, они прошли вместе полвойны – еще бы он не заметил подозрительно похожие приемы! Да, неудобно получилось.
- Конечно, Ханьгуан-цзюнь, - торопливо согласился он. – Сейчас что-нибудь соображу.
То ли из-за невовремя нахлынувшего волнения, то ли еще почему, но на ум не приходило ничего хорошего. Да, можно было воспользоваться темным путем. Пусть мертвецы, зачарованные Печатью, ему бы не подчинились, но на Луаньцзан обитали и иные существа. Те же мстительные духи, например, легко послушаются флейты. Вот только потом Цзян Чэн оборвет ему ноги и выгонит из Пристани, объявит отступником… или, что гораздо хуже, будет защищать до конца.
Как же жаль, что на поиски не взяли Вэнь Нина! Рассудили, что опасно рисковать его тайной. А ведь он мог бы стать решающим камнем на чаше весов…
- Даже не вздумай, черепаший сын! – шепотом взвыл Цзян Чэн и до боли стиснул запястье Вэй Усяня. – Слышишь, даже не вздумай!
- А если иначе никак? – огрызнулся Вэй Усянь и вытащил ладонь из рукава, куда бездумно потянулся в поисках Чэньцин.
- Ты же всегда находишь выход, ты!.. – на Цзян Чэна уже начали оглядываться соседи, и Вэй Усянь, улучив момент, ткнул его под дых.
- Я просто прикидывал, что у нас имеется, - успокаивающе забормотал он. – Вон, детишки еще не все вымотались, скажем.
Вэй Усянь и сам не понял, за что именно зацепился взглядом. Только со второго раза, осматривая пещеру, заметил неправильность. Юноши, спасенные из плена и потом принявшие на себя основную тяжесть боя с мертвецами, сейчас усердно восстанавливали силы – по большей части рядом с отцами и старшими товарищами. И лишь несколько совсем юных адептов не спешили искать успокоения у родни. Наоборот, забились в темный угол у самого кровавого пруда и неслышно перешептывались между собой.
- Цзян Чэн, ты вот этих ребят знаешь? – Вэй Усянь мотнул головой в их сторону.
- Не видел раньше, - ответил тот. – Странно, с каких пор орден Лань посылает на охоту таких детей?
Действительно, самому старшему из четверки вряд ли исполнилось двенадцать, а младшему точно было не больше десяти. В таком возрасте даже наследники кланов еще не ходили на охоты. Их что, похитили прямо из Облачных Глубин?
- Не пойму, это тоже орден Су? – заговорил Цзян Чэн. – Они одни носят белое, подражая Ланям по делу и без. Но лента только на мальчишке в середине. Остальные трое их мертвякам отдали, что ли?
На последние его слова Вэй Усянь невольно хихикнул: теперь-то он знал про лобную ленту ордена Лань куда больше, чем на том самом соревновании лучников.
- Да ладно тебе, шелк теплее минимум на два тона, - пригляделся он. – А узоры просто заляпало всякой дрянью.
На запястьях у троих из детей действительно угадывалась цветная кайма, густо измазанная кровью, грязью и еще чем-то гадким… Вэй Усянь стиснул зубы. Видел он такие рукава. Давно, зато часто и подолгу. На войне, когда его мертвецы рвали врагов голыми руками, в чем только их одежды не пачкались.
- Вэни, - выдохнул Вэй Усянь. – У них на рукавах солнце.
- С ума сошел? Откуда здесь мелкие Вэни? Да даже если б такие еще остались — им что, жить надоело?
Да, Цзян Чэн знал, о чем говорил. Появляться в одеждах мертвого ордена сейчас, конечно, было уже не так самоубийственно, как сразу после Низвержения Солнца, но и небезопасно, отнюдь. Многие, очень многие, увидев бело-алые ханьфу, решили бы вспомнить прежнюю вражду. Нет, настоящие Вэни, найдись они в Поднебесной, ни за что бы не стали рисковать попусту. Наверняка Вэй Усянь ошибся, принял за вэньское солнце знаки какого-нибудь другого клана, настолько мелкого и ничтожного, что он даже не отправился выручать своих детей.
Он почти отвернулся, когда один из детей поднял голову. Вэй Усянь встретился с ним взглядом и замер. Он уже видел этот задавленный страх пополам с безнадежностью, только в тот раз мальчишка был старше, тогда они оба были старше!
- Цзян Чэн! – Вэй Усянь встряхнул головой, отгоняя накатившие воспоминания.
- Чего тебе?
- Помнишь, мы с А-Нином решили вздремнуть перед праздником драконьих лодок? – одними губами произнес Вэй Усянь.
- Еще бы! – буркнул тот. – Вздремнули они. В гости они сходили… так, погоди. Ты уверен?
- Да точно! – Вэй Усянь покосился на притихших детей. – Двое справа – это мы! То есть Вэнь Ин и Вэнь Нин.
Цзян Чэну он тогда рассказал все. И про странный город, слишком яркий и настоящий для обычного сна, и про орден Вэнь, мирный и процветающий, и про живую семью Цзян, и даже про собственную судьбу. Цзян Чэн скептически хмурился, потирал в пальцах клановый колокольчик, но слушал и не прерывал. Знал, что с Вэй Усянем и не такое может случиться.
- А ведь я не верил, - Цзян Чэн пристально всмотрелся в силуэты у пруда. – Вот же… Это и впрямь ты?
- Ага! И мой братишка Вэнь Нин. А еще мой, - Вэй Усянь подавился смешком, - троюродный братец Вэнь Чао. Не узнал, да?
Судя по тому, как передернулся Цзян Чэн – не узнал. Вэй Усянь подмигнул ему и решительно двинулся к детям. Присел рядом так, чтобы закрыть от чужих глаз: мало ли что.
- Эй, - негромко позвал он. – Мелкие! Рукава-то нарочно заляпали или так?
Заполошные взгляды подсказали: еще как нарочно.
- Спокойно, - Вэй Усянь улыбнулся. – Не помните меня, да?
- Верно, господин, - напряженно поклонился ему Вэнь Чао, совершенно точно мелкий Вэнь Чао, как бы невзначай повернувшийся так, чтобы загородить троюродных братьев. – Может быть, вы назовете себя?
- Ни за что! – Вэй Усянь наклонился чуть ниже и заговорщически прошептал: – Но мы все же знакомы. На последней годовщине основания я имел честь катать вашу развеселую компанию на мече. Точнее, вас, второй молодой господин Вэнь, отдельно, а ваших троюродных братьев – сразу вместе. Второй день праздника, самое утро, и кое-кто еще удрал от охраны, а?
Вэнь Чао поверил сразу: обмяк, опустил плечи. Сидящий рядом Вэнь Нин дрогнул губами: то ли заплакать хотел, то ли улыбнуться.
- Но вы тогда совсем по-другому выглядели, - с сомнением протянул Вэнь Ин. В руках он вертел заготовку для талисмана, измятую и надорванную с одного края. – Выше, сильнее, в плечах шире. Это потому что во сне, да?
- Ага! Во сне мы все красивее, чем наяву, – обрадовался Вэй Усянь. Объяснять про смену тела он, если честно, откровенно не хотел. – А вы-то как сюда попали, мелкие?
- Зажгли курильницу, - пояснил Вэнь Ин. – Мы немного подслушали про то, как вы к нам попали, и договорились с Лань Хуанем.
Тут он кивнул на четвертого мальчика в ланьской ленте, сидящего очень тихо и не выглядывающего из-за спин товарищей. Еще бы: уж кому-кому, а ему выдавать себя было нельзя. Лани быстро начали бы задавать вопросы, да и Лань Цижэнь мог бы узнать племянника даже таким маленьким.
- Только курильница оказалась не та, - сердито буркнул Вэнь Чао. – Мы тут уже пятый день сидим и ни разу не проснулись!
- Плохо, - растерянно потер лоб Вэй Усянь. Он-то понадеялся, что хотя бы мелким ничего не грозит: дождутся заката и благополучно исчезнут. Но если они ухитрились здесь застрять, рассчитывать на это не стоило. – А связаться со своими пробовали? Сами видите, сейчас не время для прогулок, могут и покусать.
- Да уж не идиоты, - огрызнулся Вэнь Чао, дрогнув голосом. Теперь, когда самообладание ему изменило, сходства с тем, другим, давно погибшим, еще прибавилось. – Я все парные талисманы порвал. И охрану звал, и отца. И А-Хуань тоже. И ничего! Одни мертвяки проклятые бродят!
- Если тебя это утешит, почти любой из ребят здесь тоже раньше не встречал столько нежити разом, - усмехнулся Вэй Усянь. – У нас все не так плохо на самом деле. Вы просто немного вляпались.
- Ага, ага, не так плохо, - мрачно пробормотал Вэнь Чао. – Только ордена Вэнь больше нет. Вот и мертвяки разбуянились, и поделом вам…
Про себя Вэй Усянь вздохнул. Ну да, наверняка ученики из других орденов уже понарассказывали им всякого, пока сидели в пещере. Последние Вэни-то как раз на Луаньцзан и жили. Может быть, где-то здесь и упокоились. Вэнь Чао еще хорошо держится. Хотя бы пламенем не плещет, как его отец.
- Дядюшка непременно придет, - Вэнь Нин осторожно обнял Вэнь Чао за плечи.
- Придет, - в голосе Вэнь Чао звучала такая отчаянная надежда, что Вэй Усянь неловко отвел взгляд. Ну сколько шансов нащупать путь не просто в иной мир, а в конкретное место этого самого мира? – Отец обязательно придет! И всех спасет!
- Конечно, - от полузнакомого мягкого голоса по хребту потянуло ознобом. – Конечно, приду, Чао-эр.
Вэй Усянь рывком обернулся, уже догадываясь, что увидит. Белый шелк, на два тона теплее ланьского. Алые узоры, бесстыже не скрытые ни грязью, ни кровью. Длинные, ниже колен спадающие волосы и неизменная узкая и хищная подвеска на лбу.
Глава Вэнь неспешно шагнул из живой клубящейся темноты и присел на колено, обнимая сына.
- Папа, - силы держать себя в руках у Вэнь Чао, очевидно, не осталось. Впрочем, не у него одного: задохнулся непроизнесенными словами Лань Цижэнь, замер с открытым ртом глава Яо, пораженно застыл Лань Чжань. Заклинатели живут долго, и Вэнь Жоханя до сих пор помнили многие. Да и сложно не узнать клановую вышивку, особенно парадную, едва не светящуюся в полумраке пещеры. Судя по одеждам и ровному блеску защитных артефактов, глава Вэнь не то на праздник собрался, не то в гости к Черепахе-Губительнице, да не простой, а удачно вышедшей замуж и уже поднявшей на ноги выводок.
А потом рвано выдохнул Цзян Чэн: темнота за спиной Вэнь Жоханя взбурлила и выпустила в мир еще одного заклинателя, тоже в щедро вышитом зачарованными нитями облачении. Только шелк на его плечах был пурпурным, с лотосовыми узорами, – и Вэй Усянь торопливо обхватил Цзян Чэна за пояс, чтобы тот не рванулся навстречу, не сбил с шага. Кто знает, через какие грани переступал сейчас дядя Цзян, выпутываясь из последних клочьев запределья? Кто знает, опасно ли ему мешать?
- Отец, - сдавленно прохрипел Цзян Чэн.
Дядя Цзян обернулся, и взгляд его, сначала недоуменный, приметно потеплел.
- А-Чэн, - улыбнулся он.
Обнимающий уже троих детей Вэнь Жохань уверенно нашел глазами Вэй Усяня. Тело Мо Сюаньюя, хилое, слабое, даже не сформировавшее золотого ядра, не обмануло его ни на миг. Возможно, глава Вэнь умел видеть души? Хотя нет: просто кто, кроме гостя из сна, будет смотреть на возникшего из ниоткуда предводителя погибшего ордена с явным облегчением?
- Вэй Усянь, - он слегка наклонил голову в приветствии. – Рад видеть тебя. А где А-Нин?
- Дома остался, - бездумно ответил Вэй Усянь. – На хозяйстве.
Надо, надо было притвориться, сделать вид, что обращаются не к нему, – но от происходящего мысли разбежались по дальним углам пещеры. Впрочем, не у него одного. В толпе заклинателей кто-то, кажется, и вовсе упал в обморок.
- Прошу прощения у главы Вэнь, - маленький Лань бочком придвинулся к Вэнь Жоханю и осторожно подергал того за рукав. – А мой отец? Он не пришел сюда…
- С ним все хорошо, А-Хуань, - нежность в голосе Вэнь Жоханя звучала рокотом уходящей лавины. – Цинхэн-цзюнь играет нам дорогу. Далеко же вы забрались.
На отчетливую укоризну в его словах Вэнь Чао всхлипнул и прижался к отцу еще крепче.
- Что у вас происходит, А-Чэн? – дядю Цзяна явно больше интересовали мертвецы, бьющиеся в защитное поле, и заклинатели, не пытающиеся ничего с этим сделать.
Ответил Цзян Чэн не сразу. Облизнул губы, вдохнул-выдохнул несколько раз.
- Один черепаший сын ци запечатал, - говорить спокойно у него все равно не выходило.
- Мертвецы тоже ему подчиняются, - добавил Вэй Усянь. – Он удрал талисманом перемещения, но вряд ли далеко. Натравливает их теперь с какой-нибудь скалы.
Вэнь Жохань чуть нахмурился.
- Техника, лишающая возможности заклинать сразу десятки человек…
- Наверняка музыкальная, - предположил Вэй Усянь. – А что? Ничего подозрительного мы по пути сюда не ели, ядовитым дымом не дышали. Зато попытки ордена Су переплюнуть Ланей в игре на гуцинях слышали все – кроме Ханьгуан-цзюня и ребят в пещере. Учитель Лань, мне ведь не почудилось? Мелодию подавления адепты из Су и вправду исполняли с ошибками?
До сих пор не сводящий глаз с Вэнь Жоханя Лань Цижэнь сначала коротко кивнул, затем ответил и вслух:
- Так и есть, молодой господин Мо, - последние слова он произнес немного резче обычного. – Искусство музыкального заклинательства в Молин Су далеко от совершенства.
- Ну, похоже, что не так уж и далеко, - невесело усмехнулся Вэй Усянь. – Настолько изменить мелодию, да еще и чтобы никто ничего не заподозрил, — это уметь надо. Ци ведь всем запечатало, кто слышал струны. Сидим теперь, ждем, пока пройдет.
Это он сказал уже главе Вэнь.
- А защитное поле выдержит только полчаса, - встрял в разговор Вэнь Ин. Он совсем успокоился, затолкал обратно в рукав заготовку для талисмана и теперь сверкал любопытными глазами из-под руки Вэнь Жоханя. – Потом опять драться надо будет. Мы уже сражались чуть-чуть, с теми мертвяками. Ух и перепугались!
Поневоле Вэй Усянь задался вопросом: неужели он в детстве тоже был настолько, хм, бесстрашен? Ведь детям восьми-двенадцати лет пришлось из кожи вон лезть, чтобы просто выбраться живыми из волны мертвецов, обрушившейся на них вначале. Наверняка их прикрывали старшие адепты, но все же, все же…
- Ты справишься? – Вэнь Жохань смотрел почти не вопросительно. Ну да, на празднике в Безночном Городе он видел совсем другого человека. Развившего золотое ядро, способного на равных выходить против лучших заклинателей Поднебесной…
- Что-нибудь придумаю, - ухмыльнулся Вэй Усянь. В конце концов, когда это у него не получалось вывернуться? Если не считать битвы за Пристань Лотоса, и бойни в Безночном Городе, и штурма Луаньцзан, и… Да нет. Он обязательно что-нибудь придумает.
- Не сомневаюсь, - Вэнь Жохань встал, мягко отстранил от себя детей. – Фэнмянь, отведешь домой наших искателей иного солнца?
- Конечно, - тот улыбнулся и шагнул вперед, навстречу болезненно выпрямившемуся Цзян Чэну. – Еще немного.
И все-таки обнял его.
У Вэй Усяня защипало в глазах. Вот так увидеться, чтобы потом расстаться навсегда, и точно знать, что где-то все есть, но не для тебя… Ох и не завидовал он сейчас Цзян Чэну! Или завидовал?
В следующий миг защитное поле затрещало, и глава Вэнь сделал резкий жест в сторону бурлящего мрака. Впрочем, мрака ли? Сейчас он больше походил на густой туман, из которого едва слышно доносились звуки гуциня. Дядя Цзян выпрямился, ободряюще сжал ладонь на плече Цзян Чэна и повел детей в темноту. Пара ударов сердца – и все пятеро растаяли без следа. Вэй Усянь моргнул и окинул пещеру взглядом. Пятеро?
- Ну что же, — неспешно протянул Вэнь Жохань. Повернулся к выходу, размял пальцы, сверкнув узорами на боевых наручах. – Порадуем солнце, племянник?
За спиной кто-то придушенно охнул, скрипнул зубами Цзян Чэн, а Вэй Усяня охватило совершенно неуместное веселье. Какая разница, что Вэнь Жохань догадался-таки, что за имя носит в его мире Вэй Усянь? Какая разница, сколько еще сплетен о Старейшине Илина будет расходиться после этого сумасшедшего дня среди тех, кто слышал весь разговор? Зато можно хоть сейчас не скрываться. Достать Чэньцин из рукава, привычно крутануть ее в пальцах. Широко ухмыльнуться какому-то застывшему столбом типу в золотистом и потянуться к тьме, пропитавшей всю Луаньцзан… Нет, зря он прибеднялся. Да, на праведном пути Мо Сюаньюй больших успехов пока не достиг, но вот темной энергией может пользоваться любой, если знает как.
- Порадуем, дядюшка! – отозвался Вэй Усянь ему в тон и поднес флейту к губам.
***
Лодку плавно покачивало. Вэй Усянь открыл глаза и тут же зажмурился с невольным стоном: после полумрака Луаньцзан солнечный свет показался отчаянно ярким. Так, лодка? Они все-таки выбрались?
- Очнулся, придурок, - облегченно вздохнул рядом Цзян Чэн. – Ты уже полдня лежишь пластом. Вот и дальше не дергайся. В Пристани Лотоса сдам тебя целителям, будешь знать.
- А… что там?
- Вы перебили, кажется, всех мертвецов на Луаньцзан, - в голосе Цзян Чэна звучало изумленное веселье. – Точнее, не только вы, там многим стало стыдно сидеть за спиной у Вэнь Жоханя. Особенно когда он… отвлекся.
Отвлекся. Вэй Усянь дернул уголками рта, вспоминая. Тогда они уже выбрались из пещеры Фумо и двигались вперед: перепуганные, лишенные сил заклинатели в середине строя, юноши с мечами в руках вокруг них, а на острие клина – Вэнь Жохань. Вэй Усянь шел рядом, пытался очередной мелодией замедлить непослушных мертвецов – и потому видел, как неторопливой рекой текло с его ладоней пламя. Белое, с лиловыми отблесками, он едва не пообнимался с таким на второй день поединков. Мертвецов этот огонь превращал в невесомый пепел, и Вэй Усянь поостерегся говорить вслух, что среди них могли быть и последние Вэни, те, которые погибли уже на Луаньцзан. Он вовсе не хотел, чтобы чужое пламя обернулось против него.
Мертвецов было много, слишком много. Они прорывались через мечи учеников, через Цзыдянь в руках Цзинь Лина на правом фланге, через срывающуюся от усталости мелодию Лань Чжаня, через огненные росчерки впереди. У Вэй Усяня уже сводило пальцы от быстрых переборов, а темная толпа все напирала и напирала. В какой-то миг Вэнь Жохань остановился, качнул головой и сказал: «Нет, так не пойдет. Прикрой меня ненадолго, Вэй Усянь». И замер, уходя в транс прямо посреди рычания и воя, а Вэй Усянь только и успел, что выругаться, потому что в новом теле защищать кого бы то ни было ему, конечно, удавалось куда хуже обычного.
Он сунул тогда Чэньцин в рукав и схватился за меч, отбил несколько ударов, а потом совсем рядом мощно зазвучал гуцинь, и затрещал Цзыдянь, и еще кто-то начал браниться: монотонно, очень изощренно и почему-то голосом Лань Цижэня. Вэй Усянь хотел было обернуться и посмотреть, кому это в такой ситуации взбрело в голову передразнивать учителя Ланя, но тут один из мертвецов едва не порвал ему плечо, и пришлось срочно шевелиться поживее. А через несколько ударов сердца – или больше, он не считал, – воздух вокруг сгустился и тонко зазвенел в ушах, и Вэй Усянь все-таки решился оглянуться.
Вэнь Жохань стоял, так и не открыв глаз, и между его сомкнутыми ладонями закручивалась воронка из яркого сиреневого огня. Луаньцзанская тьма тянулась к ней, билась черными призрачными жгутами и исчезала среди завихрений пламени. Сгорала? Уходила в пустоту? Вэй Усянь не мог сказать, ему даже смотреть на этот сияющий водоворот было больно. И некогда: потому что мертвецы никуда не делись.
Это длилось, наверное, с палочку времени, и воздух все тяжелел, перерождался ветром и отчаянно трепал волосы, одежды и ленту стоящего в двух шагах Лань Чжаня. Вэй Усянь краем сознания отмечал, что вокруг сгустился совсем уж ночной мрак: то ли от темной энергии, летящей на маяк в руках Вэнь Жоханя, то ли еще отчего. Двух мертвецов сбоку уложил Цзыдянем Цзинь Лин, а после и его пришлось торопливо прикрывать: тот поднял голову, да так и замер на пару ударов сердца, уставившись на небо. Вэй Усянь тоже покосился вверх, но быстро опустил взгляд. Там, над Вэнь Жоханем, закручивались в широкую спираль вечные луаньцзанские тучи, и это зрелище странно завораживало, – а Вэй Усянь вовсе не хотел, чтобы ему, засмотревшемуся, перегрызли горло.
Облака пролились дождем, вокруг зашумел ливень, едва не заглушая лязг мечей и голодный вой, кто-то оступился на вмиг раскисшей земле и уже не поднялся. А еще через несколько мгновений мертвец, которому Вэй Усянь собирался снести голову, вдруг упал, будто от мощного упокаивающего талисмана. И другой рядом с ним – тоже, и третий, и четвертый. Вэй Усянь нахмурился – в чем дело? – и снова обернулся назад.
Последние жгуты темной энергии смешивались со струями дождя, тянулись с неба и таяли в сиреневом огне. Стиснувший это сияние в пальцах Вэнь Жохань хмурился, на закаменевших от напряжения губах у него выступили несколько капель крови. Он стоял неподвижно еще три или четыре удара сердца, а после резко выдохнул и сомкнул ладони. От беззвучного грохота Вэй Усянь не удержался на ногах, упал на колени, зажмурившись и тряся головой. Поспешно вскочил, открыл глаза – и увидел, как посветлело вокруг.
Привычные, опостылевшие ему за прошедшие годы тучи ушли, сгорели на вэньском пламени. Теперь сверху светило солнце, и через дождевую взвесь протянулись от края до края неба широкие полосы радуг. А мертвецов не было, и клубящейся тьмы тоже. Только смирно лежащие тела на мокрой земле.
- Думаю, до своего ордена ты доберешься и сам, Вэй Усянь, - произнес в ошалелой тишине Вэнь Жохань. Встряхнул кистями рук, пошатнулся едва заметно и оперся на невозмутимо подставившего плечо Лань Цижэня. Улыбнулся уголком рта и шагнул через сбившийся строй заклинателей назад, к пещере Фумо.
Да, наверное, тогда многим и впрямь стало не до того, чтобы сидеть и смотреть. Особенно тем, кого не прикрывали ученики или Лань Чжань с Цзинь Лином. Захочешь выжить, когда вокруг ревут голодные мертвецы, — и с запечатанными меридианами за меч схватишься.
- Ага, - Вэй Усянь сдержал дурацкую улыбку. – Глава Вэнь… Он вот такой на самом деле. Когда его жаждой власти по голове не бьет.
Почему-то гордость за иной мир, живой, яркий и не допустивший Низвержения Солнца, брала неудержимо, будто и там без Вэй Усяня ничего бы не обошлось.
- Я заметил, - Цзян Чэн зябко передернул плечами. – Именно что такой. Знаешь, я вдруг резко зауважал Ляньфан-цзуня. Убить вот это, пусть даже и в спину… Не представляю, как ему удалось.
Вэй Усянь согласно хмыкнул и осторожно приоткрыл глаза. Закатное солнце било сбоку, мимо навеса на лодке. Вэй Усянь поморщился и сдвинулся, прячась от его лучей за коленом Цзян Чэна.
- Как думаешь, он действительно очистил Луаньцзан? — помолчав, спросил Цзян Чэн. — Столько ци вложил ведь. И тьмы там потом почти не ощущалось, разве что от тебя немного. Говорил же, не хватайся за флейту…
- Что ты, конечно, нет! — засмеялся Вэй Усянь. Последних слов Цзян Чэна он решил не расслышать. — Луаньцзан не один век силы копила, думаешь, ее проняло бы одним всплеском, пусть и ужасно мощным? Глава Вэнь дал нам время сбежать, вот и все. Ну и еще дня два там будет тихо, а потом и темная энергия вернется, и духи, и мертвецы обратно встанут. Наверное.
Хотя если бы Вэнь Жохань задался целью именно очистить Луаньцзан, а не помочь непутевому племяннику, которого узнал-таки в давнем знакомце с праздника… Да, пожалуй, если бы у кого и вышло, то только у него.
- А сейчас он где? Следом за мелкими отправился?
- Понятия не имею, - Цзян Чэн передернул плечами. – Наверное, ушел обратно в пещеру или откуда он там заявился. По крайней мере, я очень надеюсь, что ушел, а не решил устроить себе небольшую прогулку по нашему миру… Ну а мы все плывем в Юньмэн, лечиться и медитировать.
- И Лань Чжань тоже? – Вэй Усянь помнил, как устало звучала его музыка под конец боя.
- И он. Говорят, Ханьгуан-цзюнь обнаружил что-то, способное бросить тень на главу Цзинь, потому-то его и пытались выставить сошедшим с пути, - Цзян Чэн криво усмехнулся. – Теперь уже никому до этого нет дела.
- Ага, всем резко стало не до того, - Вэй Усянь вздохнул. – Ты поверишь, что я тут не при чем?
- Конечно, нет, - Цзян Чэн фыркнул, но как-то беззлобно, будто и вправду не сердился. – Ты при чем! Эти мелкие паршивцы шли в гости именно к тебе и твоему, гули озерные его дери, А-Нину!
Вот с этим нельзя было не согласиться.
- Повезло, что все дружно решили, будто обилие темной энергии на Луаньцзан порождает видения и мороки, - в голосе Цзян Чэна проскользнуло мрачное удовлетворение. – Знать, что в любой момент из-за угла может выйти Вэнь Жохань, – это чересчур для достопочтенных заклинателей.
- А если Старейшина Илина?..
- Не было никакого Старейшины Илина! – с нажимом произнес Цзян Чэн. – Учитель Лань уже подтвердил. Мороки, призраки, воплотившиеся страхи – и не более. Вспомни, что устроил привидевшийся всем Вэнь Жохань: разве такое могло произойти на самом деле? Просто нечего прятаться там, где Старейшина Илина не только спал, но и изобретательством занимался. Рискованное это занятие.
Против воли Вэй Усянь улыбнулся во весь рот. Пока он валялся без сознания после тяжелого боя, брат его прикрыл. И, кажется, не особенно дорогой ценой: Цзян Чэн выглядел спокойным, выбирать между благом ордена и жизнью Вэй Усяня ему явно не пришлось.
- А если кто-нибудь не сможет промолчать? – все-таки спросил он. — Кто-нибудь вроде главы Яо?
- Во-первых, ему никто не поверит. Армия мертвецов на Луаньцзан, возрожденный Старейшина Илина, темный заклинатель Ханьгуан-цзюнь, да еще и невесть откуда взявшийся Вэнь Жохань. Я бы точно решил, что брехня. Особенно от главы Яо, - Цзян Чэн злорадно ухмыльнулся. – А во-вторых, главу Яо удар хватил. Видать, слишком много счастья… то есть, кошмарных новостей на его седины.
- Удар? – с сомнением переспросил Вэй Усянь.
- Самый настоящий, — охотно подтвердил Цзян Чэн. — Вот как Вэнь Жохань тебя племянником назвал – так и хватил. Не выдержал, бедолага, потрясения.
- Туда ему и дорога, - жалеть человека, который был готов из одной лишь страсти к сплетням марать грязью имя Лань Чжаня, Вэй Усянь не собирался.
- Мы возвращаемся домой, - вполголоса продолжил Цзян Чэн. – Не знаю, кто виноват в том, что мой племянник чуть не погиб на Луаньцзан, но обязательно выясню. Если это и впрямь Су Миньшань или Цзинь Гуанъяо – ему не жить.
- Могу поучаствовать, - Вэй Усянь лениво повернулся на бок. Боль в меридианах и дурнота постепенно отпускали, оставляя только усталость. – Духов там по следу отправить или еще что.
- Ты, - отрезал Цзян Чэн, - будешь сидеть в Пристани Лотоса и ждать, пока улягутся слухи. Смирно сидеть, я сказал! Если не терпится что-нибудь учудить, поможешь Ханьгуан-цзюню с той нечистью, которую он по кусочкам собирал. Ее по всем признакам упокоить будет не так-то просто.
- Конечно, - улыбнулся Вэй Усянь. - Мне и самому интересно, кого это Лань Чжань нашел.
Судя по мрачному взгляду, в его благоразумие и осторожность Цзян Чэн не верил. Впрочем, спорить он не стал. Только через полпалочки времени заговорил снова:
- Как думаешь, тот мир, откуда появился Вэнь Жохань… и отец. Туда можно попасть? Они ведь не спали и не зажигали курильницу. Просто пришли…
Вэй Усянь не замешкался ни на миг. В самом деле, ну как тут быть осторожным и благоразумным, когда впереди маячит такое!
- Да легко! Глава Вэнь говорил, что ему Цинхэн-цзюнь играл дорогу. А ланьские музыкальные техники многое могут, вспомни тех же адептов из Су. Кусочек мелодии я успел подслушать, когда дядя Цзян с мелкими проходил обратно, — а остальное как-нибудь придумаем!
Вынырнувшая из рукава Чэньцин отозвалась привычной прохладой в пальцах, обласкала запястье красной кисточкой.
- Вэй Усянь! - шепотом завопил Цзян Чэн. – Ну не здесь же!
- Эй, я даже не думал, - возмутился Вэй Усянь. – Надо ведь и А-Нина с собой взять.
Цзян Чэн, кажется, с трудом удерживался, чтобы не врезать ему по затылку.
- Это единственное, что тебя останавливает?
- Конечно, нет, - улыбнулся куда-то в небеса Вэй Усянь. – Есть еще одна очень важная причина. Сейчас мне лень.
@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ
-
-
25.09.2020 в 14:11Какая прелесть!
Вот так и наладят сообщение между двумя мирами и будут ходить друг к другу в гости по выходным. Правда, Мо Сюаньюю придётся здорово подучиться, чтоб в грязь лицом на вэньском главном празднике не ударить...
-
-
25.09.2020 в 15:00-
-
25.09.2020 в 17:39-
-
26.09.2020 в 11:31-
-
27.09.2020 в 21:46-
-
27.09.2020 в 22:47-
-
28.09.2020 в 06:12Акша Таквааш, когда выступил Вэнь Жохань, такие мелочи, как предполагаемая темность Лань Чжаня, забылись напрочь))) Не до него сейчас, у нас тут практически катастрофа!
-
-
28.09.2020 в 17:01-
-
28.09.2020 в 17:13-
-
28.09.2020 в 17:56-
-
28.09.2020 в 18:51Не палимся, совсем не палимся
– Порадуем солнце, племянник?
В лучшем случае господа заклинатели решат, что Цансэ-санжень была Вэнь Цансэ. В худшем - Старейшины Илина не было, а чо там с родословной у Цзинь Гуаншаня?..
Я бы точно решил, что брехня. Особенно от главы Яо
Yesss!
...Переживёт ли Лань Чжань выпитый уксус?..
...А почему нельзя пытаться сходить в гости через курильницу?
-
-
28.09.2020 в 19:17В лучшем случае господа заклинатели решат, что Цансэ-санжень была Вэнь Цансэ. В худшем - Старейшины Илина не было, а чо там с родословной у Цзинь Гуаншаня?.. - о, какие интересные варианты! Мы, признаться, думали только про Старейшину Илина, а не про Мо Сюаньюя. Но если через Цзинь Гуаншаня - тогда был бы внучатый племянник. Зато госпожа Мо могла быть госпожой Вэнь, сестрой Вэнь Жоханя, припрятанной от войны в глухой деревушке.
Yesss! Но логично: если всю жизнь разносить сплетни, верить-то в "жжж неспроста", может, и будут, но под конец навесят-таки ярлык "брехло". - и это - проявление высшей справедливости. Как и то, что главу Яо хватил удар от особенно "горячей" новости)))
...Переживёт ли Лань Чжань выпитый уксус?.. - а почему уксус-то? Вэй Усянь со всеми окружающими демонстрировал исключительно дженовые взаимодействия, Вэнь Нин остался в Пристани Лотоса. Пока что повода для ревности нет. Имхо, Лань Чжань просто обрадуется, что Вэй Усянь жив, снова счастлив, не изгой, а вполне себе член великого ордена.
..А почему нельзя пытаться сходить в гости через курильницу? - можно, конечно! Просто Цзян Чэн хочет, чтобы по-настоящему! Плюс явление Вжуха он видел сам - то есть этот способ точно работает.
-
-
28.09.2020 в 21:10Так плывут же в Пристань, ещё и с приказом "будешь сидеть и не высовываться" (логично, что и помощь с тушкой НМЦ предполагается оказывать, не уходя из Пристани). Как же тут без Вэнь Нина?
-
-
29.09.2020 в 06:54-
-
02.10.2020 в 22:30-
-
03.10.2020 в 10:00-
-
14.10.2020 в 14:43...когда (и месяца не прошло :rolleyes
-
-
14.10.2020 в 15:57-
-
14.10.2020 в 20:21-
-
26.10.2021 в 21:51Деткам вышло то еще приключение.
Играть дорогу (с) С ходу не вспомню встречала ли я где-нибудь такой способ перемещения между мирами. Мощно!
Вэнь Жохань помогающий заклинателям - новый вид глюко-испарений пещеры Фумо! хахаха
Ох, Лань Чжаню будет трудно.
-
-
27.10.2021 в 19:53Играть дорогу - Лани же)) Все у них на музыке, что не курильница)) А с Вэнь Жоханем заклинателям проще сделать вид, что все привиделось. Честно-честно привиделось. Потому что если представить, что оно реально живое... ой, мама, лучше пусть будет глюк!