Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Два в одном
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Не Минцзюэ, Не Хуайсан
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О том, как Не Хуайсан навсегда отмазался от тренировок с саблей (и Не Минцзюэ даже не был против)
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ (или нет), ООС, преканон, Canonical Character Death mentioned
заглянуть в укромные уголки Нечистой Юдоли
Задумавшись над новым рисунком для веера или просто зачитавшись, Хуайсан, бывало, пропускал обед, поэтому всерьез его хватились только за ужином. А уж когда Не Минцзюэ припомнил, что не видел мелкого с самого утра, едва подавил желание поднять по тревоге всю Нечистую Юдоль. В конце концов, Бася спокойна, а она непременно почуяла бы беду или проникшего в орден врага. Вот в город людей отправить стоило: наверняка Хуайсан заболтался с каким-нибудь лавочником или пьет вино в компании таких же легкомысленных повес!
Но сидеть и ждать, пока немаленький Цинхэ обойдут вдоль и поперек, не получалось – и Не Минцзюэ принялся обшаривать укромные уголки Нечистой Юдоли, куда не догадались бы заглянуть слуги, но вполне мог забраться Хуайсан. Правда, зачем? Они сегодня не ссорились, чтобы мелкий забивался в угол и дулся. Или его кто-то посмел обидеть?
Очередной пыльный чулан удалось открыть неожиданно легко, словно сюда недавно заходили. Не Минцзюэ невольно насторожился: может, здесь? Наверное, это и помогло ему удержаться от удара, когда навстречу сунулся жутковатый, подернутый мутной пеленой силуэт. Сунулся – и замер, тоже ухватившись за саблю, в паре шагов от порога.
- Вот же!.. Зеркало, - буркнул Не Минцзюэ сам себе и подавил желание оглянуться: не видел ли кто, как глава Не испугался собственного отражения? Нет, вроде никого.
Зеркало было старым и покореженным. Полированную медь покоробил когда-то тяжелый удар – талисманом ли, печатью, сейчас уже и не определишь – и металл потемнел, пошел волнами и трещинами. Но переплавить зеркало мало не в человеческий рост ни у кого не поднялась рука: подобную редкость не в каждом ордене встретишь. Вот и засунули куда подальше. А какой-то шутник – Не Минцзюэ не пожалел бы времени сделать ему внушение, если бы нашел, – еще и развернул его так, чтобы всех, входящих в чулан, встречало кривое отражение, затянутое паутиной и пересеченное трещинами. Глянешь – и будто не ты, а лютый мертвец из старого могильника. Как эту дрянь еще не рубанул никто от неожиданности?
А на полу под зеркалом лежала сабля. В ножнах тонкой работы, тщательно отполированных и покрытых лаком, с серебристой кисточкой на рукояти и совсем не припорошенная пылью. И Не Минцзюэ, сколько ни старался, не мог припомнить ее хозяина. Первым подозреваемым в преступном небрежении был бы Хуайсан, но как раз его саблю Не Минцзюэ знал прекрасно. Да и не стал бы он так обращаться с духовным оружием, не самоубийца же.
От незнакомой сабли не тянуло недобрым, не полыхало яростью – и Не Минцзюэ рискнул взять ее в руки. Раз не удается вспомнить хозяина, можно пойти другим путем, опасным, но действенным. Сабли, особенно старые и сильные, умеют не только рубить. Они предупреждают об угрозе, чуют беду, а в глубокой медитации с ними даже выходит поговорить. То есть как поговорить… поймать пару мысленных образов, часто смутных и размытых. Пытаться провернуть такое в бою – изощренное самоубийство, а вот спросить незнакомую саблю о ее хозяине может и получиться. Не бегать же в его поисках по всей Нечистой Юдоли?
Но сначала стоило выйти из чулана и покрепче закрыть дверь: перед этим зеркалом совершенно не тянуло медитировать.
Сосредоточиться оказалось неожиданно легко. Не Минцзюэ привычно коснулся прохладного металла – и едва не оглох от громких мысленных воплей.
«Дагэ! Дагэ-дагэ-дагэ! Ты меня нашел! Дагэ, спаси!»
От такого он, конечно, немедленно растерял всю концентрацию. Сабля на коленях вибрировала и даже позванивала – а в голове не было ни одной внятной мысли.
- Х-хуайсан?
Вслух ему, конечно, никто не ответил.
Снова нащупать нужное для общения с саблями состояние Не Минцзюэ сумел далеко не сразу.
«Хуайсан?»
«Дагэ! Дагэ, спаси меня! Я не хотел, честно! Оно как-то само!»
Ему все-таки не померещилось. Это действительно был мелкий, умудрившийся вляпаться на ровном месте. Или хитрая тварь, подделавшая его голос? Но та уже напала бы – скажем, когда Не Минцзюэ опешил от неожиданности…
Талисман темного пламени – подправленный, способный отличить сабли от нечисти, - тревоги не поднял, и Не Минцзюэ немного успокоился.
«Что с тобой произошло?» - Хуайсан, конечно, всегда умел находить себе неприятности, но не настолько же.
«Я ничего такого не делал, дагэ! Только в чулан залез, вдруг там что-то интересное спрятано? Мне Цинлю говорил, что у нас по углам куча старых вещей распихана, вот я и подумал… А оттуда на меня такая тварь выскочила, ужас!»
Если бы они говорили словами, Не Минцзюэ пощадил бы самолюбие младшего брата, но в мысленной беседе смолчать оказалось куда сложнее.
«Это было обычное старое зеркало. Просто треснувшее».
«Но я правда видел тварь, дагэ! Со светящимися глазами и жуткой улыбкой, совершенно жуткой… и моим лицом, вот что страшно! Я подумал, она сейчас меня съест, а сама выйдет из чулана, займет мое место, и никто ничего не заметит!..»
«Первая же сабля бы почуяла», - буркнул Не Минцзюэ. Еще чего. Чтобы вместо его мелкого – да какая-то нечисть?
«А потом что-то случилось, я упал и теперь ужасно странно себя чувствую! И двигаться не могу! И закричать! Я думал, так и буду тут лежать всегда… А ты пришел, дагэ!»
«Ты превратился в саблю, - с нездоровым весельем подумал Не Минцзюэ. – Кстати, тебя никто не видел с самого утра. Так что если из чулана и вылезла какая тварь, она явно оказалась достаточно умной, чтобы не пытаться прикинуться человеком и без затей сбежать».
«Что? В саблю? Ты шутишь, дагэ? Да быть этого не может!» - изумление Хуайсана прямо повисло в воздухе.
«Ты сейчас выглядишь как сабля, - терпеливо повторил Не Минцзюэ. – Ощущаешься как сабля. И у тебя на рукояти кисточка из серебряных нитей. Очень изящная».
«Но тогда как мы с тобой сейчас говорим? Сабли же не умеют».
На миг Не Минцзюэ испытал неодолимый порыв взять мелкого за ножны и как следует потрясти. Не умеют! Да чем этот оболтус наставников слушал?!
«Мы не говорим, мы общаемся мысленно через совместную медитацию, - мрачно пояснил он. – Ты бы знал это, если бы больше тренировался! Ты хоть раз пытался побеседовать со своей саблей, а?»
«Я знал, я просто забыл! Но разве это так ощущается? Вроде ведь должно быть более расплывчато…»
Про себя Не Минцзюэ отметил, что от ответа Хуайсан, как обычно, старательно ушел.
«Да, как правило, сабля может передать одни смутные образы, - и будь он проклят, если Хуайсан в ближайшее время не проверит это лично! – А у тебя получается очень понятно. Наверное, потому что ты человек».
«Дагэ, но я ведь и вправду человек! Я хочу обратно!!» - Хуайсан явственно взвыл.
«Значит, превращайся, - Не Минцзюэ придушил сомнения в зародыше и постарался думать спокойно и уверенно. В конце концов, мелкий всегда и из всех своих неприятностей выкарабкивался, часто еще и с прибытком. Почему сейчас что-то должно пойти иначе? – Сосредоточься на телесных ощущениях. Не забыл ведь, как испытывают голод, жажду, желание согреться? Ты пропустил обед и ужин – значит, хочешь есть. В облике сабли у тебя это не получится, так что перекидывайся обратно. Просто вспоминай».
Сегодня небожители явно были к ним благосклонны. Не Минцзюэ еще не успел испугаться как следует, еще не решил, к кому из старейшин идти за помощью и советом, когда сабля на коленях резко налилась тяжестью. Через мгновение Хуайсан уже кинулся к нему на шею и отчаянно зарыдал, часто вздрагивая. Не Минцзюэ гладил его по спине, бормотал какую-то успокаивающую ерунду и давил желание засмеяться. Подумать только, его беспечный, ленивый брат, вечно увиливающий от тренировок, может обратиться саблей! Небеса хорошо подшутили, даровав такую способность тому, кто оружие даже в руки брать не любит, а уж тем более сражаться им и заклинать …
- Погоди-ка, мелкий, - медленно произнес Не Минцзюэ, - ты что, от своей сабли шарахаешься и даже подобающего имени ей не дал из-за вот этого?
Хуайсан шмыгнул носом и отвел взгляд:
- Да не хочу я, и все! Она тяжелая, неудобная, и не выходит у меня ничего! – тут мелкий сообразил, что упустил шанс отвертеться от тренировок по уважительной причине, и сердито засопел.
- Может, потому и не выходит, - развеселился Не Минцзюэ. – Если ты сам сабля, зачем тебе еще одна сабля? Тебе тогда человек нужен!
- Э-э-э, то есть ты думаешь, что я всегда был саблей? – Хуайсан помотал головой. – Не это проклятое зеркало виновато?
- Обычное там зеркало, - отмахнулся Не Минцзюэ. – Бася бы сказала, она же чует нечисть. О, вот сейчас у нее о тебе и спросим.
Отличие от разговора с мелким было видно сразу: Бася охотно делилась чувствами и образами, но толку-то? Как ни пытался Не Минцзюэ четко сформулировать вопрос, всегда ли Хуайсан так мог или что-то на него повлияло, ответа он не добился. Бася на знакомое имя реагировала ровно как обычно. Мелкий – свой, хороший, но пока детеныш. Надо защищать и оберегать. И поди пойми, «мелкий-свой» - это что имелось в виду: что Хуайсан – брат хозяина или все-таки тоже немного сабля?
- Одно ясно точно: ты не изменился, - сказал наконец Не Минцзюэ, выйдя из медитации. – Не проклят и не одержим. Бася не заметила в тебе ничего нового.
- Значит, просто случайность, - облегченно выдохнул Хуайсан. – Надо переплавить это жуткое зеркало, и можно будет жить спокойно.
- Или ты всегда так умел, - предположил Не Минцзюэ. – Допустим, увидел это кривое отражение, перепугался и принял облик, в котором сам любую тварь одолеешь. А раньше просто поводов не было, ты ведь от охот отнекивался всегда, а в Нечистой Юдоли опасных тварей не водится… Хуайсан, а попробуй еще раз превратиться. Вдруг выйдет?
Он ожидал очередного слезоразлива и бурных возражений: испугался мелкий и вправду сильно, вряд ли захочет пытаться снова. Но Хуайсан только нахмурился и зачем-то подергал себя за прядь волос.
- Моя матушка… Помнишь, она умерла раньше отца, и хоронили ее очень скромно. Да, как раз после того, как его ранило на той охоте. Скажи, дагэ, а ты видел когда-нибудь одновременно и матушку, и саблю отца?
Оторопевший было от таких вопросов Не Минцзюэ призадумался. С матерью брата он общался нечасто, только когда тот еще жил на женской половине. Она не уделяла большого внимания тренировкам, она вообще была слабой заклинательницей, так что отец с ней не упражнялся, а на ложе любви саблю не берут даже Не. И она действительно умерла сразу после того, как слег отец…
- На семейных праздниках! – наконец вспомнил Не Минцзюэ. – На них все собираются и непременно с оружием. Прости, но чушь ты подумал, мелкий.
- А вот и не чушь! Большое дело – подобрать саблю с похожей рукоятью или даже нарочно обманку сковать! – загоревшийся идеей Хуайсан отступать не собирался. – И, кстати, ты помнишь имя сабли отца?
- Отец не называл ее по имени, – Не Минцзюэ покачал головой. Откуда у Хуайсана вообще возникают такие странные, нелепые, но в чем-то логичные предположения? – Ладно, допустим, но как?
- Если госпожа матушка могла иногда обращаться человеком, - лукаво улыбнулся Хуайсан, - то легко.
- Ну да, а ты можешь иногда наоборот, - пробурчал Не Минцзюэ. – Ну, пробуй, что ли. Если получится, то тренировки с саблей тебе, пожалуй, и вправду не нужны будут.
О сказанном он пожалел мгновенно: от такой перспективы у Хуайсана мигом глаза загорелись. Наверное, стоило добавить, что занятий искусством боя это все равно не отменяет… или пусть будет сюрприз?
Конечно, Хуайсан превратился. Посидел с палочку времени, зажмурившись и корча рожи, подержался за Бася для вдохновения – и с негромким звяком упал на пол. Не Минцзюэ осторожно взял младшего брата и потянул из ножен.
- Сабля, - зачем-то сказал он вслух.
«И как я тебе, дагэ?» - в мысленном голосе Хуайсана слышалось кокетство.
- Хороший баланс, отменный металл, заточку я бы чуть поправил, - бездумно ответил Не Минцзюэ. – А так хоть сейчас на охоту.
«Э-э-э, дагэ? На какую еще охоту?!»
А вот сейчас мелкий начал осознавать последствия.
- На ночную, конечно. А ты думал, что судьба сабли – красиво лежать на полочке или торчать за поясом? – с огромным удовольствием пояснил Не Минцзюэ, старательно не слушая потока бессвязных причитаний.
Надо будет попросить Цзунхуэя, чтобы дал пару уроков: у того с двумя саблями в последние годы выходило неплохо. Ни оставить Бася, ни отдать в чужие, равнодушные руки Хуайсана Не Минцзюэ просто не сможет. В конце концов, в ордене Лань два духовных оружия – обычное дело, а Не чем хуже?
Не Минцзюэ вытащил и Бася, крутанул на пробу обеими саблями, едва не отхватив себе с непривычки прядь волос, – а потом пинком открыл дверь в чулан и, вложив в удар как можно больше ци, рассек на четыре части давешнее зеркало. На всякий случай. Его глупый младший брат просто так бояться не станет.
Ждите нас на следующем левеле!
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Не Минцзюэ, Не Хуайсан
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О том, как Не Хуайсан навсегда отмазался от тренировок с саблей (и Не Минцзюэ даже не был против)
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ (или нет), ООС, преканон, Canonical Character Death mentioned
заглянуть в укромные уголки Нечистой Юдоли
Задумавшись над новым рисунком для веера или просто зачитавшись, Хуайсан, бывало, пропускал обед, поэтому всерьез его хватились только за ужином. А уж когда Не Минцзюэ припомнил, что не видел мелкого с самого утра, едва подавил желание поднять по тревоге всю Нечистую Юдоль. В конце концов, Бася спокойна, а она непременно почуяла бы беду или проникшего в орден врага. Вот в город людей отправить стоило: наверняка Хуайсан заболтался с каким-нибудь лавочником или пьет вино в компании таких же легкомысленных повес!
Но сидеть и ждать, пока немаленький Цинхэ обойдут вдоль и поперек, не получалось – и Не Минцзюэ принялся обшаривать укромные уголки Нечистой Юдоли, куда не догадались бы заглянуть слуги, но вполне мог забраться Хуайсан. Правда, зачем? Они сегодня не ссорились, чтобы мелкий забивался в угол и дулся. Или его кто-то посмел обидеть?
Очередной пыльный чулан удалось открыть неожиданно легко, словно сюда недавно заходили. Не Минцзюэ невольно насторожился: может, здесь? Наверное, это и помогло ему удержаться от удара, когда навстречу сунулся жутковатый, подернутый мутной пеленой силуэт. Сунулся – и замер, тоже ухватившись за саблю, в паре шагов от порога.
- Вот же!.. Зеркало, - буркнул Не Минцзюэ сам себе и подавил желание оглянуться: не видел ли кто, как глава Не испугался собственного отражения? Нет, вроде никого.
Зеркало было старым и покореженным. Полированную медь покоробил когда-то тяжелый удар – талисманом ли, печатью, сейчас уже и не определишь – и металл потемнел, пошел волнами и трещинами. Но переплавить зеркало мало не в человеческий рост ни у кого не поднялась рука: подобную редкость не в каждом ордене встретишь. Вот и засунули куда подальше. А какой-то шутник – Не Минцзюэ не пожалел бы времени сделать ему внушение, если бы нашел, – еще и развернул его так, чтобы всех, входящих в чулан, встречало кривое отражение, затянутое паутиной и пересеченное трещинами. Глянешь – и будто не ты, а лютый мертвец из старого могильника. Как эту дрянь еще не рубанул никто от неожиданности?
А на полу под зеркалом лежала сабля. В ножнах тонкой работы, тщательно отполированных и покрытых лаком, с серебристой кисточкой на рукояти и совсем не припорошенная пылью. И Не Минцзюэ, сколько ни старался, не мог припомнить ее хозяина. Первым подозреваемым в преступном небрежении был бы Хуайсан, но как раз его саблю Не Минцзюэ знал прекрасно. Да и не стал бы он так обращаться с духовным оружием, не самоубийца же.
От незнакомой сабли не тянуло недобрым, не полыхало яростью – и Не Минцзюэ рискнул взять ее в руки. Раз не удается вспомнить хозяина, можно пойти другим путем, опасным, но действенным. Сабли, особенно старые и сильные, умеют не только рубить. Они предупреждают об угрозе, чуют беду, а в глубокой медитации с ними даже выходит поговорить. То есть как поговорить… поймать пару мысленных образов, часто смутных и размытых. Пытаться провернуть такое в бою – изощренное самоубийство, а вот спросить незнакомую саблю о ее хозяине может и получиться. Не бегать же в его поисках по всей Нечистой Юдоли?
Но сначала стоило выйти из чулана и покрепче закрыть дверь: перед этим зеркалом совершенно не тянуло медитировать.
Сосредоточиться оказалось неожиданно легко. Не Минцзюэ привычно коснулся прохладного металла – и едва не оглох от громких мысленных воплей.
«Дагэ! Дагэ-дагэ-дагэ! Ты меня нашел! Дагэ, спаси!»
От такого он, конечно, немедленно растерял всю концентрацию. Сабля на коленях вибрировала и даже позванивала – а в голове не было ни одной внятной мысли.
- Х-хуайсан?
Вслух ему, конечно, никто не ответил.
Снова нащупать нужное для общения с саблями состояние Не Минцзюэ сумел далеко не сразу.
«Хуайсан?»
«Дагэ! Дагэ, спаси меня! Я не хотел, честно! Оно как-то само!»
Ему все-таки не померещилось. Это действительно был мелкий, умудрившийся вляпаться на ровном месте. Или хитрая тварь, подделавшая его голос? Но та уже напала бы – скажем, когда Не Минцзюэ опешил от неожиданности…
Талисман темного пламени – подправленный, способный отличить сабли от нечисти, - тревоги не поднял, и Не Минцзюэ немного успокоился.
«Что с тобой произошло?» - Хуайсан, конечно, всегда умел находить себе неприятности, но не настолько же.
«Я ничего такого не делал, дагэ! Только в чулан залез, вдруг там что-то интересное спрятано? Мне Цинлю говорил, что у нас по углам куча старых вещей распихана, вот я и подумал… А оттуда на меня такая тварь выскочила, ужас!»
Если бы они говорили словами, Не Минцзюэ пощадил бы самолюбие младшего брата, но в мысленной беседе смолчать оказалось куда сложнее.
«Это было обычное старое зеркало. Просто треснувшее».
«Но я правда видел тварь, дагэ! Со светящимися глазами и жуткой улыбкой, совершенно жуткой… и моим лицом, вот что страшно! Я подумал, она сейчас меня съест, а сама выйдет из чулана, займет мое место, и никто ничего не заметит!..»
«Первая же сабля бы почуяла», - буркнул Не Минцзюэ. Еще чего. Чтобы вместо его мелкого – да какая-то нечисть?
«А потом что-то случилось, я упал и теперь ужасно странно себя чувствую! И двигаться не могу! И закричать! Я думал, так и буду тут лежать всегда… А ты пришел, дагэ!»
«Ты превратился в саблю, - с нездоровым весельем подумал Не Минцзюэ. – Кстати, тебя никто не видел с самого утра. Так что если из чулана и вылезла какая тварь, она явно оказалась достаточно умной, чтобы не пытаться прикинуться человеком и без затей сбежать».
«Что? В саблю? Ты шутишь, дагэ? Да быть этого не может!» - изумление Хуайсана прямо повисло в воздухе.
«Ты сейчас выглядишь как сабля, - терпеливо повторил Не Минцзюэ. – Ощущаешься как сабля. И у тебя на рукояти кисточка из серебряных нитей. Очень изящная».
«Но тогда как мы с тобой сейчас говорим? Сабли же не умеют».
На миг Не Минцзюэ испытал неодолимый порыв взять мелкого за ножны и как следует потрясти. Не умеют! Да чем этот оболтус наставников слушал?!
«Мы не говорим, мы общаемся мысленно через совместную медитацию, - мрачно пояснил он. – Ты бы знал это, если бы больше тренировался! Ты хоть раз пытался побеседовать со своей саблей, а?»
«Я знал, я просто забыл! Но разве это так ощущается? Вроде ведь должно быть более расплывчато…»
Про себя Не Минцзюэ отметил, что от ответа Хуайсан, как обычно, старательно ушел.
«Да, как правило, сабля может передать одни смутные образы, - и будь он проклят, если Хуайсан в ближайшее время не проверит это лично! – А у тебя получается очень понятно. Наверное, потому что ты человек».
«Дагэ, но я ведь и вправду человек! Я хочу обратно!!» - Хуайсан явственно взвыл.
«Значит, превращайся, - Не Минцзюэ придушил сомнения в зародыше и постарался думать спокойно и уверенно. В конце концов, мелкий всегда и из всех своих неприятностей выкарабкивался, часто еще и с прибытком. Почему сейчас что-то должно пойти иначе? – Сосредоточься на телесных ощущениях. Не забыл ведь, как испытывают голод, жажду, желание согреться? Ты пропустил обед и ужин – значит, хочешь есть. В облике сабли у тебя это не получится, так что перекидывайся обратно. Просто вспоминай».
Сегодня небожители явно были к ним благосклонны. Не Минцзюэ еще не успел испугаться как следует, еще не решил, к кому из старейшин идти за помощью и советом, когда сабля на коленях резко налилась тяжестью. Через мгновение Хуайсан уже кинулся к нему на шею и отчаянно зарыдал, часто вздрагивая. Не Минцзюэ гладил его по спине, бормотал какую-то успокаивающую ерунду и давил желание засмеяться. Подумать только, его беспечный, ленивый брат, вечно увиливающий от тренировок, может обратиться саблей! Небеса хорошо подшутили, даровав такую способность тому, кто оружие даже в руки брать не любит, а уж тем более сражаться им и заклинать …
- Погоди-ка, мелкий, - медленно произнес Не Минцзюэ, - ты что, от своей сабли шарахаешься и даже подобающего имени ей не дал из-за вот этого?
Хуайсан шмыгнул носом и отвел взгляд:
- Да не хочу я, и все! Она тяжелая, неудобная, и не выходит у меня ничего! – тут мелкий сообразил, что упустил шанс отвертеться от тренировок по уважительной причине, и сердито засопел.
- Может, потому и не выходит, - развеселился Не Минцзюэ. – Если ты сам сабля, зачем тебе еще одна сабля? Тебе тогда человек нужен!
- Э-э-э, то есть ты думаешь, что я всегда был саблей? – Хуайсан помотал головой. – Не это проклятое зеркало виновато?
- Обычное там зеркало, - отмахнулся Не Минцзюэ. – Бася бы сказала, она же чует нечисть. О, вот сейчас у нее о тебе и спросим.
Отличие от разговора с мелким было видно сразу: Бася охотно делилась чувствами и образами, но толку-то? Как ни пытался Не Минцзюэ четко сформулировать вопрос, всегда ли Хуайсан так мог или что-то на него повлияло, ответа он не добился. Бася на знакомое имя реагировала ровно как обычно. Мелкий – свой, хороший, но пока детеныш. Надо защищать и оберегать. И поди пойми, «мелкий-свой» - это что имелось в виду: что Хуайсан – брат хозяина или все-таки тоже немного сабля?
- Одно ясно точно: ты не изменился, - сказал наконец Не Минцзюэ, выйдя из медитации. – Не проклят и не одержим. Бася не заметила в тебе ничего нового.
- Значит, просто случайность, - облегченно выдохнул Хуайсан. – Надо переплавить это жуткое зеркало, и можно будет жить спокойно.
- Или ты всегда так умел, - предположил Не Минцзюэ. – Допустим, увидел это кривое отражение, перепугался и принял облик, в котором сам любую тварь одолеешь. А раньше просто поводов не было, ты ведь от охот отнекивался всегда, а в Нечистой Юдоли опасных тварей не водится… Хуайсан, а попробуй еще раз превратиться. Вдруг выйдет?
Он ожидал очередного слезоразлива и бурных возражений: испугался мелкий и вправду сильно, вряд ли захочет пытаться снова. Но Хуайсан только нахмурился и зачем-то подергал себя за прядь волос.
- Моя матушка… Помнишь, она умерла раньше отца, и хоронили ее очень скромно. Да, как раз после того, как его ранило на той охоте. Скажи, дагэ, а ты видел когда-нибудь одновременно и матушку, и саблю отца?
Оторопевший было от таких вопросов Не Минцзюэ призадумался. С матерью брата он общался нечасто, только когда тот еще жил на женской половине. Она не уделяла большого внимания тренировкам, она вообще была слабой заклинательницей, так что отец с ней не упражнялся, а на ложе любви саблю не берут даже Не. И она действительно умерла сразу после того, как слег отец…
- На семейных праздниках! – наконец вспомнил Не Минцзюэ. – На них все собираются и непременно с оружием. Прости, но чушь ты подумал, мелкий.
- А вот и не чушь! Большое дело – подобрать саблю с похожей рукоятью или даже нарочно обманку сковать! – загоревшийся идеей Хуайсан отступать не собирался. – И, кстати, ты помнишь имя сабли отца?
- Отец не называл ее по имени, – Не Минцзюэ покачал головой. Откуда у Хуайсана вообще возникают такие странные, нелепые, но в чем-то логичные предположения? – Ладно, допустим, но как?
- Если госпожа матушка могла иногда обращаться человеком, - лукаво улыбнулся Хуайсан, - то легко.
- Ну да, а ты можешь иногда наоборот, - пробурчал Не Минцзюэ. – Ну, пробуй, что ли. Если получится, то тренировки с саблей тебе, пожалуй, и вправду не нужны будут.
О сказанном он пожалел мгновенно: от такой перспективы у Хуайсана мигом глаза загорелись. Наверное, стоило добавить, что занятий искусством боя это все равно не отменяет… или пусть будет сюрприз?
Конечно, Хуайсан превратился. Посидел с палочку времени, зажмурившись и корча рожи, подержался за Бася для вдохновения – и с негромким звяком упал на пол. Не Минцзюэ осторожно взял младшего брата и потянул из ножен.
- Сабля, - зачем-то сказал он вслух.
«И как я тебе, дагэ?» - в мысленном голосе Хуайсана слышалось кокетство.
- Хороший баланс, отменный металл, заточку я бы чуть поправил, - бездумно ответил Не Минцзюэ. – А так хоть сейчас на охоту.
«Э-э-э, дагэ? На какую еще охоту?!»
А вот сейчас мелкий начал осознавать последствия.
- На ночную, конечно. А ты думал, что судьба сабли – красиво лежать на полочке или торчать за поясом? – с огромным удовольствием пояснил Не Минцзюэ, старательно не слушая потока бессвязных причитаний.
Надо будет попросить Цзунхуэя, чтобы дал пару уроков: у того с двумя саблями в последние годы выходило неплохо. Ни оставить Бася, ни отдать в чужие, равнодушные руки Хуайсана Не Минцзюэ просто не сможет. В конце концов, в ордене Лань два духовных оружия – обычное дело, а Не чем хуже?
Не Минцзюэ вытащил и Бася, крутанул на пробу обеими саблями, едва не отхватив себе с непривычки прядь волос, – а потом пинком открыл дверь в чулан и, вложив в удар как можно больше ци, рассек на четыре части давешнее зеркало. На всякий случай. Его глупый младший брат просто так бояться не станет.
Ждите нас на следующем левеле!
-
-
12.08.2021 в 19:11-
-
12.08.2021 в 19:18