Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Не для этого
Задание: Оружие
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: миди (5419 слов)
Персонажи: Не Хуайсан, Не Минцзюэ (Чифэн-цзунь)
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Воин Не, умерший от искажения ци, неизбежно восставал, сколько бы ритуалов успокоения духа ни проводили над ним при жизни. Иногда это случалось через неделю, иногда через месяц. Не Минцзюэ справился за три дня.
Примечание/Предупреждения: АУ, авторские хэдканоны, смерть второстепенного персонажа за кадром, спойлер!все кончится хорошо.
использовать саблю по назначению... или все же нет— …глава Не!
Встревоженный голос эхом отдался в тяжёлой голове, ткнулся в висок острым углом. Не Хуайсан поморщился. Он только заснул, а управляющему тут же что-то понадобилось от старшего брата, да ещё так срочно, чтобы вопить на все внутренние покои…
— Глава Не, проснитесь!
Отчего бы ему не пойти к брату… Застоявшийся в голове туман постепенно развеивался от почтительных слов, и Не Хуайсану отчаянно захотелось забиться в какой-нибудь тёмный угол. Это зовут не брата. Управляющий, как всегда, безупречно вежлив, и голос его не громче обычного даже сейчас, когда что-то явно случилось. Просто теперь ему следует докладывать обо всём именно в этом кабинете и именно Не Хуайсану. Главе Не.
— Я слышу, слышу, — Не Хуайсан оторвал голову от стола, за которым после похорон брата проводил большую часть времени. Не то чтобы он всерьёз пытался вникнуть во все дела клана: от распределения ночных охот до закупок ароматного масла и доносов на ворующего сено младшего конюха, — просто так становилось немного легче. Не думать, не вспоминать, не ждать… — Что случилось?
Стол был жёстким, тушь с бумаг наверняка отпечаталась на лице, а шея отчаянно затекла. Не Хуайсан со стоном выпрямился, стараясь не смотреть на измятые рукава. Он уже догадывался, о чём пойдёт речь — слишком уж управляющий колебался и отводил глаза.
— Выброс тёмной энергии в семейном склепе, — наконец сказал он.
Не Хуайсан закусил губу. Этого следовало ожидать, это произошло бы неизбежно, даже хорошо, что так скоро, осталось совсем немного…
— Ясно, — он с усилием расправил плечи. — Пока только выброс?
— Очень сильный, и из склепа слышны посторонние звуки, — кажется, управляющий изрядно волновался, но не мог точно сказать, что именно кажется ему тревожным.
Всё было правильно, правильно. По древней традиции умерших глав, наследников и сильнейших воинов клана Не хоронили в специальных склепах. Эти строения — почти небольшие крепости, отлично защищённые, с мощнейшими печатями и талисманами — никто не принял бы за традиционные храмы предков. И мало кто мог разглядеть, что почти вся защита на склепах — не от проникновения внутрь могильного вора или тёмного заклинателя, а от рвущегося наружу зла.
Все знали, какую цену платят Не за несравненные возможности сабель в бою, но лишь немногие адепты клана представляли, насколько она велика на самом деле. Воин Не, умерший от искажения ци, неизбежно восставал, сколько бы ритуалов успокоения духа ни проводили над ним при жизни. Иногда это случалось через неделю, иногда через месяц. Не Минцзюэ справился за три дня.
Тяжело вздохнув, Не Хуайсан потёр глаза. Под веками горело, а недолгий сон вовсе не освежил разума. Но, к сожалению, его присутствие было необходимым: большая часть защитных печатей семейного склепа подчинялась главе клана. Сейчас только он сумел бы сделать так, чтобы лютый мертвец, жаждущий живой крови и янской ци, намертво застрял в защите на выходе из усыпальницы и получил возможность упокоиться с миром.
Это по традиции тоже должен был сделать глава клана.
Возле ворот склепа уже выстроились сильнейшие воины клана — потомки боковых ветвей, верные вассалы, лучшие из приглашённых заклинателей. Не Аньчжун, начальник охраны Нечистой Юдоли, торопливо поклонился:
— Глава Не! В склеп, кажется, кто-то проник до того, как поднялась тревога. Сигнальные талисманы загорелись раньше, чем тёмная энергия начала вырываться наружу. Выбросов было четыре, и очень сильных, также слышался рёв и грохот, но сейчас всё тихо. Он… не выходит.
— Разумеется, — вздохнул Не Хуайсан. — Он нас просто не почувствует, пока я не зажгу нужные печати. Вы уже знаете, кто пробрался внутрь?
— В Нечистой Юдоли пропавших нет, — в голосе Не Аньчжуна звучало сомнение: проверить всех людей в резиденции за такое короткое время было совершенно невозможно. Наверняка только охранников пересчитали.
Как бы то ни было, этот человек, несомненно, уже мёртв. Когда Не Минцзюэ упокоится окончательно, тело глупца достанут, опознают и похоронят.
— Глава Не… — осторожный голос вырвал Не Хуайсана из раздумий. — Вы не взяли саблю?
— О, ну что же вы, — собственный подрагивающий голос показался Не Хуайсану неуместно весёлым, — старший брат и при жизни-то был сильнейшим воином, а уж сейчас… Разве моей сабле хватит сил, чтобы помочь ему умереть окончательно? Я не знаю, я совсем не уверен…
На самом деле хватило бы. Когда лютый мертвец стоит неподвижно, неспособный вырваться из хватки печатей, кто угодно справится, пусть и не сразу. Но должна же быть хоть какая-то польза от всем известной слабости Не Хуайсана? Пусть они поверят, пусть последний удар нанесёт кто-нибудь другой.
— Если вы позволите, глава Не, — начальник охраны поклонился, наверняка скрывая презрительную усмешку, но объяснение всё-таки принял.
— Конечно-конечно, позволю, — от облегчения Не Хуайсан даже смог улыбнуться и торопливо шагнул к печатям, управляющим энергией в склепе. Сейчас он позовёт брата наружу, впустит в склеп малую долю жизненной энергии столпившихся вокруг заклинателей — лучшую приманку для неупокоенных. И попытается не смотреть, запомнить его ещё живым…
Печати послушно вспыхнули, тонкие линии чуть изменили ритм пульсации, где-то в глубине склепа всколыхнулась тёмная энергия. Лучшие воины Не ждали в обманчивой неподвижности, но минута текла за минутой, а вход в усыпальницу оставался пустым. Не Хуайсан, подумав, немного усилил напор энергии.
— Глава Не, — подал голос управляющий. — Может быть, пробравшийся в склеп ещё жив и его ци отвлекает мертвеца?
— Ох, это совсем нехорошо! — Не Хуайсан поёжился. Не хотел бы он оказаться на месте того человека. — Что же нам тогда делать?
— Войти! — рубанул воздух рукой Не Аньчжун. — Чтобы лютый мертвец чётче ощутил нашу ци. А господин глава станет управлять защитой изнутри, помогая своим воинам.
Мысль о том, что господин глава может не желать отправляться в склеп, до краёв полный тёмной энергии, ему явно и в голову не пришла. Не Хуайсан вздохнул. Лучшие адепты Нечистой Юдоли всё ещё думали и действовали, как при Не Минцзюэ, который в своё время упокоил отца вовсе без помощи защитных печатей.
— Это… не очень хорошая мысль, — Не Хуайсан переплёл пальцы, мимолётно сожалея о забытом в покоях веере. Как было бы славно прикрыться им сейчас! — Разве я смогу оказаться там чем-то полезным?
— Глава Не, но защитой склепа, особенно изнутри, сможете управлять только вы, — Не Аньчжун уже не был так уверен в собственной идее. Однако лютый мертвец, похоже, вовсе не собирался выходить и подставляться под удары сабель, а стоять за стенами несколько дней, пока погибнет от ран и истощения забравшийся в склеп неизвестный заклинатель, ему представлялось неприемлемым. Не Хуайсан предпочёл бы подождать, но не отдавать же лично такой приказ, а само собой ничего устраиваться не желало. Да и внутри мог оказаться кто-то из Нечистой Юдоли, глупцов хватает везде. Тогда вышло бы очень нехорошо.
— Не знаю, не знаю, — пробормотал Не Хуайсан, шагая ко входу. — По-моему, это совсем плохая идея…
В усыпальнице было тихо, темно и затхло. Четверка воинов — больше брать в тесные коридоры не имело смысла — продвигалась уверенно, проверяя каждое захоронение. Покой древнейших могил — ещё поколения основателя и его детей — остался не потревоженным, да и более поздние не таили следов чужого присутствия. Ни одна из мрачных камер не выпустила на свободу чудовищно быструю фигуру, переполненную жаждой убивать.
— Думаю, — шёпот кого-то из охранников завяз в неподвижном воздухе, — он ждёт у себя.
Семейный склеп Не рос вглубь, врубался в скалу, подпёршую северный край Нечистой Юдоли, и заканчивался камерой с гробом последнего главы. Именно оттуда сейчас неторопливо расползалась по помещению тёмная энергия, ласково обвивая ноги живых, вкрадчиво касаясь резных каменных саркофагов. Но мертвецы в них были надежно упокоены — каждый в своё время.
Нападение они прозевали. Силуэт, едва различимый в свете талисманов, метнулся сзади, от погребальной камеры отца Не Минцзюэ и Не Хуайсана, стоило отряду её миновать. Легчайшее движение колыхнуло воздух, но крикнуть никто уже не успел — удары когтистых рук разметали лучших воинов клана за считанные мгновения. Холодный камень больно впился между лопаток, и Не Хуайсан сдавленно охнул, пытаясь продышаться. Впереди ярко вспыхнули талисманы: охранники, похоже, ещё могли сражаться и готовились защитить главу клана, ценою собственных жизней пробив ему путь наружу… Ещё через миг Не Хуайсан очнулся окончательно и завопил, надсаживая голос:
— Назад! Все назад! Это приказ! Отступайте немедленно!
Потому что в первые мгновения атаки лютый мертвец, бывший когда-то Не Минцзюэ, не разорвал пополам идущего сбоку заклинателя, не перечеркнул горло когтями. Он, будто бы и не заметив охранника, привычным, тысячу раз отработанным движением схватил за плечо Не Хуайсана и отшвырнул того во тьму погребальной камеры. Себе за спину.
Всё же лучших воинов Нечистой Юдоли муштровали на славу — даже сейчас они подчинились мгновенно. Не Хуайсан надеялся, что бездумного повиновения хватит ещё хоть на пару минут, хоть на несколько фраз — чтобы неестественно неподвижная фигура у входа в камеру чуть остыла от боевой ярости.
— Старший брат? — вышло неуверенно и сипло. — Минцзюэ?
Тихий удовлетворённый рык Не Хуайсан не услышал — почувствовал кожей. Затем фигура в многослойных погребальных одеждах повернулась. Подошла, тяжело ступая. Как этих шагов можно было не заметить? А вот не получилось же… или просто сейчас брат не считал нужным таиться?
— Старший брат, отзовись! Ты меня слышишь? — Не Хуайсан измучил бы себя безумной надеждой, если бы страх не перевешивал. Брат… тот, кто сейчас стоял напротив, был безнадёжно мертв. Все защитные амулеты светились, трещали, мигали и только что не стояли дыбом, как шерсть у кошки. В тусклом свете брошенного на пол талисмана можно было различить и серо-зеленоватый цвет кожи, и неподвижный белёсый взгляд, и прожилки темной энергии, разбегающиеся по щекам брата. Если Не Хуайсан ошибся, то обживать ему соседний саркофаг, стоит только дёрнуться…
Холодная когтистая рука легла Не Хуайсану на плечо и чуть сжала. Аккуратно, почти нежно. Когда Не Минцзюэ был жив, он делал это жёстче, то и дело оставляя синяки. Но хватка у лютого мертвеца стала куда сильнее, и он, должно быть, не хотел неосторожным движением переломать младшему брату кости.
Отчаянно всхлипнув, Не Хуайсан вцепился в шершавый от вышивки шелк погребальных одежд.
— Братик… братик! Ты… зачем ты умер?! Я же не справлюсь!.. Всё тебе перепорчу! Минцзюэ…
Тело, в которое Не Хуайсан уткнулся лицом, оставалось холодным, жёстким и болезненно покалывало кожу тёмной ци. Брат давно и бесповоротно умер. Его души и разума не было и не могло быть здесь.
А его руки неловко обняли Не Хуайсана поперёк спины. Осторожно прижали к себе, чуть покачивая. Не Хуайсан заплакал еще безнадёжнее, когда, решив, что просто обнять мало, лютый мертвец тихо заурчал что-то почти мирное. Может быть, любимую колыбельную госпожи Не, в которой брат однажды насчитал двадцать семь способов убить врага?
Из подступающей истерики Не Хуайсана выдернули далёкие встревоженные голоса. Видимо, охрана, выбравшись из склепа или просто перегруппировавшись, решила нарушить приказ главы. Куда быстрее, чем он надеялся, ох, как бы теперь ему всё не испортили! Брат рыкнул что-то недовольное и ощутимо напрягся.
— Это свои! Не нападай! — Не Хуайсан набрался смелости и дотронулся до холодной щеки, поворачивая к себе лицо брата. — Свои, понимаешь? Мы дома, в Нечистой Юдоли!
В следующий момент он пожалел о неосторожном движении: что-то для себя решив, Не Минцзюэ вскинул его на плечо и потащил глубже в склеп. Впрочем, дальше была только одна камера, ведь место для Не Хуайсана ещё не вырубили.
— Ай! Брат, что ты делаешь?! — он не удержался от вскрика, больно ударившись затылком о потолок.
Здесь оказалось совсем темно, и Не Хуайсан зажёг ещё один талисман. Логика не подвела: его действительно принесли в погребальную камеру Не Минцзюэ. Тяжелый даже на вид резной саркофаг зиял вопиющей пустотой, крышка валялась сбоку. Не Хуайсан ещё смог заметить краем глаза что-то светлое на полу, когда из прохода донеслись шаги и замелькали вспышки талисманов.
— Брат, не нападай, это свои! — Не Хуайсан со всей силы ухватился за руки Не Минцзюэ и снова не смог сдержать слёз: его отцепили практически аккуратно, только рявкнув что-то напряженно-ругательное. А затем брат поднял его, как маленького ребёнка, и решительно опустил на дно саркофага. Тяжёлого, каменного, сплошь покрытого талисманами — такого, чтобы даже лютый мертвец потратил немало сил, прежде чем выбраться. В единственное надёжно защищённое место погребальной камеры.
Сглотнув подступающие слёзы, Не Хуайсан снова заорал:
— Назад!!! Все назад, черепашьи дети! Я в порядке! Всем идти на… назад!
На последней фразе он, кажется, сорвал-таки голос.
Мощный рык заставил Не Хуайсана вздрогнуть, завозиться, неловко вылезая из саркофага.
— Всё в порядке, брат. Тут нет врагов, только мы с тобой… Всё хорошо.
Не Минцзюэ покосился на вмиг опустевший проём и, поколебавшись, позволил ухватить себя за рукав и усадить на саркофаг.
— Враги давно кончились, ещё на войне, — Не Хуайсан вымученно улыбнулся. — Сейчас только всякие твари остались. Кстати, в Нечистую Юдоль вчера притащили очень интересного призрака, я раньше даже не читал о таких…
Он заставлял себя говорить тихо, уверенно и спокойно, будто бы не в склепе сидит, а любуется вечерним садом и пьёт вино. Пусть брат слушает. Вдруг, если достаточно долго звать, если помогать вспомнить, если не бояться… Не Хуайсану рассказывали: Призрачный генерал был только с виду лютый мертвец, а вёл себя точь-в-точь как живой. Ну, не в бою, конечно, но в бою и не считается, уж Не-то знают. Наверняка Вэй Усянь проводил какие-нибудь страшные запрещённые ритуалы, но ведь Вэнь Нин ему чужак-чужаком, они даже приятелями не были. А тут брат, это совсем другое дело! И Не Хуайсан продолжал говорить: про мирные повседневные дела Нечистой Юдоли, про скользкую черепицу на крыше, мешающую адептам целоваться с видом на закат, про захромавшую кобылу — ту, серую, с пятнами на бабках, про слугу, попытавшегося сбежать с дорогими украшениями, про намечающуюся свадьбу сына пятого дядюшки и юной госпожи из клана Ху, про Цзэу-цзюня, который даже на похороны вырвался с трудом: какие-то проблемы в Облачных Глубинах… Про Ляньфан-цзуня Не Хуайсан не сказал ничего. Ему ведь умиротворить брата нужно было, а не помочь ему разрушить склеп до основания.
Когда голос сел окончательно, Не Хуайсан достал из рукава флягу с целебным настоем и, отхлебнув, перевёл дух. Кажется, получалось. Ведь ни один лютый мертвец не станет сидеть, обнимая за плечи живого человека, позволяя на себя опираться, иногда даже бурча что-то вместо ответа? Не станет. А значит, осталось подтолкнуть совсем немного.
— Старший брат, — Не Хуайсан облизнул пересохшие губы. — Вернись, а? Я правда не смогу без тебя. И клан не удержу, и влияние утрачу. И от старейшин не отобьюсь. И веера везде по стенам развешу. Распишу и развешу! Очнись… Ты же меня слышишь, ты же всё понимаешь… Я без тебя не справлюсь!
Слёзы снова подступили к горлу, заставили задохнуться. Не Минцзюэ что-то решительно рыкнул, резко встал, едва не опрокинув на пол Не Хуайсана, и зашагал к выходу из склепа.
— Брат, ты куда? Там нет врагов!
В ответ Не Хуайсана схватили за руку и поволокли за собой. Затормозить, упёршись пятками в пол, не вышло, оставалось только перебирать ногами и надеяться, отчаянно надеяться, что брат уже очнулся достаточно и не устроит бойню снаружи. Что на них не нападут, едва увидев. Что его приказа послушаются и в третий раз.
В ворота склепа, сейчас распахнутые настежь, целились, наверное, все боеспособные заклинатели Нечистой Юдоли. Из-за спины брата Не Хуайсан мог видеть десятки натянутых луков, зажжённых талисманов, кое-где уже и сабли обнажили. Он набрал в грудь воздуха, готовясь снова кричать, но не понадобилось. Воины Нечистой Юдоли были всё же лучшими: никто не выстрелил без приказа. Только тишина повисла такая, что хоть ножом на ломтики режь. Неудивительно. Не каждый день бывший и нынешний главы клана стоят у ворот склепа и держатся за руки.
А потом Не Минцзюэ раздражённо рявкнул и пнул мигом затрещавшую защиту склепа. Кто-то из собравшихся во дворе адептов выронил саблю. Кто-то вполголоса повторял «глава Не», непонятно к кому обращаясь.
— Спокойно, — сказал Не Хуайсан. — Спокойно. Опустите оружие и ведите себя как обычно. Ты ведь не будешь нападать, брат?
Кажется, Не Минцзюэ не собирался. Он определенно выказывал нетерпение, то и дело пробуя на прочность золотистую пелену барьера, но злости и ярости в нём было не больше, чем раньше, в камере склепа. Да и не сильно-то больше, чем при жизни. Не Хуайсан глубоко вздохнул, потянулся к амулету, позволяющему управлять защитой, и отключил её полностью.
— Боги… — прохрипел кто-то совсем уж тихо.
— Не нападать! — повторил Не Хуайсан, осторожно шагая вперёд. Теперь уже он потянул за руку словно бы задумавшегося брата. — Всё в порядке, всё хорошо…
Когда его снова вскинули на плечо, он даже вскрикнуть не успел. Несколько стрел, безнадёжно опоздав, ударились о каменные плиты: у благоразумия адептов клана Не всё же были свои границы. Не Минцзюэ в два прыжка одолел двор и стену, отделяющую Нечистую Юдоль от окрестных скал: не слишком высокую, здесь горы были почти неприступны, и атакующим оставалось только лететь к крепости на мечах. Как выяснилось, для лютого мертвеца она тоже преградой не стала. Не Хуайсан задёргался, силясь как-нибудь изменить донельзя неудобную позу: висеть вниз головой ему не нравилось даже на собственном брате. Кое-как он смог повернуться, переползти за спину, а потом и почти расслабиться, когда его уверенно поддержали холодные руки.
— Старший брат, ты уверен, что нам туда?
Не Минцзюэ прорычал что-то утвердительное. Не Хуайсан завертел головой, оглядываясь. Что же, это было ожидаемо: почти три десятка заклинателей мчались на саблях чуть сзади и сбоку. На саблях. Ну конечно. Не Хуайсан поёжился от внезапно накатившего озноба. Брат с невозможной для живого скоростью бежал к хребту Синлу. Туда, где лишь пару дней назад со всеми почестями и ритуалами захоронили его клинок.
Ну вот почему его брат такой… проблемный, даже когда мёртвый?
До хребта Синлу от Нечистой Юдоли было не так уж и далеко. Но пара часов лёту оказалась вовсе не равна паре часов скачки на лютом мертвеце. Поездка вышла просто кошмарной! Не Хуайсан не раз слышал байки про то, как во время Низвержения Солнца небольшие отряды особенно отчаянных заклинателей передвигались не пешком, не на лошадях и не на мечах. Безумцы, потерявшие семьи в вэньском пламени, седлали мертвецов Вэй Усяня — и мчались со скоростью лучшего артефактного клинка, не тратя притом собственную ци, всегда оказываясь в нужном месте и в нужное время. Теперь Не Хуайсан точно знал: сказки про всадников Затмения были наглой ложью от начала и до конца! За пару часов висения на брате он чуть не вытряс себе все внутренности, до крови ободрал занемевшие от попыток держаться пальцы и вообще невероятно устал. О том, чтобы после такого ещё и в бой идти, не могло быть и речи.
Когда каменистые склоны и глубокие ущелья сменились сумрачным ельником, укрывающим Некрополь, а Не Минцзюэ остановился у самых границ, у Не Хуайсана хватило сил только мешком свалиться на землю рядом с полузаросшей тропой. Хвала богам, брат что-то почувствовал и не пытался даже приблизиться к первой линии защиты Некрополя, а то могло бы выйти… нехорошо. Да, совсем нехорошо.
— Брат, не ходи туда, не надо, — Не Хуайсан осторожно взял Не Минцзюэ за руку и потянул вбок, с тропы. — Ты сейчас немного мёртвый. Представляешь, что начнётся, если наши сабли тебя почувствуют? Они же яростью переполнятся, на тебя кинутся, мертвецы вообще восстанут и хорошо, если не разломают стены… В такой суматохе я ни за что не найду Бася. Ты лучше подожди тут, братик, я быстро справлюсь. Мы ведь её совсем недавно замуровали, наверное, даже кладка еще не высохла. Я её достану и сразу назад, хорошо? Ты ведь подождёшь меня здесь? Не ходи за мной, не надо…
Не Минцзюэ чуть наклонил голову, и Не Хуайсан позволил себе поверить: брат сможет вернуться. Ему уже сейчас не хватает самой малости, одного толчка. Вот принесет он саблю — и тогда брат очнётся.
Каменная кладка недавно возведённого могильника действительно ещё не успела толком схватиться. Даже Не Хуайсану хватило пары ударов, а затем стена с замурованными в ней мертвецами начала поддаваться. Пролом, достаточный, чтобы пролезть, обозначился через несколько минут, и Не Хуайсан расчихался от белёсой пыли. Раздражённо отпихнув от входа какое-то испачканное в земле и извести тело, он шагнул внутрь, навстречу такому знакомому ощущению тьмы и ярости. Бася, очевидно, вовсе не была довольна заточением, а недовосставшие трупы не казались ей хорошей заменой настоящим врагам.
Сняв крышку саркофага, Не Хуайсан осторожно коснулся рукояти. Духовное оружие такого уровня слушается только одного хозяина, а чужака и вовсе может атаковать, но ведь он-то чужаком не был! Не Минцзюэ когда-то давно потратил немало времени, знакомя собственную саблю с младшим братом, позволяя её касаться и даже медитировать вместе. Разумеется, это было небезопасно, но шанс, что разговоры с Бася благотворно повлияют на непутёвого брата, в глазах Не Минцзюэ перевешивал возможный риск. Вот и пригодилось. На грани сознания Не Хуайсана будто бы вспыхнул недобрый чёрный огонь, не сжигая, не убивая, узнавая.
В отличие от своего хозяина, Бася полнилась яростью еще сильнее, чем раньше, но всё же позволила вынести себя из склепа. Может быть, поняла, для чего понадобилась?
— Старший брат не пытался войти? — спросил он у охраны, старательно взявшей его в оборонительное построение.
— Нет, глава Не. Он ждёт вас снаружи.
Не Хуайсан отрывисто кивнул.
— Тогда сразу поднимайтесь на клинки и держитесь неподалёку. На меня брат не нападет.
Сейчас его послушались без тени сомнения, только от чужих взглядов резко стало неуютно. Хорошо ещё, что Бася похоронили недалеко от линий защиты, долго идти было не нужно, а то ноги и так подкашивались от волнения.
Терпеливо застывший у стены Не Минцзюэ бережно принял саблю и выхватил её из ножен таким знакомым уверенным движением, что сердце Не Хуайсана пропустило сразу несколько ударов. Он напряжённо вглядывался в серое лицо, пытаясь уловить: ну когда же, когда пустой взгляд лютого мертвеца затуманит первая искра осознания себя? — пока от рези в глазах не набежали слёзы. Но брат просто стоял, снова уронив руки вдоль тела, только что рукоять не выпустил.
Нет, всё правильно. Всё просто обязано быть правильно. Просто Не Хуайсан чего-то не учёл, о чем-то не догадался. Ведь зачем-то же брат так стремился сюда?
— Старший брат. Минцзюэ, — осторожно позвал он.
От звуков голоса лютый мертвец пошевелился. Повёл головой, явно отыскивая цель — не глазами, ощущением ци. Поднял руку с Бася, что-то довольно прорычал и осторожно вложил саблю в пальцы Не Хуайсана, обхватив сверху собственной ладонью.
— Брат, ты опять! — Не Хуайсану захотелось разом и зарыдать на весь лес, и безумно засмеяться. — Я не буду носить саблю! Даже твою! Очнись и возьми её сам!
Не Минцзюэ удовлетворённо заурчал. С его точки зрения, похоже, всё только что стало правильно.
Бессильно всхлипнув, Не Хуайсан сполз на землю. Неужели брат бежал сюда лишь для того, чтобы его, очень среднего, да что там — слабого заклинателя берегла лучшая в мире сабля? Только ради этого?
Рукоять Бася холодила руку, а её ярость и раздражение чувствовались уже гораздо отчётливее, чем в могильнике, где хотя бы часть оттягивали на себя неупокоенные. Против воли Не Хуайсан прислушался, проваливаясь в самое начало медитации на оружие. Пусть он и давно не практиковался, и не сразу вспомнил даже самые основы — и чуткости, и воображения у Не Хуайсана хватало, чтобы про себя облечь желание сабли в слова, а не в смутные, едва считываемые образы.
«Глупый детёныш, — шептала Бася. — Сделай, что должно, глупый детёныш».
Но она же не может желать?.. Хотя она сабля клана Не, и наверное, все традиции вобрала в себя еще под молотом кузнеца!
«Сделай, что должно, я помогу, глупый детёныш».
— Нет. Нет. Я не смогу. Не надо! — торопливо зашептал Не Хуайсан, положив пальцы на чуть вздрагивающую сталь. — Брат очнётся, обязательно! Ты лучше с ним поговори, он всё вспомнит и очнётся, вместе вы сможете…
«Глупый ты детёныш», — почти нежно шепнула Бася, и Не Хуайсана мягко вздёрнуло на ноги, потянуло вперёд. Слабый заклинатель никогда не справился бы с сильной саблей без её на то желания. Зато наоборот получилось прекрасно.
— Не надо! Нет!!
Всей вложенной в рывок ци не хватило даже на то, чтобы изменить траекторию удара. Да что там, Не Хуайсан даже зажмуриться не сумел. Только и мог, что смотреть сквозь набежавшую на глаза пелену, как ярко вспыхнувшее лезвие косо входит в тело брата и пронзает его насквозь.
Не Минцзюэ не атаковал в ответ. Не рванулся, уходя от удара со всей скоростью лютого мертвеца, не ударил когтями. Только громко, болезненно зарычал и опустился на землю, сотрясаемый взвившейся вокруг тёмной энергией. Сабле, чтобы упокоить мертвеца, вовсе не требовалось рубить его на части.
— Не надо… не надо… ну зачем же… — Не Хуайсан смог наконец разжать руку, словно примёрзшую к сабле, и, рухнув на колени, осторожно накрыть скребущие по земле когтистые пальцы. — Братик…
Остро захотелось лечь рядом, в самый вихрь тёмной энергии, смертельно опасной в своем буйстве. Обнять напоследок, удержать бьющееся тело, собственным теплом хоть немного облегчить боль, ведь брату сейчас наверняка больно, да?.. Но Не Хуайсан только прижал к лицу холодную кисть и замер, ощущая, как постепенно она расслабляется и затихает, как слабеет напор тёмной энергии, безвозвратно рассеиваясь в воздухе. Под конец пальцы брата чуть шевельнулись, гладя его по щеке, и Не Хуайсан не удержался, завыл тихо и безнадёжно. Почему, ну почему он решил, что это будет хорошей идеей?
Шторм из тёмной энергии улёгся окончательно, ушел водой в песок, напоследок окатив холодом тело. Нужно было встать. Восстановить могильник, отнести Бася на её место, подозвать охрану и отдать им тело. Похоронить брата уже во второй раз. В точности так, как описано в хрониках клана…
Первый звук, наверное, не прорвал глухую пелену слёз. Может быть, и второй тоже. Не Хуайсан очнулся, лишь когда тяжелая и душная ярость сабли остро полоснула по нервам, возвращая измученное сознание в мир.
— …Сан? — будь он на шаг дальше, тихий стон наверняка не пробился бы через звуки леса. — А-Сан…
Пальцы на его щеке слегка задрожали. Теплые пальцы. Не Хуайсан открыл глаза и неверяще уставился на брата. Поморгал, пытаясь убрать слёзы, торопливо помассировал себе точки, возвращающие ясность разума и чёткость восприятия. Осторожно сжал в ладони руку, ещё недавно жёсткую и сочащуюся тёмной энергией, а теперь определённо тёплую и почти вернувшую себе нормальный цвет. Живую руку.
— Что… происходит?..
Не Хуайсан со свистом втянул в себя воздух. Брат лежал на земле, неловко опершись на торчащий корень сосны, и сердито смотрел на него без малейшего следа белёсой бездумной мглы неупокоенных во взгляде. А из его груди до сих пор торчала Бася, вогнанная почти по рукоять и, кажется, опять очень недовольная. Будто бы это всё не она!..
— Я сейчас!.. — сипло выдохнул Не Хуайсан. — Потерпи, брат, я сейчас!
— Не… трогай!
С размаху хлопнув себя по лбу, Не Хуайсан лихорадочно зашарил в рукавах. Он действительно глупец! Ничего не достал для перевязки, даже обезболивающей пилюли брату не дал, а туда же, руками хватать примерился. Конечно, пробитая грудь не грозила заклинателю гибелью, но удар прошёл слишком близко к золотому ядру, да и к сердцу тоже. Даже для Не Минцзюэ подобное было достаточно опасно, и попытка достать саблю без немедленной перевязки могла привести к смерти от потери крови. Ну, Не Хуайсана точно привела бы. Ничего, ничего, аптечку он всегда с собой таскает, он вообще много барахла с собой таскает, полные рукава насовал… Через мгновение Не Хуайсан обозвал себя глупцом повторно и нащупал цилиндрик кланового фейерверка.
— Потерпи, брат, сейчас… Я позову охрану, целитель там должен быть, ты помнишь, мы с тобой ещё из-за этого поругались…
По крайней мере, у адепта из стражи не будут так трястись руки, и он сможет не промахнуться по нужным точкам, останавливая кровь. Не Хуайсан попробовал было сам, но пальцы почти не слушались: не то с перепугу, не то обожжённые тёмной энергией. Ладно хоть фейерверк запустил в небо, а не в соседние кусты.
— Что. Вообще. Происходит… — в конце фразы Не Минцзюэ всё же не выдержал, сорвался на стон. Разумеется, он не мог не узнать рукоять Бася в своей груди — и, должно быть, немало удивился. Или рассердился? Да вроде бы нет…
— Не знаю! Не знаю, я ничего не знаю! — это было чистой правдой, но кто же сейчас поверит, после открытого склепа и развороченного могильника?
Через десяток ударов сердца Не Хуайсан облегчённо выдохнул: охрана ссыпалась откуда-то сверху, а несколько человек уже торопливо доставали из рукавов лекарства. По крайней мере, стоило надеяться, что это именно лекарства, а не талисманы, отгоняющие злых духов и ночные кошмары. В конце концов, могут же его люди сделать что-нибудь без приказа?
Как выяснилось, могут. Обошлись почти без ругательств и обращений к неизвестным божествам, а все нужное сделали куда увереннее и точнее, чем управился бы сам Не Хуайсан. Брат молчал и не двигался: видимо, берег силы, только дышал хрипло, неровно. Раньше Не Хуайсан испугался бы столь явного признака тяжёлых ранений, но сейчас это странно успокаивало. Дышит. Значит, живой.
Он тихо переполз к ногам брата, чтобы не мешать суетящимся охранникам — похоже, они сейчас примеривались, как бы поаккуратнее вытащить саблю, — и прижался, обняв и закрыв глаза. Близко, так, чтобы чувствовать тепло и слышать дыхание. Сейчас ему нужно хоть немного передохнуть, дорога обратно выйдет тяжёлой, брат снова вытрясет ему все внутренности… а, нет, не вытрясет. Теперь они полетят на сабле, как давно в детстве, а он свою опять не взял, брат сердиться будет…
Проснулся Не Хуайсан от того, что его перекладывали на кровать. Резко вскинулся, повёл глазами, отыскивая брата.
— Вы очнулись, глава Не, — голос Лю Цинхуа, второго целителя Нечистой Юдоли, был привычно бесстрастен. — Но вам пока не стоит вставать.
— Где мой брат? — сорванно выдохнул Не Хуайсан. Если всё случившееся окажется просто безумным сном…
— Им занимается господин первый целитель, — теперь в голосе Лю Цинхуа отчётливо прорезалось нервное веселье. — Уж не знаю, что вы сделали, глава Не, но сейчас это стало возможным. И необходимым, да, такие красивые отверстия сами не зарастают… Не беспокойтесь, глава Не, жизни вашего брата сейчас ничто не угрожает, кроме некоторого количества скуки.
— Он действительно жив? — наверняка брата уже со всех сторон осмотрели целители, они сказали бы, если бы что-то пошло не так, правда ведь?
— Да, глава Не. Действительно жив и действительно ваш брат.
Ох, а вот про это он и не подумал! Впрочем, Бася распознала бы любую подделку, атаковала бы её со всей яростью сабли, потерявшей хозяина.
— Хорошо, — Не Хуайсан прикрыл глаза, вытягиваясь на постели. — Дайте мне знать, когда можно будет с ним поговорить.
— Уж не раньше, чем вы сами оправитесь, — зазвучал на грани сознания голос Лю Цинхуа. — Явное истощение, как нервное, так и энергетическое, даже и смотреть не нужно…
Бурчание целителей во всех кланах необъяснимо обладало мощным усыпляющим действием. Темнота обняла Не Хуайсана ещё до того, как он дослушал описание собственных проблем.
Разумеется, ждать полного выздоровления Не Хуайсан не стал. Да и от чего там было выздоравливать? Под заковыристыми словами, описывающими его состояние, скрывалось банальное «устал и перенервничал». Поэтому уже на вторые сутки Не Хуайсан решительно вылез из постели и пошёл планомерно обшаривать все помещения целительского павильона. Лю Цинхуа, вздохнув, направил его в нужную сторону.
Не Минцзюэ лежал в комнате с начерченной на полу печатью, той, что для самых тяжёлых раненых. Бледный, осунувшийся, с широкой повязкой поперек груди и талисманами, налепленными на бинты. Прикрывший глаза и едва заметно нахмурившийся во сне. Абсолютно, совершенно живой.
Судорожно выдохнув, Не Хуайсан тихонько присел рядом. Погладил по руке, теперь уже точно тёплой, сосредоточился, отыскивая пульс. Он, конечно, на целителя никогда не учился, но, кажется, никаких опасных признаков нет…
— А-Сан, — голос брата прозвучал непривычно тихо. — Что случилось?
Разумеется. Когда Не Минцзюэ случалось попадать в руки целителей, он, приходя в себя, первым делом требовал доклада. Разве что-то могло измениться сейчас?
— Ты умер, — Не Хуайсан несколько раз глубоко вздохнул, унимая вновь проснувшуюся дрожь. — От искажения ци. Был сильный приступ… Тебя похоронили по всем правилам, в нашем склепе. И через три дня ты восстал.
— Быстро, — усмехнулся Не Минцзюэ. — Но я не очень… похож… на мертвеца.
— Вроде бы тебя разбудили, — вспомнил Не Хуайсан. — Кто-то пробрался в склеп, я, кажется, видел там тело… Да, точно, он был в белых одеждах, иначе я бы в жизни его не разглядел. А потом ты долго не выходил наружу, и мы с охраной сами отправились к тебе. Но ты восстал каким-то неправильным лютым мертвецом: не нападал на меня и вообще умудрился никого не убить. Вместо этого ты потащил меня в Некрополь и хотел, чтобы я достал твою саблю и взял ее себе! Даже и не надейся, брат!
— Ты полез… в склеп. Обниматься… с лютым мертвецом.
— Ой, ты помнишь? — Не Хуайсан торопливо прикрыл рот рукой.
— Не помню. Ты решил… что ничем не хуже… Вэй Усяня?
От его тона Не Хуайсан поёжился. Он, конечно, легко сбежит, но как бы брат не дернулся его догонять, ему же сейчас даже глубоко дышать не стоит. Ох, надо было рассказывать совсем без подробностей!
— Что ты! Я ничего такого не делал, разве из меня выйдет тёмный заклинатель? — Не Хуайсан отчаянно вытаращил глаза. — Это всё Бася!
— Что Бася? — сдвинул брови Не Минцзюэ.
— Она-она! Ты её мне в руку сунул, а она ожила и сама тебя ударила! Ну, как при одержимости случается, помнишь? Я думал, чтобы насовсем упокоить… — Не Хуайсан часто заморгал. — А ты почему-то от этого перестал быть мёртвым. Я не знаю. Я правда не знаю, почему!
— Я тоже… не знаю, — Не Минцзюэ вздохнул и чуть поморщился. — Сабля… она не для этого.
Не Хуайсан часто закивал, а потом замер, широко распахнув глаза.
— Брат! А что если как раз для этого?! Сам посуди, все эти глупые преимущества, вся эта ярость против мертвецов — да от этого куда больше проблем, чем пользы, разве бы оно того стоило…
— Хуайсан!
— Разве бы оно того стоило? — упрямо повторил Не Хуайсан. — Первый глава Не, как мне кажется, решил связать судьбу с духами сабель ради чего-то важного. Действительно важного. Может быть, оружие клана Не как раз и призвано однажды вернуть к жизни своего хозяина?
В том, что именно однажды, Не Хуайсан не сомневался. Такое не повторяется.
Судя по лицу, брат глубоко задумался.
— Нужно будет… проверить. Как только с кем-то… случится беда.
Колебания брата Не Хуайсан понимал. Идея была слишком безумной, чтобы сразу же принять или отвергнуть её. Но традиции… Первый семейный склеп обустроили ещё при основателе, когда никто не знал и знать не мог, что глава восстанет лютым мертвецом, несмотря на все проведенные в детстве ритуалы. А Бася сама повела руку Не Хуайсана…
— Обязательно проверим.
— И чтобы я… тебя больше не видел… без сабли! — торжествующе закончил тот, и Не Хуайсан вздрогнул от неожиданности.
— Но, брат!
— Мне тебя, если что… веером протыкать?
На такое Не Хуайсан только и смог, что возмущённо взмахнуть рукавами. Ну да, глупо было бы предположить, что брат не воспользуется поводом. Но пусть даже не надеется!
По крайней мере, пока они не выяснят всё доподлинно.
Задание: Оружие
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: миди (5419 слов)
Персонажи: Не Хуайсан, Не Минцзюэ (Чифэн-цзунь)
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Воин Не, умерший от искажения ци, неизбежно восставал, сколько бы ритуалов успокоения духа ни проводили над ним при жизни. Иногда это случалось через неделю, иногда через месяц. Не Минцзюэ справился за три дня.
Примечание/Предупреждения: АУ, авторские хэдканоны, смерть второстепенного персонажа за кадром, спойлер!все кончится хорошо.
использовать саблю по назначению... или все же нет— …глава Не!
Встревоженный голос эхом отдался в тяжёлой голове, ткнулся в висок острым углом. Не Хуайсан поморщился. Он только заснул, а управляющему тут же что-то понадобилось от старшего брата, да ещё так срочно, чтобы вопить на все внутренние покои…
— Глава Не, проснитесь!
Отчего бы ему не пойти к брату… Застоявшийся в голове туман постепенно развеивался от почтительных слов, и Не Хуайсану отчаянно захотелось забиться в какой-нибудь тёмный угол. Это зовут не брата. Управляющий, как всегда, безупречно вежлив, и голос его не громче обычного даже сейчас, когда что-то явно случилось. Просто теперь ему следует докладывать обо всём именно в этом кабинете и именно Не Хуайсану. Главе Не.
— Я слышу, слышу, — Не Хуайсан оторвал голову от стола, за которым после похорон брата проводил большую часть времени. Не то чтобы он всерьёз пытался вникнуть во все дела клана: от распределения ночных охот до закупок ароматного масла и доносов на ворующего сено младшего конюха, — просто так становилось немного легче. Не думать, не вспоминать, не ждать… — Что случилось?
Стол был жёстким, тушь с бумаг наверняка отпечаталась на лице, а шея отчаянно затекла. Не Хуайсан со стоном выпрямился, стараясь не смотреть на измятые рукава. Он уже догадывался, о чём пойдёт речь — слишком уж управляющий колебался и отводил глаза.
— Выброс тёмной энергии в семейном склепе, — наконец сказал он.
Не Хуайсан закусил губу. Этого следовало ожидать, это произошло бы неизбежно, даже хорошо, что так скоро, осталось совсем немного…
— Ясно, — он с усилием расправил плечи. — Пока только выброс?
— Очень сильный, и из склепа слышны посторонние звуки, — кажется, управляющий изрядно волновался, но не мог точно сказать, что именно кажется ему тревожным.
Всё было правильно, правильно. По древней традиции умерших глав, наследников и сильнейших воинов клана Не хоронили в специальных склепах. Эти строения — почти небольшие крепости, отлично защищённые, с мощнейшими печатями и талисманами — никто не принял бы за традиционные храмы предков. И мало кто мог разглядеть, что почти вся защита на склепах — не от проникновения внутрь могильного вора или тёмного заклинателя, а от рвущегося наружу зла.
Все знали, какую цену платят Не за несравненные возможности сабель в бою, но лишь немногие адепты клана представляли, насколько она велика на самом деле. Воин Не, умерший от искажения ци, неизбежно восставал, сколько бы ритуалов успокоения духа ни проводили над ним при жизни. Иногда это случалось через неделю, иногда через месяц. Не Минцзюэ справился за три дня.
Тяжело вздохнув, Не Хуайсан потёр глаза. Под веками горело, а недолгий сон вовсе не освежил разума. Но, к сожалению, его присутствие было необходимым: большая часть защитных печатей семейного склепа подчинялась главе клана. Сейчас только он сумел бы сделать так, чтобы лютый мертвец, жаждущий живой крови и янской ци, намертво застрял в защите на выходе из усыпальницы и получил возможность упокоиться с миром.
Это по традиции тоже должен был сделать глава клана.
Возле ворот склепа уже выстроились сильнейшие воины клана — потомки боковых ветвей, верные вассалы, лучшие из приглашённых заклинателей. Не Аньчжун, начальник охраны Нечистой Юдоли, торопливо поклонился:
— Глава Не! В склеп, кажется, кто-то проник до того, как поднялась тревога. Сигнальные талисманы загорелись раньше, чем тёмная энергия начала вырываться наружу. Выбросов было четыре, и очень сильных, также слышался рёв и грохот, но сейчас всё тихо. Он… не выходит.
— Разумеется, — вздохнул Не Хуайсан. — Он нас просто не почувствует, пока я не зажгу нужные печати. Вы уже знаете, кто пробрался внутрь?
— В Нечистой Юдоли пропавших нет, — в голосе Не Аньчжуна звучало сомнение: проверить всех людей в резиденции за такое короткое время было совершенно невозможно. Наверняка только охранников пересчитали.
Как бы то ни было, этот человек, несомненно, уже мёртв. Когда Не Минцзюэ упокоится окончательно, тело глупца достанут, опознают и похоронят.
— Глава Не… — осторожный голос вырвал Не Хуайсана из раздумий. — Вы не взяли саблю?
— О, ну что же вы, — собственный подрагивающий голос показался Не Хуайсану неуместно весёлым, — старший брат и при жизни-то был сильнейшим воином, а уж сейчас… Разве моей сабле хватит сил, чтобы помочь ему умереть окончательно? Я не знаю, я совсем не уверен…
На самом деле хватило бы. Когда лютый мертвец стоит неподвижно, неспособный вырваться из хватки печатей, кто угодно справится, пусть и не сразу. Но должна же быть хоть какая-то польза от всем известной слабости Не Хуайсана? Пусть они поверят, пусть последний удар нанесёт кто-нибудь другой.
— Если вы позволите, глава Не, — начальник охраны поклонился, наверняка скрывая презрительную усмешку, но объяснение всё-таки принял.
— Конечно-конечно, позволю, — от облегчения Не Хуайсан даже смог улыбнуться и торопливо шагнул к печатям, управляющим энергией в склепе. Сейчас он позовёт брата наружу, впустит в склеп малую долю жизненной энергии столпившихся вокруг заклинателей — лучшую приманку для неупокоенных. И попытается не смотреть, запомнить его ещё живым…
Печати послушно вспыхнули, тонкие линии чуть изменили ритм пульсации, где-то в глубине склепа всколыхнулась тёмная энергия. Лучшие воины Не ждали в обманчивой неподвижности, но минута текла за минутой, а вход в усыпальницу оставался пустым. Не Хуайсан, подумав, немного усилил напор энергии.
— Глава Не, — подал голос управляющий. — Может быть, пробравшийся в склеп ещё жив и его ци отвлекает мертвеца?
— Ох, это совсем нехорошо! — Не Хуайсан поёжился. Не хотел бы он оказаться на месте того человека. — Что же нам тогда делать?
— Войти! — рубанул воздух рукой Не Аньчжун. — Чтобы лютый мертвец чётче ощутил нашу ци. А господин глава станет управлять защитой изнутри, помогая своим воинам.
Мысль о том, что господин глава может не желать отправляться в склеп, до краёв полный тёмной энергии, ему явно и в голову не пришла. Не Хуайсан вздохнул. Лучшие адепты Нечистой Юдоли всё ещё думали и действовали, как при Не Минцзюэ, который в своё время упокоил отца вовсе без помощи защитных печатей.
— Это… не очень хорошая мысль, — Не Хуайсан переплёл пальцы, мимолётно сожалея о забытом в покоях веере. Как было бы славно прикрыться им сейчас! — Разве я смогу оказаться там чем-то полезным?
— Глава Не, но защитой склепа, особенно изнутри, сможете управлять только вы, — Не Аньчжун уже не был так уверен в собственной идее. Однако лютый мертвец, похоже, вовсе не собирался выходить и подставляться под удары сабель, а стоять за стенами несколько дней, пока погибнет от ран и истощения забравшийся в склеп неизвестный заклинатель, ему представлялось неприемлемым. Не Хуайсан предпочёл бы подождать, но не отдавать же лично такой приказ, а само собой ничего устраиваться не желало. Да и внутри мог оказаться кто-то из Нечистой Юдоли, глупцов хватает везде. Тогда вышло бы очень нехорошо.
— Не знаю, не знаю, — пробормотал Не Хуайсан, шагая ко входу. — По-моему, это совсем плохая идея…
В усыпальнице было тихо, темно и затхло. Четверка воинов — больше брать в тесные коридоры не имело смысла — продвигалась уверенно, проверяя каждое захоронение. Покой древнейших могил — ещё поколения основателя и его детей — остался не потревоженным, да и более поздние не таили следов чужого присутствия. Ни одна из мрачных камер не выпустила на свободу чудовищно быструю фигуру, переполненную жаждой убивать.
— Думаю, — шёпот кого-то из охранников завяз в неподвижном воздухе, — он ждёт у себя.
Семейный склеп Не рос вглубь, врубался в скалу, подпёршую северный край Нечистой Юдоли, и заканчивался камерой с гробом последнего главы. Именно оттуда сейчас неторопливо расползалась по помещению тёмная энергия, ласково обвивая ноги живых, вкрадчиво касаясь резных каменных саркофагов. Но мертвецы в них были надежно упокоены — каждый в своё время.
Нападение они прозевали. Силуэт, едва различимый в свете талисманов, метнулся сзади, от погребальной камеры отца Не Минцзюэ и Не Хуайсана, стоило отряду её миновать. Легчайшее движение колыхнуло воздух, но крикнуть никто уже не успел — удары когтистых рук разметали лучших воинов клана за считанные мгновения. Холодный камень больно впился между лопаток, и Не Хуайсан сдавленно охнул, пытаясь продышаться. Впереди ярко вспыхнули талисманы: охранники, похоже, ещё могли сражаться и готовились защитить главу клана, ценою собственных жизней пробив ему путь наружу… Ещё через миг Не Хуайсан очнулся окончательно и завопил, надсаживая голос:
— Назад! Все назад! Это приказ! Отступайте немедленно!
Потому что в первые мгновения атаки лютый мертвец, бывший когда-то Не Минцзюэ, не разорвал пополам идущего сбоку заклинателя, не перечеркнул горло когтями. Он, будто бы и не заметив охранника, привычным, тысячу раз отработанным движением схватил за плечо Не Хуайсана и отшвырнул того во тьму погребальной камеры. Себе за спину.
Всё же лучших воинов Нечистой Юдоли муштровали на славу — даже сейчас они подчинились мгновенно. Не Хуайсан надеялся, что бездумного повиновения хватит ещё хоть на пару минут, хоть на несколько фраз — чтобы неестественно неподвижная фигура у входа в камеру чуть остыла от боевой ярости.
— Старший брат? — вышло неуверенно и сипло. — Минцзюэ?
Тихий удовлетворённый рык Не Хуайсан не услышал — почувствовал кожей. Затем фигура в многослойных погребальных одеждах повернулась. Подошла, тяжело ступая. Как этих шагов можно было не заметить? А вот не получилось же… или просто сейчас брат не считал нужным таиться?
— Старший брат, отзовись! Ты меня слышишь? — Не Хуайсан измучил бы себя безумной надеждой, если бы страх не перевешивал. Брат… тот, кто сейчас стоял напротив, был безнадёжно мертв. Все защитные амулеты светились, трещали, мигали и только что не стояли дыбом, как шерсть у кошки. В тусклом свете брошенного на пол талисмана можно было различить и серо-зеленоватый цвет кожи, и неподвижный белёсый взгляд, и прожилки темной энергии, разбегающиеся по щекам брата. Если Не Хуайсан ошибся, то обживать ему соседний саркофаг, стоит только дёрнуться…
Холодная когтистая рука легла Не Хуайсану на плечо и чуть сжала. Аккуратно, почти нежно. Когда Не Минцзюэ был жив, он делал это жёстче, то и дело оставляя синяки. Но хватка у лютого мертвеца стала куда сильнее, и он, должно быть, не хотел неосторожным движением переломать младшему брату кости.
Отчаянно всхлипнув, Не Хуайсан вцепился в шершавый от вышивки шелк погребальных одежд.
— Братик… братик! Ты… зачем ты умер?! Я же не справлюсь!.. Всё тебе перепорчу! Минцзюэ…
Тело, в которое Не Хуайсан уткнулся лицом, оставалось холодным, жёстким и болезненно покалывало кожу тёмной ци. Брат давно и бесповоротно умер. Его души и разума не было и не могло быть здесь.
А его руки неловко обняли Не Хуайсана поперёк спины. Осторожно прижали к себе, чуть покачивая. Не Хуайсан заплакал еще безнадёжнее, когда, решив, что просто обнять мало, лютый мертвец тихо заурчал что-то почти мирное. Может быть, любимую колыбельную госпожи Не, в которой брат однажды насчитал двадцать семь способов убить врага?
Из подступающей истерики Не Хуайсана выдернули далёкие встревоженные голоса. Видимо, охрана, выбравшись из склепа или просто перегруппировавшись, решила нарушить приказ главы. Куда быстрее, чем он надеялся, ох, как бы теперь ему всё не испортили! Брат рыкнул что-то недовольное и ощутимо напрягся.
— Это свои! Не нападай! — Не Хуайсан набрался смелости и дотронулся до холодной щеки, поворачивая к себе лицо брата. — Свои, понимаешь? Мы дома, в Нечистой Юдоли!
В следующий момент он пожалел о неосторожном движении: что-то для себя решив, Не Минцзюэ вскинул его на плечо и потащил глубже в склеп. Впрочем, дальше была только одна камера, ведь место для Не Хуайсана ещё не вырубили.
— Ай! Брат, что ты делаешь?! — он не удержался от вскрика, больно ударившись затылком о потолок.
Здесь оказалось совсем темно, и Не Хуайсан зажёг ещё один талисман. Логика не подвела: его действительно принесли в погребальную камеру Не Минцзюэ. Тяжелый даже на вид резной саркофаг зиял вопиющей пустотой, крышка валялась сбоку. Не Хуайсан ещё смог заметить краем глаза что-то светлое на полу, когда из прохода донеслись шаги и замелькали вспышки талисманов.
— Брат, не нападай, это свои! — Не Хуайсан со всей силы ухватился за руки Не Минцзюэ и снова не смог сдержать слёз: его отцепили практически аккуратно, только рявкнув что-то напряженно-ругательное. А затем брат поднял его, как маленького ребёнка, и решительно опустил на дно саркофага. Тяжёлого, каменного, сплошь покрытого талисманами — такого, чтобы даже лютый мертвец потратил немало сил, прежде чем выбраться. В единственное надёжно защищённое место погребальной камеры.
Сглотнув подступающие слёзы, Не Хуайсан снова заорал:
— Назад!!! Все назад, черепашьи дети! Я в порядке! Всем идти на… назад!
На последней фразе он, кажется, сорвал-таки голос.
Мощный рык заставил Не Хуайсана вздрогнуть, завозиться, неловко вылезая из саркофага.
— Всё в порядке, брат. Тут нет врагов, только мы с тобой… Всё хорошо.
Не Минцзюэ покосился на вмиг опустевший проём и, поколебавшись, позволил ухватить себя за рукав и усадить на саркофаг.
— Враги давно кончились, ещё на войне, — Не Хуайсан вымученно улыбнулся. — Сейчас только всякие твари остались. Кстати, в Нечистую Юдоль вчера притащили очень интересного призрака, я раньше даже не читал о таких…
Он заставлял себя говорить тихо, уверенно и спокойно, будто бы не в склепе сидит, а любуется вечерним садом и пьёт вино. Пусть брат слушает. Вдруг, если достаточно долго звать, если помогать вспомнить, если не бояться… Не Хуайсану рассказывали: Призрачный генерал был только с виду лютый мертвец, а вёл себя точь-в-точь как живой. Ну, не в бою, конечно, но в бою и не считается, уж Не-то знают. Наверняка Вэй Усянь проводил какие-нибудь страшные запрещённые ритуалы, но ведь Вэнь Нин ему чужак-чужаком, они даже приятелями не были. А тут брат, это совсем другое дело! И Не Хуайсан продолжал говорить: про мирные повседневные дела Нечистой Юдоли, про скользкую черепицу на крыше, мешающую адептам целоваться с видом на закат, про захромавшую кобылу — ту, серую, с пятнами на бабках, про слугу, попытавшегося сбежать с дорогими украшениями, про намечающуюся свадьбу сына пятого дядюшки и юной госпожи из клана Ху, про Цзэу-цзюня, который даже на похороны вырвался с трудом: какие-то проблемы в Облачных Глубинах… Про Ляньфан-цзуня Не Хуайсан не сказал ничего. Ему ведь умиротворить брата нужно было, а не помочь ему разрушить склеп до основания.
Когда голос сел окончательно, Не Хуайсан достал из рукава флягу с целебным настоем и, отхлебнув, перевёл дух. Кажется, получалось. Ведь ни один лютый мертвец не станет сидеть, обнимая за плечи живого человека, позволяя на себя опираться, иногда даже бурча что-то вместо ответа? Не станет. А значит, осталось подтолкнуть совсем немного.
— Старший брат, — Не Хуайсан облизнул пересохшие губы. — Вернись, а? Я правда не смогу без тебя. И клан не удержу, и влияние утрачу. И от старейшин не отобьюсь. И веера везде по стенам развешу. Распишу и развешу! Очнись… Ты же меня слышишь, ты же всё понимаешь… Я без тебя не справлюсь!
Слёзы снова подступили к горлу, заставили задохнуться. Не Минцзюэ что-то решительно рыкнул, резко встал, едва не опрокинув на пол Не Хуайсана, и зашагал к выходу из склепа.
— Брат, ты куда? Там нет врагов!
В ответ Не Хуайсана схватили за руку и поволокли за собой. Затормозить, упёршись пятками в пол, не вышло, оставалось только перебирать ногами и надеяться, отчаянно надеяться, что брат уже очнулся достаточно и не устроит бойню снаружи. Что на них не нападут, едва увидев. Что его приказа послушаются и в третий раз.
В ворота склепа, сейчас распахнутые настежь, целились, наверное, все боеспособные заклинатели Нечистой Юдоли. Из-за спины брата Не Хуайсан мог видеть десятки натянутых луков, зажжённых талисманов, кое-где уже и сабли обнажили. Он набрал в грудь воздуха, готовясь снова кричать, но не понадобилось. Воины Нечистой Юдоли были всё же лучшими: никто не выстрелил без приказа. Только тишина повисла такая, что хоть ножом на ломтики режь. Неудивительно. Не каждый день бывший и нынешний главы клана стоят у ворот склепа и держатся за руки.
А потом Не Минцзюэ раздражённо рявкнул и пнул мигом затрещавшую защиту склепа. Кто-то из собравшихся во дворе адептов выронил саблю. Кто-то вполголоса повторял «глава Не», непонятно к кому обращаясь.
— Спокойно, — сказал Не Хуайсан. — Спокойно. Опустите оружие и ведите себя как обычно. Ты ведь не будешь нападать, брат?
Кажется, Не Минцзюэ не собирался. Он определенно выказывал нетерпение, то и дело пробуя на прочность золотистую пелену барьера, но злости и ярости в нём было не больше, чем раньше, в камере склепа. Да и не сильно-то больше, чем при жизни. Не Хуайсан глубоко вздохнул, потянулся к амулету, позволяющему управлять защитой, и отключил её полностью.
— Боги… — прохрипел кто-то совсем уж тихо.
— Не нападать! — повторил Не Хуайсан, осторожно шагая вперёд. Теперь уже он потянул за руку словно бы задумавшегося брата. — Всё в порядке, всё хорошо…
Когда его снова вскинули на плечо, он даже вскрикнуть не успел. Несколько стрел, безнадёжно опоздав, ударились о каменные плиты: у благоразумия адептов клана Не всё же были свои границы. Не Минцзюэ в два прыжка одолел двор и стену, отделяющую Нечистую Юдоль от окрестных скал: не слишком высокую, здесь горы были почти неприступны, и атакующим оставалось только лететь к крепости на мечах. Как выяснилось, для лютого мертвеца она тоже преградой не стала. Не Хуайсан задёргался, силясь как-нибудь изменить донельзя неудобную позу: висеть вниз головой ему не нравилось даже на собственном брате. Кое-как он смог повернуться, переползти за спину, а потом и почти расслабиться, когда его уверенно поддержали холодные руки.
— Старший брат, ты уверен, что нам туда?
Не Минцзюэ прорычал что-то утвердительное. Не Хуайсан завертел головой, оглядываясь. Что же, это было ожидаемо: почти три десятка заклинателей мчались на саблях чуть сзади и сбоку. На саблях. Ну конечно. Не Хуайсан поёжился от внезапно накатившего озноба. Брат с невозможной для живого скоростью бежал к хребту Синлу. Туда, где лишь пару дней назад со всеми почестями и ритуалами захоронили его клинок.
Ну вот почему его брат такой… проблемный, даже когда мёртвый?
До хребта Синлу от Нечистой Юдоли было не так уж и далеко. Но пара часов лёту оказалась вовсе не равна паре часов скачки на лютом мертвеце. Поездка вышла просто кошмарной! Не Хуайсан не раз слышал байки про то, как во время Низвержения Солнца небольшие отряды особенно отчаянных заклинателей передвигались не пешком, не на лошадях и не на мечах. Безумцы, потерявшие семьи в вэньском пламени, седлали мертвецов Вэй Усяня — и мчались со скоростью лучшего артефактного клинка, не тратя притом собственную ци, всегда оказываясь в нужном месте и в нужное время. Теперь Не Хуайсан точно знал: сказки про всадников Затмения были наглой ложью от начала и до конца! За пару часов висения на брате он чуть не вытряс себе все внутренности, до крови ободрал занемевшие от попыток держаться пальцы и вообще невероятно устал. О том, чтобы после такого ещё и в бой идти, не могло быть и речи.
Когда каменистые склоны и глубокие ущелья сменились сумрачным ельником, укрывающим Некрополь, а Не Минцзюэ остановился у самых границ, у Не Хуайсана хватило сил только мешком свалиться на землю рядом с полузаросшей тропой. Хвала богам, брат что-то почувствовал и не пытался даже приблизиться к первой линии защиты Некрополя, а то могло бы выйти… нехорошо. Да, совсем нехорошо.
— Брат, не ходи туда, не надо, — Не Хуайсан осторожно взял Не Минцзюэ за руку и потянул вбок, с тропы. — Ты сейчас немного мёртвый. Представляешь, что начнётся, если наши сабли тебя почувствуют? Они же яростью переполнятся, на тебя кинутся, мертвецы вообще восстанут и хорошо, если не разломают стены… В такой суматохе я ни за что не найду Бася. Ты лучше подожди тут, братик, я быстро справлюсь. Мы ведь её совсем недавно замуровали, наверное, даже кладка еще не высохла. Я её достану и сразу назад, хорошо? Ты ведь подождёшь меня здесь? Не ходи за мной, не надо…
Не Минцзюэ чуть наклонил голову, и Не Хуайсан позволил себе поверить: брат сможет вернуться. Ему уже сейчас не хватает самой малости, одного толчка. Вот принесет он саблю — и тогда брат очнётся.
Каменная кладка недавно возведённого могильника действительно ещё не успела толком схватиться. Даже Не Хуайсану хватило пары ударов, а затем стена с замурованными в ней мертвецами начала поддаваться. Пролом, достаточный, чтобы пролезть, обозначился через несколько минут, и Не Хуайсан расчихался от белёсой пыли. Раздражённо отпихнув от входа какое-то испачканное в земле и извести тело, он шагнул внутрь, навстречу такому знакомому ощущению тьмы и ярости. Бася, очевидно, вовсе не была довольна заточением, а недовосставшие трупы не казались ей хорошей заменой настоящим врагам.
Сняв крышку саркофага, Не Хуайсан осторожно коснулся рукояти. Духовное оружие такого уровня слушается только одного хозяина, а чужака и вовсе может атаковать, но ведь он-то чужаком не был! Не Минцзюэ когда-то давно потратил немало времени, знакомя собственную саблю с младшим братом, позволяя её касаться и даже медитировать вместе. Разумеется, это было небезопасно, но шанс, что разговоры с Бася благотворно повлияют на непутёвого брата, в глазах Не Минцзюэ перевешивал возможный риск. Вот и пригодилось. На грани сознания Не Хуайсана будто бы вспыхнул недобрый чёрный огонь, не сжигая, не убивая, узнавая.
В отличие от своего хозяина, Бася полнилась яростью еще сильнее, чем раньше, но всё же позволила вынести себя из склепа. Может быть, поняла, для чего понадобилась?
— Старший брат не пытался войти? — спросил он у охраны, старательно взявшей его в оборонительное построение.
— Нет, глава Не. Он ждёт вас снаружи.
Не Хуайсан отрывисто кивнул.
— Тогда сразу поднимайтесь на клинки и держитесь неподалёку. На меня брат не нападет.
Сейчас его послушались без тени сомнения, только от чужих взглядов резко стало неуютно. Хорошо ещё, что Бася похоронили недалеко от линий защиты, долго идти было не нужно, а то ноги и так подкашивались от волнения.
Терпеливо застывший у стены Не Минцзюэ бережно принял саблю и выхватил её из ножен таким знакомым уверенным движением, что сердце Не Хуайсана пропустило сразу несколько ударов. Он напряжённо вглядывался в серое лицо, пытаясь уловить: ну когда же, когда пустой взгляд лютого мертвеца затуманит первая искра осознания себя? — пока от рези в глазах не набежали слёзы. Но брат просто стоял, снова уронив руки вдоль тела, только что рукоять не выпустил.
Нет, всё правильно. Всё просто обязано быть правильно. Просто Не Хуайсан чего-то не учёл, о чем-то не догадался. Ведь зачем-то же брат так стремился сюда?
— Старший брат. Минцзюэ, — осторожно позвал он.
От звуков голоса лютый мертвец пошевелился. Повёл головой, явно отыскивая цель — не глазами, ощущением ци. Поднял руку с Бася, что-то довольно прорычал и осторожно вложил саблю в пальцы Не Хуайсана, обхватив сверху собственной ладонью.
— Брат, ты опять! — Не Хуайсану захотелось разом и зарыдать на весь лес, и безумно засмеяться. — Я не буду носить саблю! Даже твою! Очнись и возьми её сам!
Не Минцзюэ удовлетворённо заурчал. С его точки зрения, похоже, всё только что стало правильно.
Бессильно всхлипнув, Не Хуайсан сполз на землю. Неужели брат бежал сюда лишь для того, чтобы его, очень среднего, да что там — слабого заклинателя берегла лучшая в мире сабля? Только ради этого?
Рукоять Бася холодила руку, а её ярость и раздражение чувствовались уже гораздо отчётливее, чем в могильнике, где хотя бы часть оттягивали на себя неупокоенные. Против воли Не Хуайсан прислушался, проваливаясь в самое начало медитации на оружие. Пусть он и давно не практиковался, и не сразу вспомнил даже самые основы — и чуткости, и воображения у Не Хуайсана хватало, чтобы про себя облечь желание сабли в слова, а не в смутные, едва считываемые образы.
«Глупый детёныш, — шептала Бася. — Сделай, что должно, глупый детёныш».
Но она же не может желать?.. Хотя она сабля клана Не, и наверное, все традиции вобрала в себя еще под молотом кузнеца!
«Сделай, что должно, я помогу, глупый детёныш».
— Нет. Нет. Я не смогу. Не надо! — торопливо зашептал Не Хуайсан, положив пальцы на чуть вздрагивающую сталь. — Брат очнётся, обязательно! Ты лучше с ним поговори, он всё вспомнит и очнётся, вместе вы сможете…
«Глупый ты детёныш», — почти нежно шепнула Бася, и Не Хуайсана мягко вздёрнуло на ноги, потянуло вперёд. Слабый заклинатель никогда не справился бы с сильной саблей без её на то желания. Зато наоборот получилось прекрасно.
— Не надо! Нет!!
Всей вложенной в рывок ци не хватило даже на то, чтобы изменить траекторию удара. Да что там, Не Хуайсан даже зажмуриться не сумел. Только и мог, что смотреть сквозь набежавшую на глаза пелену, как ярко вспыхнувшее лезвие косо входит в тело брата и пронзает его насквозь.
Не Минцзюэ не атаковал в ответ. Не рванулся, уходя от удара со всей скоростью лютого мертвеца, не ударил когтями. Только громко, болезненно зарычал и опустился на землю, сотрясаемый взвившейся вокруг тёмной энергией. Сабле, чтобы упокоить мертвеца, вовсе не требовалось рубить его на части.
— Не надо… не надо… ну зачем же… — Не Хуайсан смог наконец разжать руку, словно примёрзшую к сабле, и, рухнув на колени, осторожно накрыть скребущие по земле когтистые пальцы. — Братик…
Остро захотелось лечь рядом, в самый вихрь тёмной энергии, смертельно опасной в своем буйстве. Обнять напоследок, удержать бьющееся тело, собственным теплом хоть немного облегчить боль, ведь брату сейчас наверняка больно, да?.. Но Не Хуайсан только прижал к лицу холодную кисть и замер, ощущая, как постепенно она расслабляется и затихает, как слабеет напор тёмной энергии, безвозвратно рассеиваясь в воздухе. Под конец пальцы брата чуть шевельнулись, гладя его по щеке, и Не Хуайсан не удержался, завыл тихо и безнадёжно. Почему, ну почему он решил, что это будет хорошей идеей?
Шторм из тёмной энергии улёгся окончательно, ушел водой в песок, напоследок окатив холодом тело. Нужно было встать. Восстановить могильник, отнести Бася на её место, подозвать охрану и отдать им тело. Похоронить брата уже во второй раз. В точности так, как описано в хрониках клана…
Первый звук, наверное, не прорвал глухую пелену слёз. Может быть, и второй тоже. Не Хуайсан очнулся, лишь когда тяжелая и душная ярость сабли остро полоснула по нервам, возвращая измученное сознание в мир.
— …Сан? — будь он на шаг дальше, тихий стон наверняка не пробился бы через звуки леса. — А-Сан…
Пальцы на его щеке слегка задрожали. Теплые пальцы. Не Хуайсан открыл глаза и неверяще уставился на брата. Поморгал, пытаясь убрать слёзы, торопливо помассировал себе точки, возвращающие ясность разума и чёткость восприятия. Осторожно сжал в ладони руку, ещё недавно жёсткую и сочащуюся тёмной энергией, а теперь определённо тёплую и почти вернувшую себе нормальный цвет. Живую руку.
— Что… происходит?..
Не Хуайсан со свистом втянул в себя воздух. Брат лежал на земле, неловко опершись на торчащий корень сосны, и сердито смотрел на него без малейшего следа белёсой бездумной мглы неупокоенных во взгляде. А из его груди до сих пор торчала Бася, вогнанная почти по рукоять и, кажется, опять очень недовольная. Будто бы это всё не она!..
— Я сейчас!.. — сипло выдохнул Не Хуайсан. — Потерпи, брат, я сейчас!
— Не… трогай!
С размаху хлопнув себя по лбу, Не Хуайсан лихорадочно зашарил в рукавах. Он действительно глупец! Ничего не достал для перевязки, даже обезболивающей пилюли брату не дал, а туда же, руками хватать примерился. Конечно, пробитая грудь не грозила заклинателю гибелью, но удар прошёл слишком близко к золотому ядру, да и к сердцу тоже. Даже для Не Минцзюэ подобное было достаточно опасно, и попытка достать саблю без немедленной перевязки могла привести к смерти от потери крови. Ну, Не Хуайсана точно привела бы. Ничего, ничего, аптечку он всегда с собой таскает, он вообще много барахла с собой таскает, полные рукава насовал… Через мгновение Не Хуайсан обозвал себя глупцом повторно и нащупал цилиндрик кланового фейерверка.
— Потерпи, брат, сейчас… Я позову охрану, целитель там должен быть, ты помнишь, мы с тобой ещё из-за этого поругались…
По крайней мере, у адепта из стражи не будут так трястись руки, и он сможет не промахнуться по нужным точкам, останавливая кровь. Не Хуайсан попробовал было сам, но пальцы почти не слушались: не то с перепугу, не то обожжённые тёмной энергией. Ладно хоть фейерверк запустил в небо, а не в соседние кусты.
— Что. Вообще. Происходит… — в конце фразы Не Минцзюэ всё же не выдержал, сорвался на стон. Разумеется, он не мог не узнать рукоять Бася в своей груди — и, должно быть, немало удивился. Или рассердился? Да вроде бы нет…
— Не знаю! Не знаю, я ничего не знаю! — это было чистой правдой, но кто же сейчас поверит, после открытого склепа и развороченного могильника?
Через десяток ударов сердца Не Хуайсан облегчённо выдохнул: охрана ссыпалась откуда-то сверху, а несколько человек уже торопливо доставали из рукавов лекарства. По крайней мере, стоило надеяться, что это именно лекарства, а не талисманы, отгоняющие злых духов и ночные кошмары. В конце концов, могут же его люди сделать что-нибудь без приказа?
Как выяснилось, могут. Обошлись почти без ругательств и обращений к неизвестным божествам, а все нужное сделали куда увереннее и точнее, чем управился бы сам Не Хуайсан. Брат молчал и не двигался: видимо, берег силы, только дышал хрипло, неровно. Раньше Не Хуайсан испугался бы столь явного признака тяжёлых ранений, но сейчас это странно успокаивало. Дышит. Значит, живой.
Он тихо переполз к ногам брата, чтобы не мешать суетящимся охранникам — похоже, они сейчас примеривались, как бы поаккуратнее вытащить саблю, — и прижался, обняв и закрыв глаза. Близко, так, чтобы чувствовать тепло и слышать дыхание. Сейчас ему нужно хоть немного передохнуть, дорога обратно выйдет тяжёлой, брат снова вытрясет ему все внутренности… а, нет, не вытрясет. Теперь они полетят на сабле, как давно в детстве, а он свою опять не взял, брат сердиться будет…
Проснулся Не Хуайсан от того, что его перекладывали на кровать. Резко вскинулся, повёл глазами, отыскивая брата.
— Вы очнулись, глава Не, — голос Лю Цинхуа, второго целителя Нечистой Юдоли, был привычно бесстрастен. — Но вам пока не стоит вставать.
— Где мой брат? — сорванно выдохнул Не Хуайсан. Если всё случившееся окажется просто безумным сном…
— Им занимается господин первый целитель, — теперь в голосе Лю Цинхуа отчётливо прорезалось нервное веселье. — Уж не знаю, что вы сделали, глава Не, но сейчас это стало возможным. И необходимым, да, такие красивые отверстия сами не зарастают… Не беспокойтесь, глава Не, жизни вашего брата сейчас ничто не угрожает, кроме некоторого количества скуки.
— Он действительно жив? — наверняка брата уже со всех сторон осмотрели целители, они сказали бы, если бы что-то пошло не так, правда ведь?
— Да, глава Не. Действительно жив и действительно ваш брат.
Ох, а вот про это он и не подумал! Впрочем, Бася распознала бы любую подделку, атаковала бы её со всей яростью сабли, потерявшей хозяина.
— Хорошо, — Не Хуайсан прикрыл глаза, вытягиваясь на постели. — Дайте мне знать, когда можно будет с ним поговорить.
— Уж не раньше, чем вы сами оправитесь, — зазвучал на грани сознания голос Лю Цинхуа. — Явное истощение, как нервное, так и энергетическое, даже и смотреть не нужно…
Бурчание целителей во всех кланах необъяснимо обладало мощным усыпляющим действием. Темнота обняла Не Хуайсана ещё до того, как он дослушал описание собственных проблем.
Разумеется, ждать полного выздоровления Не Хуайсан не стал. Да и от чего там было выздоравливать? Под заковыристыми словами, описывающими его состояние, скрывалось банальное «устал и перенервничал». Поэтому уже на вторые сутки Не Хуайсан решительно вылез из постели и пошёл планомерно обшаривать все помещения целительского павильона. Лю Цинхуа, вздохнув, направил его в нужную сторону.
Не Минцзюэ лежал в комнате с начерченной на полу печатью, той, что для самых тяжёлых раненых. Бледный, осунувшийся, с широкой повязкой поперек груди и талисманами, налепленными на бинты. Прикрывший глаза и едва заметно нахмурившийся во сне. Абсолютно, совершенно живой.
Судорожно выдохнув, Не Хуайсан тихонько присел рядом. Погладил по руке, теперь уже точно тёплой, сосредоточился, отыскивая пульс. Он, конечно, на целителя никогда не учился, но, кажется, никаких опасных признаков нет…
— А-Сан, — голос брата прозвучал непривычно тихо. — Что случилось?
Разумеется. Когда Не Минцзюэ случалось попадать в руки целителей, он, приходя в себя, первым делом требовал доклада. Разве что-то могло измениться сейчас?
— Ты умер, — Не Хуайсан несколько раз глубоко вздохнул, унимая вновь проснувшуюся дрожь. — От искажения ци. Был сильный приступ… Тебя похоронили по всем правилам, в нашем склепе. И через три дня ты восстал.
— Быстро, — усмехнулся Не Минцзюэ. — Но я не очень… похож… на мертвеца.
— Вроде бы тебя разбудили, — вспомнил Не Хуайсан. — Кто-то пробрался в склеп, я, кажется, видел там тело… Да, точно, он был в белых одеждах, иначе я бы в жизни его не разглядел. А потом ты долго не выходил наружу, и мы с охраной сами отправились к тебе. Но ты восстал каким-то неправильным лютым мертвецом: не нападал на меня и вообще умудрился никого не убить. Вместо этого ты потащил меня в Некрополь и хотел, чтобы я достал твою саблю и взял ее себе! Даже и не надейся, брат!
— Ты полез… в склеп. Обниматься… с лютым мертвецом.
— Ой, ты помнишь? — Не Хуайсан торопливо прикрыл рот рукой.
— Не помню. Ты решил… что ничем не хуже… Вэй Усяня?
От его тона Не Хуайсан поёжился. Он, конечно, легко сбежит, но как бы брат не дернулся его догонять, ему же сейчас даже глубоко дышать не стоит. Ох, надо было рассказывать совсем без подробностей!
— Что ты! Я ничего такого не делал, разве из меня выйдет тёмный заклинатель? — Не Хуайсан отчаянно вытаращил глаза. — Это всё Бася!
— Что Бася? — сдвинул брови Не Минцзюэ.
— Она-она! Ты её мне в руку сунул, а она ожила и сама тебя ударила! Ну, как при одержимости случается, помнишь? Я думал, чтобы насовсем упокоить… — Не Хуайсан часто заморгал. — А ты почему-то от этого перестал быть мёртвым. Я не знаю. Я правда не знаю, почему!
— Я тоже… не знаю, — Не Минцзюэ вздохнул и чуть поморщился. — Сабля… она не для этого.
Не Хуайсан часто закивал, а потом замер, широко распахнув глаза.
— Брат! А что если как раз для этого?! Сам посуди, все эти глупые преимущества, вся эта ярость против мертвецов — да от этого куда больше проблем, чем пользы, разве бы оно того стоило…
— Хуайсан!
— Разве бы оно того стоило? — упрямо повторил Не Хуайсан. — Первый глава Не, как мне кажется, решил связать судьбу с духами сабель ради чего-то важного. Действительно важного. Может быть, оружие клана Не как раз и призвано однажды вернуть к жизни своего хозяина?
В том, что именно однажды, Не Хуайсан не сомневался. Такое не повторяется.
Судя по лицу, брат глубоко задумался.
— Нужно будет… проверить. Как только с кем-то… случится беда.
Колебания брата Не Хуайсан понимал. Идея была слишком безумной, чтобы сразу же принять или отвергнуть её. Но традиции… Первый семейный склеп обустроили ещё при основателе, когда никто не знал и знать не мог, что глава восстанет лютым мертвецом, несмотря на все проведенные в детстве ритуалы. А Бася сама повела руку Не Хуайсана…
— Обязательно проверим.
— И чтобы я… тебя больше не видел… без сабли! — торжествующе закончил тот, и Не Хуайсан вздрогнул от неожиданности.
— Но, брат!
— Мне тебя, если что… веером протыкать?
На такое Не Хуайсан только и смог, что возмущённо взмахнуть рукавами. Ну да, глупо было бы предположить, что брат не воспользуется поводом. Но пусть даже не надеется!
По крайней мере, пока они не выяснят всё доподлинно.
@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ
-
-
08.07.2020 в 15:06-
-
08.07.2020 в 15:07-
-
15.07.2020 в 22:30-
-
16.07.2020 в 06:56-
-
18.07.2020 в 01:05Очень рада за них.
...Семейная колыбельная прекрасна!
-
-
20.07.2020 в 06:16-
-
19.01.2021 в 15:15Пока читаешь, по-настоящему жаль Не Хуайсана. То, сколько на него свалилось -- и смерть ближайшего родственника, и управление орденом, в котором он многим кажется столь неуместен. А тут надо еще добивать тварь, в которую обратился умерший брат.
А тут такой сюрприз, что вроде как у лютого мертвеца возникают проблески разума и прежних чувств. И когда уже рискнул поверить, что и впрямь найдется выход, а тут сабля его добивает. Вот уж не позавидуешь Не Хуайсану в этот момент!
Эх, что ж основатель ордена не удосужился внушить наследникам о том, на что способны сабли! Или же внушил, но с течением времени все забыли?
-
-
20.01.2021 в 19:31Мы упрямо считаем, что довести Не Минцзюэ до обретения разума можно было и в каноне. К тому же Не Хуайсану он в храме шел без признаков гнева, только с интересом. Просто вместо того, чтобы помогать брату, Не Хуайсан сосредоточился на мести - отчего и получил результат.
Имхо, основатель ордена все говорил. Просто слова его затерялись в веках. Остались только обязательства носить сабли всем-всем... Ничего, теперь Не Хуайсан не даст заветам предков забыться вновь))
Спасибо!
-
-
20.01.2021 в 20:30Да, я пока читала, в тот момент уже надеялась, что они догадаются потребовать от Вэй Усяня (он же тут же, рядом торчит!), чтоб вернул разум Не Минцзюэ -- прецендент-то вон, неподалеку цепями размахивает! Но, увы, не догадались...
-
-
23.01.2021 в 11:38