Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Это продолжение "Охоты в день затмения", но читаться в принципе может и так.
Название: Последствия
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Размер: миди (12547 слов)
Пейринг/Персонажи: отец Вэнь Нина и Вэнь Цин, Вэнь Жохань, Вэнь Сюй, Вэнь Нин, Вэнь Цин, упоминаются Вэй Усянь и Цзян Чэн
Категория: джен
Рейтинг: R
Краткое содержание: Вэнь Жоханя донесли до поместья целителей.
Предупреждения: Choose Not To Use Archive Warnings
Дополнительные теги/примечания: АУ, ООС, херт/комфорт, упоминание изнасилования, хроники уползания зигзагами, всратая древнекитайская медицина, авторские хэдканоны. Часть 4 цикла "Запретное".
скурить много древнекитайской медициныОгонь в круглой бронзовой жаровне переливался оттенками желтого. Самые края его языков порой равнялись цветом с лимонной коркой, а в глубине, у дна широкой чаши, пламя больше походило на зрелую локву. Воздух над ним колебался от жара, но не полнился дымом.
- Далее, - Вэнь Фэнъян затянул завязки коротких, открывающих руки на семь пальцев выше запястья наручей. Проверил, надежно ли закреплены в них рукава ханьфу. – Он приходил в себя во время полета?
Человек в бело-красных одеждах, стоящий на коленях у него за спиной, так и не рискнул пошевелиться.
- Да, второй господин Вэнь. Дважды.
Его имя Вэнь Фэнъян помнил. Вэнь Чанъю, командир личной охраны старшего брата. Охраны, едва не потерявшей своего главу.
Вэнь Жоханя привезли половину палочки времени назад. Привезли без сознания и со стальной цепочкой-артефактом поперек головы, что уже говорило знающему весьма о многом.
- Подробнее, - в голосе Вэнь Фэнъяна проскользнул холод. – Или мне следует на час-другой задержаться с помощью главе клана, чтобы вытрясти из вас все необходимое?
Он не видел, но догадывался: Вэнь Чанъю за его спиной смотрит в пол, не считая себя вправе поднять взгляд.
- В первый раз над поселением Хуайнань, во второй – вскоре после перевала Поющих Вод. Оставался в сознании около трех десятков ударов сердца. Ничего не говорил.
- Как себя вел? Лежал ли смирно или силился повернуться? Стонал ли от боли? – Вэнь Фэнъян поддернул наручи вверх и опустил ладони вглубь жаровни. Светло-желтые языки пламени обняли его пальцы, обласкали кожу.
- Глава Вэнь почти не шевелился, - Вэнь Чанъю говорил очень бесстрастно, до ломкого звона в голосе. – Очнувшись во второй раз, пытался сбросить ханьфу, которым был укрыт. Закусывал губы.
Нехорошо. Совсем нехорошо. Учитывая болезненную гордость старшего брата, то, что он хоть чем-то показал слабость… Впрочем, при столь серьезных ранах это неудивительно. Попытка сбросить покрывало – признак жара, воспаления брюшины? С уровнем самосовершенствования Вэнь Жоханя маловероятно, но все однажды случается впервые.
Пламя лизало кисти рук. Гасить его раньше, чем через полторы сотни ударов сердца, Вэнь Фэнъян не собирался. Огонь Чистой Сути поглощает все, кроме плоти создателя, сгладывает с пальцев целителя любые следы грязи и чужой ци – но на это требуется время.
- Какую помощь оказали главе? – кое-что он уже знал, но хотел услышать вновь.
- Вэнь Сыань применил Узы Хунь, артефакт не снимали чуть больше двух часов. Темную энергию изгоняли талисманами, но преуспели лишь частично. Иглы не ставили из-за спешки, - в последних словах Вэнь Фэнъян услышал чуть заметное колебание и коротко кивнул. Все верно. Иглы с кварцевыми накопителями, вытягивающие из тела чужеродную ци, нужно вкалывать очень точно и менять очень часто. В полете это сделать нелегко. – Кровь останавливали нажатием на точки и снадобьем из сока акации. Не помогло, потому руку главы Вэнь пришлось перетянуть выше локтя тонким жгутом.
Разумеется, не помогло. Ритуальные порезы не закрываются сами даже у Цзянов, властителей воды и крови. Для солнечного же клана такое заклинательство всегда было тяжелым и опасным.
- Прочие раны тела?
- Очистили тканью и закрыли талисманами. Бамбуковые пруты в голенях удалили через полчаса полета. Осмелюсь показать их второму господину Вэнь.
Обернувшись, Вэнь Фэнъян оглядел два черных, испачканных засохшей кровью обломка бамбука. Даже стоя в пяти шагах, он чувствовал слабый холод темной энергии, идущий от прутов. Вэнь Чанъю держал их на раскрытых ладонях через ткань рукавов, и узоры его защитной вышивки чуть заметно мерцали.
Теперь ясно, почему командир охраны предпочел в нарушение всех предписаний освободить раны от посторонних предметов. Столь сильный источник темной энергии причинил бы больше вреда, чем открывшееся кровотечение.
- Вам следует отдать их Вэнь Цин, - он стряхнул с пальцев последние искры пламени и коротким жестом погасил жаровню. – И рассказать ей все, о чем поведали мне.
Дочь достаточно умела и дотошна, чтобы очистить раны, не упустив ни мельчайшей бамбуковой щепки. И, что также важно, Вэнь Жохань доверяет ей, как доверяет лишь родной крови. Кому-то, кроме двоюродного брата и племянников, он не даст себя коснуться спокойно, будет бессознательно ждать угрозы – а в таком состоянии это отнюдь не пойдет на пользу.
- Я сделаю, второй господин Вэнь, - Вэнь Чанъю наклонил голову ниже. Вэнь Фэнъян прошел мимо него и вскоре перешагнул порог палаты.
Здесь уже работала нужная печать. Три кольца иероглифов опоясывали широкое возвышение, наспех укрытое чистым белым полотном. У внешнего круга замер, что-то высматривая в светящихся символах, Ляо Шучжоу.
- Господин первый целитель, - он сложил руки в поклоне. – Печать готова.
Еще бы ей не оказаться готовой. Вэнь Фэнъян сам учил своих людей и был уверен, что те не подведут.
Вэнь Жохань лежал на спине: левая, перевязанная рука отведена в сторону, взгляд устремлен в потолок. На лбу все еще блестела стальная цепочка, тянущаяся от виска к виску. Вэнь Фэнъян в сомнении дернул уголком рта. Оставить или убрать? Узы Хунь удерживали душу даже при самых тяжелых ранениях, не давали ей ускользнуть на перерождение раньше срока. На сложных операциях они порой оказывались незаменимы. Но применять их дольше, чем на три часа, было нельзя: слабела природная связь с телом, и заклинатель, оправившись от ран, рисковал умереть просто оттого, что его душа не могла сама закрепиться на месте.
Немного помедлив, Вэнь Фэнъян все же сделал знак Ляо Шучжоу. Тот кивнул и принялся осторожно выплетать артефакт из спутанных волос.
На движение рядом Вэнь Жохань тяжело вздрогнул и слегка повернул голову. Вэнь Фэнъян подавил желание со свистом выдохнуть сквозь зубы.
Следы на щеке. Четыре длинных неглубоких пореза от скулы наискось, к шее. Такие обычно оставались от когтей мертвеца или похожей нежити, если удар прошел вскользь. Они редко воспалялись, заживали без осложнений и даже без шрамов: ток ци в меридианах легко слизывал с плоти столь незначительные отметины. У Вэнь Жоханя подобные следы сошли бы спустя три-четыре палочки времени после ранения.
Его везли в поместье целителей больше двух часов, а порезы не только не затянулись, но и чуть покраснели краями.
Похоже, те, кто докладывал о состоянии раненого, основательно недооценили всю сложность ситуации.
- Старший брат, - Вэнь Фэнъян подошел вплотную. – Ты меня слышишь? Понимаешь, что я говорю?
Тренированный взгляд то и дело выхватывал новые тревожащие признаки. Заострившиеся черты лица, потускневшие глаза, сильная бледность. Вспоротая веревками кожа на запястьях, тоже до сих пор не зажившая: рвался из пут, причем плохо, неумело, а ведь их обоих этому учили. Неглубокое дыхание.
Нехорошо. Даже при серьезном отравлении темной энергией осложнения не должны были начаться так рано. Не с силой Вэнь Жоханя.
- Старший брат, - Вэнь Фэнъян коснулся неподвижного запястья, затем прижал пальцы плотнее: пульс, хоть и очень частый, прощупывался слабо. – Жохань, я знаю, что ты в сознании. Ответь.
Прошло несколько мгновений, прежде чем тот шевельнул губами.
- Фэнъян.
- Наконец-то, - Вэнь Фэнъян дернул уголком рта. Сместив руку с жилы на иную точку, он слегка нахмурился. – Гуйчжи, принеси иглы познания.
Течение ци в меридианах Вэнь Жоханя ощущалось нечетко: мешал избыток темной энергии. Однако уже по пульсу можно было сказать, что без воспаления внутренних органов не обошлось. Два часа – срок, достаточный для его развития, но лишь у обычного человека. Повлияли иные повреждения, невидимые глазу?
Укладку с короткими, изукрашенными тонкой резьбой иглами ученик подал сразу. Первую из них Вэнь Фэнъян вколол возле правого локтя, зажал между пальцами крупную стальную головку. Прислушался, как отдается на коже усиленное зачарованным металлом биение ци. Быстрое, но ровное. Не то.
Обнаружить неладное удалось только с третьей попытки. У нижнего даньтяня ци двигалась неправильно, закручивалась кривой спиралью, а ток ее слабел. Надрыв меридиана. Вернее, меридианов: таких мест отыскалось четыре.
Странно, что у нижнего даньтяня, а не на ладонь выше и левее, рядом со скверно выглядящей колотой раной. Старое и опытное духовное оружие вполне могло рассечь не одну лишь плоть. Но, похоже, кто бы ни держал рукоять этого клинка, силы на удар он пожалел.
- Шучжоу, принимайся за очищение тела от темной энергии. И не давай большой нагрузки на нижний даньтянь, там каналы и без того придется скреплять.
Придется – но, пожалуй, после операции. Понадобится вскрывать брюшную полость, при этом даже самые длинные и тонкие иглы неизбежно сдвинутся. Хорошо, что меридианы лишь слегка надорваны, а не перерезаны полностью, и потеря времени не будет смертельно опасной.
- Старший брат, ты меня слышишь? – Вэнь Фэнъян дотронулся до напряженного живота там, где ци двигалась недолжным образом. – Дай знать, когда я сделаю тебе больнее, чем сейчас.
Короткий кивок он скорее угадал, чем разглядел.
Изначально, ощутив чересчур слабый и частый пульс и заподозрив воспаление, Вэнь Фэнъян счел его источником рану от меча. Та, уже лишенная талисманной повязки, была для этого достаточно глубока и широка, словно клинок нарочно расшатывали в теле. Однако мало какое воздействие рассекло бы меридианы, оставив нетронутой плоть, – а значит, возле нижнего даньтяня тоже могли найтись повреждения. И именно там, где нарушено течение ци, они имели больше шансов развиться в нечто, угрожающее жизни.
Впрочем, пока ни одно из его касаний, пусть и весьма осторожных, не заставило Вэнь Жоханя вздрогнуть или хотя бы выдохнуть резче обычного.
- Здесь тоже нет? – Вэнь Фэнъян нахмурился и взял новую иглу познания. Провернул головку на половину круга перед тем, как вогнать в точку на бедре.
На этот раз ждать потребовалось два десятка ударов сердца, и лишь многолетний опыт позволил ему различить за неровным дерганьем ци в пострадавших меридианах другое биение, еле уловимое и почти беспрерывное.
- Жохань, почему ты опять слушаешь не целителя, а свою проклятую гордость? – Вэнь Фэнъян резко стиснул вынутую иглу в пальцах. – У тебя порвана кишка, и мои действия не могут не причинять боли. Но ты молчишь!
А о том, что нужно сделать с заклинателем, чтобы рана располагалась именно так, он будет думать позже. Скажем, когда человека, осмелившегося взять его старшего брата силой, приволокут в Огненный дворец.
- Не причиняют.
Отбросив безнадежно погнутую иглу, Вэнь Фэнъян вновь прошелся пальцами по холодной на ощупь коже. Нажал рядом с разрезом от клинка.
- А так?
Лицо Вэнь Жоханя оставалось таким же неподвижным, как и раньше. Не изменился и взгляд: безразличный, устремленный куда-то сквозь потолок и суетящегося у изголовья Ляо Шучжоу.
- Тоже.
Кажется, сегодня старший брат вознамерился радовать его новостями одна хуже другой.
- Гуйчжи, выведи печать на третий режим. И подай мой набор лекарств.
В иных условиях он предпочел бы просто вколоть иглу в лоб и дождаться, пока раненый уйдет в глубокий сон. Но изменять течение ци, когда оно и без того нарушено, все же было слишком рискованно.
- Старший брат, выпей. Это поможет тебе уснуть, - Вэнь Фэнъян поднес к его губам плошку с густой белой жидкостью. – Выпей, станет легче.
Что хорошо – Вэнь Жохань смог проглотить лекарство без посторонней помощи. Что плохо – он даже не скосил глаза посмотреть, чем его решили напоить. А ведь, кроме молочка из опиумного мака, в арсеналах целителей имелось много самых разнообразных трав. Впрочем, именно ему старший брат доверял порой больше, чем было разумно для главы клана.
Мгновение шло за мгновением, и Вэнь Фэнъян внимательно следил за пульсом: не изменится ли, выдавая облегчение? Но под пальцами стучало все так же быстро и слабо, а ресницы Вэнь Жоханя даже не подрагивали.
Жаль. Он надеялся, что старшему брату опять надавила на разум клановая гордость, вынуждая стиснуть зубы и терпеть. Но нет: тот, похоже, и вправду не испытывал боли. Тело не выдерживает накатывающей агонии? Но почему так рано?
Прежде чем Вэнь Жохань закрыл глаза, Вэнь Фэнъян успел сосчитать до сорока семи. Неярко вспыхнули узоры на полу: печать начала поддержку.
- Шучжоу, следи за балансом ци. Я приступаю.
Расширив рану от меча и срезав ее края, он повел нож вбок, к пупку, затем ниже. Под руками закровило, и Вэнь Фэнъян позволил небольшому огоньку вспыхнуть на пальце. Обычно целители применяли для таких целей особые талисманы или вовсе зажимы, но пламя Цишань Вэнь давало слишком много возможностей, чтобы ими пренебрегать.
- Меридианы очищены, - подал голос Ляо Шучжоу. Он только что снял со лба Вэнь Жоханя зачарованную ленту, почерневшую от темной энергии, и теперь привычно зажал в пальцах вогнанную возле уха иглу познания.
- Хорошо, - Вэнь Фэнъян принял от ученика крючки, развел в стороны края разреза. – Надрывы не увеличились?
Он был почти уверен в этом – все же Ляо Шучжоу не первое десятилетие служил в поместье целителей, – однако счел нужным уточнить.
- Нет, господин первый целитель. Чужеродная ци выходила по каналам, идущим близ верхнего даньтяня.
Уточнение заставило Вэнь Фэнъяна недовольно дернуть уголком рта. Выводить по природе своей туманящую рассудок темную энергию через верхний даньтянь, средоточие разума и мысли? Допустимо, но рискованно. Впрочем, временное помрачение сознания сейчас не навредит Вэнь Жоханю – пока он не пришел в себя.
Полностью осушив рану, Вэнь Фэнъян приступил к рассечению мышц, затем надрезал брюшину. Острый запах заставил поморщиться и сжать губы. Чересчур сильный для Вэнь Жоханя с его склонностью принимать пищу лишь в кругу семьи, ради удовольствия, а в походах месяцами пользоваться инедией. Отравление темной энергией ускорило воспаление, или все куда проще и старший брат изволил плотно пообедать перед боем?
- Шучжоу, каков пульс? – по тусклому свечению узоров на полу Вэнь Фэнъян видел, что ничего серьезного пока отчего-то не происходит. Странно. Он ожидал, что уже через палочку-другую времени Вэнь Жохань сможет жить только благодаря поддерживающей печати: ведь боли тот не чувствовал еще при обследовании.
- Медленнее нормы, но в пределах допустимого, - вторую, свободную от иглы руку Ляо Шучжоу не снимал с жилы на шее Вэнь Жоханя. – Ци течет ровно.
Против воли Вэнь Фэнъян недобро усмехнулся. Выходит, все же не агония. Выходит, он не ошибся, решив рискнуть. Непонятно, почему движения его рук не причиняли Вэнь Жоханю боли, но это не было признаком подступающей смерти. А раз так, с колеса перерождений он старшего брата стащит. Хоть бы и за шиворот, если понадобится.
По счастью, прошедший насквозь меч не перебил крупных сосудов: в полости живота Вэнь Фэнъян обнаружил лишь несколько сгустков крови. Еще одна радостная новость. Впрочем, ритуальной раны на руке Вэнь Жоханю более чем хватило бы, чтобы истечь кровью. Там придется сшивать жилы и прижигать их клановым пламенем, смывая все следы. Кстати, о ритуальной ране.
- Гуйчжи. Ослабь жгут. После затяни его вновь.
За отсохшую с самого локтя руку старший брат ему благодарен не будет.
Кто бы ни обеспечил Вэнь Жоханя столь примечательной дырой в животе, его клинок не обладал выдающимися возможностями. Плоть не обожгло, не обварило чужеродной ци, не тронуло ядом. Обычный, хоть и слишком широкий для колющего удара след шел через брюшину, задевал в двух местах стенки кишок и выходил наружу сквозь спину. Вопреки опасениям Вэнь Фэнъяна, старший брат уже не меньше пяти-шести дней не нарушал инедии, и любая пища давно покинула его тело. Не случись иных повреждений – и рана затянулась бы и без должного ухода, пусть медленно и довольно мучительно. Сейчас границы разрезов припухли и покраснели, а кое-где начинали гноиться.
Что ж, он ожидал худшего.
- Подай воду с тимьяновым маслом, - Вэнь Фэнъян кивнул ученику. – И держи наготове талисманы, останавливающие кровь.
Каждый раз, сталкиваясь с воспалениями, он мимолетно жалел, что Огонь Чистой Сути не трогает лишь плоть создателя. Если бы вышло научить его уничтожать все, инородное для тела, – хоть темную энергию, хоть гной, хоть обломки стрел, – ремесло целителя стало бы куда проще.
Теперь, когда можно было с уверенностью сказать, что старший брат не собирается умирать прямо в лекарских печатях, Вэнь Фэнъян работал четко и спокойно. Омыть раны, обрезать их края, прижечь искрой с пальцев вынужденно рассеченную жилу. Уложить в нужных местах по талисману, изгоняющему чуждую энергию: пусть вражеский меч и не отличался особенной силой, ци его хозяина замедлила бы выздоровление. Убрав через десяток ударов сердца выгоревшие бумажные листы, вновь приняться за тимьяновую воду…
- У главы Вэнь начинает прерываться дыхание, господин первый целитель.
Ляо Шучжоу все еще уделял основное внимание току ци, однако не пропустил и более видные глазу признаки. Вэнь Фэнъян, как раз принявший из рук ученика иглы для наложения швов, подавил вздох. Рано. Старший брат, даже одурманенный маковым снадобьем, может выдержать куда больше.
- Поставь еще один накопитель в печать. Напрямую влиять на ци сейчас будет небезопасно.
Подхлестывающие тело талисманы неизбежно давали лишнюю нагрузку на меридианы. Печать же, призванная облегчить состояние при тяжелых ранах, действовала гораздо мягче.
В дыхание старшего брата, понемногу становящееся глубже и ровнее, Вэнь Фэнъян не вслушивался. Ему предстояло еще сшить внутренности, учтя при этом, что обойтись одной инедией до выздоровления едва ли удастся.
В следующий раз Ляо Шучжоу подал голос, когда Вэнь Фэнъян продлил разрез до самого низа живота и теперь промывал короткий, в три пальца разрыв на кишке от липкой слизи, потягивающей тьмой.
- Слабеет ци, господин первый целитель.
- Начинай переливание, но делай это через верхний даньтянь, - Вэнь Фэнъян дернул щекой. Старшему брату что, какая-то нечисть ноги раздвигала? Даже после полного очищения лентой видны следы темной энергии, и нагноение гораздо сильнее, чем от меча… Тогда становится ясно, откуда взялись повреждения меридианов. В любом случае, стоило поспешить. Раз ци начинает гаснуть, несмотря на все предосторожности, Вэнь Жохань едва ли выдержит в печати больше часа. Нехорошо. Вэнь Фэнъян надеялся на более значительный срок.
Закончить с разрывом, а после и зашить след от ножа до того, как Ляо Шучжоу вновь предупреждающе поднял голову, он все же успел.
- Обеспечьте главе Вэнь хоть малое восстановление сил, - велел Вэнь Фэнъян, тяжело встряхивая руками. Въевшиеся в пальцы остатки темной энергии требовалось сжечь в Огне Истинной Сути, не неся ее к иным ранам. – Я приду раньше, чем палочка благовоний прогорит наполовину. Гуйчжи, к этому времени подготовь опорные иглы для меридианов и шелковые нити, зачарованные на противостояние пламени.
Каналы ци нужно зафиксировать сразу, и с порезами на ладони тоже нельзя медлить, то зажимая жилу, то вновь ослабляя захват. С ранами же на голенях, равно как с вывихами и следами от кнута на спине придется обождать. Тело даже столь могущественного заклинателя, как Вэнь Жохань, не всесильно в своей выносливости. Особенно если она отчего-то иссякает быстрее обычного.
Отдыхать лишнего Вэнь Фэнъян не позволил себе даже спустя два часа, потраченные на обработку меридианов и сшивание ритуальных разрезов. Только значительно позже, когда палату заняла Вэнь Цин, иссекшая и очистившая раны на ногах, — а после вернулся вновь.
- Дядюшка спит, — Вэнь Цин была бледнее обычного, а края ее век чуть покраснели от долгого напряжения. — Ци спокойна, но очень слаба. Он проснется через полдня, не раньше.
- Как все прошло? — наверняка без серьезных осложнений: печать мерцала ровно и неярко.
- Мне не удалось как следует обработать спину, — Вэнь Цин поморщилась. — Его нельзя сильно ворочать, не в таком состоянии. Просто заклеила талисманами.
- Нестрашно, — успокоил ее Вэнь Фэнъян. — Там повреждения сравнительно неглубоки и не несут большой опасности.
Если, разумеется, вовремя вывести чужеродную ци: кнут, которым исхлестали старшего брата, явно был старым и могущественным духовным оружием. Вэнь Фэнъян догадывался каким. Вот что стоило Вэнь Чао, так усердно перевыполнившему в свое время приказ отца, перестараться еще чуть-чуть и не выпустить наследника Цзян живым?
- Щепки я вытащила все, — Вэнь Цин говорила уверенно, с толикой гордости. И неудивительно: тонкие, похожие на волосинки обломки бамбука непросто обнаружить в плоти. Он не зря понадеялся здесь на внимательность дочери. — Но со времени ранения прошло почти полдня, воспаление уже успело развиться. И я не заметила, чтобы раны начали хоть сколько-нибудь затягиваться.
- Ци не может свободно циркулировать по телу, если надорваны меридианы, — покачал головой Вэнь Фэнъян. — Когда они заживут, долго ждать не придется.
Хотя это, признаться, тревожило. Вэнь Жохань всегда восстанавливался пугающе быстро, порой за день-другой заращивая довольно неприятные отметины. Сейчас же… Вэнь Фэнъян подошел вплотную к спящему в печати старшему брату и осторожно отогнул край талисмана у него с щеки. Дернул уголком рта, глядя на побледневшие, но ничуть не уменьшившиеся порезы.
- Мы сделали все необходимое, — он вернул талисман на место и ободряюще улыбнулся Вэнь Цин. — Дальше дело за старшим братом. А он любит жить.
Возле запястья что-то шелохнулось, и Вэнь Фэнъян перевел взгляд обратно на ложе. Вэнь Жохань повернул голову во сне и теперь прижимался изодранной щекой к его ладони.
- Не беспокойся чрезмерно, — повторил Вэнь Фэнъян, усилием воли сохранив лицо невозмутимым. — Уверен, старший брат и без того даст нам немало поводов поволноваться.
***
Очнулся Вэнь Жохань уже ночью. Вэнь Фэнъян, сидящий у печати в неглубокой медитации, уловил, как сбилось его дыхание, стало более частым и поверхностным.
- Старший брат, — он приветственно наклонил голову. — Твои раны очищены и зашиты. Как ты чувствуешь себя?
Вопрос не был бессмысленным, отнюдь. Вэнь Фэнъян отлично понимал: заклинатель с недавно вскрытым животом, с ранеными меридианами и пропоротыми ногами, лежащий на иссеченной спине просто потому, что устроить его на боку нельзя из-за только что вправленных вывихов, никак не может чувствовать себя хорошо. Но Вэнь Жохань с самого детства рьяно давил в себе слабость. Если он с непроницаемым видом заявит, что все в порядке, это будет добрым знаком. Если же пожалуется на боль… Впрочем, такое на памяти Вэнь Фэнъяна случалось едва пару раз.
Ответил Вэнь Жохань не сразу. Помолчал, с трудом провел языком по губам и только потом произнес:
- Холодно.
Что ж, даже и не скажешь, порадовал его старший брат или огорчил.
- Ты потерял много крови и заполучил сильное отравление темной энергией, — Вэнь Фэнъян коснулся точки на запястье, вслушался в тихое, уже ставшее ровным биение. — Твоей ци тяжело сейчас, но это ненадолго. Скоро холод уйдет. Выпей.
Что подсоленную воду, что препятствующий воспалениям настой полыни приготовили заранее. Вэнь Фэнъян осторожно влил в рот старшему брату по паре глотков из обоих сосудов. Больше пока было нельзя: пусть он и на совесть зашил каждый из разрезов на внутренностях, напрягать их сверх меры не следовало. Лучше пить чаще, но маленькими порциями.
- Я побуду здесь, — с этим справился бы и Гуйчжи, однако Вэнь Фэнъян не хотел вверять старшего брата заботам ученика. — Если же меня нет рядом, но тебе стало хуже, подай знак. Обязательно, Жохань, слышишь?
Иероглиф в печати, до которого следовало дотронуться в таком случае, знал каждый, кто хоть раз надолго попадал к целителям.
- Жохань?
- Слышу, — старший брат смотрел в потолок, будто силясь проломить его взглядом и увидеть солнце.
Сдержав вздох, Вэнь Фэнъян начал понемногу передавать ему ци. Если через верхний даньтянь и очень медленно, капля за каплей, закрепленным иглами меридианам это не повредит, только даст силы восстановиться. Иначе старший брат еще не один день будет лежать пластом.
- Тебе теплее? — нарушил он молчание, когда в углу палаты сгорела девятая палочка благовоний.
- Нет, — Вэнь Жохань говорил все так же бесстрастно.
Вэнь Фэнъян нахмурился. Нет, на мгновенный успех он и не надеялся: даже тела самосовершенствующихся заклинателей не могут перебороть кровопотерю за неполные три часа. Однако озноб должен был ослабнуть. Он передал достаточно ци, чтобы та смыла последние крохи темной энергии, прошедшие мимо зачарованной ленты. Или у старшего брата плохо с чувствительностью? Такое случается при тяжелых ранах.
- Дай мне пламя, — прервал его размышления Вэнь Жохань.
- Глава Вэнь изволил повредиться в рассудке? — резко ответил Вэнь Фэнъян. — Или забыть о некоторых деталях собственного состояния?
Пламя ему! Когда каждый сведущий адепт знает: с надорванными меридианами прогонять сквозь себя живой огонь — все равно что ловить струи водопада треснувшей бамбуковой вазой! В лучшем случае вода вытечет через отверстия, а в худшем — сосуд просто рассыпется под ее напором. Техники целителей, поколениями отточенные на непричинение вреда, еще безопасны, но остальные… Старший брат желает покалечиться или не понимает, что говорит?
- Не по каналам, Фэнъян, — Вэнь Жохань повернул к нему голову и улыбнулся: натянуто, немного ожесточенно. — По телу. Как замерзших в горах отогревают. Мне не настолько досталось, чтобы разучиться думать.
- Ты обрадовал меня сейчас, — искренне произнес Вэнь Фэнъян.
Зимний огонь почти не применялся в покоях целителей. Он не уничтожал чужеродную ци, не раскалял игл, не унимал боли. Просто был — и тому, рядом с кем разгорался неяркий желтый костер, делалось теплее. Именно с этой техники начинали изучение клановых тайн юноши, уже создавшие свои первые искры: ведь взорвать или сжечь что-нибудь зимним огнем было почти невозможно. Хотя для отдельных талантливых адептов это, конечно, не становилось препятствием. Тот же Вэнь Жохань, только-только осваивая пламя… ну да неважно.
Повинуясь несложному жесту, в ладони Вэнь Фэнъяна вспыхнули несколько желтых язычков. Стекли вниз, заплясали по талисманной повязке на щеке. Вэнь Жохань потянулся было сдвинуть их, но недавно вправленная рука не послушалась.
- Куда? — Вэнь Фэнъян сложил пальцы в печать.
- К среднему даньтяню. Над ядром.
Среднему? Вэнь Фэнъян торопливо потянулся за иглами познания, вколол одну в точку у локтя. Затем другую, под ухом. Нет, ничего. Здесь все меридианы старшего брата были целы.
- Не вижу ран, — проговорил он, вновь зажигая зимний огонь. — Угнетено золотое ядро, но так всегда случается после тяжелого отравления. К следующей ночи твоя ци должна восстановиться достаточно, чтобы это перестало тебя мучить.
Вэнь Жохань промолчал, только усмехнулся и, подняв-таки руку, прижал объятую пламенем ладонь Вэнь Фэнъяна к груди.
- Помогает? — спросил Вэнь Фэнъян через некоторое время. Зимний огонь грел неплохо, даже если раненого знобило не от холодного ветра, а от кровопотери или лихорадки. Другое дело, что не каждый из целителей мог держать клановые техники часами. Вэнь Фэнъян мог, как и его дети. Помощники, увы, уже нет.
- Немного, — ответил после недолгой заминки Вэнь Жохань.
- Значит, лежи пока так, — кивнул Вэнь Фэнъян и пересел ближе. Ци, конечно, уйдет изрядно, но до утра он старшего брата погреет. А дальше его заменит Вэнь Цин или Вэнь Нин.
***
Новый день радостных вестей не принес. Вэнь Жохань, так и заснувший с его ладонью у груди, ближе к рассвету начал метаться в жару, стонать сквозь зубы. Вэнь Фэнъян обтирал ему испарину влажным полотном, считал пульс и давил желание выругаться. Это объяснимо. Когда нарушен ток ци, даже вечно молодое тело могущественного заклинателя поддается горячке. Очень скоро, едва подзаживут сколотые опорными иглами меридианы, любые осложнения истают. Нужно лишь ждать.
Раны предсказуемо еще и не думали затягиваться. Края шва на животе покраснели, но тонкая тряпица, оставленная в разрезе одним концом, оказалась чистой, без следов гноя. Вэнь Фэнъян удовлетворенно кивнул: хоть в чем-то им пока везло. Точнее, дело было не в удаче, а в благотворных свойствах полынного настоя. Как бы ни ценились в орденах иглоукалывание и вливание ци, простые травяные лекарства порой помогали не меньше.
После осмотра он все же оставил старшего брата на попечение Гуйчжи: следовало отдохнуть. Тем более что Вэнь Жоханю, кажется, чуть полегчало: объятую пламенем руку он отпустил спокойно, не попытавшись судорожно стиснуть в пальцах. Нужно будет прислать Вэнь Нина. Сын достаточно силен, чтобы продержать в горсти зимний огонь хоть час, хоть день.
У самого выхода ему встретился Вэнь Чанъю: поникший, сразу же опустившийся на колени в земном поклоне. Вэнь Фэнъян подавил неожиданно сильное желание ударить его в затылок огненной печатью.
Если бы люди Вэнь Чанъю лучше выполняли свой долг, старший брат не лежал бы сейчас без сознания, неспособный даже поднять руки.
- Мне пока нечего вам сказать, — сквозь зубы произнес Вэнь Фэнъян и прошел мимо него, не оборачиваясь.
За стенами здания, где размещали раненых из старшей семьи, было сыро и пасмурно. Небо от края до края затянули облака, а на горизонте и вовсе копилось темно-серое: с юго-востока шли тяжелые тучи. Несколько мгновений Вэнь Фэнъян стоял на галерее, глядя в эту недобрую мглу. Юго-восток. Когда он в последний раз читал донесения с границ, с той стороны подходили к окраинам срединного Цишаня ланьские отряды.
Сына он нашел в учебном крыле. Вэнь Нин уединился с трактатами о системе меридианов и изучал их, делая выписки в отдельном свитке. Около четырех месяцев назад он всерьез заинтересовался этой стороной целительского искусства и показывал большие успехи.
- Отец, — а вот не ронять кисть от неожиданности, будто увидав десять солнц на месте одного, Вэнь Нину еще следовало поучиться.
- Мне нужна твоя помощь, А-Нин, — Вэнь Фэнъян прикрыл за собой дверь. — Ты ведь знаешь, что Жохань попал в засаду?
Между бровями у Вэнь Нина пролегла незнакомая жесткая складка.
- Сестра сказала. Что я должен делать? Передавать ци?
- И держать рядом зимний огонь. Жохань потерял много крови, — объяснил Вэнь Фэнъян. — Его сильно знобит, и раньше вечера надеяться на улучшение бессмысленно.
Для обычного заклинателя и этот срок был бы маловероятен, но Вэнь Фэнъян рассчитывал на примечательную выносливость старшего брата. В конце концов, кого другого столь опасные раны убили бы за палочку-две времени.
- Я справлюсь, — Вэнь Нин чуть дрогнул губами. — Отец, но как же так? Ведь дядюшка сильнее любого заклинателя в Поднебесной. Кто смог бы ранить его?
- Молодой глава Цзян и его ручной темный заклинатель Вэй Усянь, — Вэнь Фэнъян, в отличие от большей части обитателей поместья, слышал доклад охраны.
Вэнь Нин вздрогнул, хлопнул глазами, разом растеряв всю свою взрослую серьезность.
- Вэй… Вэй Усянь?
- Да. Кукловод, недавно объявившийся в войске Цзянов, — это он.
Отчего эта новость так обескуражила Вэнь Нина, Вэнь Фэнъян, признаться, не понимал. Воспитанник прежнего главы Цзян был достаточно безрассуден, чтобы ради победы в войне шагнуть по запретному пути. Да и гибкости разума ему хватало с лихвой. Или сыну известно нечто, о чем не слышал он сам?
- Я справлюсь, — запнувшись, повторил Вэнь Нин, и Вэнь Фэнъян уложил загадку в дальний угол сознания. Об этом можно будет поразмыслить и позже.
- Хорошо. Тогда идем.
В палате не изменилось ровным счетом ничего. Вэнь Жохань все так же лежал в печати, уже на боку: Вэнь Фэнъян, уходя, помог ему повернуться, чтобы дать хоть небольшой отдых изорванной кнутом спине. Гуйчжи смешивал в чаше новую порцию целебного снадобья.
- Учитель, — он влил еще три капли сока соломоцвета и сомкнул руки в поклоне. — Глава Вэнь спит.
Это было неплохо: сейчас, пока не срослись меридианы, сон оставался для Вэнь Жоханя одним из немногих доступных лекарств. Сон, травяные настои, не напитанные силой, и тонкие струи клановой ци.
- Продолжай, — Вэнь Фэнъян благодарно кивнул ему и повернулся к сыну. Вэнь Нин уставился перед собой, закусив губу, и явно старался успокоить дыхание.
- Это сделал… Вэй Усянь?
- Они вместе с Цзян Ваньинем поработали, — бросил Вэнь Фэнъян. Нет, лучше бы сыну избавиться от подобной впечатлительности. Можно подумать, старший брат возлежит здесь без одежд и каждая из его ран открыта взору. — Зимний огонь и вливание ци, А-Нин. Но только через верхний даньтянь и очень осторожное, как всегда при надрывах меридианов.
Уже справившийся с потрясением Вэнь Нин резко склонил голову.
- Да, отец.
Первое время Вэнь Фэнъян следил, как он зажигает вокруг пальцев пламя, как кладет другую ладонь на лоб Вэнь Жоханю. Против воли задержался взглядом на лице: даже талисманная повязка на щеке не мешала видеть, как побледнел старший брат, как заострились его скулы.
Нестрашно. Так всегда бывает в подобном состоянии. Очень скоро ему снова станет лучше. Нестрашно.
Позволить себе задержаться в палате до вечера Вэнь Фэнъян не мог: не разрешали дела. Пусть война еще и не докатилась до срединного Цишаня, в поместье все же поступали раненые. Те, кому не сумели помочь в полевых лагерях. Те, кто на безопасных, казалось бы, землях столкнулся с диверсантами: горные ордена вроде Гусу и Мэйшаня многих посылали на дальние вылазки, и выследить их всех до единого не выходило. Пока пострадавших было немного, но поместье целителей уже готовилось принимать куда большее количество.
С восточного склона вулкана привезли груз лечебных трав. Тао Иньчжи вместе с учениками придирчиво перебирала пахучие листья, растирала между пальцами семена. Из мастерских Безночного Города прибыли новые зачарованные иглы, ими занималась сейчас Вэнь Цин. Судя по удовлетворенному лицу дочери, огрехов в чужой работе она не находила.
Четыре часа перед закатом Вэнь Фэнъян отвел на сон, а после вернулся к старшему брату.
На этот раз Вэнь Жохань был в сознании. Все так же смотрел в стену, только теперь подтянул повыше легкое одеяло. Вэнь Нин что-то тихо говорил ему, без видимого труда сохраняя в пальцах маленький костер. На шаги у двери он вскинулся, повернул голову.
- Можешь идти отдыхать, А-Нин, — кивнул ему Вэнь Фэнъян. — Старший брат, как ты чувствуешь себя?
На равнодушное пожатие плечами он подавил торжествующую улыбку. Двигается сам — значит, меньше страдает от боли. Значит, заживление уже началось.
- Дядюшка все еще мерзнет, — тихо ответил Вэнь Нин. Он уже поднялся на ноги и теперь стоял рядом, не отнимая окутанную зимним огнем руку от груди Вэнь Жоханя.
- Ци пока циркулирует не так, как это предписано небесами, — согласился Вэнь Фэнъян.
Укладка с иглами познания лежала у изголовья. Снова введя одну старшему брату в бедро, Вэнь Фэнъян вслушался в частое биение.
Странно. Зачарованная сталь надежно сколола надорванные каналы, и ци больше не свивалась мелкими завихрениями, а текла ровно. И ее было достаточно: бережная подпитка от него самого, а после и от Вэнь Нина, дала свои плоды. Тем не менее, меридианы и не думали срастаться.
Но ведь Вэнь Жохань уже пробует шевелить плечами, хотя это не может не беспокоить что вправленные суставы, что иссеченную спину. Выходит, раны его тела понемногу заживают. А раны ци — нет. Или дело в ином?
Последняя мысль заставила Вэнь Фэнъяна резко дернуть щекой.
- Жохань. Когда тебя последний раз поили обезболивающим?
Если Гуйчжи перестарался, его ждут травяные склады, и надолго.
- Утром, — опроверг его опасения Вэнь Жохань.
Нет, все верно. Одна пиала на рассвете, и следующая — через час после заката. Сейчас действие первой должно было подойти к концу, и старший брат старался бы двигаться как можно меньше — если бы его состояние не улучшилось. Или…
- Жохань, — медленно повторил Вэнь Фэнъян. — А оно тебе помогает?
В ответном взгляде он не прочел ничего.
- Нет.
Что там старший брат предпочитает говорить в таких случаях? «Вот ведь… ситуация»?
- А-Нин, погаси пламя и тоже берись за иглы, — велел Вэнь Фэнъян и сложил пальцы левой руки в усиливающую восприятие печать. — Возможно, я чего-то не вижу.
На исчезновение неяркого огонька Вэнь Жохань дернулся, но промолчал.
Круглые головки игл чуть подрагивали, служа эхом для ци. Вэнь Фэнъян касался каждой, сосредотачивался на том, как отдавалась их пульсация в пальцах, и хмурился все сильнее.
- Старший брат, я не нахожу ничего, что помешало бы снадобьям действовать. Твоя ци восстановилась до нижнего предела. Меридианы очищены от темной энергии и надежно соединены. Возле среднего даньтяня, где ты испытываешь холод, они не повреждены вовсе. Смесь макового молочка и сока соломоцвета должна давать видимое облегчение, но, по твоим словам, этого не происходит. Скажи, какая из ран беспокоит тебя сильнее прочих?
Если исходить из объективного — наверняка разрез на животе. Или на ногах, где побывали бамбуковые пруты.
Вопреки его ожиданиям, Вэнь Жохань тяжело мотнул головой.
- Не раны, — он смял в пальцах край одеяла. — В груди. Где лед. Остальное почти не тревожит.
Очередную вынутую углу Вэнь Фэнъян вернул в укладку очень осторожно, с немалыми усилиями не согнув ее в закаменевшей руке.
Почти не тревожит, значит. Когда последний глоток обезболивающего старшему брату принесли еще утром.
- А-Нин, — Вэнь Фэнъян поймал взгляд сына, чуть прикрыл глаза. — Завтра ты вновь мне понадобишься. Восстанови силы.
- Хорошо, отец, — Вэнь Нин отрывисто кивнул и скрылся за дверью. Умный мальчик. Понимает, что при младшем родиче Вэнь Жохань до последнего не будет показывать слабость.
- Что еще с тобой делали, Жохань? — спросил Вэнь Фэнъян, когда они остались одни в палате. — Тебе слишком дурно даже для столь опасных ран, а твои слова не соответствуют тому, что сообщают мне иглы и талисманы. Скажи, чего я не вижу?
Вэнь Жохань помолчал, проводил взглядом ушедшего племянника.
- Что-то с душой, — он говорил медленно и почти безразлично, только слегка вздрагивая ресницами. — Не знаю, что именно. Вэй Усянь просто положил руку мне на грудь и сжал пальцы. Было больно.
На последних словах его голос стал совсем уж бесстрастным, и Вэнь Фэнъян длинно выдохнул сквозь зубы. Что ж, тогда ясно, отчего ни печати, ни иглы не помогли разглядеть неладное. Вот почему старший брат, если попадает в неприятности, делает это с таким размахом?
О повреждениях души Вэнь Фэнъян, первый целитель ордена Вэнь, не знал практически ничего. Откуда, если из двадцати попавших под такой удар девятнадцать умирают на месте? Да и существ, способных нанести подобную рану, в Поднебесной водилось немного. Твари-душееды, вырывающие добычу из тела и поглощающие без надежды на перерождение. Демоны — те из них, кого уже можно по праву назвать темными небожителями. Некоторые мстительные духи, веками и тысячелетиями копящие злобу. О том, чтобы такое удавалось людям, Вэнь Фэнъян не слышал никогда. Даже в хрониках времен основания ордена не встречал. Разве что неудачное бумажное воплощение, когда душа сама покидает тело и лишается части защиты… Но эту технику можно применить только к себе, не к пленнику.
Хуже было другое. Как лечить подобные раны, Вэнь Фэнъян не знал тоже. Возможно, эти сведения хранились в Облачных Глубинах: на заре их ордена земли близ Гусу кишели тварями-душеедами, и Лани потратили немало сил, чтобы обезопасить свой будущий дом. Но та библиотека рассеялась дымом над горами, а если частью и уцелела, все равно была недосягаема.
- Тебе лучше от зимнего огня, — Вэнь Фэнъян отжал себе точку на затылке, собираясь с мыслями. — Как именно?
- Холод немного отступает, — Вэнь Жохань облизнул губы. — Боль тоже. Фэнъян, дай попить.
Приподняв ему голову, Вэнь Фэнъян взял со столика пиалу с подсоленной водой. В висках лихорадочно стучало. Повреждения души убивают мгновенно в девятнадцати случаях из двадцати — но иногда после них все же выживают. Жаль, неизвестно, сколько пострадавших погибает уже во время лечения: вышло бы хотя бы примерно предугадать шансы. Старшему брату помогает пламя: возможно ли, что их клановые тайны скрывают исцеление? И не усугубили ли ситуацию Узы Хунь, силой удержавшие душу в теле?
- Теперь я понимаю, почему мой осмотр не причинял тебе страданий, — произнес он, просто чтобы нарушить гнетущее молчание. Вэнь Жохань усмехнулся здоровой половиной лица.
- Незначительное неудобство.
На его слова Вэнь Фэнъян промолчал и бережно поставил пиалу на столик. Незначительное. От нажатия на живот, где уже началось воспаление.
Кажется, ему придется очень, очень быстро найти подходящее лекарство.
***
Вэнь Цин уехала в Безночный Город. Архивы Знойного дворца все же превосходили богатством библиотеку поместья целителей, и шанс обнаружить нужные сведения там был гораздо больше. Конечно, дочери придется перерыть весьма много свитков, и близко не относящихся к делу, но именно Вэнь Цин, внимательная и дотошная, может преуспеть.
У себя же Вэнь Фэнъян пока ничего не нашел. Нет, записи о ранах души в хрониках поместья целителей были. Три века назад, когда в землях Хэфэй обнаружили древнего демона, в охоте на него пострадали многие члены ордена Вэнь. Двое из них жаловались после сражения на ту же боль и холод у среднего даньтяня, что мучила сейчас старшего брата. Вэнь Фэнъян со всем старанием прочел перечень талисманов и трав, которыми тщились облегчить их страдания, и мрачно остановился на фразе «оба они не пережили четвертой ночи».
Что ж, теперь он хотя бы знал, что именно в таких случаях применять бесполезно.
Вторая запись, еще более старая, относилась к временам Вэнь Мао и указаний на реальные случаи не давала вовсе. Лишь общие рекомендации.
- Подселить к раненому кошку с котятами, серьезно? – Вэнь Фэнъян скомкал в пальцах край свитка и, опомнившись, разгладил его ладонью. – Они считают, что это сработает?
В книгах, что древних и полных по меньшей мере странных рецептов, что совсем новых и написанных уже при его отце, упоминаний о повреждениях души не было. Оставалось надеяться на Вэнь Цин и рассуждать самому.
Душа не находит покоя после смерти, когда о ней забывают потомки, когда ее держит в мире несвершенная месть или непогребенное тело. Не то. Старший брат жив.
Если человек погибает в отчаянии и горе, его душа рискует расколоться и лишиться перерождения. Не случилось ли чего-то подобного? Любого, сколь угодно сильного духом заклинателя можно сломать, если знать как. А Вэй Усянь убил Вэнь Чао. Вздумай он рассказать об этом, старшему брату наверняка было бы очень трудно.
Другое дело, что Вэнь Жохань ничуть не походил на сломленного. На измученного тяжкими ранами – да, но не сломленного. Слишком уж усердно он держал лицо, не позволяя себе кривиться от боли. Это вселяло надежду. Слова о четвертой ночи, вычитанные в старой книге, наоборот, тревожили.
Посреди восьмого трактата его спешно позвал Гуйчжи: старшему брату стало хуже. Торопясь в палату, Вэнь Фэнъян перебирал в памяти возможные осложнения. Возобновилось воспаление брюшины? Сместились меридианы? Дали о себе знать следы от Цзыдяня на спине?
Он оказался неправ. Целители ордена Вэнь не оплошали: рана на животе выглядела приемлемо, а иглы, соединившие меридианы, не сдвинулись ни на волос. Просто ослабло дыхание, и Ляо Шучжоу, следящий за печатью, предпочел поосторожничать.
- Не давайте больше снадобий из мака, - Вэнь Фэнъян коснулся запястья старшего брата. Бережно придержал его пальцы, судорожно скребущие по одеялу. – Замените полностью соломоцветом и мазями на змеином яде.
Они не снимут боль столь хорошо, как делает это опиум, но будут менее опасны. А если учесть, что раны тела для Вэнь Жоханя сейчас не особенно мучительны, такое решение принесет больше пользы, чем вреда.
Треснула ткань: край одеяла расползся под острыми ногтями. Вэнь Фэнъян сжал губы и несильно надавил старшему брату на точку между бровей. Подождал, пока лихорадочные движения пальцев постепенно утихнут.
- И не оставляйте главу Вэнь одного, - добавил он. – Пусть кто-то постоянно будет рядом. Ночью я сам займусь этим.
О том, что связанные с нарушениями в циркуляции ци болезни порой обостряются после заката, Вэнь Фэнъян помнил отлично.
Он вернулся вечером, захватив с собой последний трактат из архивов. Проверил пульс, состояние ран. Вопреки опасениям, повторного воспаления внутренностей все же не случилось. Зато обильно гноились разрезы на ногах – их понадобилось вновь чистить, смазывать смолой шелковицы и залеплять пропаренными листьями полыни. Подцепляя из склянки очередную ложечку лекарства, Вэнь Фэнъян про себя проклинал надорванные меридианы старшего брата. Если бы не это, можно было бы спокойно прогнать по телу побольше ци, поставить иглы и несколько особых талисманов вместо обычных заживляющих – и Вэнь Жохань поднялся бы с постели за считанные дни. Сейчас же, чтобы не усугубить ситуацию, приходилось ограничиваться травами и самыми простыми воздействиями ци.
Закончив с перевязкой, Вэнь Фэнъян устроился у постели старшего брата. Напоил его водой – на сей раз не подсоленной, а смешанной с медом, – помог повернуться на бок.
- Постарайся уснуть, - посоветовал он. – Сон целебен для тебя сейчас.
- Только он? – Вэнь Жохань криво усмехнулся. – Фэнъян. Дай мне пламя.
Ожидавший этого Вэнь Фэнъян зажег в кулаке зимний огонь. Протянул руку, позволяя желтым язычкам соскользнуть вниз. Вэнь Жохань прижал их ладонью к груди и благодарно кивнул.
- К полуночи он угаснет, - предупредил Вэнь Фэнъян. – Мне в любой миг может понадобиться вся сила, чтобы разобраться с твоей душой.
По крайней мере, он на это надеялся.
Вэнь Жохань чуть сильнее стиснул пальцы, под которыми светился костер.
- Потерплю.
К затаенной радости Вэнь Фэнъяна, заснул он быстро. Догорала лишь вторая палочка благовоний, когда его дыхание стало глубже и ровнее. Еще через час Вэнь Фэнъян начал постепенно утишать зимний огонь, бдительно вглядываясь в лицо старшего брата. Затем, увидев, как тот шарит рукой, силясь удержать уходящее пламя, сжал губы и потушил его разом. Незачем зря мучить раненого.
Теперь, когда погас зимний огонь, в палате стало совсем тихо. Мерно дышал Вэнь Жохань – эти звуки Вэнь Фэнъян отслеживал бездумно, готовый в любой момент обернуться и зажечь нужный лекарский талисман. Тяжело барабанил по крыше дождь. Непогода, пришедшая с юго-востока, никак не покидала внутренний Цишань, порой не давая заклинателям на мечах даже подняться в воздух. Вэнь Фэнъян надеялся, что такие же ливни вбивают в грязь и армию четырех орденов. Или нет? Днем ему сообщили, что ланьские отряды захватили Тайчжоу. Не похоже, чтобы дожди хоть сколько-нибудь мешали им в наступлении.
Тонкие деревянные страницы еле слышно постукивали друг о друга. Вэнь Фэнъян водил взглядом по рядам иероглифов. Искусство темного пути, бумажное воплощение, тоже повреждает душу, если новое ее вместилище подвергнется ущербу. В таких случаях меньшее, что грозит заклинателю, – это год беспамятства. Или два. Или десять. А может быть, полное безумие до самой смерти.
Как лечить последствия столь опрометчивых опытов, разумеется, не сообщалось. Лишь как сохранять жизнь пострадавшего, пока тот не очнется. Поддерживающие печати, талисманы. Вытяжка из корня женьшеня. Последнее он добудет, но поможет ли это старшему брату?
В последний раздел книги Вэнь Фэнъян вчитывался с особым тщанием. Писал целитель, не один десяток лет проведший в Юньмэне и уделивший немало внимания клановым техникам Цзянов. То же Сопереживание не ускользнуло от его взора и, как выяснилось, тоже было способно повредить душе – если сущность, с которой пожелал поговорить заклинатель, не стремилась к мирным беседам.
Вот это уже больше походило на случившееся с Вэнь Жоханем. Холод, терзающий даже в жарко натопленной комнате, боль у золотого ядра. Бред и неспокойный сон. Тот заклинатель из Цзянов, оплошавший с Сопереживанием на долгой охоте, мог уснуть, лишь обнимая своего брата-близнеца, будто тепло родной крови хоть немного, но грело его. Упоминалось, что учитель пострадавшего спешно послал за целителем в Мэйшань: был ли в этом скрытый смысл, или горный клан просто оказался ближайшим к месту трагедии?
Из нечетких строк Вэнь Фэнъяна вырвал шорох и слабый запах крови. Вэнь Жохань, все еще не проснувшийся, судорожно скреб себе грудь, и под остро заточенными ногтями проявлялись длинные красные следы.
Трактат полетел на пол. Вэнь Фэнъян ухватил старшего брата за запястья, ударил его сначала по здоровой, а после и по перевязанной щеке.
- Жохань! Жохань, очнись!
Ответный взгляд был бездумным, почти пустым.
- Ты видел дурной сон, - с нажимом произнес Вэнь Фэнъян, все еще удерживая его за руки. – И пытался сам себе выдрать то ли сердце, то ли золотое ядро. Старший брат, пожалей свою многострадальную плоть. На тебе и так живого места нет.
- Холодно, - выдохнул Вэнь Жохань. Мотнул головой, дернул плененными кистями. – Холодно. Фэнъян, отпусти.
- И что ты собираешься делать, если отпущу? – резко спросил Вэнь Фэнъян. – Опять пустить себе кровь?
Хорошо бы это был откат от маковых снадобий. Нет, это наверняка и есть откат от маковых снадобий.
- Дай пламя, - Вэнь Жохань судорожно втянул воздух, до крови прикусил губу. – Фэнъян, зажги зимний огонь. Очень тяжело без него.
Или нет.
Новый костер Вэнь Фэнъян создал на кончиках пальцев, взвесил в ладони, обдумывая возникшую в голове идею. Вреда это не принесет, разве что если он отвлечется, – а вдруг поможет? Ведь старшему брату и вправду делается легче от пламени.
- Открой рот.
Комок огня он толкнул между губ Вэнь Жоханя. Аккуратно опустил руку ниже, провел над горлом и остановился у середины груди.
- Так лучше, чем когда я прикладываю пламя к коже?
Ответ он видел и сам. Вэнь Жохань, раньше напрягшийся всем телом, едва не задыхающийся, теперь ощутимо обмяк. Во взгляде проступило отчетливое облегчение.
- Лучше. Теплее, - он натянуто усмехнулся и снова шевельнул кистями. На этот раз Вэнь Фэнъян рискнул разжать ладонь. – Все плохо, да?
- Не очень хорошо, - помедлив, ответил Вэнь Фэнъян. – Раньше ты не пытался выцарапать себе сердце. Даже когда мучился от проклятия восемь лет назад.
Вэнь Жохань провел было пальцами по разрезам от собственных ногтей, но, повинуясь сердитому взгляду, убрал руку.
- Это, - он запнулся, - как лед. Где-то под ребрами. Хочется убрать, вытащить. Чудится, что тогда все пройдет. Или дело в дурном сне, как ты и говорил.
- Я все равно не дам тебе умереть, Жохань, - с деланным спокойствием произнес Вэнь Фэнъян и достал из рукава склянку с мазью на камелиевых лепестках. – Что бы ни было, становиться главой ордена в разгар войны я совершенно не намерен.
- Я и сам этого не желаю, - бросил Вэнь Жохань. – Вэй Усянь пообещал мне пару столетий без шанса на перерождение, а я не люблю зря терять время.
- Договорились, - кивнул Вэнь Фэнъян и снова опустился на пол. Левую руку он все еще держал в печати: зимний огонь в груди старшего брата должен был пылать ровно. Хоть обычно эта техника и не причиняет вреда, но резкий избыток ци может не пойти на пользу восстанавливающимся меридианам. Если она, конечно, сорвется.
Уже нанося мазь на глубокие следы от ногтей, он бросил взгляд на раскрытые страницы книги. Наставник незадачливого Цзяна отправил гонца в Мэйшань. На третий день – для разнообразия третий, не четвертый – он обнаружил ученика мертвым. Тот не выдержал мучений и вытребовал у своего брата удар милосердия.
Что ж, для их случая все это бесполезно. В Мэйшане адептов с солнцами на рукавах встретят лишь стрелами и талисманами, а просить себя добить Вэнь Жохань не станет даже в столь прискорбном положении.
Ведь не станет же, верно?
Продолжение в комментах.
Название: Последствия
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Размер: миди (12547 слов)
Пейринг/Персонажи: отец Вэнь Нина и Вэнь Цин, Вэнь Жохань, Вэнь Сюй, Вэнь Нин, Вэнь Цин, упоминаются Вэй Усянь и Цзян Чэн
Категория: джен
Рейтинг: R
Краткое содержание: Вэнь Жоханя донесли до поместья целителей.
Предупреждения: Choose Not To Use Archive Warnings
Дополнительные теги/примечания: АУ, ООС, херт/комфорт, упоминание изнасилования, хроники уползания зигзагами, всратая древнекитайская медицина, авторские хэдканоны. Часть 4 цикла "Запретное".
скурить много древнекитайской медициныОгонь в круглой бронзовой жаровне переливался оттенками желтого. Самые края его языков порой равнялись цветом с лимонной коркой, а в глубине, у дна широкой чаши, пламя больше походило на зрелую локву. Воздух над ним колебался от жара, но не полнился дымом.
- Далее, - Вэнь Фэнъян затянул завязки коротких, открывающих руки на семь пальцев выше запястья наручей. Проверил, надежно ли закреплены в них рукава ханьфу. – Он приходил в себя во время полета?
Человек в бело-красных одеждах, стоящий на коленях у него за спиной, так и не рискнул пошевелиться.
- Да, второй господин Вэнь. Дважды.
Его имя Вэнь Фэнъян помнил. Вэнь Чанъю, командир личной охраны старшего брата. Охраны, едва не потерявшей своего главу.
Вэнь Жоханя привезли половину палочки времени назад. Привезли без сознания и со стальной цепочкой-артефактом поперек головы, что уже говорило знающему весьма о многом.
- Подробнее, - в голосе Вэнь Фэнъяна проскользнул холод. – Или мне следует на час-другой задержаться с помощью главе клана, чтобы вытрясти из вас все необходимое?
Он не видел, но догадывался: Вэнь Чанъю за его спиной смотрит в пол, не считая себя вправе поднять взгляд.
- В первый раз над поселением Хуайнань, во второй – вскоре после перевала Поющих Вод. Оставался в сознании около трех десятков ударов сердца. Ничего не говорил.
- Как себя вел? Лежал ли смирно или силился повернуться? Стонал ли от боли? – Вэнь Фэнъян поддернул наручи вверх и опустил ладони вглубь жаровни. Светло-желтые языки пламени обняли его пальцы, обласкали кожу.
- Глава Вэнь почти не шевелился, - Вэнь Чанъю говорил очень бесстрастно, до ломкого звона в голосе. – Очнувшись во второй раз, пытался сбросить ханьфу, которым был укрыт. Закусывал губы.
Нехорошо. Совсем нехорошо. Учитывая болезненную гордость старшего брата, то, что он хоть чем-то показал слабость… Впрочем, при столь серьезных ранах это неудивительно. Попытка сбросить покрывало – признак жара, воспаления брюшины? С уровнем самосовершенствования Вэнь Жоханя маловероятно, но все однажды случается впервые.
Пламя лизало кисти рук. Гасить его раньше, чем через полторы сотни ударов сердца, Вэнь Фэнъян не собирался. Огонь Чистой Сути поглощает все, кроме плоти создателя, сгладывает с пальцев целителя любые следы грязи и чужой ци – но на это требуется время.
- Какую помощь оказали главе? – кое-что он уже знал, но хотел услышать вновь.
- Вэнь Сыань применил Узы Хунь, артефакт не снимали чуть больше двух часов. Темную энергию изгоняли талисманами, но преуспели лишь частично. Иглы не ставили из-за спешки, - в последних словах Вэнь Фэнъян услышал чуть заметное колебание и коротко кивнул. Все верно. Иглы с кварцевыми накопителями, вытягивающие из тела чужеродную ци, нужно вкалывать очень точно и менять очень часто. В полете это сделать нелегко. – Кровь останавливали нажатием на точки и снадобьем из сока акации. Не помогло, потому руку главы Вэнь пришлось перетянуть выше локтя тонким жгутом.
Разумеется, не помогло. Ритуальные порезы не закрываются сами даже у Цзянов, властителей воды и крови. Для солнечного же клана такое заклинательство всегда было тяжелым и опасным.
- Прочие раны тела?
- Очистили тканью и закрыли талисманами. Бамбуковые пруты в голенях удалили через полчаса полета. Осмелюсь показать их второму господину Вэнь.
Обернувшись, Вэнь Фэнъян оглядел два черных, испачканных засохшей кровью обломка бамбука. Даже стоя в пяти шагах, он чувствовал слабый холод темной энергии, идущий от прутов. Вэнь Чанъю держал их на раскрытых ладонях через ткань рукавов, и узоры его защитной вышивки чуть заметно мерцали.
Теперь ясно, почему командир охраны предпочел в нарушение всех предписаний освободить раны от посторонних предметов. Столь сильный источник темной энергии причинил бы больше вреда, чем открывшееся кровотечение.
- Вам следует отдать их Вэнь Цин, - он стряхнул с пальцев последние искры пламени и коротким жестом погасил жаровню. – И рассказать ей все, о чем поведали мне.
Дочь достаточно умела и дотошна, чтобы очистить раны, не упустив ни мельчайшей бамбуковой щепки. И, что также важно, Вэнь Жохань доверяет ей, как доверяет лишь родной крови. Кому-то, кроме двоюродного брата и племянников, он не даст себя коснуться спокойно, будет бессознательно ждать угрозы – а в таком состоянии это отнюдь не пойдет на пользу.
- Я сделаю, второй господин Вэнь, - Вэнь Чанъю наклонил голову ниже. Вэнь Фэнъян прошел мимо него и вскоре перешагнул порог палаты.
Здесь уже работала нужная печать. Три кольца иероглифов опоясывали широкое возвышение, наспех укрытое чистым белым полотном. У внешнего круга замер, что-то высматривая в светящихся символах, Ляо Шучжоу.
- Господин первый целитель, - он сложил руки в поклоне. – Печать готова.
Еще бы ей не оказаться готовой. Вэнь Фэнъян сам учил своих людей и был уверен, что те не подведут.
Вэнь Жохань лежал на спине: левая, перевязанная рука отведена в сторону, взгляд устремлен в потолок. На лбу все еще блестела стальная цепочка, тянущаяся от виска к виску. Вэнь Фэнъян в сомнении дернул уголком рта. Оставить или убрать? Узы Хунь удерживали душу даже при самых тяжелых ранениях, не давали ей ускользнуть на перерождение раньше срока. На сложных операциях они порой оказывались незаменимы. Но применять их дольше, чем на три часа, было нельзя: слабела природная связь с телом, и заклинатель, оправившись от ран, рисковал умереть просто оттого, что его душа не могла сама закрепиться на месте.
Немного помедлив, Вэнь Фэнъян все же сделал знак Ляо Шучжоу. Тот кивнул и принялся осторожно выплетать артефакт из спутанных волос.
На движение рядом Вэнь Жохань тяжело вздрогнул и слегка повернул голову. Вэнь Фэнъян подавил желание со свистом выдохнуть сквозь зубы.
Следы на щеке. Четыре длинных неглубоких пореза от скулы наискось, к шее. Такие обычно оставались от когтей мертвеца или похожей нежити, если удар прошел вскользь. Они редко воспалялись, заживали без осложнений и даже без шрамов: ток ци в меридианах легко слизывал с плоти столь незначительные отметины. У Вэнь Жоханя подобные следы сошли бы спустя три-четыре палочки времени после ранения.
Его везли в поместье целителей больше двух часов, а порезы не только не затянулись, но и чуть покраснели краями.
Похоже, те, кто докладывал о состоянии раненого, основательно недооценили всю сложность ситуации.
- Старший брат, - Вэнь Фэнъян подошел вплотную. – Ты меня слышишь? Понимаешь, что я говорю?
Тренированный взгляд то и дело выхватывал новые тревожащие признаки. Заострившиеся черты лица, потускневшие глаза, сильная бледность. Вспоротая веревками кожа на запястьях, тоже до сих пор не зажившая: рвался из пут, причем плохо, неумело, а ведь их обоих этому учили. Неглубокое дыхание.
Нехорошо. Даже при серьезном отравлении темной энергией осложнения не должны были начаться так рано. Не с силой Вэнь Жоханя.
- Старший брат, - Вэнь Фэнъян коснулся неподвижного запястья, затем прижал пальцы плотнее: пульс, хоть и очень частый, прощупывался слабо. – Жохань, я знаю, что ты в сознании. Ответь.
Прошло несколько мгновений, прежде чем тот шевельнул губами.
- Фэнъян.
- Наконец-то, - Вэнь Фэнъян дернул уголком рта. Сместив руку с жилы на иную точку, он слегка нахмурился. – Гуйчжи, принеси иглы познания.
Течение ци в меридианах Вэнь Жоханя ощущалось нечетко: мешал избыток темной энергии. Однако уже по пульсу можно было сказать, что без воспаления внутренних органов не обошлось. Два часа – срок, достаточный для его развития, но лишь у обычного человека. Повлияли иные повреждения, невидимые глазу?
Укладку с короткими, изукрашенными тонкой резьбой иглами ученик подал сразу. Первую из них Вэнь Фэнъян вколол возле правого локтя, зажал между пальцами крупную стальную головку. Прислушался, как отдается на коже усиленное зачарованным металлом биение ци. Быстрое, но ровное. Не то.
Обнаружить неладное удалось только с третьей попытки. У нижнего даньтяня ци двигалась неправильно, закручивалась кривой спиралью, а ток ее слабел. Надрыв меридиана. Вернее, меридианов: таких мест отыскалось четыре.
Странно, что у нижнего даньтяня, а не на ладонь выше и левее, рядом со скверно выглядящей колотой раной. Старое и опытное духовное оружие вполне могло рассечь не одну лишь плоть. Но, похоже, кто бы ни держал рукоять этого клинка, силы на удар он пожалел.
- Шучжоу, принимайся за очищение тела от темной энергии. И не давай большой нагрузки на нижний даньтянь, там каналы и без того придется скреплять.
Придется – но, пожалуй, после операции. Понадобится вскрывать брюшную полость, при этом даже самые длинные и тонкие иглы неизбежно сдвинутся. Хорошо, что меридианы лишь слегка надорваны, а не перерезаны полностью, и потеря времени не будет смертельно опасной.
- Старший брат, ты меня слышишь? – Вэнь Фэнъян дотронулся до напряженного живота там, где ци двигалась недолжным образом. – Дай знать, когда я сделаю тебе больнее, чем сейчас.
Короткий кивок он скорее угадал, чем разглядел.
Изначально, ощутив чересчур слабый и частый пульс и заподозрив воспаление, Вэнь Фэнъян счел его источником рану от меча. Та, уже лишенная талисманной повязки, была для этого достаточно глубока и широка, словно клинок нарочно расшатывали в теле. Однако мало какое воздействие рассекло бы меридианы, оставив нетронутой плоть, – а значит, возле нижнего даньтяня тоже могли найтись повреждения. И именно там, где нарушено течение ци, они имели больше шансов развиться в нечто, угрожающее жизни.
Впрочем, пока ни одно из его касаний, пусть и весьма осторожных, не заставило Вэнь Жоханя вздрогнуть или хотя бы выдохнуть резче обычного.
- Здесь тоже нет? – Вэнь Фэнъян нахмурился и взял новую иглу познания. Провернул головку на половину круга перед тем, как вогнать в точку на бедре.
На этот раз ждать потребовалось два десятка ударов сердца, и лишь многолетний опыт позволил ему различить за неровным дерганьем ци в пострадавших меридианах другое биение, еле уловимое и почти беспрерывное.
- Жохань, почему ты опять слушаешь не целителя, а свою проклятую гордость? – Вэнь Фэнъян резко стиснул вынутую иглу в пальцах. – У тебя порвана кишка, и мои действия не могут не причинять боли. Но ты молчишь!
А о том, что нужно сделать с заклинателем, чтобы рана располагалась именно так, он будет думать позже. Скажем, когда человека, осмелившегося взять его старшего брата силой, приволокут в Огненный дворец.
- Не причиняют.
Отбросив безнадежно погнутую иглу, Вэнь Фэнъян вновь прошелся пальцами по холодной на ощупь коже. Нажал рядом с разрезом от клинка.
- А так?
Лицо Вэнь Жоханя оставалось таким же неподвижным, как и раньше. Не изменился и взгляд: безразличный, устремленный куда-то сквозь потолок и суетящегося у изголовья Ляо Шучжоу.
- Тоже.
Кажется, сегодня старший брат вознамерился радовать его новостями одна хуже другой.
- Гуйчжи, выведи печать на третий режим. И подай мой набор лекарств.
В иных условиях он предпочел бы просто вколоть иглу в лоб и дождаться, пока раненый уйдет в глубокий сон. Но изменять течение ци, когда оно и без того нарушено, все же было слишком рискованно.
- Старший брат, выпей. Это поможет тебе уснуть, - Вэнь Фэнъян поднес к его губам плошку с густой белой жидкостью. – Выпей, станет легче.
Что хорошо – Вэнь Жохань смог проглотить лекарство без посторонней помощи. Что плохо – он даже не скосил глаза посмотреть, чем его решили напоить. А ведь, кроме молочка из опиумного мака, в арсеналах целителей имелось много самых разнообразных трав. Впрочем, именно ему старший брат доверял порой больше, чем было разумно для главы клана.
Мгновение шло за мгновением, и Вэнь Фэнъян внимательно следил за пульсом: не изменится ли, выдавая облегчение? Но под пальцами стучало все так же быстро и слабо, а ресницы Вэнь Жоханя даже не подрагивали.
Жаль. Он надеялся, что старшему брату опять надавила на разум клановая гордость, вынуждая стиснуть зубы и терпеть. Но нет: тот, похоже, и вправду не испытывал боли. Тело не выдерживает накатывающей агонии? Но почему так рано?
Прежде чем Вэнь Жохань закрыл глаза, Вэнь Фэнъян успел сосчитать до сорока семи. Неярко вспыхнули узоры на полу: печать начала поддержку.
- Шучжоу, следи за балансом ци. Я приступаю.
Расширив рану от меча и срезав ее края, он повел нож вбок, к пупку, затем ниже. Под руками закровило, и Вэнь Фэнъян позволил небольшому огоньку вспыхнуть на пальце. Обычно целители применяли для таких целей особые талисманы или вовсе зажимы, но пламя Цишань Вэнь давало слишком много возможностей, чтобы ими пренебрегать.
- Меридианы очищены, - подал голос Ляо Шучжоу. Он только что снял со лба Вэнь Жоханя зачарованную ленту, почерневшую от темной энергии, и теперь привычно зажал в пальцах вогнанную возле уха иглу познания.
- Хорошо, - Вэнь Фэнъян принял от ученика крючки, развел в стороны края разреза. – Надрывы не увеличились?
Он был почти уверен в этом – все же Ляо Шучжоу не первое десятилетие служил в поместье целителей, – однако счел нужным уточнить.
- Нет, господин первый целитель. Чужеродная ци выходила по каналам, идущим близ верхнего даньтяня.
Уточнение заставило Вэнь Фэнъяна недовольно дернуть уголком рта. Выводить по природе своей туманящую рассудок темную энергию через верхний даньтянь, средоточие разума и мысли? Допустимо, но рискованно. Впрочем, временное помрачение сознания сейчас не навредит Вэнь Жоханю – пока он не пришел в себя.
Полностью осушив рану, Вэнь Фэнъян приступил к рассечению мышц, затем надрезал брюшину. Острый запах заставил поморщиться и сжать губы. Чересчур сильный для Вэнь Жоханя с его склонностью принимать пищу лишь в кругу семьи, ради удовольствия, а в походах месяцами пользоваться инедией. Отравление темной энергией ускорило воспаление, или все куда проще и старший брат изволил плотно пообедать перед боем?
- Шучжоу, каков пульс? – по тусклому свечению узоров на полу Вэнь Фэнъян видел, что ничего серьезного пока отчего-то не происходит. Странно. Он ожидал, что уже через палочку-другую времени Вэнь Жохань сможет жить только благодаря поддерживающей печати: ведь боли тот не чувствовал еще при обследовании.
- Медленнее нормы, но в пределах допустимого, - вторую, свободную от иглы руку Ляо Шучжоу не снимал с жилы на шее Вэнь Жоханя. – Ци течет ровно.
Против воли Вэнь Фэнъян недобро усмехнулся. Выходит, все же не агония. Выходит, он не ошибся, решив рискнуть. Непонятно, почему движения его рук не причиняли Вэнь Жоханю боли, но это не было признаком подступающей смерти. А раз так, с колеса перерождений он старшего брата стащит. Хоть бы и за шиворот, если понадобится.
По счастью, прошедший насквозь меч не перебил крупных сосудов: в полости живота Вэнь Фэнъян обнаружил лишь несколько сгустков крови. Еще одна радостная новость. Впрочем, ритуальной раны на руке Вэнь Жоханю более чем хватило бы, чтобы истечь кровью. Там придется сшивать жилы и прижигать их клановым пламенем, смывая все следы. Кстати, о ритуальной ране.
- Гуйчжи. Ослабь жгут. После затяни его вновь.
За отсохшую с самого локтя руку старший брат ему благодарен не будет.
Кто бы ни обеспечил Вэнь Жоханя столь примечательной дырой в животе, его клинок не обладал выдающимися возможностями. Плоть не обожгло, не обварило чужеродной ци, не тронуло ядом. Обычный, хоть и слишком широкий для колющего удара след шел через брюшину, задевал в двух местах стенки кишок и выходил наружу сквозь спину. Вопреки опасениям Вэнь Фэнъяна, старший брат уже не меньше пяти-шести дней не нарушал инедии, и любая пища давно покинула его тело. Не случись иных повреждений – и рана затянулась бы и без должного ухода, пусть медленно и довольно мучительно. Сейчас границы разрезов припухли и покраснели, а кое-где начинали гноиться.
Что ж, он ожидал худшего.
- Подай воду с тимьяновым маслом, - Вэнь Фэнъян кивнул ученику. – И держи наготове талисманы, останавливающие кровь.
Каждый раз, сталкиваясь с воспалениями, он мимолетно жалел, что Огонь Чистой Сути не трогает лишь плоть создателя. Если бы вышло научить его уничтожать все, инородное для тела, – хоть темную энергию, хоть гной, хоть обломки стрел, – ремесло целителя стало бы куда проще.
Теперь, когда можно было с уверенностью сказать, что старший брат не собирается умирать прямо в лекарских печатях, Вэнь Фэнъян работал четко и спокойно. Омыть раны, обрезать их края, прижечь искрой с пальцев вынужденно рассеченную жилу. Уложить в нужных местах по талисману, изгоняющему чуждую энергию: пусть вражеский меч и не отличался особенной силой, ци его хозяина замедлила бы выздоровление. Убрав через десяток ударов сердца выгоревшие бумажные листы, вновь приняться за тимьяновую воду…
- У главы Вэнь начинает прерываться дыхание, господин первый целитель.
Ляо Шучжоу все еще уделял основное внимание току ци, однако не пропустил и более видные глазу признаки. Вэнь Фэнъян, как раз принявший из рук ученика иглы для наложения швов, подавил вздох. Рано. Старший брат, даже одурманенный маковым снадобьем, может выдержать куда больше.
- Поставь еще один накопитель в печать. Напрямую влиять на ци сейчас будет небезопасно.
Подхлестывающие тело талисманы неизбежно давали лишнюю нагрузку на меридианы. Печать же, призванная облегчить состояние при тяжелых ранах, действовала гораздо мягче.
В дыхание старшего брата, понемногу становящееся глубже и ровнее, Вэнь Фэнъян не вслушивался. Ему предстояло еще сшить внутренности, учтя при этом, что обойтись одной инедией до выздоровления едва ли удастся.
В следующий раз Ляо Шучжоу подал голос, когда Вэнь Фэнъян продлил разрез до самого низа живота и теперь промывал короткий, в три пальца разрыв на кишке от липкой слизи, потягивающей тьмой.
- Слабеет ци, господин первый целитель.
- Начинай переливание, но делай это через верхний даньтянь, - Вэнь Фэнъян дернул щекой. Старшему брату что, какая-то нечисть ноги раздвигала? Даже после полного очищения лентой видны следы темной энергии, и нагноение гораздо сильнее, чем от меча… Тогда становится ясно, откуда взялись повреждения меридианов. В любом случае, стоило поспешить. Раз ци начинает гаснуть, несмотря на все предосторожности, Вэнь Жохань едва ли выдержит в печати больше часа. Нехорошо. Вэнь Фэнъян надеялся на более значительный срок.
Закончить с разрывом, а после и зашить след от ножа до того, как Ляо Шучжоу вновь предупреждающе поднял голову, он все же успел.
- Обеспечьте главе Вэнь хоть малое восстановление сил, - велел Вэнь Фэнъян, тяжело встряхивая руками. Въевшиеся в пальцы остатки темной энергии требовалось сжечь в Огне Истинной Сути, не неся ее к иным ранам. – Я приду раньше, чем палочка благовоний прогорит наполовину. Гуйчжи, к этому времени подготовь опорные иглы для меридианов и шелковые нити, зачарованные на противостояние пламени.
Каналы ци нужно зафиксировать сразу, и с порезами на ладони тоже нельзя медлить, то зажимая жилу, то вновь ослабляя захват. С ранами же на голенях, равно как с вывихами и следами от кнута на спине придется обождать. Тело даже столь могущественного заклинателя, как Вэнь Жохань, не всесильно в своей выносливости. Особенно если она отчего-то иссякает быстрее обычного.
Отдыхать лишнего Вэнь Фэнъян не позволил себе даже спустя два часа, потраченные на обработку меридианов и сшивание ритуальных разрезов. Только значительно позже, когда палату заняла Вэнь Цин, иссекшая и очистившая раны на ногах, — а после вернулся вновь.
- Дядюшка спит, — Вэнь Цин была бледнее обычного, а края ее век чуть покраснели от долгого напряжения. — Ци спокойна, но очень слаба. Он проснется через полдня, не раньше.
- Как все прошло? — наверняка без серьезных осложнений: печать мерцала ровно и неярко.
- Мне не удалось как следует обработать спину, — Вэнь Цин поморщилась. — Его нельзя сильно ворочать, не в таком состоянии. Просто заклеила талисманами.
- Нестрашно, — успокоил ее Вэнь Фэнъян. — Там повреждения сравнительно неглубоки и не несут большой опасности.
Если, разумеется, вовремя вывести чужеродную ци: кнут, которым исхлестали старшего брата, явно был старым и могущественным духовным оружием. Вэнь Фэнъян догадывался каким. Вот что стоило Вэнь Чао, так усердно перевыполнившему в свое время приказ отца, перестараться еще чуть-чуть и не выпустить наследника Цзян живым?
- Щепки я вытащила все, — Вэнь Цин говорила уверенно, с толикой гордости. И неудивительно: тонкие, похожие на волосинки обломки бамбука непросто обнаружить в плоти. Он не зря понадеялся здесь на внимательность дочери. — Но со времени ранения прошло почти полдня, воспаление уже успело развиться. И я не заметила, чтобы раны начали хоть сколько-нибудь затягиваться.
- Ци не может свободно циркулировать по телу, если надорваны меридианы, — покачал головой Вэнь Фэнъян. — Когда они заживут, долго ждать не придется.
Хотя это, признаться, тревожило. Вэнь Жохань всегда восстанавливался пугающе быстро, порой за день-другой заращивая довольно неприятные отметины. Сейчас же… Вэнь Фэнъян подошел вплотную к спящему в печати старшему брату и осторожно отогнул край талисмана у него с щеки. Дернул уголком рта, глядя на побледневшие, но ничуть не уменьшившиеся порезы.
- Мы сделали все необходимое, — он вернул талисман на место и ободряюще улыбнулся Вэнь Цин. — Дальше дело за старшим братом. А он любит жить.
Возле запястья что-то шелохнулось, и Вэнь Фэнъян перевел взгляд обратно на ложе. Вэнь Жохань повернул голову во сне и теперь прижимался изодранной щекой к его ладони.
- Не беспокойся чрезмерно, — повторил Вэнь Фэнъян, усилием воли сохранив лицо невозмутимым. — Уверен, старший брат и без того даст нам немало поводов поволноваться.
***
Очнулся Вэнь Жохань уже ночью. Вэнь Фэнъян, сидящий у печати в неглубокой медитации, уловил, как сбилось его дыхание, стало более частым и поверхностным.
- Старший брат, — он приветственно наклонил голову. — Твои раны очищены и зашиты. Как ты чувствуешь себя?
Вопрос не был бессмысленным, отнюдь. Вэнь Фэнъян отлично понимал: заклинатель с недавно вскрытым животом, с ранеными меридианами и пропоротыми ногами, лежащий на иссеченной спине просто потому, что устроить его на боку нельзя из-за только что вправленных вывихов, никак не может чувствовать себя хорошо. Но Вэнь Жохань с самого детства рьяно давил в себе слабость. Если он с непроницаемым видом заявит, что все в порядке, это будет добрым знаком. Если же пожалуется на боль… Впрочем, такое на памяти Вэнь Фэнъяна случалось едва пару раз.
Ответил Вэнь Жохань не сразу. Помолчал, с трудом провел языком по губам и только потом произнес:
- Холодно.
Что ж, даже и не скажешь, порадовал его старший брат или огорчил.
- Ты потерял много крови и заполучил сильное отравление темной энергией, — Вэнь Фэнъян коснулся точки на запястье, вслушался в тихое, уже ставшее ровным биение. — Твоей ци тяжело сейчас, но это ненадолго. Скоро холод уйдет. Выпей.
Что подсоленную воду, что препятствующий воспалениям настой полыни приготовили заранее. Вэнь Фэнъян осторожно влил в рот старшему брату по паре глотков из обоих сосудов. Больше пока было нельзя: пусть он и на совесть зашил каждый из разрезов на внутренностях, напрягать их сверх меры не следовало. Лучше пить чаще, но маленькими порциями.
- Я побуду здесь, — с этим справился бы и Гуйчжи, однако Вэнь Фэнъян не хотел вверять старшего брата заботам ученика. — Если же меня нет рядом, но тебе стало хуже, подай знак. Обязательно, Жохань, слышишь?
Иероглиф в печати, до которого следовало дотронуться в таком случае, знал каждый, кто хоть раз надолго попадал к целителям.
- Жохань?
- Слышу, — старший брат смотрел в потолок, будто силясь проломить его взглядом и увидеть солнце.
Сдержав вздох, Вэнь Фэнъян начал понемногу передавать ему ци. Если через верхний даньтянь и очень медленно, капля за каплей, закрепленным иглами меридианам это не повредит, только даст силы восстановиться. Иначе старший брат еще не один день будет лежать пластом.
- Тебе теплее? — нарушил он молчание, когда в углу палаты сгорела девятая палочка благовоний.
- Нет, — Вэнь Жохань говорил все так же бесстрастно.
Вэнь Фэнъян нахмурился. Нет, на мгновенный успех он и не надеялся: даже тела самосовершенствующихся заклинателей не могут перебороть кровопотерю за неполные три часа. Однако озноб должен был ослабнуть. Он передал достаточно ци, чтобы та смыла последние крохи темной энергии, прошедшие мимо зачарованной ленты. Или у старшего брата плохо с чувствительностью? Такое случается при тяжелых ранах.
- Дай мне пламя, — прервал его размышления Вэнь Жохань.
- Глава Вэнь изволил повредиться в рассудке? — резко ответил Вэнь Фэнъян. — Или забыть о некоторых деталях собственного состояния?
Пламя ему! Когда каждый сведущий адепт знает: с надорванными меридианами прогонять сквозь себя живой огонь — все равно что ловить струи водопада треснувшей бамбуковой вазой! В лучшем случае вода вытечет через отверстия, а в худшем — сосуд просто рассыпется под ее напором. Техники целителей, поколениями отточенные на непричинение вреда, еще безопасны, но остальные… Старший брат желает покалечиться или не понимает, что говорит?
- Не по каналам, Фэнъян, — Вэнь Жохань повернул к нему голову и улыбнулся: натянуто, немного ожесточенно. — По телу. Как замерзших в горах отогревают. Мне не настолько досталось, чтобы разучиться думать.
- Ты обрадовал меня сейчас, — искренне произнес Вэнь Фэнъян.
Зимний огонь почти не применялся в покоях целителей. Он не уничтожал чужеродную ци, не раскалял игл, не унимал боли. Просто был — и тому, рядом с кем разгорался неяркий желтый костер, делалось теплее. Именно с этой техники начинали изучение клановых тайн юноши, уже создавшие свои первые искры: ведь взорвать или сжечь что-нибудь зимним огнем было почти невозможно. Хотя для отдельных талантливых адептов это, конечно, не становилось препятствием. Тот же Вэнь Жохань, только-только осваивая пламя… ну да неважно.
Повинуясь несложному жесту, в ладони Вэнь Фэнъяна вспыхнули несколько желтых язычков. Стекли вниз, заплясали по талисманной повязке на щеке. Вэнь Жохань потянулся было сдвинуть их, но недавно вправленная рука не послушалась.
- Куда? — Вэнь Фэнъян сложил пальцы в печать.
- К среднему даньтяню. Над ядром.
Среднему? Вэнь Фэнъян торопливо потянулся за иглами познания, вколол одну в точку у локтя. Затем другую, под ухом. Нет, ничего. Здесь все меридианы старшего брата были целы.
- Не вижу ран, — проговорил он, вновь зажигая зимний огонь. — Угнетено золотое ядро, но так всегда случается после тяжелого отравления. К следующей ночи твоя ци должна восстановиться достаточно, чтобы это перестало тебя мучить.
Вэнь Жохань промолчал, только усмехнулся и, подняв-таки руку, прижал объятую пламенем ладонь Вэнь Фэнъяна к груди.
- Помогает? — спросил Вэнь Фэнъян через некоторое время. Зимний огонь грел неплохо, даже если раненого знобило не от холодного ветра, а от кровопотери или лихорадки. Другое дело, что не каждый из целителей мог держать клановые техники часами. Вэнь Фэнъян мог, как и его дети. Помощники, увы, уже нет.
- Немного, — ответил после недолгой заминки Вэнь Жохань.
- Значит, лежи пока так, — кивнул Вэнь Фэнъян и пересел ближе. Ци, конечно, уйдет изрядно, но до утра он старшего брата погреет. А дальше его заменит Вэнь Цин или Вэнь Нин.
***
Новый день радостных вестей не принес. Вэнь Жохань, так и заснувший с его ладонью у груди, ближе к рассвету начал метаться в жару, стонать сквозь зубы. Вэнь Фэнъян обтирал ему испарину влажным полотном, считал пульс и давил желание выругаться. Это объяснимо. Когда нарушен ток ци, даже вечно молодое тело могущественного заклинателя поддается горячке. Очень скоро, едва подзаживут сколотые опорными иглами меридианы, любые осложнения истают. Нужно лишь ждать.
Раны предсказуемо еще и не думали затягиваться. Края шва на животе покраснели, но тонкая тряпица, оставленная в разрезе одним концом, оказалась чистой, без следов гноя. Вэнь Фэнъян удовлетворенно кивнул: хоть в чем-то им пока везло. Точнее, дело было не в удаче, а в благотворных свойствах полынного настоя. Как бы ни ценились в орденах иглоукалывание и вливание ци, простые травяные лекарства порой помогали не меньше.
После осмотра он все же оставил старшего брата на попечение Гуйчжи: следовало отдохнуть. Тем более что Вэнь Жоханю, кажется, чуть полегчало: объятую пламенем руку он отпустил спокойно, не попытавшись судорожно стиснуть в пальцах. Нужно будет прислать Вэнь Нина. Сын достаточно силен, чтобы продержать в горсти зимний огонь хоть час, хоть день.
У самого выхода ему встретился Вэнь Чанъю: поникший, сразу же опустившийся на колени в земном поклоне. Вэнь Фэнъян подавил неожиданно сильное желание ударить его в затылок огненной печатью.
Если бы люди Вэнь Чанъю лучше выполняли свой долг, старший брат не лежал бы сейчас без сознания, неспособный даже поднять руки.
- Мне пока нечего вам сказать, — сквозь зубы произнес Вэнь Фэнъян и прошел мимо него, не оборачиваясь.
За стенами здания, где размещали раненых из старшей семьи, было сыро и пасмурно. Небо от края до края затянули облака, а на горизонте и вовсе копилось темно-серое: с юго-востока шли тяжелые тучи. Несколько мгновений Вэнь Фэнъян стоял на галерее, глядя в эту недобрую мглу. Юго-восток. Когда он в последний раз читал донесения с границ, с той стороны подходили к окраинам срединного Цишаня ланьские отряды.
Сына он нашел в учебном крыле. Вэнь Нин уединился с трактатами о системе меридианов и изучал их, делая выписки в отдельном свитке. Около четырех месяцев назад он всерьез заинтересовался этой стороной целительского искусства и показывал большие успехи.
- Отец, — а вот не ронять кисть от неожиданности, будто увидав десять солнц на месте одного, Вэнь Нину еще следовало поучиться.
- Мне нужна твоя помощь, А-Нин, — Вэнь Фэнъян прикрыл за собой дверь. — Ты ведь знаешь, что Жохань попал в засаду?
Между бровями у Вэнь Нина пролегла незнакомая жесткая складка.
- Сестра сказала. Что я должен делать? Передавать ци?
- И держать рядом зимний огонь. Жохань потерял много крови, — объяснил Вэнь Фэнъян. — Его сильно знобит, и раньше вечера надеяться на улучшение бессмысленно.
Для обычного заклинателя и этот срок был бы маловероятен, но Вэнь Фэнъян рассчитывал на примечательную выносливость старшего брата. В конце концов, кого другого столь опасные раны убили бы за палочку-две времени.
- Я справлюсь, — Вэнь Нин чуть дрогнул губами. — Отец, но как же так? Ведь дядюшка сильнее любого заклинателя в Поднебесной. Кто смог бы ранить его?
- Молодой глава Цзян и его ручной темный заклинатель Вэй Усянь, — Вэнь Фэнъян, в отличие от большей части обитателей поместья, слышал доклад охраны.
Вэнь Нин вздрогнул, хлопнул глазами, разом растеряв всю свою взрослую серьезность.
- Вэй… Вэй Усянь?
- Да. Кукловод, недавно объявившийся в войске Цзянов, — это он.
Отчего эта новость так обескуражила Вэнь Нина, Вэнь Фэнъян, признаться, не понимал. Воспитанник прежнего главы Цзян был достаточно безрассуден, чтобы ради победы в войне шагнуть по запретному пути. Да и гибкости разума ему хватало с лихвой. Или сыну известно нечто, о чем не слышал он сам?
- Я справлюсь, — запнувшись, повторил Вэнь Нин, и Вэнь Фэнъян уложил загадку в дальний угол сознания. Об этом можно будет поразмыслить и позже.
- Хорошо. Тогда идем.
В палате не изменилось ровным счетом ничего. Вэнь Жохань все так же лежал в печати, уже на боку: Вэнь Фэнъян, уходя, помог ему повернуться, чтобы дать хоть небольшой отдых изорванной кнутом спине. Гуйчжи смешивал в чаше новую порцию целебного снадобья.
- Учитель, — он влил еще три капли сока соломоцвета и сомкнул руки в поклоне. — Глава Вэнь спит.
Это было неплохо: сейчас, пока не срослись меридианы, сон оставался для Вэнь Жоханя одним из немногих доступных лекарств. Сон, травяные настои, не напитанные силой, и тонкие струи клановой ци.
- Продолжай, — Вэнь Фэнъян благодарно кивнул ему и повернулся к сыну. Вэнь Нин уставился перед собой, закусив губу, и явно старался успокоить дыхание.
- Это сделал… Вэй Усянь?
- Они вместе с Цзян Ваньинем поработали, — бросил Вэнь Фэнъян. Нет, лучше бы сыну избавиться от подобной впечатлительности. Можно подумать, старший брат возлежит здесь без одежд и каждая из его ран открыта взору. — Зимний огонь и вливание ци, А-Нин. Но только через верхний даньтянь и очень осторожное, как всегда при надрывах меридианов.
Уже справившийся с потрясением Вэнь Нин резко склонил голову.
- Да, отец.
Первое время Вэнь Фэнъян следил, как он зажигает вокруг пальцев пламя, как кладет другую ладонь на лоб Вэнь Жоханю. Против воли задержался взглядом на лице: даже талисманная повязка на щеке не мешала видеть, как побледнел старший брат, как заострились его скулы.
Нестрашно. Так всегда бывает в подобном состоянии. Очень скоро ему снова станет лучше. Нестрашно.
Позволить себе задержаться в палате до вечера Вэнь Фэнъян не мог: не разрешали дела. Пусть война еще и не докатилась до срединного Цишаня, в поместье все же поступали раненые. Те, кому не сумели помочь в полевых лагерях. Те, кто на безопасных, казалось бы, землях столкнулся с диверсантами: горные ордена вроде Гусу и Мэйшаня многих посылали на дальние вылазки, и выследить их всех до единого не выходило. Пока пострадавших было немного, но поместье целителей уже готовилось принимать куда большее количество.
С восточного склона вулкана привезли груз лечебных трав. Тао Иньчжи вместе с учениками придирчиво перебирала пахучие листья, растирала между пальцами семена. Из мастерских Безночного Города прибыли новые зачарованные иглы, ими занималась сейчас Вэнь Цин. Судя по удовлетворенному лицу дочери, огрехов в чужой работе она не находила.
Четыре часа перед закатом Вэнь Фэнъян отвел на сон, а после вернулся к старшему брату.
На этот раз Вэнь Жохань был в сознании. Все так же смотрел в стену, только теперь подтянул повыше легкое одеяло. Вэнь Нин что-то тихо говорил ему, без видимого труда сохраняя в пальцах маленький костер. На шаги у двери он вскинулся, повернул голову.
- Можешь идти отдыхать, А-Нин, — кивнул ему Вэнь Фэнъян. — Старший брат, как ты чувствуешь себя?
На равнодушное пожатие плечами он подавил торжествующую улыбку. Двигается сам — значит, меньше страдает от боли. Значит, заживление уже началось.
- Дядюшка все еще мерзнет, — тихо ответил Вэнь Нин. Он уже поднялся на ноги и теперь стоял рядом, не отнимая окутанную зимним огнем руку от груди Вэнь Жоханя.
- Ци пока циркулирует не так, как это предписано небесами, — согласился Вэнь Фэнъян.
Укладка с иглами познания лежала у изголовья. Снова введя одну старшему брату в бедро, Вэнь Фэнъян вслушался в частое биение.
Странно. Зачарованная сталь надежно сколола надорванные каналы, и ци больше не свивалась мелкими завихрениями, а текла ровно. И ее было достаточно: бережная подпитка от него самого, а после и от Вэнь Нина, дала свои плоды. Тем не менее, меридианы и не думали срастаться.
Но ведь Вэнь Жохань уже пробует шевелить плечами, хотя это не может не беспокоить что вправленные суставы, что иссеченную спину. Выходит, раны его тела понемногу заживают. А раны ци — нет. Или дело в ином?
Последняя мысль заставила Вэнь Фэнъяна резко дернуть щекой.
- Жохань. Когда тебя последний раз поили обезболивающим?
Если Гуйчжи перестарался, его ждут травяные склады, и надолго.
- Утром, — опроверг его опасения Вэнь Жохань.
Нет, все верно. Одна пиала на рассвете, и следующая — через час после заката. Сейчас действие первой должно было подойти к концу, и старший брат старался бы двигаться как можно меньше — если бы его состояние не улучшилось. Или…
- Жохань, — медленно повторил Вэнь Фэнъян. — А оно тебе помогает?
В ответном взгляде он не прочел ничего.
- Нет.
Что там старший брат предпочитает говорить в таких случаях? «Вот ведь… ситуация»?
- А-Нин, погаси пламя и тоже берись за иглы, — велел Вэнь Фэнъян и сложил пальцы левой руки в усиливающую восприятие печать. — Возможно, я чего-то не вижу.
На исчезновение неяркого огонька Вэнь Жохань дернулся, но промолчал.
Круглые головки игл чуть подрагивали, служа эхом для ци. Вэнь Фэнъян касался каждой, сосредотачивался на том, как отдавалась их пульсация в пальцах, и хмурился все сильнее.
- Старший брат, я не нахожу ничего, что помешало бы снадобьям действовать. Твоя ци восстановилась до нижнего предела. Меридианы очищены от темной энергии и надежно соединены. Возле среднего даньтяня, где ты испытываешь холод, они не повреждены вовсе. Смесь макового молочка и сока соломоцвета должна давать видимое облегчение, но, по твоим словам, этого не происходит. Скажи, какая из ран беспокоит тебя сильнее прочих?
Если исходить из объективного — наверняка разрез на животе. Или на ногах, где побывали бамбуковые пруты.
Вопреки его ожиданиям, Вэнь Жохань тяжело мотнул головой.
- Не раны, — он смял в пальцах край одеяла. — В груди. Где лед. Остальное почти не тревожит.
Очередную вынутую углу Вэнь Фэнъян вернул в укладку очень осторожно, с немалыми усилиями не согнув ее в закаменевшей руке.
Почти не тревожит, значит. Когда последний глоток обезболивающего старшему брату принесли еще утром.
- А-Нин, — Вэнь Фэнъян поймал взгляд сына, чуть прикрыл глаза. — Завтра ты вновь мне понадобишься. Восстанови силы.
- Хорошо, отец, — Вэнь Нин отрывисто кивнул и скрылся за дверью. Умный мальчик. Понимает, что при младшем родиче Вэнь Жохань до последнего не будет показывать слабость.
- Что еще с тобой делали, Жохань? — спросил Вэнь Фэнъян, когда они остались одни в палате. — Тебе слишком дурно даже для столь опасных ран, а твои слова не соответствуют тому, что сообщают мне иглы и талисманы. Скажи, чего я не вижу?
Вэнь Жохань помолчал, проводил взглядом ушедшего племянника.
- Что-то с душой, — он говорил медленно и почти безразлично, только слегка вздрагивая ресницами. — Не знаю, что именно. Вэй Усянь просто положил руку мне на грудь и сжал пальцы. Было больно.
На последних словах его голос стал совсем уж бесстрастным, и Вэнь Фэнъян длинно выдохнул сквозь зубы. Что ж, тогда ясно, отчего ни печати, ни иглы не помогли разглядеть неладное. Вот почему старший брат, если попадает в неприятности, делает это с таким размахом?
О повреждениях души Вэнь Фэнъян, первый целитель ордена Вэнь, не знал практически ничего. Откуда, если из двадцати попавших под такой удар девятнадцать умирают на месте? Да и существ, способных нанести подобную рану, в Поднебесной водилось немного. Твари-душееды, вырывающие добычу из тела и поглощающие без надежды на перерождение. Демоны — те из них, кого уже можно по праву назвать темными небожителями. Некоторые мстительные духи, веками и тысячелетиями копящие злобу. О том, чтобы такое удавалось людям, Вэнь Фэнъян не слышал никогда. Даже в хрониках времен основания ордена не встречал. Разве что неудачное бумажное воплощение, когда душа сама покидает тело и лишается части защиты… Но эту технику можно применить только к себе, не к пленнику.
Хуже было другое. Как лечить подобные раны, Вэнь Фэнъян не знал тоже. Возможно, эти сведения хранились в Облачных Глубинах: на заре их ордена земли близ Гусу кишели тварями-душеедами, и Лани потратили немало сил, чтобы обезопасить свой будущий дом. Но та библиотека рассеялась дымом над горами, а если частью и уцелела, все равно была недосягаема.
- Тебе лучше от зимнего огня, — Вэнь Фэнъян отжал себе точку на затылке, собираясь с мыслями. — Как именно?
- Холод немного отступает, — Вэнь Жохань облизнул губы. — Боль тоже. Фэнъян, дай попить.
Приподняв ему голову, Вэнь Фэнъян взял со столика пиалу с подсоленной водой. В висках лихорадочно стучало. Повреждения души убивают мгновенно в девятнадцати случаях из двадцати — но иногда после них все же выживают. Жаль, неизвестно, сколько пострадавших погибает уже во время лечения: вышло бы хотя бы примерно предугадать шансы. Старшему брату помогает пламя: возможно ли, что их клановые тайны скрывают исцеление? И не усугубили ли ситуацию Узы Хунь, силой удержавшие душу в теле?
- Теперь я понимаю, почему мой осмотр не причинял тебе страданий, — произнес он, просто чтобы нарушить гнетущее молчание. Вэнь Жохань усмехнулся здоровой половиной лица.
- Незначительное неудобство.
На его слова Вэнь Фэнъян промолчал и бережно поставил пиалу на столик. Незначительное. От нажатия на живот, где уже началось воспаление.
Кажется, ему придется очень, очень быстро найти подходящее лекарство.
***
Вэнь Цин уехала в Безночный Город. Архивы Знойного дворца все же превосходили богатством библиотеку поместья целителей, и шанс обнаружить нужные сведения там был гораздо больше. Конечно, дочери придется перерыть весьма много свитков, и близко не относящихся к делу, но именно Вэнь Цин, внимательная и дотошная, может преуспеть.
У себя же Вэнь Фэнъян пока ничего не нашел. Нет, записи о ранах души в хрониках поместья целителей были. Три века назад, когда в землях Хэфэй обнаружили древнего демона, в охоте на него пострадали многие члены ордена Вэнь. Двое из них жаловались после сражения на ту же боль и холод у среднего даньтяня, что мучила сейчас старшего брата. Вэнь Фэнъян со всем старанием прочел перечень талисманов и трав, которыми тщились облегчить их страдания, и мрачно остановился на фразе «оба они не пережили четвертой ночи».
Что ж, теперь он хотя бы знал, что именно в таких случаях применять бесполезно.
Вторая запись, еще более старая, относилась к временам Вэнь Мао и указаний на реальные случаи не давала вовсе. Лишь общие рекомендации.
- Подселить к раненому кошку с котятами, серьезно? – Вэнь Фэнъян скомкал в пальцах край свитка и, опомнившись, разгладил его ладонью. – Они считают, что это сработает?
В книгах, что древних и полных по меньшей мере странных рецептов, что совсем новых и написанных уже при его отце, упоминаний о повреждениях души не было. Оставалось надеяться на Вэнь Цин и рассуждать самому.
Душа не находит покоя после смерти, когда о ней забывают потомки, когда ее держит в мире несвершенная месть или непогребенное тело. Не то. Старший брат жив.
Если человек погибает в отчаянии и горе, его душа рискует расколоться и лишиться перерождения. Не случилось ли чего-то подобного? Любого, сколь угодно сильного духом заклинателя можно сломать, если знать как. А Вэй Усянь убил Вэнь Чао. Вздумай он рассказать об этом, старшему брату наверняка было бы очень трудно.
Другое дело, что Вэнь Жохань ничуть не походил на сломленного. На измученного тяжкими ранами – да, но не сломленного. Слишком уж усердно он держал лицо, не позволяя себе кривиться от боли. Это вселяло надежду. Слова о четвертой ночи, вычитанные в старой книге, наоборот, тревожили.
Посреди восьмого трактата его спешно позвал Гуйчжи: старшему брату стало хуже. Торопясь в палату, Вэнь Фэнъян перебирал в памяти возможные осложнения. Возобновилось воспаление брюшины? Сместились меридианы? Дали о себе знать следы от Цзыдяня на спине?
Он оказался неправ. Целители ордена Вэнь не оплошали: рана на животе выглядела приемлемо, а иглы, соединившие меридианы, не сдвинулись ни на волос. Просто ослабло дыхание, и Ляо Шучжоу, следящий за печатью, предпочел поосторожничать.
- Не давайте больше снадобий из мака, - Вэнь Фэнъян коснулся запястья старшего брата. Бережно придержал его пальцы, судорожно скребущие по одеялу. – Замените полностью соломоцветом и мазями на змеином яде.
Они не снимут боль столь хорошо, как делает это опиум, но будут менее опасны. А если учесть, что раны тела для Вэнь Жоханя сейчас не особенно мучительны, такое решение принесет больше пользы, чем вреда.
Треснула ткань: край одеяла расползся под острыми ногтями. Вэнь Фэнъян сжал губы и несильно надавил старшему брату на точку между бровей. Подождал, пока лихорадочные движения пальцев постепенно утихнут.
- И не оставляйте главу Вэнь одного, - добавил он. – Пусть кто-то постоянно будет рядом. Ночью я сам займусь этим.
О том, что связанные с нарушениями в циркуляции ци болезни порой обостряются после заката, Вэнь Фэнъян помнил отлично.
Он вернулся вечером, захватив с собой последний трактат из архивов. Проверил пульс, состояние ран. Вопреки опасениям, повторного воспаления внутренностей все же не случилось. Зато обильно гноились разрезы на ногах – их понадобилось вновь чистить, смазывать смолой шелковицы и залеплять пропаренными листьями полыни. Подцепляя из склянки очередную ложечку лекарства, Вэнь Фэнъян про себя проклинал надорванные меридианы старшего брата. Если бы не это, можно было бы спокойно прогнать по телу побольше ци, поставить иглы и несколько особых талисманов вместо обычных заживляющих – и Вэнь Жохань поднялся бы с постели за считанные дни. Сейчас же, чтобы не усугубить ситуацию, приходилось ограничиваться травами и самыми простыми воздействиями ци.
Закончив с перевязкой, Вэнь Фэнъян устроился у постели старшего брата. Напоил его водой – на сей раз не подсоленной, а смешанной с медом, – помог повернуться на бок.
- Постарайся уснуть, - посоветовал он. – Сон целебен для тебя сейчас.
- Только он? – Вэнь Жохань криво усмехнулся. – Фэнъян. Дай мне пламя.
Ожидавший этого Вэнь Фэнъян зажег в кулаке зимний огонь. Протянул руку, позволяя желтым язычкам соскользнуть вниз. Вэнь Жохань прижал их ладонью к груди и благодарно кивнул.
- К полуночи он угаснет, - предупредил Вэнь Фэнъян. – Мне в любой миг может понадобиться вся сила, чтобы разобраться с твоей душой.
По крайней мере, он на это надеялся.
Вэнь Жохань чуть сильнее стиснул пальцы, под которыми светился костер.
- Потерплю.
К затаенной радости Вэнь Фэнъяна, заснул он быстро. Догорала лишь вторая палочка благовоний, когда его дыхание стало глубже и ровнее. Еще через час Вэнь Фэнъян начал постепенно утишать зимний огонь, бдительно вглядываясь в лицо старшего брата. Затем, увидев, как тот шарит рукой, силясь удержать уходящее пламя, сжал губы и потушил его разом. Незачем зря мучить раненого.
Теперь, когда погас зимний огонь, в палате стало совсем тихо. Мерно дышал Вэнь Жохань – эти звуки Вэнь Фэнъян отслеживал бездумно, готовый в любой момент обернуться и зажечь нужный лекарский талисман. Тяжело барабанил по крыше дождь. Непогода, пришедшая с юго-востока, никак не покидала внутренний Цишань, порой не давая заклинателям на мечах даже подняться в воздух. Вэнь Фэнъян надеялся, что такие же ливни вбивают в грязь и армию четырех орденов. Или нет? Днем ему сообщили, что ланьские отряды захватили Тайчжоу. Не похоже, чтобы дожди хоть сколько-нибудь мешали им в наступлении.
Тонкие деревянные страницы еле слышно постукивали друг о друга. Вэнь Фэнъян водил взглядом по рядам иероглифов. Искусство темного пути, бумажное воплощение, тоже повреждает душу, если новое ее вместилище подвергнется ущербу. В таких случаях меньшее, что грозит заклинателю, – это год беспамятства. Или два. Или десять. А может быть, полное безумие до самой смерти.
Как лечить последствия столь опрометчивых опытов, разумеется, не сообщалось. Лишь как сохранять жизнь пострадавшего, пока тот не очнется. Поддерживающие печати, талисманы. Вытяжка из корня женьшеня. Последнее он добудет, но поможет ли это старшему брату?
В последний раздел книги Вэнь Фэнъян вчитывался с особым тщанием. Писал целитель, не один десяток лет проведший в Юньмэне и уделивший немало внимания клановым техникам Цзянов. То же Сопереживание не ускользнуло от его взора и, как выяснилось, тоже было способно повредить душе – если сущность, с которой пожелал поговорить заклинатель, не стремилась к мирным беседам.
Вот это уже больше походило на случившееся с Вэнь Жоханем. Холод, терзающий даже в жарко натопленной комнате, боль у золотого ядра. Бред и неспокойный сон. Тот заклинатель из Цзянов, оплошавший с Сопереживанием на долгой охоте, мог уснуть, лишь обнимая своего брата-близнеца, будто тепло родной крови хоть немного, но грело его. Упоминалось, что учитель пострадавшего спешно послал за целителем в Мэйшань: был ли в этом скрытый смысл, или горный клан просто оказался ближайшим к месту трагедии?
Из нечетких строк Вэнь Фэнъяна вырвал шорох и слабый запах крови. Вэнь Жохань, все еще не проснувшийся, судорожно скреб себе грудь, и под остро заточенными ногтями проявлялись длинные красные следы.
Трактат полетел на пол. Вэнь Фэнъян ухватил старшего брата за запястья, ударил его сначала по здоровой, а после и по перевязанной щеке.
- Жохань! Жохань, очнись!
Ответный взгляд был бездумным, почти пустым.
- Ты видел дурной сон, - с нажимом произнес Вэнь Фэнъян, все еще удерживая его за руки. – И пытался сам себе выдрать то ли сердце, то ли золотое ядро. Старший брат, пожалей свою многострадальную плоть. На тебе и так живого места нет.
- Холодно, - выдохнул Вэнь Жохань. Мотнул головой, дернул плененными кистями. – Холодно. Фэнъян, отпусти.
- И что ты собираешься делать, если отпущу? – резко спросил Вэнь Фэнъян. – Опять пустить себе кровь?
Хорошо бы это был откат от маковых снадобий. Нет, это наверняка и есть откат от маковых снадобий.
- Дай пламя, - Вэнь Жохань судорожно втянул воздух, до крови прикусил губу. – Фэнъян, зажги зимний огонь. Очень тяжело без него.
Или нет.
Новый костер Вэнь Фэнъян создал на кончиках пальцев, взвесил в ладони, обдумывая возникшую в голове идею. Вреда это не принесет, разве что если он отвлечется, – а вдруг поможет? Ведь старшему брату и вправду делается легче от пламени.
- Открой рот.
Комок огня он толкнул между губ Вэнь Жоханя. Аккуратно опустил руку ниже, провел над горлом и остановился у середины груди.
- Так лучше, чем когда я прикладываю пламя к коже?
Ответ он видел и сам. Вэнь Жохань, раньше напрягшийся всем телом, едва не задыхающийся, теперь ощутимо обмяк. Во взгляде проступило отчетливое облегчение.
- Лучше. Теплее, - он натянуто усмехнулся и снова шевельнул кистями. На этот раз Вэнь Фэнъян рискнул разжать ладонь. – Все плохо, да?
- Не очень хорошо, - помедлив, ответил Вэнь Фэнъян. – Раньше ты не пытался выцарапать себе сердце. Даже когда мучился от проклятия восемь лет назад.
Вэнь Жохань провел было пальцами по разрезам от собственных ногтей, но, повинуясь сердитому взгляду, убрал руку.
- Это, - он запнулся, - как лед. Где-то под ребрами. Хочется убрать, вытащить. Чудится, что тогда все пройдет. Или дело в дурном сне, как ты и говорил.
- Я все равно не дам тебе умереть, Жохань, - с деланным спокойствием произнес Вэнь Фэнъян и достал из рукава склянку с мазью на камелиевых лепестках. – Что бы ни было, становиться главой ордена в разгар войны я совершенно не намерен.
- Я и сам этого не желаю, - бросил Вэнь Жохань. – Вэй Усянь пообещал мне пару столетий без шанса на перерождение, а я не люблю зря терять время.
- Договорились, - кивнул Вэнь Фэнъян и снова опустился на пол. Левую руку он все еще держал в печати: зимний огонь в груди старшего брата должен был пылать ровно. Хоть обычно эта техника и не причиняет вреда, но резкий избыток ци может не пойти на пользу восстанавливающимся меридианам. Если она, конечно, сорвется.
Уже нанося мазь на глубокие следы от ногтей, он бросил взгляд на раскрытые страницы книги. Наставник незадачливого Цзяна отправил гонца в Мэйшань. На третий день – для разнообразия третий, не четвертый – он обнаружил ученика мертвым. Тот не выдержал мучений и вытребовал у своего брата удар милосердия.
Что ж, для их случая все это бесполезно. В Мэйшане адептов с солнцами на рукавах встретят лишь стрелами и талисманами, а просить себя добить Вэнь Жохань не станет даже в столь прискорбном положении.
Ведь не станет же, верно?
Продолжение в комментах.
@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ
-
-
18.09.2020 в 13:31-
-
18.09.2020 в 13:31-
-
18.09.2020 в 13:32-
-
18.09.2020 в 13:32-
-
02.10.2020 в 01:20...Фактически, Жохань действительно огребает последствия своих поступков.
А кто вылечил Сюя? Там же достаточно серьезные раны - и просто деревня, нет?
А вот кошка помогла бы. Не сообразили. Кошки умеют лечить раны души.
-
-
02.10.2020 в 06:18Вэнь Сюй - сильный заклинатель, при получении минимальной помощи (кормить-поить-перевязывать) оклемался сам. Хотя та же нога заживала долго (для заклинателя) и срослась криво.
Увы, про свойства кошек Вэнь Фэнъяну было неизвестно. Может быть, сейчас, получив данные о том, как при ранах души помогает сильная радость, он и проведет аналогию, но совсем не факт. Одно дело умиление при виде пушистых зверьков, а другое - возвращение уже оплаканного сына. Это Вэнь Жоханя реально спасло.