ЗФБ-2020, клип, вансяни

Название: История одного колхоза
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Лань Чжань (Лань Ванцзи, Ханьгуан-цзюнь)/Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), мимошел

спойлер!

Вэнь Жохань
Категория: слэш
Жанр: юмор, стеб
Исходники: музыкальная композиция - Ростислав Чебыкин "Доярка и вампир", видео - дунхуа "Магистр дьявольского культа"
Продолжительность и вес: 3 минуты 36 секунд, 669 МБ
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: самосовершенствующимся культиваторам посвящается.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ, бред

---

ЗФБ-2020, Над мертвым городом солнце, часть 3

Название: Над мертвым городом солнце
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), Вэнь Нин (Вэнь Цюнлинь, Призрачный генерал), Вэнь Жохань, Вэнь Сюй, эпизодически Вэнь Чао, Вэнь Цин, Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу), Цзян Фэнмянь, ОП в ассортименте
Категория: джен с элементами слэша
Жанр: романс, экшен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: на складах Пристани Лотоса Вэй Усянь находит какую-то хрень.
Примечание/Предупреждения: ООС всех, включая ОП-Вэней и Чэньцин. AU: после возрождения Вэй Усяня утащили в Пристань Лотоса. Действие происходит после событий командного миди "Колыбельная на тринадцать лет", но для понимания событий его читать необязательно. Сюжетная линия чисто дженовая, развитие слэшной линии происходит параллельно. Смесь канонов новеллы и дунхуа, все описания построены на основе дунхуа. Хэдканоны относительно клановых техник.

Спойлер!

Параллельная реальность с саншайн!AU во всех смыслах.

Спойлер!

Осторожно: работает курильница!

гуглдок фика целиком

первая часть
вторая часть

пусть солнце светит вечно!

Пахло жареным мясом. Кажется — Вэй Усянь принюхался — да, это определенно была свинина в кисло-сладком соусе. Возможно, даже с молодыми ростками бамбука, но таких тонкостей он не сумел бы различить, не попробовав.

Город не обманул. Он снова встретил их разноцветием красок и сливающимися в общий гомон голосами людей. Город их ждал.

— Я был прав, — сказал Вэй Усянь и с облегчением улыбнулся в утреннее небо. — Похоже, я все-таки был прав.

— Уже третья ночь, — Вэнь Нин, стоящий совсем рядом, коснулся его руки. Вэй Усянь рьяно кивнул и зашагал по улице, вдыхая тянущиеся из харчевен ароматы.

— Сегодня утром я говорил с Цзян Чэном, — произнес он. — Спрашивал про эту ланьскую штуковину. Так вот, сны, которые она навевает, короткие. Сценки на полчаса, не больше. Они кончаются, расплываются туманом и переходят к следующему видению.

Хватка на ладони стала крепче.

— Мы гуляем по одному и тому же городу третий раз.

— С Цзян Чэном такого не случалось, — подтвердил Вэй Усянь. — И у него никогда не было настолько огромного… как бы это сказать… пространства, что ли? Он видел поляну посреди леса, озеро с гулями, заброшенный дом. Но не целый город.

Он кивнул собственным мыслям и остановился.

— Знаешь, я кое-что придумал. Давай на стену поднимемся? Если это сон, там, снаружи, все будет размыто и туманом подернуто. Мне Цзян Чэн хорошо описал, как оно выглядит. А если нет…

— Стена охраняется, — напомнил Вэнь Нин. — Наш клан никогда не пренебрегал безопасностью. Возможно, лучше взлететь на мече?

Вэй Усянь от души хлопнул себя ладонью по лбу.

— Вот ведь отвык, а? Ты гений, А-Нин. Конечно, так будет удобнее.

На Суйбянь он вскочил одним прыжком, ступни уверенно вжались в подрагивающее лезвие. Вэнь Нин встал сзади, обхватил за пояс. Вэй Усянь чувствовал надежную прохладу его груди, как чувствовал бы стену дома за спиной.

Сейчас они поднимались медленно, без лишней спешки. Меч легко мог бы взмыть вверх за считанные мгновения, но Вэй Усянь не хотел и боялся торопиться. Что если он все-таки ошибается? Если за окраинами Безночного Города действительно клубится туманная пустота?

Крыши домов постепенно уменьшались, делались похожи на разноцветную гальку у речного берега. Вэй Усянь смотрел, как проявляются за ними городские стены из черного цишаньского базальта, усеянные кое-где бело-алыми пятнами клановых одежд. Как за неровным каменным кольцом встают горы и распахиваются темными провалами ущелья. Как растет и растет над головой чистое, лишь у горизонта подернутое белой дымкой небо.

Сзади слегка вздрогнул и ощутимо расслабился Вэнь Нин.

— Не сон, — Вэй Усянь чувствовал, что на лицо неудержимо лезет счастливая улыбка, и даже не пытался ее спрятать. — Смотри, вот и заклинатели на мечах полетели. Их стража подошла, наверное. Или от праздничной суматохи сбежать хотят.

— А окрестности Безночного Города совсем такие, какими были когда-то, — произнес ему в шею Вэнь Нин. — Но ведь курильница навевает сны. Сны, а не видения несбывшегося!

Руки, обнявшие Вэй Усяня, сжались сильнее, и тот накрыл их своими.

— Я думаю, это был сон, — проговорил он, глядя, как трое бело-алых адептов приземлились на горный уступ и скрылись в провале пещеры. — В самом начале. Когда мы только-только появились в городе. Но с тех пор мы отдали ему слишком много ци. И сделали живым. А может, ланьский артефакт позволяет делить на двоих не один сон, а одну дорожку в какой-то незнакомый мир, просто никто не верит, что это все по-настоящему. Не знаю.

Он встряхнул головой и беззаботно улыбнулся.

— Но на всякий случай давай-ка пощедрее поделимся с Безночным Городом своей радостью, как считаешь?

Отчаянный кивок он почувствовал затылком.

— Кстати, — Вэй Усянь старательно принял серьезный вид и переступил ногами по лезвию, разворачиваясь к Вэнь Нину лицом. — Мы вчера не сделали кое-что очень важное, и это необходимо срочно исправить.

В глазах того проступило легкое непонимание.

— Крыша, — напомнил Вэй Усянь. — Сегодня у меня спина не болит.

Щеки Вэнь Нина заметно потемнели.

— Молодой господин Вэй, вы…

— Ты всегда можешь спихнуть меня вниз, если не понравится, — ухмыльнулся Вэй Усянь. — Или просто дать затрещину, я же знаю, что умею нечаянно выводить людей из себя, так что… м-м!

На этот раз Вэнь Нин не стал ждать спуска на крышу. Придвинулся ближе и, не давая продолжить фразу, прижался к губам. Вэй Усянь, не удержавшись, фыркнул ему в рот — нетерпеливый какой! — и обнял за плечи, легко поглаживая через одежду.

— Я не хочу вас спихивать, молодой господин Вэй, — тихо произнес Вэнь Нин, на миг отстранившись. — И не буду.

Вэй Усянь улыбнулся и потерся щекой о прохладный висок. Конечно. Уж кто-кто, а Вэнь Нин его никогда не отталкивал. Единственный, наверное, человек, который всегда, без малейшего исключения был на его стороне. На его тропе. Рядом.

Темная ци в укрытом талисманами теле тянулась наружу: обнять, окутать привычной надежной мглой. Вэй Усянь успокаивал ее движениями рук, водил ладонями по напряженным плечам. Губы у Вэнь Нина, казалось, с позавчерашнего вечера стали еще мягче. Теперь они постепенно нагревались от дыхания Вэй Усяня и, почти теплые, осторожно касались то лба, то щеки, то уголка рта.

Он опомнился, когда Суйбянь под ногами задрожал и провалился вниз на пару человеческих ростов.

— Так, — Вэй Усянь придержал за руки поспешно отдернувшегося Вэнь Нина и направил клинок к земле. — Если мы продолжим прямо над городом, то сверзимся, и нам очень повезет, если по улице как раз будет проходить особо мягкий заклинатель.

Вэнь Нин от души кивнул.

— Простите, молодой господин Вэй. Мне следовало об этом подумать.

— Мне тоже, — Вэй Усянь завернул петлю, выбирая место для приземления. — Ну что, крыша, переулок или романтичные кусты на задворках какого-нибудь трактира?

Покосившись на бурлящие людским потоком дороги, Вэнь Нин неловко пожал плечами.

— На ваш выбор, молодой господин Вэй. Но до полудня осталось не так много времени. Стоит купить еды про запас, чтобы вы не проголодались на трибунах.

Про себя Вэй Усянь вздохнул. Да, для Вэнь Нина здесь наверняка чересчур много народу, чтобы всласть пообниматься в каком-нибудь укромном местечке. Но не искать же свободную комнату в гостевом доме. Это его и вовсе смутит.

— Ты прав, — охотно согласился он. — А то вчера я едва не начал отбирать закуску у соседей по ряду! Нет, такого допускать нельзя.

Вяленые ли креветки оказались тому виной, весенние рулетики с пятью видами мяса или маринованные щупальца осьминога, но когда они подходили к площади, впереди уже сверкали вспышки ци. Впрочем, Вэй Усянь не расстраивался. Ведь всем этим можно было не только весело хрустеть самому, но и кормить Вэнь Нина! А то вчера он напрочь забыл, что в Безночном Городе — называть открывшееся им место сном Вэй Усянь себе решительно запретил — у того получается чувствовать вкус пищи. И сегодня-то едва вспомнил, когда разносчица предложила попробовать засахаренные ягоды.

— Готовься, ты будешь помогать мне со всем, что мы накупили, — предупредил он, запихивая в рукав последний сверток. — А то я отяжелею и опозорюсь на арене.

Похоже, Вэнь Нина эта угроза не напугала.

Первые пары заклинателей уже отплясали в круге барьеров. Еще когда Вэй Усянь только ступил на ведущий к трибунам проход, к линиям печатей как раз шел молодой воин в цветах Не. Его фигура показалась Вэй Усяню неуловимо знакомой, и он, приглядевшись, спросил:

— Как считаешь, А-Нин, это тот, о ком я думаю?

За последние два дня он видел на арене много гостей из Цинхэ, но нечасто всматривался в лица, все больше в рисунок боя. Из адептов Нечистой Юдоли Вэй Усяню довелось бы вспомнить разве что того, сидевшего рядом с ним вчера — как его там, Не Хайдао? — главу клана и еще одного человека.

— Да, молодой господин Вэй, — прикрыв глаза и вслушавшись в движение ци, подтвердил Вэнь Нин. — Это Чифэн-цзунь.

Не Минцзюэ. Молодой глава и полководец армии четырех орденов, давно мертвый там, в его родном мире. Наследник и достойный сын своего отца здесь. А почему бы, собственно, и нет?

— Займи мне место где-нибудь, ладно? — торопливо бросил Вэй Усянь и рванул вперед.

На исхлестанные боевыми талисманами камни он шагнул одновременно с Не Минцзюэ. Тот озадаченно нахмурился — видимо, даже на празднике основания заклинатели редко влетали на арену, еще толком не переступив границы площади, — а затем широко ухмыльнулся: узнал.

— Быстро отлеживаешься, — сказал он, выходя на середину круга, и Вэй Усянь хихикнул про себя. Вы не представляете, Чифэн-цзунь, насколько!

— Целители клана Вэнь — страшные люди, но я страшнее, — весело отмахнулся он. — Порадуем солнце… наследник Не?

На последних словах он запнулся, едва не выпалив совсем иное обращение. Но Не Минцзюэ, похоже, не заметил: просто прыгнул вперед, на ходу выхватывая саблю. Столкнулась и запела сталь, и Вэй Усянь с готовностью поймал на лезвие Суйбяня полуденный луч, отразив его в глаза товарищу по танцу.

Порадуем солнце? Радуйся, Не Минцзюэ. Живи долго, насколько это получается у людей из Нечистой Юдоли — а лучше еще дольше. Пусть тебе не придется хоронить отца, ставшего помехой на чужом пути. Пусть младший брат растет за твоей спиной, как за крепчайшим щитом в мире. Пусть тебя не настигнет так рано искажение ци, вскормленное долгой войной и застарелой ненавистью — а может быть, и не настигнет вовсе. Это ведь Безночный Город, понимаешь? Место, где никогда не стемнеет.

Поединок показался Вэй Усяню непривычно коротким. Вроде только что метнулись навстречу друг другу, сцепились на миг клинками — а вот Не Минцзюэ уже едва удерживает у его живота жадную до крови саблю, да так, что костяшки побелели от напряжения.

— Хорош, — довольно кивнул он и опустил оружие. Вэй Усянь беспечно пожал плечами и тоже отвел Суйбянь. Колыхнулся от неторопливого движения серо-зеленый лоскут, срезанный с ханьфу наследника у самой шеи. — В Цинхэ приезжай. У нас дни гостей в середине осени, тебе понравится.

— Дорога заведет — приеду, — улыбнулся Вэй Усянь и вложил меч в ножны.

Обнаружить Вэнь Нина оказалось не так-то просто: трибуны горели яркими одеждами, и знакомое серое пятно было в них совершенно незаметным. Если бы Вэй Усянь, уже уходя с арены, не помахал зрителям, пришлось бы бегать и искать. А так удалось среди нескольких десятков рук, поднявшихся в ответ, различить единственную нужную.

Сегодня Вэнь Нин устроился с самого края, где почти не было гостей из великих кланов. Только ярусом выше светил одеждами одинокий молоденький Вэнь: скорее всего, тоже опоздал и не нашел себе хорошего места.

— Я молодец, я закончил вничью! — заявил Вэй Усянь, садясь рядом с другом.

Впервые за два дня. Не считать же ей исход поединка с Цзян Фэнмянем: тот просто завершил бой, когда посчитал нужным.

Их сосед, осанистый мужчина в темно-синем ханьфу незнакомого клана, покосился с отчетливым неодобрением.

— Я не сомневался, молодой господин Вэй, — Вэнь Нин наклонил голову.

Гордо кивнув, Вэй Усянь порылся в рукавах и достал один из купленных утром свертков.

— Рулетик? — заговорщически понизив голос, предложил он Вэнь Нину. Тот улыбнулся и взял закуску. — А вы хотите, господин?

Темно-синий сосед пренебрежительно дернул плечом.

— Благодарю, воздержусь.

Про себя Вэй Усянь только фыркнул. И когда он ухитрился плюнуть в суп этому господину? Вэнь Жоханем, что ли, не поделился? А тут уж кто первый добежал, тот и пляшет!

Или он просто завидует, что его клан разбежался по мелким перекресткам, а какие-то бродячие заклинатели через барьеры площади у Знойного дворца шагают легче, чем через лежащую на земле веревку. Видал Вэй Усянь таких, еще в прошлой жизни видал.

Впрочем, сейчас неприятное соседство его скорее радовало, чем раздражало. Ведь оно показывало: Безночный Город — не плоская сладкая сказка, похожая на обманку шутливой нечисти. Здесь нашлись и те, кого Вэй Усянь предпочел бы избегать. А если вспомнить, вчера у какого-то прохожего, кажется, кошель с деньгами стащили… Ну какой же это сон, а?

Следующий поединок, в котором невысокая девушка из Цзянов чуть ли не наизнанку выворачивалась, чтобы прорваться через защиту молодого Ланя с гуцинем, Вэй Усянь пропустил. Он был очень занят: кормил Вэнь Нина снедью из рукавов и спрашивал шепотом, понравился ли вкус. Сидящий рядом с ними адепт все бросал негодующие взгляды, а незадолго до окончания боя нарочито возмущенно встал и отправился искать другое место, заставив Вэй Усяня спрятать удовлетворенную улыбку. Зато оживился Вэнь с заднего ряда и, торопливо спросив разрешения, перелез к ним.

— Конечно, садитесь, — радушно повел рукой Вэй Усянь. — Рулетик?

— Не откажусь, — тот благодарно кивнул. — Вэнь Цзишэнь, рад встрече, молодые господа. Позвольте угостить вас сушеными семенами лотоса?

— С удовольствием, — охотно согласился Вэй Усянь и подставил ладони. Занятно, откуда такая вкуснятина в Цишане? Здесь ведь лотос не растет, да и не сезон пока.

Похрустывая семенами, он смотрел, как воин из Облачных Глубин вежливо, но непреклонно загоняет девушку в лиловом на защитные барьеры, и оценил, что хоть и проиграв, распороть ему запястье та все-таки сумела. Теперь Лань одним рукавом походил на Вэня — по крайней мере, цветом одежд.

После этого поединка зрители ненадолго затихли, и Вэй Усянь оживился: насколько он уже научился читать подобные знаки, на арену готовился спуститься кто-то сильный.

— Глава Цзинь, — пояснил юный Вэнь и повел рукой в сторону помоста. — Будет красиво, молодые господа.

Цзинь Гуаншань? Вэй Усянь прищурился, чувствуя, как поднимается изнутри темное веселье. Вроде бы он выходит лишь на договорные бои… Сделать, что ли, сюрприз? Спрыгнуть поскорее, чтобы уж точно успеть первым, и попортить прическу. А может, и не только ее.

Когтистая ладонь мягко, но уверенно легла на запястье.

— Не надо, молодой господин Вэй, — негромко произнес Вэнь Нин. Пальцы его скользнули выше, в рукав, и Вэй Усянь почувствовал, как огладила руку потревоженная движением кисточка Чэньцин.

Да, Вэнь Нин прав. Не надо. Праздник ведь, годовщина основания — а он наверняка не удержится и сделает человеку, потребовавшему однажды жизни Вэнь Цин и ее брата, что-нибудь очень плохое. И, возможно, незаслуженно. Ведь те же Вэни здесь совсем не такие, к каким он привык у себя.

— Ох, действительно, не стоит, молодой господин, — озабоченно подтвердил сосед. — Глава Цзинь не любит неожиданностей, а разве вам хочется настраивать против себя один из великих орденов?

— Да сижу я, сижу, — усмехнулся Вэй Усянь.

Долго ждать на арене Цзинь Гуаншаню не пришлось: навстречу почти сразу же вышел один из Вэней с широкими узорами на клановом ханьфу. Обменявшись поклонами, поединщики достали оружие.

Цзинь Гуаншань сражался в традиционном стиле Ланьлина, искусно отточенном множеством тренировок. Изящные движения мечом, множество сложных приемов и обманных ударов он гармонично сочетал с использованием талисманов. Беречь ци главе ордена не приходилось, поэтому вспышки сгорающей бумаги между барьеров мелькали часто.

— Красиво, — задумчиво оценил Вэй Усянь, повернувшись к соседу. — Приятно посмотреть. Креветку? По-моему, под Цзинь Гуаншаня хорошо пойдет.

Плечи юного Вэня мучительно вздрогнули в попытке сдержать непочтительный хохот. Кое-как сглотнув сдавленный смешок, он благодарно кивнул.

— Ох, ну вы и сказали, молодой господин… Буду признателен.

Вэй Усянь довольно улыбнулся. Что поделать: полностью избавиться от своей нелюбви к Цзинь Гуаншаню — не к Вэням, лично поверженным врагам, а к победившему его главе Цзинь — он так и не смог. И не был уверен, что хочет этого.

— Я бы тоже закусил креветкой, молодой господин Вэй, — добавил Вэнь Нин. При взгляде на него Вэй Усяню показалось, что тот еле заметно улыбается.

Не подозревающий об отношении к себе нескольких зрителей Цзинь Гуаншань красиво завершил бой, остановив меч у виска противника, после чего отправился на помост.

— Определенно, хорошо пошло, — кивнул Вэй Усянь. — Они буквально созданы друг для друга.

— Креветки и Цзинь Гуаншань? — со старательно понимающим видом уточнил Вэнь Нин.

— Ага, — Вэй Усянь скосил глаза на едва сдерживающего смех соседа. Если он, дважды задев главу Вэнь в поединке, и впрямь стал настолько интересен сообществу заклинателей, еще до заката эти слова расползутся по трибунам. Жаль, что он не увидит, кто первым предложит главе Цзинь отведать креветок на каком-нибудь празднестве…

К следующему адепту, выходящему на арену, Вэй Усянь невольно присмотрелся: тот так напоминал Лань Ванцзи! И холодной красотой, и застывшим лицом, и этими черными прядками, выпущенными поверх налобной ленты… Но нет, не он. Будущий Ханьгуан-цзюнь наверняка еще в Гусу сидит, упражняется в каллиграфии. Вэй Усянь ведь сам был совсем ненамного его младше.

Навстречу заклинателю из Облачных Глубин выступил еще один Лань, очень похожий, но чуть повыше. Вэй Усянь хлопнул себя по лбу и расплылся в умиленной улыбке. Ну да, наверняка это старший брат впервые выводит младшего на поединок радости!

— А-Нин, А-Нин, смотри, как они похожи на Нефритов, — ткнул он друга локтем в бок.

— Очень, — согласился Вэнь Нин. — Но наследники Лань еще не повзрослели достаточно, чтобы участвовать в подобных схватках.

— Да знаю я, что это не они, — отмахнулся Вэй Усянь. — Но забавно же! Наверняка один другого кучу времени убеждал, что так будет пристойно и подобающе, а тот стеснялся и отмалчивался!

Если вышедший в начале Лань и чувствовал неловкость из-за своего первого поединка, внешне этого никак не показал. Две фигуры в белых одеждах старательно и сосредоточенно фехтовали в круге печатей, то и дело озаряя площадь вспышками ци. Вэй Усянь, пристально следивший за бойцами, заметил, как старший аккуратно открылся на очередном блоке, и окончательно уверился в своих предположениях.

— Наследников Облачных Глубин мы увидим не раньше чем через пару лет, — вставил сидящий рядом Вэнь, тоже увлеченно глядящий вниз. — И то, я думаю, только старшего. Младшему еще должно быть около одиннадцати лет, в таком возрасте не выходят на арену у Знойного дворца. Хотя, говорят, юному Лань Чжаню сил не занимать…

— А я бы на них посмотрел! — ухмыльнулся Вэй Усянь.

— Вы почаще приезжайте на праздники основания, — чуточку сбивчиво посоветовал Вэнь. — У нас можно увидеть многое, что в прочих резиденциях вряд ли встретится… ох!

Вэй Усянь завертел головой, разыскивая источник его беспокойства, остановил взгляд на арене и присвистнул про себя. К линиям печатей мчалась еще одна фигурка, на этот раз в бело-алых одеждах — и подозрительно маленькая для взрослого воина.

— В таком возрасте не выходят, значит? — весело уточнил Вэй Усянь.

Шустрому Вэню, похоже, было на это решительно наплевать. Он подскочил к барьеру, сунулся в него всем телом, навалился плечом, не обращая внимания на предупреждающе вспыхнувшую вышивку на ханьфу, — и продавил-таки защиту!

— Кажется, я знаю, кто это там чересчур прыткий, — улыбаясь во весь рот, заявил Вэй Усянь.

Потому что пусть его раздерут все озерные гули Юньмэна, если на подобную затею решился А-Нин или Вэнь Чао! С тренировочным мечом наперевес вылезти на главную арену Безночного Города в разгар поединков способен только один человек, уж в этом-то Вэй Усянь не сомневался.

— Если я правильно разглядел, это младший из племянников главы клана, Вэнь Ин, — пробормотал их сосед. — Приемный сын и воспитанник двоюродного брата нашего повелителя. Не думал, что он так силен: столь юным пройти через барьеры площади у Знойного дворца, хоть и с трудом… Воистину, небеса щедро одарили правящую семью своим благоволением! Но как же его отпустили?

— Я уверен, — фыркнул Вэй Усянь, — что его не отпускали. Он удрал!

Зрители заинтересованно гомонили. Пауза затягивалась, и мальчишка на арене в первый раз огляделся, сжав в ладони рукоять тренировочного меча. Вэй Усянь прикусил губу. Ему внезапно пришло в голову: а ведь мало кто решится откликнуться на такой вызов. Одни сочтут за оскорбление сражаться с ребенком, другие засомневаются, смогут ли его не поранить… Да и как этот поединок завершать? Проиграешь — даже камни на мостовой поймут, что ты поддавался. Победишь — а много ли чести оказаться сильнее десятилетнего мальчишки? Свести бой вничью еще суметь надо…

Ну, если никто не выйдет, он и сам не постесняется прыгнуть через ряды. Ему-то до чужого мнения никогда дела не было.

— Ох, кажется, обойдется, — выдохнул Вэнь рядом. Вэй Усянь закрутил головой и ощутил, как что-то кольнуло в груди.

По проходу торопливо, едва ли не вприпрыжку спускался еще один мальчик. Чуть выше А-Ина, с не успевшим пока растрепаться узлом на макушке. Затянутый в яркие лиловые одежды.

— Цзян Чэн, — он не собирался говорить вслух, как-то само вырвалось через занемевшие на миг губы.

— Да, это наследник Пристани Лотоса, — их сосед чуть натянуто улыбнулся. — Похоже, глава Цзян может гордиться сыном. Уже сейчас он обладает немалым пониманием и тонко ощущает, когда его помощь в разрешении сложностей окажется наиболее полезной… наверное.

Про себя Вэй Усянь прыснул. Да ладно. Он бы поставил на то, что Цзян Чэн подумал что-то вроде: «А что, так можно было?» — и бросился вниз прежде, чем его поймали.

— А если он не пройдет барьер? — подал голос Вэнь Нин, глядя на спешащего к арене ребенка с ясно различимым беспокойством.

— Будет… не очень хорошо, — адепт в бело-алом запнулся посреди фразы. — Не страшно, потому что наследник Цзян еще совсем молод, от детей никто и не ожидает больших свершений, но… это запомнят.

Вэй Усянь проводил взглядом фигурку в лиловом и несколько раз моргнул, стряхивая с глаз нежданное тепло. Цзян Чэн, какой же ты все-таки Цзян Чэн, что в прошлом, что в настоящем. Отчаянный, рисковый, упрямый… не описать словами.

В глубине души он был уверен: печати Цзян Чэна не пропустят. Их и А-Ин преодолел с трудом, а Вэй Усянь с детства превосходил брата. Поэтому когда прозрачная стена мигнула и на пару ударов сердца исчезла, давая новому поединщику проскочить в круг, он выдохнул с немалым облегчением. И в своих чувствах оказался не одинок.

— Ну вот, теперь точно все как нужно, — улыбка соседа из натянутой превратилась в искреннюю. — Нехорошо, когда на поединках радости кому-то не находится партнера. Совсем нехорошо.

В ответ Вэй Усянь от души кивнул. Внизу, как ему померещилось, Цзян Чэн быстрым движением спрятал что-то в рукав.

— А обратно они смогут выйти? — уточнил Вэнь Нин.

— О, конечно. Для этого уровень ци уже не важен, ведь арену часто покидают и раненые, и истощенные, — молодой Вэнь покачал головой, глядя, как серьезно, куда серьезнее многих взрослых заклинателей, приветствуют друг друга двое детей. — Здесь тревожиться не о чем.

Поединок, разумеется, не обещал увлекательного зрелища, однако Вэй Усянь мог побиться об заклад: следили за мальчишками сейчас все собравшиеся на трибунах. И не зря. У Цзян Чэна, несмотря на возраст, оказалась неплохая юньмэнская школа, уже немного напоминающая то, что он видел в юности. А-Ин, изрядно уступающий тому в технике фехтования, брал скоростью, прыгучестью и кучей уверток, наверняка выученных еще во время бродяжничества по улицам. Пару раз он даже кидался огненными талисманами, не подпалив, впрочем, и края лиловых одежд: защитная вышивка на ханьфу наследника явно было сильная.

Кто победил, не разобрался, похоже, не только Вэй Усянь, но и сами поединщики. Уже разомкнув мечи, они некоторое время перебрасывались неслышными с трибун репликами, но потом все же разошлись, обменявшись важными и очень взрослыми поклонами. А-Ин, поднимаясь обратно к местам глав, заранее потирал левое ухо, но вид имел гордый и нераскаявшийся. Цзян Чэн поправлял рукав ханьфу и был, насколько мог судить Вэй Усянь, ужасно доволен собой.

— Да, эта годовщина запомнится надолго, — подвел итог сосед-Вэнь. — Как бы только юные наследники кланов не стали постоянно пробовать барьеры на прочность. От такого и надорваться можно, если сил не рассчитать. Хорошо, что младший господин Вэнь на третий день рискнул. Появись он раньше, многим стал бы примером для подражания.

— Конечно, он вышел сегодня, — хмыкнул Вэй Усянь. — А то его бы наверняка наказали и не дали посмотреть оставшиеся поединки. Пропустить завершение еще не страшно, а вот целых пару дней… Нет, я точно не пошел бы на такие жертвы!

После недолгого перерыва, во время которого все, похоже, обсуждали неожиданную выходку клана Вэнь и дипломатический ответ клана Цзян, мостовая вновь засияла белыми одеждами: глава Лань пожелал исполнить свой долг.

— Вот интересно, а если Цинхэн-цзюнь выйдет к Цзинь Гуаншаню, кто кого поборет? — пробормотал Вэй Усянь.

Получить ответ ему ожидаемо не удалось: глава Цзинь на арену не спустился. Вместо него в круге печатей кланялся кто-то в ханьфу с пионом, тонкий и невысокий. Черты лица показались Вэй Усяню знакомыми, и он пожалел, что сейчас рядом с ними сидит не тот же всезнающий Вэнь, что и в первый день праздника, а сущий мальчишка. Может, этот золотистый уже выходил вчера или позавчера? Или он просто еще один сын Цзинь Гуаншаня и потому похож на отца?

Доставать гуцинь глава Лань в этом поединке не пожелал, обошелся мечом. Около двух минут арена сверкала сталью, а затем Цинхэн-цзюнь метнул в воздух сразу десяток ярко светящихся талисманов. Воин Цзинь, приспособившийся было отбиваться лишь от клинка, отбросил большую их часть выплеском ци, но и один, мазнувший по щеке, заставил его замереть на месте. Затем глава Лань спокойно коснулся мечом шеи противника, обозначая конец поединка.

— По-моему, Цзинь просто наудачу выскочил, — предположил Вэй Усянь. — Он же намного слабее Цинхэн-цзюня и наверняка это понимает.

— А когда еще, если не на поединках радости? — суетливо махнул рукой сосед. — К тому же за нынешний праздник уже бывало, что никому не известному заклинателю удавалось… Ох, прошу простить. Догадываюсь: подобные слова успели вам немало надоесть.

На это Вэй Усянь лишь весело ухмыльнулся.

— Пока нет.

— Молодой господин Вэй, — Вэнь Нин слегка подался вперед. — Я хотел бы выйти.

От неожиданности Вэй Усянь вздрогнул, повернулся к нему и подтолкнул обеими руками к проходу.

— Так почему ты еще здесь? Давай вниз, покажи им всем!

Похоже, местное солнце обладало какой-то особенной силой: Вэнь Нин спускался на арену с видимым предвкушением. Вэй Усянь впился взглядом в круг печатей. Кто? Кто из заклинателей, вспомнив вчерашнее, рискнет принять вызов? Большую часть адептов отпугнет необычное оружие, они будут опасаться, что не смогут хорошо показать себя. С другой стороны, те же Цзяны никогда не боялись нового, а Не, пожалуй, и вовсе за такого противника передерутся…

В проходе замаячила фигура, и Вэй Усянь прыснул про себя. Что бы он там ни думал, дисциплина в Не оказалась куда тверже, чем он в шутку предположил. Вниз чуть медленнее обычного шел глава клана.

— Ой-ой, — произнес он. — Бедный А-Нин.

— Не стоит судить чересчур поспешно, — возразил Вэнь. — Насколько я видел вчера, ваш спутник может составить достойную пару кому угодно, разве нет?

— Дело не в этом, — Вэй Усянь мотнул головой. — А-Нин целитель. До мозга костей целитель. А его противнику изрядно досталось вчера, вон, и сейчас идет тяжеловато. А-Нин будет постоянно думать, как бы его не поранить и завершить бой поосторожнее, а глава Не такого не оценит и обидится.

Вопреки его ожиданиям, мешкать Вэнь Нин не стал. Наоборот, начало поединка вышло не менее стремительным, чем на второй день. Беснующиеся цепи, казалось, заплели все пространство арены, и Вэй Усянь невольно фыркнул: не иначе, Вэнь Нин хочет поскорее спеленать своего противника и силой оттащить к лекарям. Тот, впрочем, явно имел другие планы. Несмотря на ясно видимую в пляске хромоту, глава Не охотно отбивал удары, а порой и вовсе разрубал цепи взмахом сабли. Сабли… Вэй Усянь нахмурился. Он редко и мало общался с адептами Нечистой Юдоли — кроме Не Хуайсана, да только тот о клановом оружии почти не говорил, — но еще с Низвержения Солнца помнил: у клинков из Цинхэ какие-то совершенно особые отношения что с врагами, что с хозяевами. Сам он в схватке с Не Минцзюэ ничего подобного не заметил, но мало ли!

В этот момент глава Не сумел найти слабину в обороне Вэнь Нина, и тот отскочил, обзаведясь длинным разрезом на штанине. На несколько мгновений поединок замер. Вэнь Нин, приземлившись, подтягивал к себе цепи — а его противник, застыв на месте, обеими руками сжал собственную саблю.

Наконец сообразив, Вэй Усянь мысленно взвыл. Треклятые Не! Их клинки ведь куда сильнее прочих именно в борьбе с нечистью! Если сабля, задев Вэнь Нина, прорвется сквозь защиту скрывающего талисмана, сможет ли она сообщить хозяину, что тот сражается с лютым мертвецом?

Похоже, смогла. Иначе отчего глава Не впал в недолгое, но столь глубокое замешательство?

Этими мгновениями ступора Вэнь Нин воспользовался замечательно. Цепи хлестнули так быстро, что многие на трибунах, наверное, не различили движений. Его противник, опомнившись, метнулся в сторону, принял атаку на клинок — и тогда Вэнь Нин, прыгнувший следом, ударил кулаком под дых.

То ли он так удачно попал, то ли не пожалел сил, но глава Не, отшатнувшись, припал на колено. Встать он смог лишь через пару ударов сердца, когда Вэнь Нин, обеспокоенный, шагнул навстречу.

— Надо же, — завороженно прошептал их юный сосед.

В его слова Вэй Усянь не вслушивался. Тут было дело поважнее: как бы устроить так, чтобы Вэнь Нин не попал в руки к целителям из шатра? Он не сомневался в силе своего талисмана, но скрыть сущность лютого мертвеца от мастеров лекарского ремесла тот вряд ли способен.

Помогать, к счастью, не потребовалось: Вэнь Нин справился сам. Уверенно подлез под руку главе Не, позволяя ему опереться на свое плечо, подвел к бело-алому шатру, после чего вежливо покачал головой и указал на разрезанную штанину. Наверняка обращал внимание, что ни следов крови, ни даже легкой хромоты было не разглядеть.

— Ну ты всех удивил! — когда Вэнь Нин вернулся на место, Вэй Усянь от души хлопнул его по плечу. — Лучше меня сплясал!

— В этом нет моей заслуги, — тот покачал головой. — Глава Не уже был ранен и сражался не в полную силу. Я постарался закончить бой как можно быстрее, чтобы не навредить ему излишне, но получилось не сразу.

На последних словах Вэнь Нин пристыженно опустил взгляд. Вэй Усянь успокаивающе взял его за руку — заодно направляя через пальцы тонкую струйку темной энергии, чтобы скрытый полами ханьфу разрез на ноге затянулся как можно быстрее — и спросил:

— Сабля?

— Да, — судя по ответу Вэнь Нина, о причине странного промедления главы Не он тоже догадался. Вэй Усянь украдкой вздохнул. Ну, тогда хорошо, что из шатра целителей того еще долго не выпустят. Объясняться с заинтересованными адептами Нечистой Юдоли ему бы сейчас не хотелось.

На новую пару, встретившуюся на арене, Вэй Усянь сощурился с любопытством. Кажется, или… нет, совершенно точно: то ли по случайности, то ли по чьему-то умыслу адепты из Ланьлина и Цинхэ до сих пор не плясали вместе. А теперь рослый заклинатель в богато расшитых золотистых одеждах настороженно смотрел на девушку в серо-зеленом. Та по меркам своего клана обладала почти хрупким телосложением: сабля в ее руках выглядела нарочито массивной, но на скорость и ловкость это предсказуемо не повлияло.

Воин из Башни Кои не скупился на талисманы, ни разу не разжимал ладоней на мече, а под удары чужого клинка порой подставлял широкий стальной наруч. В первый раз его противница едва не попалась и, проскрежетав саблей по вспыхнувшим на металле зачарованным узорам, с трудом отскочила от ответного взмаха. Правда, развить успех у Цзиня не вышло: попытка повторить такой удачный прием лишь помогла девушке распороть ему рукав до самого плеча. Судя по недовольному движению головы — только рукав.

Кто окажется победителем в этом поединке, Вэй Усяню стало ясно почти сразу. Адепт с пионом на груди был силен, опытен и отлично фехтовал, но очень уж опасался подставиться под саблю — и оттого медлил, осторожничал и несколько раз упускал случай задеть свою противницу. А та, в лучших традициях клана, подобными тревогами не мучилась.

Остановили Цзиня практически аккуратно. Загнали на самый барьер, отжали меч лезвием сабли, а потом, подхватив с пояса ножны, с размаху двинули ими под дых. После этого Не, довольная собой, отступила на несколько шагов и вызывающе изучила так и не окрасившееся кровью острие клинка.

— А вот бояться не надо, — расслышал Вэй Усянь двумя рядами ниже. — Не Бинъюй хоть и яростна в атаке, нередко забывается и пренебрегает обороной. Если выгадать момент и рискнуть, можно подловить.

— От сабель раны скверные, — вздохнул в ответ юноша в бледно-зеленых одеждах. — Не удивляюсь, что господин Цзинь решил поберечься. Третий день все-таки. Вечером можно будет и развлечься как следует, не оглядываясь на завтрашние бои.

Несколько коротких поединков Вэй Усянь наблюдал вполглаза: там, внизу, завязался занимательный разговор о том, как именно чересчур осторожный Цзинь мог бы достать гостью из Не. Спорщик в сочно-вишневом ханьфу с белой оторочкой доказывал, что при широком замахе саблей вполне хватает времени поднырнуть под чужую руку и ткнуть мечом под ребра. Его собеседник возражал: такой маневр якобы приводил к тому, что клинок из Цинхэ окажется слишком близко к голове нападающего. Еще кто-то благодушно добавлял, что оба уважаемых господина почему-то совершенно не заботятся, не прилетит ли любителю колющих ударов ножнами в живот.

Сегодня атмосфера на трибунах была куда беззаботнее, чем раньше. Многие уже вовсе не следили за пляшущими на арене парами, а весело переговаривались и обменивались улыбками. То ли даже искушенным заклинателям чуть-чуть поднадоели состязания, то ли… Вэй Усянь кивнул сам себе. Верно, Вэнь Нин же говорил ему. До вечера третьего дня все, кто выходит на площади и перекрестки, не возьмут в рот ни капли вина. А вот нынче, когда поединки завершатся, Безночный Город наверняка продолжит праздновать уже в трактирах и весенних домах.

Впрочем, вскоре к его соседям вернулась прежняя внимательность, и Вэй Усянь, полезший было за рулетиками с мясом, поспешно глянул вниз и мысленно хлопнул себя по лбу. Как, ну как он ухитрился не заметить спустившегося с помоста Вэнь Жоханя? Еще дольше бы зевал!

Недолгая пауза заставила его завертеть головой.

— Эй! А что это вы все на меня так смотрите?

Сосед-Вэнь почти неслышно хихикнул, деликатно прикрыв рот рукавом.

Снова обернувшись к арене, Вэй Усянь осознал, что неторопливо прошедшийся по рядам взгляд главы Вэнь на миг остановился на нем. И пусть его утопят в самом глубоком лотосовом пруду Юньмэна, если Вэнь Жохань не улыбался!

— Нет-нет-нет, — Вэй Усянь замахал руками так, чтобы его точно можно было увидеть хоть с соседних рядов, хоть из-за барьеров. — Это уже практически непристойно: три дня подряд! Да мне после такого придется делать главе Вэнь предложение, а он сам сказал, что женат!

— А жаль, — протянул кто-то с верхних мест. — Может, еще чего полезное подсмотреть бы удалось…

К счастью, настаивать Вэнь Жохань не стал, а то Вэй Усянь не сдержался бы. Но, ради всех богов, он не хотел еще полдня валяться в шатре целителей! Он собирался хотя бы раз полюбоваться на вечерний Безночный Город, не свисая с рук Вэнь Нина и не шипя от боли!

Хотя… пожалуй, шанс еще раз схлестнуться с главой Вэнь стоил бы того.

Так или иначе, оправдать ожидания всех трибун Вэй Усянь не успел. Вместо него в круге барьеров мелькнули яркие лиловые одежды.

— Похоже, главы великих орденов решили сегодня поскорее закончить с обязательными поединками, — донеслось снизу. — Устали?

— Нет, — уверенно мотнул головой юноша в бледно-зеленом. — Они всего лишь тоже хотят как следует выпить.

Вэй Усянь напрягся, разгоняя по телу ци и наполовину проваливаясь в транс. Вэнь Жохань и Цзян Фэнмянь? Вот это он пропустить не имеет права!

Сразу же стало ясно: вчерашняя встреча с главой Не не прошла для Вэнь Жоханя бесследно. Левой рукой он просто не пользовался и, очевидно, не подвесил ее на перевязь, только чтобы при крайней необходимости все же суметь защититься. С любым другим заклинателем Вэй Усянь сказал бы, что преимущество на стороне противника, но это же был Вэнь Жохань. Его не победить в бою. Хотя если бы Цзян Фэнмянь не радовал солнце на празднике, а сражался, желая сразить врага любой ценой… Вэй Усянь пристально вгляделся в цветной вихрь на исхлестанных камнях и медленно кивнул. Да, тогда дядя Цзян, наверное, справился бы.

Но это была годовщина основания в Безночном Городе, и искреннего желания убить Вэй Усянь не чувствовал здесь даже у бешеных Не — что уж говорить о Цзян Фэнмяне? Просто плясали в кольце барьеров двое глав великих кланов. Просто звенели, лаская друг друга лезвиями, два меча: бело-алый и лиловый.

От того, как Вэнь Жохань отпускает в полет клинок и бьет вперед пустой рукой, а Цзян Фэнмянь, мягко улыбаясь, встречает ее собственной — так, что ладони на миг соприкасаются, едва не сплетясь пальцами, — у Вэй Усяня почему-то защипало глаза.

Потом глава Вэнь снова перехватил меч и нанес удар, а дядя Цзян взмахнул рукавом уж очень нарочито — Вэй Усянь сам это делал вчера! — и неловкое чувство разом схлынуло, оставив вместо себя веселое возмущение. Голодные духи его покусай! Да точно они опять беседуют — о нем, Вэй Усяне, беседуют! — а понять со стороны невозможно!

Бой закончился предсказуемо: Вэнь Жохань пустил-таки в ход до сих пор неподвижную левую руку, и сомкнутые когтистые пальцы остановились ровно напротив сердца Цзян Фэнмяня. Тот склонил голову, признавая поражение, а Вэй Усянь молча вознегодовал: да даже он, сидя на трибунах, понимал, что глава Вэнь выкинет что-то подобное! Дядя Цзян не мог не догадаться, чего ждать! Он опять оканчивает поединок, старательно проиграв — или это такое завершение разговора, лютые мертвецы их обоих оближи?

Хотя… честно сказать, на той скорости, с которой ударил глава Вэнь, вполне можно было различить движение, но не успеть уклониться.

Фыркнув собственным мыслям, Вэй Усянь безотчетно проводил взглядом Вэнь Жоханя, в любезной компании Цзян Фэнмяня идущего в шатер лекарей, и тут же подскочил на месте. Какого гуля озерного? Его же не задели!

— А-Нин, я чего-то не рассмотрел? — он дернул друга за рукав, выразительно кивнув в сторону арены.

— Скорее всего, у главы Вэнь открылись вчерашние раны, — предположил Вэнь Нин. Он тоже косился на шатер целителей, причем с явным беспокойством. — Сабли и в самом деле оставляют нехорошие следы, тем более личное оружие главы Не. Если он перенапряг незажившие мышцы, может понадобиться повторная перевязка.

От этих слов Вэй Усянь невольно передернул плечами. Эй, а почему он вообще тревожится за Вэнь Жоханя? Тот же ему не друг, не родственник и даже не член ордена!

Тем не менее, отчего-то сосредоточиться на новых бойцах не удалось. Вэй Усянь бдительно поглядывал на шатер, пока не убедился, что силуэт в бело-алых одеждах вновь показался снаружи и неторопливо двинулся к помосту.

— Не волнуйтесь, молодой господин, — решил успокоить его сосед-Вэнь. — Скорее всего, заклинатели из лекарского павильона просто заранее намекнули, что крайне желают видеть нашего главу сразу после поединка. Понимаете, с господином первым целителем очень сложно спорить…

Разом вспомнив Вэнь Цин, Вэй Усянь рьяно кивнул. Потом огляделся и, повернувшись к Вэнь Нину, заговорщически предложил:

— А давай выйдем?

— Мне будет приятно радовать солнце вместе с вами, молодой господин Вэй, — тот улыбнулся уголками губ. Вэй Усянь озорно сощурился и добавил:

— Вместе выйдем!

Мог бы Вэнь Нин дышать — наверняка бы задохнулся на пару мгновений.

— Молодой господин Вэй, это же… как Цинхэн-цзюнь и его спутница?

Вэй Усянь ухмыльнулся в ответ.

— Ну да. Нет, если тебе неловко, можем просто поплясать, как все… О, придумал! — он наклонился к самому уху и шепнул: — Мы спустимся на арену. По одной лестнице. А возле барьеров ты сам решишь, с какой стороны заходить в круг.

Что промелькнуло сейчас в глазах Вэнь Нина, не сумел понять даже он.

К низу трибун они шли медленнее, чем раньше. Вэй Усяню померещилось неясное движение на помосте глав, и он хихикнул про себя: неужели кто-то дернулся навстречу, ещё не разглядев, что они идут вместе? Да нет, наверное, почудилось.

Уже у самых печатей, там, где светились на мостовой защитные линии, он задорно подмигнул Вэнь Нину. Тот в ответ взял его за руку и крепко сжал когтистыми пальцами.

Кажется, на зрительских местах кто-то заливисто свистнул.

— Ну что, будешь солнце радовать? — весело спросил Вэй Усянь, остановившись посреди площади.

— Будем, — серьезно поправил Вэнь Нин.

Он напал без предупреждения, едва завершив приветственный поклон. Вэй Усянь ликующе рассмеялся и отшатнулся вбок. Давай сделаем так, чтобы Безночному Городу хватило радости до следующего года, да, А-Нин?

Расчертившие воздух цепи помешали бы взлететь на мече, но он и не хотел силой вырываться из этой сети. Зато на них легко можно было вскочить и пробежать пару шагов, пока живой металл под ногами не прогнется, выскальзывая на свободу. И оттолкнуться от удобно легшего под сапог звена тоже можно — чтобы взмыть потом вверх в лихом кувырке и напасть с высоты. И перехватить одно из стальных колец, дернуть на себя — правда, Вэнь Нин дернул сильнее и лететь через пол-арены пришлось как раз Вэй Усяню, но так часто бывает, когда решаешься на рискованные приемы!

Подраться как должно у них бы не получилось, в этом Вэй Усянь не сомневался с самого начала. Слишком хорошо они с Вэнь Нином знали друг друга, слишком легко, с полувзгляда понимали. Но здесь же перекресток, сюда выходят плясать, а не зверски зарезать противника и потрясти потом его отрубленной головой! А плясать он хотел. И поделиться собственным счастьем — тебя ведь питает радость, Безночный Город, она делает тебя настоящим и гонит с твоего неба облака? Так бери, у него сейчас много! Ради того, чтобы бело-алые стяги не стали знаменами войны, чтобы заклинатели из пяти кланов вместе сидели на трибунах, а над ними светило одно солнце, Вэй Усянь не пожалел бы и большего.

Наверное, со стороны это и правда больше походило на танец, чем на поединок. Дважды Вэй Усянь точно замечал, как цепи под ногами смещаются, уберегая от некрасивого падения, а один раз и сам не стал убирать руку, чтобы Вэнь Нину было удобно опереться в прыжке. Потом темно-серое звено на диво мягко, почти ласково погладило его напротив сердца, и Вэй Усянь догадался, что пора заканчивать.

— Что, я совсем запрыгался? — ухмыльнулся он, возвращая Суйбянь в ножны.

— Уже прошло больше семи минут, — подтвердил Вэнь Нин. В уголках его губ пряталась не видная чужим блаженная улыбка.

— Увлеклись, — подытожил Вэй Усянь и, довольный, зашагал к проходу наверх.

До лестницы к рядам они не дошли. В закутке у самых барьеров их перехватил незнакомый Вэнь, сложивший руки в глубоком поклоне.

— Приветствую молодых господ. Позвольте передать приглашение на вторую часть этого дня.

— Что? — Вэй Усянь озадаченно нахмурился. — Праздник же пока не закончился. Поединкам еще не один час идти.

— Смиренно прошу извинить меня за то, что невольно заставляю молодых господ переменить свои планы, — судя по лицу, приказывать Вэнь привык куда больше, чем просить, но очень старался. — Однако человек, от чьего имени я говорю, крайне желал побеседовать с вами не на трибунах.

Вэй Усянь непонимающе моргнул. Кто-то из клана Вэнь ищет встречи с ним? Но у него толком и нет знакомых в Безночном Городе. Ну, кроме Вэнь Жоханя, но тот на помосте для глав, наблюдает за ареной. Или это какая-то смелая девушка в солнечных одеждах не удержала любопытства? Так он и с вэньскими заклинательницами не болтал особенно…

Конечно, гонцу можно отказать. Даже если тот будет настаивать, они с Вэнь Нином легко оторвутся от любой погони — или, по крайней мере, до самого заката протаскают ее за собой по городу. Но тогда Вэй Усянь так и не узнает, чего хотел от него неизвестный Вэнь!

— Хорошо, — решительно кивнул он. — Ведите.


Продолжение в комментариях

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2020, Над мертвым городом солнце, часть 2

Название: Над мертвым городом солнце
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), Вэнь Нин (Вэнь Цюнлинь, Призрачный генерал), Вэнь Жохань, Вэнь Сюй, эпизодически Вэнь Чао, Вэнь Цин, Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу), Цзян Фэнмянь, ОП в ассортименте
Категория: джен с элементами слэша
Жанр: романс, экшен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: на складах Пристани Лотоса Вэй Усянь находит какую-то хрень.
Примечание/Предупреждения: ООС всех, включая ОП-Вэней и Чэньцин. AU: после возрождения Вэй Усяня утащили в Пристань Лотоса. Действие происходит после событий командного миди "Колыбельная на тринадцать лет", но для понимания событий его читать необязательно. Сюжетная линия чисто дженовая, развитие слэшной линии происходит параллельно. Смесь канонов новеллы и дунхуа, все описания построены на основе дунхуа. Хэдканоны относительно клановых техник.

Спойлер!

Параллельная реальность с саншайн!AU во всех смыслах.

Спойлер!

Осторожно: работает курильница!

гуглдок фика целиком

первая часть

еще раз порадовать солнце

— Не понял, — сказал Вэй Усянь, озадаченно моргая. Зажмурился и помотал головой, потом снова открыл глаза. Яркие дома, увешанные бело-алыми флагами и цветными фонарями, никуда не делись.

Он же не зажигал курильницу. Он вообще не брал ее в руки с самого пробуждения: как оставил возле кровати, так и забыл, погрузившись с головой в повседневные заботы Пристани Лотоса. И Вэнь Нина к себе в постель не тащил этой ночью. Он должен был просто проснуться утром, ну, или посмотреть очередной кошмар из прошлой жизни. И уж точно — не стоять посреди деловито гомонящего города, опершись спиной о стену какой-то лавки и остолбенело пялясь на вэньские стяги.

Сзади негромко стукнули деревом о дерево. Обернувшись, Вэй Усянь увидел торговца, старательно переставляющего веера на полках. Тот, поймав его взгляд, вежливо поклонился и повел рукой в сторону товара. Поспешно покачав головой — зачем ему безделушки? — Вэй Усянь отошел в сторону.

— Я ведь не зажигал эту штуку, — пробормотал он.

— Я тоже, молодой господин Вэй.

Вэй Усянь вздрогнул и с облегчением обернулся на голос. Вэнь Нин стоял в двух шагах от него, привычно неподвижный.

— Я даже не собирался спать, — добавил он. — Не понимаю, отчего это произошло.

— И сон, кажется, тот же самый, — Вэй Усянь потер лоб и торопливо потянул Вэнь Нина в ближайший переулок помельче: обсуждать странное происшествие посреди широкой улицы было не лучшим решением. — Может, это привет от Цзян Чэна? Прокрался ночью, запустил курильницу…

— Глава Цзян не похож на человека, склонного шутить подобным образом.

— Ты просто не знал его в детстве, — отмахнулся Вэй Усянь.

Вэнь Нин уверенно покачал головой.

— Вы ошибаетесь, молодой господин Вэй. Такие действия увенчались бы успехом, окажись жертвой розыгрыша лишь вы, но против меня не сработали бы. Ведь мне нужно сознательно вдыхать дым от благовоний.

— Ты прав, — признал Вэй Усянь. — Ладно, наверняка дело просто в том, что это ланьский артефакт. К нему обязательно прилагалась инструкция из трех с половиной тысяч пунктов, а Цзян Чэн ее куда-то запихал, да так и забыл. Вот сон и пошел по второму кругу. Это ведь тоже Безночный Город, верно?

Ответ, на самом деле, не был так уж нужен: он и сам видел фонари со знакомыми иероглифами и солнце на флагах.

— Восточная его часть, — подтвердил Вэнь Нин.

— Значит, погуляем, — кивнул Вэй Усянь. — А то мы вчера как рванули к Знойному дворцу, так и не видели почти ничего… О! А-Нин, как думаешь: а если мы сейчас пойдем на площадь — увидим ли на трибунах еще одних нас с тобой, которые тоже видят сон?

Вэнь Нин посмотрел на него встревоженно.

— Вы уверены, что это хорошая идея, молодой господин Вэй?

— Нет, — честно ответил Вэй Усянь. — Но нельзя же не попробовать! Пошли, спросим у кого-нибудь дорогу.

Искать долго не пришлось: первого заклинателя они встретили уже на соседней улице. Средних лет Вэнь сидел под раскидистым деревом и, похоже, страдал похмельем. Вид он имел помятый, а к фляге прикладывался, как будто ждал этого светлого мига не одну неделю.

— С добрым утром! — Вэй Усянь сложил руки в приветствии.

Как оказалось, Вэню было не настолько плохо, чтобы не ответить вежливым и немного неуверенным поклоном.

— Не подскажете, как отсюда до Знойного дворца добраться? К главной арене?

— Вам западнее надо, по проулку, — Вэнь прошелся по ним обоим на удивление цепким взглядом. — Да только там нет еще ничего, молодой господин. С полудня ведь поединки начинаются.

— Тем лучше, успеем погулять по городу, — подытожил Вэй Усянь. — Спасибо вам, господин Вэнь!

Тот неопределенно дернул головой и снова отхлебнул из фляги. До Вэй Усяня донесся слабый запах травяного настоя.

— Необычно, — вполголоса заметил Вэнь Нин, когда они уже отошли на пару десятков шагов.

— А?

— Годовщина основания — это ведь праздник для воинов, а опьянение хоть на малую долю, но мешает сражаться. С рассвета первого дня и до заката третьего никто из адептов не возьмет в рот вина, я читал в хрониках. Особенно те, кто служит Цишань Вэнь.

Вэй Усянь легкомысленно пожал плечами.

— Ну и что? Может, этот не собирается плясать. Или у него и не похмелье вовсе. Скажем, по затылку стукнули на перекрестке, и отвар во фляжке, как раз чтобы голова не кружилась.

— Возможно, — не стал спорить Вэнь Нин.

Улицы Безночного Города уходили вперед, то и дело превращаясь в лестницы, как и в любом горном поселении. С одной такой Вэй Усянь спрыгнул в самый низ, легко приземлившись на крохотный, даже не расчерченный печатями барьеров перекресток. Тело, сильное и умелое, повиновалось послушно, золотое ядро ровно горело внутри. А с чего бы ему вести себя иначе? Это ведь все тот же сон, что они видели вчера.

Возле небольшого дворика, усаженного густыми кустами, Вэй Усянь остановился. Под нижними ветками что-то заговорщически шуршало и перешептывалось. Подойдя ближе и дождавшись, пока шорохи настороженно стихнут, Вэй Усянь бесшумно наклонился и сказал:

— Бу!

— Ой! — из кустов, повозившись, высунулись двое замурзанных ребят.

— Так нечестно, — заявил третий, выползая из-за украшавшего садик валуна. — Это у нас тут засада!

— Вас обнаружили вражеские разведчики, — объяснил Вэй Усянь.

Мальчишка смерил его оценивающим взглядом и расплылся в невинной улыбке.

— Дяденька заклинатель!

— Чего?

— А покатайте на мече!

Тут Вэй Усянь даже не нашелся что сказать. В послевоенном Юньмэне ребенку из простых людей за такое не постеснялись бы и подзатыльник отвесить: ради забавы тратить ци защитника! Но это Юньмэн с его расплодившейся после Низвержения Солнца нечистью — Пристани Лотоса, едва восстановившей численность адептов за минувшие годы, давно приходится тяжело. А здесь Цишань и к тому же праздник. Жаль, что он уже давно не летает, можно было бы и правда покатать малышню…

Суйбянь непонимающе ткнулся в ладонь. Вэй Усянь застыл и бережно-бережно погладил его рукоять. Не летает. Так ведь почему не летает-то? В новом, перерожденном теле еще просто золотого ядра нет. А здесь, во сне — есть!

— А не сверзишься? — с притворной строгостью, обмирая про себя от опасливого предвкушения, спросил он у мальчишки. Тот замотал головой. — Ну, как знаешь!

Меч, повинуясь взмаху руки, лег на воздух охотно, едва не звеня от нетерпения. Вэй Усянь глубоко вдохнул и вскочил на подставленное лезвие. Получилось. Как и тогда, на перекрестке, получилось. Тело привычно заняло нужное положение, по ногам пробежала легкая дрожь: потоки ци быстрее заструились по меридианам. Смести он сейчас ступню на волос вперед и вверх — и Суйбянь взмоет в безоблачную вышину.

— Иди сюда, — мальчугана Вэй Усянь схватил поперек живота и усадил на сгиб локтя, как таскал на Луаньцзан А-Юаня. — Держись, сейчас будет небо!

Плавное движение ци, едва слышный звон под ногами — и улица стремительно рванулась вниз. Дома резко уменьшились в несколько раз, ветер обнял за плечи, заколол лицо мелкими прохладными иголками. Нагретый солнечными лучами воздух застрял где-то в груди, и выдохнуть Вэй Усянь смог только через пару мгновений, когда в ухо восторженно взвизгнули. Точно, он же ребенка какого-то катает! Пожалуй, переворачиваться вниз головой и лететь так будет не самой умной затеей…

Он несильно нажал на клинок правой ступней, постепенно снижаясь. Суйбянь описал над улицей широкий круг, потом, повинуясь выверенному напряжению мышц — двойную петлю. Повернул вбок, заставив тело знакомым до боли движением восстановить равновесие. Так, надо не увлекаться, у него еще двое своей очереди ждут!

С его рук мальчишка едва сполз: как вцепился в ворот, так и не разжимал пальцев, сияя лучезарной улыбкой на всю улицу. Не задергали бы его товарищи — еще не один час сидел бы.

— Теперь я!

— Нет, я!

— Спокойно, все успеют! — ухмыльнулся Вэй Усянь и подхватил следующего.

Рывок, накатывающая сверху синева, неслышная песня железа под подошвами. Он не набирал большую скорость, и потому воздух не стонал, вспоротый острием, а только протестующе шелестел. На третьем круге Вэй Усянь резко дернул обеими ногами, рывком развернул корпус — и Суйбянь под восхищенное оханье крутанулся, не прекращая движения, и мгновенно сменил направление полета на обратное. Заполоскала по ветру, то и дело задевая гарду, красная кисточка.

После четвертого подряд взлета, когда бьющийся под ребрами восторг немного отпустил его, Вэй Усянь заметил, что детей определенно стало куда больше, чем пряталось в кустах.

— И нас покатайте!

— Меня тоже!

— Я первый!

— Так, давайте-ка по двое, а то я тут до вечера пробуду, — обескураженно улыбнулся Вэй Усянь. Ну да. Это для него острое, щемящее чувство обнимающего за плечи неба было родным с самого детства. Обычные-то ребята наверняка в первый раз такое испытывают.

На шестом подъеме он заметил, как зависло вдалеке несколько фигур в бело-алом. Стража резиденции, наверное? Или на арену кто-то торопится?

— Теперь мы!

— Еще чего! Вас-то и так дома покатают!

Вэй Усянь, как раз спускавший на землю намертво ухватившихся друг за друга двойняшек, поднял взгляд.

— И все равно! Дяденька бродячий заклинатель, можно? — знакомый мелкий Вэнь, сейчас подевавший куда-то бело-алое ханьфу, улыбался задорно и лукаво. Второй, держащий его за руку, смотрел спокойнее, но в его глазах тоже поблескивало предвкушение.

Они же должны были сейчас выбирать сладости, разве нет? С сестрой. С Вэнь Цин.

— Да легко! — Вэй Усянь опустил меч почти к земле и согнул руки в локтях. А-Ин подскочил, лихо уцепился за его колено и почти взлетел на предложенное место. А-Нин вскарабкался без лишних прыжков, но тоже быстро и ловко.

Теперь вопили ему только в левое ухо: А-Нин, в отличие от названого брата, выражал чувства куда сдержаннее, лишь короткими взвизгами.

— Неужели вас в Знойном дворце не катают? — не удержался Вэй Усянь.

— Катают, — застенчиво сообщил А-Нин, обнимая его за шею. — Дядюшка. Но редко. И не в городе, только над резиденцией.

— И вообще, это же совсем другое! — А-Ин взбудораженно взмахнул обеими руками. — С дядей Жоханем здорово, но вас мы сами поймали!

Суйбянь под ногами вильнул. С дядей Жоханем, значит. Ну да, Вэнь Нин вроде как приходился главе Вэнь двоюродным племянником, если Вэй Усянь правильно помнил.

— Вот вы где отыскали… отыскались! — на земле их встретил еще один мальчишка, на пару лет старше А-Ина и А-Нина. — Хоть бы подождали!

— Кто не успел, тот сам дурак, — фыркнул А-Ин.

— Молчал бы. Можно мне тоже? — юный Вэнь требовательно взглянул на Вэй Усяня. — Только я сам на клинке постою, если разрешите.

— Удержишься? — на всякий случай уточнил тот.

— Пф! Да я даже с крыши храма предков не падаю!

— Так нечестно! Вам-то и свои покататься дадут, а дяденька бродячий заклинатель — он для простых людей! — запальчиво заявил один из подбежавших детей.

— Эй, эй, я сам по себе, — фыркнул Вэй Усянь. — Иди сюда, мелкий, становись впереди. Но ты, пожалуй, один полетишь, чтоб никто тебе пяткой в нос не заехал от избытка чувств.

Вэнь победно вскинул голову и шагнул вперед. На лезвие Суйбяня он и правда вспрыгнул легко, только при подъеме зашатался туда-сюда, ловя равновесие.

— За пояс держись, Чао: на поворотах вихлять будет! — крикнул ему снизу А-Ин.

— Не дурак, сам знаю!

Воздух, уже принявший Вэй Усяня в теплые объятия, разом захолодел, пальцы, на всякий случай придерживающие мальчишку за плечи, свело болезненной судорогой. Чао? Вэнь Чао?

— Что-то не так? — озабоченный вопрос оборвал накатившие воспоминания: дым над лотосовыми прудами, серая пыль под ладонями, пьянящий страх в темно-карих глазах. Тех самых, которые смотрели на него с лица, еще не лишившегося детской мягкости черт.

Вэнь Чао.

Судя по тому, что они до сих пор летели, описывая плавные круги над городом, Суйбянь явно взялся выручать своего охваченного неуместными чувствами хозяина.

— Вы устали, да? — Вэй Усянь медленно перевел взгляд вниз. Вэнь Чао стоял, обхватив его за пояс, и встревоженно хмурился. — Слишком много ци потратили?

Вэнь Чао. Руины Пристани Лотоса, мертвое зеленое пламя. Рвущийся криком ужас падения в голодную тьму, хлещущий вместе с кровью ужас скорой смерти на чужом лице. Мальчишка, сбросивший клановые одежды, чтобы тайком пробраться в праздничный город. Сколько ему — девять, десять?

— Нет, — Вэй Усянь медленно покачал головой. — Все в порядке.

Все в порядке. Это сон, сон, озерные гули его подери, он-то считал, что уже не спутает мир, рожденный мечтами друга, с настоящим. А стоило встретить еще один привет из прошлого, да такой яркий, своей и чужой кровью залитый — и все, мигом перемешал бывшее с небывшим.

И не надо, совершенно не надо ломать шею настороженно замершему ребенку. Если здесь Вэнь Жохань пляшет на перекрестках, а он сам живет в Знойном дворце — глядишь, и Вэнь Чао вырастет не такой мразью, каким его запомнила Поднебесная.

Успокоив бешено стучащее сердце, Вэй Усянь понял: бело-алые фигуры на мечах подлетели уже ближе.

— Эй, — он с усилием разжал вцепившиеся в узкое плечо пальцы. — Это не твоя охрана явилась?

Вэнь Чао повертел головой и как-то резко сник.

— Нашли-таки… Не беспокойтесь, вас ни в чем не обвинят, я скажу, что сам вам приказал.

От последних его слов Вэй Усянь все же смог ненадолго утопить в глубинах памяти то, прошлое лицо: искаженное презрением и страхом, с залегшими между бровей капризными морщинками. Нет. Обычный парнишка. И неплохой, кажется: не боится брать на себя ответственность.

— Все, ребята, я устал и теперь хожу по земле, — с усилием улыбнулся он, приземлившись. — Но знаете что? Сюда летит еще с десяток совсем свежих Вэней, и думаю, если их как следует попросить, они не откажутся вас покатать!

Разочарованный детский гомон он слушал уже краем уха, спешно отступив на улочку поуже. Почти бегом устремился по ней, остановился возле старой, в два обхвата сосны и прижался лбом к шершавой коре.

Вэнь Нин подошел неслышно. Чуть помедлив, обнял поперек груди, прижался всем телом.

— Это был Вэнь Чао, — зачем-то сказал Вэй Усянь. — Вэнь Чао, понимаешь?

Хватка прохладных рук стала крепче.

— Он не будет таким, как у нас, молодой господин Вэй. Я помню второго наследника правящей семьи. Ни в десять, ни в пятнадцать лет он ни разу не сбегал из Знойного дворца на городские улицы. Не считал нужным.

Вэй Усянь глубоко вздохнул и выдавил из себя улыбку.

— А, это все я виноват. В смысле, А-Ин. Научил небось плохому!

Движение за спиной шелохнуло волосы: Вэнь Нин кивнул.

— И поэтому я тоже спокоен за судьбу второго наследника Вэнь. Рядом с вами у него не останется ни малейшего шанса вырасти в того человека, которого я когда-то знал.

— Пожалуй, — сейчас Вэй Усянь усмехался уже почти искренне. — Я бы даже Ланей испортил, наверное, если бы с детства жил в Облачных Глубинах.

Он отодвинулся от дерева и, повернув голову, потерся щекой о щеку Вэнь Нина.

— Спасибо. Пойдем на площадь? Солнце почти в зените. Посмотрим, как меня Вэнь Жохань по арене размажет.

Вэнь Нин чуть улыбнулся и разжал объятия.

— Конечно, молодой господин Вэй. Это было захватывающее зрелище. Вам понравится.

Чувство времени не подвело: до Знойного дворца они добрались как раз к полудню. Трибуны уже кишели народом, а внизу, на исчерченной печатями земле, с десяток Вэней вливали последние порции ци в защитные барьеры.

— Так, мы сидели вон там, — Вэй Усянь махнул рукой влево. — Значит, теперь устроимся с северной стороны. Чтобы самих себя хорошо видеть.

Передняя часть трибун оказалась полностью забита зрителями, но выше еще можно было разглядеть пустые места. Вэй Усянь остановился возле одного из почти не занятых рядов.

— Здесь свободно? Мы можем составить вам компанию?

Собеседник, совсем молодой воин в серо-зеленом, обернулся, и глаза его вспыхнули хищной радостью.

— Разумеется! Прошу вас, господа! Я Не Хайтао из Цинхэ Не, и я счастлив, что судьба была благосклонна именно ко мне!

От такого рьяного приветствия Вэй Усянь едва не попятился.

— Э-э-э, Вэй Усянь и Вэй Цюнлинь из Юньмэна, — он чуть не выболтал настоящую фамилию Вэнь Нина, но вовремя придержал язык. Мало ли, начнут еще допытываться, почему тот не в клановых цветах… — А чем мы заслужили столь бурный прием?

Воин Не взглянул на него с искренним недоумением.

— Не догадываетесь? Или для вас успешно противостоять главе Вэнь — мелочь, не стоящая упоминания? Не верю!

— Что? — Вэй Усянь вздрогнул. Он же еще не сражался с Вэнь Жоханем! Это случится часа через три или четыре! Откуда…

Он судорожно обежал взглядом площадь. Рассаживались последние зрители, уходили с арены закончившие с печатями Вэни. Чуть выше негромко, но ожесточенно спорили двое Цзянов: один из них, судя по всему, не хотел уступать удачное место своему старшему и более знатному, но припозднившемуся родичу. У шатров целителей показался мужчина в бело-алом, осмотрелся вокруг и, удовлетворенно кивнув, скрылся внутри.

Чтобы понять, что именно царапало его на границе сознания, Вэй Усяню понадобилось несколько мгновений. Плиты. Каменные плиты, которыми была вымощена площадь. Он помнил, как дробили их звуки ланьских струн, как они сплавлялись в стеклянную корку от пламени Вэнь Жоханя. Сейчас поединки еще только-только начались и в круг печатей едва успели спуститься двое заклинателей из мелких кланов — а поверхность арены уже была разбита ударами взбаламученной ци.

Это что же выходит — сон не начался заново, а продолжился? Но так не бывает! Ночные видения могут возвращаться, могут повторяться в малейших деталях или различаться отдельными подробностями, но они не следуют друг за другом целой чередой, когда второй сон исходит из событий первого!

Вот только Безночному Городу, похоже, не было никакого дела до представлений Вэй Усяня о возможном.

— Мы не думали, что молва разнесет успех молодого господина столь широко.

Вэй Усянь моргнул и неловко улыбнулся. Ну да. Пока он тут осознавал происходящее, Вэнь Нин обо всем догадался и теперь спасал своего друга от необходимости объясняться.

— Ха, да из тех, кто хоть раз выходил на арену Знойного дворца, не наберется и десятка человек, способных зацепить главу Вэнь! — Не стукнул себя кулаком по колену. — Понятное дело, об этом все говорят! Кое-кто, конечно, не верит, что вы ему и вправду кровь пустили, но я-то сам видел!

Подавить гордость не удалось, да Вэй Усянь и не пытался толком.

— Я такой!

— Развейте мое любопытство: как, гуй подери?!

— Маленький клановый, то есть семейный секрет, — отмахнулся Вэй Усянь. — Впрочем, оно все равно взрывается через два раза на третий. Мне просто повезло.

— Ага, я даже сделаю вид, что поверил, — хмыкнул Не.

Вэнь Нин подвинулся, давая место еще нескольким опоздавшим зрителям. Трое адептов в солнечных одеждах, весело переговариваясь, устроились на краю ряда. Один из них с интересом косился на соседей, двое достали из бездонных рукавов остро пахнущие свертки. Потянув воздух носом, Вэй Усянь облизнулся про себя. Вяленые креветки с перцем. А ребята хорошо подготовились!

Арена опустела: он, увлекшись разговором с Не, даже не заметил, кто победил. Всматриваясь в приближающихся к печатям поединщиков — Вэнь и Цзинь, солнце и пион — Вэй Усянь нахмурился и пододвинулся вплотную к Вэнь Нину.

— А-Нин, — тихо-тихо шепнул он. — Это что же получается: нас там, внизу, сегодня не будет?

Кажется, его замысел поглазеть со стороны на себя и главу Вэнь отправился в преисподнюю.

— Только если вы выйдете снова, молодой господин Вэй, — кивнул Вэнь Нин.

Заклинатель из Не, уже прикипевший было взглядом к площади, живо покосился на них.

— Если? — Вэй Усянь ухмыльнулся и приложил ладонь туда, где ровно горел греющий его изнутри огонек. — Ты всерьез думаешь, что я удержусь?

Вэнь Нин улыбнулся самыми уголками губ.

— Нет, молодой господин Вэй. Я уверен в обратном.

Впрочем, торопиться без нужды Вэй Усянь не собирался. А ну как его опять заденет кто-нибудь вроде Вэнь Жоханя и придется полдня проваляться в шатре целителей? Нет уж, сначала лучше насладиться зрелищем!

Двое на арене, похоже, до сих пор осторожничали: фигуры в бело-алом и золотом кружили друг вокруг друга, то и дело вдумчиво пробуя на прочность чужую защиту.

— На измор работают? — предположил Вэй Усянь.

Сосед из Цинхэ с осуждением поморщился.

— Слишком победить хотят, небось… Это издевательство, а не бой! Где напор? Где страсть и ярость?

— Где желание размазать противника по камням? — негромко добавил кто-то из устроившихся сбоку Вэней.

— А хоть бы и так! — не растерялся Не.

Вэй Усянь фыркнул, прикрыв рот ладонью.

— Наверняка там внизу кто-то из старейшин, — доверительно сообщил он Вэнь Нину. — Эти во всех кланах одинаковы: даже увлекательную схватку готовы превратить в унылое безобразие. Кроме, может, ребят из Нечистой Юдоли, про них не знаю.

В голове у него вертелась не одна сотня увлекательных идей, которые стоило сегодня проверить. Жаль, немалая их доля требовала заранее заготовить талисман или что-то еще. А он, уверенный, что не вернется в Безночный Город, ничем и не запасся. Впрочем, кое-что можно сделать и сидя на трибунах…

Цзинь и Вэнь продержались на арене семь неторопливых минут и разошлись вничью. Им не рукоплескали: не такие поединки были в почете на годовщине основания. Зато к следующему человеку, спустившемуся со зрительского места, взгляд Вэй Усяня прикипел против воли. Тонкий, почти мальчишеский силуэт, забранные в высокий хвост волосы, пион на одеждах и золотистый лук в руках. Даже дыхание перехватило на миг: Цзинь Лин? Но присмотревшись, Вэй Усянь про себя покачал головой. Не он. Старше, темнее кожей, да и в плечах шире. Просто похож.

— Этого не знаю, — молодой Не воодушевленно взвился с места, но едва сделав шаг к проходу, разочарованно вернулся обратно. — Тьфу! Опять!

В круг печатей уже выходил заклинатель в бело-алом: тоже очень юный, с причудливой заколкой в волосах и слишком широкими для рядового члена клана узорами на одежде.

— Вот так всегда, — буркнул Не. — Всюду сплошные Вэни! Куда ни плюнь — попадешь в солнцепоклонника. И стоит появиться кому-то необычному, разумеется, они уже тут как тут!

— Как думаешь, это Вэнь Сюй? — Вэй Усянь ткнул Вэнь Нина локтем.

— Не знаю, молодой господин. Я почти не общался с ним, особенно тогда.

— Нет, первый наследник пока не выходил, — покачал головой один из Вэней, сидевших с краю ряда. — Это Вэнь Биньхун, троюродный племянник жены нашего главы. Сильный воин.

Вэй Усянь пожал плечами. В видах клановых узоров он разбирался плохо, мог и перепутать. Помнил только, что у Вэнь Нина он был сложнее, чем у обычных адептов. Все-таки, с его точки зрения, Вэни слишком много внимания уделяли иерархии и ее внешним признакам. Вот в Юньмэне никто не страдал от того, что наследник носил простые одежды и завязывал волосы в немудреный пучок на затылке. Да и Лани отличали членов клана от остальных адептов в основном по виду лент. Лент…

За линиями печатей уже заметался бело-золотистый вихрь с проблесками алого. Поглядеть было на что: Цзиню, зажатому в нешироком пространстве защитных барьеров, приходилось перемещаться с завидной скоростью. Вэй Усянь неслышно хмыкнул про себя. Конечно, лучнику здесь тесно. Таким, как он, лучше вовсе собираться отрядами и нападать издалека, чтобы жертва едва видела своего врага… Он передернул плечами, гася воспоминания.

Вэнь, несмотря на молодость, неплохо умел работать против такого оружия. Он постоянно рвался в ближний бой, методично прижимал Цзиня к прозрачной стене и норовил подобраться вплотную. Тот раз за разом выворачивался, отходил и снова атаковал, иногда почти в упор. Барьер, кстати, защищал и от случайного промаха по трибунам: выпущенные мимо цели стрелы выбивали из него золотистые искры и застревали в сгустившемся воздухе. Пару раз лучник пробовал опираться на них ногами во время прыжка, но быстро оставил рискованную затею, стоило древку хрустнуть под сапогом.

— На меч вставай, идиот пиончатый, — буркнул Не. — Прыгаешь ты хорошо, но этого мало!

Покосившись вправо и влево, Вэй Усянь убедился, что соседи, кажется, увлеченно наблюдают за необычной схваткой, и осторожно повел головой. Красная лента, удерживающая его волосы в привычной с войны прическе, послушно качнулась вбок и застряла между двумя сиденьями.

— А Вэнь-то рискует! — он рывком подался вперед. — Стоит Цзиню хоть раз попасть с такого смехотворного расстояния, и даже защитная вышивка не поможет, насквозь продырявит… Тьфу ты!

От резкого движения лента соскользнула по спине, и волосы рассыпались по плечам.

— Как же не вовремя, — Вэй Усянь раздраженно прикусил палец и наклонился, подбирая полосу ткани. — Полбоя пропущу, пока свою гриву укрощать буду…

— Позвольте, я помогу, молодой господин Вэй, — заговорил Вэнь Нин.

Повернувшись, Вэй Усянь встретился с ним взглядом. Лицо у того оставалось спокойным, но в глазах едва заметно поблескивали искры смеха. Да, Вэнь Нин всегда понимал его без слов.

— Тебе же тоже интересно понаблюдать, — он провел пальцами по волосам и поморщился. — Быстро-то не отделаешься, меня эти мелкие хорошо взлохматили, пока катались.

— Я и так догадываюсь, чем закончится поединок, — не разочаровал его Вэнь Нин. — Смотрите спокойно, молодой господин Вэй.

Он чуть повернулся и начал старательно распутывать его растрепавшиеся пряди. Сосед-Не покосился с легкой оторопью, но говорить ничего не стал. Ну да, наверняка принял их с Вэнь Нином за спутников на тропе самосовершенствования… С другой стороны, так уж он и неправ? Разве был у Вэй Усяня кто-то ближе, чем Вэнь Нин? Только если Цзян Чэн, но с ним все иначе. Их связь сейчас подобна раздробленной руке, которую сложили, срастили и теперь осторожно разрабатывают, то и дело шипя от боли в костях. А еще, и это самое главное, Цзян Чэн ему не спутник, а брат! Да. Его брат.

Вэй Усянь тряхнул головой, прогоняя накатившее с последней мыслью удовлетворение. Так или иначе, своей цели он достиг и сейчас сидел, прикрытый от чужих глаз рукавами Вэнь Нина, и комкал в ладонях ленту. Возможно, пристальный взгляд и разобрал бы, что прокушенный минуту назад указательный палец чересчур часто задевает ткань, но Вэй Усянь специально чуть наклонился вперед, заслоняя обзор сидящим на верхних рядах. К тому же поединок действительно был интересным. А пока зрители гадают, кто из сражающихся ошибется первым, кровавые иероглифы успеют высохнуть и станут вовсе невидимы на красном фоне…

Неожиданно трудным оказалось не замечать, как пальцы Вэнь Нина бережно скользят по волосам, порой цепляя кожу кончиками острых когтей. От каждого такого касания у Вэй Усяня мурашки пробегали по спине и приходилось снова сосредотачиваться на изрисованной кровью полосе ткани. Потом, кажется, Вэнь Нин достал откуда-то гребень, и стало немного проще.

После недолгого колебания Вэнь Нин начал собирать его волосы в хвост. Вэй Усянь благодарно кивнул — да, в ближнем бою так удобнее — и молча протянул ему готовую ленту.

Исход поединка оказался предсказуемым. Переоценившего свои силы Цзиня прижали-таки к барьеру и зацепили мечом. Когда Вэнь Нин закончил, тот как раз уходил, раскланявшись с Вэнем и раздосадованно потирая неглубокую царапину на шее.

— А я говорил, надо было на меч вставать, — сосед из Цинхэ опять повернулся к ним.

— Может, у него пока сосредоточенности не хватает использовать два вида оружия сразу, — возразил Вэй Усянь. — Не так-то просто стрелять с лету.

Арену заняла пара бродячих заклинателей, обменялась поклонами. Краем глаза Вэй Усянь заметил: Вэнь Нин чуть подался вперед. И это, конечно, нельзя было оставить без внимания!

— Тоже хочешь? — заговорщически ухмыльнулся он. — А давай!

Вэнь Нин после недолгой заминки покачал головой.

— Я сомневаюсь, что оно того стоит, молодой господин Вэй.

Уже встрепенувшийся Не недовольно сник.

— А зря, — буркнул он.

Слушать соседа Вэй Усянь не стал. Вместо этого он повернулся к другу, притянул его к себе и, почти касаясь губами уха, прошептал:

— Помнишь, что я тебе вчера говорил? Всегда надо пробовать! Вот мы попробовали — и разве плохо было?

Плечи Вэнь Нина отчетливо вздрогнули. Вэй Усянь довольно улыбнулся. Наверняка тот только что подумал не о совместном сне под ланьскую курильницу. Совсем не о сне.

— Хорошо, — тихо ответил Вэнь Нин. Пальцы его сжались на коленях, смяли ткань верхних одежд. — Очень.

— Тогда какого гуля озерного ты сомневаешься сейчас? — Вэй Усянь положил руку поверх его ладони. — Хочешь порадовать солнце, А-Нин? Иди!

Спустя несколько мгновений тот решительно кивнул.

— Хочу. Это солнце — хочу.

— Правильно, — под внутреннее ликование Вэй Усяня согласился один из Вэней, видимо, услышавший часть их перешептываний. — В такой день самое милое дело себя испытать. Победишь — сможешь гордиться собой. Проиграешь — будет повод еще упорнее идти дальше.

— Что есть, то есть, — от души подтвердил Вэй Усянь. — Когда мной вчера барьер едва не протаранили, сразу столько придумок появилось!

Сосед-Не хохотнул.

— Да, так случается, если хорошо удариться головой. Вэй Цюнлинь! А со мной выйдете? Познакомимся поближе.

Вэнь Нин, очевидно, растерялся на миг, затем ответил:

— Я предпочел бы оставить выбор на волю небес, господин Не Хайтао. По крайней мере, сейчас.

— И это правильно, — одобрительно отметил Вэнь. — Ведь у вас сегодняшний выход будет первым, верно, молодой господин? Новички часто позволяют судьбе бросить жребий. И порой соперник на арене становится для них кем-то большим, чем просто партнером на один танец.

К собственному недоумению, Вэй Усянь поймал себя на том, что недовольно косится в сторону Вэня. На что он намекает, спрашивается?

— Решать вам, — воин из Не слегка поморщился. — Но это не единственный способ. Выходят и парами, и против кого-то из великих орденов, если хотят именно им свое мастерство показать… Бродячие заклинатели, бывает, делают так, когда желают надеть орденское ханьфу.

Заговоривший Вэнь молча кивнул. Вэй Усяню показалось, что тот на долю мгновения остановил на нем взгляд, но тут же вновь посмотрел на арену.

Бой не затянулся надолго. Стоило противникам сложить руки в благодарственных поклонах, Вэнь Нин поднялся с места и начал торопливо спускаться.

— Ваш спутник — музыкальный заклинатель? — жадно спросил Не. Он наклонился вперед, опершись ладонями о колени, и готовился не упустить ни одного из движений внизу.

— Что? О, нет, конечно же, нет, — рассмеялся Вэй Усянь.

— А где тогда меч? Или сабля?

На лицо Вэй Усяня, вопреки всем его усилиям, так и лезла предвкушающая улыбка.

— Сражаться можно не только клинком.

Глаза гостя из Цинхэ полыхнули живейшим любопытством.

— Школа пустой ладони, которую применяет порой глава Вэнь? Боевой веер? Кнут?

— Терпение, господин Не, — укорил его сосед-Вэнь, тоже, впрочем, заинтересованно глядящий в круг печатей. — Думаю, мы все увидим уже очень скоро.

Он оказался прав. Вэнь Нину довелось провести на пустой арене лишь несколько мгновений. Затем вверху, на помосте глав, встал с места и сошел к линии барьеров высокий юноша в обильно изукрашенных бело-алых одеждах.

— Я же говорил? — Не поднял взгляд к небесам. — Всюду треклятые солнцепоклонники! Любую добычу отбирают!

— Член правящей семьи? — Вэй Усянь сощурился, глядя, как Вэнь Нин глубоко и учтиво кланяется.

Справа не ответили. Зато заговорил один из Вэней — уже другой, звонче голосом:

— Да, молодой господин. Это вышел наследник клана.

Вэнь Сюй? Вэй Усянь чуть усмехнулся. Будет увлекательно.

Начало боя оказалось столь стремительным и внезапным, что даже его, знающего, куда смотреть и чего ждать, едва не застали врасплох. Прочие зрители только ахнули, стоило длинным цепям вспороть воздух внутри барьера. На какое-то время Вэй Усяню показалось, что поединок тут же и закончится: слишком быстро рванулись серые росчерки от обманчиво неподвижной фигуры в центре поля. Но Вэнь Сюй не зря носил титул наследника и богато расшитое ханьфу. Лихим прыжком, изогнув спину в полете, он сумел-таки уклониться от первого удара, отделавшись оборванным подолом и кровавой полосой на щиколотке. Уже в воздухе вокруг него вспыхнуло защитным кольцом клановое пламя, мгновенно слизнув почти половину левой цепи и заставив правую спешно отдернуться.

Противники на миг замерли, вглядываясь друг в друга. Даже с трибун можно было различить, как наследник Вэнь в бешеном темпе что-то просчитывает, отбрасывая прежние заготовки и подбирая нужную тактику. Лицо Вэнь Нина со стороны казалось бесстрастным, но Вэй Усянь, хорошо знающий друга, смиренно вздохнул. Похоже, первый обмен ударами стал неожиданностью не для одного Вэнь Сюя.

— Ну вот, — пробормотал он. — Теперь А-Нин испугается, что поранит его, и начнет осторожничать.

— Наследник силен и опытен, — неуверенно возразил ему Вэнь. Воин Не на разговор внимания не обращал: он весь был там, за защитными печатями. — Приспособившись к такому необычному оружию, он непременно еще покажет себя.

Правы оказались оба. Вэнь Нин, убедившись, что своим безудержным напором все же не превратил поединок радости в кровавую схватку, теперь двигался чуть медленнее и скорее оборонялся, чем нападал. Сгоревшая в солнечном пламени цепь, к немалому облегчению Вэй Усяня, на глазах восстанавливала звенья. Чего и следовало ожидать: он сам дорабатывал и переделывал обрывки кандалов, когда узнал, что Вэнь Нин использует их в сражениях и каким-то странным образом поражает цель на расстоянии куда большем, чем их длина. Но в деле они обновленную цепь еще не проверяли, и сейчас Вэй Усянь удовлетворенно улыбался, видя, что его затея не провалилась.

Вэнь Сюй же, уйдя от первой атаки, подстроился под непривычный стиль боя на удивление быстро. Глядя, как он уверенно кружит по арене, Вэй Усянь только головой качал. Технику наследнику клана явно ставили с раннего детства. Ни одного смазанного, нечеткого удара, все движения выверены и отточены в сотнях и тысячах схваток. Классическая школа Цишань Вэнь, так знакомая ему со времен Низвержения Солнца, у Вэнь Сюя обрела почти идеальное воплощение. Правда, на взгляд Вэй Усяня, стиль наследника был чересчур образцовым и выглаженным: без необычных приемов, хитрых ухваток или чего-то подобного, что изобретает для себя каждый опытный боец. Может, не использует пока?

Несмотря на все мастерство, Вэнь Сюю явно приходилось нелегко. Цепи метили в цель то сверху, то с боков, словно ничего не весили, а стоило ему единожды пробиться вплотную, как Вэнь Нин с извиняющейся улыбкой взмахнул когтистой рукой. Вэй Усянь, знающий, насколько быстрым может быть его друг, разглядел, что тот в сомнении слегка помедлил с ударом, и наследник Вэнь все же сумел увернуться. Правда, ханьфу у него на груди обзавелось четырьмя разрезами, а сам Вэнь Сюй хорошо прокатился по земле.

Теперь осознавшему новую опасность наследнику приходилось плясать на тонкой грани между двумя угрозами. Издалека его атаковали цепи, вблизи ждали пустые ладони. Тем не менее, Вэнь Сюй уверенно держался, блокируя удары вспышками талисманов и порой запуская в полет клинок.

— Давай, А-Нин, — прошептал Вэй Усянь, раззадоренный зрелищем. — Спеленай этого Вэня, я же знаю, ты можешь!

Наследник, вопреки этим мыслям, проигрывать пока не собирался. С его ладони устремилась к груди Вэнь Нина очередная цепочка талисманов. Тот отшатнулся: то ли опознал что-то опасное для себя, то ли просто решил не рисковать. Талисманы пронеслись мимо и с короткой вспышкой врезались в барьер, после чего — Вэй Усянь со свистом втянул в себя воздух — отскочили от него и вновь устремились к цели.

Вэнь Нин, не раз видевший за эти два дня, как в защитной стене застревают стрелы и гаснут вспышки ци, отследил угрозу слишком поздно. Увернуться, выгнувшись так, что у живого человека затрещали бы суставы, он все же успел — и замер в невозможной даже для заклинателя неподвижности. Вэнь Сюй с облегчением опустил сложенные в печать пальцы, и его клинок, остановившийся за волосок от груди Вэнь Нина, вернулся в ножны.

— Вот это да! — выдохнул наконец адепт Не. — Пожалуй, я рад, что не вышел с ним. Не сумел бы так красиво, а мог и вовсе первый удар проморгать… Вэй Усянь! Но как?!

— А что не так? — безмятежно улыбнулся тот. — Кто-то кует из железного слитка меч, кто-то саблю. Ну а кто-то выбирает поинтереснее!

Цепи, упавшие на выщербленные камни арены, неторопливо укорачивались, опять превращаясь в привычные обрывки кандалов. Вэй Усянь смотрел на это с задумчивым предвкушением. С момента его возрождения Вэнь Нин сражался всего пару раз, и случая понаблюдать за его духовным оружием в спокойной обстановке пока не выпадало. Надо потом поразмыслить, что еще можно улучшить…

Когда Вэнь Нин вернулся на свое место, Вэй Усянь от души обнял его за плечи.

— Молодец! Это было потрясающе, слышал небось, как все ахнули?

Щеки Вэнь Нина едва заметно потемнели.

— Я немного испугался вначале, молодой господин Вэй.

— Ты просто очень сильный, А-Нин, — ухмыльнулся Вэй Усянь. — Только сдерживался-то зачем? Я же видел!

В ответ Вэнь Нин неопределенно повел плечами.

— Не хотел лишней крови, молодой господин.

Вэй Усянь с коротким смешком кивнул. Он-то понимал: случись все на самом деле — Вэнь Сюй не протянул бы и минуты, причем не потому, что Призрачный Генерал пошел бы в бой под флейту Старейшины Илина. Просто Вэнь Нин, что бы он о себе ни думал, действительно силен и необычен как противник.

Под возбужденные разговоры компании в бело-алом Вэнь Нин подвинулся ближе и, потянувшись к его уху, тихо произнес:

— А еще я понял, что мне нельзя позволить себя ранить.

После мгновенного осознания Вэй Усянь согласился про себя. Пожалуй. Если Вэнь Нина, скажем, проткнут насквозь, а наружу не вытечет ни капли крови, получится неловко.

— Надо же, — отвлекло его замечание откуда-то с верхнего ряда. Судя по тому, что помнил Вэй Усянь, это переговаривались Цзяны. — Сегодня первым из глав выходит не Цзинь Гуаншань. Даже странно.

— Этот праздник необычен во многом, — согласился второй голос. Вэй Усянь повел плечами. Ну да, его соседи сверху — не прямодушный Не, сразу полезший с восхищенными вопросами, они, очевидно, поделикатнее будут. Но в спину-то явно посмотрели со значением.

Он повернул голову к помосту глав. Оттуда по широкому проходу неторопливо спускался Цзян Фэнмянь: все такой же спокойный и доброжелательный, каким Вэй Усянь помнил его с детства. Как будто в Поднебесной до сих пор царит мир и процветание и ничего дурного еще не случилось… А, точно. Ничего ведь и вправду еще не произошло. Может, и не произойдет никогда.

Наверное, он сумел бы отвести взгляд, не впитывать в себя с каждым мгновением облик живого и, похоже, вполне счастливого дяди Цзяна. Сумел бы. Но не захотел. Ведь что покажется обычнее, чем зритель, во все глаза смотрящий на готовящегося к поединку сильного заклинателя? Такие бои зрелищны и увлекательны, их предвкушает каждый на этих рядах. А то, что его лицо наверняка выдает тихую радость или затаенную тоску… Кому захочется глазеть на соседей, когда на арену спускается глава Пристани Лотоса?

Цзян Фэнмянь остановился в центре площади и мягко улыбнулся трибунам, после чего, помедлив, нашел взглядом Вэй Усяня.

Уже, наверное, два или три удара сердца они смотрели друг другу в глаза. Затем Вэй Усянь моргнул, смяв в пальцах ткань ханьфу. Он-то уставился на давным-давно потерянного дядю, которого последний раз видел уже мертвым и сломленным, а Цзян Фэнмянь? Ему чем приглянулся один из множества гостей праздника?

Заметив, наверное, легкую оторопь на его лице, Цзян Фэнмянь медленно и выразительно приопустил ресницы.

Если это то, о чем он думает… А, ладно, ну не выгонят же его с арены, если он понял совсем не то, что имел в виду дядя Цзян?

— А ваш спутник не промах, — услышал Вэй Усянь уже за спиной, когда пробирался между рядами. — Выходит только к главам орденов, да?

Перешагнув защитные символы, он разглядел: Цзян Фэнмянь слегка наклонил голову. Значит, все верно. Значит, на поединках радости можно выбрать себе противника и таким образом.

Цзян Фэнмянь ободряюще улыбнулся ему и сложил руки в неглубоком поклоне.

— Порадуем солнце, — ухмыльнулся в ответ Вэй Усянь.

Вот это было нетрудно. Сколько раз он так плясал с дядей Цзяном на поле для юных адептов, в крытом зале или на крутых мостиках через протоки? Просто не знал тогда, что это зовется танцами на перекрестках, поединками радости. Сколько сотен раз дядя Цзян гонял его до седьмого пота, до падения в пруд со скользких бревен причала, пока ноги не стали выплетать сеть шагов твердо и уверенно, а Суйбянь не начал слушаться малейшего напряжения руки?

Он знал Цзян Фэнмяня. Может быть, лучше, чем кто бы то ни было здесь. Помнил, что выпад клинка, на первый взгляд грозящий уколоть под грудину, пройдет мимо цели и на обратном движении взрежет правый бок. Что при атаке в бедро меч провалится вниз, будто открывая голову, но на деле готов снова взмыть в верхнюю позицию. Что в паре простых на вид, но сложных в исполнении приемов вооруженная рука вроде бы угрожает слева, но в последний момент сменит направление удара… Сколько месяцев ему понадобилось, чтобы освоить эти выпады?

Еще одна тренировка, просто теперь на них смотрят не младшие ученики и не бдительный Цзян Чэн. Правда, движения у дяди Цзяна чуть неспешнее, и дружелюбная его улыбка выражает больше интереса, чем обычно. Но ведь и такое случается, верно?

Неладное Вэй Усянь заметил на второй минуте, когда Цзян Фэнмянь провел тот самый прием с внезапным изменением линии атаки. Слишком нарочито неторопливо пошел вбок его клинок, медленнее даже, чем во время учебных схваток. Вэй Усянь сощурился, подозревая подвох. Цзян Фэнмянь глядел все с той же вежливой благожелательностью.

Уже вышагнув из-под угрозы — как учили, вперед, чтобы сократить дистанцию и ударить в лицо свободной ладонью или рукоятью меча, — он вспомнил слова вчерашнего соседа по трибунам, восторженного знатока. «Поединки с главой Цзян — это как вежливая беседа за чаем. Теплая и дружеская».

Если предположить, что с ним сейчас не пляшут, а разговаривают, и клановый удар Цзян Фэнмянь неспроста провел так неспешно… Выходит, ему пытаются что-то сказать? Или о чем-то его спросить?

На несколько мгновений Вэй Усянь ощутил себя последним сабельщиком из Не, какими их рисуют злоязыкие сплетники. Тем, кого с далеко идущими намерениями пригласили на изысканный прием, а он выпил все вино, слопал половину закусок, ненароком разрушил три намечавшихся союза и заполучил себе парочку кровных врагов.

Впрочем, долго предаваться этому чувству у него не получилось. Меч Цзян Фэнмяня свистнул вплотную к виску, и Вэй Усянь поскорее отпрыгнул вбок. Некогда раздумывать о чем попало! В поединках с главами орденов посторонним мыслям места нет!

Длинно выдохнув, он сжал рукоять меча и постарался вновь окунуться в упоительную радость танца с живым дядей Цзяном, захватившую его с самого начала боя. Получилось. Не могло не получиться. И то, что он наверняка показал подозрительно хорошее для бродячего заклинателя знание школы Юньмэн Цзян, совершенно неважно.

Пляска закончилась внезапно. Просто в какой-то момент Цзян Фэнмянь сделал длинный шаг назад и, вернув меч в ножны, наклонил голову.

— Это был хороший бой, Вэй Усянь. Благодарю тебя.

Сам же Вэй Усянь сначала промедлил: как, уже все? Только потом, соединяя ладони в уважительном жесте, увидел, что на шее Цзян Фэнмяня постепенно набухает красным тонкая царапина.

На свое место он возвращался озадаченный и где-то даже обескураженный.

— Я не заметил, — беспомощно сказал он Вэнь Нину. — Не заметил, когда ухитрился его задеть! Как так могло быть, а?

Разумеется, Вэй Усянь догадывался: Цзян Фэнмянь дал себя зацепить нарочно. Все-таки он и во сне оставался куда опытнее приемного сына и наверняка сражался если не вполсилы, то не больше чем в три четверти. Но, ради богов и демонов, еще бы вспомнить, какой именно из его ударов дядя Цзян выбрал, чтобы закончить бой! И почему поддался, а не провел успешную атаку сам?

— Вы, возможно, чересчур увлеклись, молодой господин Вэй, — предположил Вэнь Нин.

— Так часто бывает, — Цзяны наверху беседовали вроде бы и между собой, но Вэй Усянь, усаживаясь, без труда уловил их голоса. — Если в поединке радости один сражается, а другой ведет разговор, побеждает обычно первый. Второму-то еще все реплики просчитывать надо, ответы противника ловить на ходу, стратегию выстраивать… Я бы так не смог.

Нет, он подумает об этом позже. Скажем, когда проснется.

— Ну, все! — сосед из Цинхэ решительно взвился с места. — Пора и мне!

Под одобрительные смешки Вэней он спрыгнул к проходу и почти вылетел на арену. Простоять в одиночестве ему пришлось совсем недолго, после чего со зрительских рядов спустился адепт в лиловых одеждах. Вэй Усянь смутно помнил его широкоплечую, не уступающую статью воинам Не фигуру. Кажется, кто-то из старейшин клана.

— Вы не устали, молодой господин Вэй? — поинтересовался Вэнь Нин.

Подняв голову на солнце, Вэй Усянь только присвистнул. А ведь уже немало времени прошло.

— Нет, отдыхать рано, я еще полезу туда. Хочу выйти первым и посмотреть, что будет… — он задумался и кивнул сам себе. — А вот потом можно и прерваться ненадолго. Устать я не устал, но перекусить не откажусь.

Он-то, в отличие от благоразумных Вэней, не запасся закусками на этот длинный день.

Победить старейшину из Цзянов молодому Не не удалось: хоть и расцветив тому ханьфу несколькими красными полосами, он получил вежливое касание мечом напротив сердца и вынужден был убрать саблю в ножны. Вэй Усянь, пронаблюдав за этим, решительно поднялся на ноги.

Он не стал, как в прошлый раз, спрыгивать на арену через все ряды, пролетая над головами зрителей. Ведь теперь он не спешил принять чужое предложение, а приглашал сам. Потому Вэй Усянь прошествовал вниз неторопливо и практически чинно, давая прочим себя рассмотреть и сделать выбор. Перешагнув печати, остановился в центре искрошенной и оплавленной площади и обвел взглядом трибуны. Ну, кто захочет ответить?

Собравшиеся адепты гомонили, переговаривались за барьером. На почетных местах обозначилось движение, и Вэй Усянь внутренне замер. Ему что, опять предстоит драться с кем-то из глав орденов? Нет, он не стал бы протестовать, отнюдь, но… Так, Цзян Фэнмянь приглашал его сегодня, Вэнь Жохань был вчера. Цзинь Гуаншань вроде выходит только на договорные бои, а Лань… Лань… как его зовут-то? Отец Лань Чжаня, словом. Неважно, Лани все равно показательные схватки меньше прочих любят. Глава Не? Или он слишком хорошо о себе думает, а на арену выйдет кто-то из родичей или доверенных членов клана?

Тут взгляд выловил наконец источник движения, и Вэй Усянь сдавленно икнул. Вниз в блеске клановых одежд и украшений шел Вэнь Жохань. На лице его, видимая еще с центра арены, играла предвкушающая улыбка.

Ну да, все верно. Глава Вэнь еще вчера уточнял у лекарей, сможет ли его противник выйти на второй день. Ему что, и вправду понравилось? Поверить в это у Вэй Усяня никак не получалось, но его выход говорил сам за себя. Не хотел бы Вэнь Жохань повторить — не спускался бы сейчас между рядами… с той же небрежной неспешностью, которую старался изобразить он сам минуту назад. Вэй Усянь представил себе, как это выглядело со стороны, и тихонько булькнул, давя смех. Ох, если трактовать его действия с точки зрения тех вторых, третьих и двадцать пятых слоев смысла, которые наверняка предполагаются… Хорошо, что это всего лишь сон!

— Решил не задерживаться у целителей, Вэй Усянь? — усмехнулся Вэнь Жохань, остановившись напротив. Тот тряхнул головой.

А, да какая разница? Ну, Вэнь Жохань. И что? Это же не бой насмерть.

— Надо плясать, пока дают, — ухмыльнулся он. — Порадуем солнце, глава Вэнь?

Вэнь Жохань слегка кивнул и неторопливо потянул из ножен клинок. Уже прыгая вперед, Вэй Усянь подумал, что во время войны ни разу не видел главу Вэнь с мечом — а потом размышлять и вспоминать резко стало некогда.

Теперь его уже не щадили, давая справиться с волнением и войти в ритм боя. При первом же обмене ударами пришлось отчаянно скручивать корпус, пропуская обманчиво безоружную руку мимо груди. И все равно в ушах отдался треск расходящейся под длинными ногтями ткани. Ладно хоть кожу не зацепило…

Первую домашнюю заготовку, рассчитанную именно против главы Вэнь, Вэй Усянь применил почти сразу. Сжал в кулак свободную руку, шевельнул пальцами и, обманным движением отведя в сторону чужой клинок, бросился вперед. Вэнь Жохань заинтересованно сощурился и начал уклоняться, но медленно, с отчетливой заминкой. Поддавался? Хотел на второй раз уж точно разглядеть, чем ему пустили кровь вчера?

Ладонь Вэй Усяня хлопнула по самому краю одежд, а сам он дернулся, обозначая шаг вправо. Вэнь Жохань начал было разворачиваться, готовый безо всяких усилий внезапно оказаться рядом с противником, но всплеска ци не последовало. Вместо этого Суйбянь метнулся к цели и недовольно взвизгнул, отбитый вбок. Вэй Усянь широко улыбнулся и повел в воздухе чистой, без кровавых пятен ладонью.

Ну, он и не ожидал, что глава Вэнь в самом деле купится на обычное притворство и даст себя задеть. Зато весело получилось!

В следующие мгновения пришлось тяжко: Вэнь Жохань, похоже, решил, что настал его черед устраивать сюрпризы, и, припав на колено, хлестнул ладонью о землю. По камням побежали, стремительно разрастаясь, кольца полупрозрачного пламени, и Вэй Усяню пришлось поскорее прыгать, чтобы не лишиться ног. Сапоги вроде бы все-таки подпалило.

Несколько ударов сердца он провел в воздухе, спешно вскочив на Суйбянь и уворачиваясь от чужого меча: Вэнь Жоханя собственный огонь предсказуемо не обжигал и перемещаться по арене ничуть не мешал. Затем пламя исчезло, оставив подозрительно быстро остывшие камни, а Вэй Усянь вынужден был спрыгнуть с меча: отбиваться в полете голыми руками он умел не очень хорошо. Талисманов бы, и побольше… Да только он почти ничего и не подготовил.

Скорость поединка все нарастала и нарастала, неподвижные трибуны, шатры целителей, безоблачное небо слились в глазах Вэй Усяня в одно размытое пятно. Выгадать в этой круговерти момент для атаки было нелегко, но он справился. Шаг, еще шаг, уклониться от взмаха меча — клинок едва не укорачивает собранные в хвост волосы, и потревоженная порывом ветра лента ложится в ладонь.

Для этого удара ему не понадобилось ни сокращать дистанцию, ни тем более касаться одежд противника. Просто направить в красную ткань ци — столько, чтобы засветились от ее избытка нарисованные кровью знаки — и позволить ей слететь с головы, устремляясь к чужим рукам.

Суйбянь он отпустил, сложив из пальцев нужную печать, через считанные доли мгновения — ровно тогда, когда лента жадным духом обвилась вокруг запястья Вэнь Жоханя. Жаль, только одного, не сковала вместе обе руки. Впрочем, на такую удачу он и не надеялся. Затем полыхнули, выгорая, иероглифы на ткани, а парящий в воздухе клинок метнулся к цели.

Еще спустя мгновение Вэй Усянь с досадой фыркнул: ни одна из атак не прошла! Меч, отбитый вверх коротким взмахом ладони, описал дугу и вернулся к хозяину. Взорвавшаяся на чужом предплечье лента и вовсе даже не обожгла кожу, лишь распустив на лоскуты бело-алый рукав. Конечно, прятать в нем глава Вэнь уже ничего не сможет, но он-то добивался иного! Прятать…

Бросив взгляд на лицо противника, Вэй Усянь понял: кое-какого результата он все же достиг. Вэнь Жохань смотрел с веселым изумлением, и уголки губ у него едва заметно подергивались. Затем он повернул голову и выразительно покосился на верхнюю часть трибун, туда, где на помосте глав выделялись фигуры в белых одеждах.

Вэй Усянь почувствовал, как и без того широкая улыбка неудержимо расползается к ушам. «Неприличнее было бы разве что прямо в бою захлестнуть противнице руки налобной лентой», да?

— На всякий случай уточняю: я женат, — усмехнулся Вэнь Жохань и смахнул с обрывков рукава пепел от ленты.

— Так и я не Лань! — Вэй Усянь едва не подавился рвущимся на волю смехом и спешно поднял меч, отбивая атаку.

На какое-то время пришлось полностью уйти в оборону, героически сражаясь еще и с собственным желанием расхохотаться во все горло. Глава Вэнь милостиво позволил ему немного успокоиться, после чего очередной взмах ладони оставил за собой длинный росчерк дрожащего пламени. Вэй Усянь бросил было взгляд на мерцающий над землей штрих — но нет, тот не рвался к цели, а просто повис в воздухе, ожидая неизвестно чего.

Выяснять, что за иероглиф глава Вэнь вздумал написать таким необычным способом, Вэй Усянь никак не собирался, а потому стоило рискнуть с еще одной гениальной идеей, пришедшей в голову только что.

Талисман перемещения он вырезал настоящий, без подвоха вспоров ногтями кожу на левой руке. Обманка не пройдет во второй раз, Вэнь Жохань не преминет проверить, не дурят ли ему голову. А если каким-то чудом удастся дотянуться — что ж, будет неплохо.

К висящему в воздухе иероглифу добавилась уже третья черта, и Вэй Усянь бросился вперед, притворяясь, что жаждет отчаянным выпадом свести на нет усилия противника. Вэнь Жохань спокойно отмахнулся и, заинтересованно сощурившись на летящую к нему окровавленную ладонь, ударил навстречу мечом.

Время потекло густой патокой, замедленное взвинченным до предела восприятием. Вэй Усянь хищно прищурился и чуть-чуть, едва заметно сдвинул вверх руку. Так, чтобы укол, направленный ему под ключицу, сначала прошелся по внутренней стороне предплечья. И одновременно, когда острие клинка уже почти коснулось запястья, сделал простое и привычное движение ци, знакомое всем вступившим на путь самосовершенствования. То, что открывает мешочки цянькунь и бездонные рукава.

Серое с красным ханьфу, подобранное на Луаньцзан и любовно починенное во время войны, когда-то зачаровали на совесть. Пустота бездонного рукава сглотнула меч Вэнь Жоханя точно так же, как спрятала бы дорожные припасы, амулет или, скажем, обломок черного илинского бамбука.

Лиц других адептов, наблюдающих за их схваткой, он не видел. Зато глава Вэнь был достаточно близко, чтобы Вэй Усянь, до сих пор не выпавший из боевого транса, мог с удовольствием смотреть, как обманчиво медленно расширяются от потрясения его глаза.

А вот ему самому мешкать не стоило: лишенная оружия рука Вэнь Жоханя оказалась близко, чуть доверни кисть — и дотронешься. Вэй Усянь обхватил ее левой, испачканной кровью ладонью, мельком подумал, что неловкий жест наверняка размазал штрихи талисмана, и, дернув на себя, выбросил вперед меч. Ну как, глава Вэнь? Достаточно ли вас тянет вперед незаконченное движение, чтобы самому напороться на клинок?

В удар Вэнь Жохань все-таки провалился. Вэй Усянь увидел, как он рывком разворачивает плечи, не давая Суйбяню пронзить себя насквозь, и как расцветает на клановом ханьфу широкая красная полоса. Тут же правая его рука, пойманная только что на лету, рванулась еще дальше, мимо Вэй Усяня, и по боку и спине хлестнула острая режущая боль. А вторая ладонь, окутавшись белым пламенем со странными радужными всполохами, устремилась вперед.

На какой-то миг между двумя ударами сердца Вэй Усянь осознал, что от последнего выпада надо уклоняться любой ценой и что сделать это он уже не успеет.

Вэнь Жохань унял свечение пламени до привычно-прозрачного в тот самый момент, когда его рука врезалась в грудь Вэй Усяня.

Ненадолго сгустившаяся темнота рассеялась почти сразу же, осталась только слабость и почему-то идущее кругом небо перед глазами. С трудом втянув в себя воздух, он ощутил, что все еще висит, зажатый между когтистыми ладонями, и что Вэнь Жохань с недовольным беспокойством вглядывается ему в лицо.

— Жив, Вэй Усянь?

Если сравнивать с прошлым «подняться можешь, воин Цзян?» — интересно, это его задели серьезнее или глава Вэнь просто не хочет повторяться?

— А как же, — усмехнулся Вэй Усянь и скривился: Вэнь Жохань, выслушав ответ, ухватил его за ворот и потянул на себя. Ну да. Судя по ощущениям, правой рукой ему не просто вскользь мышцы разорвали, а еще и когтями придержали, чтобы уж точно не увернулся. А учитывая, как впечатляюще вооружены пальцы главы Вэнь… Хорошо хоть дышать получается, не кашляя кровью.

Дернувшись пару раз, Вэй Усянь убедился, что это бессмысленно: его уверенно обхватили за плечи и теперь вели к бело-алому шатру. Там, у самого входа, уже застыл молчаливый Вэнь Нин.

— Я в порядке, — твердо заявил ему Вэй Усянь. — Меня всего лишь слегка закогтили.

Чтобы придать своим словам больше убедительности, ему следовало бы поувереннее стоять на ногах.

— Разумеется, в порядке, молодой господин, — согласился встретивший их в шатре лекарь. — Вот сюда прошу главу Вэнь его положить. На правый бок.

С него торопливо содрали ханьфу, и Вэй Усянь невольно поморщился: грудь тоже постепенно заливало запоздалым жаром. Хорошо еще, Вэнь Жохань ослабил удар. Иначе… Как там его удерживали в тот момент? Одна рука прижата к спине, вторая, объятая пламенем, летит к груди? Не исключено, что прием предполагалось завершить, соединив обе ладони прямо в прожженном насквозь теле… Вэй Усянь натянуто усмехнулся собственным мыслям.

— Вы позволите, господин целитель? — его отвлек негромкий голос Вэнь Нина. К шее сзади прикоснулся острый коготь, и тело начало неметь, а боль уходить.

— Лишним не будет. Цзюэнун, передай свежий отвар, нужно промыть… Главе Вэнь тоже стоило бы задержаться. Ничего серьезного, но рану придется зашивать.

— Отчего-то я в этом не сомневался, — хмыкнул Вэнь Жохань.

Против воли Вэй Усянь широко улыбнулся. А никто и не обещал, что будет легко!

Спину что-то мелко дергало: след от когтей то ли чистили, то ли уже штопали. Вэй Усянь все пытался скосить глаза и посмотреть, насколько сильно он ухитрился задеть Вэнь Жоханя — ясно, что не слишком, ну а как насчет подробностей? — но тот сидел в стороне и разглядеть получалось разве что край солнечного ханьфу.

— Готово, глава Вэнь, должно полностью затянуться за шесть-семь часов.

Прошелестела ткань одежд.

— Отлично, — Вэнь Жохань сделал шаг вбок и теперь снова стоял так, что его можно было видеть. — Вэй Усянь, ты в сознании?

Тот поспешно кивнул.

— Да, глава Вэнь?

Вэнь Жохань отчетливо усмехнулся.

— Меч верни.

От его слов Вэй Усянь сначала неловко фыркнул, а потом едва сдержал рвущееся с языка: «Нет уж, теперь это мой трофей!»

— Ой. Конечно, глава Вэнь. Сейчас откопаю. А-Нин, отпустишь?

За спиной промолчали, но блаженное онемение с тела спало, заставив поморщиться. Подтянув поближе снятое ханьфу, Вэй Усянь запустил ладонь в бездонный рукав и сдавленно зашипел, тут же порезавшись. Ну конечно. Чтобы меч Вэнь Жоханя вел себя смирно? Да никогда в жизни!

Рыться в рукаве пришлось долго, привстав на локте под недовольные взгляды целителей. Чужое оружие, как оказалось, намертво сплелось кисточками с Чэньцин, и распутывал их Вэй Усянь почти минуту. Затем, облегченно выдохнув, все-таки вытащил наружу украшенный языками пламени клинок.

— Прошу, глава Вэнь. Надеюсь, он на меня не слишком обиделся.

В ладони хозяина недовольно вздрагивающий меч мигом утих.

— Скорее, был потрясен, — Вэнь Жохань вложил лезвие обратно в ножны. — И не он один. Думаю, третий день сулит нам всем сюрпризы, Вэй Усянь.

Тот беспечно ухмыльнулся. Да ладно, так уж и сулит. Его фокус хоть и не требует большой силы, но без должного умения и ловкости окончится лишь распоротой рукой.

— Увидим, глава Вэнь.

Стоило Вэнь Жоханю покинуть шатер, на Вэй Усяня набросились, наверное, все целители, занимавшиеся раньше главой клана. Кто-то до сих пор разбирался со следами от когтей, кто-то смазывал холодящей кожу мазью ожог на груди, еще двое прикладывали неизвестные талисманы. Вэй Усяню показалось пару раз, что руки лекарей скользят по телу уж очень заинтересованно, прощупывая совсем не те места, куда пришлись пропущенные удары — но протестовать он поостерегся. Знает он этих Вэней! Иголкой ткнут, чтобы не мешал, и продолжат.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул один из целителей через несколько часов. — Основная работа сделана. Теперь вам, молодой господин, нужно пару дней полежать под наблюдением в лекарском павильоне, а дальше и домой отправляться сможете.

Продолжение в комментариях.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2020, Над мертвым городом солнце, часть 1

Наше любимое макси по Магистру! Осторожно, много хэдканонов и травы!
Для удобства текст будет выложен в три поста.

Название: Над мертвым городом солнце
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), Вэнь Нин (Вэнь Цюнлинь, Призрачный генерал), Вэнь Жохань, Вэнь Сюй, эпизодически Вэнь Чао, Вэнь Цин, Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу), Цзян Фэнмянь, ОП в ассортименте
Категория: джен с элементами слэша
Жанр: романс, экшен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: на складах Пристани Лотоса Вэй Усянь находит какую-то хрень.
Примечание/Предупреждения: ООС всех, включая ОП-Вэней и Чэньцин. AU: после возрождения Вэй Усяня утащили в Пристань Лотоса. Действие происходит после событий командного миди "Колыбельная на тринадцать лет", но для понимания событий его читать необязательно. Сюжетная линия чисто дженовая, развитие слэшной линии происходит параллельно. Смесь канонов новеллы и дунхуа, все описания построены на основе дунхуа. Хэдканоны относительно клановых техник.

Спойлер!

Параллельная реальность с саншайн!AU во всех смыслах.

Спойлер!

Осторожно: работает курильница!

гуглдок фика целиком

порадовать солнце

— Я нашел еще какую-то дрянь, — Вэй Усянь выпрямился и растер ладонями ноющую поясницу. Все-таки его новое тело возмутительно быстро уставало. От силы пара-тройка часов перекапывания артефактов — и спина уже скрипит, как старая лестница! — Долго нам тут рыться?

— Нет, остался последний склад, — Цзян Чэн сдвинул в сторону ящик с защитными талисманами. — И это, замечу, была твоя идея.

— А я и не отказываюсь! — фыркнул Вэй Усянь. — Раз уж мой брат такой придурок, что спит чуть ли не в обнимку с темными артефактами…

— Да ставил я защиту! — рявкнул Цзян Чэн. — Сам же видел, под сколькими слоями заклинаний она лежала!

— И почти все они были ловушками и сигнальными чарами, чтоб твою прелесть никто не стащил, — покивал Вэй Усянь.

— Потому что правильное духовное оружие, лишившись хозяина, лежит на полке смирно и не свистит! В крайнем случае — запечатывается от избытка чувств!

Вэй Усянь только плечами пожал.

— А я всегда знал, что моя девочка еще всем покажет.

Цзян Чэн бросил на него испепеляющий взгляд.

— Засунь свою… девочку себе в… рукав! И давай уже сюда ту дрянь, что нашел. Мы здесь по делу, если ты забыл.

Вэй Усянь улыбнулся и шевельнул пальцами. Черная флейта вздрогнула в рукаве, погладила запястье шелковой кистью. На миг ему показалось, будто в спертом воздухе хранилища повисла еле слышная дрожащая трель. Конечно, показалось. Ведь духовное оружие не играет само по себе, верно?

— Держи, — он протянул Цзян Чэну найденный предмет. — Темной ци от него не веет, но что это, я понятия не имею. Лучше перестраховаться.

Он взялся за проверку Пристани Лотоса сразу после того, как обнаружил Чэньцин в тайнике у спальни Цзян Чэна. Тот протестовал и чуть ли не отбивался, но Вэй Усянь был неумолим: если кто-то тринадцать лет не замечал, как на него воздействует чужое духовное оружие, то может не отследить и влияния иных темных артефактов. А ведь далеко не все они так безобидны, как Чэньцин.

Безобидны, да. Вэй Усянь прекрасно понимал, что его флейта за прошедшие годы вознесла ненависть Цзян Чэна к брату до самых небес, а финальной песней вышибла из души и наносную, и настоящую ярость. И то, что Чэньцин, в сущности, перекроила разум своего незадачливого тюремщика под собственные цели, тоже понимал. Но делать вид, будто ему не нужен брат, сбросивший вместе с дурманом флейты часть самого себя, не собирался. Да и сил отказаться не было. В конце концов, Цзян Чэн ведь знал, на что шел, положив в личный тайник флейту с именем «Прежние чувства»?

— А, это не темный, — Цзян Чэн повертел артефакт в руках. — Он и вовсе из Облачных Глубин. Одолжил как-то раз.

Вэй Усянь прыснул.

— Одолжил? Когда мы с тобой там учились, да? Скажи уж проще — стянул!

— Придурок, — устало вздохнул Цзян Чэн. — Сам бы попробовал украсть что-нибудь из Облачных Глубин. У Цзэу-цзюня попросил. Эта штука от кошмаров помогает.

— Ты страдаешь кошмарами?

Цзян Чэн выразительно посмотрел ему в лицо, потом на левый рукав.

— В основном наяву. Нет. Для Цзинь Лина брал. Ему в детстве все время какая-то дрянь снилась. Наверное, я слишком рано взял его на первую ночную охоту. А эта штука позволяет зайти в сон другого человека и слегка там… поубавить кошмаров.

— Цзыдянем? — уточнил Вэй Усянь, подавив неприличное хихиканье.

— И Цзыдянем, и Саньду, и подручными средствами, — кивнул Цзян Чэн. — Ночная, гули б ее драли, охота с доставкой на дом. Ты не представляешь, какого количества всякой дряни мелкий паршивец боялся в детстве. А куда более реальной угрозы остаться с переломанными ногами до сих пор не пугается.

— Потому что знает: ты очень добрый, — твердо сказал Вэй Усянь. Выдержал долгий взгляд Цзян Чэна и продолжил: — Так, говоришь, эта штуковина позволяет проникать в чужие сны?

— Да. Вот сюда сыплешь любые благовония, поджигаешь и ложишься рядом с человеком, которому хочешь помочь… — Цзян Чэн резко осекся. — Вэй Усянь! Я прибью тебя, если полезешь мне в голову!

Вэй Усянь торопливо замахал руками.

— Что ты, что ты, я об этом даже не думал!

— Зачем я вообще рассказал тебе про эту ланьскую курильницу? — Цзян Чэн поднял глаза к потолку. — Вэй Усянь, ты не будешь использовать ее на мне!

— Не буду, — согласился Вэй Усянь. Ну, это справедливо. Цзян Чэну и так досталось от Чэньцин, пусть ее воздействие и пошло на пользу. Вполне закономерно, что впускать в свое сознание кого-то еще он не хочет.

— И на ком-либо из моих людей. Я запрещу всем членам клана с тобой спать!

— А вот это уже небезопасно для нашего секрета.

Он подозревал, что тайна нового обитателя Пристани Лотоса давно принадлежит не только им двоим. Слишком странными взглядами провожали его иногда редкие адепты, пережившие нападение Вэнь Чао. То ли новое тело было чересчур похожим на старое, то ли он выдавал себя какими-то деталями. Вэй Усянь самокритично склонялся к последнему.

— Тронешь кого-то из Пристани Лотоса — вышибу с треском! — Цзян Чэн грозно посмотрел на него. — Знаю я твои исследования. И вчерашний взрыв на дальнем тренировочном поле помню.

— Между прочим, это было почти готовое великое изобретение — точно настраиваемый талисман перемещения, — обиделся Вэй Усянь. — Правда, пока что малой мощности, действует с задержкой на четыре счета и взрывается через раз…

— И работает на иньской ци.

— И работает на иньской ци, — согласился Вэй Усянь. — Чего ты хочешь, Цзян Чэн? Я темный заклинатель!

Цзян Чэн с нехорошим интересом посмотрел на него и показательно провернул на пальце Цзыдянь.

— Темный ты наш. Мертвяку своему курильницу зажги, раз опробовать неймется. Может, он от такого сам собой упокоится и перестанет вызывать у меня желание зарубить к демонам.

— Вэнь Нин не сможет вдохнуть дым, — Вэй Усянь оборвал себя, глубоко задумавшись. Лютые мертвецы не спят и не дышат. Но ланьский артефакт, скорее всего, воздействует не на легкие, а на ци. Значит, может и сработать. Риск, конечно, есть, но далеко не такой серьезный, как говорит Цзян Чэн. Упокоить Вэнь Нина, не развеяв прахом тело, способна только Призрачная флейта. Зато если получится… — Хм, Цзян Чэн, а ты знаешь, что в тебе есть что-то от великого мудреца?

Ответом ему был усталый вздох и тяжелая ланьская курильница, ударившая по лбу.

***

Вэнь Нин ждал его в комнате и вид имел немного виноватый.

— Молодой господин Вэй, меня, кажется, опять раскрыли.

— Что на этот раз? — бодро уточнил Вэй Усянь.

Когда месяц назад он привел в Пристань Лотоса Призрачного Генерала, уже осознающего себя и свободного от чужих чар, Цзян Чэн гонял их обоих по тренировочному полю, пока Вэй Усянь не выдохся окончательно и не упал, опутанный жгучими кольцами Цзыдяня. К сожалению, из-за слабости нового тела этот миг наступил слишком рано. До сих пор при виде Вэнь Нина Цзян Чэн напрягался и невольно вертел кольцо на пальце. Как-то раз Вэй Усянь неосторожно спросил его, почему он так ненавидит Призрачного Генерала: ведь тот не убивал ни одного человека из Юньмэн Цзян, а в смерти Цзинь Цзысюаня виноват только сам Вэй Усянь. Цзян Чэн тогда передернул плечами и неохотно буркнул, что именно с происшествия на тропе Цюнци, кто бы там кого ни разорвал, все начало валиться в преисподнюю.

Так или иначе, выгонять их с Вэнь Нином из Пристани Лотоса Цзян Чэн отчего-то не стал, и Вэй Усянь был твердо намерен сделать все, чтобы о своем решении он не пожалел. Лютый мертвец в ордене слишком заметен и угрожает безопасности? Хорошо, придумаем, как ему остаться неузнанным.

— Один молодой адепт упал с лестницы, — объяснил Вэнь Нин.

— И что? — не понял Вэй Усянь.

— Она была крутая, и я его подхватил.

— И что? — Вэй Усянь нахмурился. При соприкосновении энергий в Вэнь Нине опознать лютого мертвеца не могли: талисман, скрывающий иньскую ци, он сделал еще перед тем, как вести его в Пристань Лотоса. От обычного взгляда тайну Призрачного Генерала бережет косметика — слава Мо Сюаньюю, невольно подсказавшему Вэй Усяню, насколько пудра и румяна могут изменить лицо человека, и девушкам из Юньмэна, умевшим, в отличие от него, всем этим пользоваться. Короткие обрывки цепей скрыли широкими рукавами и привязали к локтям, чтобы не звенели… Так.

— Скажи мне, что подхватил его не цепями.

К большому облегчению Вэй Усяня, Вэнь Нин покачал головой.

— Нет, молодой господин. Руками. Но у меня на них когти.

— Ну и что? — Вэй Усянь расслабился. — Заклинатели часто ногти отращивают. Вроде знака, что работать в полях им не нужно. У Вэнь Жоханя когти едва ли не длиннее твоих были, и как только меч держать не мешали?

— А еще у меня руки холодные, — добавил Вэнь Нин.

На это Вэй Усянь лишь вздохнул. Вот так всегда. Сколько бы обстоятельств ты ни учел — обязательно найдется еще одно, спускающее в преисподнюю все усилия.

— Значит, надо засунуть тебе под одежду хорошую грелку. Но это потом. А сейчас у меня есть прекрасная мысль.

Вэнь Нин был, наверное, единственным человеком, у которого прекрасные мысли Вэй Усяня не вызывали желания поскорее сбежать куда подальше. Вэй Усянь не знал отчего: то ли Вэнь Нин не боялся повторной смерти, то ли слишком ему доверял.

— Будем пытаться тебя заснуть!

— Я мертв, молодой господин Вэй, — напомнил Вэнь Нин. — Я не могу спать.

Возражение Вэй Усянь предвидел. Оно, в конце концов, напрашивалось.

— Вот именно! И сколько лет ты уже не спал? Наверняка устал жутко!

— Не устал.

— Ты просто привык и не замечаешь, — Вэй Усянь поставил на пол курильницу. — Вот эта штука воздействует на ци, помогая людям проходить в сны друг друга. Будем лежать рядом и вдыхать.

Несколько мгновений Вэнь Нин хранил молчание.

— Мы увидим один сон на двоих, молодой господин Вэй? — уточнил он наконец.

— Ну да. По крайней мере, Цзян Чэн говорил, что она так работает.

— Хорошо, — при этих словах Вэй Усяню показалось, будто щеки Вэнь Нина едва заметно потемнели. — Что я должен делать?

— Да если б я знал! — Вэй Усянь положил в курильницу немного благовоний и поджег. — Так, дышать ты не способен, но говорить можешь, верно? Значит, легкие как-то работают. Вбери в себя запах, помести его внутрь тела.

Вэнь Нин приблизился к разгорающейся курильнице и начал с негромким свистящим звуком втягивать тонкий дымок.

— И, не знаю, подержи его, не выдыхая, — Вэй Усянь принюхался. Вроде бы запах не отличался ничем особенным и привкуса чужой ци в нем не чувствовалось. — Чтобы уж точно сработало. А потом повтори пару раз.

Присутствия лютого мертвеца курильница словно не заметила. То ли ее создателю было безразлично, кто и как ее использует, то ли скрывающий талисман Вэй Усяня смог обмануть даже ланьский артефакт.

Ароматный дымок постепенно наполнил всю комнату. Вэнь Нин еще дважды втянул его в себя, напрягая грудь, и после короткого промедления выдохнул.

— Я ничего не чувствую, молодой господин Вэй, — в его голосе звучало легкое сожаление.

— Вроде бы она должна заработать, как только мы ляжем спать, — Вэй Усянь уселся на постель и решительно потянул Вэнь Нина к себе. — Давай, залезай.

Что беспомощно таращить глаза лютые мертвецы умеют, он выяснил еще на Луаньцзан, а теперь получил очередное подтверждение.

— Молодой господин Вэй!

— Я же не знаю, сработает ли она, если я буду спать в кровати, а ты сидеть в углу, — отмахнулся Вэй Усянь. — Ползи уже сюда. Тут хватит места на двоих.

Под одеялом Вэнь Нин замер статуей. Вэй Усянь вздохнул и прижал его к себе, обхватив поперек живота.

— Расслабься. Сделай вид, что засыпаешь. Если забыл, как это — представь, что медитируешь.

Сам он, едва улегшись, ощутил неожиданно сильную усталость и теперь боролся с искушением немедленно закрыть глаза. Им ведь лучше заснуть одновременно, верно?

— Я очень давно не медитировал, молодой господин Вэй.

Вэй Усянь зевнул и зарылся лицом в темные волосы.

— На меня настраивайся. Слушай, как я дышу, как у меня сердце бьется. Я же знаю, лютые мертвецы могут ощущать живых, когда охотятся. Вот и ощуща-ай…

Наведенная дремота накатывала волнами растревоженной реки, и сопротивляться ей получалось все хуже и хуже. Ну и ладно. Главное, чтобы Вэнь Нин тоже оказался подвластен этой ланьской штуковине. Ему наверняка будет интересно погулять в чужом сне…

***

— Эй, посторонитесь, господа заклинатели!

Вэй Усянь подпрыгнул от неожиданности. Если он и заснул, то сделал это уж чересчур резко. Еще мгновение назад вокруг царила тишина и пахло благовониями — а сейчас во все стороны раскинулся шумный город, распахнул крылья-улицы, запестрел яркими красками лавок и резьбы на домах. Гудели людские голоса, перекликались торговцы, заливался смехом ребенок где-то впереди. Вэй Усянь тряхнул головой и отшагнул к стене дома. Мимо него, поскрипывая, проехала тяжело груженая повозка с овощами.

— Получилось? — он повернулся, ища взглядом Вэнь Нина. Тот стоял совсем рядом и с таким же оглушенным видом смотрел вокруг. — Эй, у нас получилось! Мы тебя усыпили!

— Я вижу, молодой господин Вэй, — пробормотал Вэнь Нин.

— Правда, я напрочь не узнаю это место, — Вэй Усянь вертел головой, стараясь разглядеть хоть что-нибудь привычное. Рисунок улиц казался ему немного знакомым, но сообразить, где он встречал подобное, никак не удавалось. — И уж точно уверен, что оно снится мне в первый раз. Ну я и выдумщик! Увидеть город, где никогда не был!

На самом деле он ожидал совсем иного. Приятных, спокойных и мирных видений Вэй Усяню не доставалось еще с первого попадания на Луаньцзан, и даже после возрождения его ночи наполняли стоны умирающих, пение флейты и шепот заворачивающейся спиралями тьмы. Когда снилось Низвержение Солнца, сон мог считаться чудесным, и Вэй Усянь от всей души наслаждался смертями Вэнь Чао, Вэнь Чжулю и многих, многих иных. Когда снилась осада Луаньцзан… ну, некоторые ночи бывают неприятными.

Голос Вэнь Нина вырвал его из размышлений.

— Что, прости?

— Кажется, это мой сон, — повторил Вэнь Нин. Он смотрел на увешанные флагами и не зажженными еще фонарями улицы растерянно, будто одновременно желая и страшась их узнать. — Это Цишань. Безночный Город.

Вэй Усянь вздрогнул, нашел взглядом первый попавшийся флаг, развевающийся в безоблачном небе. Ну да. Цишань. Вэньское солнце на белом.

Ласковый летний ветерок на миг тронул кожу холодом. Безночный Город. Кровь, кровь, много крови и смерти, гневный плач флейты над площадью.

Мимо пробежали, смеясь и перекрикиваясь, двое мальчишек в золотистых одеждах. Один из них нечаянно задел проходившую мимо женщину в лиловом, и та мгновенно отвесила юному Цзиню легкий подзатыльник. Вэй Усянь тряхнул головой. Безночный Город.

— Здесь еще нет войны, — собственный голос казался хриплым, будто он пел без флейты несколько дней напролет.

К ладони прикоснулись тонкие холодные пальцы: Вэнь Нин взял его за руку.

— Нет, молодой господин Вэй. Это ведь просто сон.

— Сон, — Вэй Усянь зажмурился и снова открыл глаза, широко улыбнувшись. — Ну, а раз войны здесь пока нет, как насчет немного прогуляться? Я никогда не видел, как празднуют в Безночном Городе. А что, кстати, празднуют?

Вэнь Нин присмотрелся к флагам и фонарям на домах.

— Годовщину основания ордена. Гуляния будут идти три дня.

— С размахом веселятся, — Вэй Усянь усилием воли задавил мысль, что орден Цишань Вэнь все делает с размахом. — Ну что, пошли? Покажешь мне, где тут самое интересное? Музыканты, выступления акробатов… о, и трактир! С юньмэнской острой пищей, я давным-давно ее не ел!

— Вам ее сегодня на обед приносили, молодой господин Вэй, — Вэнь Нин дернул уголками губ.

Здесь, во сне, нанесенные на лицо румяна и пудра изменили его куда сильнее, и на бесполом от косметики фарфоровом лице мягкая полуулыбка смотрелась совсем как при жизни.

— Какая разница? Я тринадцать лет вообще ничего не ел, а ты не пускаешь меня в трактир? Жестокий человек! И сам, кстати, тоже попробуешь. Вдруг во сне у тебя получится ощутить вкус?

— Я мертвый, — напомнил Вэнь Нин.

— Да забудь ты про это хотя бы во сне! Ну, не получится, и что? Не вывернет же тебя от непривычных ощущений!

Он успел сделать несколько широких шагов вниз по улице, когда понял, что Вэнь Нин не идет следом. Обернувшись, Вэй Усянь увидел: тот стоит и неотрывно смотрит на лавку, торгующую сладостями.

— Что, конфет хочешь? — Вэй Усянь ухмыльнулся. — Без проблем! Надеюсь только, ты приснил нам какие-нибудь деньги, а то…

Продолжение застряло у него в горле. У выложенных на прилавке сладостей стояли двое мальчишек в бело-алом. Вернее, стоял только один. Второй вертелся, тыкал пальцем в конфеты и дергал за одежду то товарища, то присматривающую за ними молоденькую девушку с вэньским солнцем на рукавах.

— Вон то, то, то и вот это! Сестрица, купишь? Купишь ведь?

— А в тебя влезет столько сладостей, А-Ин? — девушка повернулась к взъерошенной темноволосой макушке. Вэй Усянь почувствовал, как заболело в груди, и судорожно втянул воздух. Он хорошо запомнил Вэнь Цин. Тогда, в пещере на Луаньцзан, он был уверен: ее спокойное решительное лицо никогда не выветрится из памяти. Оказалось — не ошибся. Узнал. Даже совсем молодую, не старше пятнадцати, даже веселую, лукаво глядящую на подопечных и никогда не знавшую войны и поражения.

— Я с А-Нином поделюсь! — рьяно возразил мальчишка. — А то он не выбрал до сих пор. А-Нин, ты хочешь вон ту штуку? Как она называется, кстати?

Вэнь Цин звонко рассмеялась. Вэй Усянь резко выдохнул и стиснул напряженную ладонь Вэнь Нина в своей.

— Неудивительно, что она здесь, — он произнес первое, что скакнуло на язык, только чтобы разрушить сковавшее друга мучительное оцепенение. — Это ведь твой сон, а тебе наверняка хотелось повидаться с сестрой. Кстати, молчаливый мальчуган — ты, я понял. А другой, вертлявый и бойкий? У тебя есть брат, а я не знаю?

Вэнь Нин покачал головой. Он постепенно расслаблялся, и нагревшиеся в руке Вэй Усяня пальцы благодарно сжались.

— У меня никогда не было братьев, молодой господин. Я думаю… Я думаю, тот второй ребенок — это вы.

Растрепанный мальчик в вэньских одеждах вцепился обеими руками в мешочек со сладостями и во весь рот улыбнулся торговцу. Вэнь Цин дернула его за рукав.

— Ну все, пошли. Или вы не хотите смотреть на поединки и радоваться за дядю?

На этот раз возмущенные взгляды достались ей от обоих детей. Вэй Усянь смотрел, как троица проталкивается через толпу, пламенея солнечными узорами на белом.

— Похож, — заставил он себя заговорить. — Ну и сны тебе снятся, Вэнь Нин!

На этот раз он был почти уверен: румяна, нанесенные на бледное лицо, стали чуть ярче.

— Но знаешь, это все могло произойти и по-настоящему, — скрутившая сердце тоска постепенно отступала, и говорить беспечно получалось без особого труда. — Я в детстве пару месяцев бродяжничал на улицах, пока меня не подобрал дядя Цзян. Если бы на меня наткнулась, скажем, твоя сестра или кто-то из Вэней, я пошел бы за ними так же охотно. И служил бы своему клану до конца.

Вэнь Нин не ответил. Бело-алые силуэты уже безвозвратно растворились в толпе, и Вэй Усянь, встряхнувшись, дернул его за руку.

— Эй, мое предложение про трактир все еще в силе! Заглянем куда-нибудь?

— Да, молодой господин, — Вэнь Нин медленно кивнул и, чуть улыбнувшись вслед исчезнувшей сестре, повел его по улице. — Здесь не готовят по-юньмэнски, но во многих местах перца не жалеют. Я покажу.

Все харчевни, разумеется, были забиты до отказа. Сидели у столиков на полу, сидели на декоративных оградах. Есть лепешки с пряным соусом пришлось стоя, прислонившись к развесистому клену у самого входа.

— Ну как? — Вэй Усянь пихнул локтем Вэнь Нина, только что положившего в рот кусочек лепешки и теперь озадаченно застывшего. — Чувствуешь что-нибудь?

Друга надо было отвлечь от тягостных мыслей: если уж у самого Вэй Усяня встреча с сестрицей вышибла дыхание из груди, то Вэнь Нину явно пришлось не легче. Ну и, что уж там, Вэй Усянь действительно хотел проверить, сможет ли тот ощутить вкус. Сон ведь!

Вэнь Нин сосредоточенно прожевал кусочек лепешки и, помедлив, сглотнул.

— Эй! Я не поверю, что ты отравился насмерть и не можешь даже говорить!

— Остро, — сказал наконец Вэнь Нин.

Кто-то из посетителей, тоже устроившихся под кленом, рассмеялся.

— Что, с севера приехал? Тогда не водись с юньмэнцами, закормят перцем и скажут, что ты сам родился таким краснощеким!

— А я говорил! — Вэй Усянь широко улыбнулся и хлопнул Вэнь Нина по плечу. — Потом еще вина выпьем — совсем хорошо будет!

Этот сон, пожалуй, нравился ему больше, чем собственные. Рядом со знакомой тьмой и яростным томлением бесконечных боев веселье праздничного города казалось новым, затягивало, как круговорот ярмарки — впервые посетившего столицу крестьянина. И такое разнообразие пришлось Вэй Усяню по вкусу.

Из-под клена было неплохо видно улицу и снующих по ней людей. Вэй Усянь смотрел, как сменяют друг друга фигуры, как вспыхивают то тут, то там яркие пятна клановых ханьфу. Судя по цветам, здесь собрались все великие ордена, да и бродячих заклинателей съехалось немало. Последних, одетых более скромно, он не всегда мог с первого взгляда отличить от обычных горожан.

Внимание Вэй Усяня привлекли вспышки ци на перекрестке, и он, разумеется, направился туда. Трое адептов — два Вэня и Цзян, ради всех богов, солнце и лотосы вместе! — расчерчивали иероглифы незнакомых печатей прямо на мостовой. Такого он еще не видел даже в этом безумном городе и потому подошел ближе.

— Доброго дня, господа! — он сложил руки в приветствии. — А что это вы делаете?

Вэнь поклонился в ответ.

— И вам доброго. Барьер ставим для младших. Перекресток ведь.

Из его слов Вэй Усянь понял только первую часть, и сделать вид, что все ясно, было выше его сил.

— То есть — перекресток?

— В первый раз на годовщине? — заклинатель улыбнулся не по-вэньски дружелюбно. — На празднике основания ордена кто угодно может скрестить мечи в дружеских поединках. Порадовать солнце. Молодежь пляшет на перекрестках, кто постарше и поопытнее — на площадях. У таких схваток немало зрителей, и поэтому нужно ставить защитные печати. А то перестарается кто-нибудь и запустит соперника в толпу головой вперед или в атаку чересчур много ци вложит. Нехорошо, когда на празднике умирают, особенно непричастные.

— Спасибо, — озадаченно кивнул Вэй Усянь. Он никогда не слышал о такой традиции. Впрочем, Цишань Вэнь слишком отстранялся от остальных орденов. Может, этот праздник только для своих? Но ему же говорили: кто угодно. И в толпе немало золотистых, лиловых и белых ханьфу, а уж серо-зеленых-то!

Он хотел было вернуться к Вэнь Нину, но обнаружил, что тот уже подошел и держится чуть сзади.

— Слышал? Тут, оказывается, драться потом будут. Интересно, только Вэни или гостей тоже пускают?

Вэнь Нин слегка улыбнулся и стер с губ крохотное пятнышко острого соуса.

— Пускают. Хотите, молодой господин?

— Да куда мне, — Вэй Усянь досадливо вздохнул. Новое его тело, хоть и радовало красотой и изяществом, в бою сравниться со старым не могло. — Я же дольше пары минут не продержусь, выдохнусь.

— А вы проверьте.

Незнакомые нотки в голосе заставили Вэй Усяня насторожиться. Вэнь Нин смотрел на него, и в темных глазах тлели лукавые искры, напоминающие о Вэнь Цин.

— Так, ты понял что-то, чего я не заметил, — Вэй Усянь пожалел, что не носит с собой зеркала. Флейта вон торчит за поясом, гладит бедро кисточкой, меч ощущается знакомой тяжестью…

Он схватился за рукоять прежде, чем осознал собственное движение. Шершавая тесьма обмотки радостно прильнула к ладони. У него не могло быть меча. Он не пользовался Суйбянем с тех пор, как сгорела Пристань Лотоса, а куда клинок делся после осады Луаньцзан, не знал даже Цзян Чэн.

Но это был сон, и пояс Вэй Усяня привычно оттягивали изысканно украшенные ножны.

Он новым взглядом окинул собственные руки. Широкие запястья человека, с детства упражнявшегося с мечом. Мозоли от рукояти на ладонях. Красный узор на сером ханьфу.

— Это мое старое тело, — поверить было трудно: в конце концов, Вэнь Нин стоял перед ним сейчас такой же мертвый, каким засыпал под ароматы благовоний. Но Вэй Усянь помнил руки Мо Сюаньюя. Тонкие изящные запястья, нежные пальцы. Ни за что не спутаешь.

— Старое, — Вэнь Нин улыбнулся. — И еще кое-что.

— Эй, и что же?

— Вы и сами можете почувствовать, молодой господин.

Вэй Усянь нахмурился. Вэнь Нин — лютый мертвец, он больше полагается на ощущение ци, чем на зрение. Значит, что бы он ни заметил, это относится к энергиям тела. Старейшина Илина — темный заклинатель. Но тьму он чувствовал. Она привычно переливалась по венам, скрывалась под кожей, прячась от посторонних взглядов. Появись поблизости угроза — и ему не понадобится даже выхватывать Чэньцин, чтобы отбить атаку. Выходит, дело не в виде ци. Что еще? Старейшина Илина — заклинатель с вырезанным золотым ядром…

Он, задохнувшись, прижал руку к животу. Знакомого по прошлой жизни ощущения льдинки в даньтяне не было. Не было и привычной для Мо Сюаньюя пустоты, когда энергии текут по телу непроизвольно и нет еще золотого ядра, чтобы взвихрить их водоворотом. Где-то в глубине тела безмятежно подрагивал, невзирая на изумление хозяина, яркий огонек.

— Щедрый ты, — помолчав, произнес Вэй Усянь. — Приснил меня одновременно и темным заклинателем, и с золотым ядром.

Вэнь Нин пожал плечами.

— Вы станете таким, молодой господин Вэй. Когда доведете до нужной степени совершенства новое тело. Хотя, если честно, я не знаю, как у меня получилось.

Вэй Усянь широко улыбнулся. Да, определенно, ему нравился этот сон.

— Ну, тогда я точно поучаствую. Эй, почтенный, — он поймал за рукав одного из прохожих. — Не подскажете, на каких перекрестках уже готовы барьеры?

Осанистый мужчина в одеждах песочного цвета хмыкнул.

— Откуда ж мне знать, господин. Мы люди простые, на поединки только смотреть можем. Но возле Знойного дворца точно скоро начнется. Эх, говорят, красивое зрелище, а я по делам нынче занят…

— Не жалей, не по нашу честь такие красоты, — усмехнулся разносчик с коробом вяленых фруктов на плече. — Там же лучшие из лучших пляшут.

— И что? — уточнил Вэй Усянь. — Не пускают посмотреть, да?

Он не удивился бы: все-таки праздник устраивал Цишань Вэнь.

— С чего это? — разносчик махнул рукой. — На трибуны любой войти может. Да только что там разглядишь? Выйдут такие красивые в клановых одеждах, поклонятся друг другу — и все, только два облачка туманных по арене мечутся. Даже кто победил, не всегда поймешь.

Вэй Усянь медленно кивнул. Ну да, заклинатели двигаются слишком быстро, чтобы за их схваткой мог уследить обычный человек. У Знойного дворца, значит.

— Отлично! — он улыбнулся. — Туда и пойдем. Вэнь Нин, ты со мной? Говорят, будет здорово!

— Конечно, молодой господин Вэй, — Вэнь Нин серьезно кивнул. — Я читал в хрониках, что такие поединки — действительно захватывающее зрелище.

— Читал? — Вэй Усянь шагал рядом с ним и вертел головой, стараясь охватить взглядом как можно больше. Флаги на крышах домов. Девушек с цветами и яркими шпильками в волосах. Заклинателей из разных кланов. — А сам что, не смотрел ни разу?

Вэнь Нин чуть помедлил перед ответом.

— Эта традиция угасла за три века до моего рождения. Заклинатели слишком часто не рассчитывали сил и калечили друг друга, а порой и вовсе гибли. Поэтому такие поединки отменили.

— Не знал, что ты увлекаешься историей, — усмехнулся Вэй Усянь. — Даже сны видишь по древним свиткам. Кстати, ты уверен, что мы идем к Знойному дворцу?

По лицу лютого мертвеца сложно распознать чувства, но сейчас ему показалось, что Вэнь Нин слегка смутился.

— Не совсем, молодой господин Вэй. С тех пор, как в хрониках последний раз упоминались пляски на перекрестках, Безночный Город не единожды перестраивали.

— Тогда начнем размышлять последовательно, — Вэй Усянь покрутил головой и решительно двинулся направо. — Видишь, идут трое в ханьфу клана Не? Бьюсь об заклад, они направляются как раз туда, куда нам надо!

— Возможно, лучше просто спросить дорогу? — пробормотал Вэнь Нин.

— Я не исключаю, что нам потребуется применить и этот способ, — согласился Вэй Усянь.

Вскоре он понял, что был неправ: адепты Не направлялись вовсе не к Знойному дворцу. Они остановились на перекрестке, где как раз заканчивали возводить защитные барьеры трое Вэней.

— Не врут, похоже, что сабельщики готовые арены издалека чуют, — хохотнул один из заклинателей. — Еще немного подождите, и можно будет начинать.

— Ой-ой, я ошибся, — весело сказал Вэй Усянь, с интересом разглядывая расчерченную печатями площадку. — Хм, Вэнь Нин, а хочешь подраться?

От его слов Вэнь Нин вздрогнул, совсем как живой.

— Я? Молодой господин, я же мертвый. Любой заклинатель это распознает, и может получиться нехорошо.

— И что? — Вэй Усянь пожал плечами. — Амулет работает, румяна не размазались. Если бы было так легко определить, кто ты, нас бы уже окружали любители ночной охоты.

— Они поймут по движениям. У живых так суставы не гнутся.

— Скажем, что ты даочжан, спустившийся с гор после пары веков отшельничества. Или беглец из Дунъина, учившийся у их воинов тени. Да о чем ты беспокоишься? Мы же во сне!

— А если ваш амулет не выдержит боя и откажет? — серьезно возразил Вэнь Нин. — Это хороший и светлый сон, молодой господин. Я не хочу портить его неуместными лютыми мертвецами.

Вэй Усянь раздосадованно вздохнул. Вот как убедить такого упрямца, что он не меньше прочих имеет право радоваться жизни и делать глупости? Мертвый он. Чушь, мертвые не улыбаются. Ничего, однажды он Вэнь Нина растормошит, не будь он Старейшина Илина!

— А вот вы можете попробовать, молодой господин, — добавил Вэнь Нин, убедившись, что его слова достигли цели. — Если пожелаете.

Ну конечно, он пожелает. Раз уж ему на одну короткую ночь достались и прежнее сильное тело, и золотое ядро, будет глупостью не воспользоваться всем этим.

За линии печатей Вэй Усянь шагнул сразу же, как только Вэни закончили с барьером. Отвесил шутливый поклон, окинул взглядом собирающихся зрителей. Сердце стучало быстро-быстро. Как все пройдет? Отзовется ли Суйбянь, не вырвется ли из рук, обиженный многолетним пренебрежением? Выйдет ли вообще кто-нибудь с ним драться, или для таких поединков противники договариваются заранее, за пару месяцев до праздника? Да нет, последнее вряд ли: это все-таки годовщина основания ордена Цишань Вэнь, а не Гусу Лань.

Воины Не, так спешившие к перекрестку, ненадолго замешкались: выясняли, похоже, кому идти сражаться с незнакомцем в серых одеждах. Поэтому мимо них через барьер проскользнул совсем еще мальчишка из клана Цзян: тонкий, гибкий, со светящейся на лице смутно знакомой улыбкой. Вэй Усянь невольно задумался, кого ему напоминает соперник, и едва не пропустил чужое приветствие.

— Ну что, как там говорят эти огнепоклонники, — подмигнул ему Цзян, — порадуем солнце?

Вэй Усянь неуверенно кивнул. Он никогда не слышал таких слов ни от кого из клана Вэнь — но, может быть, только потому, что не бился с ними в одном строю? Да и солнце на полях его сражений светило нечасто: Старейшина Илина предпочитал темную силу и темное время…

За рукоять меча он взялся с некоторым трепетом. Тринадцать лет смерти, до этого — не один год без тренировок вовсе. Опозорится ведь, несмотря на бьющую в глаза молодость противника. Но Суйбянь скользнул в ладонь легко и охотно, а ноги сами сместились, уводя корпус от длинного выпада.

Он помнил. Тело, возрожденное и исцеленное чужим сном, не забыло вбитых с детства движений. Ци повиновалась мгновенно, и не только иньская: привычная энергия ян отзывалась, как в далекой юньмэнской юности, будто и не было войны. Вэй Усянь едва не пропустил удар по плечу, вслушиваясь, как пульсирует золотое ядро и течет по меридианам ци.

— Эй, не спи! — крикнул ему Цзян. — Думаешь, если я из великого ордена, так мне и поддаться можно, да? А ну шевели ногами!

Вэй Усянь рассмеялся. У него получалось. Он все еще не забыл, как лежит в руке меч. И, раздери его все гули этого мира, он скучал по Суйбяню.

— Если я стану драться всерьез, я ж тебя с трех ударов уложу!

— Сначала уложи, а потом хвастайся! — Цзян подпрыгнул, целя в голову. Вэй Усянь легко уклонился и отпустил потоки ци, хлынувшие по меридианам. Удар, блок, еще один удар, разворот и обманный маневр…

— Стоять! — чужой возглас Вэй Усянь услышал одновременно с тонким звоном откуда-то сбоку. Отпрыгнув, он опустил меч и повернул голову. Защитный барьер, до сих пор невидимый, зазолотился и начал осыпаться искрами. Это что еще за шутки?

— Мне кажется, господа Вэнь, или у вас что-то сломалось? — уточнил он у остановившего их заклинателя.

— Меньше надо ци плескать, — пожал плечами тот. — Не по вашим силам, похоже, печати перекрестков. На площадях сплясать попробуйте, там защита прочнее. Или вовсе на арене у Знойного дворца. Их барьеры даже просто перешагнуть могут только лучшие из лучших.

— Эх, — Вэй Усянь развел руками и поклонился спрятавшему меч в ножны Цзяну. Тот ухмыльнулся.

— Не надейся, я подучусь и отыграюсь через год. Так что тебе еще придется ответить за слова о трех ударах!

Заклинатели заново прочертили поблекшие участки печатей, и барьер опять стал невидимым. Перешагивая его, Вэй Усянь заметил, как к выжидающе оглядывающемуся Цзяну рванул кто-то из Не. Разобрались, видимо, с очередностью.

Вэнь Нин глядел на него с краю собравшейся толпы. Растянул губы в приветственной улыбке.

— Я же говорил, у вас все получится, молодой господин.

— Да-да, — отмахнулся Вэй Усянь. У него, признаться, был к другу вопрос посерьезнее.

Они пошли от перекрестка, постепенно поднимаясь вверх по улице.

— Скажи, Вэнь Нин, — Вэй Усянь приобнял его за плечи, не давая отстраниться. — Ты что, приснил меня самым сильным во всем городе? Вот зачем, а?

От прикосновения Вэнь Нин чуть вздрогнул и сбился с ноги.

— Это не так, молодой господин Вэй. Вы и в самом деле очень сильны. Даже если не пользуетесь иньской ци.

— Еще б я ей пользовался, — фыркнул Вэй Усянь. — Когда столько заклинателей вокруг. Да меня б на клочки разорвали.

— Здесь не знают Старейшину Илина, — напомнил Вэнь Нин.

— Так-то оно так, — возразил Вэй Усянь. — Но мало ли, какой темный заклинатель успел прославиться в этом мире на всю Поднебесную? Лучше поберечься, пока можно. А теперь пошли к Знойному дворцу. Я хочу проверить, действительно ли ты приснил меня не сильнее, чем было на самом деле. И учти, если там я ухитрюсь одолеть, скажем, главу Не, я не поверю, что в жизни вышло бы точно так же!

Добраться до Знойного дворца оказалось довольно просто, если применить способ Вэнь Нина. Первый же встреченный заклинатель — из бродячих, судя по одежде — охотно показал дорогу. Другое дело, что жалкие пару кварталов они преодолевали не меньше часа: на улицах праздничного города мелькало столько соблазнов, что оторваться от очередной лавки Вэй Усяня заставило только нарастающее впереди биение ци.

Это место выглядело не так, как он запомнил во время штурма Безночного Города. Широкое пространство перед дворцом было целиком расчерчено мерцающими линиями печатей, вся площадь, казалось, представляла собой один огромный талисман. Его обнимали невысокие трибуны, заполненные фигурками в ярких одеждах. Сбоку, вплотную к арене, стояли два бело-алых шатра.

Арена была занята, и внутри барьеров мелькали, размазываясь от скорости, два силуэта. Цзинь и то ли Вэнь, то ли Лань — не понять в круговороте одежд. Вэй Усянь помедлил, сосредотачиваясь. Все-таки Вэнь, видны солнечные рукава. Да, неудивительно, что трибуны невелики и заполнены только заклинателями. Простым людям здесь и впрямь ничего не разглядеть.

Отыскать место, тем не менее, оказалось нелегко: зрители набились на подготовленные ряды плотно, толкаясь порой локтями. Собственно, свободных участков Вэй Усянь не нашел. Просто устроившиеся на краю одного из рядов заклинатели привычно сдвинулись, потеснились и дали присесть еще двум припозднившимся гостям.

Впрочем, не везде мест на трибунах не хватало. На самом верху, где лучше всего обзор, Вэй Усянь заметил помост с редкими низкими столиками. Главы орденов? Нет, явно не только они. Слишком много клановых одежд горит за их спинами. Скорее всего, еще и члены семей, первые ученики и приближенные…

Дальше Вэй Усянь додумать не смог: зацепился взглядом за лицо Цзян Фэнмяня, да так и застыл.

Глава Цзян сидел в тени лотосового флага и неслышно говорил о чем-то с заинтересованно склонившим голову Цзинь Гуаншанем. Тот рассеянно поигрывал веером и ласкал пальцами чашку с чаем. А Цзян Фэнмянь улыбался привычной своей мягкой улыбкой, и в глазах его не было затаенной грусти, так знакомой Вэй Усяню.

Как и любой опытный воин, глава Цзян почувствовал чужое внимание и обернулся. Вэй Усянь поспешно опустил взгляд и расслабил пальцы, яростно смявшие край рукава.

— Они живые, — шепотом произнес он. — Они все живые.

— Да, молодой господин, — Вэнь Нин после небольшой заминки накрыл его ладонь своей. Вэй Усянь зажмурился и помотал головой, а открыв глаза, уже широко улыбался.

— Ну и отлично. Я не буду об этом сейчас думать, а то все поединки мимо пройдут. Мы с тобой и так уже припозднились, пока я к продавцу сладостей приставал.

— Вы не пропустили ничего занимательного, молодые господа, — заметил сосед по ряду. Бело-алые одежды. Вэнь. Их много сияло на трибунах: хозяева праздника, как-никак. Что удивляло Вэй Усяня куда сильнее, орден Цишань Вэнь не устроился отдельно. Зрители вообще не разделялись по кланам, и от смешения цветов рябило в глазах. — Разве что глава Цзинь выходил, и только. Поединки едва начались.

— Главы орденов тоже спускаются на арену? — удивился Вэй Усянь. Показательные бои с участием, скажем, Вэнь Жоханя у него в голове как-то не укладывались.

— Непременно, — наклонил голову незнакомый Вэнь. Ну, или знакомый, а Вэй Усянь просто не помнил его. Многим из тех, для кого пела Чэньцин, он не смотрел в глаза. — Впервые у нас, верно? Да, каждый из глав должен выйти хотя бы раз в день. Просто все делают это по-разному.

— А как? — Вэй Усянь усилием воли вытряхнул из головы лишние мысли. Это сон, красивая сказка, придуманная добрым мальчиком Вэнь Нином для своего друга. В этом мире никогда не было Низвержения Солнца, и бело-алые ханьфу легко мешаются с лиловыми и серо-зелеными. Значит, и вспоминать прошлое нет никакого смысла.

— Скажем, глава Не точно знает: единожды в день — это самое малое число из возможных, — усмехнулся сосед, и Вэй Усянь ухмыльнулся в ответ. — Выходит и по три раза, и по десять. Все зависит от соперников.

— Мало кто сумеет доставить ему удовольствие, да? — главу Не Вэй Усянь почти не знал, но репутация у обитателей Нечистой Юдоли была красноречивая.

Вэнь согласно кивнул.

— А вот поединки с главой Цзян — это как вежливая беседа за чаем. Теплая и дружеская.

— Да ладно, — не то чтобы Вэй Усянь обиделся за дядю Цзяна, но тот умел драться и всерьез, это точно. Впрочем, если здесь нет войны…

— Сами увидите, — пожал плечами Вэнь. — Глава Цзинь, как правило, строго придерживается положенных правил. Выходит на арену один раз за день, аккуратно побеждает кого-нибудь из хозяев праздника и возвращается на свое место. Правила соблюдены, но солнце такие поединки не радуют.

Вэй Усянь понимающе хохотнул. Вот эти слова его ничуть не удивили, представить себе Цзинь Гуаншаня, машущего мечом на потеху публике, он решительно отказывался.

— А глава Лань… — Вэнь вздохнул. — Цинхэн-цзюнь не нарушает чужих правил и стремится соответствовать требованиям арены. Но вы понимаете, молодой господин, наши праздничные бои — это поединки радости. Вот представьте себе, как кто-то старается радоваться. Со всей серьезностью, упорством и где-то даже самоотречением.

На последних словах Вэй Усянь не выдержал и прыснул. Он достаточно хорошо знал Ланей, чтобы эта картина встала у него перед глазами как живая.

— А глава Вэнь? — отсмеявшись, спросил он.

— Наш глава выходит на поединки, — со сдержанной гордостью ответил сосед. — И нередко больше раза за день. Все зависит от соперников: немногие могут составить ему достойную пару. И, разумеется, всегда побеждает.

Вэй Усянь задумчиво кивнул. Неудивительно. Он не скрещивал мечей с Вэнь Жоханем во время Низвержения Солнца, но и увиденного со стороны хватило, чтобы впечатлиться. Среди заклинателей четырех кланов ходили слухи, что главу Вэнь невозможно ранить и тем более убить в прямом бою, и Вэй Усянь был склонен им верить. В конце концов, Вэнь Жохань погиб только потому, что его ударили в спину.

— О, а вот сейчас нас, кажется, ждет занимательное зрелище! — Вэнь подался вперед, глаза его загорелись любопытством. Вэй Усянь проследил за его взглядом. Вниз, спрыгнув с помоста для глав орденов, вылетели два силуэта в серо-зеленых одеждах клана Не: один высокий и мускулистый, другой чуть ниже и тоньше, не налившийся еще взрослой мощью.

— Не Минцзюэ? — тихо переспросил Вэй Усянь. Он не общался с Чифэн-цзунем особенно тесно, но не узнать фамильную стать было невозможно. А кто же тогда второй? В то, что Не Хуайсан согласится выйти на показательный поединок, Вэй Усянь не верил. Скорее Лань Цижэнь откроет в Облачных Глубинах дом с веселыми девицами для развлечения адептов.

— Похоже, что да, — Вэнь взволнованно смял в кулаке ткань ханьфу. — Ходили слухи, что на этот праздник глава Не представит старшего сына солнцу, но я, признаться, не рассчитывал. И, конечно же, сразу на арену Знойного дворца. Сильный наследник!

На какой-то миг Вэй Усянь почувствовал себя очень глупо. Ну да, конечно. Прошлое же. Не Хуайсан еще, небось, ростом с саблю старшего брата, куда ему на поединки?

Двое глав Не, нынешний и будущий, легко перешагнули барьер каждый со своей стороны. Младший гордо вскинул подбородок и рванул из ножен саблю. С трибун можно было неплохо разглядеть обоих участников, и Вэй Усянь видел, что Не Минцзюэ еще отчаянно молод, не старше пятнадцати лет. Ростом он дотянулся почти до макушки отца, а вот фигура еще не налилась тяжкой мощью.

— Занятно, — Вэнь, казалось, позабыл, что рядом с ним кто-то сидит, и рассуждал вслух. — Обычно при таком раскладе младший боец вынужденно делает ставку на ловкость и скорость, здесь Не Минцзюэ отца может и обогнать. Но это же гуевы сабельщики, у них с детства идет упор на силу. Да и судя по фигуре, там явно не верткость с детства развивали, ой, не верткость…

Членам правящей семьи Не явно не было дела до пылкого зрителя. Коротко поклонившись, они метнулись навстречу друг другу, и Вэй Усяню пришлось спешно сосредоточиться, чтобы не упустить ни единого движения. А посмотреть нашлось на что. В своей первой жизни он не очень-то много видел боев сабля на саблю: все больше сабля на меч или, еще чаще, сабля на когти какой-нибудь нечисти. Рисунок такого поединка выглядел совсем иначе. Стоит запомнить.

Почти сразу стало ясно: вопреки предположениям Вэня, в скорости глава Не сыну не уступает. Бойцы проносились по всей арене, порой вспрыгивая на прозрачные стены барьера и пробегая по ним несколько шагов, прежде чем обрушиться вниз. С яростными стонами впивались друг в друга сабли: оба Не уклонялись от ударов редко, предпочитая блоки. Будущий Чифэн-цзунь, в отличие от отца, старался работать не только клинком, но и всем телом. Один раз от мощного пинка в живот глава Не звучно впечатался в загудевший барьер. Однако развить успех Не Минцзюэ не удалось: пока он еще летел вперед, занося саблю, старший боец откатился в сторону и встретил его ударом в грудь.

Сражались Не удивительно долго для воинов столь высокого мастерства. Прошло почти восемь минут, прежде чем глава клана и его наследник отпрыгнули друг от друга и, поклонившись, направились прочь с забрызганной кровью арены.

— Хорош, эх, хорош, — Вэнь в восторге хлопнул себя по коленям. — Через пару лет он перерастет отца, если не забросит учебу. А он не забросит, это же гуевы сабельщики, они с детства торопятся жить!

— Еще сильнее тренироваться станет, — улыбнулся Вэй Усянь. Перерастет. И власть над орденом примет отцовскую, да раньше, чем хотел. Адепты Не и правда торопятся жить: как им иначе, с их-то клановым проклятием? В каком там возрасте погиб от искажения ци Не Минцзюэ? Он не помнил. Цзян Чэн рассказывал, что удивительно рано даже для своей силы.

— И все же сработали нечисто, — неодобрительно покачал головой Вэнь. — Я понимаю, ярость Не, но лить на арене столько крови… Нужно же сдерживать удары! Теперь им от целителей отбиваться придется.

Вэй Усянь снова нашел взглядом обоих Не. Да, отец и сын шли не к помосту для глав орденов, а к одному из бело-алых шатров у самой арены. Там разместились лекари? Похоже на то.

— Они оба живучие. И раны выглядят страшнее, чем есть на самом деле, — он прекрасно видел, что заклинатели шагают ровно, не пошатываясь, только чуть медленнее, чем обычно. — А если слухи о целителях клана Вэнь правдивы, подлатают их быстро.

По крайней мере, единственная вэньская целительница, с которой он был знаком, отличалась редкостным мастерством.

Сосед довольно улыбнулся.

— Вас не обманули. Наши лекари действительно превосходят даже ланьских, не говоря уж о прочих. Я не сомневаюсь, что, несмотря на раны, глава Не еще выйдет сегодня на поединки. Наследник… — он присмотрелся, задумчиво покачал головой. — Не уверен. Ему хорошо прорубили ногу. Для заклинателя рана не опасна, но драться помешает.

Вэй Усянь усмехнулся.

— Если правда то, что я знаю о Не Минцзюэ, он тоже еще спустится на арену. Возможно, даже не один раз.

Азарт незнакомого Вэня и гул трибун захватил его, поселил жаркое томление в груди. Выйти самому? А так принято на главной арене, или только на перекрестках можно? Не Минцзюэ явно заранее договорился с отцом о поединке. Разрешается ли спуститься одному и ждать, пока кто-нибудь примет вызов? Или спрыгнуть к другому такому же одиночке? А может быть, на площадь перед Знойным дворцом принято выходить, только убедившись, что тебе найдется соперник? Вэй Усянь привык нарушать правила, но не хотел, чтобы его выгнали с арены, не позволив даже обнажить меч.

А может, спуститься вместе с Вэнь Нином? Вэй Усянь скосил глаза на друга. Тот сидел рядом, чуть подавшись вперед, и наблюдал. Постороннему человеку его лицо показалось бы бесстрастным, но Вэй Усянь легко мог разглядеть в темных глазах интерес и довольство. Да нет, наверняка ведь не согласится. Станет опять утверждать, что не достоин сражаться на одной арене с прославленными заклинателями. Иногда Вэй Усяню хотелось мучительно убить тех, кто учил и воспитывал его друга; потом он вспоминал, что с немалой долей вероятности уже это сделал.

Пока он предавался размышлениям, площадь перед Знойным дворцом вновь оказалась занята. Молодой Цзинь с волосами, убранными в аккуратную прическу, вышел против кого-то из старших адептов Вэнь. Его имени Вэй Усянь не помнил, а вот лицо показалось смутно знакомым. Наверняка видел раньше, сначала искаженное болью и ужасом, а потом потерявшее всяческое выражение.

— Вэнь Вэймин и Цзинь… Цзинь… а, Цзинь Жунхуань, он слабоват для арены Знойного дворца, но имеет интересный стиль боя, потому порой побеждает и более сильных соперников, — в слова соседа Вэй Усянь почти не вслушивался. Вот двое бойцов что-то сказали друг другу и поклонились. Вот обнажили оружие.

Стиль боя молодого Цзиня и впрямь оказался необычным. С первых же мгновений он бросил меч себе под ноги и взвился в воздух, уклоняясь от атаки Вэня. Нырнула в рукав узкая ладонь, и в противника устремился загоревшийся прямо в воздухе талисман. Вэнь срезал его лезвием на подлете и отпрыгнул в сторону: в место, где он только что стоял, ударились еще несколько листов напоенной энергией бумаги.

— У него же так заготовки быстро кончатся, а потом и ци иссякнет, — Вэй Усянь подался вперед. Он и сам в последние годы жизни, лишившись меча, привык полагаться на талисманы и потому лучше многих знал: чтобы пользоваться ими как основным оружием, нужно иметь просто огромные запасы. А еще — обязательно уметь чертить иероглифы прямо в бою, уклоняясь от чужих клинков и наспех пачкая бумагу кровью из прокушенного пальца. Вэй Усянь умел.

— В прошлом году так и случилось, — подтвердил Вэнь. — Цзинь Жунхуань сражался против кого-то из молодых Ланей, не помню имени, и тот просто ушел в оборону и выждал, пока противник исчерпает свои запасы. Затем воину Цзинь пришлось спуститься и взять меч в руки, после чего все закончилось довольно быстро. Прием действенный, но скучный, солнце он не порадует и зрителей тоже, здесь ведь нужно не победить, а насладиться боем… О, смотрите, смотрите, молодой господин, сейчас будет красиво!

Вэй Усянь до предела обострил восприятие. Движения соперников замедлились, и стало видно, что Вэнь, пусть и вспрыгивает то и дело на стены барьера в попытке дотянуться до Цзиня, лишь обозначает атаки, не нападая всерьез. Пальцы его, сжимающие рукоять меча, едва заметно подрагивали.

— Сейчас, — выдохнул сосед, и по клинку Вэня прокатился комок светло-золотистого огня. Воин вскинул руку вверх, и пламя стремительно рванулось к стоящему на мече Цзиню. Тот дернулся, силясь увернуться, но опоздал на какое-то мгновение, и переливающийся сгусток ци завис у него перед грудью. Цзинь на миг замер, а потом начал неторопливо опускаться на арену.

— Вот это было правильно, — удовлетворенно произнес сидящий рядом Вэнь. — И без лишней крови, и красиво. Измотать противника до истощения и потери последнего талисмана каждый сможет, а вы попробуйте что-нибудь подобное сотворить!

Все-таки Вэни оставались Вэнями даже в таком светлом и добром сне, не растеряли свою знаменитую гордость. Вэй Усянь спрятал усмешку и спросил:

— Чем это он Цзиня?

— Солнечное пламя, — легко откликнулся их сосед по ряду. — Наш маленький клановый секрет, вы еще увидите его на арене.

Вэй Усянь задумчиво кивнул, вспоминая. Давно, еще во время Низвержения Солнца, ему довелось несколько раз сталкиваться с воинами, способными пустить с руки или клинка огненную волну. Первое такое знакомство оставило ему широкий шрам на левом предплечье. Но тогда эта атака, кажется, выглядела немного иначе.

— Разве солнечное пламя не красное?

Вэнь озадаченно хмыкнул.

— Может, у кого и красное, но я такого не видел. Золотистое с алыми отблесками разве что. У главы Вэнь вообще почти белое, с лиловым отсветом.

Бойцы на арене поклонились друг другу на прощанье и вернулись на трибуны. Вэй Усянь заколебался на миг и решительно посмотрел на друга.

— А-Нин! — он еле успел остановить собственный язык, едва не выпаливший полное имя в присутствии члена клана Вэнь. Ведь их сосед, судя по разговорам, знает в лицо многих адептов. Было бы неловко, если бы он начал гадать, отчего ни разу не видел еще одного человека по фамилии Вэнь.

От непривычного обращения Вэнь Нин вздрогнул, в глазах его мелькнуло что-то нечитаемое.

— Молодой господин Вэй?

— Давай спустимся! — подмигнул ему Вэй Усянь. — Праздник ведь!

Вэнь Нин отчаянно замотал головой.

— Нет, я не могу, молодой господин, вы же знаете!

— Да какая разница? — Вэй Усянь нетерпеливо мотнул головой в сторону расписанного печатями пространства. — Покажем всем, на что способны, а?

— Вы что, молодой господин, мне нельзя!

Вэй Усянь подавил желание выругаться. Нельзя да нельзя, а почему, собственно? Сон ведь! Не приснится же Вэнь Нину ночная охота на него самого! Схватить бы эту грозу всех орденов Поднебесной в охапку и вытащить на арену, чтоб не болтал тут про собственную неуместность… Так расстроится же. А Вэй Усянь, конечно, темный заклинатель, но немногих своих настоящих друзей обижать не любит.

От перепалки его отвлекла внезапная тишина, объявшая трибуны. Их сосед по ряду негромко присвистнул. Повернувшись обратно к центру площади, Вэй Усянь увидел, как от помоста глав неспешно спускаются две фигуры в белых одеждах. Несколько человек, уже дернувшихся было к арене, торопливо вернулись на свои места.

— Нет, ну Цинхэн-цзюня я знаю, — озадаченно пробормотал Вэнь. — Но он же отродясь заранее ни с кем не сговаривался, даже с Лань Цижэнем… А эту достойную госпожу я и вовсе не видел раньше!

Присмотревшись, Вэй Усянь мысленно кивнул: и правда, госпожа. Высокая, незнакомая, в клановых одеждах.

Отец двух Нефритов спокойно перешагнул барьер. Рядом с ним сделала то же самое женщина в белом. Трибуны ахнули и взорвались криками и свистом.

— Ой, разврат, ой, какой разврат, — Вэнь давился смехом, закрыв лицо рукавом. — Сколько ж им потом своих правил переписывать придется! У клана Лань до весны будет вдоволь бумаги для растопки!

— А что не так-то? — не понял Вэй Усянь. Сам он, несмотря на громкую славу насквозь испорченного человека, не мог разглядеть в действиях Ланей ничего предосудительного. Они даже не касались друг друга, не говоря уже о прочем.

— Так вместе же зашли, — Вэнь оглянулся на него и замахал руками. — Давайте, молодой господин, я вам после поединка объясню! Мне, признаться, отчаянно интересно, будут ли они сражаться на мечах или не совсем!

Вэй Усянь кивнул и пообещал себе поймать собеседника на слове, если придется.

Ожиданий азартного зрителя Лани не обманули. Глава клана неторопливо расчехлил гуцинь, его спутница достала из рукава флейту-сяо. Впрочем, мечи тоже покинули ножны: на них две фигуры в развевающихся одеждах поднялись в воздух. Послышались первые ноты.

В прошлой своей жизни Вэй Усянь не раз видел, как тот же Лань Ванцзи звуками гуциня дробил камни и разрывал на части вражеские тела. Сейчас обмен ударами происходил куда менее зрелищно. По крайней мере, для простого человека. Сплетались в воздухе напевы, то соединяясь в один, то резко расходясь и перебивая друг друга. Медленно кружили по спирали две фигуры на мечах. Хоть как-то разобраться в поединке Вэй Усяню помогал собственный опыт. Пусть темные приемы и отличались от тех, что применяли сейчас Лани, ему все же доводилось смотреть на мир с нужной стороны флейты. Да и знакомые струнные переборы получалось уловить.

Впрочем, разогнанную мелодиями ци могли ощущать все зрители, не чуждые самосовершенствования. Лани явно не старались чересчур сдерживать удары, и, не будь площадь зажата в тиски защитных барьеров, досталось бы и трибунам. В музыкальном заклинательстве всегда сложно выделить цель для атаки, чуть зазеваешься — и поднимешь не одного мертвеца, а целое кладбище… то есть, упокоишь, конечно.

Кто именно победил в поединке, Вэй Усянь так и не понял. Просто однажды настал миг, когда Лани опустились на землю и, обменявшись поклонами, отправились обратно к помосту для глав. Шли они совсем близко друг к другу, так что широкие белые рукава соприкасались.

— Ох, распутство-то какое, — Вэнь снова спрятал лицо в ладонях.

— Вы обещали рассказать, — покосился на него Вэй Усянь.

— Да, конечно. Вы же видели, бойцы всегда заходят на арену с противоположных концов. Так положено. А если пересечь барьер, как глава Лань и его спутница, рядом… Это делают близкие родственники, названые братья и сестры. Скажем, глава Не и его наследник могли спуститься вместе, хоть и предпочли соблюсти правила.

— Она входит в его род? — не понял Вэй Усянь. Вэнь расплылся в улыбке.

— Право же, не знаю. Но, похоже, войдет. Видите ли, еще пересечь барьер друг рядом с другом могут спутники в самосовершенствовании. Что-то вроде объявления о намерениях. В сущности, глава Лань на весь мир заявил: «Это мое». Да так, чтобы до каждого дошло… — Вэнь покачал головой. — Даже по нашим меркам смелый поступок, хотя чего только не видела арена Знойного дворца! А уж для главы Лань… Разврат, молодой господин, ой, разврат! Неприличнее было бы разве что прямо в бою захлестнуть противнице руки налобной лентой!

Вэй Усянь тихо хихикнул. Да, идею вскинуть Вэнь Нина на плечо и так поволочь на арену точно придется оставить. Неловко получится.

Интересно, эта женщина была матерью двух Нефритов клана Лань? Помнится, еще во время обучения он слышал про какие-то сложности с семейной жизнью Цинхэн-цзюня…

После боя двух Ланей на арене наступило недолгое затишье, будто все желающие показать мастерство задержались, чтобы обсудить произошедшее. Затем вниз спустилась следующая пара и поединки продолжились. Вэй Усянь нетерпеливо теребил в пальцах край ханьфу. Да, он не ошибся: на площадь выходили не только парами. И редко кто одиноко стоял в круге печатей дольше десяти ударов сердца. Вряд ли все участники сговорились между собой, и если он вылезет на арену, найдется и ему с кем скрестить клинки. Скажем, с каким-нибудь адептом Не, этих тут полно. Больше, чем гостей из Цинхэ, на трибунах разве что бело-алых Вэней, но оно и понятно: их резиденция. Или, может быть, кто из Цзянов выйдет пообщаться с новичком? Его клан всегда любил новое и не отказывался набраться полезного опыта в дружеских поединках.

— А-Нин, А-Нин, — Вэй Усянь дернул друга за рукав. — Точно не хочешь спуститься?

Вэнь Нин покачал головой.

— Это будет неуместно, молодой господин.

— Смотри, тогда я выйду один! — пригрозил ему Вэй Усянь.

— Да, молодой господин, вы ведь и так собирались проверить свои силы, — его предупреждение, похоже, Вэнь Нина совсем не испугало.

— Сразу на арене Знойного дворца? — живо заинтересовался их сосед. Похоже, упоминание о том, что в поединках может поучаствовать новый сильный боец, отвлекло его даже от схватки Цзяна и Не, происходившей внизу. — Не хочу оскорбить вас своими сомнениями, но уверены ли вы, что сможете пройти барьер? Эти печати не пропустят недостаточно сильного заклинателя.

Вэй Усянь только ухмыльнулся.

— Не попробуешь — не узнаешь!

В конце концов, он и правда хотел проверить, не сделал ли Вэнь Нин его ненароком величайшим заклинателем во всем Безночном Городе. А то загляделся на поединки и забыл, зачем пришел на площадь. Надо выбрать кого-нибудь действительно сильного, с кем ему было бы не справиться даже на пике своего могущества…

Тихий шелест, пронесшийся над трибунами, заставил его жадно вглядеться в арену. Последняя пара воинов только что вернулась в ряды зрителей, и площадь была пуста, только чуть мигали, восстанавливаясь, защитные барьеры. Вэй Усянь нахмурился. Никого? Да, никого. Тогда почему все так замерли?

Движение сбоку заставило его повернуть голову и застыть, сжав вмиг заледеневшие пальцы на рукояти Суйбяня. Сверху, от помоста для глав орденов, неторопливо спускался еще один человек. Тяжелые одежды колыхались в такт его шагам, высокое солнце сверкало лучами на ножнах и клановых украшениях. Негромкие разговоры на миг смолкали перед ним и возобновлялись уже за спиной. Вэй Усянь сидел довольно далеко от идущего, но ему казалось, что он отчетливо слышит легкий шорох, с которым ветер играет полами ханьфу и длинными темными волосами.

Спокойно перешагнув незримый барьер, Вэнь Жохань вышел на площадь перед Знойным дворцом и остановился.

Сердце Вэй Усяня колотилось быстро-быстро, так, что отсчитывать время его ударами не стал бы даже самый нетерпеливый человек в мире. «Кого-нибудь действительно сильного», да? Похоже, Безночный Город слишком внимательно слушал его мысли. Но если он выйдет против главы Вэнь, это будет бой насмерть: тот не простит ему гибели младшего сына и сожженных городов. Какую там награду предлагал Вэнь Жохань за жизнь единственного темного заклинателя в армии Низвержения Солнца?

Томительное жаркое безвременье отсчитывало мгновения на арене. Гул голосов отпечатался в сознании фоном, слился со стуком крови в ушах. Кажется, сосед-Вэнь по левую руку снова что-то говорил, бубнил себе под нос всякие предположения.

Если он сейчас выйдет, Вэнь Жохань, скорее всего, его убьет. А если нет…

Под пальцами дрогнула успокаивающим теплом рукоять Суйбяня, и Вэй Усянь решился. Резкий толчок обеими ногами, чье-то изумленное восклицание — и он, пролетев над трибунами, приземлился совсем рядом с горящими линиями печатей. И, не заметив никакого сопротивления, перешагнул их.

Продолжение в комментах.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2020, Так говорят легенды

Название: Так говорят легенды
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: миди (7156 слов)
Пейринг/Персонажи: Вэнь Жохань,

спойлер!

Вэнь Чжулю
Категория: джен
Жанр: хоррор, приключения, экшн
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: юный Вэнь Жохань желает доказать всему миру заклинателей величие клана Вэнь и собственную силу. Правда вот, метод он выбирает... рискованный.
Примечание/Предупреждения: преканон, авторские хэдканоны относительно клановых техник. Все описания сделаны на основе дунхуа. Возможен ООС.

— Пока не вижу ничего особенного, — проговорил вслух Вэнь Жохань.

В самом деле, разве он не вырос в полном скал и ущелий Цишане? Разве не привык к крутым склонам и обрывам? Он криво усмехнулся собственным мыслям и мотнул головой. Не стоило себя обманывать. Дома все выглядело не так.

Трава здесь, в предгорьях, была пожухлой и какой-то блеклой, словно припорошенной пеплом. Она лезла из каменистой земли неопрятными пучками, разламывала корешками сухую почву. На траву не хотелось смотреть.

Обернувшись, Вэнь Жохань бросил взгляд через плечо. А он, похоже, успел подняться довольно высоко: мелкий городок, расположенный у подножья горы, уже лежал внизу. В роще рядом с ним можно было различить тонкий, еле видный дымок. Там, повинуясь приказу наследника, остановился отряд его личной охраны.

Впереди же… Он сжал кулаки, кольнув ладони кончиками ногтей. Впереди высилась гора. Дышала дымкой из низких серых облаков и легко различимой для заклинателя темной ци. Ждала.

Сейчас идея подняться на Луаньцзан и делом подтвердить величие клана Вэнь и собственную смелость почему-то не казалась Вэнь Жоханю такой уж хорошей.

— Вот поворачивать на полдороге точно недостойно наследника, — пробормотал он и пошел дальше. Ноги, привычные к перевалам Цишаня, ступали легко и спокойно. Да и не подъем тут пока был — так, земля чуть уходила вверх. Даже мелкие камешки не норовили осыпаться из-под сапог.

Последние пучки трав исчезли через шесть десятков шагов. Вэнь Жохань остановился. Интересно, это уже считалось Луаньцзан? Живых растений больше нет. И земля… Он присел и растер в пальцах серую пыль. Назвать ее землей было трудно. Он помнил, что легенда о холмах из трупов всего лишь вымысел, а Луаньцзан — обычный горный массив, до отказа напоенный темной энергией, но в одном можно было не сомневаться: почвы здесь плодородностью не отличались.

С другой стороны, пока ничего не происходило, а все легенды и страшные сказки единогласно утверждали: Луаньцзан — величайшая обитель ужасов и мрака в Поднебесной. Значит, он просто еще не поднялся достаточно высоко. Вэнь Жохань выпрямился и передернул плечами. Когда он станет главой клана, нужно будет разместить вокруг горы межевые камни. Чтобы каждый знал, где начинается опасность.

Позади, в мелкой скальной крошке — или все-таки пыли? — цепочкой лежали отпечатки его ног. Уводили вниз, к зеленой летней равнине и городским крышам.

Он развернулся и сделал несколько шагов по собственным следам. Скрежетнул под сапогом острый камушек. Спину — Вэнь Жохань резко замер — пощекотал мимолетный взгляд. Совсем слабый. Он даже не поручился бы, что не почудилось.

Ну что же, этого следовало ожидать. Места, пропитанные темной энергией, часто вызывали подобные ощущения. Важнее другое: он мог пойти назад. Тропа не свивалась больной змеей, не уводила в противоположную сторону, не осыпалась обломками породы. Его не держало на горе ничего, кроме собственной гордости.

Для Вэнь Жоханя этого было более чем достаточно.

Он потратил еще немного времени, чтобы в третий раз перепроверить запасы в рукавах. Артефакты, защищающие тело, разум и душу, талисманы и заготовки для них. Горное снаряжение. Аптечка. Два клановых фейерверка. Талисман перемещения из семейного арсенала. Провизия на неделю пути. Он не собирался задерживаться так надолго, но даже на обычной ночной охоте случаются неожиданности.

Склон становился все круче и круче. Слева он постепенно забирал ввысь, и карабкаться по нему без лишней нужды Вэнь Жохань уже не стал бы. Приличных растений не попадалось вовсе, и только бурые лишайники кое-где расползались по камням. В одном месте острый выступ скалы перегородил угадывающуюся под ногами тропу, и Вэнь Жохань обошел его с правой, пологой стороны.

Чужой взгляд сделался отчетливее. Теперь он не касался кожи едва заметно, будто легкий ветерок, а уперся между лопатками и не исчезал ни на миг. Краем сознания Вэнь Жохань отметил странность: он шел вперед, находился к Луаньцзан лицом — но притом постороннее внимание ощущал именно из-за спины.

Означало ли это, что он уже поднялся на гору?

Мысль оборвали шаркающие шаги справа. Мгновенно развернувшись, Вэнь Жохань выхватил меч и раздраженно выдохнул: всего лишь мертвецы. Даже не лютые, обычные ходячие, которых любой ученик зарубить сможет. Пятерка привычно неуклюжих трупов забиралась по склону вверх, тянулась к вожделенному источнику энергии ян. Несколько взмахов клинка избавили их от лишних желаний за считаные мгновения.

Удивляться такой встрече не стоило: в конце концов, что-то же стало основанием для легенд о холмах из мертвых тел? Правда, Вэнь Жохань ждал лютых, и куда сильнее попадавшихся ему раньше. Но, может быть, слава илинской жути преувеличена? Или, что вернее, все самое трудное еще впереди.

Последнее предположение отчего-то отдалось дрожью по позвоночнику и нестерпимым желанием обернуться. Но сзади тоже не оказалось ничего пугающего. Просто тропа. Просто крыши городка далеко внизу, так легко различимые даже отсюда.

— Если я вернусь и скажу, что испугался парочки ходячих мертвецов, надо мной будет смеяться весь Безночный Город, — произнес вслух Вэнь Жохань.

Гора не ответила.

Через две сотни шагов он остановился. Тропа впереди сужалась: правая, уходящая вниз часть склона превращалась в крутой обрыв, а левая и без того уже высилась почти над самой головой. Сражаться в таком месте Вэнь Жоханю не хотелось бы. Возможно, стоило спуститься на дно ущелья сбоку? Туда не шло удобного схода, но по косогору лучше лезть сейчас, в спокойной обстановке, а не когда тебя пытаются разорвать на части.

Впрочем… Вэнь Жохань тряхнул головой. Он заклинатель, и высота в десяток собственных ростов для него невелика преграда. Спрыгнет, разве что ступни ушибет, если неудачно приземлится. А вот случись внизу что-то, с чем он не сумеет справиться — и забираться по отвесной скале, отбиваясь одной рукой, будет куда сложнее. Конечно, всегда можно встать на меч, но Вэнь Жохань прекрасно помнил: из адептов, пролетавших над Луаньцзан, в родные кланы возвращались лишь те, кто поднимался выше облаков. Значит, и ему следовало рассчитывать только на собственные руки и ноги.

Ближе к обрыву заунывная песня ветра дополнилась далеким многоголосым рыканием. Вэнь Жохань прислушался. Похоже, опять мертвецы. Угроза знакомая, привычная. Интересно, еще ходячие или уже кто-то посильнее? Лучше предполагать второе.

Вопреки его опасениям, тропа под ногами до сих пор была ровной и почти широкой: нетрудно и вдвоем пройти, не столкнувшись плечами. И это беспокоило: кому пришло бы в голову строить дорогу на Луаньцзан? Здесь же не живут. Хотя, если он верно помнил, шесть-семь веков назад обитатели Илина сносили сюда тела бродяг и безродных изгнанников, не желая хлопотать о похоронах. Потом прекратили: гора проснулась. Может быть, путь остался еще с тех времен?

Где-то сбоку почудилось движение, и в руках Вэнь Жоханя вспыхнул защитный талисман. Зря: по склону никто не лез, не цеплялся за серые камни. Разве что… Он повернулся, прижался спиной к скале, чтобы не пропустить случайного удара, и дважды моргнул. Да, точно: с боков, видная лишь краем глаза, скапливалась переливчатая чернота, свивала тонкие хлесткие кольца. Выходит, темной энергии стало больше. Настолько больше, что она уже начала туманить чувства.

Нужный артефакт — щит сознания, тонкая цепь, обвивающая голову, — нашелся в рукаве без труда. Вэнь Жохань потратил десяток ударов сердца, чтобы вплести его в волосы. Можно было использовать и талисман, он взял с собой необходимые — но не хотелось, чтобы расписанная иероглифами бумага сгорела в самый неподходящий момент. К тому же стоило хоть ненадолго остановиться и подумать.

Вэнь Жоханя очень тревожило, что увеличения количества темной ци вокруг себя он не заметил.

Судя по тому, что начали твориться странности, он уже находился на горе. Уже пересек невидимую и ничем не обозначенную границу. Можно было вздохнуть с облегчением, сказать самому себе, что дело сделано, и вернуться по своим следам. Адепты из личного отряда встретят у подножья, восхитятся смелостью и станут бросать жадно-любопытные взгляды, когда посчитают, что он не видит. Отец выслушает рассказ и кивнет с одобрением и, если повезет, малой толикой гордости. В Безночном Городе с неделю не стихнут пересуды о деянии наследника… Вэнь Жохань зло выдохнул сквозь зубы. Если рассуждать так, он мог начать спускаться еще час назад.

Его размышления обрезала колющая боль в левой ладони. Стремительно хлестнув кистью по воздуху, Вэнь Жохань увидел, как отлетает от руки крохотный черно-алый огонек. Неупокоенный дух. Из тех, что подстерегает путников в месте собственной смерти и впивается в меридианы, стараясь вытянуть пару капель энергии ян. Самый обыкновенный, разве что крупнее, чем попадались Вэнь Жоханю: раньше он встречал искры не больше яблочного семечка, а этот вырос до размеров горошины. Неудивительно, на Луаньцзан-то.

Выхваченный из рукава талисман припечатал надоедливую нечисть к камням, и та растаяла, жалобно мигнув напоследок. Вэнь Жохань тщательно изучил пострадавшую ладонь. Ничего серьезного. Даже вцепиться толком не успел. На тренировках ему нередко доставалось куда сильнее.

— Если я вернусь и скажу, что испугался мелкого духа, надо мной будет смеяться уже весь Цишань, вплоть до простых людей, — он передернул плечами. — И притом за дело.

Тропа постепенно забирала влево, огибая горный пик. Покалывание в руке стихло совсем. Никакая нечисть больше не появлялась, но на всякий случай Вэнь Жохань достал подвеску-артефакт, защищающую от неупокоенных духов. Теперь на поясе мерно покачивался в такт шагам диск из белой яшмы.

Негромкое урчание и рык постепенно приближались. Вэнь Жохань уже мог без труда различить, что звуки доносятся справа, из-под отвесного склона. Подойдя к самому краю обрыва, он глянул вниз и кивнул сам себе. В довольно глубокой и узкой долине двигались смутные тени. Мертвецы. Кажется, уже не простые ходячие, а кто-то покрепче, но сказать наверняка Вэнь Жохань не мог: фигуры скрывала то ли клубившаяся в воздухе серая пыль, то ли сгустившаяся до предела темная энергия. Скорее всего, первое.

Ведь второе он ощутил бы даже отсюда, верно?

Внезапное чувство опасности заставило отскочить назад и вбок, прижаться лопатками к скале. Там, где только что стоял Вэнь Жохань, тяжело ударил в землю валун с конскую голову величиной. Покатился вниз, увлекая за собой мелкие обломки.

Когда стих последний шорох, Вэнь Жохань внимательно посмотрел наверх, пару раз стукнул о камни кончиками пальцев. Нет, вроде бы склон не грозил осыпаться прямо сейчас. Он вообще выглядел надежным, будто свалившийся к мертвецам кусок породы оказался единственным, лежавшим неустойчиво. Впрочем, Вэнь Жохань мог ошибаться: несмотря на годы тренировок и походов по Цишаню, секретами горного ремесла он в полной мере не владел.

Это нравилось Вэнь Жоханю все меньше и меньше. Пора было возвращаться. И плевать, что скажут в Знойном дворце: умение вовремя признать свою неправоту для будущего главы клана важнее, чем дурная храбрость.

Впереди рыкнули, и он раздраженно сжал рукоять меча. Мертвецы на узкой тропе — не самые приятные соседи. Похоже, с дорогой назад придется немного подождать: лучше избавиться от докучливой нежити до того, как та ударит в спину на отходе. Тем более голоса звучали совсем неподалеку.

Тропа круто вильнула вбок, и Вэнь Жохань нахмурился: мертвецов все еще не было. Возможно, рычание донеслось из долины? В горах звуки порой искажаются странно.

Справа и снизу бросилось в глаза что-то красное, разбивающее черно-серый мир неуместно яркой полосой. Вэнь Жохань сделал шаг к краю, пригляделся. Там, среди копошащихся теней и клубящегося мрака, текла река. Широкая, непривычно спокойная для горной, извивающаяся петлями по дну ущелья. Воды ее, густо-багрового оттенка, то и дело всплескивали мелкими волнами, бугрились, словно кипели в невидимом котле. Пару раз в них удалось уловить тяжелое ленивое движение, как если бы что-то крупное неторопливо всплывало глотнуть воздуха.

Цепочка, протянутая поперек лба и закрепленная в волосах, предупреждающе обожгла кожу холодом, и Вэнь Жохань, опомнившись, отступил назад. Атака сознания? Но он не видел врага. Или какое-то из существ, обитающих — сказать «живущих» не поворачивался язык — в этой реке, способно туманить разум, едва встретившись взглядами с человеком?

В любом случае, хорошо, что он все же не стал спускаться на дно долины, а пошел по узкой, но почти пустой дороге, опоясывающей горный пик. Подходить к берегам не хотелось до боли в висках. И ведь не замечал он ничего подобного в окрестностях Луаньцзан — а река, берущая здесь начало, должна продолжиться и за пределами проклятого места, разве нет? Столь широкая, она не могла окончиться так близко от истока.

Боги и демоны, да о чем он вообще думает?

На этот раз боли не было, только полыхнула ци яшмовая подвеска на поясе. Красно-черный отсверк от рассыпавшегося искрами духа Вэнь Жохань разглядел, лишь когда артефакт уже отбил удар. Резко выдохнув, он сложил пальцы в печать, снимающую пелену с чувств, — и закаменел, осознавая, насколько больше темной энергии теперь вилось вокруг него.

Серебряные звенья цепочки, казалось, примерзли ко лбу и вискам: защита работала на пределе возможностей. Вэнь Жохань зажег еще два талисмана, обостряющих восприятие, и, проколов наконец взглядом мрачный туман, увидел.

Тени внизу, до сих пор полускрытые маревом из серой пыли, одна за другой неспешно выныривали из густой пелены и плыли к тропе. Неяркие красно-черные огни, знакомые каждому заклинателю. Неупокоенные духи. Одни величиной с мелкое яблоко. Иные — с мужской кулак. Третьи — с человеческую голову.

Скала ткнулась в спину шершавой поверхностью, и Вэнь Жохань понял, что невольно сделал шаг назад.

— Если я вернусь и скажу, что испугался таких духов, весь Цишань подумает, что я просто умею здраво оценивать собственные силы, — пробормотал он и поскорее сунул руку в рукав. Талисман перемещения лег в ладонь, успокаивающе согрел отголосками отцовской ци. Вэнь Жохань сжал его в пальцах и, торопливо высчитав направление на городок у подножья, разорвал бумажный лист.

Под ногами взметнулось, едва достав до щиколоток, голубое пламя перехода. Золотое ядро кольнуло холодом из-за резкого оттока энергии. Серый каменный мир мигнул — и вновь проявился во весь рост, заволакивая зрение туманом. Вэнь Жохань неверяще взглянул на обрывки бумаги в ладони.

Талисман сработал. Он переместился. Наверное, на целый десяток шагов назад по тропе.

На бессмысленное рассматривание того, что осталось от его возможности быстро и безопасно исчезнуть с Луаньцзан, Вэнь Жохань потратил не больше пары мгновений. Затем вытянул из рукава еще два защитных артефакта — от энергетических атак и попыток захвата тела — и, наскоро прицепив их к поясу, бросился бежать.

Вот сейчас он возблагодарил небеса за то, что вырос в суровых скалах Цишаня. Ходить по горам его учили: плох тот Вэнь, который не умеет драться на обрывах и базальтовых кручах близ Безночного Города. Пусть неровная дорога петляла впереди, пусть стремилась подсунуть под сапог скользкий край камня — но Вэнь Жохань каждый раз находил, куда поставить ногу.

Не замедляя бега, он зажег между ладонями ослепительно-белую искру и швырнул за спину. Сзади зашипело: клановое пламя врезалось в сгущающееся облако из духов. Или просто утонуло в мареве темной энергии. Оборачиваться и проверять он не рискнул.

Очередной камень, такой надежный на вид, накренился, стоило перенести на него вес тела. Вэнь Жохань прыгнул, оттолкнувшись раньше, чем тот выкатился из-под сапога и полетел по склону. Следующие два шага он сделал по ровной и устойчивой породе, а затем чутье взвыло об угрозе снизу, и пришлось снова взвиться в воздух, запретив себе думать об опасности таких скачков на горном уступе. Что-то тонкое и острое проскребло по голенищу, чудом не успев вцепиться в плоть. Уже почти восстановив равновесие, Вэнь Жохань ощутил, как выворачивается из-под ног ставший странно-гладким камень — и, едва сдержав вскрик, рухнул с осыпающегося обрыва.

Напитать тело ци он успел. Извернулся в воздухе, направил по меридианам потоки тепла, сберегая себя от вывихов и переломов, — Вэнь Жохань прекрасно знал, что нужно делать, если сорвался со скалы. И все равно приземление отдалось вспыхнувшей болью: сначала в правом боку, которым он впечатался в каменный выступ на полпути к дну ущелья, потом — в ступнях. Удержаться на ногах не получилось, и он припал на колено, прямо в серую пыль.

Темной энергии здесь было куда больше, чем наверху. Смутная, она кружилась туманными вихрями, гладила по лицу и ладоням. Вэнь Жохань стряхнул эти черные жгуты вспышкой собственной ци и, с усилием поднявшись, оглянулся. Неупокоенные духи никуда не делись. Они до сих пор парили над краем обрыва, выискивая так внезапно сбежавшую добычу. Двое или трое из них уже почуяли след и теперь неспешно летели вниз, в долину.

Что бы ни полезло из сплошной породы там, на тропе, это нежданное падение дало Вэнь Жоханю не только колющую боль в ребрах, но и лишние мгновения времени. А еще он не переломал себе ноги — и потому смог снова перейти на бег, ровный и уверенный, несмотря на ноющие от жесткого приземления щиколотки. Не останавливаясь, нашарил в рукаве тонкую иглу с навершием из кварца и глубоко воткнул себе в точку возле запястья. Пусть вытягивает из тела темную энергию, когда та пробьется через защиту. В то, что ему удастся уйти с Луаньцзан невредимым, Вэнь Жохань не верил, но, возможно, обойдется парой трещин в костях и отравлением чужеродной ци?

Через десяток преградивших путь мертвецов он прорвался легко. Хотя те двигались куда быстрее обычных ходячих, в Цишане встречалось и не такое, а клинок у него был сильным, ненамного слабее отцовского. Едва увидев тени в серой мгле, Вэнь Жохань метнулся вперед, разрубил нацелившуюся в горло оскаленную пасть, ногой оттолкнул безголовое туловище. Скользнули по бедру чьи-то когти, заставив защитную вышивку предупреждающе вспыхнуть, но не пробив ханьфу. Еще через двух противников Вэнь Жохань просто перепрыгнул и побежал дальше, на ходу бросив за плечо три зажженных талисмана. Он здесь не на охоте. Ему главное не мертвой плоти нарубить, а выбраться с горы. Или, если не загадывать так далеко, оставить погоню позади…

От бросившегося в лицо красно-черного огонька он едва уклонился. Если бы не подвеска из белой яшмы, сжегшая неупокоенного духа у самой щеки, тот бы точно сумел атаковать. Отскочив в сторону и приглядевшись, Вэнь Жохань выдохнул сквозь зубы: впереди, в клубах темной энергии, уже мерцали новые искры. И с чего он решил, что летящие за ним духи — единственные на Луаньцзан?

Недоброго сияния не было лишь у самой скалы и слева, где еще угадывались контуры кровавой реки. Чутье кричало, что лучше обняться с лютым мертвецом, чем идти туда, и Вэнь Жохань решился. Влил побольше ци в подвеску, сложил ручную печать, окутавшись пламенным щитом — и бросился вперед, сквозь стаю хищных огней.

На миг ему показалось, что черно-красное свечение заслонило весь мир. Тонкую пелену пламени сразу же прорвало в нескольких местах, и Вэнь Жохань еле удержал контроль над техникой, торопливо восстанавливая ее целостность. Дальше, дальше, если пробежать через это скопление и оставить его позади, а после не сбавлять скорости, у него есть шанс выдраться из когтей проклятой горы. Нужно только не пропустить ни одну из атак за огненный полог. Сил у него достаточно, сосредоточения — тоже…

Защитный артефакт на поясе вспыхнул ци, заставив вздрогнуть и сплести пальцы в новую печать. Нет, пламя еще держалось. Неупокоенный дух, только что развеянный по ветру, просто вылез из-под ног, пройдя прямо сквозь землю. Первый из нашедших путь к цели. Первый, но далеко не последний.

Замкнуть щит так, чтобы тот прикрывал его снизу, но не плавил породу в жидкий камень, Вэнь Жохань не успел.

Яшмовая подвеска треснула в следующий же миг, еще через два удара сердца рассыпалась мелкой крошкой. Четыре сгустка энергии разлетелись под взмахом объятой пламенем ладони. Ставшую бесполезной огненную стену Вэнь Жохань погасил и, стиснув зубы, запустил вокруг себя вереницу талисманов, перехватывающих одну вспышку темной ци за другой. Это должно было дать хотя бы несколько мгновений, чтобы создать новую защиту, оттолкнуть духов от добычи.

Опала горстью пыли резная роговая пластина, охраняющая от энергетических атак.

Он все еще бежал, и мир впереди становился привычно-серым, не усеянным черно-красными пятнами.

Другой, более бледный и идущий радужными полосами кокон огня соткался за миг до того, как что-то ледяное вонзилось в шею сзади, разом пробив мучительным ознобом. Вэнь Жохань зашипел сквозь зубы и отправил в полет талисман. Он хорошо знал это ощущение. Так бывает, когда удар призрачной твари или темного артефакта повреждает меридианы. Для заклинателя тяжело и болезненно, но не несет немедленной смерти — если, конечно, происходит не в бою.

Развеять врага он смог. Удержать огненный полог, когда нарушилось течение ци в теле, — уже нет.

Защитная вышивка не давала духам преодолеть тонкий барьер из бело-алой ткани, и те впивались в лицо, в открытое горло, обжигали холодом кисти рук. На миг их заставила отшатнуться вспышка кланового пламени, а Вэнь Жохань со стоном упал на колени, чувствуя, как чересчур бурный поток ци раздирает его израненные меридианы изнутри. Перед глазами снова замелькало черно-красное, голодное, торжествующее.

Кажется, он кричал.

Кажется, было холодно, пронзительно холодно, будто его рвали ледяными когтями.

Затем боль… не отступила, нет. Просто успокоилась, улеглась в теле громоздкими осколками камня: если замереть, унять дрожь в ослабших пальцах и для верности прекратить дышать, они, может быть, перестанут так впиваться в плоть при каждом ударе сердца.

Потом кто-то сильно надавил ему на грудь, и Вэнь Жохань с трудом втянул в себя воздух, тут же зайдясь тяжелым кашлем.

Он лежал на спине, судорожно вывернув вбок голову и раскинув руки. Во рту чувствовался вкус крови. У запястья обжигала кожу крошечная льдинка: зачарованная игла впитала свой предел темной энергии. А что-то теплое, живое трясло его за плечо, заставляя боль раз за разом перекатываться по телу.

— Очнитесь, господин Вэнь. Очнитесь. Я не смогу долго их сдерживать.

Оказывается, он был совсем не так измучен, как считал только что. От одного упоминания неупокоенных духов разом нашлись силы дернуться, донести руку до рукава и неверными движениями нащупать нужный артефакт. Длинный стержень с кристаллом цитрина на широком конце воткнулся острием в серую пыль. Со второй попытки Вэнь Жохань сумел всадить его целиком, и по земле побежали, соединяясь друг с другом, линии защитного рисунка. Холод, шарящий по коже щупальцами темной энергии, чуть отступил под волной знакомой с детства клановой мощи. Рядом кто-то облегченно выдохнул, и Вэнь Жохань наконец открыл глаза.

Он все еще был на Луаньцзан — да и когда бы успел отсюда уйти? Только теперь в шаге от него стоял, устало опустив руки, юноша в черных одеждах, почти мальчишка. Поймав чужой взгляд, он глубоко поклонился, сложив ладони.

— Талисманы… перемещения здесь не работают, — после первого же слова Вэнь Жохань закашлялся и стер кровь с губ.

Кто этот человек и откуда он тут взялся, можно выяснить и позже. Сейчас надо найти способ выбраться. И лучше поскорее. Малое защитное поле, конечно, протянет еще не меньше суток, но за такой срок здесь соберутся духи и мертвецы со всей горы.

— Вам хватит сил встать и идти, господин Вэнь? — юноша присел на колено рядом с ним.

— Хватит, — Вэнь Жохань ответил еще до того, как полностью осознал вопрос. Поморщился, прислушиваясь к отголоскам холодной боли. — Но мне придется на тебя опереться.

Кажется, его нежданный спаситель остался к этому равнодушным.

Вэнь Жохань приподнялся на локте. Тело ощущалось тяжелым, по пострадавшим меридианам все еще прокатывалось эхо боли. Да, двигаться быстро он не сможет. Сражаться… Он попробовал направить в ладонь крошечную каплю ци. Руку дернуло тягучим холодом. Сражаться, похоже, тоже. Что-то большее, чем применение заранее заряженных талисманов и артефактов, наверняка его убьет. Впрочем, запустить защитное поле получилось…

Он нашарил на предплечье зачарованную иглу. Та кольнула пальцы холодом: крошечный кристалл на навершии уже почернел и принялся куриться серым туманом. Вэнь Жохань выдернул ее и отбросил в сторону, после чего достал две новых. Одну всадил себе в руку — кварцевая головка начала менять цвет прямо на глазах — вторую протянул человеку напротив.

— Вколи в точку на запястье. Вытянет темную энергию из тела. Будет легче заклинать.

— Благодарю, в этом нет нужды.

— Бери, — Вэнь Жохань ожег его взглядом. — Сам я сейчас духов не отгоню, разве что талисманами. А ты как-то справлялся, пока я не пришел в себя.

Юноша в черном плотно сжал губы и взял иглу. Воткнул в нужное место.

— У меня хорошо получается уничтожать бестелесные сущности.

— Отлично, — новость и в самом деле была замечательной: запасы артефактов из дворцового арсенала все же имели свой предел. — Пробиться через вот это сможешь?

На последних словах Вэнь Жохань обвел рукой облако черно-красных огней, сгустившееся вокруг светящегося рисунка.

На лице его спутника проступила легкая бледность.

— Нет, господин Вэнь.

А вот это звучало уже гораздо хуже. Впрочем, надеяться на обратное было бы опрометчиво.

Подняться самостоятельно у Вэнь Жоханя не вышло. Он зашевелился на земле, раздраженно выдохнул сквозь зубы и, временно отставив в сторону клановую гордость, ухватился за руку своего собеседника. Тот от немудреного жеста почему-то дернулся, спешно подсунув запястье вместо ладони. Только встать не получилось даже с опорой, а ледяное крошево внутри предупреждающе колыхнулось. Сдавшись, он бессильно уселся обратно в пыль.

— Я пока способен только применять артефакты и талисманы, — Вэнь Жохань вытащил аптечку, сунул в рот несколько пилюль, затем повесил на шею тонкую цепочку с вырезанной из абрикосовой косточки фигуркой оленя. Тяжелая холодная боль начала постепенно отступать. — Что можешь ты?

Ответ он получил не сразу.

— Уничтожать и отгонять духов. Идти или бежать. Сражаться, но только с бестелесной нечистью.

Значит, первый же встреченный мертвец станет для них грозным врагом. Смешно.

— Если дам нужный талисман, хотя бы ходячего упокоишь?

Лицо его спутника на миг закаменело.

— Я не могу пользоваться талисманами.

Плохо. Тогда, если до него доберутся еще раз и окончательно лишат возможности заклинать, их шансы убраться с горы резко упадут. Вэнь Жохань криво усмехнулся и заменил иглу в акупунктурной точке на новую. Да сколько же темной энергии он успел хлебнуть, пока корчился от боли на серой земле?

— Если я пробью путь наружу, — он указал на неупокоенных духов, то и дело пробующих на прочность барьер, — сможешь меня тащить?

— Да, господин Вэнь, — уверенный кивок вселил некоторую надежду.

— Тогда готовимся, — Вэнь Жохань с трудом выпрямился. Теперь он сидел ровно, пусть и покачиваясь в попытке привалиться к чужому плечу. — Проверь, потемнел ли кристалл на игле.

Юноша в черном сдвинул рукав с запястья.

— Стал серым. Пепельного оттенка.

— Пока не доставай, он еще некоторое количество на себя оттянет, — Вэнь Жохань рылся в запасах. Занемевшие от болезненного холода пальцы слушались уже лучше, но найти нужное вышло не сразу. — Какие защитные артефакты носишь?

— Никаких.

Мимолетное удивление — что, совсем никаких? — едва не пробилось наружу, но Вэнь Жохань быстро его подавил. Не у каждого клана хватает средств, чтобы правильно снаряжать своих адептов. А может быть, этот мальчишка — вообще одиночка, бродячий заклинатель… Нет. Он же говорил, что неспособен пользоваться талисманами. Вливать силу в артефакты, наверное, тоже.

Получается, давать ему любую защиту означало корежить собственные меридианы: все, что имелось в арсенале, требовало вложить хоть каплю ци перед тем, как надеть, — а делать это пришлось бы Вэнь Жоханю. Все, кроме…

Он содрогнулся про себя и, боясь передумать, начал торопливо развязывать пояс.

— Господин Вэнь? — глаза незнакомца ошарашенно расширились.

— Если тебя порвет какой-нибудь случайный мертвец, я тоже не выберусь, не с такими ранами, — резко ответил Вэнь Жохань, снимая верхнюю, без рукавов и обильно украшенную клановыми узорами, накидку. — А другой защиты, которую не нужно питать собственной силой, у меня нет.

Он рывком набросил бело-алое облачение на плечи спутника.

— Подвяжи. Иначе запутаешься, ты ниже меня ростом. И как, кстати, тебя зовут?

Мальчишка опустил подобранные было полы одежды и с достоинством сомкнул руки в поклоне.

— Чжао Чжулю, господин Вэнь. Прошу простить мою невежливость.

— Прощаю, — он поднял пояс с нацепленными на него подвесками, торопливо затянул. — Вэнь Жохань, наследник Вэнь.

Потрясенный взгляд стал для него неожиданностью. Неужели не узнал? Впрочем, он наверняка весь в крови и проклятой серой пыли, немудрено и спутать.

— Вот это вплети в волосы, — второй цепочки, сберегающей от воздействий на разум, у Вэнь Жоханя не было, только витой шнур из красных и серебряных нитей. — Подвеску надень на шею так, чтобы касалась кожи.

В два артефакта он вложить энергию смог, только замер на несколько мгновений, пережидая приступ боли. Похоже, пользоваться ци слишком часто не удастся. Провались она в преисподнюю, эта Луаньцзан!

— Ты шел по тропе или снизу, под обрывом?

От прямого вопроса смятение на чужом лице сменилось уже знакомой собранностью.

— Сначала по тропе. Затем спустился по склону.

— Там можно пройти? — вопрос был отнюдь не праздным: свежий и бодрый заклинатель и он же, но вымотанный и с грузом больше собственного веса выберут разные пути.

— Я пройду, наследник Вэнь.

— Отлично, — Вэнь Жохань зябко повел плечами. Он едва ли не впервые в жизни остался без высшей клановой защиты и теперь чувствовал себя на редкость уязвимым. — Помоги встать.

Худощавый на вид мальчишка из Чжао оказался крепким: опираясь на его локоть, Вэнь Жохань в конце концов смог подняться.

— Сядь. Не сюда, рядом с опорой поля, — он кивнул на торчащий из земли стержень с мягко светящимся камнем на конце. — Зажми навершие в ладони. Когда прикажу, выдернешь.

Тонкие юношеские пальцы легли на граненый цитрин.

— Вторую руку дай мне.

Непонятно отчего его встретил непреклонный взгляд.

— Это опасно, наследник Вэнь.

— Боишься сломать мне пальцы? — ответить вежливо уже не получилось. Что за ерунда, они сидят в кольце неупокоенных духов под защитой малого поля, а этот Чжао еще строит из себя непонятно кого!

— Сжечь, — твердо поправил тот. Вэнь Жохань пренебрежительно мотнул головой.

— Старшая ветвь правящей семьи повелевает пламенем, а не сгорает в нем. Руку!

Чужую ладонь, уведенную было в сторону, он стиснул сам — и застыл на миг, почувствовав, как хищно рвется в тело незнакомый, скручивающий мускулы судорогами жар. Скрипнув зубами, Вэнь Жохань выпустил ему навстречу собственный огонь, дремлющий в золотом ядре. По меридианам горным обвалом прокатилась боль, колени разом подогнулись от слабости, но клановая техника не подвела: угрожающая сила, уже потекшая по предплечью, вздрогнула и постепенно растворилась в теле.

Такого взгляда у этого Чжао не было даже тогда, когда на его плечи легло белое с алым облачение.

— Когда прикажу, выдернешь опору поля, — напомнил Вэнь Жохань, подавив недостойное желание помахать ладонью перед лицом собеседника. — Ты меня вообще слышишь, Чжао Чжулю?

Тот вздрогнул всем телом, вскинулся на голос.

— Да. Да, я сделаю, наследник Вэнь.

— Замечательно, — свободной рукой Вэнь Жохань нырнул в рукав. Сжал в пальцах резной шар из горного хрусталя с бьющейся внутри ослепительно-белой искрой. — Тогда давай!

Накопитель, залитый до самого края солнечным пламенем, он разбил в тот же миг, когда Чжао Чжулю вырвал из земли зачарованный стержень. Метнувшиеся было к лишенной защиты добыче духи забились, рассыпаясь искрами, а Вэнь Жохань толкнул в бок товарища по несчастью. Тот понял, забросил его руку себе на плечо и, вскочив, побежал сквозь пляшущий пожар. Вэнь Жохань крепче стиснул в пальцах чужую ладонь — через вэньский огонь не пройти без позволения заклинателя, разожми он хватку, и мальчишка из клана Чжао обратится в пепел, не успев даже вскрикнуть, — и постарался как можно быстрее перебирать ногами.

Дрожащий от жара воздух, целительный для Вэнь Жоханя и наверняка едва дающий дышать его спутнику, остыл только спустя три десятка шагов. Взятый из семейного арсенала накопитель оказался мощнее, чем он ожидал. Оглянувшись, Вэнь Жохань злорадно ухмыльнулся: черно-красных пятен стало куда меньше, и многие из них в панике разлетались в разные стороны.

— Оторвались ненадолго, — выдохнул он и, выпустив наконец чужую руку, размазал по подбородку снова выступившую на губах кровь. — Учти, они прекрасно умеют… нападать из-под земли.

На то, чтобы не запнуться посреди фразы, дыхания уже не хватало.

— Осмелюсь спросить наследника: почему духи не сделали этого, пока мы сидели в обороне? — Чжао Чжулю бежал ровно, поддерживая Вэнь Жоханя правой рукой. Левая до сих пор сжимала стержень с цитриновым навершием.

— Это опора для малого… защитного поля великих кланов, — объяснил Вэнь Жохань и, забрав у него артефакт, спрятал в рукав. — Их используют… в военных походах. И чары против подкопов… там тоже предусмотрены.

— Очень полезно, — признал Чжао Чжулю и, остановившись на миг, торопливо перехватил его левой рукой, после чего резко взмахнул освободившейся ладонью. Какой-то чересчур шустрый — или просто не успевший познакомиться с пламенем из накопителя — дух распался маревом, встретившись с красным огнем на пальцах. — Наследник Вэнь, прошу простить мои действия.

С этими словами он рывком взвалил Вэнь Жоханя себе на плечо. Тот беззвучно охнул: помятые еще при падении ребра прострелило болью.

— Прощаю, — несмотря на тут же сбившееся дыхание и общую неловкость позы, он не мог не отметить: теперь, не подлаживаясь под раненого товарища, Чжао Чжулю двигался гораздо быстрее. — Как устанешь, говори. Защитное поле можно… еще не раз использовать. Оно же на целый… армейский лагерь рассчитано. Мощности хватит надолго.

А он-то сомневался, готовясь к походу, стоит ли брать такую серьезную защиту или довольно будет и личного круга. Хорошо, что не ошибся.

Откуда-то слева послышалось, быстро приближаясь, многоголосое рычание, и плечо под животом Вэнь Жоханя едва заметно вздрогнуло.

— Беги, — подбодрил тот, роясь в одеждах. — Я разберусь.

Он не представлял себе, при каких ранах заклинатель способен голыми руками развеивать неупокоенных духов, но не может раскидать даже самых слабых мертвецов. Но понимание сейчас и не требовалось. Главное, его до сих пор не сбросили на землю, а остальное подождет. Тем более холод в теле, похоже, слегка разжал когти.

Это были уже лютые, и притом сильнее, чем все, когда-то встречавшиеся Вэнь Жоханю. Двумя талисманами он промахнулся, и расписанные иероглифами прямоугольники без толку легли в пыль. Еще три нашли свою цель, оставив неподвижные трупы. После шестой атаки вокруг золотого ядра узлом скрутилась боль, и Вэнь Жохань безвольно обвис, чувствуя, как что-то слабо подрагивает внутри.

Как оказалось, свою беспомощность перед любой обладающей телом нежитью его спутник преувеличивал. Прошло уже несколько мгновений, а до Вэнь Жоханя так и не добрались ничьи когти. Только мир то и дело мотался туда-сюда: Чжао Чжулю прыгал и уклонялся, встречая хищные оскалы ударами сжатой в кулак руки.

Выматывающий озноб исчез быстро: мертвецы еще не успели ни задеть их всерьез, ни тем более кончиться. Убедившись, что ци вновь начала пусть неохотно, но слушаться, Вэнь Жохань сложил пальцы в печать и заставил меч покинуть ножны. Хорошо, что у него старый и сильный клинок, способный после первого же касания внутренней энергией двигаться самостоятельно. Постоянно контролировать оружие он бы сейчас не смог.

Враги закончились нескоро. Нависающий справа обрыв, угадывающийся в темном тумане, успел стать куда ниже, прежде чем Чжао Чжулю замер и прислонился к нему свободным плечом, постепенно сползая на землю.

— Ранен? — Вэнь Жохань торопливо нашарил аптечку.

— Нет, наследник Вэнь, ваши защитные одежды отразили все атаки, — еле шевеля губами, пробормотал Чжао Чжулю. — Но осмелюсь попросить о недолгом отдыхе.

Бросив быстрый взгляд назад, Вэнь Жохань стиснул зубы. С мертвецами-то они разобрались, а вот неупокоенные духи, опомнившиеся от испуга, успели подлететь слишком близко.

— Иглу проверь, — он слез в пыль и снова всадил в землю опору для малого поля. — Если камень черный и холодный на ощупь, вытаскивай.

Свою собственную Вэнь Жохань выбросил еще на бегу, но вкалывать новую, трясясь на чужом плече, опасался.

— Холодный, — ответный кивок он едва различил. — Уже давно.

Очень захотелось ударить этого без меры гордого Чжао по лицу, но Вэнь Жохань сдержался. Он из малого клана. Он просто не имел раньше дела с артефактами подобного рода.

Сдвинув черный рукав, Вэнь Жохань вынул иглу, уже леденящую пальцы и источающую серый туман. Воткнул сразу две, по одной на каждое запястье. Хорошо, что об отравлении темной энергией он подумал заранее и взял с собой целый набор. И вот эти пилюли тоже не помешают.

— Сидеть здесь слишком долго мы не сможем, — предупредил он и, распахнув своему спутнику ворот, наклеил нужный талисман между ключиц. — Второго накопителя с солнечным пламенем у меня нет. Духов придется развеивать тебе, и чем больше их успеет собраться, тем труднее это будет.

Чжао Чжулю кивнул. Сейчас, когда чужеродная ци стремительно покидала его тело, он уже не выглядел полумертвым от усталости.

— Я справлюсь, наследник Вэнь. Мне значительно лучше.

Вэнь Жохань криво усмехнулся. Конечно, лучше. После целительских артефактов и лекарств от его второго дяди. Он и сам, кажется, скоро сможет бежать, не спотыкаясь о собственные ноги.

— Что у тебя за сила? — он оперся спиной о скалу, глядя, как ровно светятся линии защитного поля. — Я почувствовал ее, когда взял за руку. Ты Вэнь по крови?

Это и правда немного напоминало пламя, только горело оно как-то странно, будто в огонь бросили трав, раздирающих горло дымом.

— Мой отец был Вэнь, — Чжао Чжулю говорил едва слышно, низко опустив голову. — Из Безночного Города. Он приезжал к нам иногда.

— И почему не ввел тебя в клан? — Вэнь Жохань недобро сверкнул глазами.

— Не знаю. Он занимался со мной, — речь Чжао Чжулю то и дело прерывалась, словно тому не хватало воздуха. — Хотел научить своим техникам. Пламени.

От этих слов Вэнь Жохань стиснул кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не разбить руку о твердую породу. Клановые приемы не отдают на сторону! Желаешь, чтобы твой сын умел то же, что и ты, — приводи в резиденцию, признавай законным и учи, пока не преуспеешь! А иначе… За подобный проступок отец на месяц бросил бы ослушника в Огненный дворец, и его бы благодарили за милосердие!

— У него не получилось, — неестественно спокойный голос Чжао Чжулю заставил Вэнь Жоханя усмирить гнев. — Я был плохим учеником. Не мог повторить увиденное. Отец решился на ритуал передачи пламени. Во время него… что-то пошло не так.

Еще и ритуал. Вэнь Жохань почувствовал, как его собственный огонь лезет наружу, несмотря на разрывы в меридианах. Все, в ком текла вэньская кровь, выполняли упражнения и проводили долгие дни в медитациях, пока не ощущали, как греет их изнутри маленькое солнце. Выходило не у каждого, и еще пять веков назад был создан обряд, позволяющий сильному и опытному заклинателю отделить малую искру от своего пламени и поместить ее в чужое ядро. Разумеется, в поддерживающих печатях центральной резиденции. Разумеется, под присмотром целителя и главы клана.

Неудивительно, что что-то, как выразился этот Чжао, пошло не так. С настолько значительными нарушениями в ходе ритуала.

— Ты его убил? — полуутвердительно произнес Вэнь Жохань.

Чжао Чжулю покачал головой.

— Хуже. Мое пламя… оно неспособно поджечь ничто телесное. Даже сухое дерево или бумагу. Оно пожирает только ци. Я уничтожил золотое ядро отца вместе со всеми меридианами. Он был еще жив, когда я это осознал. Мать добила его. Не захотела длить мучения.

— Пламя, значит, — пробормотал Вэнь Жохань.

Похоже, очень повезло, что он предпочел взвалить новую нагрузку на поврежденные каналы ци, но не отражать непонятное воздействие талисманами.

— Иногда оно рвется на свободу, несмотря на все мои усилия, — Чжао Чжулю поднял взгляд. — Наследник Вэнь, вы первый, кто смог взять меня за руку и, попав под удар, не сгореть.

Вэнь Жохань пожал плечами.

— Именно что наследник. Моя семья не удержала бы власть со времен Вэнь Мао, если бы мы не были способны при нужде поглощать чужое пламя своим. Я учился этому с тех пор, как зажег первую искру.

Он сменил позу, прислушиваясь к биению ци в теле и наблюдая, как неупокоенные духи пробуют на зуб защитный барьер.

— Признаться, я думал, что не имеешь никакого отношения к великим кланам, а на Луаньцзан пошел за силой.

Лицо Чжао Чжулю оставалось все таким же бесстрастным.

— Нет, наследник Вэнь. Я хотел умереть и не позорить свою семью отцеубийством. Но боялся, что с моей силой могу восстать кем-то слишком ужасающим. А с Луаньцзан невозможно выбраться ни живому, ни мертвому. Так говорят легенды.

На это Вэнь Жохань выразительно окинул взглядом его руки с воткнутыми зачарованными иглами, наброшенное на плечи бело-алое ханьфу.

— Ты не похож на ищущего гибели. По крайней мере, сейчас.

— За свою жизнь в ответе только я. Но оставлять на проклятой горе кого-то другого недостойно заклинателя.

Про себя Вэнь Жохань уверенно кивнул. Так и есть. Правда, он сказал бы немного иначе: «недостойно адепта Цишань Вэнь».

— Можешь идти? — он покосился на скапливающихся духов. — Задерживаться становится опасно.

— Да, наследник Вэнь, — Чжао Чжулю поднялся с земли. Его чуть повело в сторону, и Вэнь Жохань со вздохом подставил собственное плечо.

— Иглы вытащи, уже почернели. И воткни одну свежую. Лучше бы нам выбраться до того, как они кончатся.

Все талисманы и целительские артефакты, которые он успел применить, наконец начали действовать в полную силу. Сейчас уже Вэнь Жохань более-менее твердо стоял на ногах, а Чжао Чжулю, измотанный обилием темной энергии, опирался на него.

— Готов? — Вэнь Жохань протянул ему еще одну подвеску из белой яшмы, проследил, как тот прикрепляет ее к одежде. — Снимаю защиту.

Вспыхнули на прощание линии печатей, стержень с цитрином послушно лег в ладонь. Чжао Чжулю взмахнул рукой, развеивая сразу несколько черно-красных сгустков, а сам Вэнь Жохань, пользуясь тем, что боль отступила, выпустил полдесятка талисманов единым потоком. Духи бросились в сторону — и снова начался бег, тяжелый и выматывающий, только теперь приходилось самому выискивать, куда поставить ногу, и поддерживать товарища, как-то слишком уж быстро зашатавшегося вновь.

Что привал был ошибкой, Вэнь Жохань понял уже спустя четыре десятка шагов. Они не успевали. Не успевали уйти от хищных огней за спиной, не успевали ускользать из-под плетей темной энергии. Тот, первый прорыв, ставший возможным благодаря накопителю с солнечным пламенем, подарил им драгоценную фору во времени, у них был шанс выбраться с горы, если не сбавлять темпа и не отвлекаться ни на что. А они бездарно потратили его на такую короткую, но ставшую роковой передышку.

Зло оскалившись, Вэнь Жохань постарался сосредоточиться на крутом склоне под ногами. Ничего. В конце концов, они могут идти понемногу, запуская малое защитное поле каждый раз, когда духи подберутся слишком близко. Еще на два-три броска из-под барьеров у него талисманов хватит. Потом станет легче Чжао Чжулю — пусть он и слабее самого Вэнь Жоханя, и темная энергия давит на него куда яростнее, — тогда его странная сила тоже примется за работу. Ничего. Они еще поборются. Вэни не сдаются каким-то там горам, пусть и трижды проклятым.

На поясе едва перебирающего ногами Чжао Чжулю засветилась врученная совсем недавно подвеска. Вэнь Жохань почувствовал, как нагревается его собственный артефакт. Слишком быстро. Он надеялся, их нагонят хоть немного позже.

Швырнув за плечо талисман — и заставив разлететься первого неупокоенного духа, уже коснувшегося затылка своими ледяными искрами-когтями — он прибавил скорости. Нужно выгадать время, чтобы соорудить барьер. Чересчур твердая земля, одним ударом в нее стержень не вогнать, а на три ему потребуется парой мгновений больше, чем согласен дать враг.

Отчаянным броском оторвавшись от холодящей спину погони, Вэнь Жохань обогнул острый скальный выступ и рухнул на колени, спешно вбивая защитный артефакт между камней. Удар, другой… Нанести третий до того, как самые быстрые духи вгрызутся в его меридианы, он безнадежно опаздывал — и все же мучительной боли, сковывающей тело ознобом, до сих пор не было. Занеся руку над зачарованным стержнем, Вэнь Жохань обернулся.

Черно-алые огни зависли в десятке шагов от него. Сгрудились, словно он уже создал барьер и стал недосягаем. Вэнь Жохань мог поклясться, что слышит еле различимое шипение, исполненное голода и бессильной злости.

— С Луаньцзан невозможно выбраться ни живому, ни мертвому, — тихо раздалось снизу. Чжао Чжулю, которого он сбросил на землю, торопясь применить защитный артефакт, приподнялся на локте и смотрел на пелену из неупокоенных духов. — Так говорят легенды.

Вэнь Жохань медленно перевел дыхание и вытащил опору поля обратно.

Сейчас, когда затуманенное исступленным бегом зрение прояснилось, он видел, как изгибается, едва-едва начав поворот за гору, знакомая тропа. Она еще не стала обрывом, и склон, на котором они замерли, постепенно уходил вниз. Туда, где виднелись не скрытые больше пологом из темной энергии крыши домов.

— Похоже, легенды немного устарели, — он криво усмехнулся и, закашлявшись, вытер с лица капли крови. — Или их создатели не думали, что сюда однажды явимся мы.

Повозившись, Вэнь Жохань устроился на коленях рядом с Чжао Чжулю и сунул ладонь в рукав. Над склоном вспыхнул, залив небо алым, фейерверк клана Вэнь.

— Я оставил охрану возле города. Думаю, сюда они прилетят быстро.

— Наследник Вэнь, — Чжао Чжулю повернул к нему голову. Лицо его было таким отчаянно невозмутимым, что Вэнь Жохань заподозрил неладное. — Ваши одежды.

Он медленно, будто перебарывая себя, потянулся к подвязывающему чересчур длинное облачение поясу, и Вэнь Жохань ощутил сильнейшее желание удариться лбом о камень. О чем он вообще думал на этой треклятой горе? Отец на три месяца запер бы его с книгами о традициях заклинателей и был бы прав.

Набросить клановое облачение кому-то на плечи — принять в род. Под свою руку. Неудивительно, что Чжао Чжулю тогда так на него уставился.

Впрочем, по крови он Вэнь, и это его изломанное пламя, восхитительно работающее против неупокоенных духов… И собственная спасенная жизнь, о которой Вэнь Жохань и без того не собирался забывать.

Руку Чжао Чжулю он удержал, крепко сжав вздрогнувшие пальцы.

— Я не привык брать назад ни своих слов, ни своих поступков, — произнес Вэнь Жохань. — Или ты все еще хочешь вернуться на Луаньцзан?

То, как Чжао Чжулю покосился на постепенно рассеивающееся скопление черно-красных огней, говорило лучше любых слов. То, как он опустил взгляд на собственную смертоносную ладонь, лежащую в уверенной хватке Вэнь Жоханя, — тоже.

— Моя сила вас не сжигает, — он ответил тихо-тихо, так, что в двух шагах не расслышишь.

— И не сожжет, — Вэнь Жохань усмехнулся. — А еще не сожжет никого, пока я не разрешу.

На самом деле он пока не мог сказать твердо, что сумеет выполнить обещанное. Он был наследником, не целителем. Он не знал, насколько повредил неверно проведенный ритуал золотому ядру Чжао Чжулю, а ведь точно повредил, проблемы с контролем ци — верный признак таких ранений. Он сомневался, в конце концов, что даже его второму дяде, лучшему из лекарей Цишань Вэнь, удастся переродить странное искаженное пламя, текущее по меридианам Чжао Чжулю, в правильную клановую технику. Избавить от риска уничтожить любого, кого тот коснется, — да, наверняка, а вот остальное…

Но Вэнь Жохань и в самом деле не привык брать назад своих слов. А человек, оказавшийся у него под рукой, не может остаться искалеченным самоуверенностью собственного отца.

В закрытом низкими облаками илинском небе появились приближающиеся силуэты на мечах. Чжао Чжулю попытался подняться, но не смог встать на ноги и потому лишь глубоко нагнул голову в стремлении изобразить поклон.

— Да, наследник Вэнь.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2020 Клип, нинсяни

Название: Тристан
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Вэнь Нин (Вэнь Цюнлинь, Призрачный генерал)/Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина)
Категория: джен
Жанр: драма
Исходники: музыкальная композиция - Мельница "Тристан", видео - дунхуа "Магистр дьявольского культа"
Продолжительность и вес: 3 минуты 13 секунд, 612 МБ
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: некоторое количество канонного стекла, но все кончилось хорошо. Можно углядеть намеки на слэш.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

Наверное, mail.ru считает Кодачи возвышенной и несчастно влюбленной девицей из XIX века. Она все время пишет какие-то длинные, многотысячесловные письма, перечитывает их, правит по три раза подряд, день за днем выбрасывает неудачные черновики. "Я вам пишу - чего уж боле?" А почему влюбленной именно несчастно? Так ведь ни одно письмо ни разу не было отправлено. Все сгорают.
Вот так фикрайтер, вычитывающий макси на работе, вводит в заблуждение электронный разум

@темы: будни фанфикера, бред

---

На всякий случай указываем, что теперь мы есть на АО3 (ник - Daisjo) и потихоньку таскаем туда накопленное.

@темы: будни фанфикера

---

ЗФБ-2019, Через границы

Название: Через границы
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: мини (2299 слов)
Пейринг/Персонажи: Лань Цижэнь/Вэнь Жохань
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: Вместо того чтобы целомудренно сжечь Облачные Глубины, Вэнь Жохань зачем-то появляется там каждую неделю.
Примечание/Предупреждения: ООС, AU в перспективе, связывание. Фик является продолжением командных мини "Погладь манула!" и "Тихий омут".

Порадоваться за Вэнь Жоханя

Знаменитая защита Облачных Глубин надежно хранила покой своих обитателей от докучливых гостей. Ее совершенствовали поколениями, она одевалась новыми узорами печатей с каждым веком. Проникнуть за нерушимую границу, не имея при себе жетона-пропуска, было нелегко, пересечь ее незаметно – пожалуй, и вовсе невозможно. В этом не усомнился бы ни умудренный летами старейшина клана, ни последний из приглашенных учеников.
Вэнь Жохань легко спрыгнул со стены. Чуть прогнулась под ногами мягкая земля, погасло свечение от зажатого в ладони талисмана. Бросив на ровно мерцающий щит насмешливый взгляд, он направился к одному из домов на склоне.
Как и в прошлый раз, его ждали. Лань Цижэнь уже успел, повинуясь правилу девяти часов, лечь в постель, но снял только верхнее ханьфу, а ленты, кажется, и вовсе не касался. Вэнь Жоханя он встретил взглядом смиренным и немного усталым.
- Неделя прошла, - объяснил Вэнь Жохань.
- Я не забыл, глава Вэнь, - Лань Цижэнь с едва различимым вздохом поднялся и сел на край кровати. – Если меня не подводит память, она прошла уже в шестой раз.
- Не подводит, - согласился Вэнь Жохань и устроился на освободившейся постели. Сквозь несколько слоев одежды к коже льнуло от простыней чужое тепло. – И должен заметить, старший наставник Лань, что ваш метод действует. Я до сих пор никого не убил, представляете?
- Догадываюсь, что слухи сильно преувеличивают кровожадность клана Вэнь, - кивнул Лань Цижэнь. Руки его успели коснуться распущенных волос и теперь перебирали пряди.
- Отнюдь, - показательно оскорбился Вэнь Жохань. – Я жесток, как и подобает любому главе. Например, я до сих пор не рассказал вам, как пробираюсь за защитную стену.
- В Облачных Глубинах запрещено выведывать чужие клановые тайны, - Лань Цижэнь поджал губы. Вэнь Жохань догадывался: его способность спокойно заходить в резиденцию была для того личным вызовом. По крайней мере, после каждого недельного визита в щите обнаруживались следы знакомой ци.
Ровно шелестели листья за окнами комнаты. Лань Цижэнь гладил его по волосам, водил кончиками пальцев по затылку.
- К слову, я вовсе не выгоняю вас из постели, старший наставник Лань, - заметил Вэнь Жохань. – Вам едва ли удобно сидеть на самом ее краю.
Руки на его висках ненадолго замерли.
- Глава Вэнь, - Лань Цижэнь запнулся, подбирая слова. – У всего есть свои пределы, отмеренные небесами. Вы же слишком часто стремитесь их переступить.
Вэнь Жохань заинтересованно сощурился, затем повернул голову так, чтобы чужая ладонь соскользнула на щеку. Пальцы Лань Цижэня отчетливо вздрогнули и, помедлив пару мгновений, вернулись к волосам.
- И что же скрывается в глубинах вашего терпения, старший наставник Лань? – негромко спросил он.
- Разное, - спокойно ответил Лань Цижэнь. – И немалая его часть едва ли придется вам по нраву.
- Приведите пример, прошу, - Вэнь Жохань слегка улыбнулся.
- Желание выставить вас из Гусу и поднять осадные щиты, - не стал скрывать Лань Цижэнь. Вэнь Жохань только покачал головой.
- В глубинах, старший наставник Лань, в глубинах. Этот ваш замысел лежит на самой поверхности, а я спрашивал об ином.
Несколько прядей, подцепленных умелыми руками, упали на лоб. Лань Цижэнь сдвинул их обратно, мимолетно проведя пальцами по линии бровей.
- Зачем вы приходите сюда, глава Вэнь?
- Как то есть зачем? – удивился Вэнь Жохань. – Чтобы меня гладили.
Лань Цижэнь качнул головой, в точности повторив его жест.
- Вы не готовы идти на откровенность, но почему-то ждете этого от меня.
Недовольно хмыкнув – и не поспоришь ведь! – Вэнь Жохань прикрыл глаза. Зачем он приходит в Облачные Глубины?
Если бы на этот вопрос было так легко ответить.
За спокойствием? Ведь Лань Цижэнь не ударит в спину, не вонзит отравленную иглу в основание шеи: слишком переполнен он ланьским благородством. Нет, для этого Вэнь Жохань выезжает в малую резиденцию к двоюродному брату, для этого проводит время с сыновьями и племянниками.
За отдыхом? Руки Лань Цижэня в самом деле дают умиротворение и телу, и душе. Но тоже нет. Чтобы быстро и незаметно добраться до Облачных Глубин, приходится применять талисман перемещения, а он поглощает немало ци.
За изысканной и приятной игрой? Чтобы заставить Лань Цижэня не просто следовать принятому когда-то во хмелю решению, но получать от этого удовольствие, нужно приложить немало усилий. И снова нет: таких партий хватает и во дворце.
- Я не найду четкого ответа, старший наставник Лань, - Вэнь Жохань улыбнулся с удивившей его самого беззаботностью и, перехватив в воздухе чужую ладонь, прижал к щеке. – С вами лучше, чем без вас, так что можете считать, что я прихожу сюда за удовольствием. Это, пожалуй, будет правдой.
Руку Лань Цижэнь убрал лишь через несколько мгновений.
- Вам стоит озаботиться здоровьем своего разума и души, глава Вэнь. То, что вы говорите, тревожит меня.
- Я езжу в поместье целителей каждый второй месяц, - отмахнулся Вэнь Жохань. – И если вы считаете, что брат и племянница отпускают меня, не проверив на всех артефактах лекарских покоев, то просто не знаете, о чем ведете речь. К слову, ваша очередь, старший наставник Лань. Я ответил на вопрос.
Как и следовало ожидать, Лань Цижэнь промолчал.
- Разве в Облачных Глубинах не принято держать слова? – вкрадчиво осведомился Вэнь Жохань.
- В Облачных Глубинах не принято лгать, - проронил Лань Цижэнь.
- Не лгите.
Договорив, Вэнь Жохань на миг задержал дыхание: Лань Цижэнь наклонился и осторожно обхватил ладонями его голову, заставляя смотреть себе в глаза.
- Мне хочется лишить вас одежд, глава Вэнь, - мягко произнес он. – И привязать к этой кровати так, чтобы вы не могли даже пошевелиться.
От его голоса у Вэнь Жоханя резко пересохло во рту.
- Чем привязать? – спросил он, облизнув губы. – Вашими клановыми струнами?
Он помнил сон, пришедший полтора месяца назад. В том видении правды явно было немного, но кое-что, похоже, стоило учитывать. И не снимать с Лань Цижэня ленту.
- Что вы, глава Вэнь, - Лань Цижэнь слегка нахмурился. – Это слишком опасно. К тому же, струны изранят вам руки, а я вовсе не хочу, чтобы между нашими кланами пролилась кровь, пусть и по такому малому поводу. Я взял бы, скажем, сеть божественного плетения: ее даже вы не разорвете мгновенно.
Вот и обнаружилась разница между сном и явью, и Вэнь Жоханю она, пожалуй, нравилась.
- А потом? – он провел пальцами по запястью Лань Цижэня. – Привязать, и что дальше?
- И гладить, - слегка улыбнулся Лань Цижэнь. – Везде. Долго, пока вы не возжелаете большего. А потом отойти в сторону и сесть медитировать, глядя на вас с удовлетворением.
Разочарованного выдоха Вэнь Жохань утаить не смог.
- Не выйдет, - проговорил он, недолго помолчав. – Я выберусь из сетей, пусть и не сразу. И помешаю вашей медитации, старший наставник Лань. После такого – самым решительным образом помешаю.
- В Облачных Глубинах запрещено развратное поведение, - Лань Цижэнь отнял руки от его лица и вновь принялся за волосы.
- Какая жалость, - вздохнул Вэнь Жохань. Затем усмехнулся и добавил: - Но раз так, выходит, ваши действия нельзя считать развратными, а, старший наставник Лань? Тогда и мне можно заняться чем-то подобным?
С этими словами он сел на постели и сжал в пальцах самые кончики черных прядей. Что ты скажешь на это, Лань Цижэнь? Отшатнешься? Назовешь, как в юности, распутником, лишенным стыда еще с рождения?
Лань Цижэнь не отшатнулся. Замер, напрягши плечи, но чужих рук отталкивать не стал. Вэнь Жохань воодушевленно выдохнул про себя и осторожно повел ладонью выше. По гладким, чуть жестким волосам. Мимо концов шитой облаками ленты – он ведь не оскорбить хочет, вовсе нет. По затылку.
- Глава Вэнь, - глухо проговорил Лань Цижэнь. – Не все границы следует переходить.
- Я же не срываю с вас ленту, - отмахнулся Вэнь Жохань. – А вы не собираетесь убивать меня, верно?
Он все еще помнил сон.
- Разумеется, - Лань Цижэнь сжал губы. – Между нашими кланами нет причин для вражды.
- Именно, - Вэнь Жохань улыбнулся и опустил руку ниже, к шее. Сдвинул ворот, открыв ключицу, и огладил ее кончиками пальцев. – Мне просто хочется увидеть вас, старший наставник Лань. Вас, а не ваше безграничное терпение. На него я уже насмотрелся.
Вот теперь его все-таки оттолкнули. Вэнь Жохань нахмурился было разочарованно – но ладонь, легшая на грудь, почему-то не спешила прерывать касание. Лань Цижэнь прижимал его к кровати, и глаза у него странно потемнели.
- Разве я могу отказать тому, кто желает новых знаний? – тихо-тихо шепнул он и, наклонившись, коснулся губами виска.
От этого почти невинного жеста у Вэнь Жоханя словно дыхание вышибло. Он облизнул губы и, опомнившись, сглотнул еще не произнесенную фразу. Осторожнее надо. Не спугнуть. Не вынудить случайным словом вновь уйти за непроницаемые – куда там щиту Облачных Глубин! – границы самообладания.
Прошелестела ткань: Лань Цижэнь распахнул на нем ханьфу. Небрежно распустил шнур на поясе, сдернул штаны. Прильнул к коже неожиданно горячими ладонями – только что, в его волосах, они были почти прохладными, – странно жадным движением обвел соски. Вэнь Жохань стиснул край одежд, силясь не выдать накатывающего возбуждения.
Его взяли за подбородок – осторожно, едва сжимая пальцы – и мягко повернули голову набок. Затем к шее прижались влажные губы, и Вэнь Жохань не удержался, застонал, тут же замолчав снова. Лань Цижэнь еле слышно хмыкнул куда-то ему в шею и слегка прикусил кожу, провел языком сверху вниз.
- Почему вы молчите, глава Вэнь? – проговорил он глухо, все еще не поднимая головы. Вэнь Жохань чувствовал его прерывистое дыхание у самой ключицы, и это дурманило разум сильнее, чем вино и изысканные благовония.
- Боюсь тебя спугнуть, - с трудом произнес он.
По шее дунуло теплом: Лань Цижэнь усмехнулся.
- Поздно уже. Решившись перелезть через стену, глупо замирать на ее краю и предаваться пустым размышлениям.
Он отстранился и потянулся к верхнему ханьфу с облачной вышивкой, сложенному рядом с кроватью. В воздухе слабо блеснуло золотистым, и поверх тела Вэнь Жоханя легла, обвив тонкими нитями, зачарованная сеть.
- Вы ведь не станете ее рвать, глава Вэнь? – Лань Цижэнь намотал на запястье конец нити и качнул им вправо-влево. Резко усилившееся натяжение вынудило Вэнь Жоханя развести руки в стороны. – Сети божественного плетения прочны. Вы можете невольно себе навредить.
- Я подумаю, - Вэнь Жохань чуть напряг мышцы, затем обмяк: Лань Цижэнь провел ладонью по его груди, потоком ци побуждая ячейки сети расширяться, как при охоте на крупную добычу.
Следующее движение пошло по нитям, охватившим ноги. Заставило раздвинуть колени. Лань Цижэнь наклонился и коснулся губами его груди совсем рядом с плетением сети. Обвел языком шрам под правой ключицей, огладил ладонью бедро.
Сейчас, когда Лань Цижэнь нависал над ним так низко, Вэнь Жохань видел: глаза у него и вправду потемнели. И дыхание тяжелое, неровное, словно после долгой погони по ночному лесу.
- Вы не молчите, глава Вэнь, - попросил Лань Цижэнь и, сдвинувшись ниже, сжал пальцы на его члене. – Я хотел бы слышать, как вы стонете.
От такого признания Вэнь Жохань длинно выдохнул, вздрогнув всем телом.
Ладони у Лань Цижэня были горячими, жесткими от меча и струн. Они проходились по члену вверх и вниз, то смыкаясь сильнее, то еле касаясь кожи. Сеть божественного плетения не позволяла податься навстречу, и когда Лань Цижэнь отпустил его, двинув рукой едва десяток раз, Вэнь Жохань только и смог, что протестующе выдохнуть:
- Продолжай!
- Непременно, глава Вэнь, - Лань Цижэнь сбросил с плеч нижнее одеяние, взялся за завязки штанов. Затем скинул и без того съехавшее вбок покрывало и наклонился к губам.
Он целовал торопливо, почти яростно, одной рукой придерживая за затылок, а другой водя по груди, вдоль узора из золотистых переплетений. Ласкал языком, прикусывал. Когда Лань Цижэнь отстранился, Вэнь Жохань потянулся было следом, но легшая на лоб ладонь не позволила ему поднять голову.
- Вы все еще молчите, глава Вэнь, - Лань Цижэнь нашарил что-то в верхнем ханьфу, дернул намотанной на запястье нитью. Сеть, опутавшая колени, натянулась сильнее. – Нехорошо.
- А ты все еще сдерживаешься, - Вэнь Жохань вздрогнул, чувствуя, как ягодиц коснулась смазанная чем-то скользким рука. – Неужели ты носишь в рукавах масло? На случай не совсем обычной ночной охоты?
В следующий момент он напряженно выдохнул: Лань Цижэнь ввел сразу два пальца.
- Это тунговое, его применяют при ожогах, - с едва слышным укором произнес тот. – Но если вы не желаете, глава Вэнь…
Вопреки собственным словам, он освободил руку лишь спустя десяток движений. Нити на бедрах ослабли, позволив Лань Цижэню подхватить его под колени и войти – резко, сразу на половину длины. Вэнь Жохань не сдержал короткого стона и с затаенным восторгом увидел, как от звуков его голоса в чужих глазах мелькнуло что-то жадное, тут же скрывшееся за ресницами.
Когда Лань Цижэнь подался вперед, он уже не стал молчать.
Это не имело ничего общего со смутными образами объятий в библиотеке, порой приходившими на ум в юности. Лань Цижэнь брал его жестко, почти болезненно, заставлял прогибаться в пояснице от каждого толчка. Нужный ритм он нащупал сразу, и теперь Вэнь Жохань отрывисто стонал в такт чужим движениям, разводил в стороны колени, насколько позволяла зачарованная сеть. В какой-то момент натянувшиеся нити вынудили его сжать ноги вокруг бедер Лань Цижэня, а тот приник уже всем телом, близко, так близко, что можно было разглядеть в полутьме подрагивающие ресницы. Вэнь Жохань смотрел на него не отрываясь, а потом Лань Цижэнь толкнулся вперед как-то особенно глубоко и сладко и уже сам застонал от удовольствия. От этого Вэнь Жохань резко выдохнул, дернул несколько раз кистью, пока золотистая сеть не соскользнула с запястья, и, освободив наконец руку, притиснул Лань Цижэня к себе. Крепче. Вплотную, чтобы прямо в шею дышал, чтобы грудью слышать стук сердца.
Когда его в ответ погладили по волосам – нежно, почти до боли нежно – и обернули их вокруг запястья поверх зачарованной нити, бьющееся в теле удовольствие наконец достигло высшей точки.
Сам Лань Цижэнь продержался дольше на пару движений, затем вздрогнул и расслабился, навалившись всей тяжестью на Вэнь Жоханя. Тот утомленно прикрыл глаза и приобнял его единственной свободной рукой.
- Нити не поранили вас, глава Вэнь? – спросил Лань Цижэнь после долгого молчания.
- Отнюдь, - Вэнь Жохань покачал головой. – У вас отличные сети, старший наставник Лань.
Пришедшая на ум мысль заставила усмехнуться.
- Знаете, от одного вассального клана мне достался как-то раз любопытный артефакт. Он помогает после сложной ночной охоты принести домой добычу, - Вэнь Жохань приподнял голову так, чтобы почти касаться губами уха Лань Цижэня, и закончил: - И не дать вырваться на свободу даже самой сильной твари.
Определенно, тихий вздох ему не померещился.
- И зачем же вы рассказываете мне это, глава Вэнь? – Лань Цижэнь подался назад, вытащил обмякший член. Попытался отстраниться, но Вэнь Жохань слегка надавил ладонью ему на спину – лежи! – и поудобнее развел колени.
- О, мне всего лишь подумалось, это будет вам интересно, - улыбнулся он.
К следующей неделе стоит навестить малую сокровищницу. И поискать в клановой библиотеке – ее открытой части, разумеется – техники связывания. Слишком уж упоительным оказался Лань Цижэнь, когда позволил себе переступить черту. А ведь до последней из границ его самообладания они явно так и не дошли…
Да, это будет интересно. И не только Лань Цижэню.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2019 Тихий омут

Название: Тихий омут
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: мини (2392 слова)
Пейринг/Персонажи: Лань Цижэнь/Вэнь Жохань
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R-NC-17
Краткое содержание: Минздрав предупреждает: дергать Ланей за ленточки опасно для вашего здоровья.
Примечание/Предупреждения: продиктованный сюжетом

спойлер!

сна и воображения Вэнь Жоханя ООС. Кинк на связывание. Кровь, немного насилия, измененное состояние сознания. Фик является продолжением командного мини "Погладь манула!"

Еще больше удивиться вместе с Вэнь Жоханем

В спальне царила тишина. Шелест одежд нарушил ее, когда Вэнь Жохань уже несколько мгновений изучал темноту сквозь опущенные ресницы.
- Наконец-то.
Ночной гость слегка кивнул и подошел ближе. Белое ханьфу заслонило узкий прямоугольник окна и теперь, подсвеченное луной, неярко мерцало.
- Я уж думал, придется идти штурмовать Облачные Глубины, - Вэнь Жохань поднялся с циновки и, сделав несколько шагов, улегся на постель. Качнулись тяжелые полы парадного облачения.
- Неделя, - напомнил Лань Цижэнь.
Собственные слова вспомнились не сразу.
- А, ну да. Надо было сказать «до завтрашнего дня», - Вэнь Жохань небрежно стянул с головы церемониальное украшение, взмахом руки отбросил назад волосы. – Начинайте.
Жесткие ладони чуть помедлили, прежде чем коснуться кожи. Вэнь Жохань блаженно выдохнул: похоже, пробираясь к нему, Лань Цижэнь умудрился продрогнуть в ночном городе, и теперь его пальцы были восхитительно прохладными.
- Умелые у вас руки, старший наставник Лань, - пробормотал он. – На гуцине натренировались?
Ответом ему послужил безмолвный кивок. Лань Цижэнь, как и в прошлый раз, оставался невозмутим. Конечно. Он ведь тут политикой занимается. Ради блага клана, так сказать, собой жертвует. Или нет?
Прищурившись в полумраке ночи, Вэнь Жохань пригляделся. Лицо Лань Цижэня было бесстрастным, словно он медитировал у Стены Послушания или читал лекцию юным адептам. В глазах же раз за разом проскакивали неясные искры.
Почудилось?
Руки Лань Цижэня медленно нагревались от прикосновений. Теперь он неторопливо вел пальцами от висков к затылку, и эта былая прохлада, казалось, оставалась следом на коже Вэнь Жоханя.
- Старший наставник Лань.
Тот наклонился, готовый слушать.
- Мне этого мало, - улыбнулся Вэнь Жохань.
В конце концов, если он ошибается, получит разве что снисходительный взгляд и заклятие молчания. Мелочи. А вот окажись он прав… Вэни никогда не боялись идти на риск.
- Вас расчесать гребнем? – подал голос Лань Цижэнь.
Вэнь Жохань презрительно хмыкнул. Гребнем? Ну уж нет.
- Нет, - он приподнялся, опираясь на локти. Лань Цижэнь не успел отшатнуться, и теперь его лицо оказалось близко, так, что Вэнь Жохань чувствовал лбом тепло чужого дыхания. – Я хочу кое-чего большего.
Рука в его волосах замерла, потом выпуталась из густых прядей и несильно, но настойчиво нажала на грудь, побуждая лечь обратно.
- Сегодня я трезв, - напомнил Лань Цижэнь.
Последующее за этими словами красноречивое молчание Вэнь Жохань без труда расшифровал и сам. «А тогда я преступно расслабился, о чем уже многократно пожалел. Не зря говорят, что, поправ одно из правил клана, неизбежно нарушишь и прочие!».
- Верно, - согласился он. – Нынче ночью вы залезли в мою спальню, полностью осознавая свои действия, и прикасаетесь ко мне так, как не осмеливалась даже жена. Зачем же отпираться, старший наставник Лань? Идите уж до конца, раз появились здесь.
Легкий вздох колыхнул воздух в комнате.
- Вэни. Вы всегда жаждете целого, едва заполучив часть.
- Разумеется, - довольно усмехнулся Вэнь Жохань. – Смелее, старший наставник Лань. Неужели, пробираясь сюда, вы желали исключительно возиться с моими волосами? Не верю.
Полумрак ли сыграл с ним неуместную шутку или собственные глаза, но на миг Вэнь Жоханю почудилось, будто Лань Цижэнь улыбнулся самыми уголками губ. Затем в воздухе еле слышно свистнуло, и на горло надавило что-то тонкое и колкое. Через считанные мгновения те же ощущения появились и на запястьях.
- Техника смертельных струн? – Вэнь Жохань хищно втянул в себя воздух. – Какой вы, однако, затейник, старший наставник Лань. В прошлый раз парализующее заклятие, сейчас этот прием… Любите покорность?
Порвать стальные нити он мог. За пять-шесть ударов сердца, не дольше. Да и не так-то просто прорезать плоть заклинателя, настолько далеко ушедшего по тропе самосовершенствования, как он. Но в глазах Лань Цижэня уже несомненно плясало что-то незнакомое, дыхание его чуть участилось, и потому мысли об освобождении угасли, лишь промелькнув на границе сознания Вэнь Жоханя.
- Не двигайтесь лишний раз, глава Вэнь, - тихо проговорил Лань Цижэнь. – Эти струны очень остры.
Он повел ладонью, и слабое натяжение медленно, но настойчиво развело руки Вэнь Жоханя в стороны. Присмотревшись почти до боли в глазах, тот сумел различить тусклое мерцание металла, уходящее куда-то в темноту.
- Если так, вы можете нечаянно перерезать мне горло, - выдохнул Вэнь Жохань. – Какая неприятность!
Прохладные, почти мгновенно нагревшиеся при соприкосновении с кожей нити обвили щиколотки. На этот раз Вэнь Жохань успел увидеть, как блеснула опутавшая кулак Лань Цижэня тонкая сталь.
- Нечаянно? Нет, - тот покачал головой и неспешно шевельнул рукой, закрепляя свою паутину. – Струны убийственны, лишь когда в них вкладывают достаточно ци. Я разве что пущу вам кровь.
Он наклонился и пропустил между пальцами завязки от пояса Вэнь Жоханя.
- Идти до конца, верно, глава Вэнь? Не пожалеете?
- Нет!
Сердце у Вэнь Жоханя забилось быстро, быстрее даже, чем когда он сам во время обучения зажал юного Ланя в углу среди стеллажей с книгами. Пожалеть? Да о чем, боги и демоны? В конце концов, захочет – всегда сможет вырваться!
Пояс Лань Цижэнь развязывал неторопливо, потратив несколько минут. Отложил его в сторону, аккуратно свернув. Раздвинул полы верхнего, изукрашенного пламенем и солнцами одеяния.
- Вы не сможете раздеть меня полностью, - весело напомнил Вэнь Жохань и пошевелил опутанными струной руками. – Эти милые ниточки не позволят вам.
- Сияние обнаженной кожи в переливах шелка выглядит изысканнее, чем бесстыже лишенное одежд тело, - спокойно возразил Лань Цижэнь. – К тому же всегда есть еще один способ.
Договорив, он потянул из ножен меч, и Вэнь Жохань впервые напрягся. Ци послушно хлестнула по меридианам, налилась жарким огнем в руках. Но – неслыханно! – нити на его запястьях остались невредимыми. Они по-прежнему не ранили, лишь чуть сдавливали кожу, вот только порвать их не выходило.
- Не нужно шевелиться, глава Вэнь, - мягко посоветовал Лань Цижэнь.
Его клинок осторожно, почти ласково скользнул под нижние одежды и, отведенный в сторону, легко вспорол ткань возле бокового шва.
Короткое беспокойство кануло куда-то в глубины сознания. Вэнь Жохань со свистом втянул в себя воздух.
- Верхнее ханьфу вы так не срежете, - проговорил он. – Слишком сильная защитная вышивка, оружие не пробьет.
Лань Цижэнь чуть пожал плечами. Острие его меча теперь остановилось возле ключицы Вэнь Жоханя и без лишней спешки распускало шелк нижних одежд у самого рукава. Гладкая сталь то и дело льнула к груди, заставляя настороженно замирать от близкой опасности.
- Мне хватит и этого.
За клинком двинулась вперед ладонь, совсем теплая после холодного лезвия. Прошлась по животу, подцепила срезанную часть ткани и сняла его с тела, обнажив кожу.
- Что-то мне подсказывает, - Вэнь Жохань облизнул пересохшие губы, - что сложить все эти обрывки подобающим в Облачных Глубинах образом вы не сможете.
Беззвучно кивнув, Лань Цижэнь взял последний лоскут шелка и опустил его на свернутый пояс. Затем, задумавшись на миг, просунул меч под завязки штанов и с еле слышным треском рассекаемой ткани повел рукой от себя.
- Вам следует усерднее смирять плоть, глава Вэнь, - бесстрастно укорил он через пару мгновений.
Порывистый вздох превратился в короткий смешок.
- Несправедливый упрек, старший наставник Лань, - Вэнь Жохань подался вперед настолько, насколько ему позволила обвившая горло струна. – Вы явились сюда, растянули меня на собственной постели, лишили всей одежды, кроме верхнего облачения, – и недовольны тем, что я готов к большему?
Договорив, он не стал сдерживать стон: пальцы Лань Цижэня легко коснулись его груди. Спустились ниже, огладили старый шрам на правом боку.
- Я не обещал вам большего.
Вэнь Жохань негодующе фыркнул и прогнулся под его ладонями.
- Вы раздели меня и ласкаете. Это ли не обещание? Если вы желали сказать иное, старший наставник Лань, тогда что ваши руки делают на моих бедрах?
Неодобрительно нахмуренных бровей Лань Цижэня полутьма спальни не скрыла.
- Вы требовали идти до конца, глава Вэнь. Теперь я глажу вас не только по волосам, но всюду, где это приятно телу. Ничего иного я не предлагал. Мы ведь не спутники на тропе самосовершенствования.
Даже очередное движение его пальцев, теперь прошедшихся по животу, не помешало Вэнь Жоханю гневно выдохнуть.
- Треклятый ты Лань! Я же знаю, тебе тоже хочется!
- Некоторые желания не стоит осуществлять.
Он и сейчас оставался отрешенным от происходящего, с одеждами в полном порядке и ровно сидящей налобной лентой. Вэнь Жохань помнил: эта гуева тряпка с облачной вышивкой символизировала что-то вроде «держи себя в узде». Ланям подходит! Кто еще может не распалиться в такой ситуации? Только эти… собственную страсть на узелок завязавшие.
Улучив момент, он потерся щекой о ласкающую плечо руку.
- Старший наставник Лань, непревзойденный в воспитании юных умов и примерный в поведении, – скажите, вы хоть раз снимали ленту? Отпускали своих демонов на свободу?
Лань Цижэнь покачал головой.
- Всегда нужно держать себя в руках. Единожды освободившись от уз, тяжело надеть их снова.
Вэнь Жохань бросил на него острый взгляд.
- Снимите.
Он ожидал долгого сопротивления, терпеливых объяснений и молчаливых укоров. Вместо этого Лань Цижэнь усмехнулся одними глазами и в самом деле потянулся к ленте. Ослабил узел на затылке, расплел ее длинные концы. Снял.
В следующий момент Вэнь Жохань не сдержал тихого вскрика. Боль, оглушающая, наполняющая тело тяжестью, зародилась возле сердца и теперь неспешно растекалась дальше.
Лань Цижэнь держал ленту в руке, поигрывал белой тканью между пальцами. Та ее часть, что спадала вниз, стала тонким и твердым клинком и глубоко ушла в грудь Вэнь Жоханя.
Подхлестнутая потрясением и яростью ци отозвалась покорно, взвилась языками пламени: вытолкнуть чуждое, зажать перерезанные сосуды, сжечь наконец сковавшие его струны и их хозяина. Волна огня ударилась о пробившее плоть лезвие и бессильно угасла. Вэнь Жохань попытался вдохнуть и почувствовал во рту вкус скапливающейся крови.
Тишину разорвал негромкий смех.
- Ах, Жохань, Жохань, - Лань Цижэнь наклонился и обхватил его лицо ладонями. – Я ведь говорил, что ты можешь об этом пожалеть.
Темные его глаза, казалось, неярко светились во тьме – или зрение начало затуманиваться? Но почему так быстро, он же сильнейший из заклинателей, он и с дырой в сердце способен убить эту ланьскую тварь и дойти до лекарей…
- Налобные ленты клана Лань придуманы умным человеком, - Лань Цижэнь ласково погладил его по щеке. – Они и правда держат демонов… Всех демонов наших душ. И потому снимать их мы можем лишь рядом с тем, кому не причиним вреда, даже если небо решится рухнуть на землю. Прочие, дергая Ланей за ленты, рискуют очень многим. Ты мне не спутник на тропе, Жохань, так почему же смотришь на меня сейчас столь потрясенно?
Боль постепенно отступала, сменяемая вязким холодом. Вэнь Жохань хотел было закричать, позвать стражу – какого гуя она до сих пор делает вид, что ничего не слышит? – но вырвавшийся из груди воздух породил только короткий стон и струйку крови, потянувшуюся вниз от уголка губ. Лань Цижэнь нагнулся еще ближе и слизал ее с кожи, бережно и практически нежно. Ленту он уже отпустил, и теперь та, обманчиво безобидная на вид, лежала на груди Вэнь Жоханя, уходя одним концом в рану.
- Разве оно того стоило? – Лань Цижэнь гладил его по лбу, по плечам, по обернутой тонким металлом шее. Приникал к коже, ловя губами стекающие по щеке красные капли. – Скажи, Жохань, ну разве оно того стоило?
Вэнь Жохань признал бы свою ошибку, если бы было чуть легче дышать.
- Хотел, чтобы я шел до конца, да? – Лань Цижэнь приподнял голову и улыбнулся, затем вновь наклонился и требовательно провел языком по его губам. Приник ко рту в странно жадном поцелуе. – Вкусный ты, Жохань… Ну как, все еще хочешь большего?
Движение ци в теле постепенно замедлялось, и краем сознания Вэнь Жохань удивлялся этому. Он не должен был умирать так быстро. Узкая рана без поражения темной энергией, оружие не проворачивали и не доставали. Ему еще на час-другой хватило бы живучести! Хотя бы просто лежать и ждать помощи.
Чем-то очень коварным ударил его Лань Цижэнь. Дотянуться бы, утащить за собой… На одну вспышку пламени сил хватит, но тот легко увернется, отойдет на шаг, а напасть повторно уже не получится. Увернется?
Слова Лань Цижэня наконец-то прорвались через нарастающий звон в ушах.
- Да, - ответ вышел наружу вместе с тяжелым хрипом и новыми каплями крови.
Если окажется достаточно близко, кожа к коже, жизнь к жизни – не успеет уклониться. Не спутник на тропе, говоришь? Будешь. Просто не в самосовершенствовании, а в преисподней.
В глазах Лань Цижэня отразилось недоумение.
- Ты ведь не сможешь сейчас.
Вэнь Жохань втиснул ногти глубоко в ладони, новой болью вырывая себя у накатывающей слабости. Вот сдохнуть в одиночестве, не утянув за компанию того, кто его убивал, он точно не сможет.
- Не… я, - каждое слово приходилось выплевывать, задыхаясь. – Ты.
Что-то очень недоброе держала лента в душе Лань Цижэня. Тот, кого знал Вэнь Жохань, не стал бы на подобное предложение тихо смеяться, прижимаясь губами к его лбу.
- Но ведь тебе вряд ли придется по вкусу, только не теперь. Впрочем, я не стану отказываться.
На какое-то время Лань Цижэнь отстранился. По легкому шороху Вэнь Жохань догадался: тот раздевается, аккуратно – даже сейчас аккуратно! – складывая белую ткань возле кровати.
- Нравится, Жохань?
Вкрадчивый вопрос заставил его снова застонать: Лань Цижэнь взялся за свободный конец ленты и теперь медленно тянул ее наружу.
- Вижу, не нравится. Хорошо, не буду пока. Позже.
Уже не теплые – обжигающе горячие руки погладили его по бедрам, раздвинули колени. Прошлись по заду, неторопливо подходя к нужному месту. К немалому своему изумлению, Вэнь Жохань ощутил смутное предвкушение. Это что, еще юношеская мечта разложить кое-кого на библиотечном столе внезапно воспряла духом?
Боли от вторжения в тело он почти не почувствовал: Лань Цижэнь, войдя внутрь, навалился на него всей своей тяжестью, и острая резь в груди надежно заслонила прочие ощущения. Несколько мгновений Вэнь Жохань лихорадочно пытался вдохнуть, затем – хоть немного развеять сгустившийся туман перед глазами. Что-то прошлось по губам: Лань Цижэнь заботливо стер опять выступившую кровь.
- Ты только не вздумай умирать пока, - попросил он. – Неловко получится.
Первый толчок вырвал у Вэнь Жоханя сдавленный хрип, на четвертом он заставил себя не обращать внимания на бьющуюся под ребрами боль. На шестом – сам подался бедрами навстречу. Лань Цижэнь коротко ахнул, сжал в пальцах его волосы и задвигался быстрее, резче.
Рано, еще рано. Нужно подождать, пока тот не потеряет голову от удовольствия, чтобы с гарантией не успел отстраниться.
Боль слишком быстро превращалась в сковывающую тело слабость, и Вэнь Жохань сдался раньше, чем хотел. Когда последние оставшиеся в нем искры ци переродились всепожирающим огнем, взгляд Лань Цижэня еще не затуманился подступающим экстазом. Впрочем, пламени это не помешало. Оно послушно рванулось по коже прямо от ядра, обняло чужие плечи, облизало руки. Вэнь Жохань успел уловить негромкий стон, отчего-то полный удовлетворения, а затем темнота накрыла его с головой.

В спальне царила тишина. Вэнь Жохань открыл глаза и коснулся груди. Ни крови, ни уходящей под ребра ленты не было, только тень ушедшей боли чуть колола изнутри, быстро истаивая.
Он осторожно вдохнул, затем выдохнул. Медленно сел на постели.
Через окно лился в комнату лунный свет, белый, как ланьские одежды. Где-то крикнула ночная птица.
Сон. Теперь Вэнь Жохань понимал, почему происходящее не раз казалось ему таким неправдоподобным: слишком крепкие струны, слишком быстрая потеря сил от одной раны. Да и Лань Цижэнь без своей ленты, надо признать, оказался уж очень… слишком.
Любопытно, это небеса на что-то намекали ему, послав подобное видение, или собственное воображение разыгралось?
В любом случае, следует обыскать спальню на предмет посторонних артефактов. А заявившись в Облачные Глубины – не снимать с Лань Цижэня ленту. Во избежание.
Что же до остального, увиденного во сне… Вэни никогда не боялись идти на риск. Если дело того стоит, разумеется.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2019 Погладь манула!

Название: Погладь манула
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: мини (1438 слов)
Пейринг/Персонажи: Вэнь Жохань/Лань Цижэнь, упоминается Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина)
Категория: преслэш
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: небольшое происшествие ночью после соревнования лучников в Безночном Городе.
Примечание/Предупреждения: ООС, элементы AU в далеком преканоне, Лань-пьянь, UST, не воспринимайте это всерьез.

Удивиться вместе с Вэнь Жоханем

Заклинатели спят чутко. Вэнь Жоханя разбудил даже не шорох – эхо, еле слышный отзвук чьих-то осторожных движений. Словно некто невидимый, таясь от посторонних взглядов, шарил рукой по подоконнику.
Покушение? Занятно. Последний сумасшедший, решивший покончить с жизнью таким необычным образом, навещал Знойный дворец восемь лет назад.
Вэнь Жохань приоткрыл глаза. Спальня пока оставалась пустой, только дрожали на стенах блики от фонарей за окном. Или нет?
Размытый в полумраке силуэт проскользнул в комнату совершенно бесшумно. Не следи Вэнь Жохань за обстановкой сквозь опущенные ресницы – не уловил бы ничего подозрительного. Но заклинатели неплохо видят в темноте, и поэтому сейчас он озадаченно хмурился, разглядывая пробирающуюся вдоль стены неуместно белую фигуру.
Какой наемный убийца в здравом уме пойдет за своей целью, надев светлое? Особенно посреди ночи? Или к нему лезет отчаявшийся воздыхатель, последние остатки разума которого сожрала неразделенная любовь? Эта мысль едва не заставила Вэнь Жоханя насмешливо хмыкнуть, и он поспешно подавил несвоевременное желание. Пожалуй, ночного гостя стоит не скручивать сразу, а подпустить поближе. И разобраться.
Чужак его ожиданий не обманул. Неторопливо подошел к кровати, и Вэнь Жохань тихо выдохнул, изумленный. Облачная лента поперек лба? И лицо… Что, во имя всех богов, забыл в его спальне Лань Цижэнь?
В том, что на следующий жест незваного посетителя он среагировать не успел, стоило винить в равных долях и оторопь, и интерес. Скорее всего, потянись Лань Цижэнь к мечу или зажги он талисман – и Вэнь Жохань разочарованно откатился бы в сторону, влил ци в раскрытые ладони, и завязался бы увлекательный поединок с, увы, предсказуемым итогом. Но к нему потянулись рукой, пустой невооруженной рукой, и потому Вэнь Жохань промедлил. В следующий миг дернуться уже не удалось: пальцы Лань Цижэня сильно надавили на одну из точек на шее, и тело перестало слушаться. Одновременно губы намертво сжало воедино, не позволяя вежливо удивиться такому самоуправству.
Теперь притворяться безмятежно спящим не имело смысла, и Вэнь Жохань выразительно скосил глаза на силуэт у собственной постели. Значит, парализация и заклятие молчания, Лань Цижэнь? Ты хоть понимаешь, какой табун непристойных мыслей пронесся сейчас в голове у твоей жертвы? Ай-я-яй, а ведь казался таким добропорядочным Ланем…
Преодолеть наведенное онемение мышц Вэнь Жохань смог бы за три-четыре удара сердца. Заклятие молчания – за два. Но, заинтригованный, предпочел пока выжидать. В конце концов, возжелай Лань Цижэнь его убить, уже бы доставал из ножен меч. Явно ведь не для того пришел!
Незваный гость действительно не стал атаковать. Вместо этого он присел на край постели, аккуратно расправил съехавшее одеяло и погладил Вэнь Жоханя по голове. Затем еще раз. Провел ладонью ото лба к левому виску, пропустил сквозь пальцы несколько прядей – для чего руку понадобилось отвести далеко в сторону, ведь волосы Вэнь Жохань не подрезал с самого рождения. Помассировал макушку, пару раз задев кожу кончиками ногтей.
Скорее всего, выражение лица у Вэнь Жоханя сейчас было непередаваемым. Достойным запечатления в веках для грядущих поколений. Лань Цижэнь, впрочем, никак этого не прокомментировал. Просто продолжал его гладить, вдумчиво и сосредоточенно.
Нет, Вэнь Жохань, конечно, знал: налобные ленты Ланей связывают тех еще демонов, но… Что вот это было за представление? Попытка убийства, крайне оригинальная не то что для Ланей – даже для искушенных в тайных ремеслах Цзиней? Вряд ли: перебирающие его волосы руки оставались чистыми, не смазанными никакой опасной отравой, и к активным точкам больше не тянулись. Признание в любви? Сомнительно, ох, сомнительно. В далекой юности, когда они вместе учились в Облачных Глубинах, Лань Цижэнь отбивался от его полушутливых приставаний с упрямством, достойным лучшего применения. С чего бы ему сейчас вздумалось менять свои взгляды?
Мозолистые пальцы вновь переместились на виски, легонько потерли кожу. Расправили несколько спутавшихся за время сна прядей.
Почему еще его вообще могли прийти гладить посреди ночи? На спор? Нет, только не Лань Цижэнь. Это какая-то незнакомая методика управления чужой ци? Вэнь Жохань не чувствовал ничего подозрительного, но адепты Гусу редко шли напролом, порой результаты их техник можно было отследить только через недели и месяцы… Пожалуй, в Облачные Глубины Вэнь Сюю придется отправиться не за чужой покорностью, а за новыми знаниями. Пусть поищет, какой сборник забытых приемов вдохновил Лань Цижэня на подобные действия.
Теплые ладони аккуратно повернули его голову набок и спустились на затылок, старательно разминая чуть затекшие с вечера мышцы.
Или он зря ищет вразумительную причину для действий Лань Цижэня, а тот просто не в себе? Скажем, искажением ци в Нечистой Юдоли заразился. Необычным таким. Или вина перебрал. Лани слабы на выпивку и, говорят, творят спьяну самые несусветные вещи, имея при этом вид столь же благопристойный, что и всегда. Хотя вином от него не тянуло, Вэнь Жохань уже проверил. С другой стороны, какой там может быть запах от одной-двух чарок?
Время шло. Лань Цижэнь, кажется, и не думал прекращать свое занятие, наглаживая его волосы так же терпеливо и серьезно, как когда-то упражнялся в каллиграфии. Вэнь Жохань взвесил про себя каждую из причин, способных побудить того к подобному поведению, и решил все-таки пойти на поводу у любопытства.
- М-м-м? – осведомился он для начала, не сбрасывая сковавших губы незримых пут.
Ответом ему был строгий взгляд. Лань Цижэнь осуждающе покачал головой, а затем, помедлив, почесал Вэнь Жоханя за ухом.
Тут заклятие молчания пришлось поспешно сплюнуть, помогая себе коротким выбросом ци: иначе сдавленный смешок прозвучал бы в спальне главы Вэнь вконец уж неподобающим бульканьем.
- Старший наставник Лань, - преувеличенно вежливо произнес Вэнь Жохань, весело блеснув глазами. – Позвольте осведомиться, а что это вы делаете?
Лань Цижэнь слегка вздохнул и повел рукой. Еще одна невидимая паутинка сцепила Вэнь Жоханю губы, заставив раздосадованно фыркнуть, опять сбрасывая заклятие.
- Как непочтительно… мпф! – затыкать рот своему собеседнику! – Вэнь Жохань вновь всплеснул ци и с деланной укоризной глянул на Лань Цижэня. – Все равно ведь не поможет.
После некоторого раздумья тот смиренно кивнул. Руки его, впрочем, так и продолжали двигаться, перебирая волосы и массируя кожу.
- Итак, старший наставник Лань, - вкрадчиво начал Вэнь Жохань, убедившись, что новое заклятие на него накладывать не собираются. – Отчего же вы выбрали на сегодняшнюю ночь столь странное занятие?
Ответом ему служило многозначительное молчание.
- Это попытка поухаживать или, не побоюсь таких слов, грязно поприставать? – Вэнь Жохань неторопливо облизнул губы.
Взгляд у Лань Цижэня сделался отчетливо осуждающим. Ну вот. Какая жалость.
- Или вы считаете, что я провинился и заслуживаю подобного наказания?
Чуть задумавшись, Лань Цижэнь все же покачал головой. Видимо, хоть и осуждая за что-то главу чужого клана, он не считал себя вправе его наказывать.
- А может быть, вы занимаетесь сейчас дипломатическими переговорами, просто в немного непривычной для меня форме? Не жалеете сил, так сказать, во имя добрых отношений между нашими кланами?
К искреннему удивлению Вэнь Жоханя, в ответ ему уверенно кивнули.
- Старший наставник Лань, я потрясен. Изумлен, ошарашен и где-то даже ошеломлен. Но, прошу, развейте мои сомнения: а какой цели вы достичь-то собираетесь?
Вэнь Жохань почти не сомневался, что Лань Цижэнь снова промолчит, отделавшись укоризненным взглядом. Но тот, поразмыслив некоторое время, все же соизволил заговорить:
- Один невоспитанный, безнравственный, но обладающий весьма острым умом юноша произнес при мне такие слова: «Его не гладили, и он начал убивать».
Несколько мгновений Вэнь Жохань давился смехом.
- Мне кажется, или вы пьяны, старший наставник Лань?
Лань Цижэнь спокойно кивнул и снова провел ладонью по всей длине его волос. Вэнь Жохань негромко фыркнул. Вот интересно, а как следует рассматривать то, что Лань Цижэнь, от души выпив, пришел именно в Знойный дворец? Это он неравнодушен к главе Вэнь или просто даже в таком состоянии склонен вдумчиво заниматься делами клана? Гладит-то вон как серьезно, будто меч полирует…
Впрочем, чужие руки были хоть и не особенно ласковыми, но старательными и теплыми. Потому Вэнь Жохань, прикрыв глаза, чутко дремал, позволяя растирать себе кожу головы и пропускать волосы между пальцами. Наведенный паралич все равно уже держался на последних нитях. Реши Лань Цижэнь свернуть ему шею или проломить висок – тело среагирует без промедления. Но ничего подобного не произошло.
Спустя час, расслабленный и почти размякший, Вэнь Жохань приподнял ресницы.
- Его погладили, - с намеком произнес он.
Лань Цижэнь на миг остановился: левая рука на макушке, правая в очередной раз запуталась в тяжелой гриве волос.
- Он больше не будет убивать, - растолковал Вэнь Жохань.
Судя по скептическому выражению, появившемуся на лице Лань Цижэня, его словам не поверили.
- Пока не будет, - поправился Вэнь Жохань. – До конца недели.
На это Лань Цижэнь задумался и, спокойно кивнув, поднялся. Сложил в поклоне освободившиеся руки и исчез в окне, взмахнув на прощанье подолом белых одежд. Снять парализующую печать он, разумеется, не удосужился.
Небрежным движением ци сбросив остатки уз, Вэнь Жохань повернулся на бок и прикрыл глаза. Нужно будет провести вдумчивую беседу с командиром личной охраны, чтобы не упустил в следующий раз нежданного посетителя. А то всякие Лани ходят в покои главы, как к себе домой. Хотя… если бы встревоженная стража заглянула в спальню в то время, когда его сосредоточенно наглаживали, было бы еще хуже.
Интересно, и кто же такой остроумный невольно побудил Лань Цижэня к столь необычным действиям? Пожалуй, Вэнь Жохань сказал бы ему спасибо. За приятно проведенное время и незабываемые впечатления.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2019, Тень на стене

Название: Тень на стене
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: миди (9342 слова)
Пейринг/Персонажи: Вэнь Жохань, Вэнь Чао, Вэнь Чжулю, Вэнь Сюй, Вэнь Цин, Вэнь Нин (Вэнь Цюнлинь, Призрачный генерал),

спойлер!

Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина)
Категория: джен
Жанр: хоррор, флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: девочка-девочка, гроб на колесиках въезжает в твой город...
Примечание/Предупреждения: преканон, саншайн!AU, ООС, возраст персонажей на момент действия фанонный. Смена POV в рамках повествования. Хэдканоны относительно клановых техник Вэней.

Спойлер!

Параллельные реальности

Полюбоваться многовэнием

А-Нин сидел в углу комнаты и сосредоточенно сопел. А-Чао знал: двоюродный брат делает так, когда очень хочет расплакаться, но понимает, что для члена правящей семьи это неприлично. Что у него опять случилось?
- Кто обидел? – А-Чао подошел к брату и присел рядом. Тот не удержался и все-таки шмыгнул носом.
- Никто.
- Говори давай.
- Это не я сделал. Правда не я.
- Знаю, - кивнул А-Чао, хотя на самом деле понятия не имел, за что досталось А-Нину. – Ты вообще шалить толком не умеешь. Ничего, я научу, когда подрастешь.
Двоюродный брат, с точки зрения А-Чао, был очень уж правильный. Слишком правильный для своих пяти лет. А-Чао отлично помнил, что сам в этом возрасте вовсю красил в разные цвета оперенье на стрелах старшего брата, подсыпал рыбью чешую в пудру отцовским наложницам и даже примеривался с нехорошими целями к парадному трону. Мелкий же до сих пор тушевался и шалостей не устраивал. А ведь уже больше года живет в Знойном дворце! Пора бы начинать, вдвоем у них куда интереснее получаться будет.
- Они говорят – я картину испортил, - порывисто вздохнул А-Нин. – Закорюку нарисовал. А я не рисовал, честное слово! Может, это ты, Чао?
А-Чао задумался. Ваза в Кабинете Феникса, колонны в северной галерее, гардеробная для воспитателей… Нет, на картинах ни одна из его шкод не основывалась.
- Не я. Пойдем, покажешь… как там отец говорит… камень преткновения.
Брат протер рукавом чуть-чуть покрасневшие глаза и встал. А-Чао деловито поправил ему перекосившийся воротник и пошел рядом. Снаружи одна из нянек попыталась последовать за ними, но А-Чао посмотрел на нее так грозно, как только мог. Он второй наследник клана Вэнь, и ему уже почти одиннадцать! Он достаточно взрослый, чтобы сам опекать младшего брата! Тем более двоюродного.
- Вот, - А-Нин показал на стену. – Рядом с кривым деревом.
Картина висела напротив шкафчика с благовониями. А-Чао смутно помнил этот пейзаж с соснами: когда он был маленьким, иногда представлял себе, как охотится на страшных мертвецов и гулей прямо среди нарисованных холмов.
- Где? – он внимательно посмотрел на указанное братом дерево. Ни на стволе, ни на ветках, ни где-то рядом лишних мазков туши не чернело.
- Вот тут была, - растерялся А-Нин. – Около корней. Маленькая такая закорюка, длинная.
А-Чао фыркнул про себя. Ну и какой дурак обвинил мелкого в том, что тот испортил картину «вот тут», если даже ему, почти взрослому мужчине, до нужного места удается дотянуться, только встав на цыпочки?
Показанный участок бумаги он рассмотрел в подробностях. Чтобы точно ничего не упустить, даже чуть-чуть поднялся на мече – в первый раз вне тренировочного поля, между прочим! Никаких посторонних закорюк на картине не было.
- Да где? Покажи толком! – А-Чао посмотрел вниз, на брата. Тот с восторгом трогал кисточку на мече. Поняв, что его заметили, торопливо отдернул руку. Какой же он еще мелкий все-таки…
- Там!
Может, он чего-то не видит? А-Чао прикусил губу и опустил меч почти до пола. Потом, охнув от натуги, подхватил А-Нина и поставил на клинок рядом с собой.
- Сейчас подниму, и посмотрим вместе.
Летал А-Чао еще плохо: его качало и бросало в разные стороны даже на самых простых тренировках. Но меч у него был сильный, отец говорил. Двоих как-нибудь вытянет.
- Ткни пальцем, где закорюка.
Клинок под пятками дрожал и трясся, но А-Нин уверенно погладил кусок белой, не покрытой линиями бумаги.
- Вот здесь. Только ее тут нет сейчас. Но она была, правда!
А-Чао удовлетворенно кивнул и с облегчением ослабил контроль над мечом. Приземление опять – опять! – вышло криво, но это мелочи. Он ведь не просто сам взлетел, но и брата поднять смог!
- Твои няньки – дуры. Наверняка на картину просто села муха, а тебя наказали ни за что.
А-Нин нахмурился.
- Не муха. Она была длинная! Как скоро… скура… скорлопендра, вот! И с хвостом.
- Сколопендра, - поправил его А-Чао. – Может, и она. Маленькая. Приползла, посидела и дальше пошла. А тебя… как это… огульно обвинили и подставили, вот! Не переживай, я разберусь.
И отец, и старший брат не раз говорили: старейшины и другие сильные адепты клана могут попытаться обвинить кого-нибудь из правящей семьи в чем-то плохом, чего тот не делал. Чтобы побороться за власть над землями Цишаня. А еще так могут поступить заклинатели из других орденов, чтобы бросить тень на солнце и запятнать репутацию клана Вэнь. Надо сказать отцу, что с его младшим братом хотят сделать все вот это. А-Нин ни за что не решится пожаловаться сам, значит, придется А-Чао.

На искусном пейзаже в стиле се-и широкими небрежными мазками было изображено подернутое туманом горное озеро. Вэнь Цин не нравились картины се-и: успешно осваивающая премудрости лекарского дела, она любила, когда все детали рисунка выписаны точно и скрупулезно. Стиль гунби с его четкими линиями и сложными переливами цветов приходился ей больше по вкусу, как и хозяину Знойного дворца. Но се-и любил Цзян Фэнмянь, а Вэнь Жохань высоко ценил свою дружбу с главой Пристани Лотоса. Потому подаренный им пейзаж занимал стену в одном из красивейших кабинетов, а где-то в Юньмэне Цзян Фэнмянь, скорее всего, вынужден был раз за разом натыкаться взглядом на яркие краски гунби.
Вэнь Цин не любила се-и, но памятью своей она гордилась по праву. Из-за чего и всматривалась сейчас в размашистые штрихи на белой бумаге.
- Молодая госпожа недовольна картиной? – негромко уточнила служанка из-за плеча.
- Оставь, я же знаю, что дядюшка никуда ее не перевесит, - отмахнулась Вэнь Цин. – Взгляни, мне кажется, или этого штриха раньше здесь не было? Он не смотрится гармонично.
Девушка в белых одеждах с тонкой красной каймой по рукавам поклонилась.
- Молодая госпожа не ошиблась. Возможно, об этом больше знает второй молодой господин Вэнь.
А-Чао? Вэнь Цин прищурилась. Да нет, второй наследник хоть и проказник, но прекрасно знает пределы допустимого. Дорисовывать картину, подаренную главой дружественного клана, он бы не рискнул. Но спросить его стоит хотя бы потому, что А-Чао носится со своими затеями по всему дворцу и мог видеть, кто испортил свиток.
Сегодня второй сын главы Вэнь вел себя на удивление примерно. Когда Вэнь Цин зашла в его покои, он упражнялся в каллиграфии. Судя по упрямо сведенным бровям, иероглифы поддаваться не желали. Потому от бумаги А-Чао оторвался охотно, едва увидев, как открываются двери.
- Сестра? Заходи, я совсем не занят!
Вэнь Цин подавила улыбку. За прошедший год она успела выучить: если второй наследник Вэнь усердно берется за скучные дела вроде каллиграфии или музицирования, стоит искать по всему Знойному дворцу результаты его проказ.
- Можешь прерваться ненадолго, А-Чао? Я хочу, чтобы ты кое на что посмотрел.
Из-за столика А-Чао вскочил, когда она еще договаривала первую фразу.
- Конечно! Я сейчас скажу воспитателям, что дела клана требуют моего присутствия!
Последние его слова донеслись уже снаружи. Вэнь Цин только усмехнулась про себя.
Картину А-Чао оглядел добросовестно, но без особого рвения.
- Это пейзаж с озером в горах. Его привез глава Цзян в прошлом году. Отцу такие рисунки не нравятся, но вежливость и все прочее… Ничего, он Цзян Фэнмяню тоже картину подарил в отместку. Пусть любуется.
Вэнь Цин задумчиво кивнула. Озорничал А-Чао нередко, но и поймать его после очередной шалости можно было без труда: слишком отчетливое удовлетворение поселялось на мордашке второго наследника в случае удачи. Сейчас же он глядел на пейзаж се-и равнодушно и с легким непониманием. Либо не его рук дело, либо А-Чао наконец-то научился скрывать свои чувства.
- Посмотри, - она коснулась кончиками пальцев воздуха над подозрительным штрихом. – Тебе ничего не хочется сказать по поводу этого дополнения к пейзажу?
А-Чао нахмурился, приподнялся на цыпочки, разглядывая картину. Потом, к удивлению Вэнь Цин, просиял:
- Да! Да, я сейчас! Сестра, подожди чуть-чуть!
И вылетел из кабинета, едва не запнувшись о порог. Вернулся он совсем скоро, волоча за руку А-Нина.
- Вот! Смотри, мелкий: твоя закорюка?
А-Нин послушно задрал голову. Вэнь Цин, заинтересованная, подняла его на руки.
- Очень похожая, - после недолгого молчания сказал А-Нин. – Только та меньше была. И без дырок.
- Каких дырок? – Вэнь Цин пригляделась. Длинный горизонтальный мазок черной туши, если смотреть на него пристально, оказался вереницей совсем коротких вертикальных штрихов. Будто бы художник вместо того, чтобы один раз двинуть кистью слева направо, долго-долго водил ей сверху вниз, укладывая мазки вплотную друг к другу. Там, где его инструмент чуть дрогнул, между пятнами туши осталось тончайшее, не толще волоса, чистое пространство. Как прорехи в обветшалой ткани.
Всматриваясь в картину, она не сразу расслышала голос А-Чао.
- Что, прости?
- Сестра, это заговор, - серьезно повторил А-Чао. – А-Нин уже видел такую закорюку на другом пейзаже. С соснами и холмами, в детских покоях, помнишь? И его отругали за то, что это якобы он нарисовал! Кто-то портит картины во дворце, а потом обвиняет А-Нина!
Вэнь Цин мотнула головой. Заговор? Да нет, дворцовые интриги никогда не размениваются на подобные мелочи. Старейшины или заклинатели боковой линии могли бы постараться вбить клин между родными сыновьями Вэнь Жоханя и принятыми в правящую семью детьми его двоюродного брата. Но делать это, подрисовывая лишние штрихи на пейзажах… Слишком мудрено, как ей кажется.
- Ты сказал отцу? – Вэнь Цин очень надеялась, что нет.
А-Чао вскинул на нее возмущенный взгляд.
- Разумеется!
Представив себе лицо главы клана, которому доложили о страшном заговоре, порочащем образ его племянника, Вэнь Цин только глаза закрыла. Хорошо, что Вэнь Жохань так любит свою семью.
- И что же?
- Отец велел мне тщательно отслеживать деятельность заговорщиков! – А-Чао гордо вздернул подбородок. – И собирать информацию, вот! Так что спасибо, сестра, ты очень мне помогла.
Вэнь Цин покачала головой.
- Будь осторожен, А-Чао. Интриги – опасная вещь.
- Я знаю, сестра, - важно кивнул А-Чао. – Я же вырос в Знойном дворце.

Вход на тренировочное поле был открыт всем, кто проживал в главной резиденции клана Вэнь. Поэтому, когда второй наследник пересек границу полигона, никакие сигнальные печати не прозвенели об опасности. Вэнь Чжулю заметил невысокую фигурку, замершую у входа, лишь через несколько ударов сердца и мысленно отругал себя за невнимательность.
- Что угодно второму молодому господину Вэнь? – он поклонился, спешно стряхнув с ладоней последние искры злого голодного пламени.
Пару мгновений второй наследник просто смотрел на него: восторженно, как и подобает ребенку, случайно попавшему на тренировку взрослых. Дома на Вэнь Чжулю так же смотрел младший брат, комкал от переполняющих его чувств края рукавов и прикусывал пальцы, чтобы не выдать себя восхищенным оханьем. Потом второй наследник встряхнулся, глубоко вдохнул и заявил:
- Вэнь Чжулю! Ты ведь хранитель нашей семьи, да?
- Это так, второй молодой господин Вэнь.
Сам Вэнь Чжулю пока не считал себя вправе носить столь громкий титул. Да, глава Вэнь решил, что именно на этом посту уникальные способности Вэнь Чжулю – искаженное неверным обучением клановое пламя – принесут больше всего пользы и не заденут никого невиновного. Вэнь Чжулю и не мыслил спорить с главой Вэнь. Другое дело, что для хранителя правящей семьи он еще прискорбно мало знал и умел. Однако этот недостаток подлежал исправлению. В конце концов, в семнадцать лет даже простым людям не поздно учиться новому, что уж говорить о заклинателях.
- Мне нужен телохранитель, - заявил второй наследник. – Отец не занял тебя ничем важным сегодня?
Вэнь Чжулю покачал головой. Телохранитель? Если бы кто-то осмелился лелеять подлые мысли в адрес второго наследника, приказ отдал бы глава клана или один из старейшин, но не сам мальчик. Возможно, молодой господин озаботился прикрытием для одной из своих шалостей?
- Тогда заканчивай тренировку, и я буду тебя ждать, - сказал второй наследник. Любопытный взгляд его то и дело соскальзывал на руки Вэнь Чжулю. – Можешь не торопиться, это не срочно.
Вопреки последним словам, Вэнь Чжулю не стал продолжать упражнения. Проделал завершающий комплекс, успокаивая течение ци в теле, наскоро ополоснулся и, приведя в порядок одежду, предстал перед сыном главы.
- Я готов, второй молодой господин Вэнь.
- Отлично. Пошли!
С началом их совместного пути Вэнь Чжулю уверился: второй наследник, похоже, выбирает цель для новой проказы. Иначе с чего бы ему кружить по всему дворцу? Оставалось понять, зачем при этом нужен телохранитель, ведь избегать внимания ребенку удобнее в одиночку. Впрочем, сам Вэнь Чжулю был скорее рад, что участвует в затее. Второй наследник, как оказалось, превосходно умел прятаться от чужих взглядов, досконально знал расписание всей дворцовой стражи и мог пройти по коридорам и галереям так, чтобы никому не попасться на глаза. Полезный опыт.
Некоторые покои второй наследник миновал не задерживаясь. В иных останавливался надолго. Проследив его взгляд, Вэнь Чжулю убедился: молодого господина интересуют картины на стенах.
- Вэнь Чжулю, - от звонкого голоса он едва заметно вздрогнул, торопливо отбрасывая лишние мысли. – Возьми меня на руки.
Вэнь Чжулю моргнул, посмотрел на второго наследника. Тот задрал голову и нетерпеливо поджал губы.
- Ну, чего ты? Подними меня, мне не все видно на этом пейзаже!
Верно, очередной лист исчерченной тушью бумаги располагался слишком высоко, так, чтобы на него было удобно глядеть взрослому человеку. Десятилетнему мальчику не рассмотреть всех изысков кисти. Вэнь Чжулю наклонился и бережно подхватил второго наследника. Тот поерзал у него на руках и вытянул шею к свитку.
- Ага… правее шагни… нет, не то. Все, можешь опускать.
Через несколько часов подозрения о подготовке новой проказы изрядно поблекли в сознании Вэнь Чжулю. Второй наследник методично осматривал все картины подряд, не гнушался порой достать свернутые свитки из сундуков и расстелить на полу, чтобы потом несколько минут ползать вокруг них на четвереньках. Он не сразу отвлекся на обед и, что настораживало еще сильнее, пропустил тренировку по полетам на мече. Это не походило на обычное озорство. К тому же, Вэнь Чжулю прекрасно помнил собственного единоутробного брата, оставшегося с матерью. Детям в таком возрасте не свойственна долгая одержимость одной и той же идеей, они часто начинают что-то делать, а позже бросают, заскучав. Конечно, второй наследник настойчив и упорен: иначе он не смог бы взлететь на мече уже в десять с половиной лет. Но неотступность в поисках всегда подразумевает наличие цели, и цели этой Вэнь Чжулю до сих пор не мог вычислить.
- На руки, - в очередной раз велел второй наследник.
Теперь они остановились напротив широкого, в полстены полотна, изображающего основание клана Вэнь. Закладывали первые камни в фундамент Безночного города адепты, в центре картины провозглашал создание нового ордена Вэнь Мао, а над всем этим, разумеется, всходило солнце. Здесь второй наследник задержался надолго, терпеливо просмотрел каждый участок шелкового свитка, пока не воскликнул наконец:
- Да! Я нашел! Вэнь Чжулю, ты видишь?
На людях Вэнь Чжулю старался не уделять чрезмерного внимания многочисленным предметам роскоши в Знойном дворце. Взятый к солнечному престолу из простой семьи, он не хотел показывать всем, как оглушает и слепит его непривычное убранство. Правда, в первые месяцы своего пребывания здесь Вэнь Чжулю не раз украдкой бросал взгляд на изысканные свитки или искусную резьбу по дереву – убедившись предварительно, что никого нет рядом. Однако насладиться каждой деталью картин у него не было и шанса, из-за чего сейчас на слова второго наследника он только нахмурился, всматриваясь.
- Молодой господин Вэнь?
- Нет, найди сам, я не буду тебе говорить! Ты не можешь не видеть, она же торчит, как дерево посреди равнины!
Вэнь Чжулю не очень хорошо разбирался в живописи. Ему понадобилось немало времени, чтобы заметить, на что желает указать второй наследник.
- Эти мазки кистью не выглядят подходящими по стилю, - с легким сомнением произнес Вэнь Чжулю. – Они слишком небрежны для такой картины.
- Вот! – второй наследник торжествующе задрал подбородок. – Их-то я и искал!
Определенно, это не слишком напоминало очередную шалость. Однако молодой господин показывал пока особенного интереса к живописи. Необходимый минимум для благородного мужа, и только. Вэнь Чжулю думал было опустить второго наследника обратно, но тот негодующе дернул его за ворот и, пододвинувшись поближе, сказал шепотом:
- Это заговор! Кто-то разрисовывает картины во дворце, а обвиняют потом А-Нина. Я сам видел точно такую же пакость на пейзаже, который подарил глава Цзян. А теперь и здесь! Поэтому я и взял тебя с собой: сестра сказала, что интриги всегда опасны!
- Точно такую же? – переспросил Вэнь Чжулю.
Второй наследник с энтузиазмом кивнул. Вэнь Чжулю перевел взгляд обратно на картину. Лишние мазки туши виднелись сбоку от главы клана, там, где поднимали флаг двое молодых адептов. За их спинами змеился, спускаясь по склону горы, ряд тонких вертикальных штрихов. Будто торчащие из земли кости. Или оскал зубов.
- Испортить пейзаж именно так – не самое быстрое дело, - заметил Вэнь Чжулю. – Понадобится произвести не меньше двух десятков движений кистью, чтобы проявился подобный рисунок.
В заговорах, интригах и прочих аспектах жизни высшей аристократии Вэнь Чжулю понимал пока немного. Однако подставлять ребенка таким странным способом… Если бы ему понадобилось имитировать кисть брата, он оставил бы куда более небрежные мазки.
- Наверняка он делал это ночью! – предположил второй наследник. – Хотя его бы заметила стража… Вэнь Чжулю, а ты как думаешь?
Вэнь Чжулю покачал головой. Что-то беспокоило его в непонятных следах на бумаге, царапалось под кожей тонкими коготками.
- Стоит проверить, давно ли нанесена тушь. Если сегодня, она будет липнуть при касании. Но это может повредить картине.
Уже договаривая, Вэнь Чжулю понял, что так настойчиво скреблось на краю сознания. Он сам учился каллиграфии в детстве и прекрасно помнил, как расплывается по бумаге дешевая тушь. Если обмакнуть в нее кисть и провести по висящему на стене изображению, черная жидкость не впитается в свиток мгновенно. Она направится вниз, застыв на рисунке недлинными потеками. Ничего подобного на картине не было.
Однако, возможно, неизвестный просто растер тушь куда гуще, чем обычно, или взял более дорогую?
Второй наследник тем временем деловито огляделся и, убедившись, что никто не станет прямо сейчас укорять его за недостойное поведение, с силой потер пальцем дорожку штрихов. Потом поскреб ее ногтем.
- Не липнет. Сухая совсем. Вэнь Чжулю, как быстро сохнет тушь? Та, которую художники используют?
- Я не знаю, второй молодой господин Вэнь.
- Вот и я тоже, - вздохнул тот. – И у живописцев спрашивать нельзя, вдруг это кто-то из них… Может, у тебя есть еще идеи? Про тушь тебе здорово в голову пришло.
Вэнь Чжулю не без труда отвел взгляд от черных следов на бумаге.
- Осмелюсь попросить показать мне первую картину, на которой появились эти штрихи.
- Точно! – второй наследник яростно кивнул. – Надо сравнить! Сейчас, поставь меня на пол, я покажу!
Теперь молодой господин почти бежал по галерее, вцепившись не по возрасту сильной рукой в ладонь Вэнь Чжулю. Тот шел следом и тихо радовался, что, вопреки досужим сплетням, его сила вовсе не стремится сжечь любого, кто рискнет к нему прикоснуться.
Искомый пейзаж обнаружился в Шелковом Кабинете. Второй наследник остановился перед ним, приподнялся на цыпочки и озадаченно нахмурился.
- Ничего не понимаю. Были же следы, я точно помню!
Вэнь Чжулю внимательно оглядел бумажный лист. Странные штрихи, похожие на оскал зверя или частокол из костей, он запомнил хорошо и теперь видел: на пейзаже из Юньмэна ничего подобного действительно не было.
- Вы не могли ошибиться, второй молодой господин Вэнь? – безо всякого выражения спросил Вэнь Чжулю.
Второй наследник упрямо мотнул головой.
- Нет! Вэнь Цин тоже видела их, и А-Нин! Такая же длинная линия из маленьких черточек! Только, может быть, немного покороче.
Его слова заставили Вэнь Чжулю втянуть воздух сквозь сжатые зубы. Он мало что смыслил в дворцовых интригах, но, будучи заклинателем и сыном заклинателя, упоенно слушал рассказы о ночных охотах и странных чудовищах. О голодных тенях, по капле пьющих силу и жизнь. О древних манускриптах, сводящих с ума тех, кто рискнет их прочитать.
Возможно ли, что к семье главы Вэнь тянется из глубины черных штрихов подобное зло?
- А-Нин говорил, он еще на одной картине такую штуку видел, - голос второго наследника прозвучал неуместно звонко. – Только она была маленькая и потом тоже куда-то делась.
- Могу ли я еще раз посмотреть на полотно основания? – помолчав и убедившись, что в его слова не пробьется лишняя тревога, проговорил Вэнь Чжулю. – Стоит проверить, нет ли в этих штрихах следов чужеродной ци.
Второй наследник охотно кивнул.
- Ты прав, Вэнь Чжулю. Я и сам должен был догадаться.
Когда они входили в зал, Вэнь Чжулю на всякий случай сложил пальцы в защитную печать, готовясь закрыть сына главы от неожиданностей. Напрасно. Полоса тонких штрихов, черневшая за спинами нарисованных адептов Вэнь, уже успела исчезнуть.

Старший брат Чао – очень хороший. А-Нин это с самого начала знал. Он умный, храбрый, сильный и изобре… изубри… шустрый, в общем. И слово держит. Обещал разобраться, когда А-Нина за закорюку отругали, – и разобрался. Няня даже извинялась потом, что плохое про него подумала.
А-Нин хотел поблагодарить старшего брата, но никак не мог его найти. Чао не было ни в комнатах для уроков, ни в саду, ни в галерее с красивыми колоннами. Тогда А-Нин решил поискать в других местах, только далеко его не пускали, потому маленьким нельзя ходить без взрослых.
Но А-Нину и правда надо было сказать старшему брату спасибо! А то вдруг Чао подумает, что он неблагодарный? Можно, конечно, подождать, пока Чао сам к нему придет, но А-Нин не хотел. Старший брат ведь гуляет по всему дворцу. Когда он еще до детских комнат доберется!
Выйти наружу одному, без нянек, оказалось легко. Просто надо было сначала тихо-тихо спрятаться за ширму, потом за подол красивой воспитательницы со шпильками в волосах, а после быстро-быстро юркнуть за дверь. И еще по галерее поскорее пробежать, чтобы точно не догнали. А-Нин раньше не уходил один из детских комнат, потому что так делать не-по-до-ба-ет. Но вежливость – это очень важно, сестра говорила. Значит, его простят.
Откуда начать искать, А-Нин не знал. Чао и правда гулял по всему дворцу, он ведь уже почти взрослый был. Но совсем старший брат Сюй рассказывал, что Чао – как любопытный котенок. Всегда там, где интересно. Значит, надо найти какую-нибудь интересность, а Чао сам окажется рядом.
А-Нин искал долго. Очень мешали взрослые: они все время попадались навстречу. От них приходилось быстро прятаться, а удобные ниши, вазы или углы были не везде. Потом А-Нин услышал громкие голоса из большого зала и пошел туда: может, Чао тоже решит, что это интересно?
В зале было много взрослых. Некоторых из них А-Нин знал. Например, Вэнь Ханьшэн, тот, что главный над всей стражей во дворце. Или Вэнь Чжулю, хранитель семьи. А-Нин не очень понимал, что такое «хранитель семьи», но дядя Жохань объяснил как-то раз: это тот, кто всегда защитит, если случится беда. Значит, хороший человек.
Взрослые стояли у стены с большой картиной и громко говорили. Кое-кто даже размахивал руками, хотя это потеря лица и не-по-до-ба-ет. Еще двое медитировали прямо в зале, а ведь так делать положено в специальных комнатах! А-Нин подумал, что происходит что-то очень интересное, вот только Чао, кажется, так не считал: его нигде не было видно. Стоило пойти дальше и поискать старшего брата где-нибудь еще. Но А-Нин, наверное, тоже был немножко любопытный котенок. Поэтому он тихо пробежал за большую красную колонну и там спрятался. И стал слушать.
- Оно опять проявилось. Выглядит чуть иначе, чем прежде, но это точно оно, вне всякого сомнения.
- Не иначе. Просто увеличилось, и поэтому проявились новые детали.
А-Нин кивнул сам себе. Взрослые тоже нашли на картине что-то, чего там не должно было быть! Значит, Чао сказал правду: это неспроста.
- На амулеты не реагирует.
- А на иньскую ци проверяли?
- Проверяли, никакого результата. Как будто это просто мазки туши.
Интересно, а может, там та самая закорюка, за которую его ругали? А-Нин подождал, пока взрослые не заспорят громче, и высунулся из-за колонны. Лишь бы не заметили…
Закорюка оказалась знакомая. Только она и правда стала куда больше, чем раньше, и изменилась. На картине с соснами А-Нин мог разглядеть длинную линию, как кисточкой мазнули, и потом, на расплывчатом рисунке, тоже. А сейчас даже из-за колонны было видно: там не просто кто-то тушью ляпнул. Там много-много маленьких фигурок, только размазанных очень. Как будто по нарисованной лестнице друг за другом спускаются к домам то ли люди, то ли звери, то ли еще кто.
- Может быть, пламенем его? Картину, конечно, жаль, но безопасность дороже.
- Если не помогут иные методы, так и сделаем. Хм, Вэнь Чжулю, а попробуй-ка ты.
Вэнь Чжулю кивнул и поднял руку. Другие люди зажгли какие-то талисманы, А-Нин таких раньше не видел, и расступились в стороны. Наверное, чтобы не мешать. На ладони Вэнь Чжулю загорелись яркие красные огонки, и он потрогал картину там, где была закорюка. А потом А-Нин тихо ойкнул, но его, кажется, никто не заметил, потому что закорюка под рукой Вэнь Чжулю дернулась и растаяла! Совсем растаяла, как снежинка на ладони!
Тогда все загомонили, а кто-то незнакомый хлопнул Вэнь Чжулю по плечу:
- Отлично! Вот и решили проблему. Твое пламя просто превосходно, хранитель!
Вэнь Чжулю почему-то радоваться не стал. Он только нахмурился и мотнул головой туда-сюда:
- Я не рискнул бы утверждать это наверняка, господин Вэнь. Дело в том, что применить свою силу я не успел. Только накопить пламя в ладони, но не выпустить его на свободу.
Взрослые перестали разговаривать, запереглядывались. Еще кто-то – А-Нин его не знал по имени – спросил:
- Получается, что бы это ни было, оно ушло по собственной воле?
- И я почти уверен: вскоре мы обнаружим его на следующей картине.
Вэнь Ханьшэн – тот, который главный над всей стражей – погасил талисман и спрятал его куда-то под одежду.
- Так или иначе, оно боится твоих рук, Вэнь Чжулю. Выходит, у нас есть как минимум одно оружие.
- Рад оказаться полезным.
- И нужно поднять архивы. В Знойном дворце могли происходить подобные случаи раньше.
- Я все же осмелюсь предложить попробовать пламя. Разрисованная бумага горит не хуже чистой.
- Непременно. А еще придется отслеживать изменения на всех картинах.
А-Нин еще бы посидел, но сзади, по галерее, уже слышались тяжелые и ровные шаги. Так ходил дядя Жохань, и поэтому А-Нин повертел головой и начал тихо-тихо отползать из зала. Дядя Жохань, конечно, добрый и на руках у него сидеть здорово, но мешать взрослым в их важных делах не-по-до-ба-ет. Это те, кто на картину смотрел, его не увидели и не отвлеклись, а дядя Жохань очень внимательный, он непременно заметит. И тогда получится, что А-Нин ему помешал, а А-Нин не хотел.
Надо все-таки найти старшего брата. И сказать, что картины теперь начнет охранять стража, и поэтому Чао будет труднее тайно гулять по дворцу. Это гораздо лучше простого «спасибо». Пусть никто не думает, что А-Нин – неблагодарный!

Неладное они заметили еще на подлете. К прозрачно-золотистому мареву огней, всегда окутывающему Безночный город, примешивались недобрые алые отблески. Вэнь Сюй резко выдохнул и, не раздумывая, направил меч вниз, к самой земле. Не маячить на фоне вечернего неба, не делаться мишенью для вражеских лучников. Пусть на его памяти Цишань Вэнь ни разу ни с кем не воевал, но армейскую науку в наследников солнца вбивали на славу. Пригодилось.
- Первый молодой господин Вэнь, над крепостью подняты осадные щиты, - доложил Вэнь Чуньли.
- Вижу, - Вэнь Сюй спешно перебирал талисманы связи, те, вторая часть каждого из которых хранилась у отца. Нет. Приказа немедленно возвращаться или, напротив, задержаться в Облачных Глубинах еще на месяц не было. Вообще ни один из талисманов не рдел холодными искрами. Никаких вестей.
Свита тоже снизилась вслед за Вэнь Сюем и теперь зависла в воздухе напротив скалистого склона. Не лучший вариант. Солнечные ханьфу слишком заметны на темно-сером фоне. Возможно, следует затеряться в облаках? Нет, стоит поберечь силы заклинателей. Неизвестно, что за беда пришла к ним в дом.
- Вэнь Чинсан, Вэнь Лифу – на разведку. Тихо. К щитам не приближаться. Остальные – ждем.
Две тени на мечах скользнули вперед, прижимаясь к изгибам скал. Прочих Вэнь Сюй повел вниз. Отряд опустился в неширокую расселину, скрытую кое-где от обзора сверху редкими кустами. Кто-то из заклинателей уже второпях проверял запасы талисманов в рукавах и беззвучно ругался сквозь зубы. Неудивительно. Они отправлялись в обычную дружескую поездку и не ждали, что возвращаться придется на войну.
Сам Вэнь Сюй тоже с трудом давил нервную дрожь. Ну что ему стоило распрощаться с библиотекой Облачных Глубин на неделю-другую раньше? Был бы сейчас там, внутри мерцающего купола вместе с отцом, сестрой и младшими братьями.
Разведчики вернулись быстро, куда быстрее, чем он ожидал.
- Щиты подняты только над Знойным дворцом, - отчитался Вэнь Чинсан, спрыгнув с меча. – Армии под стенами нет. Чужих заклинателей в небе нет. Вообще никакой активности за пределами Безночного города. Пожаров на улицах не видно. Клановых фейерверков никто не запускал.
Вэнь Сюй с силой сжал руку в кулак. Вести обнадеживали. Вернее, обнадеживали бы, если бы не сияние защитного купола над Знойным дворцом, во весь голос кричащее: дома что-то не так. Внутренняя угроза, не затрагивающая жителей города? Попытка переворота в клане? Диверсия? Или он зря терзает себя тревогой, а к управляющим печатям щитов всего лишь пробрался А-Чао?
В любом случае, возвращаться открыто будет чрезмерным риском. Он сам и его свита – достаточно сильные заклинатели, чтобы стать решающим фактором в возможном сражении, особенно если удастся вмешаться неожиданно. А если он опасается попусту и дома все спокойно – что ж, незапланированная тренировка по тихому проникновению не повредит ни его людям, ни ему самому.
Потайных ходов в Безночном городе было немало с самого его возникновения. Горы и ущелья Цишаня – это не озера и протоки Юньмэна, где любое подземелье затопит через пару месяцев. Скальную породу сложно обрабатывать, но служит она веками. И, конечно, каждый наследник знает, как проникнуть в родной дом, не потревожив стражу у главных ворот.
Нужный подземный ход начинался далеко за окраиной Безночного города. Сигнальные и замедляющие печати на полу все еще спали, не потревоженные, и это успокаивало: никто не гнался за отступающими членами клана по выдолбленному в камне коридору, не влетал на бегу в любовно расставленные ловушки. Сам Вэнь Сюй знал, как пройти через ждущие своего часа энергетические нити, знали и все его родичи. Нетрудно. Просто наступать в строго определенные места в строго определенном ритме. Отец научил его, еще когда Вэнь Сюй едва удерживал в руках тренировочный меч.
Преодолевать подземный ход пришлось чуть дольше, чем рассчитывал Вэнь Сюй: за его спиной шли люди, и каждому из них приходилось ступать ровно по следам шагающего впереди. Тем не менее, задержка, кажется, ни на что не повлияла. Навстречу им не бежала охрана, за поворотом не притаилась засада. Тихо. Спокойно.
Может быть, это все-таки окажутся проделки А-Чао? Вэнь Сюй очень надеялся на своего младшего брата.
Знойный дворец встретил их безмолвием и пустым кабинетом отца. Вэнь Сюй подошел к двери и прислушался, усилием воли отсекая примерно половину от бьющего в виски беспокойства. Снаружи тоже царила тишина, изредка нарушаемая далекими торопливыми шагами. Непривычно. Сколько Вэнь Сюй себя помнил, его дом полнился голосами. Ведь клан Вэнь – не какой-нибудь забытый небесами Чан, все члены которого могут переночевать в одной комнате. В резиденциях великих орденов не бывает малолюдно.
- Пока остаемся здесь, - негромко приказал он. – Вэнь Чжунхуэй, Вэнь Шу, доставьте мне кого-нибудь из охраны дворца. Без лишнего шума, но и без крови. Мы еще не знаем, что произошло.
Еще двое приближенных адептов исчезли за дверью, и снова воцарилось молчание. Догорала, слабо потрескивая фитилем, свеча на столе отца. Вэнь Сюй ждал. Один раз ему почудилось движение у стены, там, где висел рядом с картой Цишаня дорогой свиток с нарисованной сосновой веткой. Но, обернувшись, он не увидел ничего, за что мог бы зацепиться взгляд.
Ждать слишком долго не пришлось. Не успел Вэнь Сюй окончательно измучить себя недобрыми предчувствиями, как вернулись посланные на вылазку адепты. Вместе с ними шел, заботливо придерживаемый за руку, заклинатель в клановых цветах.
- Первый молодой господин Вэнь! – оживился он, увидев собравшихся в кабинете людей. – Вы уже вернулись!
- Что происходит во дворце? – резко спросил Вэнь Сюй. – Почему подняты щиты?
Заговор? Что-то похуже? Он знал о подобных случаях только из хроник, и там защиту никогда не запускали без веской причины.
- В Знойный дворец пытается пробиться неизвестная нечисть, первый молодой господин Вэнь. Глава клана приказал применить все необходимые меры безопасности.
Слова адепта вырвали у Вэнь Сюя едва слышный вздох облегчения. Не попытка переворота, не предательство. Самые пугающие варианты рассыпались пылью книжных страниц. Ну а с нечистью они как-нибудь справятся.
- Подробности?
- Полагаю, господин Вэнь Ханьшэн расскажет лучше меня.
Вэнь Сюй кивнул.
- Отпустить, - он прекрасно видел, что Вэнь Шу до сих пор продолжает удерживать адепта, зажав ему нужную точку на запястье. – Меридианы распечатать обратно. Приношу свои извинения за возможную грубость моих людей.
Заклинатель поклонился, украдкой разминая руку.
Уже по пути к командиру стражи Вэнь Сюй сообразил, что полагаться на слова первого попавшегося адепта не стоило. Случись во дворце настоящий заговор и наткнись разведчики на сторонников переворота – никто не постеснялся бы солгать, чтобы заманить его в ловушку. Однако, похоже, небеса оказались благосклонны к старшему, но все еще чересчур молодому и неопытному наследнику.
Вэнь Ханьшэн обнаружился у себя в кабинете. На столе перед ним лежала карта Знойного дворца, испещренная парой десятков точек. Некоторые уже были соединены линиями, иные пока оставались одинокими.
- Докладывайте, - Вэнь Сюй взмахом руки пресек попытку приветствовать его по всем нормам этикета. – Что за нечисть?
- Пробирается через картины, - заговорил Вэнь Ханьшэн. – Выглядит как рисунок тушью, ранее отсутствующий на бумаге. С течением времени исчезает на одном изображении и проявляется на следующем. На каждой новой картине лишний фрагмент увеличивается и наполняется деталями. Сначала он выглядел как один размытый штрих, теперь же… Когда его обнаружат вновь, я покажу.
- Осадные щиты?
- Применили, чтобы попробовать отсечь от цели. Не помогло, оно уже во дворце и внутри него перемещается свободно. Но опускать защиту не стали, чтобы не вылавливать потом эту дрянь по всему городу.
- Ритуалы изгнания? Талисманы защиты от зла?
- Не работают. Это просто мазки туши. В них не ощущается даже следа ци. Ни одна из печатей познания не дала результата. Вэнь Симэн играла перед картинами все мелодии, которым училась в Облачных Глубинах, но не ощутила отклика.
- Уничтожить вместе с бумагой?
- Пробовали. И обычным огнем, и клановыми техниками. Оно просто проявляется на следующей картине и притом снова растет. Единственное, чего боится эта дрянь, – руки Вэнь Чжулю. От его прикосновений лишние следы туши исчезают, будто впитываясь в бумагу. Но перейти на новую картину это не мешает, - Вэнь Ханьшэн соединил еще две точки на карте дворца. – Первый молодой господин Вэнь, возможно, во время своих изысканий в библиотеке Облачных Глубин вам довелось встретить информацию о подобных существах?
Вэнь Сюй нахмурился. Он не боялся нечисти: это не пристало наследнику клана и сильному заклинателю. Но командир стражи казался слишком обеспокоенным ситуацией.
- Нет. Я находился там по другому вопросу. Но, насколько мне известно, существам подобного типа необходимо сначала полностью проявиться в мире живых, воплотиться. Вероятно, нечисти, с которой мы столкнулись, понадобится для этого сойти с картины.
Командир стражи только кивнул.
- Хранители архивов пришли к тому же выводу.
В кабинет влетел, задыхаясь от быстрого бега, один из адептов. Выпалил скороговоркой название картины и покоев, где она находилась, и торопливо поклонился наследнику. Вэнь Ханьшэн отметил новую точку на карте и встал из-за стола.
- Прошу, первый молодой господин Вэнь. Смею предложить вам увидеть все своими глазами.
Вэнь Сюй кивнул и, парой жестов отправив свой отряд в казармы, поспешил в нужное помещение.
Когда-то это было росписью на шелке. Широкий свиток изображал пару зябликов в зарослях бамбука. Теперь на большую часть полотнища выплеснулась-выметнулась размытая чернота. Небрежные мазки туши, напоминающие попытки неумелого художника опробовать стиль се-и, складывались в расплывающийся силуэт. Будто из глубин картины шел навстречу сильному ветру, треплющему одежду и волосы, человек. Или что-то похожее на него. За передней фигурой напирали следующие, выстроились изогнувшейся вправо колонной, заполнив почти весь свиток.
- Их много, - помолчав, заметил Вэнь Сюй.
Вэнь Ханьшэн кивнул.
- Несколько десятков или больше. Идут вереницей, друг за другом. На крупных картинах хвост колонны теряется вдали; на малых, вроде этого свитка, передние силуэты заслоняют все прочее.
После недолгого промедления Вэнь Сюй начертил в воздухе печать познания и приложил ее к картине. Мерцающие линии не изменили своего цвета. Ничего. Тушь, шелк, минеральные краски. Ни следа чужеродной ци.
- На первых изображениях это выглядело так, - Вэнь Ханьшэн подошел к столу у окна и провел кистью по бумаге, оставив толстую горизонтальную линию.
Вэнь Сюй еще раз оглядел картину, мысленно достроил вереницу фигур до указанного количества в несколько десятков.
- Изменилась конфигурация строя, верно? Раньше он, похоже, двигался справа налево или наоборот, а теперь будто бы выступает из глубины картины на передний план.
Командир стражи наклонил голову.
- Вы не ошиблись, первый молодой господин Вэнь.
- Значит, будут сходить с бумаги, - кивнул Вэнь Сюй.
Тем лучше. Далеко не каждый пейзаж или портрет поместит в себя человека с головы до ног, а потому с высокой долей вероятности получится предугадать, какую именно картину использует неизвестная нечисть в качестве двери…
- Глава Вэнь уже приказал собрать все крупные полотна в одном зале, - судя по ответу, он произнес последние слова вслух. – Более мелкие, предполагаю, вне угрозы.
Вэнь Сюй согласно улыбнулся. Что ж, если нечисть, что идет к ним в дом, собирается покинуть свое бумажно-шелковое убежище, она сама сделает себя уязвимой. У клана Вэнь достаточно мечей, талисманов и пламени, чтобы устроить незваным гостям жаркую встречу.

Свеча, отмеряющая время, едва слышно потрескивала фитилем в тишине покоев. Вэнь Жохань без нужды поправил на плечах тяжелое боевое облачение и обернулся. Да. Бессмысленным было бы сомневаться. Его старший сын, гордость и надежда клана Вэнь, стоял за спиной и молча готовился прикрывать отца в бою.
- Сюй-эр.
- Отец, - Вэнь Сюй почтительно склонил голову.
Вероятно, ожидает, что ему укажут место в строю. Вэнь Жохань улыбнулся одними уголками губ. Он вырастил достойного сына. Неизвестно, какими станут, повзрослев, Вэнь Чао и Вэнь Нин, но Вэнь Сюем он может гордиться уже сейчас.
- Ты отправляешься в северную резиденцию.
И все же держать лицо сыну еще стоит поучиться. Резкий выдох пусть и не переродился протестующим вскриком, но и без того был отчетливо слышен.
- Я могу оказаться полезен в сражении, отец, - Вэнь Сюй вскинул голову, сжал кулаки до белизны костяшек. Смелый. Осторожный и способный к выверенному расчету, но притом отчаянно смелый. Прекрасное сочетание для наследника.
- Можешь, - Вэнь Жохань прошелся по комнате и остановился у полок с боевыми артефактами. Пригодится ли что-то из них в грядущей схватке? Возможно, более мощный амулет для защиты разума? – Скажи, Сюй-эр: все ли главы Вэнь, правящие кланом от его основания и до наших дней, умерли собственной смертью?
- Нет, отец, - сын начал отвечать еще раньше, чем осмыслил вопрос. – Вэнь Мао погиб от удара в спину, преданный ближайшим из соратников. Его наследник, Вэнь Цзихуа, был убит на ночной охоте. Через четыре поколения, во время войны с кланом Ланьлин Цзинь…
Он замолчал, стиснул зубы, глядя на отца.
- Ты все верно понял, Сюй-эр, - кивнул Вэнь Жохань. – Любой глава не бессмертен, но клан должен существовать. Здесь и сейчас ты единственный член семьи, способный принять власть в случае моей гибели. Не дать побочным линиям наследования устроить междоусобицу, удержать Цишань Вэнь в числе великих кланов. Поэтому ты отправляешься в северную резиденцию и ждешь вестей из Безночного города. Чао-эр и А-Нин уже там.
На последних словах он испытал мимолетное желание вздохнуть. Именно. Чао-эр и А-Нин. Племянница же ловко сыграла на собственном двойственном статусе: не столь ценная для наследования девушка, но полезный на поле боя целитель – и добилась своего, осталась в Знойном дворце. Упрямица. Вся в отца.
Если бы клановое пламя можно было породить яростным взглядом, боевые одежды Вэнь Жоханя не дожили бы в целости до начала схватки.
- Я повинуюсь, отец, - выдавил из себя Вэнь Сюй. – Прошу разрешения отправляться.
Вэнь Жохань наклонил голову. Да, Сюй-эр. Иногда, чтобы уйти, требуется куда больше мужества, чем чтобы остаться.
- Иди. У тебя не так много времени.
Движение сбоку заставило их обоих резко повернуть головы. На одной из малых картин, собранных со всего дворца, клубилась, затопив ее от края до края, непроглядная тьма. Переливы сухой туши уже не казались мертвыми штрихами: они дышали, они бились в границы свитка, запертые в чересчур малом для себя пространстве. И, разумеется, никаких следов ци.
Последнее, признаться, пугало больше всего.
- Да, у тебя, определенно, не так много времени, - повторил Вэнь Жохань. – Отправляйся немедленно.
Вэнь Сюй бросил на картину ненавидящий взгляд и скрылся за дверью. Тьма, неспособная выйти в мир через слишком узкий проход, вздохнула на прощанье и стекла с бумаги, вновь обнажив изящную веточку цветущей сливы. Вэнь Жохань кивнул сам себе и, в последний раз поправив пронизанные защитной вышивкой одежды, перешагнул порог.
Все картины достаточно большого размера, чтобы вместить хотя бы человека в полный рост, уже внесли в главный зал. Бумажные и шелковые полотна висели на стенах, наползали друг на друга краями. Здесь же стоял отряд заклинателей, искрился избытком ци в талисманах и защитном облачении. За пределами зала мерцали неярким светом сдерживающие печати: через одну такую Вэнь Жохань переступил, заходя внутрь. Если они неверно оценили силу рвущейся в мир твари и лучшие заклинатели клана полягут здесь, выбраться в город ей будет труднее.
- Пока оно не проявлялось, глава Вэнь, - Вэнь Чжулю, самый молодой из собравшихся адептов, очевидно нервничал. Злое искаженное пламя билось под его кожей, заставляло слабо светиться красные линии на перчатках-концентраторах. Вэнь Жохань чуть склонил голову, успокаивая своего хранителя.
- Знаю. Оно попыталось пролезть через одну из малых картин, но, похоже, ошиблось с размером. Жаль, что не застряло.
Несколько адептов улыбнулись. Вэнь Цин, замершая у самого входа с двумя лекарскими коробами у ног, знакомым жестом вздернула подбородок.
Сгорела свеча, за ней вторая. Если Вэнь Жохань верно рассчитал время, то Вэнь Сюй уже должен был преодолеть ущелье Цзяочун.
- Идет! – вскрик Вэнь Чжулю положил конец терпеливому ожиданию. Зашевелился, разворачиваясь в нужную сторону, строй, поднял прикрытые веки и сам Вэнь Жохань.
На сей раз рисованная тварь проявилась на полотнище, изображающем битву с Черепахой-Губительницей. Символично. Вэнь Жохань хищно усмехнулся и позволил горящей в груди ци стечь вниз, окутать ладони почти прозрачным от жара пламенем.
- Не спешить, - Вэнь Ханьшэн обвел взглядом своих людей. – Дайте ему сначала проявиться полностью. Если оно сбежит и при этом сумеет преодолеть ограничивающие печати, нам придется искать его по всем картинам города.
Вэнь Жохань задумчиво покачал головой. Если бы он сам, заходя в чужой дом, увидел приготовившегося к атаке главу клана в окружении лучших бойцов, он, пожалуй, предпочел бы перенести визит. Но и не встречать гостя было бы непростительным легкомыслием.
С того момента, как он видел ее в последний раз – целиком, а не ограниченную краями небольшого свитка – тварь немало подросла. Теперь она стояла уже в полный рост: высокая, чуть ниже самого Вэнь Жоханя, вся развевающаяся под невидимым ветром. Тварь подняла руки к лицу – или протянула их вперед, в сплошной черной от туши фигуре сложно было разглядеть отдельные детали. За ней выстроились вереницей прочие. Ниже, тоньше, порой не совсем человеческих очертаний. Одна с горбом на спине, другая – со второй головой у левого плеча.
- Расступитесь, - негромко, но отчетливо произнес Вэнь Жохань, лаская в пальцах послушное пламя. – Лучше дать выйти всем до последнего. Иначе это может начаться вновь через пару лет.
Строй адептов раздался в стороны, освободил пространство в центре зала. Невидимая и неощутимая даже для заклинателей сила колыхнула шелк картины, напитывая переливающейся тьмой переднюю фигуру.
Они не ошиблись: сейчас все шло не так, как десятки раз до этого. От твари потекло кольцом серое марево, заволокло строй нарисованных лучников и массивный контур Черепахи-Губительницы. Теперь на невнятном туманном фоне выделялся только один силуэт. Самый первый. Тварь-командир.
Пятна живой туши подрагивали все явственнее, и в какой-то момент будто лопнула невидимая грань: от картины повеяла слабым дымком ци – темная, конечно же – а в воздухе заструилась легкая, неуместно веселая мелодия. Заклинатели, не сговариваясь, запитали энергией талисманы защиты разума.
Поверхность картины пошла рябью, и тварь ступила на пол зала, оказавшись человеком. Разметавшиеся волосы, бледное, застывшее маской усталости лицо, тускло-красные глаза… драное ханьфу.
Вэнь Жохань сдержал рвущееся с пальцев пламя и поднял руку, не давая атаковать другим адептам. Те, впрочем, и не пытались: приказ сначала позволить выйти последнему гостю, чтобы никого не упустить, помнили все. Но не все, кажется, обратили внимание на то, что увидел глава Вэнь.
Ханьфу на плечах вышедшего из картины человека. Старое, не раз прожженное и прорезанное, посеревшее от времени и пепла. С еще различимыми языками вэньского пламени по рукавам. Да, такие узоры не носили даже при прадеде Вэнь Жоханя – но из хроник он знал и эту, древнейшую версию клановых одежд.
У рта человек держал флейту-дицзы, черную с красной кисточкой. Красной была и лента, обнявшая его левое запястье и уходящая свободным концом куда-то вглубь картины. Вокруг правого обернулась тяжелая даже на вид цепь, начало которой тоже скрыло туманное марево.
- Вэнь? – судя по потрясенному выдоху, не только Вэнь Жохань внимательно изучал древние свитки.
Услышав чужой голос, человек, до сих пор полностью погруженный в игру на флейте, поднял взгляд. Мелодия на миг сбилась, споткнулась, как о высокий порог. Гость отшатнулся было назад, утонул левым плечом в тумане картины, уже рождающей новую фигуру, и тут же замер. В слабо светящихся красных глазах Вэнь Жохань увидел потрясение и непонятную обреченность. По выбеленному усталостью лицу пробежала дрожь, и человек в клановых одеждах Цишань Вэнь снова шагнул вперед, с каким-то ожесточением перебирая пальцами по отверстиям флейты.
Следом за ним спустилась из картины вторая тварь – или нет? Высокая худая женщина с лекарским коробом за спиной походила на существо из-за грани куда меньше, чем флейтист. Плотно сжавшая губы, с еще не до конца сошедшим со щек румянцем, она даже шла чуть тверже того, первого. И руки на красной ленте и серой цепи стиснула крепко, как ребенок хватается за ладонь матери. А ее одежды, тоже клановые, уже не были древними, с полузабытыми рисунками. Истрепанное, но все еще сияющее алым вэньское солнце на потускневшей белой ткани.
Женщина споткнулась, выходя из картины, и едва удержалась от падения. Зажмурилась, словно от яркого света, и остановилась было протереть глаза, но красная лента требовательно дернула ее за запястье. Флейтист, чуть отойдя от картины, готовился сделать шаг и освободить дорогу для следующего гостя.
Кто-то из стражей, зажегший в пальцах изгоняющий зло талисман, неуверенно приопустил руку.
Новый всплеск серого марева, новая трель флейты. В зал вышел крепкий старик, тащащий на спине невысокую старушку с забранными в пучок седыми волосами. Этот на ногах не удержался, припал на колено и почти сразу поднялся, шепотом ругнувшись. И оба они тоже носили солнечное облачение, запятнанное кое-где кровью и грязью.
Еще один шаг. Еще один виток мелодии, отчаянно и надрывно веселой.
Вэнь Жохань все чаще чувствовал, как щекочут кожу недоуменные взгляды, а пламя вопросительно подрагивает вокруг кистей. Собравшиеся в зале адепты помнили: сначала нужно дать тварям проявиться в реальном мире, а уже потом атаковать. Но они ждали вражеский отряд, свору демонов, рвущихся на запах чужой жизни, или что-то, чему и вовсе нет названия под небесами. А на выскобленные доски пола ступали и ступали… изгнанники? Беженцы? Вот и ребенка пронесли на спине…
И вэньские одежды. И – Вэнь Жохань не знал, заметил ли это кто-то еще, – тускло-красные глаза у человека с флейтой. Такие же, как у него самого, как у Вэнь Сюя – Вэнь Чао, к сожалению, родовой цвет не достался, заменившись на материнский темно-карий. Отблески пламени издавна плясали в глазах у членов правящей семьи. Может ли этот мальчишка принадлежать к его роду?
Какая тварь оденется в клановые одежды, не приняв притом облик близкого человека? Он не встречал таких ни на ночных охотах, ни на страницах книг.
- Не атаковать без команды, - медленно произнес Вэнь Жохань. Возможно, этот приказ окажется последним, который он отдаст перед смертью. Но поднять меч на ищущих убежище членов клана постыднее, чем промедлить с нападением на врага.
Они все шли и шли, цеплялись за красную ленту, за грубую железную цепь. Натыкались друг на друга, терли глаза сжатыми кулаками – долго пробыли в темноте? Кто-то спотыкался, порывался завалиться набок или опуститься на колени. Его подхватывали, вздергивали на ноги с яростной торопливостью, будто падение было страшнейшей опасностью на этом свете. Флейтист, выводя за собой вереницу людей, сделал уже полный круг по залу, и теперь заклинатели Цишань Вэнь расступались к самым стенам, чтобы дать ему больше места.
Когда из картины на удивление легко выпрыгнул невысокий юноша с застывшими чертами бледного лица и теми самыми цепями на запястьях, песня смолкла. Идущий первым человек отнял от губ флейту и тяжело осел на пол, расплескав по узорчатому дереву истрепанные одеяния и опасно натянув красную ленту. Мальчишка в цепях рванулся к нему и застыл на полпути, впившись в Вэнь Жоханя потрясенным взглядом нечеловечески-бледных глаз. Судорожно дернул головой туда-сюда. Поднял украшенные длинными ногтями руки.
- Кто-то еще идет за вами? – в тишине спросил Вэнь Жохань.
До сих пор стоящие кривой колонной люди в клановых одеждах от его слов опустились на пол, будто ноги разом перестали их держать. Облегченно выдохнул старик, снимая с плеч свою ношу. Женщина с лекарским коробом встрепенулась и, еще раз протерев глаза, уставилась на Вэнь Жоханя, пробормотав что-то неразборчивое.
Тот, что шел замыкающим и был, кажется, единственным боеспособным членом этого странного отряда, бросил взгляд на потерявшего сознание флейтиста, снова на Вэнь Жоханя. На адептов, опустивших мечи, но до сих пор готовых к атаке.
- Нет, глава Вэнь, - тихо произнес он. – Все, кто шли с нами, уже здесь.
Вэнь Жохань медленно кивнул. Человеческая речь, человеческая усталость, человеческая готовность защищать то, что дорого. Откуда бы ни уходили странные гости, они, хоть и пахли иньской ци, все же не были нечистью в худшем смысле этого слова. И они носили солнечные одежды. А клан Цишань Вэнь не бросает своих. И не бросается на своих.
- Подготовь лекарские помещения к прибытию новых постояльцев, - велел Вэнь Жохань, повернувшись к племяннице. Дождался решительного кивка и добавил, глядя уже на сгрудившихся в центре зала людей: - Надеюсь, для вашей ветви клана законы гостеприимства тоже не пустой звук. И… посторонитесь.
Пламя, все это время бившееся в хватке пальцев, наконец-то выплеснулось вперед. Картина, уже начавшая вновь застывать прежними штрихами туши, вспыхнула прозрачно-лиловым огнем и исчезла, оставив на стене широкое выгоревшее пятно.

- Давно я не испытывал этого смутного чувства, - произнес Вэнь Жохань, поднимая к губам пиалу. – Как будто ребенком видишь в ночной комнате ужасающего призрака и готовишься защищаться до конца – а после понимаешь, что это протянулась от окна тень сосновой ветки.
По комнате плыл тонкий аромат зеленого чая, из сада доносились птичьи трели. О произошедшем напоминали только голые, лишенные картин стены. И люди в покоях целителей, куда пока не пускали посторонних. Лекари Знойного дворца, готовившиеся вытаскивать из-за грани защитников города, немного удивились совсем другим постояльцам, но за свою работу взялись рьяно.
- Мы все испугались тени на стене, - Вэнь Цин покачала головой. – Нас извиняет только то, что тень и вправду ужасала. А на деле… Что это не отряд вторжения, уже можно считать доказанным. Пятьдесят четыре человека, из них сейчас боеспособен один. Тот юноша с цепями, он называет себя Вэнь Цюнлинь.
Вэнь Жохань резко поставил пиалу на стол.
- Все-таки наш клан.
Сверкнувшей в глазах тяжелой ярости – кто посмел поднять руку на солнце?! – племянница не испугалась: знала, что гнев нацелен не на нее.
- Да, глава Вэнь. Они носят нашу фамилию, и одежда на них не с чужого плеча. Правда, могущественных заклинателей только трое, остальные даже золотое ядро не все сформировали. Из сильных – Вэнь Цюнлинь, тот флейтист и женщина-целитель. Ее, кстати, зовут так же, как и меня.
- Верно, имя и вправду влияет на судьбу, раз вы обе выбрали один путь, - кивнул Вэнь Жохань. – Ты смогла выяснить что-нибудь еще?
Лекари не ставили себе задачей добычу сведений, и он не приказывал допрашивать гостей: видел, что они еще не скоро смогут оправиться. Но люди порой говорят и во сне, и в бреду, а также жалуются на жизнь тем, что ухаживают за ними.
Племянница его не разочаровала.
- Это действительно беженцы. У них была большая война, и они последние, кто уцелел. Флейтист – его в один голос называют Старейшиной, иногда Старейшиной Илина – принял их под свою руку и долго помогал выжить. Потом что-то случилось. Здесь мнения разнятся: женщина с моим именем утверждает, что Старейшину подставили, еще двое заявляют, что произошла ошибка. В итоге они решили не дожидаться, пока к стенам их дома снова подступит войско, и ушли. Таким вот необычным образом.
- Необычным – это мягко сказано, - Вэнь Жохань жестко усмехнулся. – Мне пока неясно главное: где и кто осмелился обнажить оружие против носящих солнечные одежды? И почему нам ничего неизвестно о той самой большой войне?
Вэнь Цин слегка пожала плечами.
- Старшие целители пока запрещают долгие разговоры, глава Вэнь. Люди сильно изнурены. Недоедали, вымотаны до предела и еще чуть-чуть. Флейтист вовсе не приходил в сознание: потратил столько ци, что у него даже золотое ядро не ощущается. Более-менее нормально себя чувствуют лишь ребенок, которого всю дорогу несли на руках, и Вэнь Цюнлинь. Но последний не отходит от Старейшины. Помогает лекарям.
- Тоже изучал это ремесло?
Отчего-то на лице Вэнь Цин отразилась беспомощность.
- Да, и неплохо, той же акупрессурой я пока владею хуже, но… Дядюшка! Вэнь Цюнлинь утверждает, что он лютый мертвец!
Вэнь Жохань только хмыкнул. Он не единожды видел лютых мертвецов на ночных охотах, а пару раз сталкивался и с темными заклинателями, поднимающими кладбища и тиранящими поселения. На мальчишку с цепями они походили примерно так же, как милый ребенок Вэнь Нин – на самого Вэнь Жоханя.
- Полагаю, путешествие через картины сказалось на его разуме сильнее, чем ожидалось.
Уже вернувшая контроль над собой Вэнь Цин замялась.
- Понимаете, глава Вэнь… У него действительно не бьется сердце. Нет дыхания. Кожа холодная на ощупь. По меридианам течет только иньская ци. Но при этом он мыслит, говорит, знаком с этикетом и отлично разбирается в лекарском деле!
Перечисленные признаки заставили Вэнь Жоханя ненадолго задуматься.
- У лютых мертвецов, как и у иных темных существ, ци не циркулирует по телу. Тем более не циркулирует осознанно, что требуется для целителя. Следовательно, либо мы имеем дело с совершенно новой нежитью, притом явно созданной опытным темным адептом, либо все куда проще и Вэнь Цюнлинь – заклинатель.
Прикинув возможные варианты, он добавил:
- Проклятый, находящийся под воздействием неизвестного артефакта, переборщивший с запретными техниками… или, скажем, долгое время живший в месте с сильной аурой тьмы без должной защиты.
Вэнь Цин как-то странно хмыкнула.
- Тогда, скорее всего, последнее. Судя по словам наших гостей, они поселились в той части Илина, что зовется Луаньцзан.
Вот сейчас Вэнь Жохань прекрасно понял чувства своей племянницы, когда едва виденный им мальчишка представился лютым мертвецом.
- Невозможно. Они погибли бы за считанные часы! – уж это-то он знал точно.

Продолжение в комментариях

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2019, Незавершенное дело

Название: Незавершенное дело
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: мини (1468 слов)
Пейринг/Персонажи: Вэнь Жохань, Вэнь Чжулю
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вэнь Жохань приходит в себя после штурма Безночного Города.
Примечание/Предупреждения: AU. Написано по канону дунхуа. Смерть второстепенного персонажа за кадром. Канонная сверхживучесть самосовершенствующихся заклинателей.

Понадеяться на грядущее возрождение ордена Вэнь

Из тяжкой мутной пустоты Вэнь Жоханя выдернула боль. Резкая, слишком сильная и неправильная для того, кто уже много десятилетий занимался самосовершенствованием и подвел собственное тело весьма близко к идеалу. Боль родилась под правой ключицей и неторопливо растеклась по всей груди. При попытке вдохнуть глубже она стала почти нестерпимой, и Вэнь Жохань с трудом удержался от стона.
Когда его последний раз задевали так серьезно? Наверное, еще во время обучения.
Сверху что-то негромко прошелестело. Враг? Пальцы дернулись, силясь сложиться в защитную печать, – безуспешно, тело отказывалось слушаться.
Впрочем, добивать его, похоже, не спешили. Прошло два, нет, уже три тяжелых и медленных удара сердца, а неизвестная тварь рядом не нападала. Зато боль, чуть усмиренная неподвижностью, приутихла, и Вэнь Жохань смог почувствовать еще хоть что-то. Он… его, кажется, несут? На руках? Это кто же нашелся такой сильный, а главное, смелый?
Открыть глаза не помогло. Вокруг плавала невнятная серая муть, в ней неясно выделялось что-то более темное. Зато даже столь незначительное движение принесло с собой оглушающую слабость и новую волну боли.
- Глава Вэнь, прошу вас не шевелиться. Вы ранены очень тяжело.
Голос раздался откуда-то сверху, бесстрастный и тихий, почти заглушенный противным звоном в ушах. Тем не менее, он заставил Вэнь Жоханя, уже уплывающего обратно в беспамятство, слабо вздрогнуть. Он знал этот голос.
Сосредоточиться и разглядеть лицо несущего его человека никак не удавалось: мир утекал, свивался дымными спиралями и все норовил утянуть куда-то в глубину. Новая атака Вэй Усяня? Разнообразный темный туман – это отражение его ци… Вэнь Жохань напряг мышцы и смог-таки сжать пальцы на попавшейся под руку ткани. Удержаться. Падать нельзя. Удержаться. Он еще не выяснил главного.
Вести беседу его в нескольких местах прорезанное тело, очевидно, не желало: первая попытка заговорить окончилась ничем, вторая породила лишь тихий хрип и отдалась во рту привкусом крови.
- Глава Вэнь, прошу вас пощадить себя. Слишком большое напряжение может вас убить.
Вэнь Жохань молча облизнул губы. Может убить, а может и нет. Приемлемо.
- Вэнь… Чжулю… - имя далось в два мучительных вздоха, заставило размытую темноту вновь пойти кругом перед глазами. – Чао?
Они с Вэнь Чао были вместе в те дни, когда обнаружили укрытие мятежников. Хранитель правящей семьи сопровождал как раз последнего из живых наследников, ведущего в бой войска. Именно тогда начиналось победное шествие Вэй Усяня и его армии мертвецов по Поднебесной, и отряд Вэнь Чао стал одной из первых жертв. Уцелевших не было. О судьбе второго наследника ходили только недобрые слухи, и Вэнь Жохань не надеялся увидеть сына живым. Но Вэнь Чжулю здесь. Хранитель семьи никогда не позволил бы себе спастись, оставив того, кого клялся защитить, значит, Вэнь Чао может…
В мутном мареве трудно было разглядеть движения, но Вэнь Жохань следил достаточно пристально, чтобы увидеть: Вэнь Чжулю покачал головой.
- Я не справился, глава Вэнь.
Тяжелый гнев прокатился по телу, привычно давая силы. Мир рывком обрел четкость, в груди встрепенулась искра, готовая переродиться всесокрушающим пламенем.
- Тогда… как ты… посмел… выжить?! – истрепанная ткань клановых одежд начала тлеть под пальцами Вэнь Жоханя.
- Я и не выжил, глава Вэнь.
Его неестественно спокойный голос заставил еле теплящееся на кончиках ногтей пламя угаснуть окончательно. Слишком мало сил. И ци совсем не слушается. Даже этого предателя не убить. О чем он говорил? Вэнь Чжулю точно что-то произнес, он помнил.
- Что? – на более развернутый вопрос не хватило воздуха в груди.
- Я погиб в крепости мятежников вместе с остальным отрядом, - равнодушно ответил Вэнь Чжулю. – Меня убили мертвецы Вэй Усяня.
Вэй Усянь, всюду этот юньмэнский мальчишка. До начала войны Вэнь Жохань видел его только на состязании лучников. После – готов был платить за проклятого темного заклинателя золотом по весу: хоть за живого, хоть за отрубленную голову. Слишком большую силу давали его твари армии четырех кланов.
Что говорит Вэнь Чжулю? Почему убили? Ведь хранитель семьи здесь. Идет. Несет его на руках.
- Большой отрывок времени после того случая выпал из моей памяти, - Вэнь Чжулю снова заговорил, и Вэнь Жохань постарался ухватиться мутнеющим сознанием за его голос, как цеплялся непослушными пальцами за край потемневших от крови клановых одежд. – Полностью я смог обрести себя уже в Безночном Городе. До этого помню только отдельные обрывки.
Вэнь Жохань нахмурился. Он что, хочет сказать, что поднялся лютым мертвецом или иной подобной тварью? Чушь. Такие существа не могут мыслить и вести беседу. А уж встретив главу собственного клана, они пожелают растерзать и сожрать его, а не уносить с поля боя.
Но зрение еще не до конца затуманилось после прилива сил, вызванного яростью, и Вэнь Жохань видел лицо своего хранителя гораздо четче, чем когда только-только пришел в себя. Серовато-бледную кожу, порой сливающуюся с низким пасмурным небом. Странные черные прожилки на ней. Тусклые белые глаза.
Правая рука почти не действовала, любая попытка ей пошевелить рождала новую боль. Но грудь Вэнь Чжулю была совсем близко, под одеждами, за которые он хватался в беспамятстве. Оставалось только сдвинуть ворот. Вбок. Или вниз.
Кожа под двумя слоями ткани оказалась холодной и чуть влажной на ощупь.
- Как?
Вэнь Чжулю заговорил не сразу: видимо, и сам не знал точного ответа.
- Нас учат, что мертвецы встают, если их держит в мире незавершенное дело. Я хранитель вашей семьи, глава Вэнь, и я не смог уберечь вашего сына. Но второй молодой господин Вэнь был не последним, кого я клялся защищать.
Он помолчал несколько мгновений и добавил:
- Я помню, что рвался в Безночный Город, что-то влекло меня туда. Помню, что присоединился к армии мертвецов: Вэй Усянь не смотрит в лица своим солдатам, а заклинатели четырех кланов не считают убитых и поднятых Вэней. До конца я осознал себя, когда увидел ваш бой с главами Не и Лань. Потому и предпочитаю думать, что меня пробудил голос долга. Может быть, я неправ. Может быть, Вэй Усянь поднял меня вместе с иными погибшими и потом делал еще что-то, неведомое праведным заклинателям.
Бой с главами Не и Лань. Вэнь Жохань помнил. Яростный напор Не Минцзюэ, отчаянные атаки Лань Сиченя. Клинок в спину от Мэн Яо, это рана от его меча отдается сейчас тяжелой болью при каждом вдохе. Предатель не убил его с одного удара, Вэнь Жохань успел отшатнуться в сторону и не дать перерубить себе позвоночник. Но провернуть лезвие в ране Мэн Яо соображения хватило, а сквозная дыра в легком замедлила Вэнь Жоханя достаточно, чтобы следующий удар Лань Сиченя достиг цели. Смутно он помнил, как глава Лань предлагал Мэн Яо добить поверженного. Видимо, не пожелал подарить своему противнику даже смерти от руки честного врага. Или просто хотел скорее доставить к лекарям уже едва стоящего на ногах Не Минцзюэ?
Мысли путались, из глубин сознания вместо четких выводов раз за разом всплывали картины сражения. Вэнь Чжулю говорил еще что-то, и его голос переливался над головой трелями ланьских струн.
Наверное, Вэнь Чжулю вытащил его как раз после окончания боя. Когда Лань Сичень – он точно помнил это – развернулся спиной, спешно подставляя плечо уже оседающему на ступени Не Минцзюэ.
- Яо? – Вэнь Жохань слизнул снова выступившую на губах кровь.
В неизменно бесстрастном голосе Вэнь Чжулю проскользнула тень удовлетворения.
- Предатель мертв, глава Вэнь.
Вот сейчас сил хватило и на недобрую усмешку, и на чуть более глубокий вдох. Отлично. Было бы долго и трудно вылавливать потом эту тварь по всей Поднебесной.
- Что… дальше? – кажется, от радостной вести боль слегка приутихла, да и мир уже не норовил размыться серой дрянью, похожей на марево силы Вэй Усяня.
- Я отыщу лекаря в каком-нибудь из окрестных поселений, - отозвался Вэнь Чжулю. – Вашим ранам нужен хороший уход. Раздобуду еды и воды.
Последние слова, произнесенные после заметной паузы, окончательно заставили Вэнь Жоханя поверить: да, его хранитель умер. Умер и восстал. И о таких мелочах, как пища, не заботится уже многие месяцы.
- Стой.
Вэнь Чжулю послушно замер. Нагнул голову ближе к лицу Вэнь Жоханя, ловя взгляд.
- Глава Вэнь? Возможно, вам все же лучше будет не напрягаться излишне? С вашими ранами действительно не следует говорить так долго.
- Нет. Слушай, - слова продирались сквозь горло трудно, отзывались хрипом в пробитой груди, но терять сознание Вэнь Жохань себе запретил. – Возвращайся… к городу. Найди… укрытие… рядом.
- Но, глава Вэнь, вы не справитесь с ранами без лекаря.
- Молчи, - Вэнь Жохань сжал в пальцах ворот чужого ханьфу. – Отыщи… Вэнь Цин. Она была… в городе. Сильна. Выживет. Поможет.
Обычные лекари не отведут от него угрозу: такие раны смертельны для простого человека и даже средней силы заклинателя убили бы на месте. А все окрестные целители, хоть немного владеющие методиками Цишань Вэнь, наверняка склонились перед армией четырех кланов и выдадут побежденного главу при первом же удобном случае. Хватит, он уже один раз ошибся. Приглашенным и принятым под руку нельзя подставлять спину. Только клану. Только родной крови. Они не предадут. Вэнь Цин не предаст.
- Я понял, глава Вэнь, - Вэнь Чжулю, снова начавший тонуть в подступающем мареве, склонил голову. – Исполню все, как вы велели.
Вэнь Жохань криво усмехнулся и заставил себя не закрывать глаза. Незавершенное дело, говорите? У него тоже найдется такое. Клан Вэнь еще жив. Пусть от его огня и осталась пара тлеющих углей, феникс порой возрождается и из остывшего пепла. И если не отданный долг позволил Вэнь Чжулю вернуться из-за грани, то он, глава клана, не имеет права эту грань даже переступать.
Ночь всегда сменяется утром, господа заклинатели. Ждите нового рассвета.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2019 Колыбельная на тринадцать лет

Название: Колыбельная на тринадцать лет
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: миди (5631 слово)
Пейринг/Персонажи: Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу)
Категория: джен
Жанр: драма, экшен
Рейтинг: PG-13 за Цзыдянь
Краткое содержание: глава клана Цзян тринадцать лет ожидал возвращения Старейшины Илина и искал его по всей Поднебесной. Что же стало тому причиной?
Примечание/Предупреждения: ООС. AU: Лань Ванцзи не успел предотвратить попытку Цзян Чэна забрать Вэй Усяня в Пристань Лотоса. Сцены жестокости и насилия. Измененное состояние сознания.

Пояснение-спойлер

Имя "Чэньцин" означает "Прежние чувства". Несмотря на длинный ряд предупреждений, все не так страшно, как кажется.

Послушать колыбельную на сон грядущий

- Может быть, ты и не Вэй Усянь, - произнес Цзян Чэн и медленно опустил Цзыдянь. – Но того, что ты темный заклинатель, это не отменяет. Взять его.
Двое адептов из Пристани Лотоса коротко поклонились своему главе и шагнули вперед.
- Эй, эй, - Вэй Усянь поднял перед собой ладони и постарался улыбнуться как можно шире. – Я же ничего такого не делал! Я сам не знаю, как у меня это вышло!
В последнем он не врал. Как получилось, что на горе Дафань объявился Вэнь Нин, да еще и, похоже, ничего не соображающий, он не мог даже предположить. Конечно, всем темным заклинателям рано или поздно случается поднять то, чего здесь не хоронили, но не настолько же!
С этой загадкой нужно было разбираться, хотя, пожалуй, не прямо сейчас. Раз Вэнь Нин до сих пор не явил себя всем кланам и не разнес вдобавок половину Поднебесной, то сможет попрятаться и еще немного. Потому проблема Призрачного Генерала, как бы Вэй Усяню ни хотелось помочь другу немедленно, переходила в разряд второстепенных. Первостепенная же стояла напротив, окутанная лиловыми отблесками Цзыдяня.
Нет, с тем, что у Цзян Чэна были причины мучительно убить его при встрече, Вэй Усянь не мог не согласиться. В последние месяцы перед штурмом Луаньцзан они с братом и вовсе почти ненавидели друг друга. Но прошло тринадцать лет, тринадцать спокойных, наполненных мирными хлопотами на благо клана лет! Цзян Чэн давно должен был остыть хоть немного. А он смотрел и улыбался так, будто все еще не ушел с войны.
К тому же Вэй Усянь, несмотря на все свои пробелы в знаниях по истории, догадывался: воскрешение давно умершего – дело нечастое. Это лютые мертвецы могут хоть каждую неделю восставать, если их криво упокоить, а темные заклинатели такой прытью не обладают. Вот если бы перед ним, заняв чужое тело, появился бы… появился бы… скажем, Вэнь Жохань – он, Вэй Усянь, сначала вытаращился бы на него ошарашенно, а к оружию тянулся уже мигом позже. На лице Цзян Чэна же не было ни малейших следов удивления. Ярость – да, жажда крови – да. И только. Как будто он не сомневался: однажды Старейшина Илина вернется. Хотя, между прочим, об этом и сам Вэй Усянь до последнего не знал!
Можно было, конечно, потянуть время. Спрятаться за кем-нибудь из молодых Ланей, воззвать к справедливости: на такие просьбы адепты Облачных Глубин ведутся легко. Даже если бы они поостереглись сами спорить с главой Цзян – где-то на горе все еще находился Лань Чжань, он-то уже доказал, что не останется равнодушным к чужим бедам. Но тогда разгадывать, почему Цзян Чэн так странно себя ведет, пришлось бы куда позже и немало потрудившись. А Вэй Усянь не любил ждать без причины.
Поэтому, отступив на пару шагов и якобы в панике повертев головой, он замахал руками и завопил:
- Только не бейте! Я сдаюсь, сдаюсь!
- Глава Цзян, - один из Ланей сложил руки в поклоне. – Если молодой господин Мо не одержим, к чему такие жесткие меры? Он не раз помог нам всем.
Вэй Усянь, которого уже аккуратно скручивали адепты из Пристани Лотоса, покосился на него с неодобрением. Ох, Лани! Как вы иногда бываете не к месту!
- Он темный заклинатель, и он напал на моего племянника, - Цзян Чэн поднял руку, и Цзыдянь свернулся обратно в кольцо. – Я разберусь с ним.
- Ага, а еще он Вэй Усянь, - пробормотал второй Лань, заслужив яростный взгляд от Цзян Чэна и укоризненный – от товарища по клану.
Вэй Усянь отметил про себя его слова. Интересно, слухи о теплых и дружеских отношениях между главой Цзян и Старейшиной Илина до сих пор ходят по Поднебесной, или Цзян Чэн подкармливает сплетников какими-то своими действиями? Скажем, проверяет Цзыдянем всяких сомнительных личностей так же, как сделал это с Мо Сюаньюем?
- Глава Цзян, - спросил он, когда поставивший его на свой меч адепт уже поднялся в небо. – А я Вэй Усянь с каким порядковым номером?
Спина Цзян Чэна впереди на миг закаменела, а потом он резко прибавил скорости, улетая в начало строя.
- Парень, не нарывайся на неприятности, - руки адепта Цзян сжались на плечах Вэй Усяня. – Ты и так серьезно встрял, не делай все еще хуже.
Что-то в его голосе заставило Вэй Усяня нахмуриться. Тревога? Этот заклинатель что, опасается, что он причинит вред главе Цзян? Или беспокоится… за самого Мо Сюаньюя?
- Ну, похоже, я чем-то напоминаю ему номер первый, исходный, - пробормотал Вэй Усянь.
Адепт, держащий его на мече, нашел взглядом летящего далеко впереди Цзян Чэна и, помедлив, заговорил:
- Просто молчи, пока не спросят. Ни в чем не запирайся, раскаивайся в выборе пути как можно искреннее. Ты бывший член великого клана, тебя знает молодой господин Цзинь. У тебя есть все шансы выкрутиться.
Вэй Усянь негромко выдохнул сквозь зубы. Азарт от новой загадки стремительно таял, уступая место беспокойству. Судя по словам заклинателя, Цзян Чэн не в первый раз находил Старейшину Илина. И Вэй Усянь понятия не имел, с чего бы брату вообще пришло в голову заниматься такими поисками. Уж Цзян Чэн-то знал наверняка: не вел Старейшина Илина никаких исследований в области перерождений. Боевые заклинания и ритуалы темного пути изобретал, было дело. Талисман перемещения пытался усовершенствовать, жаль, не успел. Редиске урожайность повышал нетрадиционными методами. До перерождений у него просто руки не доходили.
А еще сильно тревожило то, что адепт Цзян вообще стал давать советы пленному темному заклинателю. Из прошлой своей жизни Вэй Усянь помнил: Цзян Чэна в Юньмэне любили. За то, что работал, не жалея сил, чтобы вернуть клану прежний статус. За то, что расплодившихся после войны темных тварей вычищал наравне с простыми адептами. За то, что, отстраивая Пристань Лотоса, сначала восстановил жилые помещения и полигоны, а уже под конец – собственные покои. Было отчего заклинателям из Юньмэна любить своего командира, было. А теперь молодой Цзян за спиной главы клана предупреждает пленного, как лучше себя вести.
Да, определенно, он не зря согласился отправиться в Пристань Лотоса.
Полет показался Вэй Усяню мучительно долгим. Это тело никогда не стояло на мече по десять часов подряд, даже на чужом, когда его придерживают сильные руки. Оно уже на полпути попыталось задеревенеть окончательно и свалиться на гостеприимные скалы. Заклинатель, везущий его, едва успел перехватить своего пассажира и, негромко ругнувшись, вскинуть на плечо. Поэтому в Пристань Лотоса Вэй Усянь прибыл изрядно вымотанным и при приземлении еле удержался на ногах.
Цзян Чэн, казалось, будто бы и не устал вовсе. Спрыгнул с меча, легко вернул его в ножны. От управляющего, начавшего доклад о каких-то поставках из Цзянлина, он резко отмахнулся, заставив того замолчать на полуслове. Вэй Усянь прикусил губу.
- Он всегда такой? – почти беззвучно спросил он у адепта. Тот чуть наклонил голову.
- Каждый раз, когда находит Старейшину Илина.
Это было уже совсем невесело. Цзян Чэн относился к своему положению в клане очень серьезно и все отчеты читал и слушал внимательно, почти дотошно. Конечно, прошло тринадцать лет, и многое могло измениться…
Цзян Чэн оборвал его мысли на полуслове: подошел и коротко ударил в живот, выбив дыхание. Вэй Усянь попытался было отшатнуться, но еще один из адептов придержал его за плечи.
- Размещайтесь и отдохните после перелета, - произнес Цзян Чэн. Взглядом указав своим людям в сторону казарм, он схватил Вэй Усяня за руку и отжал несколько точек. Тот тихо выдохнул сквозь зубы. Прекрасно. Еще и меридианы заблокировали. И как ему, если что, вырываться? Впрочем, у Мо Сюаньюя и так тело слабое, одна надежда на темную энергию. Только вот и ей, чтобы течь свободно, нужны меридианы… – Меня не беспокоить.
- Будем учинять разврат и насилие, - с серьезным видом поддакнул ему Вэй Усянь.
На его слова Цзян Чэн не ответил. Только бросил яростный взгляд и резким движением закинул на плечо, после чего зашагал вглубь резиденции. Вэй Усянь помахал на прощанье адепту, что нес его на мече, и покорно обвис, не прекращая, впрочем, украдкой осматриваться.
Что хорошо – Пристань Лотоса не только полностью отстроили, как было после войны, но и расширили. Вэй Усянь помнил резиденцию клана не такой большой и укрепленной, да и народу здесь даже в последний его визит было поменьше. Значит, Юньмэн Цзян процветает. Что плохо – заклинатели в лиловых одеждах слишком уж привычно отступали с пути главы, и висящий у него на плече человек не вызывал никакого недоумения. Обеспокоенность, опаска, иногда сочувствие – но ни легчайшего удивления.
И часто ли Цзян Чэн, интересно знать, таскает к себе в покои посторонних заклинателей? Или не в покои? Шли-то они явно куда-то вниз. В подвалы? Черт. Это могло быть нехорошо.
- Глава Цзян, глава Цзян, - он подрыгал ногами, чтобы привлечь внимание. – Вы меня что, пытать собрались?
- Заткнись, - коротко бросил тот, не сбиваясь с шага. Вэй Усянь озабоченно прикусил губу. Кажется, у него появилась еще одна проблема: не только разобраться, отчего брат как-то странно изменился за эти годы, но и выжить в процессе самому. А если учесть, что отбиваться с запечатанными меридианами будет, скажем так, сложно, задача вообще приобретает неизъяснимую прелесть.
Он все-таки не ошибся: это оказалась именно пыточная. Уже хорошо, что небольшая, а не целый Огненный дворец, как у Вэней. Довольно тесная комната с разнообразными приспособлениями. Их Вэй Усянь не успел рассмотреть: его сразу же швырнули на какую-то широкую лавку с тисками по обоим концам, и пришлось срочно изворачиваться, чтобы не отбить себе спину о жесткое дерево. Поперек груди хлестнул Цзыдянь, и у Вэй Усяня на несколько мгновений потемнело в глазах.
Очнулся он от того, что его сгребли за ворот, приподняли над полом и нещадно трясли, что-то крича. Что именно, Вэй Усянь сначала не расслышал: на этот раз Цзян Чэн ударил всерьез, и чересчур слабое тело Мо Сюаньюя до сих пор скручивали судороги.
- …смей! Не смей дохнуть! Вэй Усяня бы такой удар и почесаться не заставил!
Про себя Вэй Усянь вздохнул. Пожалуй, Цзян Чэн преувеличивает его выносливость. Зато вот эти нотки в голосе брата нравились ему уже куда больше. Тревога, перемешанная с раздражением, лучше той недоброй улыбочки на горе Дафань.
- Так, может, я просто не Вэй Усянь? – пробормотал он, не без труда заставляя муть перед глазами развеяться.
Цзян Чэн осекся, потом перехватил его поудобнее и подтянул вплотную к себе.
- Врешь, - усмехнулся он. – Мо Сюаньюй был знаком с Цзинь Лином, он никогда не стал бы говорить такое о его родителях!
Вэй Усянь подавил вздох. Ну, вообще-то он сам, поняв, с кем встретился, тоже пожалел, что не промолчал.
- Молодой господин Цзинь сильно изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, - ответил он истинную правду. – Я не узнал его.
Похоже, прозвучало это не очень-то убедительно: Цзян Чэн только отмахнулся.
- Ты призвал Призрачного Генерала, - он недобро ухмыльнулся. – Интересно, когда я буду тебя убивать, он придет спасать твою шкуру?
Ответа на этот вопрос Вэй Усянь и сам не знал. Между темным заклинателем и его созданиями всегда существует связь, иначе поднятых мертвецов невозможно было бы контролировать. Но хватит ли прочности этих уз, чтобы позвать Вэнь Нина с такого расстояния?
- Надеюсь, что нет, - помолчав, произнес Вэй Усянь. – А то он же может кучу народу перебить, пока сюда проберется. Зачем вам лишние жертвы, глава Цзян? И, кстати, я понятия не имею, как он там вообще оказался!
- Да-да, конечно, - хмыкнул Цзян Чэн. – Думаешь, Вэй Усянь, я поверю, что твой знаменитый мертвяк вылез на горе Дафань случайно?
- Я не Вэй Усянь.
Наверное, он сказал это зря. Цзян Чэн, до того так привычно державший его за одежду, встряхнул рукой и с размаху опустил его на злополучную скамью. Спину, еще на горе Дафань вспоротую Цзыдянем, дернуло болью, Вэй Усянь сдавленно зашипел. Так, это было неверным решением. Нужно вести себя иначе.
- Знаешь, - Цзян Чэн обхватил ладонью оба его запястья и теперь придавливал пальцы чем-то металлическим, - я отчего-то тебе не верю. Может быть, потому что Мо Сюаньюй вырос в деревне Мо, а ты говоришь с юньмэнским акцентом?
- Ой, - Вэй Усянь пожал плечами. – Какая жалость, меня раскрыли. Итак, Цзян Чэн, ты наконец-то меня нашел. Что дальше?
Цзыдянь окутал своего владельца слабыми лиловыми сполохами.
- Как то есть что? – Цзян Чэн улыбался почти ласково, и от этого Вэй Усяню приходилось загонять невольный страх в самую глубину сознания. Он сюда не бояться прилетел, а выяснить, что с братом! – Убью тебя. Медленно. Чтобы кричал. Ненавижу тебя. Убью. За родителей, за сестру, за все, что ты натворил.
Вэй Усянь стиснул зубы, лихорадочно размышляя. Цзян Чэн ведет себя странно. Он никогда не действовал подобным образом раньше. Это ненормально. Но притом он выглядел почти как обычно, когда случайно оглушил его ударом Цзыдяня и потом приводил в чувство. Черт, на такое бурное общение у тела Мо Сюаньюя не хватит прочности.
- А потом? – спросил он просто чтобы не молчать. – Я ж могу и обратно вернуться. Меня тут, похоже, считают самым злобным мстительным духом в мире, удивительно, что только сейчас впервые призвали.
Цзян Чэн наклонился и погладил его по щеке.
- Отлично. Возвращайся. И я снова тебя убью. Глядишь, раза после пятидесятого сработает.
Так, эти слова, кажется, тоже были ошибкой. Вэй Усянь прикрыл глаза в попытке прочувствовать помещение и поморщился. Да, темной энергии здесь оказалось немало: в комнате когда-то и страдали, и умирали. Но толку-то от этого? Воспользоваться ей с заблокированными меридианами он все равно не способен, а вот ощутить Цзян Чэна полнее мешает. Может ли его состояние быть действием какого-то проклятия? С такой проблемой справиться полегче, чем если он просто немного зациклился на Старейшине Илина…
Впрочем, хоть Вэй Усянь и не почувствовал никаких изменений в ауре брата, он, кажется, нащупал подходящий путь действий. Тогда, ударив его Цзыдянем, Цзян Чэн не думал, что он потеряет сознание, и ненадолго начал вести себя как прежде. Получается, нужно постоянно обманывать его ожидания? Выламываться из привычной схемы? Что ж, это Вэй Усянь умел.
- Замечательно, - благосклонно кивнул он и закинул ногу на ногу, поудобнее устраиваясь на скамье. – Начинай.
Цзян Чэн ожег его взглядом и перехватил Цзыдянь. Потом с сомнением посмотрел на Вэй Усяня и опустил руку.
- Нет, ты тогда опять дохнуть начнешь. Не отделаешься так быстро. Буду долго убивать.
- Прояви фантазию, - посоветовал ему Вэй Усянь. – А то что ты все Цзыдянем да Цзыдянем. Это же скучно!
- Скучно ему, - фыркнул Цзян Чэн. Резко развернулся, прошелся по комнате: три шага в одну сторону, три в другую. Вэй Усянь тихонько перевел дыхание. Работает? По крайней мере, человек, который действительно хочет кого-нибудь замучить до смерти, обычно ведет себя не так.
Остановившись, Цзян Чэн неуверенно коснулся каких-то гнутых железок, затем подошел к неразожженной жаровне.
- Лентяи, - буркнул он в пространство. – Огонь не развели. Воду не принесли. Как я тебя в чувство приводить должен, спрашивается? Опять трясти?
Вэй Усянь пожал плечами.
- А это уже твои проблемы.
Цзян Чэн с отчетливо читающимся на лице сомнением подошел к лавке, чем-то скрипнул в ее изголовье. Вэй Усянь плотно сжал губы: тиски, до того просто удерживающие его руки, начали сдавливать пальцы все сильнее. Так, не кричать. Не кричать.
- Не то, - зло бросил Цзян Чэн, и металлическая хватка ослабла. Вэй Усянь невольно перевел дыхание. – Не хочу так. Я же не Вэнь какой-нибудь.
Последние его слова заставили Вэй Усяня смиренно закатить глаза. И это говорит человек, только что распинавшийся, как он будет убивать своего пленника медленно и мучительно. С другой стороны, похоже, пользоваться местными инструментами Цзян Чэн не привык, и это Вэй Усяня немало порадовало.
Тиски разжались окончательно, и Цзян Чэн решительно сдернул его с лавки.
- Куда? – старательно возмутился Вэй Усянь, под шумок шевеля ноющими пальцами. Нет, кажется, кости целы. Вовремя Цзян Чэн остановился. – Ты ж меня мучить собрался!
От ответа он едва не сел на пол прямо там, где стоял.
- Ну не здесь же!
- Чем тебя пыточная не устраивает? – Вэй Усяню было и в самом деле интересно.
На несколько мгновений Цзян Чэн задумался. Огляделся, растерянно ведя головой.
- Не здесь… Она мелкая, темная, и не видно ничего!
С этими словами он снова взвалил Вэй Усяня на плечо и открыл дверь. Вэй Усянь едва сдержал стон: Цзян Чэн неудачно задел рукой новый, совсем свежий след от Цзыдяня.
- Я заляпаю тебе кровью все ханьфу, - предупредил он.
- Какие мелочи, - отмахнулся Цзян Чэн.
Теперь его тащили, кажется, через полрезиденции, и, что порадовало Вэй Усяня, на этот раз встреченные адепты все-таки провожали главу удивленными взглядами. Может, направление непривычное? Пленных темных заклинателей, как правило, волокут в камеры, а не по жилым помещениям.
Здесь Вэй Усяню уже доводилось бывать. Кабинет главы клана почти не изменился: низкий стол, подушка для сидения, письменные приборы, шкаф в углу. Добавился, кажется, свиток на стене возле карты Поднебесной, но и за это Вэй Усянь не поручился бы.
Захлопнув за собой двери, Цзян Чэн швырнул его на пол и обвел кабинет взглядом.
- Ты вынудишь меня заниматься делами клана? – тщательно отмерив в голос ужаса, поинтересовался Вэй Усянь. – Разбирать отчеты о поставках продовольствия и сводить бюджет? Какая жестокость!
- Что? Нет, конечно, - мотнул головой Цзян Чэн. – Я и сам до сих пор во всем этом путаюсь иногда… Вэй Усянь, заткнись!
- Если бы ты действительно хотел заставить меня молчать, ты бы всунул мне кляп, - Вэй Усянь очень надеялся, что брат так не поступит. Иначе ломать ему привычную схему поведения станет куда сложнее.
- Нет, я хочу, чтобы ты кричал, - Цзян Чэн стремительно обошел кабинет, остановился возле стола. С некоторым сомнением взял одну из кистей и сжал в пальцах, слушая, как хрустит, трескаясь, деревянная рукоять.
- Мне неловко намекать, но для этого тебе нужно сделать хотя бы что-нибудь, - Вэй Усянь растянул губы в улыбке. Черт. Человек, который вправду хочет убить или замучить своего пленника, не станет застывать над письменным прибором, как летописец в поисках вдохновения. И эти фразы, противоречащие порой друг другу… Проклятие или воздействие темного артефакта?
Судя по выражению лица, ответ не вызвал у Цзян Чэна приступа энтузиазма.
- И чем, интересно, я должен тебя пытать? – многозначительно произнес он, взяв со стола следующую кисть.
Ну, что ж, он хотя бы начал задаваться этим вопросом, перейдя из пыточной в кабинет. Уже неплохой результат. Вэй Усянь, конечно, считал, что человека с Цзыдянем на пальце такая проблема не должна волновать вовсе, но свое мнение пока решил не озвучивать.
- Слушай, это была твоя идея – притащить меня сюда, - заметил он, поудобнее устраиваясь на полу. – Из нормального, между прочим, приемлемо оборудованного подвала. Цзян Чэн, тебе не кажется, что с тобой творится что-то неладное?
Практика подсказывала, что жертвы проклятий и артефактов, воздействующих на разум, нечасто могли осмыслить собственное состояние. Но Цзян Чэн носил на поясе юньмэнский колокольчик, а этот мощный талисман защищал сознание и освобождал от наведенных иллюзий. Может, он сработает?
Разумеется, надежды Вэй Усяня не оправдались. Его вопрос Цзян Чэн попросту проигнорировал. Так и стоял посреди кабинета, переводя взгляд с кисти в своих руках на пленника и обратно.
- Да, это полезная штука, - покивал Вэй Усянь. Что ж, раз не помог прямой вопрос, будем действовать как раньше. – Ею можно отжать болевые точки. Или раздробить на щепочки и загнать их под ногти. А потом поджечь – говорят, ощущения невероятные!
- Ты когда-нибудь перестанешь смеяться? – Цзян Чэн отшвырнул кисть в сторону и шагнул к нему. Ударил, целясь по следу от Цзыдяня. Вэй Усянь успел отшатнуться, и кулак впечатался ему в плечо. – Как ты вообще смеешь улыбаться, разговаривать, жить! Ненавижу!
- Ты пошел на второй круг, - осторожно заметил Вэй Усянь, не рискуя вставать или отползать.
Похоже, его опять не слышали.
- Ненавижу. Сотру с твоего лица эту ухмылку. Не будешь смеяться. Только кричать и пощады просить.
Вэй Усянь невольно фыркнул.
- Извини, но это даже у Вэнь Чао не вышло. Без шансов.
Глаза Цзян Чэна угрожающе сверкнули.
- Не сравнивай меня с ним!
Рванувшийся с руки Цзыдянь обвился вокруг шеи, нещадно сдавил горло. Вэй Усянь судорожно вцепился в окутанный молниями хлыст в безуспешной попытке ослабить хватку, потом, когда в глазах уже замелькали цветные пятна, усилием воли разжал пальцы. Если после прошлого раза Цзян Чэну ненадолго полегчало, возможно, стоит и сейчас не сопротивляться? Хорошо бы Цзыдянь его не убил…
На этот раз выплывать из беспамятства было тяжелее. Судя по чему-то жесткому под лопатками, он все еще лежал на полу. Горло болело, но несильно: похоже, не привыкшее к трудностям тело потеряло сознание куда раньше, чем рассчитывал Вэй Усянь. Неплохо.
Нечто теплое осторожно прошлось по волосам, и Вэй Усянь открыл глаза. Сидящий рядом Цзян Чэн поспешно отдернул руку.
- Я тебя тряс-тряс, а ты в себя не приходишь, - как-то потерянно произнес он. – Почему?
Вэй Усянь постарался изобразить на лице как можно более задумчивое выражение.
- Хм… наверное, потому что ты придушил меня Цзыдянем?
- Да чтоб ты от такой мелочи отключился? – отмахнулся Цзян Чэн. Вздохнул и с усилием потряс головой, едва не сбив набок прическу.
Объяснять, что его призвали в новое, незнакомое с Цзыдянем тело, было бы очень не вовремя, и Вэй Усянь просто промолчал.
Цзян Чэн поднял руку, отдернул ее обратно и, помедлив, все же протянул вперед, проведя подрагивающими пальцами по волосам Вэй Усяня.
- Что же мне с тобой сделать, чтобы сердце успокоить? – почти неслышно пробормотал он.
Вэй Усянь до крови прикусил губу. Брат, кажется, начал понимать, что с ним что-то не так? И легчает ему именно тогда, когда самого Вэй Усяня доводят до потери сознания? Что ж, хорошая новость: специально его не убьют, опомнятся в процессе. И плохая: больше, чем еще пару повторений, тело Мо Сюаньюя не выдержит.
- Попробуй что-нибудь необычное, - предложил он. – Чего никогда не делал раньше с темными заклинателями. Скажем, распечатай мне обратно меридианы, и помедитируем вместе.
Конечно, это не сработало. Растерянность ушла из глаз Цзян Чэна почти сразу же, как Вэй Усянь начал говорить.
- Еще чего! Чтобы ты удрал? Нет уж, от меня не сбежишь, - Цзян Чэн с все той же жутковатой усмешкой провел рукой по его щеке. Вэй Усянь стиснул зубы. Только что, когда брат, казалось бы, тем же жестом гладил его по волосам, у него дрожали руки. Сейчас движения Цзян Чэна оставались твердыми и уверенными. – Убью. Медленно. Черт, от Цзыдяня ты слишком быстро дохнешь, нужно что-то другое…
Он вскочил на ноги и рывком поднял Вэй Усяня.
- Эй! Верни, откуда взял!
На самом деле, Вэй Усянь выкрикнул это просто потому, что Цзян Чэн, сграбастав его за ворот, больно проскреб пальцами по ожогу на шее. Он не думал, что от таких слов Цзян Чэн замрет, слепо поводя головой из стороны в сторону.
- Вернуть? Да, вернуть, - тихо проговорил он и шагнул к двери, волоча следом Вэй Усяня. Помедлил у порога, посмотрел на собственную руку, вцепившуюся в прожженное и запачканное кое-где кровью серое ханьфу. Резким движением перекинул Вэй Усяня через плечо, пошатнувшись от тяжести, и вышел из кабинета.
Вот это уже начинало пугать.
- Цзян Чэн, Цзян Чэн. Ты что творишь? Таскаешь меня по всей Пристани Лотоса, как мама-кошка своего котенка. Никак не можешь выбрать, где убить? – болтаясь на брате и заговаривая ему зубы, Вэй Усянь понемногу сдвигал ладонь все ближе к широкому лиловому поясу. Влево. Туда, где висит на шелковом шнуре клановый колокольчик.
- Не знаю. Не здесь. Не там, - Цзян Чэн говорил отрывисто, и оставалось только порадоваться, что им никого не встретилось в коридорах: не нужно заклинателям Пристани Лотоса видеть своего главу в таком состоянии.
Пальцы Вэй Усяня сомкнулись на колокольчике через восемь ударов сердца. Осторожно сняли с пояса. По-хорошему, теперь артефакт нужно было напитать ци, чтобы тот начал работать в полную силу. Но сделать это сам Вэй Усянь не мог. Придется действовать хитростью.
В очередную комнату Цзян Чэн почти влетел. Остановился, закрывая двери свободной рукой.
- Э… спальня? Ой-ой, Цзян Чэн, мне уже пора бояться? – Вэй Усянь сжал колокольчик в кулаке.
- Придурок, - буркнул Цзян Чэн и снова опустил свою ношу на пол. – Мне не нравятся дохлые темные заклинатели!
Замечание о том, что он вообще-то живой, Вэй Усянь все-таки сдержал. Не к месту было.
Поведение Цзян Чэна в новой комнате ничем не отличалось от показанного в кабинете. Он так же осмотрел ее, будто видел в первый раз, задержался взглядом на кровати и почему-то одной из настенных панелей. Дождавшись, пока брат снова повернется к нему, Вэй Усянь широко улыбнулся и подбросил на ладони колокольчик.
- Цзян Чэн, не это потерял?
Рука брата метнулась к поясу, замерла, обнаружив пустоту вместо клановой подвески.
- Ты!..
Вэй Усянь взвился на ноги и, не обращая внимания на боль в отметинах от Цзыдяня, отскочил в сторону.
- Отними, если сможешь!
Тело Мо Сюаньюя, хоть и уступало в скорости его собственному, все же привыкло уворачиваться от чужих кулаков. Первый взмах руки Цзян Чэна он пропустил мимо головы, пригнувшись и издевательски покачав шелковой кисточкой у него перед носом. От второго отпрыгнул назад.
Давай, Цзян Чэн. Просто направь в руку побольше ци, чтобы точно утихомирить обнаглевшего пленника. А он уж как-нибудь успеет подставить под удар клановый колокольчик, вынудив тебя влить силу именно в него.
План даже увенчался успехом: когда окутанный лиловыми искрами кулак врезался ему в грудь, костяшки пальцев проехались по зачарованному металлу, вызвав неяркую вспышку. Вот только колокольчик Вэй Усянь не удержал, и тот, вылетев из руки, со звоном покатился по полу. Цзян Чэн нахмурился, оглянулся было на знакомый звук, но почти сразу отвернулся и снова ударил, со всей силы припечатав Вэй Усяня к стенным панелям. Тот судорожно дернулся – не сработало, черт! – и почувствовал, как дерево под лопатками поддается, проламывается, лишая опоры. Глаза падающего вместе с ним Цзян Чэна на миг расширились, и он, отпустив Вэй Усяня, спешно сложил пальцы обеих рук в защитные знаки.
Ударило мощно. В сверкании ци Вэй Усянь не смог разобрать полностью, через сколько заклинаний они ухитрились проломиться, но за пару десятков поручился бы. Сигнальные круги, замедляющие амулеты, печати-ловушки… Собственно, если бы не защита, которую Цзян Чэн все-таки успел поставить, их обоих наверняка разметало бы на клочки. А так Вэй Усянь даже не потерял сознания. По крайней мере, вместо темноты перед глазами до сих пор плясали цветные пятна.
Выждав пару ударов сердца, Вэй Усянь осторожно приподнял голову, пошевелил рукой. Он лежал на спине, придавленный сверху Цзян Чэном. Одежду брата заметно опалило, кое-где отчетливо виднелась выгоревшая защитная вышивка. Вокруг постепенно опадало свечение сработавших амулетов. Часть печатей, похоже, еще действовала: двигаться получалось только медленно и плавно, будто под водой. В ушах то ли звенело, то ли тоненько посвистывало. Хорошо же его приложило.
Цзян Чэн тоже был в сознании. Как раз сейчас он приподнялся на руках и оглушенно тряс головой. Вэй Усянь осторожно потыкал его пальцем в грудь.
- Эй, ты как? И что у тебя тут за секретный чулан для воров-самоубийц?
Зря он это сказал. Зря он вообще заговорил. Лицо Цзян Чэна, на котором раньше читалось ошарашенное удивление, вмиг опустело, лишилось какого бы то ни было выражения. Уставившись куда-то в пространство остановившимся взглядом, Цзян Чэн начал подниматься: медленно, короткими рывками, будто бы его дергали за привязанные к рукам и ногам ниточки. Вэй Усянь выругался и потянул брата назад, обхватив за пояс.
- Цзян Чэн, Цзян Чэн, а ну ложись обратно!
Сбрасывать или бить его не стали. Цзян Чэн, кажется, просто не заметил, что на нем кто-то повис. Встал на ноги, повернулся вглубь тайника. Вэй Усянь проследил его взгляд и, застонав про себя, поднялся сначала на колени, потом, держась за стену, и во весь рост. Голова кружилась, а высокий свист в ушах никак не желал униматься, и двигаться получалось медленно, слишком медленно, чтобы помешать брату иначе как словами.
- Не открывай эту дрянь! – запечатанную несколькими ограничивающими амулетами шкатулку, к которой безразлично тянулся Цзян Чэн, он мог прекрасно разглядеть и с пола. – Что бы там ни лежало, тебе от него плохо!
Его снова не услышали. Амулеты Цзян Чэн сорвал легко: вероятно, сам их накладывал. Вэй Усянь повис на брате, ухватил за оба запястья, но помешать открыть шкатулку не смог: недоставало сил. А потом, глядя через плечо Цзян Чэна на содержимое тайника, только молча выдохнул, ошарашенный.
В шкатулке лежала, поблескивая сколами на круглой подвеске, длинная черная флейта. Темная ци окутывала ее плотным, видимым даже простому человеку облаком, и казалось, что потоки энергии проходят через лакированный бамбук, рождая тихий-тихий свист. Тот самый свист, что стоял в ушах у Вэй Усяня с тех пор, как они с братом проломили ненароком скрывающую тайник панель.
Цзян Чэн равнодушно дернул кистью, откидывая его руку, и потянулся к флейте. От этого Вэй Усянь сбросил недолгое замешательство и рванулся вперед. Хоть в чем-то повезло: его пальцы сомкнулись на черном бамбуке раньше, чем успел брат.
Чэньцин отчетливо задрожала под рукой, и краем сознания Вэй Усянь ощутил отголоски бешеной, ликующей радости.
«Хозяин? Хозяин-вернулся-живой-мой!»
Еле слышный свист в ушах смолк мгновенно. Вэй Усянь стоял, сжимая в ладони такую родную флейту, и слушал, как постепенно истаивают в пыльном воздухе отзвуки ее песни.
Прошло два удара сердца, прежде чем он оглянулся. Цзян Чэн успел опуститься обратно на пол и теперь сидел, уставившись ничего не выражающим взглядом куда-то сквозь стену.
- Ну да, - собственный голос показался Вэй Усяню неуместно громким. – «Вернуть», значит? И «не здесь»? Что же ты с ним сделала, прелесть моя?!
Блоки на меридианах, похоже, исчезли от мощного выброса иньской ци, и сейчас это было как никогда кстати. Вэй Усянь рывком поднес флейту к губам и заиграл. Мелодия заструилась легко и свободно, оплела безвольно застывшего Цзян Чэна темными лентами. Отпусти, Чэньцин, отпусти. Отдай мое мне. Верни, пусть все будет, как прежде.
Чэньцин, кажется, не возражала. Уловить ее эмоции так же четко, как в момент первого касания, Вэй Усяню не удавалось, но тень недоумения и слабого раздражения он ощутить сумел. Правда, облечь эти чувства словами он бы не взялся, да и не было в том сейчас нужды. Главное, Чэньцин не противилась его желанию.
После пары неуверенных нот Вэй Усянь, напрягши память, заиграл мелодию очищения. Резкие звуки флейты смягчились, и через несколько томительных минут мертвенное безразличие постепенно начало исчезать с лица Цзян Чэна.
- Ты как? – осторожно спросил Вэй Усянь, опустив флейту. – Помнишь что-нибудь?
Цзян Чэн медленно помотал головой, прижал ладони к вискам. Потом, болезненно поморщившись, поднял взгляд.
- Вернул… - он запнулся, облизнул губы. – Вернулся, значит?
Вэй Усянь, напрягшийся было при его первом слове, с облегчением опустился на пол напротив. В голосе брата не слышалось той глухой ненависти, раз за разом прорывавшейся в последний час. Недоумение – да. Растерянность – тоже. Но не желание мучительно убить.
- Позволь тебя порадовать, Цзян Чэн: ты идиот, - он бросил взгляд наружу, на ведущий в спальню пролом в деревянной панели. – Ты абсолютный, совершенный, непревзойденный и достойный занесения в летописи идиот. Каким местом ты читал про меры безопасности при хранении темных артефактов?
- Да ставил я защиту, - Цзян Чэн снова потряс головой. Судя по взгляду, у него отчаянно двоилось в глазах. – Она ж нас чуть не размазала, когда ты стену проломил. Хорошо еще я печати активировать успел.
Он выпрямился и с силой растер лицо ладонями.
- Черт. Это она меня так? Твоя проклятая флейта же только мертвяками управлять умеет!
Вэй Усянь неловко улыбнулся и погладил вечно прохладный бамбук.
- Похоже, у нее было время научиться.
- Ты все-таки за ней пришел, - кивнул сам себе Цзян Чэн. – Я не сомневался. Теперь…
На последнем слове он запнулся, прикрыл глаза, прислушиваясь к себе.
- Что «теперь»? – осторожно уточнил Вэй Усянь. – Убьешь? Медленно и мучительно?
Не то чтобы это было незаслуженно, на самом деле. Пусть Чэньцин, привыкшая работать исключительно на эмоциях лютых мертвецов – злости, ненависти и жажде крови – и раздула нужные чувства до предела, но создать их из ниоткуда не смогла бы даже она. Брату было за что желать его смерти.
Цзян Чэн помолчал, покрутил головой, то поднимая взгляд на Вэй Усяня, то опуская его вновь.
- Хрен тебе, - наконец сказал он. – Чтоб я еще раз пошел на поводу у твоей поганой флейты? Черт… Я теперь вообще смогу тебя ненавидеть? Сам, а не по приказу?
Вэй Усянь сильнее сжал в пальцах черный бамбук. Ну да. Сам же велел – сделай, как прежде. Нашел какую команду отдавать флейте с подобным именем. Пожалуй, вопрос стоит поставить иначе: сможет ли Цзян Чэн теперь хоть за что-нибудь его ненавидеть?
- Она просто хотела вернуть хозяина. О чем ты вообще думал, когда подбирал чужое духовное оружие, причем темное, да еще и сразу после смерти владельца? А потом держал трофей едва ли не под подушкой. Она тринадцать лет пела тебе колыбельные, а ты и ухом не вел!
На вопрос Цзян Чэн не ответил, только отвел взгляд.
- Почему Цзыдянь не сработал? – заговорил наконец он. – Я понял, ты вселился в этого Мо Сюаньюя, но тебя должно было выбросить наружу с первого же удара.
Объяснять все нюансы использованного ритуала сейчас оказалось бы, пожалуй, не к месту, и Вэй Усянь ответил коротко:
- Владелец этого тела добровольно ушел на перерождение и оставил его мне в обмен на исполнение желания. Есть один способ… Правда, не представляю, почему Мо Сюаньюй выбрал меня. Я же даже мстительным духом не стал, просто болтался между небесами и преисподней.
- Так тебе и надо, - удовлетворенно кивнул Цзян Чэн. – А почему с посмертием не определился? Грехи не пускали?
В голосе брата снова не было гнева, только некое справедливое злорадство. Вэй Усяня потихоньку отпускало напряжение. Все, Чэньцин больше не влияет на Цзян Чэна. Освободила свою жертву. Пусть и не до конца, но… Может, остальное само пройдет со временем?
- Да если бы! – он подпустил в голос побольше праведного негодования. – Просто какие-то гады все эти тринадцать лет дергали меня Расспросом чуть ли не каждый день! То ли развеять хотели с гарантией, то ли тайнами темного пути интересовались. Точнее не знаю, я от этого зова отбрыкивался всеми конечностями. Но отвлекаться на что-то, кроме как не давать зажать себя между струнами гуциня, у меня не выходило. Да я в первый раз выспался нормально уже после воплощения!
Цзян Чэн только хмыкнул.
- Кто ж это такой упорный нашелся? Ну да неважно.
Он встал, бросил недовольный взгляд на шкатулку из-под флейты и уже привычным движением сгреб Вэй Усяня.
- Куда? – живо поинтересовался тот. – В кабинет или в пыточную?
На последнем слове Цзян Чэн едва заметно вздрогнул и мотнул головой. Вышел, пригнувшись, из потайного помещения.
- Кстати, почему у тебя стены рушатся от первой же встречи с не особо твердым мной? Или это был такой хитрый план?
- Поставщики обдурили, - буркнул Цзян Чэн. – Еще после Низвержения Солнца, когда основные помещения отстраивали. Будут деньги – заменю.
- Цзян Чэн, - проникновенно произнес Вэй Усянь. – Прошло больше тринадцати лет.
- А деньги так и не появились! – отрезал тот и осторожно опустил свою ношу на кровать.
- Т-ты же утверждал, что тебе не нравятся дохлые темные заклинатели, - Вэй Усянь поспешно выдавил ухмылку: от неловкого движения рану на груди дернуло болью.
- Придурок, - вздохнул Цзян Чэн. – Лежи здесь, пока я лекаря не позову.
На середине комнаты он остановился, подобрал поблескивающий на полу клановый колокольчик и привесил обратно к поясу. Уже у двери Цзян Чэн обернулся.
- И учти, хрена с два ты от меня куда-нибудь сбежишь. Убивать тебя во второй раз, да еще и не понимая, сам ли этого хотел или только из-за твоей проклятой флейты, я не буду, но и удрать не дам.
- Мо Сюаньюя берут в Пристань Лотоса приглашенным заклинателем? – вырвалось у Вэй Усяня. – Или тренировочным лютым мертвецом?
Цзян Чэн с намеком погладил кольцо на руке.
- Что-то среднее. Ты не бойся. Я сначала дождусь, пока ты доведешь до ума свое новое тело. Не хочу, чтобы первый же удар Цзыдяня отправил тебя на очередное перерождение. А то замаюсь опять искать по всей Поднебесной.
Вэй Усянь растерянно улыбнулся ему в спину. Кажется, Цзян Чэн имел в виду «только попробуй еще раз сдохнуть»? Да, пожалуй, Чэньцин сделала ему ошеломляющий подарок к новой жизни. Не сказать, что вызывающий исключительно добрые слова, но уж точно ошеломляющий.
Черная флейта с красной кисточкой нежно коснулась запястья прохладной лаковой поверхностью. Повисшее в комнате молчание на миг потревожил едва слышный удовлетворенный свист, и снова настала тишина.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2019, Две ленты

Название: Две ленты
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Размер: мини, 3438 слов
Пейринг/Персонажи: Лань Чжань (Лань Ванцзи, Ханьгуан-цзюнь)/Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина)
Категория: слэш
Жанр: PWP, юмор
Рейтинг: R
Краткое содержание: у каждого свои кинки. Кто-то говорит о них напрямую, а кто-то — Лань Ванцзи.
Примечание/Предупреждения: постканон, ЛЧбыникогда, ролевые игры. Текст основан на начале 112 главы и эпичном явлении народу Старейшины Илина (с последующим его показательным укрощением).

Упороться в ролевые игры

Гениальная мысль, как обычно, пришла в голову Вэй Усяню безо всяких к тому предпосылок. Просто на очередном шаге он остановился, чувствуя, как по лицу медленно расползается предвкушающая ухмылка. Это он неплохо придумал. Нет, это он прямо-таки замечательно придумал!

- Не стоит.

Вэй Усянь фыркнул и развернулся на месте, возмущенно уставившись на Лань Ванцзи.

- Я еще даже не озвучил свой коварный план!

На это Лань Ванцзи красноречиво промолчал.

- Лань Чжань, честное слово, ничего предосудительного! Вот помнишь, как мы три месяца назад гостили в Гуанлине?

Подтверждающий кивок привел его в еще более оживленное настроение.

- Разграбленное кладбище, - продолжил Вэй Усянь. – Заклинатели и местные жители, которых я слегка пугнул, чтоб не лезли куда попало. И праведный Ханьгуан-цзюнь в белых одеждах, положивший конец моим козням! Нас еще отвлекли тогда на самом интересном месте, не забыл?

- Нет.

- Так вот, - Вэй Усянь торжествующе поднял палец. – Я считаю, надо повторить!

Лань Ванцзи чуть нахмурился.

- Что именно? Пугать расхитителей могил?

- Да нет же, - Вэй Усянь потряс головой. – Вспомни, я тогда еще показался всему народу, устроил нашествие разгневанной нежити, вынудил собравшихся в страхе бежать прочь… А ты явился, подобный небожителю, и заставил разбушевавшегося темного заклинателя прекратить бесчинства!

Судя по легкой мечтательности во взгляде, Лань Ванцзи вспоминал, как именно он останавливал безобразничающего Старейшину Илина.

- Вот это мы с тобой и устроим, - подвел итог Вэй Усянь. – А то в прошлый раз пришлось в самом разгаре прерываться, и я так и не узнал, что делают достопочтенные адепты клана Лань с пойманными темными отступниками!

В ответ Лань Ванцзи с едва заметным сожалением покачал головой.

- Тебе не следует показываться во всем великолепии слишком часто. Сейчас мир заклинателей ненавидит Цзинь Гуанъяо, не тебя. Но если начнешь дразнить их чересчур явно – люди могут и вспомнить, кто был прошлой мишенью для общей нелюбви.

Он, конечно, говорил правду, но Вэй Усянь только отмахнулся.

- Во-первых, мы не станем звать кучу зрителей, а просто немного развлечемся. А во-вторых, и это самое главное, мы сделаем все наоборот. Темным заклинателем будешь ты!

Глаза Лань Ванцзи широко распахнулись. Вэй Усянь удовлетворенно улыбнулся и продолжил:

- А я сделаюсь адептом какого-нибудь достойного клана и приду тебя укрощать, усмирять и возвращать на тропу самосовершенствования! Всеми возможными методами.

- Вставать на Темный путь запрещено, - после небольшой заминки возразил Лань Ванцзи. Вэй Усянь пренебрежительно фыркнул.

- Так я тебя на него и не пихаю. Или притворяться отступником у вас тоже нельзя?

Лань Ванцзи задумался, потом покачал головой.

- Вот! Наденешь мою одежду, правда, она коротковата будет, ну да ладно, сделаешь грозный вид… Я даже дам тебе подержать Чэньцин! Что-то пристойное ты на ней вряд ли сыграешь, моя девочка в чужих руках всегда фальшивит, но образ дополнить сойдет. Подниму с десяток мертвецов…

- Не надо.

- Надо. Какой же темный заклинатель без маленькой личной армии? Заметь, я не предлагаю целое войско, обойдемся отрядом поменьше. А уж сделать так, чтобы они подчинялись тебе, я смогу без проблем.

Его слова заставили Лань Ванцзи слегка нахмуриться.

- Использовать методы Темного пути для развлечения… неправильно.

Вот с этим Вэй Усянь не согласился бы. Напитывать собственной ци красивых призрачных девушек, чтобы погулять с ними по Юньмэну, на его взгляд было куда приятнее, чем устраивать резню.

- Не спорю, - он неопределенно повел рукой. – Обычно такие штуки применяют, чтобы поднимать армии мертвецов, завоевывать мировое господство и топить в крови целые провинции, но, Лань Чжань, ты уверен, что оно нам надо?

Тот поспешно мотнул головой.

- Ладно, я даже не стану издеваться над ни в чем не повинными трупами, - решил Вэй Усянь. – Найдем кого-нибудь, кто уже восстал или готов к преображению, я их подчиню… А потом упокою, не смотри так! Я же буду праведный заклинатель и просто не смогу не расправиться с твоей охраной! Только вот одежду поменять придется, а то что за адепт уважаемого клана в черно-сером… Хм, Лань Чжань, как думаешь: мне пойдет белое?

Почему-то от такого простого вопроса в глазах Лань Ванцзи мелькнула та смутная тень, которая обычно подсказывала Вэй Усяню, что пора срочно сворачивать с дороги и искать полянку помягче.

- Пойдет.

- Отлично, тогда я накину твое ханьфу и сделаюсь доблестным воином клана Лань, а ты…

- Согласен.

- Э? – Вэй Усянь никак не ожидал, что тот сдастся так быстро. Он-то приготовился уговаривать еще не меньше часа. Впрочем, тем лучше! – Вот и чудесно. Я уверен, из тебя получится потрясающий последователь Темного пути!

Взгляд Лань Ванцзи выдавал некоторые сомнения в подобном исходе, но вслух он ничего не возразил.

***

- Нам надо найти кладбище.

- Это необязательно.

- Или другое темное место, - поправился Вэй Усянь. – С мертвецами. Я помню, ты не хочешь, чтобы я специально их поднимал.

- Ты можешь просто обнаружить меня в лесу, - предложил Лань Ванцзи. – Готовящегося заниматься неправедными делами.

Вэй Усянь непреклонно потряс головой.

- Какими? Грибочки темной энергией накачивать или лютых белочек поднимать?

Легкое пожатие плеч показывало: Лань Ванцзи тоже не слишком-то представлял себе, чем может заниматься в лесу одинокий отступник.

- Тебе нужно тайное логово, - Вэй Усянь снова взглянул на компас зла и обогнул заросли шиповника. – И личный отряд. Ничего, стрелка уже подрагивает, скоро будем на месте. Правда, если вместо хорошего, старого заброшенного кладбища там окажется грустный призрак, любующийся цветочками, я расстроюсь.

Ему понадобилось немало усилий, чтобы найти что-нибудь подходящее для такого замечательного темного заклинателя. Хорошо еще, возле одной из деревень компас зла уверенно показал скопление недоброй энергии неподалеку. Наверняка это окрестные жители не проводили над могилами нужных ритуалов, вот какой-то погост и готовился восстать.

Вопреки его ожиданиям, в конце пути обнаружилось вовсе не кладбище. Из глубокого лесного оврага, прикрытого зарослями ежевики, доносилось негромкое рычание и шорохи.

- Ого! – Вэй Усянь опустился на четвереньки и заглянул вниз. – Да парни из соседнего села сюда, похоже, незваных гостей скидывают! Или это разбойники пошалили?

- Будь осторожнее, - посоветовал Лань Ванцзи и положил ладонь на рукоять меча.

- Чтоб какие-то ходячие мертвецы меня поранили? – фыркнул Вэй Усянь. – Они меня сами боятся! Да и стены оврага очень крутые, не вскарабкаться. Лютые бы выбрались, а эти… если бы могли, давно бы вышли к людям.

Он поднялся и отряхнул с коленей налипшие листья.

- Вот тут-то мы и устроим твое секретное укрытие!

Несколько трелей флейты заставили рычание стихнуть. Мертвецы, повозившись, выстроились лестницей из тел, давая возможность вылезти наверх хотя бы части собратьев. К сожалению, их оказалось не так много: когда Вэй Усянь опустил Чэньцин, у края оврага стояли только четыре покачивающихся фигуры.

- Они будут слушаться твоих приказов, - объяснил он. – Но командовать придется простыми словами. «Разорвать» там, «схватить» или «пойти вон туда».

Мертвецы покорно выстроились за спиной у Лань Ванцзи. Тот с сомнением оглянулся на них, но вновь придал лицу невозмутимость.

- Сядь сюда, на пенек. Сделаем вид, что это парадный трон. Ты знаешь, как ведут себя темные заклинатели?

Лань Ванцзи чуть пожал плечами.

- Видел тебя и Сюэ Яна.

После небольшой паузы он добавил:

- Парадного трона не было ни у одного из вас.

- А жаль, - вздохнул Вэй Усянь. – Я нашел бы ему применение.

Он критически осмотрел полянку с оврагом и скинул верхнее ханьфу.

- Держи. Накинешь вместо своего, а его мне отдашь, а то куда же ты такой белый… Лань Чжань?

Тот потянул его за ворот.

- Раздевайся полностью.

Вэй Усянь озадаченно поднял взгляд.

- Тебе мои штаны коротки окажутся, это тело все-таки уж очень хлипкое… О! – он расплылся в улыбке. – Я понял! Ты прав, Лань Чжань. Мне в самом деле стоит облачиться в белое с головы до ног. Ведь тогда в моем ханьфу на голое тело ты будешь смотреться просто потрясающе!

Вместо ответа Лань Ванцзи порылся в бездонном рукаве и достал плотный тюк ткани с облачными узорами.

- Возьми.

- Ты носишь с собой запасное ханьфу? – Вэй Усянь провел ладонью по вышивке. – Какой ты предусмотрительный!

Он быстро сбросил оставшиеся одежды и натянул белый наряд. К немалому удивлению, облачение оказалось почти впору, разве что чуть узковато в плечах. Наверное, оно предназначалось Лань Сычжую: для кого же еще Лань Ванцзи стал бы таскать в рукаве лишнее ханьфу?

- Ну как, похож я на благородного воина Облачных Глубин?

Взгляд Лань Ванцзи сделался на миг странно-жадным. И все же, осмотрев Вэй Усяня, он покачал головой.

- А что не так? Пояс перекосило? Накидка дыбом встала? Лицо чересчур довольное?

Лань Ванцзи молча поднял руки и снял налобную ленту. Подошел вплотную и медленно, чуть неверными движениями повязал ее Вэй Усяню.

От того, какими взглядами ласкал его Лань Ванцзи каждый раз, когда ленту использовали не по назначению, у Вэй Усяня уже давно что-то обмирало внутри. Этот случай исключением не был. Да и как тут остаться невозмутимым, если затылком чувствуешь, что затягивающие узел пальцы едва-едва подрагивают?

- Ты прав, - он облизнул губы. – А то куда тебе на Темный путь, в ланьской-то повязке. Тут другая нужна. Повернись.

Дождавшись, пока его послушаются, Вэй Усянь взял собственную ленту, красную и без вышивки. Снял с Лань Ванцзи заколку и аккуратно собрал ему волосы в низкий хвост. Закончив, легонько погладил по шее и лукаво улыбнулся.

- Ну что, готов? Где в твоем логове главный вход?

- Там, - Лань Ванцзи мотнул головой в сторону деревьев. Спокойствие не ушло с его лица, но Вэй Усянь почему-то не сомневался: приложи он ладонь к груди в бело-черных одеждах – услышит суматошный стук сердца.

- Отлично! Жди меня, коварный темный заклинатель! – выпалил он и торопливо нырнул в кусты.

***

Черное верхнее ханьфу не искажало силуэта Лань Ванцзи на фоне разномастной зелени: скорее, подчеркивало рвущуюся наружу белизну кожи и одежд. Спокойный и неподвижный, среди застывших мертвецов он и сам казался не совсем живым. Невольно залюбовавшись открывшейся картиной, Вэй Усянь глубоко вдохнул и выступил из-за дерева.

- Вот, значит, где ты прячешься! – торжествующе заявил он. – Готовишься снова творить какую-нибудь запретную дрянь, да?

Наверное, достойному адепту Облачных Глубин надо было выражаться как-то иначе. Впрочем, Лань Ванцзи не стал его поправлять – только невозмутимо кивнул.

- Не получится, - Вэй Усянь сосредоточился и влил во взгляд побольше праведного негодования. – Я нашел тебя и теперь пресеку твои злокозненные помыслы!

Лань Ванцзи промолчал, и Вэй Усянь против воли забеспокоился: не неприятна ли тому выбранная роль? Конечно, он согласился сам и весьма быстро, но…

- Я ждал твоего прихода, - заговорил наконец Лань Ванцзи, и от его слов Вэй Усяня пробило сладкой дрожью. – Тебя нетрудно было заманить сюда.

Он повел рукой и коротко, с замечательно равнодушными нотками в голосе приказал:

- Взять его.

Про себя Вэй Усянь тихонько булькнул со смеху. Сказал же: простыми словами команды отдавать! А если бы его не так поняли?

Уклоняться от когтистых рук было нетрудно. Ходячие мертвецы и без того не отличались скоростью движений, а уж когда их заставили напасть на ужасающего своей темной аурой Старейшину Илина… Повеление кукловода гнало в атаку, страх тянул назад, и потому Вэй Усянь без особенных усилий скакал по поляне, уворачиваясь от неловких и опасливых попыток себя схватить.

- Твоя проклятая стража не поможет! – он лихо взмахнул Суйбянем, обезглавив особо неповоротливого мертвеца. Трое оставшихся не выдержали такого напора и, натыкаясь друг на друга, бросились к родному оврагу. – Хм, слушай, какая-то у тебя нежить хлипкая. Неудачный эксперимент или просто сил пожалел?

Проводив взглядом собственную охрану, Лань Ванцзи пожал плечами и одним движением поднялся на ноги.

- Они сделали главное: выманили тебя сюда. Остальное я завершу сам.

Восторженно выдохнув, Вэй Усянь отпрыгнул назад. В воздухе зазвенело: Суйбянь и Бичэнь столкнулись, прильнули друг к другу на мгновение, прежде чем вновь разойтись. Лань Ванцзи шагнул навстречу, стремясь ударить в грудь свободной ладонью, но Вэй Усянь качнулся вбок и на отходе успел погладить его по руке, заметив с удовлетворением слабую дрожь под пальцами.

Уже через несколько мгновений он осознал одну вещь, что раньше ускользала от внимания. В новом теле он, несмотря на усердные занятия в последние месяцы, до сих пор оставался слабее Лань Ванцзи. Это было печально, но привычно, и постоянные проигрыши на тренировках Вэй Усянь воспринимал вполне философски. Но ведь сейчас ему тоже не удастся победить. И, значит, добро и праведность в лице достопочтенного ланьского заклинателя окажутся повержены? А вдруг Лань Чжаню это не понравится?

Долго сопротивляться действительно не вышло: уже на четвертом ударе меч у него выбили. Какое-то время Вэй Усянь отбивался врукопашную, но вскоре запнулся о подставленную ногу и с протестующим воплем рухнул на землю. Лань Ванцзи навалился сверху, все так же ровно дышащий, но с ярко блестящими глазами.

- Ах ты, подлый отступник! – воодушевленно выпалил Вэй Усянь. – Думаешь, что победил?

Лань Ванцзи уверенно кивнул и наклонился к самому его лицу.

- Ты у меня в руках.

Вэй Усянь против воли облизнул пересохшие губы. Слишком уж проникновенно, с каким-то тихим удовлетворением прозвучали его слова.

- Сейчас мы это исправим, - он старательно задергался, пнул по голени, затем заехал локтем куда-то по ребрам. Больших неудобств Лань Ванцзи его брыкания, по всей видимости, не доставили. Тот лишь слегка пошевелился и без труда поймал его за правое запястье, затем за левое. Заломил руки наверх уже знакомым Вэй Усяню жестом, прихватив обе одной ладонью.

- Не исправишь.

- А если за нос укушу, поможет? – деловито осведомился Вэй Усянь.

Ответа он предсказуемо не дождался. Вместо этого Лань Ванцзи чуть подался вперед и прижался губами к налобной ленте. Дыхание его, уже чуть прерывистое, грело кожу через тонкий слой ткани.

- Эй, ленточку не трогай, - предупредил Вэй Усянь, вспомнив, что он как бы Лань. – Это символ моей непорочности, между прочим!

Вот последнее он, похоже, сказал зря. Зрачки Лань Ванцзи резко расширились, а хватка на запястьях стала заметно слабее. Застыв на пару мгновений, он протянул вперед свободную руку и медленно, будто наслаждаясь каждым переплетением нитей на белой ткани, погладил ленту. А затем, подцепив пальцами, и вовсе сорвал ее одним движением.

- Ты, коварный развратник! Я страшно отомщу!

- Хорошо, - согласился Лань Ванцзи. В несколько оборотов опутал его запястья лентой, затянул узел. Вэй Усянь привычно пошевелил руками, убедился, что вышитая ткань все так же прочна, и старательно добавил во взгляд негодования.

- Ты будешь склонять меня на Темный путь? – с живым интересом осведомился он.

Как и следовало ожидать, Лань Ванцзи покачал головой и начал развязывать на нем пояс.

- Не буду. Просто…

Он не договорил: видимо, произносить что-то вроде «последую своим низменным желаниям» или «лишу тебя не только ленты» показалось Лань Ванцзи чересчур непристойным. Вэй Усянь изогнул кисть, порылся в рукаве и с сожалением убедился, что в запасную одежду Облачных Глубин никто никаких талисманов не положил. А зря. Не может же доблестный заклинатель сдаваться просто так!

Закончив с поясом, Лань Ванцзи распахнул на нем верхнее ханьфу, коснулся груди над самым воротом нижних одежд. Вэй Усянь вывернул голову и прихватил его зубами за руку, после чего, уставившись прямо в глаза, провел языком по послушно остановившимся пальцам.

Молчал Лань Ванцзи долго, очевидно, пытаясь справиться с начавшим сбиваться дыханием. Вторая его ладонь все гладила и гладила Вэй Усяня то по щекам, то по шее, то, пробравшись под нижние одежды, очерчивала линии ключиц. Затем наконец подал голос:

- Мне казалось, в Облачных Глубинах не едят мяса.

Руку он этими словами освободил без труда: Вэй Усянь отчаянно расхохотался, невольно разжав зубы. Ой, вот кто бы говорил, а?

- Так я не ем, я облизываю, - сквозь смех проговорил он. – Эй, страшный темный заклинатель, ты зачем пленника раздеваешь? Хочешь сделать особо распущенного лютого мертвеца? Я даже не представляю себе, как именно для этого придется меня убить…

Лань Ванцзи, уже взявшийся обеими ладонями за полы его нижних одежд, вздрогнул. Послышался треск ткани.

- А хорошая тряпочка была, - заметил Вэй Усянь, с восторгом наблюдая, как уши Лань Ванцзи начинают неспешно, но неудержимо розоветь.

- Для такого исхода, - Лань Ванцзи говорил совсем тихо, то и дело прерывая речь и касаясь губами его губ, - человек должен умереть… на пути к наслаждению. Но так и не познав его вершины.

Задумавшись на пару мгновений, Вэй Усянь важно кивнул. По крайней мере, он знал двух неупокоенных духов, которые рассказывали о своей смерти нечто очень похожее.

- Может, не стоит? – выдохнул он на ухо Лань Ванцзи. – Я думал, даже отступники не настолько жестоки.

Чуть отстранившись, Лань Ванцзи рьяно кивнул и рывком стянул с него штаны.

- Не стоит. Ты нужен мне живым.

Он поднялся, торопливо разоблачаясь. Руки его скользили по завязкам пояса, по нижним одеждам. Вэй Усянь, запрокинув голову, любовался этим зрелищем, пока не вспомнил, что он тут немного в плену.

- О, как удачно, что меня отпустили, - проговорил он в никуда и заерзал, целеустремленно отпихиваясь ногами от земли. – Уползу-ка я, пожалуй, пока ты готовишься к своему злокозненному запретному обряду.

Реакция у Лань Ванцзи была мгновенной даже в образе темного заклинателя: парализующий талисман лег на грудь Вэй Усяню, когда тот еще только-только произносил вторую фразу.

- Не сбежишь, - выдохнул он и, не раздевшись до конца, прижал его к траве. Ухватил за волосы, впился губами в шею, коленями раздвинул ноги.

- Отпусти, - Вэй Усянь прихватил его зубами за кончик уха.

- Нет.

- Талисман, говорю, сними. Зачем тебе безвольная кукла, распутный ты отступник?

Лань Ванцзи перевел взгляд на его грудь и, помедлив, сорвал бумажный лист. Затем сунул ладонь в рукав, пошарил там, нахмурившись.

- Не в этом, в правом, - еле слышно подсказал Вэй Усянь, после чего заговорил громче: - Ты же утверждал, что не станешь делать из меня развратную нежить! Обманывал?

На последнем слове голос едва не сорвался: Лань Ванцзи, спешно плеснув на руку отысканного наконец масла, ввел сразу два пальца.

- Не стану.

Вэй Усянь хрипло выдохнул, подался бедрами вперед, пропуская его глубже.

- Непохоже… Ладно. Тогда, раз уж все так повернулось, я буду склонять тебя на праведный путь своим телом!

Вероятно, с подобным способом перевоспитывания темных заклинателей Лань Ванцзи еще не сталкивался. На миг он даже перестал ласкать его, осмысливая угрозу.

- Парное самосовершенствование, понимаешь? – Вэй Усянь приподнялся и закинул связанные лентой руки ему на шею. – Конечно, членам нашего клана разрешено делать так только с определенными людьми, но если учесть, что ты все равно уже сорвал мою ленту… ох!

Пальцы Лань Ванцзи убрал слишком быстро, еще не успев как следует его подготовить. Зато член всадил почти на половину длины, от чего Вэй Усянь не сдержал стона.

- Ты бы… полегче… с беспомощным пленником!

- Для беспомощного ты чересчур много болтаешь, - сквозь зубы проговорил Лань Ванцзи, но напор сбавил. Теперь он входил медленнее, короткими толчками, каждый из которых заставлял Вэй Усяня вздрагивать и крепче вцепляться в ворот собственного ханьфу на чужих плечах.

- Между прочим, ты сам меня связал. Что же мне остается делать, кроме как говорить? – Вэй Усянь прогнулся в пояснице: после очередного движения член Лань Ванцзи наконец оказался внутри него полностью, и по телу расходилась томительная дрожь. – Хотя… Знаешь, пальцы у меня свободны. Я могу погладить тебя по спине или по шее, вот так. Или прихватить за волосы…

Закончить фразу Лань Ванцзи ему не дал: прижался губами к губам, провел языком. Вэй Усянь приоткрыл рот, позволяя углубить поцелуй, и качнул бедрами вперед.

Сейчас Лань Ванцзи уже действовал куда резче и быстрее, а дыхание его, такое возмутительно ровное в самом начале их игры, стало тяжелым и сбивчивым. Лента держала руки крепко, и Вэй Усянь запустил их обе под ворот ханьфу, то легкими касаниями пробегаясь по коже, то плотно прижимая ладони к разгоряченному телу. Лань Ванцзи двигался в нем, зарождал внутри мучительный и сладкий жар, и хотелось сдавить его коленями еще сильнее, чтобы не смел отстраниться ни на мгновение.

- Так хорошо, - выдохнул Вэй Усянь ему в рот и почувствовал, что Лань Ванцзи от этих слов сбился с ритма.

Сковавшая запястья лента, кажется, немного поддалась, и правую руку удалось продвинуть внутри пут чуть глубже. Теперь Вэй Усянь ласкал ей спину Лань Ванцзи, обводил пальцами несильно выступающие позвонки, а левой зарылся в волосы на затылке. Сейчас, связанные в хвост, они не рассыпались по плечам в беспорядке, а спадали ровной волной. Вэй Усянь стиснул их в кулаке вместе с полосой красной ткани и, задыхаясь, проговорил:

- Эй, злокозненный темный заклинатель!

- Вэй Ин, - в голосе Лань Ванцзи прозвучал легкий укор.

- Помнишь, ты сдернул с меня ленту? – Вэй Усянь пошевелил руками. – Я думаю, будет только справедливо, если я взамен возьму твою!

С этими словами он потянул за кончик шелковой полосы. Узел распался легко, возможно, оттого, что Лань Ванцзи как раз в этот момент яростно толкнулся вперед, до боли впившись пальцами в плечи Вэй Усяня. Тот застонал и едва не потерялся в стремительно накатывающем наслаждении, цепляясь за собственную, намертво сплетшуюся с чужими волосами ленту, как за путеводную нить.

Отдышаться он не мог долго. Лань Ванцзи, расслабленный и нежно улыбающийся одними глазами, гладил его по лицу, покрывал поцелуями лоб и щеки.

- Ох, и страстный же из тебя вышел темный заклинатель, - произнес наконец Вэй Усянь и поймал губами его руку. Втянул в рот мизинец, провел языком по кончику ногтя. Лань Ванцзи чуть помедлил и ответил:

- Давно хотел так.

- Как? – от этого признания Вэй Усянь мигом отпустил его палец, подался вперед в порыве любопытства. – На поляне, связанного, и чтоб ходячие мертвецы в такт рычали?

Лань Ванцзи бросил взгляд на подозрительно притихший овраг и покачал головой.

- Нет. Это было… приятно. Но нет.

- Тогда как? – Вэй Усянь подергал его за прядь волос. – Лань Чжань! Мне же интересно!

- В одеждах нашего клана, - через силу проговорил тот.

Вэй Усянь посмотрел на собственные руки, окутанные белой тканью. Кое-где она испачкалась в травяном соке, возле локтя прилип листок.

- Можно подумать, я против, - улыбнулся он. – Вот только если учесть, как лихо ты разорвал эти нижние одежды и как мы изваляли их за один жалкий день… Если хочешь видеть меня в ланьском, тебе придется запастись десятком таких нарядов!

Лицо Лань Ванцзи словно бы осветилось изнутри невидимой свечой, и Вэй Усянь понял: в ближайшее время им предстоит вернуться в Облачные Глубины. Вот интересно, как объяснить Лань Цижэню, зачем праведному Ханьгуан-цзюню около дюжины форменных ханьфу?

Впрочем, они всегда могут, никому ничего не объясняя, ограбить прачечную. Надо только уговорить Лань Ванцзи. А уж это наверняка будет легче, чем убедить того изображать темного заклинателя.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ, бред

---

ЗФБ-2019, Натуральное хозяйство

Название: Натуральное хозяйство
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Размер: мини, 2177 слов
Пейринг/Персонажи: Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу), Лань Юань (Лань Сычжуй), упоминается Цзинь Гуаншань
Категория: джен
Жанр: юмор, бытовая зарисовка
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Нет, ты мне скажи, Вэй Усянь: нахрена тебе дохлая птица?
Примечание/Предупреждения: неподобающее обращение с мертвыми животными. AU: Цзян Чэн бывает на Луаньцзан чаще, чем в каноне.

Заглянуть в пещеру Старейшины Илина

Коршун был крупный. Вэй Усянь закинул его за спину, привязав за лапы к длинной палке, и обвисшие темно-бурые крылья при каждом шаге хлопали по пояснице. Пару раз он запинался о камень, и желтый загнутый клюв злорадно тюкал куда-то в область позвоночника.

- Нет, ты мне скажи: нахрена тебе дохлая птица? – Цзян Чэн переступил через безобидную на первый взгляд трещину. Тропу, по которой можно без лишнего риска подняться на Луаньцзан, Вэй Усянь показал ему давно. И как следует идти, чтобы оставаться под защитой талисманов и не привлечь злобных духов, – тоже.

- Ну ты и спросил, - весело фыркнул Вэй Усянь и перекинул палку с правого плеча на левое. – Как думаешь, зачем ужасающему Старейшине Илина волочь в свое логово труп?

- Зачем-зачем, для злодейских экспериментов, - Цзян Чэн обогнул острый выступ скалы. – Только ты ведь обычно людские тела добываешь. Или, на худой конец, уже поднявшуюся нечисть уводишь.

- Цзян Чэн, ты отстал от жизни, - наставительно произнес Вэй Усянь и перепрыгнул через тонкую серую нить, натянутую поперек тропы. – Война, если ты не заметил, давно закончилась. В армиях мертвецов больше нет нужды.

Чей-то далекий тоскливый рык с готовностью подтвердил его слова.

- А это, - Цзян Чэн выразительно повернул голову на звук, - что?

- А это тут еще до меня бродило, - не смутился Вэй Усянь. – Было ничье, стало мое. Или ты намекаешь, что с братьями надо делиться? Так я не против. Хочешь, скомандую построение, и выберешь себе отряд?

- Да пошел ты! Можно подумать, без тебя от них есть хоть какой-то прок.

Вэй Усянь беспечно пожал плечами.

- Дело твое. О, почти пришли. Пообедаешь с нами?

Хотелось согласиться: завтракал он еще до рассвета, а Вэй Усяня с коршуном за спиной встретил ближе к полудню. Но есть то, что приготовили Вэни… Пусть Цзян Чэн и понимал, что ни один из жителей Луаньцзан даже не подумает отравить его, взращенная войной подозрительность так просто не отступала.

- В следующий раз. Лучше объясни толком, на кой хрен тебе сдалась эта щипаная курица.

- Коршун! – возмутился Вэй Усянь. – Замечательный когтистый коршун! От курицы мне бы и впрямь никакого проку не было. О, привет, А-Юань!

- Братик Сянь! – разулыбался вэньский мальчишка. – И дядя!

Своим самообладанием Цзян Чэн мог гордиться: его просто слегка перекосило.

- Вэй Усянь, объясни этой мелочи, что меня так звать не надо.

- Тебе еще повезло: Лань Чжаня он в папы записал, - ухмыльнулся тот. – Если ты и вправду хочешь смотреть, как я мучаю добычу, пошли в пещеру. Там у меня особое место для страшных запретных ритуалов.

- Позер, - пробормотал Цзян Чэн и зашагал следом.

В пещере было темно и тихо. Зайдя внутрь, Вэй Усянь провел пальцами по стене, и под сводами загорелось несколько мертвенно-зеленых огней.

- Почему не обычные осветительные амулеты? – Цзян Чэн передернул плечами. Сейчас, когда холодное пламя разогнало мрак, стало видно: у самого входа были вычерчены кровью несколько незнакомых символов. Похоже, именно их только что напитал силой Вэй Усянь.

- Для пущей жути, конечно! – мгновенно ответил тот. – Я же зловещий Старейшина Илина! Нам вон туда, смотри головой не стукнись.

- Братик Сянь, я тоже хочу!

Цзян Чэн вздрогнул и обернулся. Мелкий Вэнь стоял в проеме и умильно хлопал глазами.

- Мучить птичку? – уточнил Вэй Усянь. – Да не вопрос. Только, чур, когти на память не отколупывать!

- Не буду.

Коршуна Вэй Усянь положил на низкий столик прямо под зелеными огнями. Повернул на спину и начал привычно выщипывать мелкие перышки из-под левого крыла.

- Тебе пух нужен? – не выдержал Цзян Чэн через полчаса. – Так гусиный лучше. С этого ты много не надерешь.

Вэй Усянь с мученическим вздохом поднял голову.

- Цзян Чэн, ты когда-нибудь пробовал писать иероглифы на птичьих перьях? Так я тебе сразу скажу: коряво получается. А потом эта летучая зараза крылом шевельнет – и весь труд насмарку. Я просто готовлю себе место для работы.

Договорив, он достал из рукава тонкий нож и начал наносить на оголившуюся кожу ломаные штрихи. Потом, наскоро опалив лезвие в мертвом пламени, надрезал себе запястье и мазнул кистью по выступившим каплям крови.

Похожую картину Цзян Чэн уже видел. На войне, во время Низвержения Солнца. Именно так его брат создавал мертвецов, способных выполнять простые действия самостоятельно, без приказов кукловода. В юньмэнском отряде было несколько подобных, они рыскали на марше по обеим сторонам от колонны заклинателей и искали воду. В Цишане, где источники попадались нечасто, эта разведка изрядно облегчала выбор мест для привалов.

Тогда у брата все руки от запястий до локтей пестрели мелкими порезами. Цзян Чэн ругался и говорил, что тот обязательно подцепит какую-нибудь заразу от гнилой крови своих мертвяков, а Вэй Усянь ржал и утверждал, что его мальчики чистые, а тряпок для перевязки хватает.

- Сейчас-то тебе самостоятельный мертвец зачем? – Цзян Чэн встряхнул головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания. – Да еще и крылатый?

- Догадайся, - Вэй Усянь обвел красным последний иероглиф на птичьей коже.

- Слушай, я не собираюсь учиться приемам Темного пути. Просто хочу знать, что ты задумал. В последний раз, когда ты ставил опыты в Пристани Лотоса, северное крыло пришлось отстраивать, а кто откопает тебя из-под завала здесь, случись что? А?

- Вэнь Нин, конечно, - пожал плечами Вэй Усянь. – К слову, умение думать головой полезно не только темным заклинателям, но если ты упорно не хочешь искать ответ сам…

- Эта птичка чтобы кушать, - объяснил малолетний Вэнь. Все время, пока Вэй Усянь возился с ножом и кистью, он сидел и играл нащипанным пухом, а теперь решил вмешаться. – У братика Сяня таких много.

На воображение Цзян Чэн никогда не жаловался. Вот и сейчас образ Вэй Усяня, упоенно вгрызающегося в бьющую крыльями мертвую птицу, разом встал у него перед глазами.

- Так его, - одобрил брат, ухмыляясь. – А то ишь, кривится тут!

- Поднимать-то тогда зачем? Чтоб в глотке дергалась веселее? – Цзян Чэн не без труда выровнял дыхание. Нет, ему во время Низвержения Солнца тоже приходилось жрать самую разную дрянь, но нежить? Пусть даже и сделанную не из людей?

Вэй Усянь отложил кисть и посмотрел на него до странности серьезно.

- Цзян Чэн, - тихо произнес он. – Как быстро растет редис?

- На плодородных почвах и при соблюдении всех ритуалов можно снимать два урожая в год, - озадаченно ответил Цзян Чэн. – Но при чем тут…

Он замолк, не договорив. На плодородных почвах. Идиот. Какой же он идиот.

- На Луаньцзан нет хорошей земли, - подтвердил Вэй Усянь. – Здесь вообще с этим плохо. Наша редиска, того и гляди, переродится во что-то очень лютое, но даже тогда ее можно будет дергать не раньше чем через пару месяцев. А у меня пятьдесят два человека под рукой, если не считать Вэнь Нина. И есть они каждый день хотят.

Вэньский мальчишка потянулся к оставленной без присмотра кисти и начал сосредоточенно выводить на столе замысловатые закорючки.

- Я продаю амулеты в городе, гоняю нежить, если она лютует. Илин готов платить своему Старейшине за то, чтобы в округе было спокойно, но здесь и так тихие места, ночной охотой даже наш маленький клан не прокормить, - Вэй Усянь внезапно широко улыбнулся и закончил, потрепав по голове дохлого коршуна: - Поэтому я и поднимаю птиц.

- Хищных птиц? – Цзян Чэн, кажется, начал понимать.

- Ну да. Задаю нужную последовательность действий, делаю привязку мертвеца к выбранному кукловоду – у нас это Третий Дядюшка – и забываю о том, где брать мясо. Главное, запретить улетать чересчур далеко, а то первые мои образцы так и исчезли где-то в районе Гусу: крольчатины, видать, захотели. И, конечно, приказать, чтобы не охотились на дичь крупнее той же куропатки.

- Боишься, что тебе притащат чужую свинью? – брякнул Цзян Чэн.

Вэй Усянь беспечно ухмыльнулся.

- Да нет. Ребенка.

Он взял коршуна за шею и, поднеся его почти к самым губам, начал что-то тихо нашептывать. Слов Цзян Чэн не мог разобрать: голос тонул в птичьих перьях, вяз в редком пуху.

- Братик Сянь! – вмешался бросивший кисть мальчишка. – Я тоже хочу!

- А? – Вэй Усянь повернулся к нему. – Что именно?

- Птичку! – гордо заявил тот. – Поднять!

От его уверенного голоса вся нахлынувшая на Цзян Чэна неловкая серьезность растаяла, как случайный весенний снег.

- А сумеешь? – с деланой строгостью спросил брат.

- Да! – юный Вэнь убежденно кивнул. – Я же столько раз видел, как ты это делаешь!

- Ну давай, - ухмыльнулся Вэй Усянь и, достав из-за пояса флейту, небрежно кинул ее мальчишке.

- Ты что творишь… - Цзян Чэн задохнулся, не договорив. Он помнил, как в одной из битв Низвержения Солнца умелый боец из Вэней подобрался к командиру армии мертвецов достаточно близко, чтобы ударить мечом. Вэй Усянь отмахнулся флейтой, и противник перехватил ее свободной рукой: удержать единственное оружие, заколоть неспособного защититься. Цзян Чэн сражался тогда в двух шагах от брата и прекрасно видел, как с криком рухнул на колени самоуверенный Вэнь, как уронил клинок, зажав правой ладонью окутанную черным дымом левую. Вэй Усянь даже не стал его добивать: перешагнул через вздрагивающее от боли тело и пошел дальше, лишь плотнее сомкнув вокруг себя кольцо из мертвецов.

Сейчас Чэньцин упала на колени к мальчишке в драном солнечном ханьфу, и тот радостно сцапал ее обеими руками.

То, что он невольно дернулся к ребенку, Цзян Чэн понял только, когда тишину пещеры вспорол мерзкий визжащий свист. Воспитанник его брата присосался ртом к флейте и, зажмурившись для лучшего вдохновения, самозабвенно в нее дул.

Наверное, лица Цзян Чэн не удержал, да и не стремился, если честно. Впрочем, Вэй Усянь от такого звука тоже вздрогнул и втянул голову в плечи. Ну да, у него ведь отличный слух.

- Не встает, - озабоченно сказал мелкий Вэнь и потыкал в коршуна концом флейты. – Братик Сянь! Почему?

- Ленивая, наверное, птичка попалась, - предположил Вэй Усянь. – Давай-ка я попробую.

- Так нечестно, - буркнул мальчишка. – У тебя-то точно встанет, а я сам хотел!

Цзян Чэн украдкой перевел дух: и от того, что прекратился омерзительный визг, и от того, что дурной и непоправимо вэньский, но все-таки живой ребенок не свалился в судорогах, едва коснувшись черного бамбука.

Конечно, Вэй Усянь играл куда лучше своего воспитанника. Его музыка, переливчатая и звенящая смутной тревогой, текла по пещере давно знакомыми нотами. Но – Цзян Чэн перевел взгляд на многострадального коршуна – результата тоже не достигла.

- Хм, вот ведь упрямая птица, - с отчетливо наигранным беспокойством произнес Вэй Усянь. – Никак не хочет подниматься! Цзян Чэн, может, у тебя выйдет?

- Чего?!

- Того, - Вэй Усянь с улыбкой протянул ему флейту.

В душе у Цзян Чэна боролись два противоречивых, но невероятно сильных желания: врезать как следует своему придурочному брату и расхохотаться.

- Дядя, вы не бойтесь, - утешил его вэньский недокормыш. – Чэнь-Чэнь добрая, она не будет кусаться.

Сдавленного икания он все-таки сдержать не смог. Чэнь-Чэнь, гуй побери.

- Вэй Усянь!

- Ой, вот только давай без угроз, - взмахнул руками тот. – Не хочешь, не надо. Я же просто предложил!

Отдышавшись, Цзян Чэн ругнулся вполголоса и выдернул из рук брата его проклятую флейту. Ничего не случилось. Пальцы не свело судорогой, не обожгло леденящими струями темной энергии. Только бамбук под ладонями оставался на ощупь прохладным и каким-то недовольным – точнее он не смог бы объяснить то, что почувствовал.

- Я все равно нихрена не смыслю в темном заклинательстве, - предупредил Цзян Чэн.

- Ну и что? – возразил Вэй Усянь. – А вдруг у тебя великий талант?

Как он вообще позволил себя уговорить? Цзян Чэн закатил глаза и поднес чужую флейту к губам. Дицзы он владел, вместе же учились в детстве. Правда, тренировался в последний раз еще перед войной, да и извлекать трели вроде тех, от которых Вэни в испуге замертво падали, не получалось никогда…

Единственная пришедшая на ум мелодия зазвенела быстро и задорно. Под такую они не раз развлекались в Юньмэне: Вэй Усянь играл, а Цзян Чэн и другие ребята запевали хором непристойные куплеты. Судя по тому, как заулыбался брат, он тоже помнил.

- Ух ты! – восторженно вскрикнул вэньский мальчишка.

Мертвый коршун поднялся на лапы и лихо отплясывал на столике, похабно виляя задом.

Сначала Цзян Чэн едва не разжал руки от неожиданности: он же не вкладывал ци в музыку! Потом увидел, как ухмыляющийся Вэй Усянь еле заметно шевелит пальцами, и очередной куплет закончился тем самым звуком, который получается, если от души фыркнуть во флейту.

Коршун развел крылья в стороны и поклонился, после чего замер в ожидании.

- Братик Сянь, - задумчиво спросил любознательный Вэнь. – А почему птичка попой крутила?

Вэй Усянь многозначительно поднял палец.

- А потому что эта птичка глубоко в душе – Цзинь Гуаншань. Он точно так же перед дамами хвост распускает!

Цзян Чэн страдальчески прикрыл глаза и сунул брату флейту.

- Вэй Усянь, ты придурок. Еще пион ему на клюве вырежи.

- Замечательная идея, - тут же согласился тот. – Цзян Чэн, а давай я тебе тоже птичку подниму? И приказы нужные отдам. Будешь долгими печальными вечерами играть ей неприличные песенки и вспоминать меня!

- Зачем мне ручной Гуаншань? – Цзян Чэн потряс головой. – Если я захочу помаяться какой-нибудь херней, то приду к тебе!

- Правильно, вдвоем веселее, - сверкнул улыбкой Вэй Усянь.

- Придурок, - ласково повторил Цзян Чэн. – Руку перевяжи. И не вздумай отправлять свою курицу в Ланьлин! Там такой шутки не оценят.

- Это коршун! Замечательный цзиньский коршун!

Скептически посмотрев на веселящегося брата, Цзян Чэн покачал головой и поднялся на ноги.

- Эй, ты что, не останешься на обед?

Он бросил на Вэй Усяня тяжелый взгляд. Нет, кажется, тот действительно предлагал всерьез. После всего, что говорил пару минут назад о редисе и мертвых птицах, которые добывают мясо для его маленького клана.

Нужно будет отправить несколько надежных людей на Луаньцзан. Пусть принесут Вэй Усяню риса и нормальных овощей.

- Ты отлично знаешь, что я не стану есть с твоими Вэнями. Да и они меня боятся, причем за дело.

- Тогда как-нибудь встретимся в Илине, угощу тебя, - Вэй Усянь махнул рукой на прощанье. – И не сходи с тропы! Знаю я, как ты топаешь, все сигналки мне порушишь!

На единственной дороге к вершине Луаньцзан главную угрозу представляла отнюдь не паутина серых нитей между написанными кровью талисманами. Это Цзян Чэн выучил уже давно.

- Я осторожно, - фыркнул он и под недовольный вскрик мертвого коршуна зашагал к выходу.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ, бред

---

ЗФБ-2019, Сюрприз на день рождения

Название: Сюрприз на день рождения
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: мини (1008 слов)
Пейринг/Персонажи: Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу), Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), Цзян Фэнмянь
Категория: джен
Жанр: флафф, юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: зачем нужны озерные гули?
Примечание/Предупреждения: преканон, возможный ООС. Ловля озерных гулей руками - канонное развлечение юньмэнских заклинателей. Написано на внутрикомандный челлендж "Репка", по заявке  раджана "Что-нибудь про мелких ЦЧ и ВИ: поединки, стрельба по воздушным змеям, первые охоты, косяки, которые надо скрыть от мадам Юй - вот это вот все".

Придумать двадцать одно достойное применение озерному гулю

- Эй! Эй, Цзян Чэн! Проснись! Я интересное видел!
Цзян Чэн зевнул и протер глаза. С одной стороны, хотелось стукнуть брата по шее и спать дальше. С другой – Вэй Ин и правда часто находил интересное, а кое в чем еще и участвовал. Если рядом что-то случалось, его неугомонный старший брат об этом обычно знал.
- Ну чего тебе?
Вэй Ин шустро юркнул к нему под одеяло.
- Дядя Цзян нырял в пруд! Прямо в одежде!
- Ну и что? – Цзян Чэн потряс головой. – У нас все хорошо плавают. И ныряют. Тебе, кстати, тоже учиться пора.
Старший брат наморщил нос: с плаваньем у него пока было не очень.
- А потом там долго все булькало, булькало, и дядя Цзян вытащил из воды озерного гуля! Настоящего!
Вот это было уже и впрямь интересно. Гули так близко к Пристани Лотоса не появлялись: их гоняли адепты клана. Может, случайно заплыл из протоки?
Да, Вэй Ина полезно слушать. Вон он какие штуки подсматривает!
- И куда-то его понес! – гордо закончил старший брат. – Прямо живого!
- Точно? – усомнился Цзян Чэн.
- Честное слово! Сам видел, как дергался! – Вэй Ин завозился под одеялом и пнул Цзян Чэна замерзшими пятками. Тот поморщился, но стерпел. – Как думаешь, зачем дяде Цзяну живой озерный гуль?
Вопрос был, конечно, интересный.
- Не знаю. А ты бы что с гулем сделал, если бы поймал?
Вэй Ин пренебрежительно фыркнул.
- Ясно что. Съел бы. Может, дядя Цзян его на кухню поволок?
Воображение у Цзян Чэна, к сожалению, было хорошее. Он икнул, зажал рот рукой и посмотрел на брата с осуждением.
- Фу! Это же гадость!
- Ты не пробовал, откуда можешь знать? – возразил Вэй Ин. – И вообще, если как следует отварить и бухнуть побольше перца, будет вкуснее.
Не то чтобы его ответ сильно помог Цзян Чэну: на ужин они сегодня как раз ели вареное мясо.
- А ты что, пробовал? – пробормотал он, с опаской прислушиваясь к животу. Нет, вроде ничего не бурлит подозрительно. Наверняка Вэй Ин все врет!
- Нет, я только крыс ел, - отмахнулся старший брат. – Ничего так, если толстые. Я просто знаю, что с перцем можно съесть все!
- Папа никогда не сделал бы такую гадость, - убежденно сказал Цзян Чэн. – Он для чего-то другого гуля поймал, я уверен.
Вэй Ин задумался и предположил:
- Может, целоваться?
- Зачем? – не понял Цзян Чэн.
Брат только плечами пожал.
- Не знаю. Люди часто друг с другом целуются, сколько раз видел. А зачем… я спрашивал, но все говорят, мол, вырастешь – узнаешь. Ха! Я раньше узнаю.
- Уж ты-то точно, - буркнул Цзян Чэн.
- Ничего, тебе я тоже расскажу, когда выясню, - утешил его Вэй Ин.
Цзян Чэн потер подбородок. Нет, взрослые и правда иногда целуются, но с гулем… как-то оно…
- Это тоже фу, - неуверенно сказал он. – Гуль же мертвечиной воняет!
У брата его возражение вызвало только пренебрежительное фырканье.
- А благовония на что? Ароматические масла там… - он подумал и добавил: - Будет пахнуть, как будто кто-то протух в борделе.
На такое Цзян Чэн не поленился все-таки стукнуть брата по шее.
- Ай! За что?
- За то, что ты какой-то странный! – отрезал Цзян Чэн. – Целоваться с озерным гулем! У него же зубы!
- Это не я, это дядя Цзян, - обиделся Вэй Ин. – Но зубы да, про них я не подумал… Неудобно будет. Но зачем-то же он вытащил гуля из пруда!
На последних словах брат дернулся, замер на пару мгновений и восторженно протянул:
- О-о-о… я понял!
- Ну?
- Это подарок!
От такого выверта братского воображения Цзян Чэн только моргнул озадаченно.
- Кому сдался озерный гуль?
Вэй Ин посмотрел на него, как на совершеннейшего дурака.
- Тебе, конечно! У тебя же день рождения послезавтра! – он вздохнул с легкой завистью. – Дядя Цзян, наверное, хочет устроить тебе первую ночную охоту. Он приведет гуля, а ты поразишь его куда-нибудь мечом… или стрелой… или талисманом…
Восторг и предвкушение заполнили Цзян Чэна изнутри, словно лягушку, которую надули через соломинку. Если и правда будет, как говорит Вэй Ин… О таком подарке мечтают все мальчишки Юньмэна! Да что там – ему и в соседних орденах завидовать станут!
От следующей мысли радость немного поутихла.
- У меня же меча пока нет. И лук я еще не натяну.
Вэй Ин фыркнул.
- Нашел проблему. Заглянем в оружейную для стражи, одолжим талисман. Уж ци-то ты направить сумеешь.
- Тогда все поймут, что я заранее знал про гуля, - возразил Цзян Чэн. – А я не хочу портить папе сюрприз.
- Все поймут, что ты очень умный и предусмотрительный, - наставительно сказал ему Вэй Ин. – Как и подобает наследнику клана. А теперь спи давай. Нам еще в оружейную лезть, а я не знаю, как туда пробраться незаметно.
Цзян Чэн кивнул и, прижав брата к животу, закрыл глаза. В темноте под веками извивались, размахивая когтями, огромные озерные гули.

Когда на день рождения папа подарил ему детский лук – замечательный, с острыми стрелами и давно желанный, – Цзян Чэн сумел удержаться и только шмыгнул носом, опустив взгляд. А вот выросший на улице Вэй Ин правила поведения опять нарушил. Он покрутил головой, оглянулся с опаской на маму, но все-таки подошел к папе и громким шепотом спросил:
- Дядя Цзян, а где гуль?
Папа непонимающе приподнял брови.
- Какой гуль?
- Ну тот, которого вы позавчера поймали в пруду за стрельбищем! И хотели подарить Цзян Чэну, чтобы у него была первая ночная охота!
С ответом папа отчего-то замешкался, а Цзян Чэн навострил уши.
- Цзян Фэнмянь не настолько сумасброден, чтобы дарить семилетнему ребенку озерного гуля, - заметила мама. Сестра тихонько улыбнулась, прикрыв рот ладонью.
- Ты неправ, А-Ин, - снова заговорил папа. – Ведь озерные гули совсем слабые на суше. Разве это была бы хорошая ночная охота?
Брат с важным видом покачал головой, а Цзян Чэн немного оживился. Ну да, он же читал про повадки всяких разных тварей, мог и сообразить. Папа наверняка не стал бы подсовывать ему такую негодящую мишень!
- Я отсадил гуля в отдельный пруд и хотел пустить А-Чэна потренироваться именно там, - закончил папа. – Вот только, похоже, не уследил, и гуль ушел по протоке. Или я не отыскал его сегодня в зарослях. А-Чэн, поможешь мне? Ты ныряешь уже совсем хорошо, а четыре глаза увидят больше, чем два.
Цзян Чэн с внутренним ликованием вскинул голову.
- Да! Конечно! Я обязательно помогу!
Зря он сомневался: папа никогда бы его не разочаровал! А гуля они будут ловить вместе! И надо в следующем году попросить, чтобы папа привел из-за города ходячего мертвеца. Для Вэй Ина. На день рождения.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2019, Победившим - кости

Название: Победившим - кости
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: мини (1317 слов)
Пейринг/Персонажи: ОМП, упоминаются Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), остатки клана Вэнь, Лань Чжань (Лань Ванцзи, Ханьгуан-цзюнь)
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: заклинатели обыскивают пещеру Усмирения Демона после штурма Луаньцзан.
Примечание/Предупреждения: AU, сюжетный кроссовер с романом Сергея Раткевича "Посох заката". Канонная смерть персонажа за кадром. Неотвратимый хэппи-энд за кадром.

Полюбоваться закатом

«Заката мне пожалели?!» (с) Эстен Джальн

- Не понимаю, зачем ты меня сюда тащишь? - проворчал Пэн Ийинжи. Под ногами вязко чавкала грязь, перемешанная с пеплом и еще какой-то неопределимой дрянью. – Что тут вообще можно найти?
И действительно, само место казалось воплощением мерзости и убожества. Жалкие обломки шалашей-укрытий, растоптанные примитивные светильники, растерзанные тела то ли неупокоенных, то ли последних жителей горы Луаньцзан… Здесь не было и не могло быть ничего ценного. Не считать же за трофеи жирных наглых ворон?
- Потому что мы прошли вместе уже вторую войну, друг мой Ийинжи, и твоя доблесть не раз отводила меня от самой грани. Мне будет больно и горько, если я не отплачу тебе хотя бы в такой мелочи, как сбор трофеев, - церемонно произнес Лян Зихао. Впрочем, Пэн Ийинжи не сомневался: мысленно друг потешается над ним.
- Но Старейшина Илина умер совсем не здесь. Досюда вообще не дошло сражение!
- Именно, друг мой, именно. Сейчас сотни заклинателей роются в пепле, пытаясь отыскать обломок Печати Преисподней или знаменитую флейту Старейшины Илина, чтобы с гордостью преподнести своему главе, обрести почет, уважение, а может быть, и что-то более вещественное, - Лян Зихао фыркнул. – А мы вошли в орден Цзинь, но и только. Если благородный господин заклинатель, рожденный в великом клане, скажет, что увидел эту вещь первой, нам останется только почтительно поклониться.
- Да знаю, знаю! Ты объясни толком, Зихао.
- Еще в Илине я услышал от местных, что в самом сердце Погребальных Холмов скрыта пещера Усмирения Демона, полная неизъяснимого ужаса. Усмирения, понимаешь? Нет смысла искать что-то ценное там, где умер Старейшина Илина…
- … но стоит покопаться там, где он жил и работал! – радостно перебил Пэн Ийинжи. И действительно, впереди маячил вход в пещеру.
- А уже потом подумаем, стоит ли с поклоном поднести найденное главе Цзинь, или такие мелочи недостойны касания его рук, - удовлетворенно заметил Лян Зихао.
Внутри пещеры было тихо и мрачно. Темная энергия, казалось, притаилась по углам, куда не доставали осветительные талисманы, пыталась затуманить сознание и нагнать страху. Однако Лян Зихао не ошибся: похоже, что здесь действительно кто-то жил. У дальней стены виднелась постель, сделанная из отсыревшей соломы и грязной холстины, а на выступе скалы, изогнувшемся подобно узкой полке, валялись какие-то листы и небрежно скрученные свитки.
- Ага! – воскликнул Пэн Ийинжи. – Ты был прав, друг Зихао. Если мы найдем здесь записи самого Старейшины Илина…
- Не трогай, вдруг это ловушка! – запоздало сообразил Лян Зихао, но его товарищ уже жадно схватил несколько свитков, пытаясь разом развернуть их все.
- Тьфу, гуй его раздери! Просто рисунки.
- Возможно, шифр? Позволь взглянуть, мой друг, - в конце концов, сейчас взяться за таинственные бумаги стало очевидно безопасно.
На свитке с косо оборванным краем был изображен кролик. Совершенно обычный, с пушистыми ушами и кроткой мордочкой. Он жевал едва обозначенную штрихами траву и выглядел полностью довольным жизнью. Даже самый подозрительный из дознавателей Башни Кои не нашел бы в его персоне ничего предосудительного.
Лян Зихао осторожно перебирал рисунки. Очевидно, это была рука Старейшины Илина – кто еще мог жить в пещере Усмирения Демона? - но вот выбор сюжетов… Безмятежные кролики, наглые и веселые вороны, скалы и водопады Облачных Глубин, улыбающиеся лица вэньских псов на каком-то празднике. Сплетенные из веток фонарики над порогами убогих хижин, ребенок, играющий в пыли. Следующий лист Лян Зихао едва не отбросил в сторону: с потертой бумаги на него бесстрастно глянул Призрачный генерал. Знаменитый лютый мертвец был выписан так четко и объемно, до самой мелкой прожилки на коже, что обоих заклинателей продрал озноб.
- Он уничтожен, развеян пеплом, - медленно проговорил Пэн Ийинжи.
- Ты прав. Переверни, там еще что-то с другой стороны листа. Ох ты ж!
Старейшина Илина действительно тяготел к недобрым шуткам: на оборотной стороне рисунка была прекрасно видна спина Призрачного Генерала. А у его ног сидел еще совсем маленький ребенок и, безмятежно улыбаясь, подносил к губам флейту.
- Чэньцин? – против воли это прозвучало хрипло и испуганно.
- Похоже на то. Наверное, он так себя нарисовал.
- Конечно, себя. Разве на Луаньцзан были дети?
- Не знаю, друг, - Лян Зихао взял себя в руки. Все же так испугаться обычного рисунка недостойно искушенного заклинателя. – Ты сам видел, какое там было месиво, даже целых тел не нашли. Похоже, неупокоенные растерзали всех, когда вырвались из-под контроля. Если среди последних Вэней и жили дети, сейчас этого уже никто не узнает.
Следующий свиток почти не затронула сырость, не помяли неосторожные руки, даже бумага осталась чисто-белой. От этого портрет заклинателя, задумчиво перебирающего струны гуциня, казалось, светился изнутри. Взгляд его был спокоен и безмятежен, как горный источник, даже в окружении неровных, изгрызенных временем камней Луаньцзан.
- Проклятье, да как он вообще посмел?! - Пэн Ийинжи замутило. Воистину, для Старейшины Илина не было ничего святого! – Изобразить праведного Ханьгуан-цзюня в таком месте!
- Вообще изобразить праведного Ханьгуан-цзюня, - кривясь, добавил Лян Зихао.
- Он осквернил его прикосновением своей нечистой кисти! Друг мой, эти изображения нужно сжечь. Если кто-то увидит подобную мерзость…
Лян Зихао кивнул. Может быть, Ханьгуан-цзюню и не причинят боли грязные слухи, а вот нашедшие рисунок адепты рискуют подвергнуться осуждению.
- Но сначала досмотрим до конца, - добавил он. – Быть может, среди них все же найдется что-нибудь полезное.
Пэн Ийинжи, все еще пыхтящий от возмущения, начал торопливо перебирать рисунки. Увы, но ничего, хоть как-то похожего на записи или дневники, не нашлось, а что толку с портретов вэньских псов, будь они сколь угодно хорошо изображены? Даже для розыскных листов не сгодятся – уже незачем. Пэн Ийинжи рассеянно поворошил мечом постель, сдвинул импровизированное одеяло – потрепанное вэньское ханьфу.
- Кажется, здесь еще один рисунок. Старейшина Илина решил на закате дней освоить роспись на шелке? – язвительно сказал он.
Лян Зихао расправил плотную ткань. Чем бы это ни было, стоит поискать хотя бы защитные вышивки или тайные карманы.
На сей раз Старейшина Илина подошел к делу с размахом: роспись покрывала всю спину ханьфу, от воротника до подола. Казалось, будто и не дешевой тушью рисовали хищный оскал Погребальных холмов, а полной горстью втирали в ткань пепел и грязь. Среди вскинувшихся в небо скал змеей извивалась кровавая река – к ней до сих пор не спускались победители, так и не переборов отвращение и страх. Единственный округлый кусок более-менее чистой ткани, видимо, изображал солнце, никак не желающее замочить подол в ужасных водах. То ли рассвет, то ли закат – непонятно.
- Все же он хорошо рисовал, - прошептал Пэн Ийинжи. – Оно будто сейчас воплотится…
- Сожжем – и не воплотится, - успокоил его Лян Зихао. – Знаешь, мне кажется, он еще и рисовал собственной кровью, как во времена Низвержения Солнца. Везде на рисунках одна дрянная тушь, а вот это бурое на нее совсем не похоже.
- Фу! Не продолжай!
У самого берега кровавой реки глубоко осела в воду перегруженная лодка, подобная юньмэнским, но заметно больше и длиннее. В ней, плотно прижавшись друг к другу, теснясь под навесом, обнимая соседей за пояса, сидели люди в потрепанных солнечных ханьфу. Много, несколько десятков. Старейшина Илина опять невероятно подробно и четко изобразил лица, резкими штрихами обозначил позы, даже плеск волн у борта можно было различить. Кое-где неровной щеткой выступал у берега черный бамбук.
- Кажется, оно не закончено, - заметил Пэн Ийинжи. – Вот этим двоим лиц толком не нарисовали, и позы странные, так, тени какие-то.
- Ну и что? – рассеянно бросил Лян Зихао. Он уже тщательно прощупал ткань, не нашел ни малейших следов работы заклинателя и был изрядно разочарован. Впрочем, на месте Старейшины Илина он бы не оставлял свои сокровища на открытой любому взгляду полке, а оборудовал тайничок где-нибудь в отдалении. Например, вот в этой расщелине…
- Ха, я нашел, нашел! – крик ликования вырвался из груди Лян Зихао. – Это какие-то записи, смотри, друг! Глава Цзинь щедро одарит нас за такую находку!
Пэн Ийинжи откинул в сторону ханьфу-картину и заторопился к товарищу. Колдовские записи Старейшины Илина – это трофей, достойный любого благородного господина, но они успели первыми. Вот уж удача так удача!
Отброшенное ханьфу распласталось на постели мягкими складками, будто густые воды кровавой реки зашевелились, потревоженные. Высокий старик на корме дернул шестом, отталкиваясь от берега. Отчаянно перегруженная лодка медленно выплыла на середину реки и заскользила вперед, навстречу солнцу.

- Смотрите, там впереди – зеленые кроны! И небо порозовело.
- Так солнце встало - вот и светло.
- А в реке уже видны совсем чистые струи...
- Кто сунет в воду хоть палец, остаток пути проедет парализованным!
- Бабуля, бабуля!
- Сиди спокойно, А-Юань, что тебе?
- А где братик Сянь? Он обещал мне нарисовать бабочку!
- ...он нас попозже догонит, А-Юань.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2019, Любимый ученик

Название: Любимый ученик
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: мини (1013 слов)
Пейринг/Персонажи: Лань Цижэнь, Вэнь Нин (Вэнь Цюнлинь, Призрачный генерал), упоминаются Лань Чжань (Лань Ванцзи, Ханьгуан-цзюнь)/Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина) и Лань Хуань (Лань Сичэнь, Цзэу-цзюнь)/Не Минцзюэ (Чифэн-цзунь)
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: о встрече мудрейшего наставника ордена Лань и единственного живого мертвеца в Облачных Глубинах
Примечание/Предупреждения: постканон, возможный ООС.

Восхититься учителем Лань

Вечером на Облачные Глубины нисходит с горных пиков тишина. Только крик запоздалой птицы, бывает, донесется издали, да шорох травы выдаст заклинателя, спешащего отойти ко сну. Тишина и чистота.
Лань Цижэнь с привычной горечью смотрел в густеющие сумерки. Он чувствовал: благость обители ордена Лань давно уже стала лишь видимостью, выбеленным фасадом, прикрывающим прогнившие стропила. Разврат, порок и беззаконие прочно свили гнездо в самом сердце добродетели. Юные адепты чем дальше, тем больше позволяли себе распускаться, творить неподобающее, а некоторые, особенно бессовестные, переписывали правила еще до совершения проступка, как будто покупая благосклонность веселой девы! И виноват в этом был только он сам.
Сам позволил поселиться в ордене злокозненному Вэй Усяню, сам признал выбор Лань Ванцзи, не найдя в сердце достаточной твердости, необходимой жестокости. Сам сквозь пальцы смотрел на частые отлучки Лань Сичэня в Нечистую Юдоль. Терпел, глядя, как уходит с лица старшего племянника смертная тень, затмившая его черты с того самого происшествия в храме Гуаньинь. Не верил сочащимся из Цинхэ непристойным слухам и до последнего закрывал глаза на очевидное, пока все не вышло наружу.
- О, Лань Чжань! – смеялся тогда проклятый Вэй Усянь, пока Лань Цижэнь мог только пытаться вдохнуть. – Ты просто светоч добродетели и благонравия: ты хотя бы отдал свою ленту живому человеку, а не как Цзэу-цзюнь!
Воистину, Вэй Усянь всегда был жестоким и бессовестным, воплощением пороков и страстей.
А когда даже образцы для подражания, знаменитые два Нефрита клана Лань творят настолько неподобающие вещи, чего ждать от простых адептов? Вот и сейчас у подножия Стены Послушания едва заметно обозначилось движение, хотя время отхода ко сну уже почти миновало. Лань Цижэнь решительно ускорил шаг – затаившихся шутников следовало немедленно окоротить!
Против всяких ожиданий, провинившийся адепт не попытался спрятаться или сбежать, даже не дернулся в испуге – только плавным движением распростерся по земле, отвешивая глубокий поклон.
- Этот недостойный просит прощения, достопочтенный учитель Лань, - низкий глухой голос заставил вздрогнуть уже самого Лань Цижэня. – Бесконечно устыдившись, что задержался здесь и дал себя увидеть, этот недостойный просит прощения. С дозволения достопочтенного учителя Лань он удалится немедленно…
Ну да. Разумеется. Плод темнейшего заклинательства, еще одного непростительного греха Вэй Усяня, единственный в Поднебесной лютый мертвец, обладающий разумом. Ох, то есть уже не единственный… Куда же катится мир? Не Хуайсан мог сколько угодно твердить о чуде и благосклонности божественной Гуаньинь, вернувшей его старшему брату - мертвому брату! - сознание, душу и память, но Лань Цижэнь ни на мгновение не засомневался: в этом был виновен исключительно Вэй Усянь. Он находился тогда в храме Гуаньинь, он уже создал одного разумного лютого мертвеца. Следовательно, мог создать и другого, а братская любовь и чудеса небожителей тут абсолютно не при чем.
После всего случившегося Вэнь Нину, уступив слезным просьбам Лань Сычжуя, дозволили жить неподалеку и даже сопровождать родича на опасные ночные охоты, но попадаться кому-то на глаза в Облачных Глубинах ему было строго запрещено. А сейчас Вэнь Нин все так же неестественно неподвижно замер в поклоне напротив Стены Послушания.
- Что ты здесь делаешь? – резко спросил Лань Цижэнь. В шалостях и глупых выходках Вэнь Нин никогда замечен не был. Возможно, во что-нибудь насквозь неподобающее его решил втянуть Вэй Усянь?
- Этот недостойный упражнялся в каллиграфии, достопочтенный учитель Лань, - голос мертвеца прозвучал необычайно тихо и невнятно, будто исполненный смущения. – У него не очень хороший почерк.
Лань Цижэнь поперхнулся обличительной тирадой. Действительно, сбоку от Вэнь Нина лежал на траве походный письменный прибор, а на развернутом свитке пусть и с трудом, но можно было различить ровные строки правил Ордена Лань.
- Разве лютые мертвецы способны писать? – уже договаривая, Лань Цижэнь сообразил, насколько бестактно звучит его вопрос, но любопытство оказалось непростительно быстрее достоинства.
Сейчас смущение Вэнь Нина было заметно уже без труда.
- Для такого нужно много тренироваться, достопочтенный учитель Лань. Сначала пальцы почти не слушаются. Но молодой господин Вэй однажды сказал, что даже самый талантливый ребенок не напишет с первого раза ничего красивого, так как неопытное тело еще не привыкло к мелким движениям. Однако через несколько лет все дети уже справляются с кистью и тушью. Молодой господин Вэй не ошибся, - на лице Вэнь Нина тенью обозначилась улыбка. – Почерк этого недостойного немного улучшился за последние месяцы.
Лань Цижэнь вздохнул. После наставления юных лентяев, норовящих любой ценой избавиться от скучных уроков и рассуждений о добродетели, подобное прилежание неожиданно тронуло его сердце. А ведь Вэнь Нину приходилось каждый раз преодолевать немалый путь от уединенного домика, где ему позволили существовать. Скрываться от взглядов заклинателей. Прикасаться к мудрости только в краткие минуты заката, когда адепты уже возвращаются по комнатам, но на Стене Послушания еще можно различить иероглифы… Нет, решено, он этого так не оставит.
- Правила ордена Лань, - медленно и веско проговорил Лань Цижэнь, – не запрещают кому-то следовать законам добродетели. Даже не членам ордена.
- Но ведь этот недостойный – лютый мертвец, - осторожно уточнил Вэнь Нин. – Он неспособен стать заклинателем и следовать праведному пути.
- Не стану спорить, - наклонил голову Лань Цижэнь. – Но следовать праведному пути можно и не являясь заклинателем. Даже простые люди зачастую стремятся вести себя согласно заветам мудрых. Это похвальное желание. Однако нехорошо, что ты упражняешься в одиночестве. Ты можешь неверно понять суть правила и принять недостойное за допустимое.
- Достопочтенный учитель Лань…
- Ты будешь приходить ко мне после занятий и разбирать то, что непонятно. Ты ведь не обучался в Облачных Глубинах, когда был жив?
- Нет, достопочтенный учитель Лань.
- Тем более, - кивнул Лань Цижэнь. – Стена Послушания велика, но недостаточна, чтобы вместить всю мудрость ордена Лань. Я выдам тебе книги.
- Этот недостойный бесконечно благодарен, достопочтенный учитель Лань! – в голосе Вэнь Нина совершенно точно слышалась радость. Кто вообще придумал, что лютые мертвецы неспособны чувствовать? Наверняка кто-то столь же бестактный и бессердечный, как Вэй Усянь.
- А теперь отправляйся к себе. Час отхода ко сну уже миновал.
Вообще-то за нарушение режима тоже полагалось наказание. Однако прежде чем его назначать, следовало проверить: каковы базовые познания Вэнь Нина, насколько глубоко его понимание правил, приобщался ли он вообще к искусствам, необходимым всякому благородному мужу, или же тайные бдения у Стены Послушания оказались для него первой и единственной возможностью ступить на праведный путь. В последнем случае стоило проявить снисходительность. Лань Цижэнь решил, что после тщательнейшей проверки, быть может, даже отменит собственный запрет и допустит Вэнь Нина до общих занятий. Это будет полезно его душе и, несомненно, устыдит лентяев и болтунов.
Лань Цижэнь решительно кивнул собственным мыслям. Даже когда мир катится в пропасть – делай то, что должно.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

---

ЗФБ-2019, Случайности крупные и мелкие

Название: Случайности крупные и мелкие
Канон: Mo Dao Zu Shi/Магистр дьявольского культа
Автор: ДайСё
Бета: WTF MXTX and Triple Cultivation 2020
Размер: мини (2172 слова)
Пейринг/Персонажи: Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу), Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина), Вэнь Нин (Вэнь Цюнлинь, Призрачный генерал), упоминаются

спойлер!

Не Минцзюэ (Чифэн-цзунь)/Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу),

спойлер!

Вэнь Чжулю/Лань Хуань (Лань Сичэнь, Цзэу-цзюнь),

спойлер!

Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу)/Вэнь Жохань и Цзян Чэн (Цзян Ваньинь, Саньду Шэншоу)/Вэй Ин (Вэй Усянь, Старейшина Илина)
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вэй Усяню велели сидеть тихо, не лезть в чужие переговоры и рисовать. Он даже послушался.
Примечание/Предупреждения: AU, элементы слэша, ООС ЦЧ, намек на UST. Все пейринги и сюжеты для картинок честно выбраны по методу Вэй Усяня.

Упороться в случайный выбор

- Сиди здесь, - сурово произнес Цзян Чэн и подтолкнул брата внутрь комнаты.
- Ты жесток, - заметил Вэй Усянь. – Я же помру со скуки, пока вы там разговоры разговариваете!
- Помрет он! – фыркнул Цзян Чэн. – Раньше надо было об этом думать! Когда тащил ко мне в Пристань Лотоса своих… своих Вэней!
Строго говоря, Вэни были цзиньские. Проблема в том, что Вэй Усянь считал иначе. Нет, кое в чем Цзян Чэн с ним соглашался: скажем, использовать на каторжных работах талантливую целительницу и вправду выглядело редкостным идиотизмом. Но они все еще оставались чертовыми Вэнями, и, когда Вэй Усянь приволок их в Юньмэн, Цзян Чэн с трудом удержался, чтобы не предложить брату побщаться с Цзыдянем.
- Это вышло случайно, и нет, возвращать на место и делать вид, что ничего не было, я не стану, – вскинул голову Вэй Усянь.
Цзян Чэн только рукой махнул. В некоторых случаях брата было не переупрямить. Вот что ему стоило оставить чертовых Вэней где нашел и не впутывать себя и клан в лишние проблемы?
- Ладно. Попробую убедить Ланьлин Цзинь не поднимать шуму. Ты в курсе, что они явились с претензиями?
Разумеется, Вэй Усянь в курсе был. Это его сторожевая нечисть – Цзян Чэн отказывался понимать, как именно брат убедил десяток злобных духов поработать осведомителями, но благодаря ним расходы на разведку удалось неплохо сократить – предупредила о появлении чужих заклинателей. И вовремя: большую часть Вэней едва успели запихнуть в дальнюю резиденцию, чтобы на глаза не лезли.
- Я могу помочь на переговорах.
Цзян Чэн представил это в красках и потряс головой.
- Нет. Ни за что.
Он и сам-то не блистал на уроках отца, а уж Вэй Усянь… Если после его вмешательства Пристань Лотоса не пойдут штурмовать заклинатели с пионом на одеждах, переговоры можно будет считать проведенными с блеском.
- Сиди в комнате и не суйся наружу, пока не выпущу, - добавил он. – Почитай там или над мертвяком своим поэкспериментируй… Нет. Считай, что последнего я не говорил.
В прошлый раз, когда Вэй Усянь решил учудить что-то непроверенно-темное, выплеск иньской ци заметили в двух часах лету от Пристани Лотоса, а осадный щит резиденции включился сам и сразу на полную мощность. И это не считая того, что брат потом до вечера валялся с изумленным выражением лица и только к ужину смог подняться на ноги.
- Не, я над Вэнь Нином больше опыты ставить не буду, - отказался Вэй Усянь. – Сработало же, он теперь полностью себя осознает. Дальше это уже невежливо.
- Если у вас появятся новые идеи, молодой господин, я в вашем распоряжении.
От негромкого голоса из угла Цзян Чэн едва не подпрыгнул. Вот как этот обвешанный каторжными цепями мертвяк ухитряется двигаться так бесшумно, а?
- Никаких идей, пока я не выдворю Цзиней, - буркнул он. – Иди вон порисуй, что ли. Я тебе тушь оставил.
- Рисовать скучно… - начал было Вэй Усянь, но осекся на полуслове. В глазах его блеснул огонек озарения. – А знаешь, это очень неплохая идея!
- Не уверен, - пробормотал Цзян Чэн и отправился наружу.

Переговоры затянулись почти до заката, и к дверям комнаты Цзян Чэн подходил вымотанным, как тренировочный лютый мертвец после суток общения с молодыми адептами.
- Поздравь меня, я герой.
- Получилось? – Вэй Усянь, сидящий за столом с кисточкой в руках, весь встрепенулся, потянулся навстречу с надеждой во взгляде.
- Отец бы мной гордился, - вздохнул Цзян Чэн. – Ну, или пожурил бы за недостойное обращение с пленными, не знаю. В общем, за весомый вклад в Низвержение Солнца ты награждаешься пятьюдесятью двумя Вэнями в личное пользование. Для коварных и неправедных опытов.
Коварный и неправедный Вэй Усянь озадаченно хлопнул глазами.
- А… а какие опыты я должен на них ставить?
- Можно подумать, я знаю! – фыркнул Цзян Чэн. – Это ты тут зловещий темный заклинатель, придумаешь что-нибудь.
Он устало уселся на пол и привалился затылком к стене.
- Повезло еще, что ты всю войну трофеев не брал, как идиот. Ни одной войсковой казны своим мертвякам в брюхо не зашил, ни одного артефакта не прикарманил… Драного ханьфу – и то не утащил.
- Ханьфу у меня как раз вэньское, - осторожно заметил Вэй Усянь. – Только очень старое, чуть ли не прошлого царствования. Я его еще на Луаньцзан подобрал.
Цзян Чэн только отмахнулся.
- Это до Низвержения Солнца случилось, значит, не считается. Вот мне и удалось их убедить, что на войне от тебя пользы было, как от целого клана, а награды ты не получил. Ну и парой артефактов откупился, не без того… Так что теперь Ланьлин Цзинь с нетерпением ожидает твоей следующей выходки.
Вэй Усянь неловко улыбнулся.
- Спасибо. Я… мы оправдаем. Станем пользу приносить!
- Не надо, - вырвалось у Цзян Чэна. Какая может быть польза от полусотни стариков и женщин и одного разумного лютого мертвеца, он представлял слабо. Зато что способен натворить брат в страстном желании помочь, знал с детства.
- Вэнь Нин, в нас не верят, - патетично провозгласил Вэй Усянь. Цзян Чэн покосился на замершего в углу лютого мертвеца и потряс головой. Дожил. Умотался до того, что не обратил внимания на темное создание. Впрочем, рядом с Вэй Усянем последние годы все время что-то такое бродит и рычит…
- Давай займемся этим вопросом попозже, - решительно произнес он. – Я зверски устал, пока Цзиням зубы заговаривал. Покажи лучше, что нарисовал, отвлекусь хоть.
Верхний лист оказался в руках у Цзян Чэна под негромкое «ой!». Вэй Усянь бросил на него панический взгляд и начал незаметно смещаться за спину Вэнь Нина. Цзян Чэн посмотрел на бумагу и не сдержал короткого ругательства.
- Ты!..
Разумеется, Вэй Усянь нарисовал очередную порнуху. Иного Цзян Чэн и не ожидал. Вэй Усянь рисовал шикарную порнуху еще со времен обучения в Облачных Глубинах, и поспорить с ним в этой сфере мог только Не Хуайсан. Проблема была в том, кого именно он изобразил.
- Какого… какого ты…
На тонком листе рисовой бумаги складывались из изящных штрихов облака и вершины гор. Посреди этого живописного антуража летели двое заклинателей на одной сабле. Не Миндзюэ, стоящий сзади, слегка приспустил штаны и самозабвенно вбивался в соседа по лезвию, придерживая его за бедра. В пассажире, нагнувшемся и перекинувшем полу ханьфу через локоть, Цзян Чэн с негодованием опознал себя.
- Не надо меня Цзыдянем, - сказал Вэй Усянь, высунувшись из-за плеча старательно изображающего крепостную стену Вэнь Нина. – Это вышло случайно.
- Случайно? – Цзян Чэн потряс рисунком. – Ты хочешь сказать, я летел на одной сабле с главой Не и случайно ему дал?
- Нет, это-то как раз обоснованно! – возразил Вэй Усянь. – Там же все подписано!
Короткую строчку иероглифов Цзян Чэн сначала не заметил. Теперь, после слов брата, она просто-таки бросилась в глаза. «Какого хрена прямо в полете-то?» - «А вам, глава Цзян, вечно ни на что времени не хватает!»
Цзян Чэн втянул в себя воздух, не зная, возмущаться или хохотать. Откуда чертов Вэй Усянь мог услышать, что полмесяца назад на совместной ночной охоте глава Не предложил ему дружеский поединок и на отказ отреагировал именно такими словами?
- Ты и твои… идеи, - он махнул рукой и схватил второй лист. Может, там найдется что-нибудь более правдоподобное?
Едва бросив взгляд на новый рисунок, Цзян Чэн понял: на здравость фантазии брата он надеялся зря.
- Какого… - вместо первого слова вырвалось сдавленное бульканье, он прокашлялся и выпалил: - Какого хрена ты вообще его изобразил?!
- Это вышло случайно, - с достоинством ответил Вэй Усянь, не рискуя, впрочем, выступать из-за Вэнь Нина. – Знаешь, сколько времени я придумывал, как оно вообще могло произойти? Да так, чтобы все было добровольно и обоим понравилось?
Цзян Чэн потряс головой. Не помогло: сюжет на бумаге остался неизменным. На листе чернели мазками туши изысканные пейзажи Облачных Глубин. На камне близ водопада сидел, раздвинув колени и непристойно распахнув одежды, Лань Сичень. Еще один человек опустился на землю перед ним и вдумчиво водил пальцами по члену. И все бы ничего, но Вэй Усянь, озерные гули его поимей, действительно хорошо рисовал. Не узнать в коленопреклоненном мужчине Вэнь Чжулю Цзян Чэн не смог бы, даже если бы очень захотел.
На этот раз подпись он заметил сразу. Такую же двойную, коротким диалогом. «Прошу учесть: золотое ядро у меня находится не там». – «Благодарю, Цзэу-цзюнь, я в курсе».
Цзыдянь на пальце сверкнул слабым фиолетовым разрядом. Вэй Усянь покосился на дверь, явно прикидывая шансы ускользнуть незамеченным.
- Как ты вообще… Как тебе подобное в голову пришло? – Цзян Чэн с трудом удерживался от того, чтобы не порвать рисунок в клочки.
Как ни странно, эти слова заставили Вэй Усяня просиять.
- О! Я тебе сейчас покажу как, подожди немного!
И он, протянув вперед обе ладони, с крайне сосредоточенным видом уставился на собственные пальцы.
- Что именно ты мне покажешь? – Цзян Чэн с усилием опустил левую руку, уже начавшую поглаживать кольцо на правой.
- Погоди, не отвлекай, - Вэй Усянь рассматривал свои ладони с таким вниманием, будто там была зашифрована как минимум судьба Поднебесной. – Все, готово. Выбирай.
- Ты ведешь себя, как идиот, - сообщил ему Цзян Чэн, скептически оглядев протянутые к нему руки, и вздрогнул от нежданной догадки. – Погоди, выходит…
- Ну да! – Вэй Усянь улыбнулся во весь рот и пошевелил пальцами. – У меня тут десять имен. Ты выбираешь два варианта, а я придумываю, при каких условиях они вообще могли учинить разврат, и рисую. Правда, шикарная игра? Вэнь Нину тоже понравилось!
Цзян Чэн бросил косой взгляд в угол. Вэнь Нин сидел ровно, с неповторимым спокойствием мертвеца, лишь одной рукой поправлял что-то у себя за пазухой.
- Так ты будешь выбирать? – ткнул его растопыренной пятерней в плечо Вэй Усянь. – А то я скоро перезабуду, кто у меня где загадан!
- Ты чертов придурок, - усмехнулся Цзян Чэн и не глядя коснулся двух пальцев, кажется, среднего и указательного. - Валяй, рисуй.
Вэй Усянь издал какой-то сложный звук и отдернул руки.
- Ой. Это… Цзян Чэн, ну ты и выбрал!
- Сам предложил, - фыркнул Цзян Чэн. – Что, они жили в разных эпохах?
- Нет, они даже видели друг друга как-то раз, - Вэй Усянь спрятал в ладонь плутовскую улыбку. – Но тебе не понравится, может, выберешь что-то иное?
- Нет уж, рисуй! – ткнул его кулаком в плечо Цзян Чэн. – Я хочу видеть, как ты будешь мучиться, придумывая им оправдание для разврата! И про добровольность не забудь.
- Жестокий, - пробормотал Вэй Усянь. – Главное, помни: ты сам это выбрал.
Над бумагой он размышлял довольно долго: Цзян Чэн успел приказать, чтобы принесли чай, и даже выпить первую чашку. Потом, повертев в пальцах кисть, Вэй Усянь кивнул сам себе и пододвинул поближе тушеницу.
- А ты не подглядывай! – шикнул он на Цзян Чэна, когда тот заинтересованно наклонился вперед. – Иначе сюрприза не получится.
Цзян Чэн скептически хмыкнул. Сюрприз, говоришь? Нелепее, чем глава Лань с Вэнь Чжулю, все равно не будет.
Рисовал Вэй Усянь почти час. Цзян Чэн успел допить чай, заскучать и четырежды вспомнить, что сам он что-то подобное не изобразит и за полдня, а значит, торопить брата не вправе. Потом поймал себя на том, что нетерпеливо переглядывается с Вэнь Нином, и решительно погрузился в медитацию. В конце концов, Вэй Усянь его распихает, когда закончит.
Разумеется, брат его ожиданий не обманул.
- Готово! Но учти, бить меня Цзыдянем не надо.
Предупреждение настораживало. Цзян Чэн моргнул, стряхивая остатки транса, и взял в руки рисунок. Хватанул губами воздух, поняв, что именно изобразил Вэй Усянь.
Лист бумаги был разделен на две равных части вертикальной линией, и на обеих половинах расстилался одинаковый пейзаж. Это место Цзян Чэн помнил. Полигон лучников близ Безночного Города: голые серо-черные скалы, сумрачное небо. На первом фрагменте рисунка находился он сам, с луком в руках, ошарашенным видом и надписью над головой: «Так нечестно». Напротив, слегка улыбаясь и поправляя волосы, стоял Вэнь Жохань.
На второй части листа предыстория закончилась. Здесь главу Вэнь решительно прижимали к скале и отчаянно целовали со словами «Это только ради победы клана Цзян!». Судя по веселому удивлению на лице Вэнь Жоханя, таких необычных приемов в борьбе за первенство он еще не видел.
- Да ты… да я… - Цзян Чэн перевел дыхание. – Я его, значит, отвлекаю, да? А ты тем временем, надо думать, зарабатываешь победу клану?
Вместо ответа Вэй Усянь указал кончиком кисти на левый верхний угол рисунка. Там, на скальном выступе, застыла едва-едва намеченная тонкими штрихами фигурка с луком.
- Прошу заметить: ты сам выбрал, - с замечательно невинным видом произнес он.
Цзян Чэн беспомощно посмотрел на лист. Ну да, выбрал, ничего не скажешь. И даже в больном воображении этого придурка не обвинить. Сам он изрядно сомневался, что смог бы придумать более правдоподобный сюжет для себя и, чтоб его, Вэнь Жоханя.
- Какого хрена он вообще попал на полигон для молодежи? Главы кланов же не участвуют!
Вэй Усянь безмятежно пожал плечами.
- Может, ему плохо видно было? Вот и спустился посмотреть. А ты все не так понял.
Какая-то часть сознания Цзян Чэна возмущенно утверждала, что этого не было и он бы никогда не осмелился. Еще одна тихо восхищалась фантазией брата.
- Не пыхти, Цзян Чэн, - улыбнулся Вэй Усянь и мазнул его кисточкой по носу. – Ну, хочешь, я тебе что-нибудь более жизненное нарисую? Про Низвержение Солнца, скажем? Горящая крепость, куча трупов в живописном беспорядке, полудохлый Вэнь Чао на полу корчится…
- А на переднем плане кто-то трахается, - буркнул Цзян Чэн. – Ты ж вечно порнуху рисуешь.
Вэй Усянь прикусил кончик кисти.
- Тогда это мы с тобой. Радуемся встрече после долгой разлуки. Прямо на мягких и уютных Вэнях.
Он немного подумал и добавил:
- А рядом валяется бесчувственный Лань Чжань, который не ожидал от жизни такой подлянки.
Цзян Чэн облизнул губы. Описанная братом картина отчего-то будоражила воображение. Наверное, это на него так действовали мертвые враги. Хорошо, что война уже закончилась, а то мало ли.
- Придурок, - ласково сказал он и поднялся на ноги. – Живым своим Вэням подлянки устраивай. Главное, не на глазах у Цзиней, а то они могут не поверить, что это такие злодейские опыты.
Под широкой ухмылкой Вэй Усяня он прошел к двери и, уже перешагнув порог, зачем-то добавил:
- А про встречу нарисуешь потом. И покажешь.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ