Название: Величайшая месть в Поднебесной
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Сюэ Ян, Вэнь Юань, Вэнь Нин, Вэй Усянь, Цзинь Гуанъяо
Категория: джен, легчайший намек на нинсяни
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: После гибели Старейшины Илина юный Сюэ Ян лезет на Луаньцзан: поживиться на поле боя.
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, лютые хэдканоны, приключения, юмор, характерная для канона жестокость, флафф (отлично сочетаются, я вам скажу!), фиксит, Sex Drugs and Necromancy, время это облачко, пространство это облачко, мат, дарк!А-Юань+лайт!Сюэ Ян, для Сюэ Яна это лайт, фик не несет в себе дидактических целей, герои этого фика поступали плохо, и им ничего за это не было!
Примечания: фик написан на внутрикомандный фест по Вэням «Sun Shines» и посвящен Вэнь Юаню
Граф Монте-Кристо смотрит с одобрением
Мелкий серый пепел лез в глаза и забивал горло, а что самое поганое — поднимался в воздух при каждом шаге. Сюэ Ян сплюнул на землю и подавил желание от души выругаться. Вот какого хрена эти чистенькие господа заклинатели все еще здесь? Прибили вы ужасного Старейшину Илина и его клан — ну так и валите к себе, в ваши чистенькие заклинательские ордена. Уже дело к вечеру, а они ходят тут, как куры по выгулу!
Пока Старейшина Илина был в силе, Сюэ Ян и думать не смел стащить даже маленький кусочек его премудрости. Но вчера заклинатели все-таки решили взять проклятущую гору штурмом — и он рискнул подобраться поближе. Вдруг удастся найти какие-нибудь записи? Если не самого Старейшины Илина, то хоть той вэньской девки-целительницы. За ее ученые книжки могли неплохо заплатить: сумела же вэньская девка сделать так, что пальцы на левой руке начали более-менее слушаться и болеть не все время, а только на перемену погоды. И взяла-то жалкий десяток мешков риса — сущие пустяки, если загодя подстеречь пару идиотов, рискнувших торговать в Илине. У такой умелой наверняка в закромах пара ценных трактатов припрятана. А если нет, талисманы-амулеты тоже пригодятся.
Вот только господа заклинатели оказались не дурнее Сюэ Яна и оставлять добычу абы кому не захотели. Он прокрался достаточно близко к жилищу Старейшины Илина, чтобы видеть: фигурки в золотых одеждах бережно таскают наружу мятые листки и свитки, а какой-то важный ублюдок еще и покрикивает на них, чтоб искали хорошенько. Вот сволочи! И ведь самим-то не надо, они и по-праведному умеют, а ему что, опять шарлатанов у подножия потрошить?
Оставалось надеяться на тайники — не может же их совсем не быть? — и ждать ночи, чтобы по темноте сунуться-таки к пещере. Но пока солнце стояло высоко, и Сюэ Ян рискнул разве что сменить укрытие. На карачках, а кое-где и ползком он перелез дальше по склону, к укромной расщелине — и чуть не загремел вниз, когда оттуда блеснули чьи-то глаза.
— Твою ж!.. — прошипел Сюэ Ян.
Из узкой каменной щели на него смотрел замурзанный ребенок.
— Молчи, а то прирежу! — шепотом рявкнул Сюэ Ян и пихнул его глубже в расщелину, отчаянно надеясь, что прямо сейчас никто из заклинателей не решит немного полетать. И что этой мелкой скотине не вздумается заверещать, дети вроде так делают… Хотя тут можно будет и рот зажать.
К счастью, ребенок оказался понятливым. Не вякнул ни разу, просто пялился вниз, провожая взглядом каждого человека в золотом. Их не заметили, а когда солнце опустилось к земле — и вовсе засобирались назад. Вот только жилище Старейшины Илина перед уходом вычистили до самого донышка! Как Сюэ Ян ни шарился по углам, не нашел даже обрывка бечевки. Хозяйственные, с-суки!
От легкого шороха за спиной он вскинулся, но напрасно: это давешний ребенок сполз наконец со скалы и теперь заглядывал в пещеру.
— А где все?.. — сипло спросил он, и гую безголовому было ясно, что это не про заклинателей.
— Да в пруд побросали, наверное, или в пропасть какую, — буркнул Сюэ Ян, раздосадованный до глубины души. Столько усилий, и зря! — Ну или, может, удрал кто. Как думаешь, тут все сдохли?
— Все, — так же тихо и сипло сказал ребенок. — Совсем все.
А жаль. Ту вэньскую девку Сюэ Ян бы утащил, если бы вышло самому не подставиться. Вторая рабочая рука того стоит, и знание, куда можно ткнуть иголкой, чтобы кисть онемела и перестала к гуям болеть, — тоже. Полезная была девка, хоть и злющая.
— А-Юань отомстит, — без выражения произнес ребенок, уставившись на густо-красную воду в углу пещеры. — Всем.
— Это великим орденам, что ли? — фыркнул Сюэ Ян.
Ребенок кивнул и сделал маленький шажок к пруду. Может, думал, если достать оттуда его родных, те воскреснут и снова заживут счастливо и спокойно? Хотя демоны знают, как тут у них было. Старейшина Илина ж, у него мертвяки и на базар ходили, причем не грабить, а торговать! Сюэ Ян сам одного видел. Если белилами замазать и на когти не смотреть — от человека не отличишь, разве что вежливый слишком. Эх, такого мастера заклинатели на куски порубили! И записи забрали, гады.
— Да, — отвлек его голос ребенка. — Орден Цзинь. Орден Цзян. Орден Лань. Орден Не.
Размах задуманного впечатлял. Сюэ Ян-то с одним мелким кланом не знал, как управиться, хотя идеи у него были, были. Но все они требовали или немалых заклинательских сил, или с десяток сообщников, готовых рискнуть за просто так, или хорошо вышколенной нечисти. Сюэ Ян давно уже поставил на третий пункт, но пока не особо преуспел. А вэньская мелочь сразу на четыре великих ордена замахнулась! В чем-то это даже восхищало.
— Мстить-то умеешь? — почти добродушно спросил Сюэ Ян.
— Убить? — ребенок неуверенно нахмурился.
— Слишком быстро и просто, — Сюэ Ян оскалился, вспоминая лучшие из своих расправ с обидчиками. — Хотя в конце, ясное дело, надо убить, а то потом замаешься ноги уносить. Но у тебя так не выйдет, мелкий, в великих орденах больно много народу. Ладно, раз ты ни гуя не умеешь, я подсоблю.
Подхватив мелочь под мышку, Сюэ Ян вышел из пещеры: стоило убраться подальше, пока совсем не стемнело.
Дорога вниз под сладкие воспоминания оказалась легкой и почти приятной, ребенок не верещал, не капризничал, а спешно оборудуемые заклинательские посты они обогнули без особых усилий. Вот решили бы переночевать в пещере и выйти завтра, их бы взяли тепленькими, а так — ищите след от колес! Даже кое-какой добычей удалось разжиться: в поисках тропок поукромнее Сюэ Ян спустился к самой реке и набрел на жутковатого вида черный бамбук. При взгляде на тонкие стебли мелочь шмыгнула носом:
— Как у братика Сяня…
А Сюэ Ян на слабость мысли никогда не жаловался. Бамбук похож на тот, из которого сделана легендарная Чэньцин, — так кто ему мешает набрать целую вязанку, поработать ножом на привале и загонять втридорога ту самую ужасную флейту ужасного Старейшины любому желающему? Правильно, никто. Нож имеется, бездонные рукава Сюэ Яну еще когда в трофеи достались, а илинский бамбук даже в могиле выдерживать не надо, чтобы недобрым веяло. Идеально! Только продавать лучше по одной флейте в каждом городе, не больше.
К рассвету Сюэ Ян вусмерть умотался тащить гуеву мелочь на спине, но ставить на ноги и велеть идти самому не решился. Горы ведь. Сверзится в какой-нибудь овраг — и все, прощай, величайшая месть в Поднебесной! А он, может, еще полюбоваться рассчитывает.
— Мы идем мстить? — тихонько спросил ребенок, когда солнце выкатилось из-за горизонта, а Сюэ Ян начал присматривать место для остановки. Вроде порядочно отошли от господ заклинателей, можно уже и отдохнуть.
— Не, — широко ухмыльнулся Сюэ Ян. — Мы идем в бордель. Я тебя туда продам.
— Зачем? — ребенок не испугался: то ли не знал, что такое бордель, то ли после штурма считал это уже сущим пустяком. Сюэ Ян бы поставил на второй вариант.
— Мне нужны деньги, — растолковал он. — А ты ребенок заклинателей, вырастешь красивым и сильным, значит, стоишь дорого. Да и тебе оно на пользу. Кормить будут, учить кое-как. А в бордели и заклинатели захаживают, встретишь такого — сможешь за него зацепиться, поближе к великим орденам подлезть. Глядишь, и доберешься до своих врагов. Главное, не торопись. Важные дела спешки не терпят!
Только чтобы их с мелким не погнали взашей, сначала надо раздобыть одежду, от которой не разит неприятностями за десять ли, как от обтерханных вэньских тряпок. И бордель поприличнее подобрать, чтобы хозяйка была с пониманием, девок не гоняла без нужды и жестоких развлечений не жаловала. Обязательно подальше от Илина: узнает еще кто мальца. И, пожалуй, в краях, где жизнь посытнее. Где не прокатилась война, где снимают два-три урожая в год, где у заклинателей в обычае ходить в бордель, а не как у Ланей… Короче, в срединный Ланьлин. Удачно вышло: Сюэ Ян и сам туда собирался.
— Не ссы, мелкий, как там тебя? — сказал он. — Отомстишь, не будь я Сюэ Ян.
<center>***</center>
Конечно, быстро найти подходящий бордель Сюэ Яну не удалось. Сначала мелкий умудрился где-то подхватить лихорадку и, пока оклемался, отощал окончательно. Кто такого купит? А дорога шла аккурат через горы, там и здоровый-то еле проберется! Пришлось наскоро спускать оползень на торговый обоз и долго откармливать мелкого супом из конины с вареным просом. Под конец месяца Сюэ Ян на конину смотреть не мог, но мелкий более-менее отъелся и уже не выглядел прозрачной печальной тенью. Заодно и по скалам лазать научился неплохо, пока лагерем стояли.
Потом, когда они спустились в населенные места, бордели попадались какие-то совсем негодящие: то уже по окнам видно, что бедствуют, то хозяйка на руку скорая, то денег дают мало. Сюэ Ян еле-еле нашел заведение поприличнее, сторговался, пригрозил кому надо, чтоб ребенка не обижали почем зря, — а мелкий в тот же вечер сбежал. И нагнал ведь на тракте, паршивец, как только силенок хватило! Сюэ Ян нарочно в том городке не ночевал, чтоб не передумать, с утра глаза продрал — а ему улыбаются, и гордо так.
— Говнюк, — с удовольствием подытожил Сюэ Ян, но возвращаться, конечно, не стал. Если кто-то не может уследить за своим товаром, кто ж ему лекарь?
До Ланьлина они еще трижды провернули этот фокус, а Сюэ Ян задорого продал флейту «самого Старейшины Илина» — и денег стало хватать не только на еду. На четвертый раз какие-то уроды попытались оприходовать мальчишку в первый же вечер, и тот едва вырвался, устроив мимоходом роскошный пожар. То есть мелкий-то клялся, что пожар почему-то начался сам, но Сюэ Ян ему ни на миг не поверил. Вэни с огнем на «ты», это ж все знают. Так что стоило пока к борделям не соваться: вычислят еще по следу из головешек!
Однажды мелкий, проснувшись, не кинулся завтракать, а сел прямо, будто кол проглотил, и крепко зажмурился.
— Понос или запор? — участливо спросил Сюэ Ян.
— Это медитация, — важно объяснил мелкий. — А-Юань будет заклинателем. А из борделя все равно убежит.
— Правильно, драпаешь ты хорошо, выгодно, — одобрил Сюэ Ян. — А заклинателем тоже чего умеешь, что ли?
Мелкий кивнул, и Сюэ Ян осознал, что ему охрененно повезло. Орден Вэнь недаром был великим: там учили едва ли не с пеленок. Вот и мальчишка, потыкавшись туда-сюда, вспомнил кучу упражнений. Детских, простых, понятных и полному идиоту — а Сюэ Ян идиотом отродясь не был. Уже через несколько месяцев он уверенно зажигал сигнальные талисманы — праведные, не на зеленом огне! — и даже чувствовал что-то такое смутное в среднем даньтяне. Правда, вряд ли золотое ядро, потому что после хорошего обеда ощущение пропадало.
В срединном Ланьлине, блистательном и беспокойном, Сюэ Ян честно хотел немного пожить, как самый обычный человек. Не поднимать всякую живность, идеально подходящую для тренировки начинающему темному заклинателю, не убивать идиотов, так и лезущих под нож, не продавать флейты и даже платить за ночлег! Но уже на пятый день оказалось, что орден Ланьлин Цзинь, по слухам, ищет людей для опасных, запретных, но очень хорошо оплачиваемых дел. Про темный путь, конечно, не говорили прямо, но Сюэ Ян решил рискнуть. Он уже вызнал: орден Ланьлин Цзинь носит золотые одежды. Именно в их закромах осело наследство Старейшины Илина. А вдруг людей, не боящихся темного, как раз затем и ищут? Сюэ Ян шепнул пару слов кому надо, вовремя покрутил в пальцах илинский бамбук — и добился своего. Его позвали в Башню Кои!
— Это редкий шанс, мелкий! — внушал Сюэ Ян. — Даже не думай кидаться всех убивать! Помни, чему я тебя учил: мстить надо с умом и не впопыхах. Лучше считай, что ты пока разведываешь территорию.
— Не буду, — А-Юань выглядел кротким и послушным, но этой милой улыбке Сюэ Ян не доверил бы и дохлого голубя. Ох, придется следить за мальчишкой!
С нанимателем ему повезло: Ляньфан-цзунь только с виду был безупречным молодым господином. На поверку под приветливой улыбкой пряталась злобная и хищная тварь не хуже Сюэ Яна. Зато затея, для которой аж целый сын главы ордена шерстил городское дно, оказалась стоящей. Наобещали и положение приглашенного заклинателя, и кучу золота, и даже подопытных, хотя Сюэ Ян честно сказал, что бродяг может и сам наловить. Словом, сразу было видно: сделка сомнительная, а заплатят в конце железом в спину. Взамен же за всю эту прелесть требовалось ни много ни мало разобраться в записях Старейшины Илина и восстановить знаменитую Печать Преисподней.
— Фигассе! — охренел Сюэ Ян. — Орден Цзинь собирает армию мертвецов, чтобы захватить мир? Отлично, я в деле!
Теперь ему полагалась пара комнатушек на задворках Башни Кои, немыслимо роскошных по меркам бродяги из Куйчжоу и вэньского приемыша, и целая ухоронка в полудне езды от Ланьлина: для опытов.
— У нас теперь есть дом, дядя Ян? — мелкий смотрел до того доверчиво и робко, что даже Ланьфан-цзуня, похоже, проняло. Бедный, настрадавшийся, изголодавшийся сиротка!
— Как следуем поработаем — и будет, — осклабился Сюэ Ян. А что, чем не дом? Ухоронку им выдали отличную, видать, ее не первое поколение Цзиней использовало для всякой сомнительной дряни. Подвалы большие, сработанные на совесть, отсюда фиг выберешься, и криков никто не услышит. Мастерская просто шикарная, половины печатей Сюэ Ян и не видел никогда, одна надежда на цепкую память мелкого и записи Старейшины Илина. Даже еду привозить будут!
— Мальчик — ваш родственник, господин Сюэ? — Ляньфан-цзунь едва заметно помягчел лицом. Или притворился, что сочувствует? Скорее всего, что ему до чужих детей?
А Сюэ Ян призадумался. Правда отпадает сразу, он же не идиот. Если сказать, что приблудный, могут и погнать. А на сына или брата мелкий ни гуя не похож: тонкие благородные черты выдают заклинательскую породу.
— Племянник, — определился Сюэ Ян. — Сестричка все за вашим братом бегала — и вот, добегалась.
Мелкий понятливо хлюпнул носом, а Ляньфан-цзунь мягко улыбнулся и погладил его по голове.
— Тебе повезло, малыш, — сказал он. — Если покажешь себя, сможешь стать настоящим заклинателем.
— А-Юань будет хорошо себя вести! — с жаром закивал тот, а Сюэ Ян мысленно поморщился: стоило, гуй побери, придумать мелкому другое имя. Ну да теперь поздно уже.
В подвале, защищенном кучей печатей, Сюэ Яну предъявили его первого подопытного — и он сильно порадовался, что велел мелкому пошуровать пока на кухне. Потому что ушлый глава Цзинь ухитрился прибрать к рукам не одни записи и обломки Печати Преисподней, но еще и Призрачного Генерала! По крайней мере, жуткого вида лютый мертвяк, прикованный цепями к стене и обклеенный талисманами в три слоя, явно не был обычным, вон как спеленали. Да и Ляньфан-цзунь рядом держался уж больно сторожко.
— Он же вроде разумный был? — с сомнением спросил Сюэ Ян. В белесых глазах мертвяка не светилось даже естественных для неупокоенного ярости и желания вырваться. Статуя, да и только.
— Все верно, господин Сюэ, — подтвердил Ляньфан-цзунь. — Призрачный Генерал пришел в такое состояние после смерти своего хозяина. Он не пытается напасть на соблазнительную для любой нечисти добычу, не реагирует даже на попытки нанести ему вред. Возможно, Вэй Усянь завязал его покорность на себя? Если вы сумеете разобраться, каким образом поднять и подчинить столь необычное и могущественное создание, орден Цзинь будет вам весьма благодарен.
— Посмотрим, посмотрим, — пробурчал Сюэ Ян. — Самый сильный лютый в Поднебесной, как бы он сам меня не разобрал.
— Вам нечего опасаться, господин Сюэ, — с легчайшей насмешкой ответил Ляньфан-цзунь. — По крайней мере, не больше, чем обычно, верно?
Спорить Сюэ Ян не стал, но дверь в ту камеру запер накрепко и полночи думал, водить туда ли мелкого. Призрачного Генерала тот опознает, факт: на одной горе вместе жили. Но вдруг Ляньфан-цзунь набрехал, и это обычный тупой лютый, просто хорошо связанный? А тут ему лакомым кусочком ци под носом помашут. Нет, Сюэ Ян справится и ребенка загрызть не даст, но мало ли…
Так он ничего и не решил. Только не выспался напрочь: даже мелкий на утро смотрел удивленно и на синяки под глазами косился.
— У нас мертвяк в подвале, — буркнул ему Сюэ Ян. — Пошли, глянем.
Мелкий, конечно, послушался, а едва зашел в камеру — замер столбиком и даже дышать перестал.
— Ты его знаешь? — уточнил Сюэ Ян. — Ляньфан-цзунь хвастался, что это сам Призрачный Генерал, так мне надо выяснить, врал или нет.
Плечи под рукой Сюэ Яна вздрогнули, а потом мелкий рванулся вперед и повис у мертвяка на поясе, что-то бессвязно причитая.
— Ага, значит, не соврал, — проблем это скорее прибавляло. Поди пойми, как привести в порядок Призрачного Генерала, потерявшего хозяина. Попытаться перехватить управляющие узы? Нет уж, он не такой кретин, чтобы считать себя сильнее Старейшины Илина. Обращаться как с человеком? Сожрут еще. Сам он, переродись вдруг лютым мертвяком, точно сожрал бы.
— Дядя Нин, дядя Нин, — мелкий заревел совсем уж отчаянно, а у Сюэ Яна холодок прокатился по спине: серые когтистые руки медленно сомкнулись в несомненном объятии. И никакие талисманы с амулетами не остановили, и цепи только лязгнули жалобно. Миг — и Призрачный Генерал просто вывернул их крепления из стены, чтобы удобнее было гладить мелкого по лохматой макушке.
— А-Юань, — голос у него оказался глуховатым: от долгого молчания, наверное.
— Дядя Нин!
Отчего-то Сюэ Яна потянуло заморгать и отвернуться, но он, разумеется, справился.
— Ты все-таки выжил.
— Ага! Меня дядя Ян спас! И с собой забрал! И мы шли долго-долго, и нас не поймали даже, а может, и не знали, что надо ловить, и мы торговали бамбуком и ели лошадку… — мелкий тараторил, как полоумная цикада. Хорошо хоть про бордель не ляпнул.
Призрачный Генерал медленно нашел взглядом Сюэ Яна. Тот пожал плечами и кивнул. Да, это он тут такой упоротый идиот, рискующий без прикрытия лазать на Луаньцзан и чужих Вэней пристраивать. Прошу любить и жаловать, если не жмет.
— Благодарю господина за его доброту, — произнес Призрачный Генерал. — Как я могу отплатить?
— Ну, мне велели тебя изучать, — натянуто хихикнул Сюэ Ян. — Будешь отвечать, если спрошу?
Предлагать более суровые методы исследования существу, способному порвать железо легче, чем бумажный лист, он все-таки не рискнул. Может, как-нибудь потом.
— Буду, — согласился Призрачный Генерал. — Вам ведь нужны знания молодого господина Вэя?
— Еще бы! Я же к Цзиням для этого и сунулся, — радостное возбуждение захватило Сюэ Яна с головой. Получится? — Они хотят Печать Преисподней и страшные темные секреты, а я — стать сильнее и кое-кому отомстить. И еще ответы на кучу вопросов, потому что мелкий… А-Юань не все помнит.
— Я помогу господину при одном условии, — кивнул Призрачный Генерал. — Знания молодого господина Вэя… Я не хотел бы отдавать их в руки тем, кто его убил.
— Идет! — Сюэ Ян не заколебался ни на миг. Обманывать нанимателя ему не впервой, а делиться наследием Старейшины Илина он и так ни с кем не собирался. Сами виноваты, что не захотели пачкаться.
В тот год Сюэ Ян окончательно понял, как ему повезло подобрать мелкого. Пройди он тогда мимо трещины в скале, сейчас бы тыкал талисманами в безучастную статую, даже не подозревая, что ее отрешенность — всего лишь следствие того, что двигаться некуда и незачем. Захоти Призрачный Генерал сбежать, его бы ни цепи, ни печати не остановили: видел Сюэ Ян, как он их рвет с полвзмаха. Но смысл? Ордена больше нет, последние Вэни померли на Луаньцзан, хозяин — тоже. Призрачный Генерал решил ждать — и дождался.
Это было прекрасное, восхитительное время. Сюэ Ян занимался тем, чем хотел, без страха попасться, без постоянных скитаний, без необходимости притворяться, унижаться и клянчить. Он даже спал на мягком и ел горячее! Мелкий — в смысле, А-Юань — вытянулся и подрос, научился подавать ци в талисманы и обещал вырасти отличным заклинателем. К сожалению, только праведным: сильные Вэни, как выяснилось, не переносят темного пути. Некоторые городские неженки покрываются пятнами, потрогав обычный молочай или овечью погибель, некоторые чихают от псины, а Вэням вот на темный путь нельзя. Досадно, но ничего не поделаешь. Сам Сюэ Ян, наконец-то дорвавшись, успевал везде: то на Шесть Золотых Пагод медитирует, то в управлении десятком мертвяков упражняется. Он даже на мече летать навострился! Правда, недалеко и недолго.
Ужасный Призрачный Генерал, которого боялась до усрачки вся Поднебесная, оказался отличным соседом, дохрена знающим и умеющим. Как потомственный Вэнь из знатной семьи — Вэнь Цюнлинь его звали — он здорово помогал Сюэ Яну в освоении заклинательских штучек, а как друг и соратник Старейшины Илина — в расшифровке уцелевших записей. По правде-то, без подсказок в них хорошо если лет через десять вышло бы разобраться! Еще Вэнь Цюнлинь был целителем и прекрасно разбирался в травах, а Сюэ Яну как-то пришла в голову мысль, что эти самые листики-цветочки можно высушивать и выдерживать в месте, полном темной энергии. Интересно же, что получится: лекарство или отрава? Вэнь Цюнлинь, правда, на такое издевательство над искусством исцеления поначалу возмущался, но они с мелким его постепенно уболтали.
Через полгода осторожных опытов Сюэ Ян рискнул оставить Вэнь Цюнлиня на хозяйстве и отправился с мелким туда, куда давно мечтал наведаться: к городку Юэян, во владения Чанов. Конечно, там никто и не помнил мальчишку, которому много лет назад покалечил руку глава клана. Да им и раньше дела не было, скотам! Вот и поплатятся.
Дождавшись безветренной ночи, Сюэ Ян вдвоем с мелким осторожно подкинул в поместье Чанов с десяток кувшинов, плотно заткнутых тряпками.
— Не вдохнул? — строго спросил он, схоронившись за оградой.
— Не-а, — прошептал тот. — Дядя Ян хорошо отомстит!
— Это только начало, ха!
Любой лекарь в Поднебесной знает с десяток успокаивающих сборов, от навевающих легкую дрему до способных усыпить навсегда. Теперь Сюэ Ян тоже их знал — а еще каждая былинка, тлеющая сейчас в кувшине, не меньше месяца провела за пазухой у лютого мертвеца. И белесый дымок, расползающийся по поместью Чан, нес отменные кошмары. Сюэ Ян как-то надышался — неделю спать не мог. А ведь его абы чем не прошибешь, да и состав тогда был слабее.
Нет, сначала он другие способы изобретал, простые и безыскусные. Призраков там натравить позлее, из мертвяков что-нибудь многорукое-многоногое сшить и в поместье запустить. Даже подумывал какой-нибудь осколок Печати ненадолго из ухоронки позаимствовать: испытать, так сказать, в деле. Но потом Сюэ Ян познакомился с Вэнь Цюнлинем, послушал их с мелким разговоры о всякой лекарской траве и понял: вот оно, лучшее оружие! Оставалось только поточнее подобрать состав, чтобы жертвы не просто во сне мерли, а еще и наяву веселья хлебнули. Но с этим Сюэ Ян справился: Чанам сегодня ночью спать особо не светило и избавиться от кошмаров, всего лишь открыв глаза, — тоже.
Ждать пришлось долго. Дым действовал постепенно, захватывая сознание исподволь, да и через ткань просачивался не сразу. Зато потом, когда полуголые заклинатели в ужасе отбивались от незримых демонов, метались и гибли друг у друга под мечами, Сюэ Ян смеялся до слез и ликующе выкрикивал: видишь? Видишь, напыщенный ублюдок? Страшно тебе? Ты сдохнешь, сдохнешь уже скоро!
Напитанный мертвечиной травяной дух, оказалось, еще и на ци действовал: наутро оклемались далеко не все. А ночью Сюэ Ян повторил и с огромным удовольствием подстерег на дороге тех, кто кинулся было за подмогой. Идиоты, вы ж тут вроде как самые важные птицы? У кого помощи просить собрались, у соседей? У великих орденов? Так всем наплевать! Тогда всем было наплевать на меня — а сейчас на вас!
Когда на третью ночь из поместья ломанулся Чан Цыань, Сюэ Ян окончательно поверил в небесную справедливость.
— Вот сейчас он очухается, — сказал он мелкому, — просрется с перепугу, и я ему все припомню! Заодно посмотришь, как еще можно мстить. Знаешь, что такое линчи?
— Казнь тысячи порезов, — важно закивал мелкий. — Долго, грязно, палевно, и дядя Ян это вообще умеет?
— Говнюк, — ухмыльнулся Сюэ Ян. — Весь в меня. Конечно, не умею! И что? На нем и потренируемся!
Наверное, это была не настоящая линчи, все же на палача Сюэ Ян отродясь не учился. И помер Чан Цыань довольно быстро, но не из-за неумения, а потому что мелкий позеленел и держался на одном упрямстве. Непривычный: просто так Сюэ Ян при нем уже не раз убивал, а вот ножичком на ломти пластать еще не случалось.
— Не, дядя Ян, так я мстить не буду, — заявил мелкий, когда проблевался. — Противно даже смотреть. Я что-нибудь получше придумаю.
Сюэ Яну противно не было, ему было хорошо как никогда, а потому мелкому не досталось даже назидательного подзатыльника.
— Мне-то что? Мсти как хочешь, — отмахнулся он, блаженно улыбаясь. — Хоть ножом, хоть отравой, хоть еще как. Вон, Ляньфан-цзунь о своих врагов отродясь руки не пачкал. Тут слово, там слово — глядишь, все сами друг друга уже перерезали, а он стоит чистенький и в золоте и вздыхает со скорбью.
— Он дедушку убил, — буркнул мелкий. — Главу Вэнь.
— Фигассе у тебя дедушка, — присвистнул Сюэ Ян. — А что раньше не говорил?
— Мне самому дядя Нин недавно рассказал.
— Ну, это вроде в бою было, там одними словами не обойдешься, — пожал плечами Сюэ Ян и в шутку добавил: — Но ты, когда ему мстить будешь, давай не до смерти, а? Мы с Ляньфан-цзунем славно сработались: он меня прикрывает, я ему помогаю. А прибьешь — неизвестно еще, кого глава на его место поставит.
Мелкий ненадолго задумался и кивнул:
— Хорошо, дядя Ян.
На пятую ночь живых в поместье Чанов не осталось, и Сюэ Ян засобирался назад. Жаль, целиком клан выморить не получилось: сын Чан Цыаня, гад такой, отправился по делам на север и до сих пор не вернулся. Но не сидеть же у Юэяна до осени? Заедет еще кто-нибудь к ним домой — а там Вэнь Цюнлинь грядки пропалывает со всякой лекарственной дрянью.
А Чан Пина он непременно найдет. Поднебесная вовсе не так велика, как кажется.
<center>***</center>
Когда мелкий подрос еще немного, Сюэ Ян с полного одобрения Ляньфан-цзуня перебрался в Башню Кои. Он же тут вроде как дядюшка? Значит, должен вести себя правдоподобно. А за возможность отдать родственника в обучение аж великому ордену не ухватился бы только полный идиот. Ухоронку оставили на Вэнь Цюнлиня, научившегося притворяться тупым, послушным и вообще не Призрачным Генералом, а Сюэ Ян приезжал, когда новый эксперимент обещал бабахнуть чересчур мощно для Башни Кои. Мелкий, конечно, скучал, но быстро прижился среди младших учеников, а по вечерам показывал самое интересное из выученного. Частенько у Сюэ Яна даже получалось повторить, ничего не подорвав.
Еще им, как порядочным господам заклинателям, пришлось придумать себе вторые имена. Сюэ Яна Ляньфан-цзунь, тварь злоязыкая, обозвал Чэнмэем, зато мелкому он выбирал имя сам.
— Будешь Цанлун, — после пары часов раздумий решил Сюэ Ян. — «Затаившийся дракон», раз уж у заклинателей раззолоченные имена в обычае. Ты на дракона пока не тянешь, но сныкался хорошо.
Мелкий не возражал, тем более что сверстники все равно звали его Юанем.
В сундуках росли горы расчетов и рисунки с нерабочими печатями, черный бамбук с Луаньцзан вместо флейт поистратился на амулеты, экспериментальные твари понемногу заняли целый коридор в подвалах Башни Кои, а Сюэ Яна начали уважать и побаиваться. Ляньфан-цзунь иногда просил о небольшой услуге: кого запугать, кого нечистью покусать, кого на потолочной балке развесить, обвязав его же кишками… Словом, ничего не предвещало беды. Поэтому, когда мелкий отпросился в ухоронку на пару дней, Сюэ Ян не заподозрил неладного. По дяде Нину соскучился, что ж тут непонятного? Или с чем-нибудь темным хочет поиграться, но при целителе, чтобы откачал, если что. Дело житейское, в общем. Сюэ Ян помахал ему ручкой и с чистой совестью занялся одной любопытной модификацией пыточного клейма, надолго запершись в мастерской. А вот когда он все, что хотел, проверил и пошел отсыпаться — грохнуло.
Он продрыхся, вылез наверх и порядочно охренел: важные Цзини носились туда-сюда, как куры с отрубленными головами, глядели дико и ошарашенно, а на плечах слуг были траурные накидки. Оказалось, пока он спал, глава Цзинь изволил отбыть на следующее перерождение. Помер, короче. Причем как-то нехорошо помер, потому что Сюэ Яна дважды порывались засунуть в пыточные с воплями «это все он!» Спасли зловещая репутация и покровительство Ляньфан-цзуня, которому, по идее, светило стать следующим главой. Трогать его человека поостереглись.
— Это не я, — честно заявил Сюэ Ян, когда Ляньфан-цзунь, взмыленный и вымотанный, нашел для него немного времени.
— О, я тебя ни в чем и не обвиняю. Мой бедный отец пал жертвой собственных страстей, — для убитого горем сына у Ляньфан-цзуня слишком довольно блестели глаза. — Он и так продержался удивительно долго. Увы, я не могу считать случившееся чем-то большим, чем воздаяние за невоздержанность…
— Что, в борделе на убийцу нарвался? — озадаченно уточнил Сюэ Ян. Слухов по Башне Кои гуляла уйма, и сплетники сходились только в одном: глава Цзинь опочил на ложе любви. Затрахали его, короче. Но, гуй побери, как? Это ж какую выносливость надо иметь!
— Не совсем, — теперь явственно удивился и Ляньфан-цзунь. — Неужели ты и вправду ничего не знаешь? Отец позвал к себе в покои нескольких дев сразу: он давно не заботится о сбережении собственной ци, хотя лекари уже пытались его урезонить. Но ныне случилось, что девы, привлекшие внимание моего отца, оказались то ли хулицзин, то ли мертвецами, то ли развратными призраками. Получив свое, они исчезли из запертых покоев, оставив лишь следы темной энергии на теле. Ничего удивительного, что некоторые чересчур осведомленные люди подумали на тебя, друг мой. Боюсь, знай они точнее, кого ты держишь в подвалах, было бы еще хуже.
— Если исчезли, значит, не мертвячки, — бездумно выдал Сюэ Ян. — Духи, призраки…
Гуй побери! Из всех обитателей Башни Кои отдать его нечисти пару приказов и провести туда, где ее заметит и оприходует Цзинь Гуаншань, мог только один человек. И если этого мелкого идиота сожрали за компанию, он не знает, что сделает!
— Потому я и хотел спросить, не сбегала ли у тебя, случаем, какая-нибудь необычная нечисть, подготовленная для тренировки адептов? — с нажимом произнес Ляньфан-цзунь.
— Вообще могла, — понял намек Сюэ Ян. — Я недавно разобрался, как Старейшина Илина свою мертвую свиту поднимал. Помнишь, ту, которую разве что вблизи и распознать можно, а издали от живых не отличишь? Было бы забавно погонять младших адептов на умение думать головой, а не… как это у вас зовется по-благородному? Черепаховым навершием?
— Вот как… Неужели отцу было до такой степени безразлично, кого обнимать? — Ляньфан-цзунь горестно вздохнул и покачал головой. Сюэ Ян поклялся бы чем угодно: еще до вечера эта версия расползется по Башне Кои, как моровая язва. Что ж, глава Цзинь сам виноват: нечего было сначала признавать побочного сына, а потом морду кривить и все темные делишки на него переваливать.
— Эм, так я проверю, чего у меня там удрало? — прервал его актерские упражнения Сюэ Ян.
— Конечно, конечно, иди!
К счастью, мелкий оказался в порядке: носился по крылу для младших адептов и увлеченно разносил слухи. Сюэ Ян ухватил его за плечо, оттащил к себе и облегченно отвесил пару подзатыльников:
— Скотина! Говнюк! Ты какого хрена натворил, пока я дрых!
Тот упрямо нахмурился, но отпираться не стал:
— Дядя Ян, ты сам мне разрешил, помнишь? Я просто чуть-чуть отомстил.
— Фигассе чуть-чуть, — осклабился Сюэ Ян. — Ты охрененно отомстил, знаешь ли! Весь орден опозорил: если у него глава помер, перепутав нечисть с девкой для траха, то каковы ж обычные адепты?
Судя по довольному хихиканью мелкого, ему такой вывод пришелся по душе.
— Но в следующий раз дождись, пока я высплюсь, — уже спокойнее сказал Сюэ Ян. — Я тебя в Юэян брал? Брал! Даже Чан Цыаня чуть-чуть порезать разрешил. А ты жадничаешь. Я, может, тоже хотел глянуть на рожу Цзинь Гуаншаня, когда он понял, с кем трахается!
— Прости-прости, дядя Ян, — мелкий понял, что выволочка закончилась, разулыбался и полез обниматься. — Я обязательно! Но рожи у него не было, честно. Мне дядя Нин одну травку сделал, от нее без разницы, кого в постель тащить. Если только совсем уж перед смертью в себя придешь. Я потому и торопился так: травка-то всего пару дней на темной энергии настаивалась, могла быстро выдохнуться.
— Тогда ладно, — одобрил Сюэ Ян. — Понравилось хоть?
— Ага, — мелкий улыбнулся зловеще и мечтательно. — Жалко, я до остальных так легко не доберусь, но это ничего. Придумаю что-нибудь.
Руку его точно вели небеса. На следующий день в Башню Кои заявилась парочка бродячих даочжанов: чистеньких, благостных, аж свербело подразнить. У одного морда до того правильно-занудная, что булыжника просит, а второй красивый, как на весенней картинке, и даже белый подол в дорожной пыли не испачкал! Даочжаны вели с собой осунувшегося Чан Пина в траурных одеждах и искали злодея, жестоко уничтожившего клан Чан. Намекнуть им, как все произошло на самом деле, тянуло невыносимо. Позлорадствовать, покрасоваться, насладиться ужасом и обреченностью на лице жертвы — когда он себе в таком отказывал? Но Сюэ Ян теперь был семейным человеком и потому очень старался сдерживаться. Если ему понадобится бежать из Башни Кои, мелкому придется худо. Кто подстрахует его во время особо упоротой мести? Кто одолжит парочку призраков? Кто выслушает и разделит радость от хорошо провернутой пакости? Да и отличного места для опытов они лишатся. С сожалением и тоской Сюэ Ян позволил себе от силы пару многообещающих взглядов на Чан Пина и даже не полез к чистенькому и беленькому даочжану! А хотелось, хотелось.
Приди они неделей раньше или месяцем позже, когда намечался совет глав, — и расследование начали бы непременно, просто чтобы поддержать репутацию великого ордена. Конечно, никого бы не нашли, Сюэ Ян за собой хорошо убрал, но мало ли? А так из-за смерти Цзинь Гуаншаня всем резко стало не до каких-то там Чанов. Гостей заверили в непременном содействии и аккуратно выпроводили куда подальше. Сюэ Ян думал выбраться в город и окончательно решить проблему, но Чан Пин спиной чуял беду и ни на шаг не отходил от даочжанов. А этих с нахрапу не возьмешь, видно же.
Пришлось оставить пустые мечтания и вернуться к работе. Точнее, попытаться: почти сразу Сюэ Яна выловил бледный в прозелень Ляньфан-цзунь и начал допытываться, кто еще мог сбежать у него из подвалов.
— Да никто! — обиделся Сюэ Ян. — Те девки из свиты Старейшины Илина, и все. Они ж почти разумные были, а остальная нечисть у меня тупая. Не справились бы с печатями и запорами. А что, есть еще жертвы?
— Нет, нет, — Ляньфан-цзунь зябко передернул плечами. — Ничего особенного не случилось. Но я очень прошу тебя, вспомни: в тех камерах, что ты не занимал, в самых дальних подвалах, не было ли каких-либо подозрительных происшествий?
— А, те, — успокоился Сюэ Ян. — Они ж пустые давно. Туда и заходят-то только пыль подмести, и еды не таскали ни разу на моей памяти, разве что в цянькуне. Некому из них сбегать.
— Тому, о ком я думаю, еду бы не приносили, — рассеянно покачал головой Ляньфан-цзунь. — А я уже успел убедиться, что отец посвящал меня далеко не во все тайны.
— Проверю, не дергайся, — махнул рукой Сюэ Ян.
— Буду тебе бесконечно благодарен, друг мой.
Как и ожидалось, дальние подвалы были безнадежно пусты, только что паутиной поросли. Но двери в двух камерах, судя по следам, недавно открывали: свезли налет ржавчины и оставили на камнях пару царапин. От такого известия Ляньфан-цзунь осунулся еще сильнее, Сюэ Ян даже посоветовал ему сходить к целителям. А потом, спохватившись, отловил А-Юаня и затащил к себе в комнату.
— Ты сейчас никуда не лезь, — строго предупредил Сюэ Ян. — Особенно к Ляньфан-цзуню. Он давно на взводе, если на чем поймает, грохнет как нечего делать.
От довольной мордашки мелкого на душе заскреблось недоброе предчувствие.
— А я уже, дядя Ян!
— Ты! Говнюк малолетний!
— Но я же не до смерти, как обещал, — тот мигом принял виноватый вид. — А сказать я не мог, ты ведь с ним дружишь!
— Считаешь, я тебя сдал бы? — возмутился Сюэ Ян. Нет, Ляньфан-цзунь ему не чужой, с ним есть о чем перекинуться словечком — но он все-таки наниматель. А мелкий — это мелкий. Свой.
— Может, и нет, — пожал плечами А-Юань. — Но вдруг бы проболтался? Ляньфан-цзунь кого угодно разговорит.
С этим было не поспорить, и Сюэ Ян неохотно признал: сейчас его неосведомленность пришлась кстати.
— А как отомстил-то? — спросил он. — Подлил чего? Так он умный, не стал бы пить.
— Конечно, нет, дядя Ян! К Ляньфан-цзуню и опытный убийца не подберется, — улыбнулся мелкий. — Я слух пустил, что, когда Цзинь Гуаншань умер, из подвалов Башни Кои сбежал тайный пленник, которого там держали по его личному приказу. Ляньфан-цзунь и поверил.
— Странно, — удивился Сюэ Ян. — Из-за ерунды так загоняться. Ну пленник, ну сбежал… На кого ж он подумал?
— Не знаю, дядя Ян, — мелкий улыбнулся еще шире и хитрее. — Я просто открыл пару старых камер, чтобы из них вышло удрать, но сам туда даже не заглядывал. И понятия не имею, был ли там кто-то живой.
— Скорее, мертвый, Ляньфан-цзунь говорил, тому, кого он подозревает, еда не нужна, — задумался Сюэ Ян. — Слушай, а может, они Старейшину Илина там держали? Ну, если с Луаньцзан утащили в свое время. Или тело прятали.
Тут мелкий разом погас, опустил голову и уткнулся Сюэ Яну в ханьфу.
— Нет, дядя Ян, его точно убили, — прошептал он. — И тела не осталось.
— Ничего, ничего, — Сюэ Ян неловко похлопал его по плечу. — Ну, убили. Вон, дядя твой и мертвым неплохо себя чувствует. А уж Старейшине Илина это точно помехой не станет.
— Его разорвали мертвецы, — хлюпнул носом мелкий.
— И что? Мало ли бесхозных тел по Поднебесной болтается? Дух призвать, запихнуть в кого-нибудь молодого и здорового, — Сюэ Яна понесло. — Нет, я помню, что до Старейшины Илина ни у кого доораться не получалось, но он же не идиот к врагам заявляться! А вот если позовешь ты или Вэнь Цюнлинь… Как считаешь, придет?
Это выглядело интересной и сложной задачей, как раз по нему. А еще, кто бы там чего ни думал, Сюэ Ян не был чужд благодарности. Записи Старейшины Илина дали ему столько, что впору того учителем звать. За такое не стыдно и отдариться.
— Дядя Ян! Ты такой… такой! Спасибо!! — его стиснули до хруста в ребрах и явно собрались поливать слезами.
— Кончай сырость разводить, мелкий, — проворчал Сюэ Ян. — И вообще, рано еще. Тебе сначала доучиться надо, чтобы спокойно драпать, если спалят.
— И отомстить, — согласился А-Юань.
— Без меня не смей! — вспомнил про воспитательные меры Сюэ Ян и отвесил мелкому подзатыльник.
На этот раз его послушались: весь следующий месяц А-Юань добросовестно пересказывал, что он планирует сделать с кретинами, вознамерившимися вдруг вытеснить безродного приблудыша из рядов лучших учеников ордена. Пару раз Сюэ Ян даже поприсутствовал, и с немалым удовольствием. А вот с возвращением Вэй Усяня как-то не заладилось. Сюэ Ян и сам печати чертил, и Вэнь Цюнлиня напряг — а Старейшина Илина ни гуя не отзывался. Ладно, в Башню Кои не пришел, в этот гадюшник лезть себе дороже, но ухоронка-то вполне безопасна! Может, у них просто сил не хватало? Сюэ Ян смастерил флейту из остатков луаньцзанского бамбука и попробовал на ней, но результата все равно не добился.
— Нужна Чэньцин, — наконец осенило его. — Личное оружие, личный призыв. Вэнь Цюнлинь, на Чэньцин сыграть сумеешь? Меня-то она точно грохнет, если полезу, а мелкому в темное по-серьезному нельзя.
— Господин Сюэ, я ведь мертвый, — укоризненно посмотрел на него Вэнь Цюнлинь.
— Ну и что? Ты же говоришь! По глотке воздух гоняешь, значит. Выходит, при нужде и петь сможешь, и на флейте играть.
Вэнь Цюнлинь ошарашенно заморгал:
— Я… я как-то не думал об этом.
— А зря! Давай тренируйся. Пока я доберусь до Чэньцин, ты должен как следует выучить хотя бы Призыв. А лучше еще что-нибудь в придачу, для надежности.
— Я попробую, господин Сюэ.
— Не парься, у тебя все получится, — махнул рукой Сюэ Ян. — Ты ж сам рассказывал, что в разум вернулся, когда флейту Вэй Усяня услышал и мысленно к нему пошел. Значит, и он так сумеет.
В глазах Вэнь Цюнлиня загорелась такая надежда, что Сюэ Ян даже забеспокоился: а если у них ничего не выйдет? Не решит ли Вэнь Цюнлинь его разорвать к гуям за обманутые ожидания? Вообще может. Сам бы Сюэ Ян на такую подставу точно обиделся.
Как выяснилось, лютый мертвец при желании вполне способен вбирать в себя воздух и выдувать его, управляя потоком, — то есть и на флейте играть. И через дыхание темную энергию пропустить тоже может, как музыкальный заклинатель — ци. Правда, мелодия при этом выходит вдвое-втрое сильнее. Тогда у них в ухоронке вся припасенная нечисть взбесилась, а что в округе сдохло — поднялось и поперло на звук. Будь Сюэ Ян один, ему оставалось бы только вскочить на меч и драпать что есть силы, но с Вэнь Цюнлинем они кое-как сумели упокоить всех, кого надо.
— Уф, — выдохнул Сюэ Ян. — Ты больше так не делай. А то страшные сказки будут ходить не про Вэй Усяня.
— Простите, господин Сюэ, — потупился Вэнь Цюнлинь. — Я не думал, что так случится. Я продолжу упражняться на обычных мелодиях. Просто эту я слышал очень часто, она напоминает мне о молодом господине Вэе…
— Да забей, все же обошлось, — пожал плечами Сюэ Ян.
К тому времени, как Вэнь Цюнлинь начал играть не хуже музыканта на празднике, остался только один затык: до Чэньцин добраться у них так и не получилось. Все знали, что ее забрал глава Цзян, да вот пролезть в юньмэнские трофейные никак не выходило. Сюэ Ян не пожадничал, нанял пару умельцев, но они просто сгинули без следа.
— Дядя Ян, а может, если отвлечь главу Цзян, тебе будет полегче? — вкрадчиво спросил А-Юань как-то вечером, и Сюэ Яну подурнело. Знал он этот ласковый голосок!
— Так, мелкий! Ты кому успел отомстить?
— Еще никому, дядя Ян, — бодро ответил тот. — Но у меня есть хорошая идея насчет главы Цзян. Если получится, ему долго будет не до Чэньцин.
— Это интересно, — задумался Сюэ Ян. — Ну, допустим, главу ты отвлечешь. А весь остальной орден? Или ты его до смерти отвлечь хочешь, а?
— Хочу, — А-Юань вздохнул. — Но не выйдет. Он не мой глава, не подобраться…
— Вот только не начинай насчет Ляньфан-цзуня! — Сюэ Ян нахмурился как мог грозно. — Он и так до сих пор не успокоился, все ищет по Ланьлину то ли Вэй Усяня, то ли главу Вэнь, а мне отдуваться!
— Но я ничего и не делаю, дядя Ян. Это он сам себя накрутил, — А-Юань улыбался так невинно, что Сюэ Ян ни на миг ему не поверил.
— Говнюк мелкий. Не трожь Ляньфан-цзуня, ты его отцу уже по полной отомстил, над ним вся Поднебесная смеется!
— Вот я и с главой Цзян так же хочу, — недобро усмехнулся А-Юань. — Дядя Нин кое-что о нем знает. Он обещал молчать, но я убедил, что ради дела можно. Только у него одно условие есть: чтобы братика Сяня плохим не выставлять, а лучше наоборот. Но я и без того не стал бы!
— Ты на него плохо влияешь, знаешь?
Когда они познакомились, Вэнь Цюнлинь до жути походил на того красивого даочжана: мстить нельзя, причинять зло недопустимо, случайные жертвы — и вовсе кошмар. И как он поднялся-то, с таким кротким характером? Но постепенно Сюэ Ян смог прочистить ему мозги и убедить, что месть иногда — очень нужная и полезная штука. Точнее, за себя Вэнь Цюнлинь мстить отказывался наотрез, а вот за молодого господина Вэя был готов и в огонь, и в воду, и на темный путь. Если бы Сюэ Ян верил в любовь, точно решил бы, что это она.
— Перед войной глава Цзян потерял золотое ядро, — начал рассказ А-Юань. — Он тогда попал в плен к Вэням, вот его и обезвредили. Слышал о Вэнь Чжулю, Сжигающем ядра?
— Кто ж не слышал? — фыркнул Сюэ Ян. Проебать золотое ядро было самым страшным для заклинателя, и о вещах, грозящих такой дрянью, знали все. — Но про главу Цзян это явно байки. Он спокойно заклинает сейчас, а с ядром оно вроде как необратимо.
— Необратимо, — кивнул А-Юань. — Если кто-нибудь другой не отдаст свое золотое ядро тебе. Вэнь Цин, сестра дяди Нина, умела делать такую операцию и написала об этом книгу. Если поискать, список с нее найдется в любой библиотеке. Хороших целителей раньше уважали, даже если они были Вэнями.
— Фигассе! То есть главе Цзян кто-то подарил свое золотое ядро? Вот просто так взял и подарил? — это не укладывалось в голове. Каким идиотом надо быть, чтобы не пойми за что профукать и вечную молодость, и несокрушимое здоровье, и саму возможность заклинать! Да если потеряешь золотое ядро, потом даже в чужой талисман ци не направишь! Полный калека, хуже слепого и безрукого.
— Ну да, — вздохнул А-Юань. — Братик Сянь это и был. Дядя Нин рассказал, он сам принес главу Цзян к сестре и уговорил ее рискнуть. Это очень сложно и оба участника могут умереть, но главе Цзян повезло. Он снова стал заклинателем, а вот за чей счет — так и не узнал. Вэй Усянь просил никогда этой тайны не раскрывать.
— Вот идиот, — буркнул пораженный Сюэ Ян. Когда герой твоих мечтаний и почти наставник на проверку оказывается невообразимым, невозможным жертвенным придурком, это разочаровывает.
— Братик Сянь стал темным заклинателем, — насупился А-Юань. — Куда более сильным и опасным, чем глава Цзян. И спас нас, когда орден Вэнь уничтожили.
— Эй, мелкий, а то, что он-то сначала Вэней и разгромил, тебе не жмет? — заинтересовался Сюэ Ян.
А-Юань задумался:
— Не знаю, дядя Ян. Братик Сянь был веселый и добрый, он не любил и не хотел сражаться, он даже не защищался там, на горе. Может, про войну все не так рассказывают?
— Прямо-таки не защищался? — не поверил Сюэ Ян.
— На Луаньцзан всегда жили голодные духи, очень много. Если бы при штурме братик Сянь разрешил им чуть-чуть подкрепиться, армию заклинателей бы просто съели, — ожесточенно проговорил А-Юань. — Почему он так не сделал? Неужели пожалел? Может, тогда бы выжил не только я…
— Не дали, видать, — предположил Сюэ Ян. — Мы ж не знаем, как оно делается. Скажем, времени не хватило или там духи с первого раза не послушались.
— Духи бы послушались, — у А-Юаня опасно дрогнули губы. — Ты можешь себе представить Старейшину Илина, которому не подчиняется нечисть?
— Да легко! Вэнь Цюнлинь, например. «Молодой господин Вэй, оторвитесь от своих талисманов и идите обедать…» — передразнил Сюэ Ян. — Но знаешь, мелкий, тогда на Луаньцзан приперлась просто огромная куча заклинателей. Если бы они там и сложились, вышло бы на редкость дерьмово. Малые кланы полезли бы на остатки великих, все бы со всеми передрались, а нечисть расплодилась бы хуже саранчи. Вэй Усянь мог подумать: не, мне такого не надо. Вот сейчас они наших поубивают и успокоятся, а потом я возрожусь и остальных тоже подниму, как Вэнь Цюнлиня. Лютому мертвяку и состояние тела побоку, у них любые раны заживают со временем, а заморачиваться правильными похоронами для каких-то там Вэней никто не захочет — значит, встанут без проблем. И все будет хорошо!
Ну, по крайней мере, сказочка у Сюэ Яна точно вышла неплохой.
— Ух ты! Ты и вправду считаешь, что братик Сянь так хитро придумал? — уже выступившие на глазах у А-Юаня слезы мигом высохли, и Сюэ Ян облегченно выдохнул. Ему все еще было не по себе, когда мелкий ревел: слишком тот навострился давить на жалость. — Дядя Ян, ты самый лучший!
— А то ж! — Сюэ Ян усмехнулся и подумал, что, как возродят они Вэй Усяня, надо будет его отловить и поделиться идеей наедине. Незачем мелкому знать, что его обожаемый братик Сянь — просто кретин, не сумевший поднять руку на «своих». Ага, свои! Сами же его убивать пришли.
Но идея с ядром была стоящей. Если вся Поднебесная узнает, что глава Цзян выжил и смог заклинать только благодаря жертве Вэй Усяня, а тому, бедолаге, кроме темного пути, ничего и не осталось, да еще и из ордена выгнали… Скандал грохнет знатный, Сюэ Ян и сам бы не отказался послушать.
— Одно не понимаю, мелкий. Допустим, разболтаешь ты, что надо, когда вокруг побольше народу будет. Допустим, глава Цзян не удержит лицо и тайну не сохранит. Но как вся эта ерунда поможет мне проникнуть в Пристань Лотоса и спереть Чэньцин?
— Ну-у… — замялся А-Юань.
— Ты просто придумал способ отомстить и хочешь поскорее пустить его в дело, — припечатал Сюэ Ян.
— Ага! — А-Юань мило улыбнулся. — Но, дядя Ян, ты же сам велел мне предупреждать.
— А если б я прямо не спросил, предупредил бы? Я тебя, говнюка, знаю! — очередной подзатыльник не произвел на мелкого никакого впечатления. — Ладно, пробуй. Только чтобы я был в курсе.
<center>***</center>
Скандал действительно вышел на славу. Глава Цзян, известный взрывным характером на всю Поднебесную, когда услышал байку про золотое ядро и деву Вэнь, не удержался и наговорил всякого. И про Вэй Усяня, и про Луаньцзан, и про Баошань-саньжэнь, которой, оказывается, свое исцеление и приписывал… Сюэ Ян сумел вовремя очутиться где надо, подслушал почти все и был чрезвычайно горд. Растет мелкий! Уже второго главу достал! Не до смерти, конечно, но потерять лицо на собрании орденов — тоже приятного мало.
По Башне Кои слухи ползли еще хлеще. Тут Вэй Усяня выставляли невинной жертвой интриг великих орденов и предательства семьи, припомнили даже бойню на тропе Цюнци. Ляньфан-цзунь, тяжело вздыхая, признался: это была идея его многострадального отца. Да-да, Цзинь Гуаншань жить не мог без Печати Преисподней, вот и начал аккуратно устраивать так, чтобы за Вэй Усяня никто не вступился. И ведь получилось же!
Если честно, Сюэ Ян нихрена не понимал, какая Ляньфан-цзуню в тех сплетнях выгода. Неужели до сих пор верит в сбежавшего из подвалов Вэй Усяня и пытается улизнуть от его гнева? Или это орденские дела? Ну да неважно. Зато жить пока стало спокойно: мстить еще кому-то в такой кутерьме мелкий не будет, выждет.
Вот только выкрасть Чэньцин все равно не получилось. Когда скандал чуть поутих, а совет глав еще не закончился, Сюэ Ян лично рискнул сунуться в Пристань Лотоса, пробрался к трофейным, даже подменку илинскую прихватил — и ничего не нашел. Ни в самой Пристани, ни в паре потайных домиков вроде их ухоронки. Под одеялом он ее прячет, что ли?
Злющий и замотавшийся, Сюэ Ян вернулся в Башню Кои — и сразу же наткнулся на мелкого, едва не лопающегося от довольства.
— Так, кому ты, блять, мстил? — с ходу завелся Сюэ Ян.
— Честное слово, никому, дядя Ян!
— Врешь! Я эту морду прекрасно знаю! Тобой подвалы освещать можно!
— И ничего не вру, — еще шире заулыбался А-Юань. — Никому я не мстил, это вообще не я! И не месть… наверное. А если и месть, то всем понемножку.
— Мне уже страшно, — искренне буркнул Сюэ Ян.
— Да ничего такого, мы просто братика Сяня призвали, — А-Юань нарочито скромно потупился, а Сюэ Ян подавил желание грязно выругаться. Опять он все пропустил!
— Ты не думай, дядя Ян, я бы обязательно тебя дождался, но узнал случайно, что Чэньцин совсем не в Пристани Лотоса лежит, — торопливо затараторил А-Юань. — Глава Цзян ее с собой таскает, а она так и норовит из рукава вывалиться! Потому что за хозяина не считает и сбежать хочет. Вот я ему кое-что и подлил, чтобы спал получше, и утащил тихонько. А через пару дней, когда у дяди Нина получилось, подсунул обратно, а то заподозрил бы еще. Не волнуйся, дядя Ян, я все рассчитал!
Сюэ Ян ощутил невероятно острый порыв отправиться в путешествие, найти того красивого даочжана и всучить ему мелкого на перевоспитание. Чтобы отучить к гуям от постоянного «отвернулся? ой, а я опять отомстил!» И мелкому на пользу, и даочжану, и сам передохнет немного.
— Говнюк, — только и сказал он. И ведь не придерешься! Такой шанс дважды не выпадает. И сумел же на место ее потом вернуть и не спалиться! Сам вот Сюэ Ян не факт, что смог бы. — Весь в меня.
Если ученик превосходил учителя — это вроде считалось хорошо? Наверное.
Увидеть грозного Старейшину Илина в виде маленького огонечка у Сюэ Яна так и не вышло. Сначала надо было проверить, не наследил ли мелкий, не заподозрил ли чего глава Цзян, да и просто разобраться в ситуации. А когда чуть ли не на месяц растянувшийся совет орденов закончился, выяснилось, что Вэнь Цюнлинь уже обо всем позаботился и даже подходящее тело где-то отыскал. Говорил — бесхозное, на ночной охоте души лишившееся, но Сюэ Ян ему особо не верил. Кто бы стал в важном деле на счастливый случай полагаться? Наверняка давно уже припас, хозяина вытряхнув по-тихому. Сам Сюэ Ян бы так и сделал, а Вэнь Цюнлинь не дурнее, хоть и убивать попусту не любит.
Вэй Усянь оказался тощим мальчишкой с растерянными глазами. Он неверяще складывал руки в печати, будто отвык, что пальцы слушаются, как привязанный ходил за Вэнь Цюнлинем, то и дело обнимался с А-Юанем и выглядел на диво беззащитно. Сюэ Ян даже подумал было: вот и второй племянничек у него нарисовался. Впрочем, стоило заговорить о чем серьезном, наваждение моментально развеивалось: это все еще был Старейшина Илина, гениальный исследователь и темный заклинатель, не знающий себе равных.
К огромному огорчению Сюэ Яна, помогать ему в совершенствовании темного пути Вэй Усянь отказался наотрез.
— Ты пойми, это тело еще совсем молодое, — объяснил он. — Оно и ядро сформировать сможет, и на мече летать — главное, не лениться. Но если я сейчас с тобой останусь, то ничего не выйдет.
— Тоже, что ли, веришь в байки, что темная энергия вредит совершенствованию? — обиделся Сюэ Ян. — На меня посмотри! Я сначала темным заклинателем был, а ядро едва год назад намедитировал, и Вэнь Цюнлинь говорит, что ничего так ядро! Не хуже, чем у прочих. И не помешал мне никакой темный путь.
Усмехнулся Вэй Усянь невесело, будто и вправду байкам верил. А потом все же ответил:
— Да нет. Просто времени не хватит. Не хочу опять просвистеть молодость и здоровье. Сейчас так тепло и не болит ничего…
Тут Сюэ Ян запоздало сообразил: золотое ядро останавливало старение, но вот прожитые годы не возвращало. Умудрился досовершенствоваться в пятьдесят — будешь вечность ходить с морщинами и потирать поясницу. Заклинатели чуть ли не с пеленок начинали обучать своих детей, но даже в великих орденах на это требовались годы. Раньше, чем в одиннадцать-двенадцать, не справлялся почти никто. А новому телу Вэй Усяня было уже не меньше пятнадцати. Взрослый. Сюэ Яо начал совершенствоваться по-праведному даже чуть позже, но он себя не обманывал: без Вэнь Цюнлиня у него ни гуя бы не получилось. Все же опытный, орденской выучки целитель, пусть и немного дохлый, — это сила.
— Тогда конечно, господин Вэй, — у Сюэ Яна полегчало на душе. Значит, домедитируется до ядра и все, можно будет вдвоем с темным путем разбираться. Ничего, он подождет. — Только гляди в оба: в тебе пока любой талисман нечисть распознает. А в Башне Кои такие на каждых воротах наляпаны.
— Я не останусь в Башне Кои, — покачал головой Вэй Усянь. — Уйду странствовать по Поднебесной, давно мечтал. И Вэнь Нина с собой возьму, если захочет.
— Конечно, захочу, молодой господин Вэй!
— Так. А вот это уже проблема, — Сюэ Ян скривился. Ляньфан-цзунь интересовался темным путем куда меньше, чем его отец, а Печать Преисподней вообще велел оставить в покое: вдруг шарахнет? — но время от времени все же заезжал в их ухоронку, проверял. — Ты хоть помнишь, что я тебя как бы исследую?
Сам Сюэ Ян об этом, признаться, иногда забывал. Но редко: ему-то, в отличие от Вэнь Цюнлиня, порой и об успехах отчитываться приходилось.
— Я бесконечно благодарен господину Сюэ, но остаться не могу, — порой Вэнь Цюнлинь проявлял потрясающее упрямство. — В совершенствовании на праведном пути молодому господину Вэю потребуется моя помощь.
— Ладно, отбрешусь как-нибудь. Но мелкого я вам не отдам, — спохватился Сюэ Ян. А то этак и племянника уведут! Останется он один, с мертвяками в подвалах и духами в печатях… От таких перспектив что-то аж за ножик взяться захотелось. — Ему учиться надо!
— О, я и не думал, — возразил Вэй Усянь. — Дорога опасна, А-Юань пока не справится. Спасибо тебе, что сберег его. Это такое счастье!
Тут он низко, до земли поклонился, и Сюэ Яну стало отчаянно неловко.
— Да чего там, — буркнул он. — Делов-то было. Кстати, его теперь зовут Сюэ Цанлун. Ну, для непосвященных.
— Да, А-Юань мне уже рассказывал.
По счастью, увязаться за ними следом мелкий не пытался. Погрустил, конечно, что не сможет вляпаться в неприятности с братиком Сянем и дядей Нином, но и только. Видать, достаточно вырос, чтобы понимать: сначала золотое ядро и вечная молодость, а потом уже приключения! В том, что на одном пути со Старейшиной Илина они будут, никто не сомневался.
Вот никогда Сюэ Ян не думал, что привяжется к лютому мертвецу. А поди ж ты: посмотрел на дорогу от их ухоронки — и как-то муторно на душе стало. И А-Юань носом похлюпывает.
— Идите уже, — буркнул он, сердито глядя, как Вэй Усянь берет за руку Вэнь Цюнлиня. Даже не за рукав, пошляк!
— Мы обязательно вернемся, — пообещал Вэй Усянь. — Не плачь, А-Юань. У тебя же есть дохлая птичка для связи? Сможешь письма слать, она меня где угодно найдет.
— Ага, а если перехватят? — шмыгнул носом А-Юань. — Ты лучше поскорее досовершенствуйся. Тогда пойдем вместе бродить. Я без тебя даже мстить никому не буду!
— Врет, — развеселился Сюэ Ян. — Если случай выпадет — еще как будет. Я как в Башню Кои возвращаюсь, каждый раз гадаю, кому этот мелкий паршивец успел намстить!
— Я серьезно, дядя Ян, — А-Юань отцепился от замусоленного ханьфу Вэй Усяня и гордо выпрямился. — Я придумал, как отомстить всем сразу и с размахом. Будет трудно, но вполне исполнимо.
— Да ну! Надеюсь, не спереть у Ляньфан-цзуня Печать Преисподней и устроить еще одну бойню в Безночном Городе? — строго спросил Сюэ Ян.
— Не-а! Ты что, она же мозги ест, свихнусь как нечего делать! — замотал головой А-Юань. — Нет. Я сильный, я научусь всему, чему смогу, в Башне Кои и стану лучшим заклинателем поколения. Наставники говорят, что у меня и золотое ядро скоро проявится!
Ну да, у внука главы Вэнь — почему нет? Он вроде тем еще небожителем был, в Башне Кои рассказывали.
— Как стану взрослым, мы соберемся все вместе и оживим дядю Нина, — продолжил А-Юань.
— Конечно! — широко улыбнулся Вэй Усянь. — Я уже придумал способ, но для него нужна именно твоя ци, А-Юань. Так что расти большим и сильным.
Про способ Сюэ Ян знал, даже помогал с расчетами. Все же Старейшина Илина — гений: ну кто еще смог бы так извращенно вывернуть одновременно проклятие, ритуал призыва и лекарскую технику, чтобы в итоге выходило оживить лютого мертвеца? Не любого, конечно. Тут и мертвец должен быть разумный, и заклинатель не абы какой, и ци родственная, причем целая уймища ее… Но А-Юань и вправду обещал стать сильным, а еще приходился Вэнь Цюнлиню скольки-то-там-юродным племянником, так что шансы имелись.
— Потом братик Сянь сходит на Луаньцзан и поднимет всех наших, — продолжил А-Юань. — Они придут в себя, если позвать, а вдвоем с дядей Нином мы их понемногу оживим.
— Широко замахиваешься, — погрустнел Вэй Усянь. — Я попробую, малыш, вряд ли что-то удастся. И тела еще отыскать надо, и души наверняка на перерождение ушли…
— Но, братик Сянь, ты сам рассказывал, что неупокоенные души не могут покинуть Луаньцзан! — возразил А-Юань. — Значит, они до сих пор там. А тела побросали в кровавый пруд, мне дядя Ян говорил. Все у нас получится!
— Тогда уж и Вэнь Цин верните, — хмыкнул Сюэ Ян. — Она неплохая девка. Руку вон мне подлатала как-то раз.
Левая кисть перестала болеть совсем, как он сформировал ядро, — но до того Сюэ Ян не одну сотню печатей сложил пальцами, вэньской лекаркой починенными. И ведь слушались.
— Я буду время от времени звать ее душу, — Вэй Усянь глянул на вскинувшегося в надежде Вэнь Цюнлиня и кивнул. — Дева Вэнь давно ушла на перерождение, но где-нибудь между бабочкой и духом огня мы ее обязательно выловим. Тогда можно будет провернуть с ней то же, что и со мной.
— Молодой господин Вэй…
— Я тоже скучаю по ней, Вэнь Нин.
Они обнялись с такими блаженными рожами, что Сюэ Ян ощутил немедленное желание прервать эту дурацкую сцену из книжки для юных дев. И, конечно, не стал себе отказывать.
— А потом-то что? — спросил он у А-Юаня. — Каким боком это вообще месть?
— Я не дотянусь ни до главы Не, ни до главы Лань, — безмятежно улыбнулся тот. — Разве что случайно. И опозорить чей-нибудь орден целиком больше не получится, наверное. Поэтому, когда мы всех оживим, будем возрождать орден Вэнь! С солнцем на знамени и барабанами по праздникам, как дядя Нин рассказывал. А все, кто нас на Луаньцзан убивал, пусть утрутся.
Он смотрел гордо и уверенно, а Сюэ Ян запихал поглубже в глотку готовые полезть сомнения. «Нихрена у тебя не выйдет», говорите? Ну-ну. Главу Цзинь и главу Цзян мелкий уже достал. Кстати, интересно, а Вэй Усянь-то в курсе, как сейчас его имя на каждом углу треплют? Наверное, в курсе… Эх, совсем повзрослел мелкий. Такое на себя взваливает!
— И даже не думай провернуть все это втихую! — наконец нашел нужные слова Сюэ Ян. — Я в деле, помнишь?
— Конечно, дядя Ян!
— Вот и валите уже, хватит сырость разводить!
— Да, пора в дорогу, — Вэй Усянь улыбнулся и стиснул Сюэ Яна в коротком объятии. — Спасибо тебе за все!
— Тебе спасибо, учитель Вэй, — Сюэ Ян набрался-таки храбрости назвать его, как давно хотелось. — И за мелкого, и за записи твои, и просто. Давайте, идите. А то у нас скоро талисманы от любопытных духов выдохнутся.
— До свидания, господин Сюэ, А-Юань, — слегка поклонился Вэнь Цюнлинь. — Мы вернемся, когда молодой господин Вэй войдет в силу.
— До свидания! Возвращайтесь! — А-Юань вытянулся в струнку и долго смотрел, как две серые фигурки постепенно становятся все меньше и меньше. Потом они завернули за холм и окончательно скрылись из виду.
— Не реви, мелкий, — буркнул Сюэ Ян. Почему-то очень хотелось кого-нибудь прирезать или хоть поднять. — Конечно, они вернутся! Им и смерть не помешала, сам знаешь.
— Я не реву, — сердито сказал А-Юань. — Это солнце в глаза светит. Слепит.
— Солнце — оно такое, особенно по вечерам, — Сюэ Ян положил руку ему на плечо. — Пошли в дом, хватит тут торчать. Нам еще придумывать, что врать Ляньфан-цзуню.
— Правду скажи, — хихикнул А-Юань.
— А если его удар хватит? Я тебе сколько раз говорил: Ляньфан-цзунь мне еще нужен!
Не будет он мстить, как же! Да хоть малейший случай подвернется — сразу же вцепится, ударит по слабому месту. И результатом потом полюбуется с милой своей улыбочкой. А под конец добьет — если получится, разумеется. Хороший у Сюэ Яна племянник вырос, весь в дядюшку.
