"Двое их, и только двое, не больше, но и не меньше: один, чтобы вечно жаждать укура, и второй тоже". (с) Правило ДайСё

Осторожно! Вы вступаете на территорию действия правил "всемдобра", "всемхорошо" и "всехуползти". Поэтому здесь всем делают хорошо. Сейчас - главным образом героям Звездных Войн. Ранее всемдобра доставалось Бличу, эпохе Бакумацу и Weiss Kreuz. Что будет дальше, науке неизвестно.

UPD: китайские ученые установили, что дальше будет Магистр дьявольского культа. Курите с нами!

Авторы убежденные имперцы, ТСники и, по некоторым утверждениям, даже ситхи. Поэтому понятие всемхорошо у них бывает странное. На просторах дневника можно встретить травоядных ситхов, подозрительно дружелюбных призраков, сортовые росянки Агрокорпуса и Татуин, самую темную, мистическую и густонаселенную всякими непротоплазменными формами жизни планету ДДГ.

Теперь мы есть на archiveofourown.org, но там пока не все работы. Ник - Daisjo.
UPD: ДайСё на Дыбре

Ну а если вас ничего из этого не испугало - тогда добро пожаловать, и да пребудем с вами мы.
URL
 
суббота, 13 мая 2023
11:35

Деанон ЗФБ-2023 (ссылкой)

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
21 фик, модао+ЗВ. Ссылки на фики АО3, кулстори, закадр.

пост на дыбре (требуется регистрация на ресурсе)

@темы: Звездные Войны, Магистр, будни фанфикера, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
вторник, 04 октября 2022
18:25

Деанон ФБ-2022 (ссылкой)

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
24 фика, модао + ЗВ

пост деанона

@темы: Звездные Войны, Магистр, будни фанфикера, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
четверг, 12 мая 2022
20:19

Деанон ЗФБ-2022 (ссылкой, ибо лень)

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
воскресенье, 30 января 2022
10:17

ЗФБ-2022, низкорейтинг

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!



Мы не умерли, мы в ЗФБ. Девять раз, милая!


@темы: Магистр, будни фанфикера, ФБ и ЗФБ

URL
суббота, 09 октября 2021
08:53

Деанон ФБ-2021: тексты, ачивки, кулстори

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Спустя n времени после деанона ДайСё выдохнули и вспомнили, что можно писать деанонный пост XD Ну штош, главным итогом лета можно считать: злокачественный неписец зимы так в зиме и остался. Где-то начиная с апреля камбала из ила вылезла и начала додавать, доказательством чему служат 25 фиков общим объемом на 192 тысяч слов с хвостиком (еще одно среднее миди - и была бы красивая циферка!), а еще один совершенно внезапный клип. По сравнению с ковидной зимой-2021, когда мы еле-еле вымучили десяток фиков. большая часть из которых была мибблами - достижение, мы считаем.

Итак, по левелам! Все ссылки кликабельны и ведут на АО3.

Список наших прегрешений... в смысле, достижений

***
А еще мы традиционно принесли кулстори и закадр из создания фиков и кладем их под more.

читать дальше  


Итого сезон получился хорошим, упоротым и замечательно вэньским. Зимой нас, по предварительным планам, качнет в сторону трицзуней: слишком много сюжетов отложено как раз на них. С другой стороны, на зимний солнцеворот в чате солнцепоклонников еще один фест пройдет...

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
среда, 15 сентября 2021
19:17

Деанон, очередная порция)

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Да-да, у нас еще много написанного, но не сдеаноненного! Собственно, два левела: макси и рейтинговые мибблы.

Но выкладывать мы будем только ссылки, потому что если дайри распидорасит наше самое большое макси, то как бы всю систему по горам Цишаня не размазало. Цишаня, потому что оно про орден Вэнь. Кто-то еще сомневался? (А делать полноценные посты на дыбре нам просто лень).

Всего мы осилили три макси и каждым заслуженно гордимся. Радовать солнце с таким размахом у нас получается далеко не каждый год, но уж в этот раз вышло по полной программе. Десять тысяч лет процветания ордену Вэнь!

"Подземелья и драконы" https://archiveofourown.org/works/33274198 - еще одно приключение Вэй Усяня в ордене Вэнь. История о том, как опасно может быть спорить с Вэнь Чао, и каким странным последствиям оно приводит... а также о том, что Черепаха-Губительница - отнюдь не самый сильный и страшный хищник в Цишане. Осторожно, здесь темно!

"Охота на неприятности" https://archiveofourown.org/works/33274387/chapters/82622302 - Почти совсем не про орден Вэнь, честно-честно. А вовсе даже про Вэй Усяня, который пока совсем не Вэй Усянь, а просто мальчишка А-Ин, один из десятков беспризорников Илина. Но от судьбы протагониста и приключений, поджидающих его за каждым кустом, его это не спасает.

"Дорога в обход" https://archiveofourown.org/works/33290146 - наша самая грандиозная работа этого года! Почти 70 тыс слов, вжусяни, но до последних глав идет практически джен (потому что Вэй Усянь - ерундук). Осторожно, сияющие Вэни, ООС всего и вся, всратая культурология, всратые традиции, всратые хэдканоны, куча отсылок, пасхалок и неправильный орден Цзян)))

Написав этот грандиозный труд во славу солнца, мы как-то внезапно поняли, что в изначально пейринговом макси ровно полторы рейтинговых сцены! Катастрофическая нехватка! Пришлось дописывать еще экстры на левел рейтинговых мибблов. В них нет сюжета, нет обоснуя, сомнительная порнуха и еще более сомнительное чувство юмора. Читать только после "Дороги в обход"!

"Тапок преткновения" https://archiveofourown.org/works/33513421 - Вжусяни занимаются артефакторикой и трахаются,
"Мальчики с персиками" https://archiveofourown.org/works/33513532 - Вжусяни жрут персики и трахаются,
"И страсть разорвет наши цепи" https://archiveofourown.org/works/33514108 - Вжусяни вляпались в неприятности и трахаются, словом, все трахаются.
Янские корни и медные врата, энергетические взаимодействия, не пытайтесь это повторить, они заклинатели, причем из сильнейших!

А маленькая зарисовка "Планы на вечер" https://archiveofourown.org/works/33518254 - никаким боком ко вжусяням не относится. Это вообще сияо. ООС, ER, возможно, АУ и много амбициозных планов Яо, соответственно, на вечер. Жаль, что их как-то не оценили на АО3.

Впереди рейтинговые миди и спецквест, ждите наших обновлений!

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
четверг, 09 сентября 2021
21:02

О клипах

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Каждый раз, когда ДайСё собираются делать клип, они думают: "Блин, но чем мы заполним этот чертов проигрыш?"
Каждый раз, когда ДайСё делают клип, они думают: "Блин, какого гуя чертов проигрыш закончился так быстро?"

@темы: будни фанфикера

URL
четверг, 19 августа 2021
06:21

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Пожалуй, нафиг выкладывать фики на дайри. Слишком уж неумолимо он начал жрать форматирование, причем любое: сбивает шрифты, не дает отрегулировать абзацы. В дальнейшем будем просто кидать ссылку на АО3 или дыбр, заманались пытаться вычистить.

@темы: будни фанфикера

URL
четверг, 12 августа 2021
17:58

ФБ-2021, Два в одном

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Два в одном
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Не Минцзюэ, Не Хуайсан
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О том, как Не Хуайсан навсегда отмазался от тренировок с саблей (и Не Минцзюэ даже не был против)
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ (или нет), ООС, преканон, Canonical Character Death mentioned
 
заглянуть в укромные уголки Нечистой Юдоли
Задумавшись над новым рисунком для веера или просто зачитавшись, Хуайсан, бывало, пропускал обед, поэтому всерьез его хватились только за ужином. А уж когда Не Минцзюэ припомнил, что не видел мелкого с самого утра, едва подавил желание поднять по тревоге всю Нечистую Юдоль. В конце концов, Бася спокойна, а она непременно почуяла бы беду или проникшего в орден врага. Вот в город людей отправить стоило: наверняка Хуайсан заболтался с каким-нибудь лавочником или пьет вино в компании таких же легкомысленных повес!
Но сидеть и ждать, пока немаленький Цинхэ обойдут вдоль и поперек, не получалось – и Не Минцзюэ принялся обшаривать укромные уголки Нечистой Юдоли, куда не догадались бы заглянуть слуги, но вполне мог забраться Хуайсан. Правда, зачем? Они сегодня не ссорились, чтобы мелкий забивался в угол и дулся. Или его кто-то посмел обидеть?
Очередной пыльный чулан удалось открыть неожиданно легко, словно сюда недавно заходили. Не Минцзюэ невольно насторожился: может, здесь? Наверное, это и помогло ему удержаться от удара, когда навстречу сунулся жутковатый, подернутый мутной пеленой силуэт. Сунулся – и замер, тоже ухватившись за саблю, в паре шагов от порога.
- Вот же!.. Зеркало, - буркнул Не Минцзюэ сам себе и подавил желание оглянуться: не видел ли кто, как глава Не испугался собственного отражения? Нет, вроде никого.
Зеркало было старым и покореженным. Полированную медь покоробил когда-то тяжелый удар – талисманом ли, печатью, сейчас уже и не определишь – и металл потемнел, пошел волнами и трещинами. Но переплавить зеркало мало не в человеческий рост ни у кого не поднялась рука: подобную редкость не в каждом ордене встретишь. Вот и засунули куда подальше. А какой-то шутник – Не Минцзюэ не пожалел бы времени сделать ему внушение, если бы нашел, – еще и развернул его так, чтобы всех, входящих в чулан, встречало кривое отражение, затянутое паутиной и пересеченное трещинами. Глянешь – и будто не ты, а лютый мертвец из старого могильника. Как эту дрянь еще не рубанул никто от неожиданности?
А на полу под зеркалом лежала сабля. В ножнах тонкой работы, тщательно отполированных и покрытых лаком, с серебристой кисточкой на рукояти и совсем не припорошенная пылью. И Не Минцзюэ, сколько ни старался, не мог припомнить ее хозяина. Первым подозреваемым в преступном небрежении был бы Хуайсан, но как раз его саблю Не Минцзюэ знал прекрасно. Да и не стал бы он так обращаться с духовным оружием, не самоубийца же.
От незнакомой сабли не тянуло недобрым, не полыхало яростью – и Не Минцзюэ рискнул взять ее в руки. Раз не удается вспомнить хозяина, можно пойти другим путем, опасным, но действенным. Сабли, особенно старые и сильные, умеют не только рубить. Они предупреждают об угрозе, чуют беду, а в глубокой медитации с ними даже выходит поговорить. То есть как поговорить… поймать пару мысленных образов, часто смутных и размытых. Пытаться провернуть такое в бою – изощренное самоубийство, а вот спросить незнакомую саблю о ее хозяине может и получиться. Не бегать же в его поисках по всей Нечистой Юдоли?
Но сначала стоило выйти из чулана и покрепче закрыть дверь: перед этим зеркалом совершенно не тянуло медитировать.
Сосредоточиться оказалось неожиданно легко. Не Минцзюэ привычно коснулся прохладного металла – и едва не оглох от громких мысленных воплей.
«Дагэ! Дагэ-дагэ-дагэ! Ты меня нашел! Дагэ, спаси!»
От такого он, конечно, немедленно растерял всю концентрацию. Сабля на коленях вибрировала и даже позванивала – а в голове не было ни одной внятной мысли.
- Х-хуайсан?
Вслух ему, конечно, никто не ответил.
Снова нащупать нужное для общения с саблями состояние Не Минцзюэ сумел далеко не сразу.
«Хуайсан?»
«Дагэ! Дагэ, спаси меня! Я не хотел, честно! Оно как-то само!»
Ему все-таки не померещилось. Это действительно был мелкий, умудрившийся вляпаться на ровном месте. Или хитрая тварь, подделавшая его голос? Но та уже напала бы – скажем, когда Не Минцзюэ опешил от неожиданности…
Талисман темного пламени – подправленный, способный отличить сабли от нечисти, - тревоги не поднял, и Не Минцзюэ немного успокоился.
«Что с тобой произошло?» - Хуайсан, конечно, всегда умел находить себе неприятности, но не настолько же.
«Я ничего такого не делал, дагэ! Только в чулан залез, вдруг там что-то интересное спрятано? Мне Цинлю говорил, что у нас по углам куча старых вещей распихана, вот я и подумал… А оттуда на меня такая тварь выскочила, ужас!»
Если бы они говорили словами, Не Минцзюэ пощадил бы самолюбие младшего брата, но в мысленной беседе смолчать оказалось куда сложнее.
«Это было обычное старое зеркало. Просто треснувшее».
«Но я правда видел тварь, дагэ! Со светящимися глазами и жуткой улыбкой, совершенно жуткой… и моим лицом, вот что страшно! Я подумал, она сейчас меня съест, а сама выйдет из чулана, займет мое место, и никто ничего не заметит!..»
«Первая же сабля бы почуяла», - буркнул Не Минцзюэ. Еще чего. Чтобы вместо его мелкого – да какая-то нечисть?
«А потом что-то случилось, я упал и теперь ужасно странно себя чувствую! И двигаться не могу! И закричать! Я думал, так и буду тут лежать всегда… А ты пришел, дагэ!»
«Ты превратился в саблю, - с нездоровым весельем подумал Не Минцзюэ. – Кстати, тебя никто не видел с самого утра. Так что если из чулана и вылезла какая тварь, она явно оказалась достаточно умной, чтобы не пытаться прикинуться человеком и без затей сбежать».
«Что? В саблю? Ты шутишь, дагэ? Да быть этого не может!» - изумление Хуайсана прямо повисло в воздухе.
«Ты сейчас выглядишь как сабля, - терпеливо повторил Не Минцзюэ. – Ощущаешься как сабля. И у тебя на рукояти кисточка из серебряных нитей. Очень изящная».
«Но тогда как мы с тобой сейчас говорим? Сабли же не умеют».
На миг Не Минцзюэ испытал неодолимый порыв взять мелкого за ножны и как следует потрясти. Не умеют! Да чем этот оболтус наставников слушал?!
«Мы не говорим, мы общаемся мысленно через совместную медитацию, - мрачно пояснил он. – Ты бы знал это, если бы больше тренировался! Ты хоть раз пытался побеседовать со своей саблей, а?»
«Я знал, я просто забыл! Но разве это так ощущается? Вроде ведь должно быть более расплывчато…»
Про себя Не Минцзюэ отметил, что от ответа Хуайсан, как обычно, старательно ушел.
«Да, как правило, сабля может передать одни смутные образы, - и будь он проклят, если Хуайсан в ближайшее время не проверит это лично! – А у тебя получается очень понятно. Наверное, потому что ты человек».
«Дагэ, но я ведь и вправду человек! Я хочу обратно!!» - Хуайсан явственно взвыл.
«Значит, превращайся, - Не Минцзюэ придушил сомнения в зародыше и постарался думать спокойно и уверенно. В конце концов, мелкий всегда и из всех своих неприятностей выкарабкивался, часто еще и с прибытком. Почему сейчас что-то должно пойти иначе? – Сосредоточься на телесных ощущениях. Не забыл ведь, как испытывают голод, жажду, желание согреться? Ты пропустил обед и ужин – значит, хочешь есть. В облике сабли у тебя это не получится, так что перекидывайся обратно. Просто вспоминай».
Сегодня небожители явно были к ним благосклонны. Не Минцзюэ еще не успел испугаться как следует, еще не решил, к кому из старейшин идти за помощью и советом, когда сабля на коленях резко налилась тяжестью. Через мгновение Хуайсан уже кинулся к нему на шею и отчаянно зарыдал, часто вздрагивая. Не Минцзюэ гладил его по спине, бормотал какую-то успокаивающую ерунду и давил желание засмеяться. Подумать только, его беспечный, ленивый брат, вечно увиливающий от тренировок, может обратиться саблей! Небеса хорошо подшутили, даровав такую способность тому, кто оружие даже в руки брать не любит, а уж тем более сражаться им и заклинать …
- Погоди-ка, мелкий, - медленно произнес Не Минцзюэ, - ты что, от своей сабли шарахаешься и даже подобающего имени ей не дал из-за вот этого?
Хуайсан шмыгнул носом и отвел взгляд:
- Да не хочу я, и все! Она тяжелая, неудобная, и не выходит у меня ничего! – тут мелкий сообразил, что упустил шанс отвертеться от тренировок по уважительной причине, и сердито засопел.
- Может, потому и не выходит, - развеселился Не Минцзюэ. – Если ты сам сабля, зачем тебе еще одна сабля? Тебе тогда человек нужен!
- Э-э-э, то есть ты думаешь, что я всегда был саблей? – Хуайсан помотал головой. – Не это проклятое зеркало виновато?
- Обычное там зеркало, - отмахнулся Не Минцзюэ. – Бася бы сказала, она же чует нечисть. О, вот сейчас у нее о тебе и спросим.
Отличие от разговора с мелким было видно сразу: Бася охотно делилась чувствами и образами, но толку-то? Как ни пытался Не Минцзюэ четко сформулировать вопрос, всегда ли Хуайсан так мог или что-то на него повлияло, ответа он не добился. Бася на знакомое имя реагировала ровно как обычно. Мелкий – свой, хороший, но пока детеныш. Надо защищать и оберегать. И поди пойми, «мелкий-свой» - это что имелось в виду: что Хуайсан – брат хозяина или все-таки тоже немного сабля?
- Одно ясно точно: ты не изменился, - сказал наконец Не Минцзюэ, выйдя из медитации. – Не проклят и не одержим. Бася не заметила в тебе ничего нового.
- Значит, просто случайность, - облегченно выдохнул Хуайсан. – Надо переплавить это жуткое зеркало, и можно будет жить спокойно.
- Или ты всегда так умел, - предположил Не Минцзюэ. – Допустим, увидел это кривое отражение, перепугался и принял облик, в котором сам любую тварь одолеешь. А раньше просто поводов не было, ты ведь от охот отнекивался всегда, а в Нечистой Юдоли опасных тварей не водится… Хуайсан, а попробуй еще раз превратиться. Вдруг выйдет?
Он ожидал очередного слезоразлива и бурных возражений: испугался мелкий и вправду сильно, вряд ли захочет пытаться снова. Но Хуайсан только нахмурился и зачем-то подергал себя за прядь волос.
- Моя матушка… Помнишь, она умерла раньше отца, и хоронили ее очень скромно. Да, как раз после того, как его ранило на той охоте. Скажи, дагэ, а ты видел когда-нибудь одновременно и матушку, и саблю отца?
Оторопевший было от таких вопросов Не Минцзюэ призадумался. С матерью брата он общался нечасто, только когда тот еще жил на женской половине. Она не уделяла большого внимания тренировкам, она вообще была слабой заклинательницей, так что отец с ней не упражнялся, а на ложе любви саблю не берут даже Не. И она действительно умерла сразу после того, как слег отец…
- На семейных праздниках! – наконец вспомнил Не Минцзюэ. – На них все собираются и непременно с оружием. Прости, но чушь ты подумал, мелкий.
- А вот и не чушь! Большое дело – подобрать саблю с похожей рукоятью или даже нарочно обманку сковать! – загоревшийся идеей Хуайсан отступать не собирался. – И, кстати, ты помнишь имя сабли отца?
- Отец не называл ее по имени, – Не Минцзюэ покачал головой. Откуда у Хуайсана вообще возникают такие странные, нелепые, но в чем-то логичные предположения? – Ладно, допустим, но как?
- Если госпожа матушка могла иногда обращаться человеком, - лукаво улыбнулся Хуайсан, - то легко.
- Ну да, а ты можешь иногда наоборот, - пробурчал Не Минцзюэ. – Ну, пробуй, что ли. Если получится, то тренировки с саблей тебе, пожалуй, и вправду не нужны будут.
О сказанном он пожалел мгновенно: от такой перспективы у Хуайсана мигом глаза загорелись. Наверное, стоило добавить, что занятий искусством боя это все равно не отменяет… или пусть будет сюрприз?
Конечно, Хуайсан превратился. Посидел с палочку времени, зажмурившись и корча рожи, подержался за Бася для вдохновения – и с негромким звяком упал на пол. Не Минцзюэ осторожно взял младшего брата и потянул из ножен.
- Сабля, - зачем-то сказал он вслух.
«И как я тебе, дагэ?» - в мысленном голосе Хуайсана слышалось кокетство.
- Хороший баланс, отменный металл, заточку я бы чуть поправил, - бездумно ответил Не Минцзюэ. – А так хоть сейчас на охоту.
«Э-э-э, дагэ? На какую еще охоту?!»
А вот сейчас мелкий начал осознавать последствия.
- На ночную, конечно. А ты думал, что судьба сабли – красиво лежать на полочке или торчать за поясом? – с огромным удовольствием пояснил Не Минцзюэ, старательно не слушая потока бессвязных причитаний.
Надо будет попросить Цзунхуэя, чтобы дал пару уроков: у того с двумя саблями в последние годы выходило неплохо. Ни оставить Бася, ни отдать в чужие, равнодушные руки Хуайсана Не Минцзюэ просто не сможет. В конце концов, в ордене Лань два духовных оружия – обычное дело, а Не чем хуже?
Не Минцзюэ вытащил и Бася, крутанул на пробу обеими саблями, едва не отхватив себе с непривычки прядь волос, – а потом пинком открыл дверь в чулан и, вложив в удар как можно больше ци, рассек на четыре части давешнее зеркало. На всякий случай. Его глупый младший брат просто так бояться не станет.


Ждите нас на следующем левеле!
 

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
17:52

ФБ-2021, Любовь с первого взрыва

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Любовь с первого взрыва
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Вэй Усянь, Вэнь Цин
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Они были рождены друг для друга и поняли это с первого взгляда… ну ладно, с первого бабаха.
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, Sunshine!AU, Planned Get, Planned arranged marriage, No Romance, Absolutely No Romance
Примечания: фик написан на внутрикомандный фест по Вэням «Sun Shines» и посвящен Вэнь Цин
 
проснуться утром, голым, в чужой постели
Просыпаться от того, что меридианы выкручивает, будто хозяйка мокрую тряпку, – не самое лучшее ощущение. Когда при этом в ушах прямо как наяву трещит Цзыдянь, а двигаться подозрительно тяжело, то первое, что лезет на ум, - а хорошо поохотились. Но Вэй Усянь мог поклясться чем угодно, что вчера даже не брался ни за меч, ни за лук. Шутка ли! Они уже давно на чужой территории, а орден Цишань Вэнь очень строго относится к наглецам, посягающим на их угодья. Еще бы нечисть так же рьяно уничтожали, а не спускали вниз по реке, как тот Водорожденный Омут…
Вэй Усянь осторожно приоткрыл один глаз. Потолок. Балки струганные. Створки окна раздвинуты. И где это он валяется, интересно?
Туман в голове постепенно рассеивался. Нет, не было никакой ночной охоты. Они с Цзян Чэном всего лишь немного отошли от дороги и завернули в неприметное ущелье, а там оказалось уединенное стрельбище. Небольшое, умело спрятанное между скалами – если не знаешь, где искать, только случайно и наткнешься. Вэй Усянь восхищенно присвистнул: шикарно же кто-то обустроился! – и едва не получил стрелу в лицо. Сам виноват. Кто же издает громкие звуки, засев в кустах рядом с мишенями? Тут и у взрослого опытного мастера рука дернется, а лучник в вэньских цветах был даже младше Вэй Усяня. Бедняга! И поупражняться не дали, и обвинили невесть в чем. И чего Цзян Чэн вдруг раскричался про покушения, попытку убить адепта чужого ордена и законы гостеприимства? Ясно же, что это случайность была. Наверное, перепугался сильно…
Тогда они довольно долго выясняли отношения: Цзян Чэн пыхтел, сжимал кулаки и изображал из себя госпожу Юй в гневе, Вэнь Цюнлинь кланялся и извинялся, а Вэй Усянь метался между ними обоими и чуть язык не смозолил, уверяя, что ничего страшного не произошло. Подумаешь, порез на щеке! Да он заживет до завтра, было бы из-за чего шум поднимать!
- Это ж царапина совсем, я полынью залеплю – и пройдет, - заверил тогда их обоих Вэй Усянь. Даже в рукав полез, чтобы сразу свои слова и осуществить.
Кто же знал, что этот стеснительный Вэнь – потомственный целитель? От вида помятого, пожеванного, пол-Поднебесной в рукаве проехавшего листа полыни он возмутился ничуть не меньше, чем Цзян Чэн - от свистнувшей мимо щеки Вэй Усяня стрелы. Вэнь Цюнлинь отчаянно краснел, запинался, опускал взгляд, но упрямо стоял на своем. Дескать, даже самый маленький порез на лице надо лечить как подобает, иначе он просто назло загноится и оставит шрам. А значит, нужно обязательно навестить если не павильоны целителей, то хотя бы его старшую сестру.
- Если молодой господин по несчастливой случайности истощит ци, ее может не хватить на заживление. Молодому господину Вэю это испортит красоту… - бормотал Вэнь Цюнлинь и очаровательно краснел.
Ну как тут было отказаться? Конечно, Вэй Усянь пошел с ним и даже уговорил Цзян Чэна не смущать нового знакомого грозным сопением, а отправиться назад, к родителям. Все-таки это он тут приемный воспитанник, ему полдня невесть где болтаться не зазорно – а Цзян Чэн наследник, у него ситуация другая.
Вот так неожиданно Вэй Усянь завязал интересное знакомство, потому что сестра у Вэнь Цюнлиня оказалась той самой Вэнь Цин Золотые руки! Автором трактата о строении меридианов и их патологиях, автором смелого предположения о возможности пересадки ядра… Ну как тут было не зацепиться языками? У Вэй Усяня-то после чтения куча вопросов появилась, и вдруг такой случай! Дева Вэнь глянула на него, как на заговорившую табуретку, но ответила, а часу на втором Вэй Усянь даже понял, где он был лопух и почему тот навес взлетел на воздух, хотя предполагалась всего лишь ма-аленькая закольцовочка печати с усилением свойств…
- Гуй побери, - простонал Вэй Усянь и зажмурился.
Ну да, он в запале выложил свои придумки насчет изменения и закольцовки талисманных схем, Вэнь Цин ожидаемо не поверила, что это работает, а жилой павильон, в котором они решили кое-что начертить на скорую руку, оказался слишком хлипким и рухнул им на головы. Уже третий с начала года, если считать тот навес и сарай для учебных мертвяков!
И что он теперь скажет дяде Цзяну? Что сначала подставился под вэньскую стрелу, а потом в отместку сам совершил покушение на любимую племянницу главы Вэнь? А если она пострадала всерьез?
Вэй Усянь хотел было рискнуть и тихонько выбраться проверить: мало ли, вдруг уже пора срочно молить о прощении или вовсе удирать куда подальше! – но тут дверь в комнату открылась.
- Приветствую молодого господина Вэя, - сказала от входа Вэнь Цин, и у Вэй Усяня сразу камень с души свалился: живая! Даже в постели не осталась. Только полголовы замотано и держится чересчур прямо. – Нам нужно поговорить.
- Этот неразумный готов принести любые извинения, - Вэй Усянь придал себе самый понурый вид. Получилось легко: открывать рот было больно, да и мир вокруг все еще немного качался. – Он не хотел доставить неприятностей…
- Да погоди ты, - отмахнулась Вэнь Цин, - при чем тут вина? Ну крыша упала, и что теперь? Там ремонту на неделю от силы. Я о другом поговорить хочу.
Теперь озадачился Вэй Усянь. Если речь не о претензиях к непутевому первому ученику ордена Цзян, обвалившему на племянницу главы Вэнь полдома, то в чем дело-то?
- Ты уже нашел себе спутницу на тропе? – косо глянула Вэнь Цин, зажав в ладони край рукава. – Или спутника?
- Э-э, да вроде нет, - Вэй Усянь уже ничего не понимал.
- Отлично! – Вэнь Цин высоко вздернула подбородок. – Тогда как ты смотришь на то, чтобы жениться на мне?
Вот тут он и забыл все слова разом. Только и смог ляпнуть:
- Чего?
- Жениться, - повторила Вэнь Цин. – На мне. Вэй Усянь, ты хорошо себя чувствуешь? Или голова кружится?
- Уже да, - пошутил Вэй Усянь. – Прости, дева Вэнь, я что-то не уловил хода твоих мыслей. Можешь объяснить пошагово, как с той диагностикой меридианов?
- Все просто, - вздохнула Вэнь Цин. – Я именно что дева. И в свой срок обязана продолжить род – то есть выйти замуж. Молодой господин может до смерти родителей ходить с кем хочет, никто и слова не скажет, а женщин долг призывает гораздо раньше.
Это Вэй Усянь знал и так. Им-то с Цзян Чэном и разговорами не надоедали пока – а вот шицзе была едва ли не с рождения просватана, и троюродные сестрицы из Мэйшаня тоже давно определились с женихами. Одаренных дев-заклинательниц куда меньше, чем мужчин, так что одинокими они ходят недолго, даже если нрав скверный или, скажем, лицо в отметинах. А дева Вэнь и красавица, и силы немалой.
- Я – одна из лучших целителей ордена, и дядюшка мне благоволит, позволяя самой выбирать мужа, - продолжила Вэнь Цин. – Но отказаться от выбора вовсе и спокойно заняться исследованиями я не могу, понимаешь?
- Кажется, да, - протянул Вэй Усянь. – Ты хочешь такого мужа, чтобы не мешал.
- Нет! – рявкнула Вэнь Цин. – Мне этого мало, Вэй Усянь! Среди целителей ордена найдутся достойные мужчины, которые понимают важность моих занятий и не запрут на женской половине. Но мне этого мало. Ты интересно думаешь, Вэй Усянь, тебе не зазорно чертить со мной печать в четыре руки, и ты понравился моему брату. Этого достаточно, чтобы попробовать.
- И я хорошо выползаю из-под обломков, да? - хихикнул Вэй Усянь.
- Ты отвратительно выползаешь из-под обломков, чуть не покалечился, - отрезала дева Вэнь. – Но с этим помогут защитные барьеры. Так что?
Воистину, в прошлой жизни дева Вэнь родилась стенобитным тараном! Нет, если бы у Вэй Усяня был кто-то на примете, он бы, конечно, отказался. Но он пока даже не целовался ни разу, только цветы бросал иногда. К тому же Вэнь Цин предлагала не любовь, а союз: против напыщенных идиотов, считающих, что женщина или сын слуги не способны ни к заклинательству, ни к науке. Встречал Вэй Усянь таких в Юньмэне – вот и Вэнь Цин, видимо, тоже.
- Давай попробуем, - неуверенно сказал он. – Дядя Цзян не будет меня приберегать ради выгодной женитьбы, он, наверное, разрешит…
- Разрешит. Союз орденов – это всегда выгодно, - Вэнь Цин облегченно улыбнулась и наконец присела на край кровати Вэй Усяня. – Сам посуди: с Ланьлином-то вы помолвку разорвали.
- Было дело, - понурился Вэй Усянь. – Но павлинчик не ценит шицзе и ужасно о ней отзывается, он недостоин такого счастья!
- Вот, - кивнула Вэнь Цин. – И тут мы предложим новый вариант. Цишань и Юньмэн – это ничем не хуже, чем Юньмэн и Ланьлин. С точки зрения торговых путей может даже интереснее получиться. А за Цзян Яньли ты не беспокойся. Ее наверняка очень скоро придут сватать за кого-нибудь из нефритов Лань или братьев Не. Я бы поставила на Не, Лани слишком щепетильны.
- Думаешь? – оживился Вэй Усянь. – У нас некоторые придурки говорят, что после разорванной помолвки ее никто не возьмет.
- Ерунда, – отмахнулась Вэнь Цин. – Дева из великого ордена может быть слаба в совершенствовании, может даже не учиться заклинательству, но ее дети все равно родятся сильнее обычного. Поверь человеку, который изучал хроники на семь поколений назад! Подождут год или два для приличия – и набегут, только успевай отбиваться.
- О, это здорово! – признаться, Вэй Усянь обрадовался. Шицзе до сих пор иногда грустила по павлинчику, ну, или боялась остаться одной до конца жизни. А ведь она достойна самого лучшего! Например, безупречного старшего нефрита. Лань Чжаня, наверное, не надо, он порядочный зануда и жить с ним будет невыносимо. А за Хуайсана Вэй Усянь шицзе и вовсе хоть сейчас бы отдал! Он пусть и легкого нрава, но человек добрый и надежный, они запросто уживутся вместе. – Как думаешь, может, уже на этом совете орденов кто-нибудь предложит?
- Кто знает, - пожала плечами Вэнь Цин. – Но я надеюсь, что на этом совете орденов обсуждать будут нашу свадьбу.
- Ну да, - неловко хмыкнул Вэй Усянь. – Надо только уговорить дядю Цзяна и госпожу Юй. И главу Вэнь, кстати!
- Дядюшку я беру на себя, - улыбнулась Вэнь Цин. – А ты к вечеру встанешь на ноги, и тебя с подобающими извинениями доставят в Безночный Город. Тогда и обрадуешь главу Цзян.
Она смотрела легко и прямо, будто главную преграду уже одолела, а прочие серьезными не считала. Вэй Усяню бы такую самоуверенность! Особенно в разговоре с госпожой Юй. Хотя если заранее припасти аргументы…
- У нас есть хоть немного времени? – спросил Вэй Усянь. – А то в голове как-то все перемешалось.
- Прости, - сказала Вэнь Цин без малейших признаков раскаяния. – Но соревнования уже послезавтра. Потом собрание глав орденов. К этому времени лучше бы все подготовить.
- Да нет, я не о том, - заторопился Вэй Усянь. – Я ничуть не против на тебе жениться! Сама знаешь, как в некоторых опытах нужна третья рука, да и четвертая не помешает.
- Я не ошиблась в выборе, - Вэнь Цин прямо засияла от радости. – Ты действительно понимаешь!
- Так вот, если мы до послезавтра вместе изобретем что-нибудь полезное - как думаешь, это поможет дяде Цзяну и главе Вэнь договориться?
 Кажется, идея была не из лучших: Вэнь Цин расхохоталась в голос.
- Тогда мы разнесем еще и этот павильон, и меня на месяц отправят варить успокоительное! А тебе, кстати, вставать пока нельзя. Тошнить начнет.
- Но, может, хоть обсудим? Есть у меня пара идей, где теория хромает сильно…
- Эй, я не сказала нет! - Вэн Цин лукаво сощурилась и достала из рукава письменный прибор. – Ну, что такое полезное пришло тебе на ум?
Вэй Усянь невольно расплылся в улыбке. Кажется, они и вправду сработаются. Осталось убедить в этом глав двух великих орденов: самого могущественного и непредсказуемого и самого искушенного в переговорах. Сущие пустяки для горячих сердец, навеки отданных науке!

 

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
17:46

ФБ-2021, Завести котенка

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Завести котенка
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Не Минцзюэ, Не Хуайсан, Вэнь Чжулю
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Хуайсан вечно кого-то притаскивает
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, Pre-Canon, Headcanon, Slice of Life, упоминание козодоя
Примечания: фик написан на нанофест случайных персонажей-2021
 
завести котенка, что тут еще скажешь
- Дагэ, ну пожалуйста! – Хуайсан умоляюще захлопал глазами. – Давай его оставим!
Тут Не Минцзюэ едва не поперхнулся воздухом, да и от косого взгляда с трудом удержался. Оставить? Мелкий совсем ополоумел?
- Ты понимаешь, о чем говоришь? – возмутился он. – Это ведь не птичка. Не рыбка. И даже не странная нечисть, которую ты в прошлом месяце принял за редкий вид козодоя и вознамерился разводить! Это человек!
- Ну да, - замечательно невинно пожал плечами Хуайсан. – Что такого, дагэ? Бывают же приглашенные ученики.
Обсуждаемый, юноша в темных одеждах, стоял молча и равнодушно: будто ему и неважно было, возьмут его в Цинхэ Не или вежливо выпроводят. На пройдоху с хорошо подвешенным языком он не походил совершенно. Да и мелкому голову поди еще заморочь.
- Приглашенными учениками мы тоже берем не всех подряд, - буркнул Не Минцзюэ.
- Но Чжао-гэ полезный! – возразил Хуайсан. – Он умеет ходить по горам и по лесу, он меня нашел и к Нечистой Юдоли вывел!
- Так, - насторожился Не Минцзюэ. – Ты же сначала сказал, что он заблудился?
Опять мелкий что-то темнит? Но вроде всерьез он ничего не натворил, уже бы заметили. А если бы попал в настоящие неприятности и едва выбрался – скрывать бы не стал, наоборот, разревелся бы от облегчения на всю Нечистую Юдоль…
- Не совсем, дагэ, - ни на миг не смутился Хуайсан. – Чжао-гэ было все равно, куда идти. Он бродил по лесу, ручей еще искал напиться. А потом встретил меня, и мы вместе нашли дорогу домой. Дагэ, ты что, просто так откажешь? А вдруг Чжао-гэ очень талантливый?
- Проверить-то можно, - проворчал Не Минцзюэ и махнул рукой в сторону поля для тренировок. – Иди, господин Чжао, покажись дежурному наставнику. Пусть посмотрит, на что ты годен.
Тот неожиданно закаменел скулами:
-Нет, наследник Не.
- Что? – изумился Не Минцзюэ. А неплох. И не боится ведь спорить.
- Я опасен, - Чжао Чжулю смотрел прямо и нечитаемо. – Могу убить или искалечить даже на тренировке. Наследник Не прав: мне здесь не место.
Убить, искалечить… Что-то такое Не Минцзюэ припоминал с прошлого совета орденов. Он тогда совсем измаялся от скуки, пока отец беседовал с главой Цзинь, и с тоски слушал, о чем болтают остальные гости. Вроде бы что-то подобное упоминал наследник Яо…
- Дагэ, - жалобно вздохнул Хуайсан. Уговаривать он больше не пытался: понял, что дело серьезное. Просто молча смотрел.
- Тогда сначала к целителям, - сдался Не Минцзюэ. – А потом как отец скажет.
Если он ничего не спутал, незадачливый изгнанник из клана Чжао уничтожал любую ци, к которой прикасается. Может, и лучше, если такой человек будет под присмотром? Мало ли, что за орден его прикормит…
Чжао Чжулю почтительно поклонился, а Хуайсан бросился на шею к Не Минцзюэ:
- Спасибо, дагэ, спасибо!
- И чтобы к отцу даже не подходил! – проворчал Не Минцзюэ, чувствуя, как теплеет в груди. Мелкий, какой же ты еще мелкий! Вечно подбираешь всякое. Ладно хоть сейчас не нечисть… - А то знаю я тебя! Пусть отец примет взвешенное решение, а не как я.
Иногда Не Минцзюэ казалось, что, если его брат чуть-чуть потренирует умильные взгляды, ему не смогут отказать ни демоны, ни небожители.
Разве что учитель Лань – и то неточно.

 

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
17:42

ФБ-2021, Воспитательная мера

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Воспитательная мера
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Лань Ванцзи, Не Минцзюэ (частично)
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Лань Ванцзи и всякая невоспитанная нечисть, не чтящая правил Гусу
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, Canonical Character Death mentioned, Explicit Language, Non-Canonical Character, Resurrection Mentioned, Action, It Seems There Is no WWX in This AU, lan sect rules, автор любит чифэнрасчлененку, ланьские правила как отдельное предупреждение
Примечания: фик написан на нанофест случайных персонажей-2021
 
прочитать, устыдиться и больше не нарушать правила Облачных Глубин
- В Облачных Глубинах запрещено бегать, - ровно сказал Лань Ванцзи, закаменевший от напряжения.
Зловещую отрубленную руку из деревни Мо, как выяснилось, не мог остановить ни цянькунь, ни сети божественного плетения, и даже защита минши треснула спустя всего лишь полдня. К счастью, только вырвавшись, рука наткнулась на Лань Ванцзи – и сейчас тому едва хватало сил ее удерживать.
- Также в Облачных Глубинах запрещено показывать непристойные жесты, - добавил Лань Ванцзи. – И беспричинно разрушать.
Судя по яростно скрученным пальцам, неведомую причину для разрушений рука считала более чем серьезной. Она бешено билась в хватке, норовила вывернуться и хотя бы оцарапать, не давала придавить себя к земле – словом, всячески показывала свой отвратительный нрав.
- Возмутительное поведение! – чуть повысил голос Лань Ванцзи.
Скорее бы дядюшка собрал старейшин и окончательно упокоил это опасное создание. Совершенно неуправляемое: если призраков и голодных духов у Лань Ванцзи нередко выходило урезонить строгим внушением, то рука воспитанию не поддавалась вовсе. Ее и Покой почти не брал, даже сыгранный в полную силу. Удивительная стойкость!
Изловчившись наконец, Лань Ванцзи прижал непокорную конечность коленом. Затем навалился всем весом и начал неторопливо зачитывать правила: с самого первого и по порядку, в ритме медитации, вкладывая в голос как можно больше твердости и уверенности.
Орден Лань заклинает не только музыкой, но знают об этом немногие.
После первой сотни правил рука ненадолго притихла, после второй – замерла совсем. Лань Ванцзи рискнул перевести дыхание – и из-под колена тут же рванулось так, что едва вышло удержать равновесие. Рука отскочила вбок сразу на десяток шагов и метнулась куда-то в сторону со скоростью породистого скакуна. Лань Ванцзи скрипнул зубами и бросился следом, на ходу доставая Бичэнь.
В Облачных Глубинах запрещалось бегать, а получать наказание за избавление окружающих от опасной нечисти Лань Ванцзи счел неразумной тратой времени – и, взлетев на меч, привычно заскользил в нескольких цунях над землей. Такой способ, не нарушающий правил и дающий преимущество что в скорости, что в бесшумности, любой адепт ордена осваивал еще в юности. Скрыться у руки не выйдет. Тем более, она устремилась не к учебным комнатам, а к ханьши. Даже если Лань Ванцзи опоздает, брат быстро заметит опасность и перехватит беглеца.
***
Полгода спустя Не Минцзюэ рассказал, что первым в его затуманенном смертью разуме всплыл образ учителя Ланя, – и это стало для Лань Ванцзи лучшей похвалой.

 

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
17:37

ФБ-2021, К призыву готов

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: К призыву готов
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: А-Юань, А-Цин 
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: А-Юань и подозрительные темные мелодии, за которые ему вообще-то браться рано.
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, всратые хэдканоны, Canonical Character Death mentioned, Yiling Radish, стремная илинская редиска, намек на вэйцин
Примечания: фик написан на нанофест случайных персонажей-2021
 
проверить домашнее задание юного некроса
К призыву А-Юань подготовился основательно. Защитную печать начертил, темной энергией запасся, место выбрал с умом: совсем рядом храм учителя, куда ни одна тварь не сунется. Даже горсточку редиски припас. Если нечаянно кого чересчур сильного вызовешь – самое милое дело в него редиской кинуть. Илинская редиска бегает шустро, к темным созданиям так и липнет, а на ком нерасторопном может и корни пустить. Учитель хвастался: на него в Нижнем Мире уже стопочка жалоб лежит, за беспредельную жестокость и оружие, слишком опасное для смертного человека. Ага, это кого еще смертным назвали! И вообще, самозащита не считается.
На мелодию долго никто не откликался, и А-Юань уже решил проверить печать, когда в круге проявилась девчонка. То есть призрак девчонки, конечно, живые на Призыв не побегут. Мелкая, тощая, страшнючая, еще и вместо глаз кровавые провалы. И не поздоровалась, хотя А-Юань ей честь по чести представился. Только рот открыла – и оттуда тоже призрачная кровь потекла.
- А-а, так ты говорить не можешь, - сообразил А-Юань. – А писать будешь? Или тебя уже неделю подряд вызывают и надоели?
Девчонка скривилась и постучала пальцем по лбу. Ну да, по одежде она – бродяжка бродяжкой, кто такую грамоте учить станет?
- Я тебе сейчас дам артефакт, - важно сказал А-Юань. – Его учитель Вэй сделал, чтобы призраков лечить. Подержишь чуть-чуть – и глаза отрастут, и язык или что тебе там отгрызли!
Артефакт солидно выглядел и источал приятную для духов ци, на чем все его могущество и заканчивалось.
- Призрак может выглядеть как угодно, - смеялся учитель Вэй, - просто редко об этом знает! А на деле подпитай чуток, и станет почтенная старушка хоть юной красавицей, хоть благородным господином с усами, хоть и вовсе кошкой.
На такое призракам воображения хватало редко, а вот залечить следы от ран – без проблем. У девчонки тоже вышло.
- Эй, ты! – завопила она и осеклась на полуслове. – Обалдеть, я снова говорю!
- Могущество учителя безмерно, - весело улыбнулся А-Юань. – Юная госпожа не против побеседовать?
- Я-то не против, а вот учитель твой – говнюк! – ляпнула девчонка. – Темнюк поганый!
- С чего это вдруг? – обиделся А-Юань. Ладно бы его обозвали, он теоретически потревожил покой умершей, хотя с такими-то ранами какой нахрен покой? Но учитель точно не виноват, он сегодня даже опытов не затевает: обещал тетушке Цин крышу починить и что-то там с ребенком сделать. Хотя при чем тут ребенок? А-Юань давно взрослый, вон, уже первый самостоятельный Призыв осилил. А больше на Луаньцзан детей не водится пока.
- А с того, что меня ученик твоего учителя убил! – рявкнула девчонка. – И даочжана тоже. Сволочь поганая, тварь приблудная, чтоб ему в канаве сдохнуть!
- У учителя Вэя есть только один ученик – я! – буркнул А-Юань. Ну вот, опять какой-то чокнутый решил прикрыться славой Старейшины Илина. Уже третий раз за год. – Но ты не волнуйся, я учителю расскажу, и он разберется. Хана твоему гаду будет.
Эх, накрутит ему уши тетушка Цин: сначала сбежал и Призыв играл без присмотра, а потом и учителя оторвал от непочиненной крыши и какого-то там ребенка! Учитель-то устает на Луаньцзан сидеть безвылазно, ему только повод дай улизнуть. А А-Юаню ждать, пока он неизвестного гада отловит, мозги на место вправит и вообще нагуляется. Тяжела судьба ученика темного заклинателя…
 

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
17:32

ФБ-2021, Теми же словами

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Теми же словами
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Лань Цижэнь, Цзян Фэнмянь
Категория: джен, преслэш
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Лучшее успокоительное — это беседа с хорошим человеком
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, преканон, Slice of Life, Дзен Фэнмянь, у умных людей мысли сходятся
Примечания: фик написан на нанофест случайных персонажей-2021
 
успокоиться вместе с Цзян Фэнмянем
Цзян Фэнмянь покачал в пальцах чашку с крепко заваренным умиротворяющим сбором. За сегодняшний день это была уже двенадцатая… или тринадцатая? И ведь пил-то лишь за компанию, чтобы не оскорблять собеседника негостеприимством. Скоро настанет пора задуматься, а не выйдет ли так случайно обрести просветление и вознестись на небеса. Было бы неловко.
- Это невозможно терпеть, - решительно заявил Лань Цижэнь и в два глотка осушил собственную чашку. – Он совершенно несносен.
- Сочувствую, Лань-сюн, - заклинателя, о котором шла речь, Цзян Фэнмянь знал лучше многих. Несносен, да. Не поспоришь.
- Не понимает простейших вещей, а может быть, лишь делает вид, что не понимает! Никакого почтения к основам мироздания, - вдохновенно вещал Лань Цижэнь. Цзян Фэнмянь смиренно внимал, бездумно разглядывая узор на фарфоровом ободке.
Ему кажется или он это уже слышал? Наверное, Лань-сюн от негодования начинает повторяться… Цзян Фэнмянь нахмурился, а потом удовлетворенно прикрыл глаза.
Интересно, интересно. Пожалуй, все не так безнадежно, как считает Лань-сюн. Правда, вряд ли его это обрадует.
- …и внимания не обращает. Я как в каменную стену бьюсь, - Лань Цижэнь со вздохом опустил голову. – Вот что мне делать, Цзян-сюн? Как объяснить, что я уже устал от всего этого?
- Боюсь, я немногим смогу помочь, Лань-сюн, - Цзян Фэнмянь спрятал улыбку за чашкой. – Только кое-что рассказать. Знаешь, пару часов назад меня почтил визитом Вэнь-сюн: ему тоже потребовалось успокоиться. И он очень страстно говорил о тебе. Ровно теми же словами, что сейчас – ты о нем.
Цзян Фэнмянь снова улыбнулся, вспоминая.
- Да, ровно теми же словами. Может быть, вам стоит учесть это и побеседовать наедине? Раз уж ваши претензии друг к другу так схожи.
Изумление отразилось во взгляде Лань Цижэня лишь на короткий миг, а затем его сменил священный ужас:
- С этим… сокрушителем спокойствия?! Да ни за что!
 Настаивать Цзян Фэнмянь не стал и как бы невзначай упоминать, что Вэнь Жоханя со свитой расположили в павильоне Сонной Воды, тоже. Лань Цижэнь строго соблюдает правила и законы гостеприимства, он не будет красться ночью по территории чужого ордена. Что ж, пусть соблюдает: зато Вэнь Жохань о дороге к павильону Чистых Струй все подробно выспросил.
Эта ночь выдастся безлунной. Потренироваться в темной воде между сваями – или все-таки не стоит?


@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
17:26

ФБ-2021, Взаимопомощь

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Взаимопомощь
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Лань Сичэнь, Сун Лань
Категория: джен, преслэш
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: У них с даочжаном Суном одна и та же проблема
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, юмор, Tragicomedy, Slice of Life, юст, Miscommunication, у них все получится
Примечания: фик написан на нанофест случайных персонажей-2021, но в размер уложиться не пожелал.
 
Понять неправильно тысячу древнекитайских эвфемизмов. Или правильно.

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
17:21

ФБ-2021, Долг гостеприимства

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Долг гостеприимства
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Вэнь Сюй, Не Минцзюэ
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Первая встреча Вэнь Сюя и Не Минцзюэ
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, кидфик, упоротые хэдканоны, Minor Yaoguai Death, флафф, жестокое обращение с нечистью
Примечания: фик написан на нанофест случайных персонажей-2021, а также на внутрикомандный фест по Вэням «Sun Shines» и посвящен Вэнь Сюю
 
проникнуться форматом уроков физкультуры в великом ордене
 
 

@темы: Магистр, тварьчество не наше, ФБ и ЗФБ

URL
17:14

ФБ-2021, Немного о проблемах наследования

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!
Название: Немного о проблемах наследования
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Цзинь Гуаншань, упоминаются госпожа Цзинь, Цзинь Цзысюань, Цзинь Гуанъяо, Мо Сюаньюй
Категория: джен, упоминается гет
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Цзинь Гуаншаню не на кого оставить орден
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, Mentioned Get, a Lot of Mentioned Get, Canonical Character Death mentioned, Monologue, elements of drama, But Much More of Tragicomedy, JGS-centric, Missing Scene, клановые техники, немного мата, много размышлений, девок Яо приведет
 
нелегка доля главы ордена...
 

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
07:52

ФБ-2021, тварь на сворке

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!

Название: Тварь на сворке


Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù


Размер: миди (8500 слов)


Пейринг/Персонажи: Лань Сичэнь/Цзинь Гуанъяо, упоминается Не Минцзюэ, упоминается Вэнь Жохань


Категория: слэш


Рейтинг: PG-13


Краткое содержание: над телом командира Мэн Яо застал не тот брат.


Предупреждения: Ни одно из списка


Дополнительные теги/примечания: Don't copy to another site, Alternative Universe - Canonical AU, Original Wen Characters, Pre-Slash, Ouf of Character, Elements of Angst, Miscommunication, Fluff, UST, Happy End, Canonical Character Death Mentioned, Lan Forehead Ribbon is a Kink, всратый шпионский роман, в кадре неромантично и непейрингово блюют, кинк на ленточку, цинь как морзянка на минималках, традиционные древнекитайские лекарства, Яо все предусмотрел (почти)


Да-да, сворка - это именно то, о чем вы подумали!


Время он рассчитал хорошо: шаги в перелеске прозвучали, когда кровь на телах еще не успела запечься. Мэн Яо дождался, пока они не станут слышны совсем отчетливо, и уверенно ткнул трофейным мечом в свежую рану на одном из трупов. Под клинком слабо дернулось, будто человек в золотистых одеждах до сих пор был жив — или уже начал подниматься ходячим мертвецом.


Любопытно, кто застигнет его на месте преступления? В Ланъя нынче квартировали войска Ланьлин Цзинь и Цинхэ Не; любой адепт этих орденов стал бы неплохим свидетелем — кроме Цинь Юншао и, пожалуй, Цзинь Ичана. Те трусливы, предпочтут зажмуриться и ничего не заметить. А вот кто-нибудь из Не — смелых, несдержанных на язык и опрометчивых в суждениях — подошел бы идеально…


Шаги стихли неудобно: прямо за спиной, глаза не скосишь. Мэн Яо аккуратно стряхнул с меча редкие капли крови, обернулся нарочито испуганно — да так и застыл, примерзнув ладонью к рукояти.


Его же не должно было быть в Ланъя. Ни в Ланъя, ни в окрестных провинциях, Мэн Яо сам проверял сведения. Его видели в последний раз на юге, в стане малых кланов — он не успел бы долететь, не…


У конца тропы стоял Цзэу-цзюнь. Смотрел широко распахнутыми глазами, будто на разверзшуюся под ногами пропасть. Молчал.


В голове как-то разом сделалось пусто и гулко. Надо было что-то сказать, Мэн Яо еще загодя продумывал, что именно, — а слова не шли на язык. Только одна насмешливая мысль колотилась в висках: да, разоблачения можно не бояться, все вышло правдоподобно как никогда.


— Цзэу-цзюнь, — Мэн Яо с трудом разлепил непослушные губы. — Вы… не вовремя.


Должно быть, он прибыл повидаться с Чифэн-цзунем. Узнал, что отец позвал помощь из Цинхэ, прилетел, стал искать лагерь Не и не нашел его. Зато нашел Мэн Яо, стоящего с вэньским клинком в руке над телом собственного командира.


Наверное, это было бы даже смешно, если бы случилось с кем-нибудь другим.


— А-Яо, — Цзэу-цзюнь говорил сдавленно, будто у него перехватило горло. — Зачем?


Через глухую пустоту внутри пробилось удивление. Мэн Яо ждал иного вопроса. Похожего, но иного.


— Вы спрашиваете «зачем», а не «почему»? — осторожно уточнил он.


Потрясение в глазах Цзэу-цзюня сменилось непонятным облегчением.


— Ты не стал бы убивать бесцельно, — уверенно произнес тот. — Разве что в бою, но и только. Это было тебе зачем-то нужно — зачем, А-Яо?


Постановка не удалась. Притворство раскрыто. В его коварство не поверили. Он зря потратил столько времени на подготовку, а второго такого удачного случая придется ждать еще самое меньшее месяц.


Почему-то Мэн Яо захотелось сесть на землю с мечом в обнимку и смеяться счастливо и взахлеб.


— Простите, Цзэу-цзюнь, — легко улыбнулся он. — Я не отвечу на этот вопрос. По крайней мере, не сейчас.


Прошелестела трава: Цзэу-цзюнь сделал шаг вперед.


— Ты не можешь ответить? — в голосе его звучала непонятная тревога. — А-Яо, тебе дали приказ, о котором ты должен молчать?


— Нет, — Мэн Яо все-таки засмеялся. — Нет, нет. Это моя идея.


Цзэу-цзюнь за него беспокоился. Цзэу-цзюнь встретил его деловито дорезающим союзника — и вместо того, чтобы укорять, обвинять, называть изменником и ползучей тварью, беспокоился, не было ли причиной тому веление отца.


 Это грело сердце.


— Спросите меня еще раз, когда закончится война, — попросил он. — Я расскажу.


Если, конечно, они оба останутся живы — но к этому Мэн Яо собирался приложить все усилия. А если не выйдет… Что ж, тогда незавершенное дело задержит его душу в этом мире достаточно, чтобы попасться на Расспрос хоть кому-нибудь из Ланей. Так или иначе, Цзэу-цзюнь свой ответ получит.


Пока тот молчал. Стоял в двух шагах, смотрел безмолвно и тревожно. Мэн Яо безотчетно думал, что это нехорошо, что нужно оттолкнуть, вынудить уйти, что случись кому заметить их с Цзэу-цзюнем мирно беседующими над трупом Цзиня, доброе имя потеряет не только он один, — но почему-то никак не находил в себе сил прервать тишину.


— Ты ведь знаешь, что делаешь? — наконец заговорил Цзэу-цзюнь.


— Да, конечно, — он кивнул несколько раз. — После и вы узнаете тоже. Обещаю.


Без связи с армией Низвержения Солнца ему не обойтись — и, если подумать, сегодняшняя встреча с Цзэу-цзюнем позволит держать ее куда легче, чем он предполагал. Хотя бы потому, что в командовании будет человек, который быстро догадается об источнике нежданных вестей.


— Лучше уходите, прошу, — заставил себя произнести Мэн Яо. — Не нужно, чтобы вас здесь видели.


Перед тем, как развернуться, Цзэу-цзюнь пристально глянул ему в глаза.


— Ты дал слово, что расскажешь обо всем после победы, А-Яо.


Не без усилий Мэн Яо задавил мысль о том, что Цзэу-цзюнь только что попросил его выжить.


— Конечно, — улыбнулся он в ответ. — Обещаю.


<center>***</center>


Погибших было немного. Три тела в белом: Лани отступили вовремя. Как ругался командир подловленной на марше колонны, вскочили на мечи, едва Вэни опомнились от неожиданности и начали огрызаться всерьез. Их пытались преследовать, но заклинателей в отряде было меньше, чем простых людей, и многие к тому же пострадали от стрел. Пока собрались, пока поднялись в воздух, налетчики уже маячили белыми росчерками где-то на горизонте — не догнать. В разговорах Вэней, впрочем, все равно звучало довольство. Ланьскому ударному отряду, судя по вестям с фронтов, очень редко выходило пустить кровь — а тут целых три жертвы! Неплохой результат для внезапной стычки.


Теперь тела растаскивали с дороги: Ланей в одну сторону, Вэней — их погибло гораздо больше — в другую. Несколько солдат деловито обирали трупы налетчиков, сносили вместе мечи и одежды. Там, где требовалось открыть бездонные рукава или мешочки цянькунь, им помогал один из адептов.


— Запасы провизии, деньги — в общий обоз. Лекарства целителям. К духовному оружию и артефактам без присмотра заклинателя руками не лезть, — Мэн Яо незаметно поморщился и поправил повязку на предплечье. Старая, десятидневная уже рана от сабли заживала на редкость скверно и так и норовила разныться от неловкого движения. Нет, с точки зрения долгосрочных перспектив она была весьма полезной: неспособного сражаться, но готового не возвращаться в тыл бойца командир пристроил на подсчет трофеев, и в этом Мэн Яо успел неплохо себя показать — но как же неприятно, когда левой рукой и чашку с рисом не удержишь.


Пустое. Лекари обещали ему полное исцеление через пару недель — калекой он не останется. Зато учет трофеев у Вэней считается частью обеспечения войск, и если Мэн Яо будет приносить здесь ощутимую пользу, есть немалый шанс, что в действующую армию его не вернут. Зато поведи он себя правильно — отправят в службу снабжения. Провиант, конская упряжь, сталь для походных кузен… Умелый разведчик по этим потокам, расходящимся по провинциям, восстановит перемещение боевых отрядов, узнает, в чем нынче недостача у войск, увидит слабые их места. В сотни раз больше возможностей, чем на передовой.


— Благородный господин Мэн, этот недостойный не знает, ленты к одеждам или к артефактам? — чужой голос оборвал размышления. Мэн Яо встряхнулся про себя: нашел время витать в облаках! Чтобы пробиться в тыловые службы, нужно заниматься делом, а не пустыми мечтаниями.


— К артефактам, как и любую зачарованную ткань, — ответил он. — Верхние облачения, пояса, ленты и гуани — все, на чем есть вышивка или иные следы работы заклинателя. Подобные предметы могут оказаться небезопасными.


На самом деле, причина была в ином: артефакты больше пользы приносили в руках опытного адепта, понимающего, как и когда их следует применять. Рядовым воинам таких вещей иметь не полагалось — если заклинатель, командующий отрядом, не решал обратного.


Несли ли ланьские ленты зачарование и какого рода, Мэн Яо не знал. Однако едва ли с ними было бы связано столько традиций, окажись они простыми полосами шелка. Заклинатели практичны, символом ордена обычно выбирают что-то, само по себе обладающее мощью: сабли Не, чующие нечисть за пару ли, колокольчики Цзянов, хранящие от безумия. Логично было предположить нечто схожее и для лент с облачной вышивкой.


Щелкали косточки на счетной доске, двигалась в пальцах кисть. На бумаге ровными столбцами возникали иероглифы: одежды, мечи, мешочки цянькунь. Графа «инструменты» дробилась на флейты и гуцини, чего-то более необычного, по счастью, не было: и без того список с трудом влезал на лист.


— Почему лент больше, чем мертвецов? — Мэн Яо пересчитал взглядом тела. Нет, все еще не сходилось. Трое погибших, три шелковых полосы — и четвертую несет в кулаке какой-то молодой адепт.


— А это у нас Би Юй отличился, благородный господин Мэн! — ухмыльнулся солдат из тех, что разбирали трупы. — Хотел ланьского командира обезглавить, да промахнулся маленько.


— Это был новый глава Лань! — вскинулся юноша с лентой в руке. — Я уверен, я встречал его на состязаниях до войны! Мы столкнулись в бою, еще чуть-чуть — и я рассек бы ему череп надвое, но даже так он был посрамлен и предпочел унести ноги, пока не потерял голову вслед за лентой! Господин Мэн, мне ведь полагается награда за то, что обратил его в бегство?


Его вдохновенную речь Мэн Яо слушал краем уха. Внутри было тепло и радостно: Цзэу-цзюнь жив. Жив, выдержал эти полгода, не попал в плен и не слег с тяжелыми ранами. Водит отряды, устраивает дерзкие засады и исчезает в облаках, едва Вэни успевают опомниться. И сейчас отделался самое большее порезом на виске, иначе юнец похвалился бы, что после его удара главу Лань на руках уносили… 


Жив. Мэн Яо и не ждал, что эта весть вызовет у него такое облегчение.


— Воинская доблесть заслуживает достойного поощрения, — согласился он вслух. — Но чем молодой господин Би докажет, что человек, которого он задел мечом, действительно был главой Лань? К нему обращались по имени другие нападавшие? Или кто-то из отряда Цишань Вэнь видел в его руках флейту из белого нефрита?


Юнец замялся, недовольно сжал губы.


— Нет, но… но мои товарищи наверняка видели главу Лань, они подтвердят!


— Кто видел, а кто и нет, — буркнули сбоку. Мэн Яо подавил удовлетворенную усмешку. Во внезапных боях мало у кого находится мгновение, чтобы присмотреться к лицам врагов. Если кто-то из Вэней и мазнул взглядом по фигуре Цзэу-цзюня, он едва ли соотнесет смутный силуэт в белом и прославленное имя.


— Может быть, вышивка на ленте подскажет ответ? — нарочито благожелательно предположил он. У Вэней клановые узоры описывали положение владельца вплоть до мелочей; в других орденах знакам иерархии не уделяли столько внимания, однако знали об этом далеко не все.


Вот и юнец не знал. Поднял руку, протянул ленту: неохотно, будто опасался, что отберут. Мэн Яо наградил его благодарной улыбкой и коснулся белой ткани. Поднес к самым глазам, всматриваясь в переплетения нитей.


Шелк в четыре слоя, тонкий, но прочный. Не порвался под ударом меча — слетел с головы невредимым, даже надреза на краю не осталось, только кровавое пятно. Плотное переплетение нитей. Облака, изогнувшиеся в знакомом узоре. Мэн Яо медленно провел по ним пальцами там, где вышивка поистерлась и едва заметно пушилась на ощупь.


Цзэу-цзюнь тогда долго извинялся и объяснял, что ленту он все же будет стирать сам. Потому что и без того взвалил на плечи Мэн Яо кучу забот, потому что не может так беззастенчиво пользоваться его добротой, и еще потому что ланьских лент дозволено касаться лишь родителям и спутникам на тропе самосовершенствования — «а я не должен ставить тебя в столь двусмысленное положение, А-Яо». Мэн Яо тоже извинялся, заверял, что не имел никаких непристойных намерений, а помощь предлагал от чистого сердца, и после подсматривал украдкой, как Цзэу-цзюнь старательно топит предмет разговора в отваре мыльного корня. Он все же совершенно не умел стирать. Так рьяно тер мокрый шелк, что даже зачарованную вышивку слегка разлохматил. Хорошо еще, несильно, не разорвав узор и не нарушив вплетенных заклятий, если они были. Смеялся потом над своей неуклюжестью, повязывая не совсем чистую, но хоть целую ленту на место… 


— Ну как, господин Мэн? — вэньский юнец, вознамерившийся прослыть героем, просительно заглядывал в глаза. Мэн Яо моргнул и позволил легкой грусти отразиться на лице.


— Мне жаль, молодой господин Би. Узоры на ленте ничего не говорят о высоком положении ее владельца. Боюсь, мне нечем будет доказать перед командованием вашу несомненную доблесть.


Вокруг засмеялись, загомонили:


— Меч надо было выбить! Меч любой заклинатель узнает.


— Ты, Би Юй, в следующий раз лучше главе Лань голову руби! И благородному господину Мэну неси скорее, он тебя похвалит.


— А может, у него просто лента чужая была. Война — дело такое, тут все быстро складывается.


— Ха, это что же получается, Би Юй у главы Лань ленту взял? Молодец, хорошего спутника себе отхватил! Лети теперь догоняй, обрадуй его!


Юнец насупился, зло покосился на оклик и тут же опустил взгляд. 


— Этот недостойный понял, — голос у него звенел. — Он будет стараться лучше.


— Не печалься, — ободряюще кивнул ему Мэн Яо. — Задеть в бою адепта Лань старше и опытнее себя — уже отличный результат. Уверен, в иной раз ты преуспеешь.


Если он хоть что-то понимает, в следующем сражении мальчишка будет отчаянно лезть на рожон, да так и сложится под чьим-нибудь мечом. Хорошо. Если его даже и в шутку станут звать в отряде спутником главы Лань… Мэн Яо не желал таких слухов о Цзэу-цзюне и не собирался их допускать.


Ленту он положил в ворох трофейных одежд, перещелкнул косточку на счетной доске. А после, когда никто из Вэней не смотрел в его сторону, — вновь подцепил тонкую полосу шелка и отправил ее в рукав. По запястью раненой руки скользнула прохладная ткань, Мэн Яо осторожно выдохнул и тихо-тихо передвинул косточку обратно. В этой схватке Вэни получили три ланьских ленты. Три, не четыре.


Он вернет ее позже, после войны. Обязательно вернет.


<center>***</center>


В груди отчаянно пекло, словно он наглотался углей. Мэн Яо вдохнул раз, другой, но мучительное чувство лишь делалось сильнее. Что-то обхватило поперек пояса, крутануло, потом почему-то кольнуло по предплечьям. Он тяжело вздрогнул, забился в попытке вывернуться, но тело почти не повиновалось. Только чужие руки сомкнулись крепче, не позволяя освободиться.


Он выдал себя? Подставился? Но он же был осторожен, как вор в богатом доме! Его не могли заподозрить! И почему он ничего не видит?


Лоб обожгло холодом. Мэн Яо хватанул губами воздух и едва не подавился собственной рвотой: живот вдруг скрутило совсем уж мучительно. Под пальцы попалось что-то мягкое, шершавое, смявшееся в кулаке — и запястье тут же стиснули, заставили разжать руку.


Нет, нет, он не может так глупо попасться! Он дал слово, что дождется победы!


Странно, но огонь в груди понемногу утихал.


— Да не бейся ты так, молодой господин Мэн, — донеслось сквозь гул в ушах. — Я же не режу тебя.


Внутри опять сжалось, Мэн Яо закашлялся, засучил ногами — те, кажется, вновь начали слушаться. По губам скользнуло гладкое и твердое, во рту сделалось горько, как от травяного отвара. Снотворное? Или настой, замораживающий ци?


— Не дергайся, кому говорю. Вот поколение пошло… 


Новая попытка вырваться отняла последние силы, зато стала рассеиваться чернота перед глазами. В тумане проявлялись стены, бамбуковая ширма, столик с опрокинутым чайником. Наверное, Мэн Яо сбил его, когда выворачивался из чужой хватки.


— Вот то-то же. Легче, молодой господин Мэн?


Он лежал лицом вниз. В живот впивалось острое колено; кажется, нарочно давило, чтобы внутренности выворачивало резче. Чья-то рука сомкнулась на запястье и не давала вцепиться в чужой ворот. Вторая придерживала волосы.


А еще ему и вправду стало лучше.


— Больше ничего наружу не просится? Хорошо. Дыши, молодой господин Мэн, носом дыши.


Сейчас, когда паника отступила, Мэн Яо узнал голос.


— П-пятый советник Вэнь? — губы слушались еле-еле.


— Нет, твоя достопочтенная прабабушка, да светит над ней солнце во всех ее перерождениях, — отозвались сверху. — Раз уж хватает бодрости болтать, молодой господин Мэн, слезай-ка ты с моих коленей. Ты не юная девица, чтобы возлежать на них столь томно и блаженно.


Встать и поклониться не вышло: тело будто налилось расплавленным свинцом. Мэн Яо неловко сполз на пол, ухватился за столик, силясь подняться на ноги. Пятый советник вздохнул, пробормотал что-то о хрупких и нежных мальчишках и без особого труда вздернул Мэн Яо за ворот. Усадил, оперев спиной о стену, еще дважды нажал жесткими пальцами на предплечья. Да, точно. Та короткая острая боль в руках была признаком воздействия на меридианы. А на лбу… на лбу, кажется, талисман: бумага прильнула к коже. И травяная горечь во рту.


Его спасали. Не скрутить хотели, чтобы в Огненный дворец отволочь, — лечили и помогали.


— Этот Мэн благодарен… 


— Да, да, до конца своих дней, — отмахнулся пятый советник. Сейчас дымка перед глазами рассеялась совсем, и Мэн Яо воочию убедился, что это именно он. Острые черты лица, яшмовая шпилька в волосах, первые морщины между бровей: для заклинателя пятый советник был стар. Мэн Яо встречался с ним несколько раз, еще когда занимался поставками амуниции, но прежде не видел так близко.


Отчего знатный Вэнь решил ему помочь? Связать обязательствами, потребовать чего-то, невыгодного для Мэн Яо?


Пятый советник тем временем подошел к столику, поднял одну из чашек. Поднес к носу, бдительно принюхался и покивал сам себе.


— Раз уж тебя привечает Владыка, молодой господин Мэн, — заговорил он, — потрудись усвоить пару правил, которые позволят прожить дольше, чем кое-кому бы хотелось. И первое — следи, наивный ты мальчишка, за тем, что ешь и пьешь! Думаешь, в Знойном дворце всем по нраву придется новый любимчик главы?


Резкие слова с трудом укладывались в голове. Его что, хотели отравить? Его, не славного ни подвигами, ни родом, никому не интересного?


— Но этот недостойный не понимает… Ему подсыпали яду в чай? — но кому он сдался в Безночном Городе? Да, глава Вэнь выделил его и из армейской службы снабжения перевел в дворцовую, а порой и вовсе таскал с собой — но разве этого было достаточно?


Хотя, если вспомнить, что рассказывали в цзиньских отрядах о нравах в резиденции отца… Возможно, и было.


— Не в чай, — пятый советник равнодушно отвернулся от столика. — Смазали край чашки. Между прочим, этот состав удивительно просто обнаружить по запаху, молодой господин Мэн! А ты даже не встревожился, почуяв, что благородный Бай Хао Инь Чжэнь с восточного склона отчего-то воняет жасмином. Стыдно!


Мэн Яо неловко сцепил руки в поклоне. 


— Этот недостойный благодарит за урок, — затверженная наизусть вежливость помогала не путаться в словах. Его хотели отравить. Его зачем-то спас пятый советник. Нужно заучить сорта чая: пригодится в будущем.


Сознание опять начинало мутиться. Потянуло в сон.


— Нет, так не пойдет, — пятый советник нахмурился, четче обозначились морщины на лбу. — Ты, молодой господин Мэн, хотя бы припас укрепляющих снадобий? Я уже не спрашиваю о противоядиях, но составы, придающие сил телу, любой разумный заклинатель не выкладывает из рукавов! А ну-ка… 


По запястью скользнула чужая ладонь, провалилась в зачарованную глубину рукава. Мэн Яо безучастно проследил за ее движением, а потом муть в голове рассеялась, уступив место холодному ужасу.


Лента. Он же найдет ленту.


Мир разом стал четким и резким. Дать обнаружить ленту нельзя. Оттолкнуть Вэня, не позволив закончить поиски, — тоже: заподозрит неладное. Солгать, что лекарства в другом рукаве? Сказать, что он сам достанет? Нет, советник стар и опытен, почует недомолвку. Убить?


— Хоть какое-то благоразумие в тебе есть, молодой господин Мэн, — проворчал пятый советник и вытащил руку. В ладони у него лежала армейская укладка с лекарствами.


Не нашел? Или, задев пальцами тонкий шелк, не понял, чего коснулся? Да, вслепую ведь не разберешь, обычную ленту для волос нащупал в рукаве или клановую, с облачными узорами. 


Мэн Яо медленно, едва слышно перевел дыхание.


— Всегда носи с собой укрепляющие пилюли, — наставительно говорил пятый советник, подсовывая ему к самым губам два крошечных шарика с острым запахом. — Из дикого имбиря, из сердцевины орлиного дерева, из мимозовых корней — что тело лучше принимает. И противоядия. Ты снискал внимание и уважение главы Вэнь, тебя неизбежно попытаются устранить — и даже не думай, юное и невинное создание, что рядом каждый раз будет оказываться кто-то вроде меня! Что улыбаешься? Не делай покаянное лицо, я все вижу. Да, юное и невинное! Ты пьешь чай, не обращая внимания на его запах, ты не хранишь в рукавах ни настоя из листьев астры, ни порошка из корней колокольчика — кто ты после этого, если не наивное дитя?


Его сердитой тираде Мэн Яо был почти что рад. Лучше сдерживать улыбку от слов Вэня, чем усилием воли стирать из взгляда готовность сражаться насмерть. Безопаснее.


— И заведи себе хороший артефакт, распознающий яды, — уже невозмутимо закончил пятый советник. — Ты слышишь меня, молодой господин Мэн, или до сих пор не отошел от потрясения и способен лишь пялиться мне на левое ухо, изумленно хлопая глазами?


— Этот недостойный слышит, — твердо ответил Мэн Яо. Близкая опасность помогла сосредоточиться, и сейчас уже ничто не мешало мыслить ясно. — Ему позволено будет задать вопрос?


— Наконец-то, — пятый советник дернул уголками рта. — Отрадно, что ты понимаешь, что должен приумножать свои знания чужим опытом. Спрашивай.


— Почему пятый советник Вэнь счел нужным помочь этому недостойному? — вряд ли выйдет так просто выяснить, чего от него ждут, но Мэн Яо предпочел попробовать.


С ответом пятый советник не торопился. Пожевал губами, оправил невидимую складочку на рукаве.


— Ты угоден главе Вэнь, молодой господин Мэн, — сказал он после долгого молчания. — А он очень строг. Чем выше он оценивает человека, тем жестче и требовательнее относится к нему. Пусть лучше счастье быть отмеченным Владыкой озарит тебя, а не меня. Я уже слишком стар для подобного.


Про себя Мэн Яо отметил, что это признание очень легко представить как оскорбление Бессмертного Владыки. Обронить пару слов в удачный момент, так, чтобы глава Вэнь заинтересовался… Тогда, даже если пятый советник и нащупал у него в рукаве ленту, ему весьма скоро будет уже не до странных находок.


Нет, опасно. Не искушен он пока в дворцовых интригах. А раз старый, опытный Вэнь счел возможным выдать столь двусмысленную фразу в его присутствии — значит, чего-то подобного и ждет. Риск чересчур велик.


В конце концов, если о подозрительном куске шелка кто-то узнает, Мэн Яо всегда может предъявить другую ленту. Скажем, ту, которой завязывал волосы еще в армии Цинхэ. Или заранее сделать так, чтобы пятый советник ничего никому не рассказал.


— Этот недостойный понял, — Мэн Яо сомкнул ладони в поклоне. — Он надеется, что оправдает доверие.


— Не он один, — проворчал пятый советник. Легко поднялся с пола, шагнул к двери. — Вызови слуг, пусть приберут здесь. 


Проследив за его взглядом, Мэн Яо подавил вздох. Разлитый чай, перевернутый чайник, пятно на полу там, где его выворачивало от яда… А ведь слуги много видят и много сплетничают. Нужно ли, чтобы о несостоявшемся убийстве завтра говорил весь Безночный Город? Может быть, лучше убраться самому.


И обязательно перепрятать ленту Цзэу-цзюня. Или нет? Среди тайников зачарованное пространство бездонного рукава надежнее всего: оно каждый миг под рукой, в него не залезет нечаянно служанка, взявшаяся наводить чистоту, а в припасах особо предусмотрительного заклинателя порой затеряется и более громоздкая вещь. Но что если вновь произойдет нечто, подобное сегодняшнему случаю?


Нет, не стоит. В бездонные рукава обычно все же заглядывает только их хозяин, а любые укромные места в покоях по определению открыты слугам и злоумышленникам. Уж лучше пусть лента всегда будет с ним, у левого запястья. Так безопаснее.


<center>***</center>


Ряды с книгами уходили вглубь зала, как аллеи в саду. Дальние шкафы казались не выше человеческого роста.


— Здесь трактаты о землях варваров, затем описания тварей, — хранитель знаний повел рукой в сторону. — Ученые книги о пути самосовершенствования в северном крыле. В восточное молодому господину Мэну дорога закрыта: оно предназначено лишь для членов клана, не ордена. Что же касается прочего, я готов буду помочь.


Поблагодарив его коротким поклоном, Мэн Яо медленно пошел вдоль рядов. Мимо плыли темные деревянные таблички, свитки, стопки бумаги. Хорошо, что вэньская библиотека так велика. Молодому заклинателю, впервые попавшему сюда, не стыдно растеряться и полдня бродить среди книжных шкафов.


Получить разрешение бывать здесь оказалось нетрудно. Пару раз удачно посетовать на собственную невежественность, обронить, что поздно начал самосовершенствование, — и ему прямо велели исправить этот недочет. Вэни не могли уступать в знаниях иным орденам — а Мэн Яо считался адептом Вэнь.


Трактаты о нечисти, о школах боя. Взгляд так и замирал на полках, и отвлекаться приходилось с немалым усилием. Он пришел сюда не за этим, хотя несколько книг несомненно проглотит прямо сегодня. Но прежде, пока никто не удивляется его ошарашенным блужданиям, следует разобраться с делом.


Глава Вэнь назначил его личным помощником. Это было почетно, это приблизило к тем сведениям, которых не добыть из приказов на отправку фуража и лекарств, — но это намертво приковало Мэн Яо к Знойному дворцу. Раньше, разбираясь с потоками снабжения для армии, он спокойно выходил в город и говорил что с обозниками, что с владельцами складов: не все поставки удавалось устроить, лишь отправив письмо-другое. Среди этой круговерти нетрудно было спрятать пару встреч с людьми, держащими почтовых птиц. Теперь такая возможность исчезла: все дела Мэн Яо замкнулись внутри дворца и его окрестностей. Не спуститься в нижний город, не попросить старого И со склада конской упряжи послать голубя доброму другу.


Нет толку в вестях с военного совета, на котором глава Вэнь пожелал его видеть, если в войсках Низвержения Солнца их не получат. Мэн Яо нужен был способ передавать сведения. Не птица, заклятая на поиск пути: на новой должности он притягивает куда больше взглядов, и хоть кто-нибудь неизбежно заинтересуется подозрительной перепиской. Что-то иное, менее заметное.


Возле полки с записями о медитациях, способных раскрыть меридианы близ золотого ядра, Мэн Яо задержался. Взял толстую стопку прошитых дощечек.


Все ордена слали срочные донесения с гонцами. Цзини сплетали из ци бабочек-вестников, он видел таких в Ланъя. Вэни приманивали беспокойных духов на бледный огонек в руке и отправляли их с посланием к нужному человеку. Это были секретные техники, недоступные чужакам, — но ведь как-то выкручивались малые, не достигшие высот кланы?


Короткий свиток о парных талисманах Мэн Яо пробежал глазами прямо возле шкафа: стеречься хранителя знаний, давно уже вернувшегося в свою каморку, не приходилось. Не то. Об этих талисманах слышали все. Простейшая схема: порвешь один — загорится второй. Усложнить ее хоть немного, заставить линии вспыхивать по одной или складываться в определенный рисунок ни у кого из мудрецов прошлого так и не вышло. В отрядах Не Мэн Яо видел, как некоторые адепты, прежде чем меняться парными листками бумаги, добавляли в свободном месте пару иероглифов. «Я возвращаюсь», «нужна помощь», «срочно отступайте»… Надписанный край сгорал последним, давая разобрать, что именно хотел сказать ушедший к вэньскому стану разведчик. Полезно, но если представить, в сколько фраз сложится пусть даже самый краткий доклад о том же военном совете… Ему придется целую стену в комнате заполнить талисманами с подписями-расшифровками. Смешно.


Через два широких перекрестка среди шкафов Мэн Яо зацепился взглядом за белые полосы на книгах. Какое-то время бессмысленно смотрел на тонкие ленты, перетягивающие бумажные листы, на облачные рисунки у краев.


Библиотека Облачных Глубин. Та ее часть, которую не унес в рукавах Цзэу-цзюнь. Говорили, она сгорела в пожаре; оказалось, Вэни такими сокровищами разбрасываться не пожелали. Хорошо. Цзэу-цзюнь порадуется, если эти книги после вернутся в Гусу. Может быть, даже скажет что-нибудь ласковое в благодарность… И улыбнется.


Мэн Яо не без труда вернулся мыслями к более насущным делам.


А как передают тайные сведения Лани? Что-то, связанное с музыкой? Духов они расспрашивают особыми мелодиями, о сокровенном языке циня знает вся Поднебесная, у многих заклинателей даже выходит повторить, пусть и с гораздо худшими результатами… Мэн Яо замер у полки, а потом медленно пошел вперед, бездумно глядя куда-то в сторону свитков.


Язык циня. Язык. Полноценная система, с помощью которой духи могут рассказать о самых тяжелых своих переживаниях. В которой хватает слов, чтобы описать сколь угодно сложное событие, — лишь вытягивай из струн нужные созвучия.


Он учился играть на гуцине. Даже считал, что добился в этом неплохих результатов, пока не услышал музыку Цзэу-цзюня.


Если приманить духа и сыграть ему доклад, а после попросить пересказать весть другому заклинателю… Нет, снова не то. Беспокойным духам безразличны заботы живых, их тяготят собственные незавершенные дела. Выслушает такой новость из Безночного Города, вспорхнет и улетит неизвестно куда. Даже не запомнит, что его просили передать послание. Вэни как-то добиваются от них повиновения, но как, Мэн Яо не знал.


Можно ли сделать так, чтобы мелодия, рожденная на одном гуцине, отдавалась на струнах другого? Можно ли превратить гуцинь в парный талисман?


Кажется, ему придется очень вдумчиво перебрать трофейные книги из Гусу. И один раз все-таки рискнуть отправить птицу в стан Низвержения Солнца. Нужные заклятия неизбежно понадобится наносить не только на его собственный гуцинь, но и на тот, который выберет для этой новой связи Цзэу-цзюнь.


<center>***</center>


В комнате было тихо и прохладно от северного ветра. Мэн Яо нарочно не задвигал створку окна: не хотел заглушать звуки струн. Кто скрывается, всегда подозрителен — и если бы он брался за гуцинь, лишь намертво затворив покои и облепив стены талисманами безмолвия, это точно сочли бы заслуживающим внимания. А так что странного в том, что в редкие свободные часы молодой заклинатель упражняется в одном из шести искусств? Это достойно только поощрения.


Из жителей Знойного дворца цинь знали разве что десятка полтора. Мэн Яо не удивлялся этому. Ему самому, чтобы уложить в голове толстую, не чета трактату о парных талисманах стопку бамбуковых дощечек, понадобилось трижды навещать библиотеку и по пять-шесть часов медитировать после каждого раза. И это с его благословленной небожителями памятью, в которой единожды прочитанное надежно укоренялось с первого же взгляда! Вэням, имевшим иные способы разговаривать с духами, просто незачем было утруждать себя. Кроме тех, разумеется, кто имел среди Ланей родича или учителя, — но таких набиралось немного, и их Мэн Яо было несложно избегать. От силы раза три-четыре случалось, что кто-то из чересчур осведомленных Вэней заглядывал к нему во время игры. Тогда приходилось спешно обрывать доклад, переходя на более-менее схожую классическую мелодию, — и Мэн Яо очень надеялся, что такие помехи не слишком мешают Цзэу-цзюню воспринимать его сведения.


Цзэу-цзюню. Мэн Яо очень хотелось думать, что на той стороне передовой, за гуцинем с облачными узорами сидит именно он. 


Возможно, это было не так. Возможно, его послания получал кто-то из доверенных адептов: секретной техникой связи через струны, столь удачно разгаданной и вычитанной Мэн Яо, наверняка владели многие Лани. Возможно, Цзэу-цзюнь просто наложил нужные зачарования на чей-нибудь инструмент, а сам лишь просматривал потом расшифровку посланий. 


Мэн Яо коснулся струн, подцепил одну кончиками пальцев. Разлился в воздухе негромкий звон — раз, другой, третий.


«Говорю для главы Лань».


Поначалу ему было страшно вещать так открыто. В вестях, летевших с птицами старого И, Мэн Яо рассыпался в изысканных сравнениях, плел словесную вязь столь усердно, что непосвященный легко принял бы его послания за обычную переписку двух ученых мужей. Язык циня подобного не позволял. Но он сам по себе был для Вэней мудреным шифром, и те, кому случалось присутствовать при игре Мэн Яо, не слышали ничего, кроме струнных переборов.


«В Янцюане вас ждут. Глава Вэнь знает о готовящейся атаке».


И это следовало передать еще утром, как можно раньше — но Цзэу-цзюнь упоминал в письме, что будет слушать его на каждом закате. Зачарованный гуцинь не зазвенит в рукаве. А сидеть над ним день и ночь, готовясь принять послание, в походе никто не станет.


«На рассвете он с сильнейшими из адептов вылетел из Безночного Города, чтобы лично встретить людей из Не».


А Мэн Яо узнал об этом случайно, лишь стечением обстоятельств оказавшись рядом, когда глава Вэнь поднимался на меч. Теперь в голове упрямо вертелось, что это ловушка, что ему нарочно позволили заметить себя — и если воины Не отступят, предупрежденные о беде, он очнется уже в Огненном дворце.


Может быть, не стоило сегодня вечером садиться за гуцинь — но ведь Цзэу-цзюнь ждал вестей.


«Крупный отряд из двух сотен обычных людей и полутора десятков заклинателей идет в Синьян. Из Безночного Города они направятся по Даньцзянскому тракту…»


Из-под рук привычно текла мелодия: плавная, кое-где неловкая, порой больше напоминающая упражнения ученика, но красивая своей инаковостью. Или только казавшаяся красивой самому Мэн Яо. Тому же Цзэу-цзюню она наверняка будет резать слух: слишком не похожа на традиционные каноны… Цзэу-цзюнь сыграет изысканнее, даже если ему придется передавать цинем кабацкие песни и брань.


Посреди фразы Мэн Яо поймал себя на том, что бездумно улыбается в никуда. Пусть. Если кто увидит его сейчас, не заподозрит, что застал вражеского лазутчика за отправкой донесения. Когда посылают секретные, с риском для жизни добытые сведения, так не улыбаются. Пускай думают, что он замечтался, увлеченный музыкой… Тем более, это будет правдой.


Если за тем, вторым гуцинем сидит сейчас Цзэу-цзюнь — положил ли он ладони на зачарованное дерево? Или его руки пляшут над струнами, не задевая их: чтобы никто из непосвященных не удивился, что гуцинь поет сам по себе и без Расспроса? Может быть, он даже дотрагивается кончиками пальцев, когда затихает очередное созвучие… 


Он почти огорчился, когда подошла к концу последняя из припасенных новостей. Оправил рукава, проследил, как замирает, колеблясь все слабее, ближняя струна. 


Несколько долгих мгновений тянулась тишина, а потом по комнате разнесся чистый и нежный звук. 


Гуцинь заговорил. Цзэу-цзюнь заговорил.


Мэн Яо едва вспомнил, что должен на всякий случай изображать игру. Вскинул руки, прошелся по воздуху в заученных жестах, замирая на полувзмахе. Дрожь струн отдалась в кончиках пальцев, обожгла, как раскаленная сталь.


Он ведь почти что касался Цзэу-цзюня сейчас. Между ними только тонкие стальные нити: останови ладонь в волосе от них — и кожу тронет чужим движением. Так близко. Ближе, чем лента в рукаве.


Нет, ему ведь нужно слушать ответ!


«Мне некого отправить предупредить Минцзюэ-сюна. Боюсь, эта ловушка окажется для него внезапной: ему не хватит людей, чтобы одолеть ударный отряд под предводительством главы Вэнь, — звуки лились быстро и сбивчиво, Мэн Яо еле-еле успевал складывать их в слова. — Если Минцзюэ-сюну повезет и он выживет в этой схватке, его заберут в Безночный Город и казнят: глава Вэнь не простит гибели наследника. А-Яо, я не имею права просить тебя так рисковать, но все же прошу: если хоть что-то будет в твоих силах, помоги Минцзюэ-сюну». 


Струны замолкли. Мэн Яо сидел в тишине и смотрел, как тает последняя тень их движения. Пальцы горели, словно Цзэу-цзюнь и вправду взял его за руку. В голове было пусто и безмолвно.


Помочь главе Не. Как Цзэу-цзюнь представляет себе это? Мэн Яо ничем не сможет повлиять на ситуацию в Янцюане: между ними сотни ли гор, рек и перевалов. А если главе Не повезет и он действительно попадет в плен… Вырвать добычу у главы Вэнь, желающего отомстить за старшего сына, — да полно, возможно ли это?


Но Цзэу-цзюнь просил о помощи.


Мэн Яо медленно вложил ладонь в левый рукав. Достал ленту — невесомый шелк заскользил между пальцами. Прижал к щеке.


Если он оплошает, убивать его возьмется сам глава Вэнь. Долго, неделями и месяцами. А даже если каким-то чудом и удастся избежать Огненного дворца, как лазутчик он будет уже бесполезен: доверять ему перестанут точно.


Придется рискнуть.


<center>***</center>


Когда он вновь увидел Цзэу-цзюня, все уже закончилось: глава Вэнь был мертв, над главой Не хлопотали ланьские целители, а сам Мэн Яо сидел в чьем-то походном шатре, держал за щекой пилюлю из листьев мальвы и тихо радовался. Он остался жив. Он дотащил главу Не до союзников, не попавшись вэньским патрулям. Его даже не приняли за вражеского подсыла и не скрутили еще на краю лагеря! Скорее всего, сыграло свою роль предупреждение, переданное цинем.


Конечно, разведчиком в Безночный Город ему больше не вернуться. И глава Не наверняка не простит убийства сокланников, будет припоминать, едва выдастся случай. Пусть. Оно того стоило.


Хлопнул по ветру полог шатра: Цзэу-цзюнь почти влетел внутрь. Белые одежды, волосы, растрепавшиеся от быстрого шага. Новая лента поперек лба. Совсем как та, что лежала у Мэн Яо, скрытая в рукаве, — только вышивка свежая, не распушившаяся от усердной чистки. Научился, наверное, стирать.


Мэн Яо смотрел на него и, кажется, опять улыбался, как за гуцинем в Безночном Городе. 


— А-Яо, — Цзэу-цзюнь остановился в полушаге. Протянул руку, сжал запястье через рукав. Мэн Яо безотчетно пожалел, что сквозь плотный, прошитый вэньскими узорами шелк толком не ощутить касания.


— Я обещал, что отвечу после победы, — легко сказал он вслух. — Я победил. Спросите меня, Цзэу-цзюнь.


— Не нужно, — тот мотнул головой. — Я догадался обо всем, еще когда получил твое первое письмо.


— Нужно, — не согласился Мэн Яо.


Он ждал этого вопроса больше двух лет. Он ответит.


— Мне требовался скандал, — упрямо проговорил Мэн Яо. — Ссора. Позор и розыскные списки с моей фамилией. Вэни не приняли бы человека, которому есть куда вернуться. Никто бы не принял. А кто среди своих — убийца и беглец, тому нечего искать у бывших товарищей.


Ему и так понадобилось больше полугода, чтобы завоевать доверие и уважение. И это, пожалуй, был неплохой срок.


— Я хотел, чтобы меня нашел кто-нибудь из Цзиней, — признался он. — Или Не. Чтобы громко кричали, обвиняли в измене и ославили потом на всю армию неблагодарной тварью. А попались вы.


— Лучше я, чем Минцзюэ-сюн, — после недолгого промедления произнес Цзэу-цзюнь. — Я заметил его, когда уходил с той поляны, и счел должным увести. Решил, что ты не обрадуешься встрече.


Получается, его мог застать врасплох глава Не… Сейчас, спустя два с лишним года, Мэн Яо даже не знал, к худу это было бы или к добру. С одной стороны, постановка удалась бы блестяще. Гневу прославленного Чифэн-цзуня поверили бы охотнее, чем словам того Цзиня, что все же наткнулся тогда на подготовленную сцену. С другой — Мэн Яо неизбежно потерял бы уважение главы Не, а этого он не желал.


Впрочем, после того, как Мэн Яо пришлось убить его людей в Безночном Городе, рассчитывать на прежнее отношение и так было бессмысленно.


— Спасибо, что не выдали меня, — добавил он. — Не долети до Вэней отголоски тех слухов о моем предательстве, мне пришлось бы гораздо труднее.


— Ты благороднейший из людей, А-Яо, — тихо и серьезно ответил Цзэу-цзюнь. — Пожертвовать добрым именем, стать изгоем ради призрачного шанса каждый день рисковать жизнью… Я не знаю, смог бы так.


Мэн Яо с трудом подавил желание не спорить и не объяснять — просто слушать.


— Нет, нет. Личные счеты я тоже сводил, — он улыбнулся чуть натянуто. — Тот человек, которого я убил. Он присваивал мои решения и заслуги на каждом совете, а еще скверно отзывался о матушке. Я поэтому выбрал жертвой именно его.


Он собирался выпалить все это еще на поле боя в Ланъя, когда его обнаружит долгожданный свидетель. Но Цзэу-цзюнь не стал гневаться и кричать, не спросил ни «почему ты так поступил?», ни «как ты мог?», ни даже «какого демона?». Он спросил другое.


— Я действительно убийца и предатель. Я действительно виновен, — Мэн Яо думал печально развести руками, но на запястье лежала ладонь Цзэу-цзюня, и ее отчаянно не хотелось тревожить. — Но так было нужно. А если уж кому-то требовалось умереть, чтобы обеспечить мне доверие Вэней, то почему не ему? Я не благороден, Цзэу-цзюнь, я просто совмещал должное с желанным. И я не раскаиваюсь.


Пока он говорил, Цзэу-цзюнь дважды дернулся было возразить, но обрывал себя на полувдохе.


— Да, А-Яо, ты виновен, — произнес наконец он. — Но не жди, что я стану тебя осуждать. Мне тоже случалось решать, кому из моих людей выжить, а кому умереть ради остальных. И мне, и Минцзюэ-сюну, и главе Цзян — нам всем приходилось выбирать.


Так и было, да, только едва ли хоть кто-то из них руководствовался в своем выборе личной неприязнью… Мэн Яо прикрыл глаза, обрывая себя на середине мысли. Все же Цзэу-цзюнь думал о нем слишком хорошо. Неоправданно, беспричинно — но от этого почему-то становилось легко и светло, как во сне, когда вот-вот взлетишь.


— Война скоро закончится. Вэни не продержатся долго без своего главы, — Цзэу-цзюнь ласково улыбнулся. — И тогда, я надеюсь, тебе больше не будет нужды идти на недолжные поступки.


Мэн Яо промолчал. Он сомневался — нет, он был уверен в обратном. С другой стороны, если цель того стоит — почему нет?


По шатру разлилась тишина, мирная и спокойная. Шелестели листья где-то за пологом. Тепло от ладони Цзэу-цзюня понемногу проникало через вышитую ткань, и Мэн Яо сидел неподвижно, зачарованный этим ощущением.


— Теперь ты вернешься в Ланьлин?


От неожиданного вопроса он едва не вздрогнул: чересчур глубоко ушел в себя.


— Да, наверное, — Мэн Яо удивился, насколько тускло и равнодушно звучит его голос.


Он убил главу Вэнь. Его послания из Безночного Города подарили войскам не один десяток побед. А Ланьлин Цзинь последним присоединился к армии Низвержения Солнца и терпел поражение за поражением то в Ланъя, то в Сянхэ, то у границ Сюи. Отец не преминет воспользоваться чужими заслугами, чтобы приумножить славу и добычу своего ордена. Это самое выгодное для него решение.


— Ты не рад, — полуутвердительно заметил Цзэу-цзюнь.


— Я дважды пытался стать отцу желанным сыном, — Мэн Яо бессмысленно усмехнулся. — И дважды он счел, что я ему не нужен.


— А сейчас ты герой и доблестный разведчик, — в голосе Цзэу-цзюня скользило что-то неясное.


— И на совете орденов после войны отец сможет сказать: «главу Вэнь убил мой сын», — вздохнул Мэн Яо.


Это было глупо и, наверное, даже смешно. Он так мечтал, что его признают. Что примут в семью, что станут гордиться им. И вот сокровенное желание почти сбылось — а ему почему-то горько и немного гадко.


Не этого хотела матушка. Совсем не этого.


— Вернусь, наверное, — повторил Мэн Яо. — Больше мне все равно некуда идти. А отец уже не оттолкнет: теперь я ему полезен.


— Некуда? — Цзэу-цзюнь нахмурился. — Но почему? Минцзюэ-сюн с радостью примет тебя обратно, он не раз жаловался, что его новым помощникам далеко до прежнего.


— Я убил заклинателей из ордена Не, — Мэн Яо удивился про себя: неужели Цзэу-цзюнь и вправду не понимает? — Двоих только в его присутствии. Возможно, оправившись от ран, глава Не и осознает, что у меня не было выбора. Но относиться ко мне как прежде уже не сумеет.


Он чересчур хорошо помнил главу Не, чтобы не обманываться. Тот мог не поверить в слова об измене, мог не обращать внимания на слухи — но Мэн Яо зарезал двух адептов из Цинхэ прямо у него на глазах. Такому глава Не не найдет оправданий.


— А проситься в Юньмэн Цзян я, признаться, опасаюсь, — добавил он после недолгого молчания. — Говорят, мертвецы Вэй Усяня чуют Вэней через пару ли. А я все же носил ханьфу с солнцами.


Был еще один вариант. Не связываться ни с кем, а идти тропой бродячего заклинателя или присоединиться к какому-нибудь захудалому клану. Вот только Мэн Яо не обманывался. Ему, служившему при главах двух великих орденов, быстро наскучит этот путь.


Зато в Башне Кои — судя по тому, что он слышал о ней в цзиньских отрядах — жизнь будет интересная. Интриги, борьба за место подле главы, круговерть слухов и сплетен. Яд на краях чашки с чаем.


— Я позвал бы тебя в Гусу, А-Яо, — его вырвал из мыслей негромкий голос Цзэу-цзюня. — Но ведь тебе будет там тесно. Наши правила и устои порой тяготят даже тех, кто рожден в Облачных Глубинах, а ты привык к иному.


На короткое мгновение Мэн Яо представил себя в белых одеждах ордена Лань. Светло-голубой узор на плечах, нефритовый жетон на поясе. Лента поперек лба.


Можно было бы втихомолку спрятать ее, а взамен повязать ту, из рукава. Чтобы всегда чувствовать ее касание на коже.


От последней мысли стало жарко, и Мэн Яо поспешно встряхнул головой.


— Какие правила? — со смехом проговорил он. — Одно я помню: ложиться в час свиньи и вставать в час кролика. Выходит, можно спать всю ночь. Мне нравится. В Безночном Городе я не позволял себе такой роскоши.


А еще в Облачных Глубинах — Мэн Яо помнил это из первых своих бесед с Цзэу-цзюнем — запрещалось обсуждать людей за их спинами.


— Я счастлив был бы пойти за вами, Цзэу-цзюнь, — уже серьезно произнес он. — Но это в самом деле дурная идея. Адепты ордена Лань праведны и благородны, их не пятнает грязь и не трогают пороки, а я… Мне ведь не было тяжело притворяться своим в Безночном Городе. Обманывать, втираться в доверие, убивать союзников ради высшей цели, улыбаться в глаза тем, кого назавтра увижу в Огненном дворце… Сложно, опасно, но не тяжело. Я не просыпался ночами от кошмаров и не сомневался, стоит ли игра свеч. Зачем вам в вашем чистом и светлом ордене такая расчетливая тварь? Цзиням я подхожу куда больше.


Именно поэтому он даже не думал проситься в Гусу. Слишком хорошо знал себя.


Ладонь у него на запястье рывком сжалась.


— А-Яо, ты, — Цзэу-цзюнь запнулся, — ты чересчур высоко ценишь мой орден. В Гусу Лань идут к совершенству точно такие же люди, как и везде в Поднебесной. Мы не святые и не небожители.


Кажется, он только сейчас осознал, что все еще держит Мэн Яо за руку. Вздрогнул одними пальцами, медленно-медленно отпустил.


— Когда отец погиб, а я стал главой, да еще и возжелал повести орден к войне, многие в Облачных Глубинах не собирались мириться с этим, — продолжил он. — Не хотели подчиняться юнцу, не считали верными мои цели. Полагали, что лучше знают, что нужно делать и к чему стремиться. Оттого мне порой случалось идти на поступки, не соответствующие правилам ордена.


Он говорил очень тихо, точно сам с собой, а Мэн Яо никак не мог уложить в голове его слова. Цзэу-цзюнь вынужден был бороться, чтобы удержать власть. Цзэу-цзюню приходилось интриговать и устранять противников.


Да нет, невозможно. Это же Цзэу-цзюнь. Наверняка он имел в виду что-нибудь куда более невинное — скажем, что, убеждая чересчур упрямых старейшин, лукавил и преувеличивал.


Или нет?


На недоуменный взгляд Цзэу-цзюнь улыбнулся чуть виновато, покачал головой. Мэн Яо некстати вспомнил, что в Облачных Глубинах запрещено лгать.


— Это неправильно, — он услышал свой голос, звонкий и срывающийся, будто со стороны.


— Это политика, А-Яо, — вздохнул Цзэу-цзюнь. — Гусу Лань ведь тоже великий орден. А великие ордена далеко не всегда сражаются лишь с нечистью, как бродячие заклинатели. Нередко случается, что их противники — люди. Порой — из своих же рядов.


Разумеется, Мэн Яо знал это: выучил на собственном опыте еще в Безночном Городе. Но он догадывался, на что шел, он сам вызвался быть лазутчиком, обманывать, подставлять и убивать. И он ни о чем не жалел — а чего стоила такая необходимость Цзэу-цзюню, благородному и сияющему?


— Поэтому не считай, что недостоин места в Облачных Глубинах, А-Яо, — Цзэу-цзюнь ободряюще улыбнулся. — И не зови себя дурными словами. Любой из глав орденов в какой-то мере — расчетливая тварь, но что поделать, если того требует наш долг?


— Если хотите, вашей тварью стану я.


Мэн Яо понял, что сказал это вслух, лишь по упавшей тишине. Цзэу-цзюнь замолчал на середине фразы и теперь смотрел на него, широко распахнув глаза.


По спине продернуло морозом. Он совершенно забылся. Совершенно перестал следить за собой. Или это подействовал наконец порошок из листьев мальвы? Успокоительные могут давать такой результат, если переусердствовать… 


Но Цзэу-цзюнь не отводил взгляда, и следовало что-то сказать — как тогда, в Ланъя, только он опять не знал верного ответа.


— О чем ты, А-Яо? — очень осторожно, словно ступая по болотной тропе, спросил Цзэу-цзюнь.


— Вам ведь нужно переламывать себя, чтобы мараться в чужой крови, — пробормотал Мэн Яо. — А я и так это умею. Неплохо умею, иначе не выжил бы. Вы можете оставить недостойные дела мне. Я стану вашей тварью, злой, расчетливой и хладнокровной. А вы будете спускать меня со сворки, когда сочтете должным.


Цзэу-цзюнь еле слышно выдохнул: будто захлебнулся дымом от костра. Точно подумал дурное. Только что ведь утешал, убеждал, что после войны Мэн Яо больше не придется обманывать и убивать своих, — а тот сам предложил.


Зря он завел этот разговор.


— А-Яо. 


У Цзэу-цзюня подрагивали пальцы, а белая ткань под ладонями смялась неровными складками.


— Ты действительно этого хочешь? Стать моей, — он запнулся, — моей тварью?


Что-то в его голосе заставило Мэн Яо застыть. Таким тоном не задают вопросы, на которые не ждут ответа.


Хочет ли он? Убивать врагов Цзэу-цзюня. Заставлять их исчезать тихо и бесследно — или громко и страшно, если понадобится. Обманывать, плести интриги на два десятка ходов и вынуждать союзников поступать так, как желает Цзэу-цзюнь. Брать на себя все, что запрещают правила Облачных Глубин и что жизненно необходимо главе великого ордена.


Бессмысленный вопрос. Он уже вступил на этот путь, когда ушел в Безночный Город. И когда Цзэу-цзюнь переборами гуциня назвал имя своего врага — не колебался и мгновения.


К тому же кто пообещает, что и в ордене Цзинь ему не придется взваливать на себя эту ношу? Отец наверняка справедливо рассудит, что человек, бывший успешным разведчиком в Знойном дворце, отлично подойдет для потаенных дел — а незаконным, нелюбимым сыном и пожертвовать легче, если понадобится. И если решать, ради кого лгать и предавать: ради отца или Цзэу-цзюня… 


Он должен был выбрать отца. Желание матери, традиции, сыновняя почтительность — все подталкивало к этому.


Он не хотел выбирать отца.


Однако, если не строить чересчур смелых догадок — отец ведь до сих пор ничего ему не предложил. Даже не намекнул, что признает. Это лишь его, Мэн Яо, пустые домыслы. А потому не стоит приписывать отцу решений, которых тот не принимал.


— Да, — вышло коротко и хрипло. Мэн Яо кашлянул, улыбнулся неловко. — Только вы предупреждайте, кого рвать, а на кого даже рычать нельзя. В Безночном Городе я разбирался сам, но там врагом был каждый — а после войны все пойдет иначе.


Долгое мгновение Цзэу-цзюнь не двигался. Потом медленно, как под водой, поднял руку и коснулся узла, стягивающего на затылке клановую ленту.


Мэн Яо дернулся, будто по плечам хлестнули плетью из вэньского пламени. Как он не сообразил? «Держи себя в узде» — так, кажется, гласит скрытый смысл ланьских лент? А он сказал, что готов стать для Цзэу-цзюня тварью на сворке. Отдать ему поводья.


Он не это, не это имел в виду. Не думал напрашиваться. Не посмел бы. Его неверно поняли.


Чтобы замотать головой и отшатнуться, понадобилось больше решимости, чем чтобы ударить в спину главу Вэнь.


— Нет, нет. Цзэу-цзюнь, я предлагал только службу и верность, — Мэн Яо говорил быстро, не давая себе передумать: слишком хотелось промолчать и протянуть руку в ответ. — Я не прошу большего. Не могу просить.


Хватит с него и той ленты, которую он однажды подобрал на поле боя. И этого-то, если судить честно, чересчур много.


— А-Яо, ты говоришь не просто о службе, — глаза у Цзэу-цзюня казались темными от волнения и какими-то шалыми, словно его ударили по затылку или поцеловали. — Ты говоришь, что готов сделаться моим клинком. Отдать мне право решать, против кого обратить твои умения, право останавливать тебя, если придется. Ты разрешаешь мне стать твоей лентой.


Его слова звучали сбивчиво и торжественно, а у Мэн Яо почему-то пересохло во рту. Он имел в виду другое, он просто не учел ланьские традиции и потому сказал двусмысленность — но желал бы он того, о чем подумал Цзэу-цзюнь?


Да. Да, трижды и четырежды да. 


— Это доверие, большее даже, чем то, что связывает спутников на тропе самосовершенствования, — Цзэу-цзюнь, казалось, чуть успокоился, но взгляда так и не отводил. — Но у меня нет ничего, что могло бы достойно его скрепить. Только лента. Ты возьмешь ее, А-Яо?


Стало горько и грустно. Цзэу-цзюнь ведь никогда не мечтал назвать его своим спутником. Он всего лишь не разобрался в ситуации и счел, что сделанный Мэн Яо выбор заслуживает такого жеста.


Или нет? Мэн Яо же объяснил. Дал Цзэу-цзюню возможность отступиться, отказаться от опрометчивого решения — а тот не пошел на попятную. Это что-то да значило, верно?


А еще с точки зрения ланьских обычаев все его колебания не имели ровным счетом смысла, потому что лента Цзэу-цзюня — взятая без ведома, только что не обманом — уже два года лежала в рукаве у Мэн Яо.


Интересно, сочтет ли его Цзэу-цзюнь порочным и развращенным человеком, когда услышит об этом? 


— Я не могу принять вашу ленту, — тяжело пробормотал Мэн Яо.


Не вглядывайся он столь отчаянно в лицо Цзэу-цзюня, ничего не заметил бы. А так лишь замер на полуслове, безотчетно отмечая про себя и короткую бледность, и закаменевшие скулы, и сомкнувшиеся на миг ресницы.


Он все-таки желал отдать ее. Не ради красивого жеста, не чтобы закрепить служение — просто отдать.


Внутри стало тепло, и неудержимо потянуло то ли улыбаться, то ли смеяться, то ли подползти к Цзэу-цзюню и прижаться лбом к его ладони.


Вместо этого Мэн Яо неровно выдохнул и полез в рукав. Вокруг пальцев знакомо обвилась гладкая ткань.


— Я не могу принять ее, — легко и радостно повторил он и протянул руку вперед. — Потому что она уже два года как у меня.


Тонкий шелк двумя концами спадал вниз. 


— Вы потеряли ее в бою, — зачем-то объяснил Мэн Яо. — В налете у Цзаояна. Один из вэньских адептов сбил ее ударом меча, а я забрал. Не хотел, чтобы она лежала в трофейных Безночного Города.


Цзэу-цзюнь не отвечал, только все не отводил взгляда, словно никак не мог оторваться от белых переливов.


— Ты неправильно ее носишь, — произнес он наконец.


По ладони прошлись теплые пальцы. Мэн Яо завороженно следил, как Цзэу-цзюнь взял у него ленту, как расправил бережно и ласково. Потом ткань коснулась лба, а в груди закололо, и Мэн Яо осознал, что давно уже затаил дыхание.


Лента перечеркнула виски, прильнула к волосам и сомкнулась узлом на затылке.


— Вот так хорошо, — тихо сказал Цзэу-цзюнь. — Лучше, чем в рукаве, правда?


Мэн Яо беззвучно кивнул и осторожно, как во сне, дотронулся до обтрепавшегося когда-то завитка вышивки.


Из блаженного оцепенения его вывел шорох ткани. Мэн Яо невольно вскинулся и увидел, как Цзэу-цзюнь рывком сдергивает с головы собственную, новую и незатертую ленту.


— А чтобы все всё поняли, — улыбнулся он лихо и широко и небрежным жестом сунул моток белого шелка в рукав.


Поймут, молча согласился Мэн Яо. Тут любой поймет. И глава Не, и целители, и весь ланьский лагерь… И отец — после, когда они встретятся. Вот и хорошо. Пусть не переступает через себя, приглашая в орден нелюбимого сына. Тому и без него есть куда идти и ради кого убивать.




А миники выложим чуть позже)



@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
07:35

ФБ-2021, По следу ничего

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!

Название: По следу ничего
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù 
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Вэнь Чао, Вэнь Жохань, Вэй Усянь, Вэнь Чжулю
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вэй Усянь изобрел компас зла на несколько лет раньше, чем в каноне. И, разумеется, тут же полез его испытывать.
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, лютые хэдканоны, экшен, приключения, чуть-чуть ужастика, юмор, фиксит, Original Yaoguai Character, Minor Yaoguai Death, Вэй Усянь такой Вэй Усянь, любимый сюжет автора — "два героя и пиздец", обеление персонажа, канон не пройдет, всратые клановые техники, жестокое обращение с нечистью, сомнительная артефакторика, весло.
Примечания: фик написан на внутрикомандный фест по Вэням «Sun Shines» и посвящен Вэнь Чао




 



то, что у тебя паранойя - еще не значит, что за тобой не следят...

@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL
07:25

ФБ-2021, Величайшая месть в Поднебесной

Осторожно! Режим "сделать хорошо" активирован!

Название: Величайшая месть в Поднебесной
Канон: 魔道祖师 - 墨香铜臭 | Módào Zǔshī - Mòxiāng Tóngxiù 
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Сюэ Ян, Вэнь Юань, Вэнь Нин, Вэй Усянь, Цзинь Гуанъяо
Категория: джен, легчайший намек на нинсяни
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: После гибели Старейшины Илина юный Сюэ Ян лезет на Луаньцзан: поживиться на поле боя.
Предупреждения: Ни одно из списка.
Дополнительные теги: АУ, ООС, лютые хэдканоны, приключения, юмор, характерная для канона жестокость, флафф (отлично сочетаются, я вам скажу!), фиксит, Sex Drugs and Necromancy, время это облачко, пространство это облачко, мат, дарк!А-Юань+лайт!Сюэ Ян, для Сюэ Яна это лайт, фик не несет в себе дидактических целей, герои этого фика поступали плохо, и им ничего за это не было!
Примечания: фик написан на внутрикомандный фест по Вэням «Sun Shines» и посвящен Вэнь Юаню



 
Граф Монте-Кристо смотрит с одобрением

Мелкий серый пепел лез в глаза и забивал горло, а что самое поганое — поднимался в воздух при каждом шаге. Сюэ Ян сплюнул на землю и подавил желание от души выругаться. Вот какого хрена эти чистенькие господа заклинатели все еще здесь? Прибили вы ужасного Старейшину Илина и его клан — ну так и валите к себе, в ваши чистенькие заклинательские ордена. Уже дело к вечеру, а они ходят тут, как куры по выгулу!

Пока Старейшина Илина был в силе, Сюэ Ян и думать не смел стащить даже маленький кусочек его премудрости. Но вчера заклинатели все-таки решили взять проклятущую гору штурмом — и он рискнул подобраться поближе. Вдруг удастся найти какие-нибудь записи? Если не самого Старейшины Илина, то хоть той вэньской девки-целительницы. За ее ученые книжки могли неплохо заплатить: сумела же вэньская девка сделать так, что пальцы на левой руке начали более-менее слушаться и болеть не все время, а только на перемену погоды. И взяла-то жалкий десяток мешков риса — сущие пустяки, если загодя подстеречь пару идиотов, рискнувших торговать в Илине. У такой умелой наверняка в закромах пара ценных трактатов припрятана. А если нет, талисманы-амулеты тоже пригодятся.

Вот только господа заклинатели оказались не дурнее Сюэ Яна и оставлять добычу абы кому не захотели. Он прокрался достаточно близко к жилищу Старейшины Илина, чтобы видеть: фигурки в золотых одеждах бережно таскают наружу мятые листки и свитки, а какой-то важный ублюдок еще и покрикивает на них, чтоб искали хорошенько. Вот сволочи! И ведь самим-то не надо, они и по-праведному умеют, а ему что, опять шарлатанов у подножия потрошить?

Оставалось надеяться на тайники — не может же их совсем не быть? — и ждать ночи, чтобы по темноте сунуться-таки к пещере. Но пока солнце стояло высоко, и Сюэ Ян рискнул разве что сменить укрытие. На карачках, а кое-где и ползком он перелез дальше по склону, к укромной расщелине — и чуть не загремел вниз, когда оттуда блеснули чьи-то глаза.

— Твою ж!.. — прошипел Сюэ Ян.

Из узкой каменной щели на него смотрел замурзанный ребенок.

— Молчи, а то прирежу! — шепотом рявкнул Сюэ Ян и пихнул его глубже в расщелину, отчаянно надеясь, что прямо сейчас никто из заклинателей не решит немного полетать. И что этой мелкой скотине не вздумается заверещать, дети вроде так делают… Хотя тут можно будет и рот зажать.

К счастью, ребенок оказался понятливым. Не вякнул ни разу, просто пялился вниз, провожая взглядом каждого человека в золотом. Их не заметили, а когда солнце опустилось к земле — и вовсе засобирались назад. Вот только жилище Старейшины Илина перед уходом вычистили до самого донышка! Как Сюэ Ян ни шарился по углам, не нашел даже обрывка бечевки. Хозяйственные, с-суки!

От легкого шороха за спиной он вскинулся, но напрасно: это давешний ребенок сполз наконец со скалы и теперь заглядывал в пещеру.

— А где все?.. — сипло спросил он, и гую безголовому было ясно, что это не про заклинателей.

— Да в пруд побросали, наверное, или в пропасть какую, — буркнул Сюэ Ян, раздосадованный до глубины души. Столько усилий, и зря! — Ну или, может, удрал кто. Как думаешь, тут все сдохли?

— Все, — так же тихо и сипло сказал ребенок. — Совсем все.

А жаль. Ту вэньскую девку Сюэ Ян бы утащил, если бы вышло самому не подставиться. Вторая рабочая рука того стоит, и знание, куда можно ткнуть иголкой, чтобы кисть онемела и перестала к гуям болеть, — тоже. Полезная была девка, хоть и злющая.

— А-Юань отомстит, — без выражения произнес ребенок, уставившись на густо-красную воду в углу пещеры. — Всем.

— Это великим орденам, что ли? — фыркнул Сюэ Ян.

Ребенок кивнул и сделал маленький шажок к пруду. Может, думал, если достать оттуда его родных, те воскреснут и снова заживут счастливо и спокойно? Хотя демоны знают, как тут у них было. Старейшина Илина ж, у него мертвяки и на базар ходили, причем не грабить, а торговать! Сюэ Ян сам одного видел. Если белилами замазать и на когти не смотреть — от человека не отличишь, разве что вежливый слишком. Эх, такого мастера заклинатели на куски порубили! И записи забрали, гады.

— Да, — отвлек его голос ребенка. — Орден Цзинь. Орден Цзян. Орден Лань. Орден Не.

Размах задуманного впечатлял. Сюэ Ян-то с одним мелким кланом не знал, как управиться, хотя идеи у него были, были. Но все они требовали или немалых заклинательских сил, или с десяток сообщников, готовых рискнуть за просто так, или хорошо вышколенной нечисти. Сюэ Ян давно уже поставил на третий пункт, но пока не особо преуспел. А вэньская мелочь сразу на четыре великих ордена замахнулась! В чем-то это даже восхищало.

— Мстить-то умеешь? — почти добродушно спросил Сюэ Ян.

— Убить? — ребенок неуверенно нахмурился.

— Слишком быстро и просто, — Сюэ Ян оскалился, вспоминая лучшие из своих расправ с обидчиками. — Хотя в конце, ясное дело, надо убить, а то потом замаешься ноги уносить. Но у тебя так не выйдет, мелкий, в великих орденах больно много народу. Ладно, раз ты ни гуя не умеешь, я подсоблю.

Подхватив мелочь под мышку, Сюэ Ян вышел из пещеры: стоило убраться подальше, пока совсем не стемнело.

Дорога вниз под сладкие воспоминания оказалась легкой и почти приятной, ребенок не верещал, не капризничал, а спешно оборудуемые заклинательские посты они обогнули без особых усилий. Вот решили бы переночевать в пещере и выйти завтра, их бы взяли тепленькими, а так — ищите след от колес! Даже кое-какой добычей удалось разжиться: в поисках тропок поукромнее Сюэ Ян спустился к самой реке и набрел на жутковатого вида черный бамбук. При взгляде на тонкие стебли мелочь шмыгнула носом:

— Как у братика Сяня…

А Сюэ Ян на слабость мысли никогда не жаловался. Бамбук похож на тот, из которого сделана легендарная Чэньцин, — так кто ему мешает набрать целую вязанку, поработать ножом на привале и загонять втридорога ту самую ужасную флейту ужасного Старейшины любому желающему? Правильно, никто. Нож имеется, бездонные рукава Сюэ Яну еще когда в трофеи достались, а илинский бамбук даже в могиле выдерживать не надо, чтобы недобрым веяло. Идеально! Только продавать лучше по одной флейте в каждом городе, не больше.

К рассвету Сюэ Ян вусмерть умотался тащить гуеву мелочь на спине, но ставить на ноги и велеть идти самому не решился. Горы ведь. Сверзится в какой-нибудь овраг — и все, прощай, величайшая месть в Поднебесной! А он, может, еще полюбоваться рассчитывает.

— Мы идем мстить? — тихонько спросил ребенок, когда солнце выкатилось из-за горизонта, а Сюэ Ян начал присматривать место для остановки. Вроде порядочно отошли от господ заклинателей, можно уже и отдохнуть.

— Не, — широко ухмыльнулся Сюэ Ян. — Мы идем в бордель. Я тебя туда продам.

— Зачем? — ребенок не испугался: то ли не знал, что такое бордель, то ли после штурма считал это уже сущим пустяком. Сюэ Ян бы поставил на второй вариант.

— Мне нужны деньги, — растолковал он. — А ты ребенок заклинателей, вырастешь красивым и сильным, значит, стоишь дорого. Да и тебе оно на пользу. Кормить будут, учить кое-как. А в бордели и заклинатели захаживают, встретишь такого — сможешь за него зацепиться, поближе к великим орденам подлезть. Глядишь, и доберешься до своих врагов. Главное, не торопись. Важные дела спешки не терпят!

Только чтобы их с мелким не погнали взашей, сначала надо раздобыть одежду, от которой не разит неприятностями за десять ли, как от обтерханных вэньских тряпок. И бордель поприличнее подобрать, чтобы хозяйка была с пониманием, девок не гоняла без нужды и жестоких развлечений не жаловала. Обязательно подальше от Илина: узнает еще кто мальца. И, пожалуй, в краях, где жизнь посытнее. Где не прокатилась война, где снимают два-три урожая в год, где у заклинателей в обычае ходить в бордель, а не как у Ланей… Короче, в срединный Ланьлин. Удачно вышло: Сюэ Ян и сам туда собирался.

— Не ссы, мелкий, как там тебя? — сказал он. — Отомстишь, не будь я Сюэ Ян.

<center>***</center>

Конечно, быстро найти подходящий бордель Сюэ Яну не удалось. Сначала мелкий умудрился где-то подхватить лихорадку и, пока оклемался, отощал окончательно. Кто такого купит? А дорога шла аккурат через горы, там и здоровый-то еле проберется! Пришлось наскоро спускать оползень на торговый обоз и долго откармливать мелкого супом из конины с вареным просом. Под конец месяца Сюэ Ян на конину смотреть не мог, но мелкий более-менее отъелся и уже не выглядел прозрачной печальной тенью. Заодно и по скалам лазать научился неплохо, пока лагерем стояли.

Потом, когда они спустились в населенные места, бордели попадались какие-то совсем негодящие: то уже по окнам видно, что бедствуют, то хозяйка на руку скорая, то денег дают мало. Сюэ Ян еле-еле нашел заведение поприличнее, сторговался, пригрозил кому надо, чтоб ребенка не обижали почем зря, — а мелкий в тот же вечер сбежал. И нагнал ведь на тракте, паршивец, как только силенок хватило! Сюэ Ян нарочно в том городке не ночевал, чтоб не передумать, с утра глаза продрал — а ему улыбаются, и гордо так.

— Говнюк, — с удовольствием подытожил Сюэ Ян, но возвращаться, конечно, не стал. Если кто-то не может уследить за своим товаром, кто ж ему лекарь?

До Ланьлина они еще трижды провернули этот фокус, а Сюэ Ян задорого продал флейту «самого Старейшины Илина» — и денег стало хватать не только на еду. На четвертый раз какие-то уроды попытались оприходовать мальчишку в первый же вечер, и тот едва вырвался, устроив мимоходом роскошный пожар. То есть мелкий-то клялся, что пожар почему-то начался сам, но Сюэ Ян ему ни на миг не поверил. Вэни с огнем на «ты», это ж все знают. Так что стоило пока к борделям не соваться: вычислят еще по следу из головешек!

Однажды мелкий, проснувшись, не кинулся завтракать, а сел прямо, будто кол проглотил, и крепко зажмурился.

— Понос или запор? — участливо спросил Сюэ Ян.

— Это медитация, — важно объяснил мелкий. — А-Юань будет заклинателем. А из борделя все равно убежит.

— Правильно, драпаешь ты хорошо, выгодно, — одобрил Сюэ Ян. — А заклинателем тоже чего умеешь, что ли?

Мелкий кивнул, и Сюэ Ян осознал, что ему охрененно повезло. Орден Вэнь недаром был великим: там учили едва ли не с пеленок. Вот и мальчишка, потыкавшись туда-сюда, вспомнил кучу упражнений. Детских, простых, понятных и полному идиоту — а Сюэ Ян идиотом отродясь не был. Уже через несколько месяцев он уверенно зажигал сигнальные талисманы — праведные, не на зеленом огне! — и даже чувствовал что-то такое смутное в среднем даньтяне. Правда, вряд ли золотое ядро, потому что после хорошего обеда ощущение пропадало.

В срединном Ланьлине, блистательном и беспокойном, Сюэ Ян честно хотел немного пожить, как самый обычный человек. Не поднимать всякую живность, идеально подходящую для тренировки начинающему темному заклинателю, не убивать идиотов, так и лезущих под нож, не продавать флейты и даже платить за ночлег! Но уже на пятый день оказалось, что орден Ланьлин Цзинь, по слухам, ищет людей для опасных, запретных, но очень хорошо оплачиваемых дел. Про темный путь, конечно, не говорили прямо, но Сюэ Ян решил рискнуть. Он уже вызнал: орден Ланьлин Цзинь носит золотые одежды. Именно в их закромах осело наследство Старейшины Илина. А вдруг людей, не боящихся темного, как раз затем и ищут? Сюэ Ян шепнул пару слов кому надо, вовремя покрутил в пальцах илинский бамбук — и добился своего. Его позвали в Башню Кои!

— Это редкий шанс, мелкий! — внушал Сюэ Ян. — Даже не думай кидаться всех убивать! Помни, чему я тебя учил: мстить надо с умом и не впопыхах. Лучше считай, что ты пока разведываешь территорию.

— Не буду, — А-Юань выглядел кротким и послушным, но этой милой улыбке Сюэ Ян не доверил бы и дохлого голубя. Ох, придется следить за мальчишкой!

С нанимателем ему повезло: Ляньфан-цзунь только с виду был безупречным молодым господином. На поверку под приветливой улыбкой пряталась злобная и хищная тварь не хуже Сюэ Яна. Зато затея, для которой аж целый сын главы ордена шерстил городское дно, оказалась стоящей. Наобещали и положение приглашенного заклинателя, и кучу золота, и даже подопытных, хотя Сюэ Ян честно сказал, что бродяг может и сам наловить. Словом, сразу было видно: сделка сомнительная, а заплатят в конце железом в спину. Взамен же за всю эту прелесть требовалось ни много ни мало разобраться в записях Старейшины Илина и восстановить знаменитую Печать Преисподней.

— Фигассе! — охренел Сюэ Ян. — Орден Цзинь собирает армию мертвецов, чтобы захватить мир? Отлично, я в деле!

Теперь ему полагалась пара комнатушек на задворках Башни Кои, немыслимо роскошных по меркам бродяги из Куйчжоу и вэньского приемыша, и целая ухоронка в полудне езды от Ланьлина: для опытов.

— У нас теперь есть дом, дядя Ян? — мелкий смотрел до того доверчиво и робко, что даже Ланьфан-цзуня, похоже, проняло. Бедный, настрадавшийся, изголодавшийся сиротка!

— Как следуем поработаем — и будет, — осклабился Сюэ Ян. А что, чем не дом? Ухоронку им выдали отличную, видать, ее не первое поколение Цзиней использовало для всякой сомнительной дряни. Подвалы большие, сработанные на совесть, отсюда фиг выберешься, и криков никто не услышит. Мастерская просто шикарная, половины печатей Сюэ Ян и не видел никогда, одна надежда на цепкую память мелкого и записи Старейшины Илина. Даже еду привозить будут!

— Мальчик — ваш родственник, господин Сюэ? — Ляньфан-цзунь едва заметно помягчел лицом. Или притворился, что сочувствует? Скорее всего, что ему до чужих детей?

А Сюэ Ян призадумался. Правда отпадает сразу, он же не идиот. Если сказать, что приблудный, могут и погнать. А на сына или брата мелкий ни гуя не похож: тонкие благородные черты выдают заклинательскую породу.

— Племянник, — определился Сюэ Ян. — Сестричка все за вашим братом бегала — и вот, добегалась.

Мелкий понятливо хлюпнул носом,  а Ляньфан-цзунь мягко улыбнулся и погладил его по голове.

— Тебе повезло, малыш, — сказал он. — Если покажешь себя, сможешь стать настоящим заклинателем.

— А-Юань будет хорошо себя вести! — с жаром закивал тот, а Сюэ Ян мысленно поморщился: стоило, гуй побери, придумать мелкому другое имя. Ну да теперь поздно уже.

В подвале, защищенном кучей печатей, Сюэ Яну предъявили его первого подопытного — и он сильно порадовался, что велел мелкому пошуровать пока на кухне. Потому что ушлый глава Цзинь ухитрился прибрать к рукам не одни записи и обломки Печати Преисподней, но еще и Призрачного Генерала! По крайней мере, жуткого вида лютый мертвяк, прикованный цепями к стене и обклеенный талисманами в три слоя, явно не был обычным, вон как спеленали. Да и Ляньфан-цзунь рядом держался уж больно сторожко.

— Он же вроде разумный был? — с сомнением спросил Сюэ Ян. В белесых глазах мертвяка не светилось даже естественных для неупокоенного ярости и желания вырваться. Статуя, да и только.

— Все верно, господин Сюэ, — подтвердил Ляньфан-цзунь. — Призрачный Генерал пришел в такое состояние после смерти своего хозяина. Он не пытается напасть на соблазнительную для любой нечисти добычу, не реагирует даже на попытки нанести ему вред. Возможно, Вэй Усянь завязал его покорность на себя? Если вы сумеете разобраться, каким образом поднять и подчинить столь необычное и могущественное создание, орден Цзинь будет вам весьма благодарен.

— Посмотрим, посмотрим, — пробурчал Сюэ Ян. — Самый сильный лютый в Поднебесной, как бы он сам меня не разобрал.

— Вам нечего опасаться, господин Сюэ, — с легчайшей насмешкой ответил Ляньфан-цзунь. — По крайней мере, не больше, чем обычно, верно?

Спорить Сюэ Ян не стал, но дверь в ту камеру запер накрепко и полночи думал, водить туда ли мелкого. Призрачного Генерала тот опознает, факт: на одной горе вместе жили. Но вдруг Ляньфан-цзунь набрехал, и это обычный тупой лютый, просто хорошо связанный? А тут ему лакомым кусочком ци под носом помашут. Нет, Сюэ Ян справится и ребенка загрызть не даст, но мало ли…

Так он ничего и не решил. Только не выспался напрочь: даже мелкий на утро смотрел удивленно и на синяки под глазами косился.

— У нас мертвяк в подвале, — буркнул ему Сюэ Ян. — Пошли, глянем.

Мелкий, конечно, послушался, а едва зашел в камеру — замер столбиком и даже дышать перестал.

— Ты его знаешь? — уточнил Сюэ Ян. — Ляньфан-цзунь хвастался, что это сам Призрачный Генерал, так мне надо выяснить, врал или нет.

Плечи под рукой Сюэ Яна вздрогнули, а потом мелкий рванулся вперед и повис у мертвяка на поясе, что-то бессвязно причитая.

— Ага, значит, не соврал, — проблем это скорее прибавляло. Поди пойми, как привести в порядок Призрачного Генерала, потерявшего хозяина. Попытаться перехватить управляющие узы? Нет уж, он не такой кретин, чтобы считать себя сильнее Старейшины Илина. Обращаться как с человеком? Сожрут еще. Сам он, переродись вдруг лютым мертвяком, точно сожрал бы.

— Дядя Нин, дядя Нин, — мелкий заревел совсем уж отчаянно, а у Сюэ Яна холодок прокатился по спине: серые когтистые руки медленно сомкнулись в несомненном объятии. И никакие талисманы с амулетами не остановили, и цепи только лязгнули жалобно. Миг — и Призрачный Генерал просто вывернул их крепления из стены, чтобы удобнее было гладить мелкого по лохматой макушке.

— А-Юань, — голос у него оказался глуховатым: от долгого молчания, наверное.

— Дядя Нин!

Отчего-то Сюэ Яна потянуло заморгать и отвернуться, но он, разумеется, справился.

— Ты все-таки выжил.

— Ага! Меня дядя Ян спас! И с собой забрал! И мы шли долго-долго, и нас не поймали даже, а может, и не знали, что надо ловить, и мы торговали бамбуком и ели лошадку… — мелкий тараторил, как полоумная цикада. Хорошо хоть про бордель не ляпнул.

Призрачный Генерал медленно нашел взглядом Сюэ Яна. Тот пожал плечами и кивнул. Да, это он тут такой упоротый идиот, рискующий без прикрытия лазать на Луаньцзан и чужих Вэней пристраивать. Прошу любить и жаловать, если не жмет.

— Благодарю господина за его доброту, — произнес Призрачный Генерал. — Как я могу отплатить?

— Ну, мне велели тебя изучать, — натянуто хихикнул Сюэ Ян. — Будешь отвечать, если спрошу?

Предлагать более суровые методы исследования существу, способному порвать железо легче, чем бумажный лист, он все-таки не рискнул. Может, как-нибудь потом.

— Буду, — согласился Призрачный Генерал. — Вам ведь нужны знания молодого господина Вэя?

— Еще бы! Я же к Цзиням для этого и сунулся, — радостное возбуждение захватило Сюэ Яна с головой. Получится? — Они хотят Печать Преисподней и страшные темные секреты, а я — стать сильнее и кое-кому отомстить. И еще ответы на кучу вопросов, потому что мелкий… А-Юань не все помнит.

— Я помогу господину при одном условии, — кивнул Призрачный Генерал. — Знания молодого господина Вэя… Я не хотел бы отдавать их в руки тем, кто его убил.

— Идет! — Сюэ Ян не заколебался ни на миг. Обманывать нанимателя ему не впервой, а делиться наследием Старейшины Илина он и так ни с кем не собирался. Сами виноваты, что не захотели пачкаться.

В тот год Сюэ Ян окончательно понял, как ему повезло подобрать мелкого. Пройди он тогда мимо трещины в скале, сейчас бы тыкал талисманами в безучастную статую, даже не подозревая, что ее отрешенность — всего лишь следствие того, что двигаться некуда и незачем. Захоти Призрачный Генерал сбежать, его бы ни цепи, ни печати не остановили: видел Сюэ Ян, как он их рвет с полвзмаха. Но смысл? Ордена больше нет, последние Вэни померли на Луаньцзан, хозяин — тоже. Призрачный Генерал решил ждать — и дождался.

Это было прекрасное, восхитительное время. Сюэ Ян занимался тем, чем хотел, без страха попасться, без постоянных скитаний, без необходимости притворяться, унижаться и клянчить. Он даже спал на мягком и ел горячее! Мелкий — в смысле, А-Юань — вытянулся и подрос, научился подавать ци в талисманы и обещал вырасти отличным заклинателем. К сожалению, только праведным: сильные Вэни, как выяснилось, не переносят темного пути. Некоторые городские неженки покрываются пятнами, потрогав обычный молочай или овечью погибель, некоторые чихают от псины, а Вэням вот на темный путь нельзя. Досадно, но ничего не поделаешь. Сам Сюэ Ян, наконец-то дорвавшись, успевал везде: то на Шесть Золотых Пагод медитирует, то в управлении десятком мертвяков упражняется. Он даже на мече летать навострился! Правда, недалеко и недолго.

Ужасный Призрачный Генерал, которого боялась до усрачки вся Поднебесная, оказался отличным соседом, дохрена знающим и умеющим. Как потомственный Вэнь из знатной семьи — Вэнь Цюнлинь его звали — он здорово помогал Сюэ Яну в освоении заклинательских штучек, а как друг и соратник Старейшины Илина — в расшифровке уцелевших записей. По правде-то, без подсказок в них хорошо если лет через десять вышло бы разобраться! Еще Вэнь Цюнлинь был целителем и прекрасно разбирался в травах, а Сюэ Яну как-то пришла в голову мысль, что эти самые листики-цветочки можно высушивать и выдерживать в месте, полном темной энергии. Интересно же, что получится: лекарство или отрава? Вэнь Цюнлинь, правда, на такое издевательство над искусством исцеления поначалу возмущался, но они с мелким его постепенно уболтали.

Через полгода осторожных опытов Сюэ Ян рискнул оставить Вэнь Цюнлиня на хозяйстве и отправился с мелким туда, куда давно мечтал наведаться: к городку Юэян, во владения Чанов. Конечно, там никто и не помнил мальчишку, которому много лет назад покалечил руку глава клана. Да им и раньше дела не было, скотам! Вот и поплатятся.

Дождавшись безветренной ночи, Сюэ Ян вдвоем с мелким осторожно подкинул в поместье Чанов с десяток кувшинов, плотно заткнутых тряпками.

— Не вдохнул? — строго спросил он, схоронившись за оградой.

— Не-а, — прошептал тот. — Дядя Ян хорошо отомстит!

— Это только начало, ха!

Любой лекарь в Поднебесной знает с десяток успокаивающих сборов, от навевающих легкую дрему до способных усыпить навсегда. Теперь Сюэ Ян тоже их знал — а еще каждая былинка, тлеющая сейчас в кувшине, не меньше месяца провела за пазухой у лютого мертвеца. И белесый дымок, расползающийся по поместью Чан, нес отменные кошмары. Сюэ Ян как-то надышался — неделю спать не мог. А ведь его абы чем не прошибешь, да и состав тогда был слабее.

Нет, сначала он другие способы изобретал, простые и безыскусные. Призраков там натравить позлее, из мертвяков что-нибудь многорукое-многоногое сшить и в поместье запустить. Даже подумывал какой-нибудь осколок Печати ненадолго из ухоронки позаимствовать: испытать, так сказать, в деле. Но потом Сюэ Ян познакомился с Вэнь Цюнлинем, послушал их с мелким разговоры о всякой лекарской траве и понял: вот оно, лучшее оружие! Оставалось только поточнее подобрать состав, чтобы жертвы не просто во сне мерли, а еще и наяву веселья хлебнули. Но с этим Сюэ Ян справился: Чанам сегодня ночью спать особо не светило и избавиться от кошмаров, всего лишь открыв глаза, — тоже.

Ждать пришлось долго. Дым действовал постепенно, захватывая сознание исподволь, да и через ткань просачивался не сразу. Зато потом, когда полуголые заклинатели в ужасе отбивались от незримых демонов, метались и гибли друг у друга под мечами, Сюэ Ян смеялся до слез и ликующе выкрикивал: видишь? Видишь, напыщенный ублюдок? Страшно тебе? Ты сдохнешь, сдохнешь уже скоро!

Напитанный мертвечиной травяной дух, оказалось, еще и на ци действовал: наутро оклемались далеко не все. А ночью Сюэ Ян повторил и с огромным удовольствием подстерег на дороге тех, кто кинулся было за подмогой. Идиоты, вы ж тут вроде как самые важные птицы? У кого помощи просить собрались, у соседей? У великих орденов? Так всем наплевать! Тогда всем было наплевать на меня — а сейчас на вас!

Когда на третью ночь из поместья ломанулся Чан Цыань, Сюэ Ян окончательно поверил в небесную справедливость.

— Вот сейчас он очухается, — сказал он мелкому, — просрется с перепугу, и я ему все припомню! Заодно посмотришь, как еще можно мстить. Знаешь, что такое линчи?

— Казнь тысячи порезов, — важно закивал мелкий. — Долго, грязно, палевно, и дядя Ян это вообще умеет?

— Говнюк, — ухмыльнулся Сюэ Ян. — Весь в меня. Конечно, не умею! И что? На нем и потренируемся!

Наверное, это была не настоящая линчи, все же на палача Сюэ Ян отродясь не учился. И помер Чан Цыань довольно быстро, но не из-за неумения, а потому что мелкий позеленел и держался на одном упрямстве. Непривычный: просто так Сюэ Ян при нем уже не раз убивал, а вот ножичком на ломти пластать еще не случалось.

— Не, дядя Ян, так я мстить не буду, — заявил мелкий, когда проблевался. — Противно даже смотреть. Я что-нибудь получше придумаю.

Сюэ Яну противно не было, ему было хорошо как никогда, а потому мелкому не досталось даже назидательного подзатыльника.

— Мне-то что? Мсти как хочешь, — отмахнулся он, блаженно улыбаясь. — Хоть ножом, хоть отравой, хоть еще как. Вон, Ляньфан-цзунь о своих врагов отродясь руки не пачкал. Тут слово, там слово — глядишь, все сами друг друга уже перерезали, а он стоит чистенький и в золоте и вздыхает со скорбью.

— Он дедушку убил, — буркнул мелкий. — Главу Вэнь.

— Фигассе у тебя дедушка, — присвистнул Сюэ Ян. — А что раньше не говорил?

— Мне самому дядя Нин недавно рассказал.

— Ну, это вроде в бою было, там одними словами не обойдешься, — пожал плечами Сюэ Ян и в шутку добавил: — Но ты, когда ему мстить будешь, давай не до смерти, а? Мы с Ляньфан-цзунем славно сработались: он меня прикрывает, я ему помогаю. А прибьешь — неизвестно еще, кого глава на его место поставит.

Мелкий ненадолго задумался и кивнул:

— Хорошо, дядя Ян.

На пятую ночь живых в поместье Чанов не осталось, и Сюэ Ян засобирался назад. Жаль, целиком клан выморить не получилось: сын Чан Цыаня, гад такой, отправился по делам на север и до сих пор не вернулся. Но не сидеть же у Юэяна до осени? Заедет еще кто-нибудь к ним домой — а там Вэнь Цюнлинь грядки пропалывает со всякой лекарственной дрянью.

А Чан Пина он непременно найдет. Поднебесная вовсе не так велика, как кажется.

<center>***</center>

Когда мелкий подрос еще немного, Сюэ Ян с полного одобрения Ляньфан-цзуня перебрался в Башню Кои. Он же тут вроде как дядюшка? Значит, должен вести себя правдоподобно. А за возможность отдать родственника в обучение аж великому ордену не ухватился бы только полный идиот. Ухоронку оставили на Вэнь Цюнлиня, научившегося притворяться тупым, послушным и вообще не Призрачным Генералом, а Сюэ Ян приезжал, когда новый эксперимент обещал бабахнуть чересчур мощно для Башни Кои. Мелкий, конечно, скучал, но быстро прижился среди младших учеников, а по вечерам показывал самое интересное из выученного. Частенько у Сюэ Яна даже получалось повторить, ничего не подорвав.

Еще им, как порядочным господам заклинателям, пришлось придумать себе вторые имена. Сюэ Яна Ляньфан-цзунь, тварь злоязыкая, обозвал Чэнмэем, зато мелкому он выбирал имя сам.

— Будешь Цанлун, — после пары часов раздумий решил Сюэ Ян. — «Затаившийся дракон», раз уж у заклинателей раззолоченные имена в обычае. Ты на дракона пока не тянешь, но сныкался хорошо.

Мелкий не возражал, тем более что сверстники все равно звали его Юанем.

В сундуках росли горы расчетов и рисунки с нерабочими печатями, черный бамбук с Луаньцзан вместо флейт поистратился на амулеты, экспериментальные твари понемногу заняли целый коридор в подвалах Башни Кои, а Сюэ Яна начали уважать и побаиваться. Ляньфан-цзунь иногда просил о небольшой услуге: кого запугать, кого нечистью покусать, кого на потолочной балке развесить, обвязав его же кишками… Словом, ничего не предвещало беды. Поэтому, когда мелкий отпросился в ухоронку на пару дней, Сюэ Ян не заподозрил неладного. По дяде Нину соскучился, что ж тут непонятного? Или с чем-нибудь темным хочет поиграться, но при целителе, чтобы откачал, если что. Дело житейское, в общем. Сюэ Ян помахал ему ручкой и с чистой совестью занялся одной любопытной модификацией пыточного клейма, надолго запершись в мастерской. А вот когда он все, что хотел, проверил и пошел отсыпаться — грохнуло.

Он продрыхся, вылез наверх и порядочно охренел: важные Цзини носились туда-сюда, как куры с отрубленными головами, глядели дико и ошарашенно, а на плечах слуг были траурные накидки. Оказалось, пока он спал, глава Цзинь изволил отбыть на следующее перерождение. Помер, короче. Причем как-то нехорошо помер, потому что Сюэ Яна дважды порывались засунуть в пыточные с воплями «это все он!» Спасли зловещая репутация и покровительство Ляньфан-цзуня, которому, по идее, светило стать следующим главой. Трогать его человека поостереглись.

— Это не я, — честно заявил Сюэ Ян, когда Ляньфан-цзунь, взмыленный и вымотанный, нашел для него немного времени.

— О, я тебя ни в чем и не обвиняю. Мой бедный отец пал жертвой собственных страстей, — для убитого горем сына у Ляньфан-цзуня слишком довольно блестели глаза. — Он и так продержался удивительно долго. Увы, я не могу считать случившееся чем-то большим, чем воздаяние за невоздержанность…

— Что, в борделе на убийцу нарвался? — озадаченно уточнил Сюэ Ян. Слухов по Башне Кои гуляла уйма, и сплетники сходились только в одном: глава Цзинь опочил на ложе любви. Затрахали его, короче. Но, гуй побери, как? Это ж какую выносливость надо иметь!

— Не совсем, — теперь явственно удивился и Ляньфан-цзунь. — Неужели ты и вправду ничего не знаешь? Отец позвал к себе в покои нескольких дев сразу: он давно не заботится о сбережении собственной ци, хотя лекари уже пытались его урезонить. Но ныне случилось, что девы, привлекшие внимание моего отца, оказались то ли хулицзин, то ли мертвецами, то ли развратными призраками. Получив свое, они исчезли из запертых покоев, оставив лишь следы темной энергии на теле. Ничего удивительного, что некоторые чересчур осведомленные люди подумали на тебя, друг мой. Боюсь, знай они точнее, кого ты держишь в подвалах, было бы еще хуже.

— Если исчезли, значит, не мертвячки, — бездумно выдал Сюэ Ян. — Духи, призраки…

Гуй побери! Из всех обитателей Башни Кои отдать его нечисти пару приказов и провести туда, где ее заметит и оприходует Цзинь Гуаншань, мог только один человек. И если этого мелкого идиота сожрали за компанию, он не знает, что сделает!

— Потому я и хотел спросить, не сбегала ли у тебя, случаем, какая-нибудь необычная нечисть, подготовленная для тренировки адептов? — с нажимом произнес Ляньфан-цзунь.

— Вообще могла, — понял намек Сюэ Ян. — Я недавно разобрался, как Старейшина Илина свою мертвую свиту поднимал. Помнишь, ту, которую разве что вблизи и распознать можно, а издали от живых не отличишь? Было бы забавно погонять младших адептов на умение думать головой, а не… как это у вас зовется по-благородному? Черепаховым навершием?

— Вот как… Неужели отцу было до такой степени безразлично, кого обнимать? — Ляньфан-цзунь горестно вздохнул и покачал головой. Сюэ Ян поклялся бы чем угодно: еще до вечера эта версия расползется по Башне Кои, как моровая язва. Что ж, глава Цзинь сам виноват: нечего было сначала признавать побочного сына, а потом морду кривить и все темные делишки на него переваливать.

— Эм, так я проверю, чего у меня там удрало? — прервал его актерские упражнения Сюэ Ян.

— Конечно, конечно, иди!

К счастью, мелкий оказался в порядке: носился по крылу для младших адептов и увлеченно разносил слухи. Сюэ Ян ухватил его за плечо, оттащил к себе и облегченно отвесил пару подзатыльников:

— Скотина! Говнюк! Ты какого хрена натворил, пока я дрых!

Тот упрямо нахмурился, но отпираться не стал:

— Дядя Ян, ты сам мне разрешил, помнишь? Я просто чуть-чуть отомстил.

— Фигассе чуть-чуть, — осклабился Сюэ Ян. — Ты охрененно отомстил, знаешь ли! Весь орден опозорил: если у него глава помер, перепутав нечисть с девкой для траха, то каковы ж обычные адепты?

Судя по довольному хихиканью мелкого, ему такой вывод пришелся по душе.

— Но в следующий раз дождись, пока я высплюсь, — уже спокойнее сказал Сюэ Ян. — Я тебя в Юэян брал? Брал! Даже Чан Цыаня чуть-чуть порезать разрешил. А ты жадничаешь. Я, может, тоже хотел глянуть на рожу Цзинь Гуаншаня, когда он понял, с кем трахается!

— Прости-прости, дядя Ян, — мелкий понял, что выволочка закончилась, разулыбался и полез обниматься. — Я обязательно! Но рожи у него не было, честно. Мне дядя Нин одну травку сделал, от нее без разницы, кого в постель тащить. Если только совсем уж перед смертью в себя придешь. Я потому и торопился так: травка-то всего пару дней на темной энергии настаивалась, могла быстро выдохнуться.

— Тогда ладно, — одобрил Сюэ Ян. — Понравилось хоть?

— Ага, — мелкий улыбнулся зловеще и мечтательно. — Жалко, я до остальных так легко не доберусь, но это ничего. Придумаю что-нибудь.

Руку его точно вели небеса. На следующий день в Башню Кои заявилась парочка бродячих даочжанов: чистеньких, благостных, аж свербело подразнить. У одного морда до того правильно-занудная, что булыжника просит, а второй красивый, как на весенней картинке, и даже белый подол в дорожной пыли не испачкал! Даочжаны вели с собой осунувшегося Чан Пина в траурных одеждах и искали злодея, жестоко уничтожившего клан Чан. Намекнуть им, как все произошло на самом деле, тянуло невыносимо. Позлорадствовать, покрасоваться, насладиться ужасом и обреченностью на лице жертвы — когда он себе в таком отказывал? Но Сюэ Ян теперь был семейным человеком и потому очень старался сдерживаться. Если ему понадобится бежать из Башни Кои, мелкому придется худо. Кто подстрахует его во время особо упоротой мести? Кто одолжит парочку призраков? Кто выслушает и разделит радость от хорошо провернутой пакости? Да и отличного места для опытов они лишатся. С сожалением и тоской Сюэ Ян позволил себе от силы пару многообещающих взглядов на Чан Пина и даже не полез к чистенькому и беленькому даочжану! А хотелось, хотелось.

Приди они неделей раньше или месяцем позже, когда намечался совет глав, — и расследование начали бы непременно, просто чтобы поддержать репутацию великого ордена. Конечно, никого бы не нашли, Сюэ Ян за собой хорошо убрал, но мало ли? А так из-за смерти Цзинь Гуаншаня всем резко стало не до каких-то там Чанов. Гостей заверили в непременном содействии и аккуратно выпроводили куда подальше. Сюэ Ян думал выбраться в город и окончательно решить проблему, но Чан Пин спиной чуял беду и ни на шаг не отходил от даочжанов. А этих с нахрапу не возьмешь, видно же.

Пришлось оставить пустые мечтания и вернуться к работе. Точнее, попытаться: почти сразу Сюэ Яна выловил бледный в прозелень Ляньфан-цзунь и начал допытываться, кто еще мог сбежать у него из подвалов.

— Да никто! — обиделся Сюэ Ян. — Те девки из свиты Старейшины Илина, и все. Они ж почти разумные были, а остальная нечисть у меня тупая. Не справились бы с печатями и запорами. А что, есть еще жертвы?

— Нет, нет, — Ляньфан-цзунь зябко передернул плечами. — Ничего особенного не случилось. Но я очень прошу тебя, вспомни: в тех камерах, что ты не занимал, в самых дальних подвалах, не было ли каких-либо подозрительных происшествий?

— А, те, — успокоился Сюэ Ян. — Они ж пустые давно. Туда и заходят-то только пыль подмести, и еды не таскали ни разу на моей памяти, разве что в цянькуне. Некому из них сбегать.

— Тому, о ком я думаю, еду бы не приносили, — рассеянно покачал головой Ляньфан-цзунь. — А я уже успел убедиться, что отец посвящал меня далеко не во все тайны.

— Проверю, не дергайся, — махнул рукой Сюэ Ян.

— Буду тебе бесконечно благодарен, друг мой.

Как и ожидалось, дальние подвалы были безнадежно пусты, только что паутиной поросли. Но двери в двух камерах, судя по следам, недавно открывали: свезли налет ржавчины и оставили на камнях пару царапин. От такого известия Ляньфан-цзунь осунулся еще сильнее, Сюэ Ян даже посоветовал ему сходить к целителям. А потом, спохватившись, отловил А-Юаня и затащил к себе в комнату.

— Ты сейчас никуда не лезь, — строго предупредил Сюэ Ян. — Особенно к Ляньфан-цзуню. Он давно на взводе, если на чем поймает, грохнет как нечего делать.

От довольной мордашки мелкого на душе заскреблось недоброе предчувствие.

— А я уже, дядя Ян!

— Ты! Говнюк малолетний!

— Но я же не до смерти, как обещал, — тот мигом принял виноватый вид. — А сказать я не мог, ты ведь с ним дружишь!

— Считаешь, я тебя сдал бы? — возмутился Сюэ Ян. Нет, Ляньфан-цзунь ему не чужой, с ним есть о чем перекинуться словечком — но он все-таки наниматель. А мелкий — это мелкий. Свой.

— Может, и нет, — пожал плечами А-Юань. — Но вдруг бы проболтался? Ляньфан-цзунь кого угодно разговорит.

С этим было не поспорить, и Сюэ Ян неохотно признал: сейчас его неосведомленность пришлась кстати.

— А как отомстил-то? — спросил он. — Подлил чего? Так он умный, не стал бы пить.

— Конечно, нет, дядя Ян! К Ляньфан-цзуню и опытный убийца не подберется, — улыбнулся мелкий. — Я слух пустил, что, когда Цзинь Гуаншань умер, из подвалов Башни Кои сбежал тайный пленник, которого там держали по его личному приказу. Ляньфан-цзунь и поверил.

— Странно, — удивился Сюэ Ян. — Из-за ерунды так загоняться. Ну пленник, ну сбежал… На кого ж он подумал?

— Не знаю, дядя Ян, — мелкий улыбнулся еще шире и хитрее. — Я просто открыл пару старых камер, чтобы из них вышло удрать, но сам туда даже не заглядывал. И понятия не имею, был ли там кто-то живой.

— Скорее, мертвый, Ляньфан-цзунь говорил, тому, кого он подозревает, еда не нужна, — задумался Сюэ Ян. — Слушай, а может, они Старейшину Илина там держали? Ну, если с Луаньцзан утащили в свое время. Или тело прятали.

Тут мелкий разом погас, опустил голову и уткнулся Сюэ Яну в ханьфу.

— Нет, дядя Ян, его точно убили, — прошептал он. — И тела не осталось.

— Ничего, ничего, — Сюэ Ян неловко похлопал его по плечу. — Ну, убили. Вон, дядя твой и мертвым неплохо себя чувствует. А уж Старейшине Илина это точно помехой не станет.

— Его разорвали мертвецы, — хлюпнул носом мелкий.

— И что? Мало ли бесхозных тел по Поднебесной болтается? Дух призвать, запихнуть в кого-нибудь молодого и здорового, — Сюэ Яна понесло. — Нет, я помню, что до Старейшины Илина ни у кого доораться не получалось, но он же не идиот к врагам заявляться! А вот если позовешь ты или Вэнь Цюнлинь… Как считаешь, придет?

Это выглядело интересной и сложной задачей, как раз по нему. А еще, кто бы там чего ни думал, Сюэ Ян не был чужд благодарности. Записи Старейшины Илина дали ему столько, что впору того учителем звать. За такое не стыдно и отдариться.

— Дядя Ян! Ты такой… такой! Спасибо!! — его стиснули до хруста в ребрах и явно собрались поливать слезами.

— Кончай сырость разводить, мелкий, — проворчал Сюэ Ян. — И вообще, рано еще. Тебе сначала доучиться надо, чтобы спокойно драпать, если спалят.

— И отомстить, — согласился А-Юань.

— Без меня не смей! — вспомнил про воспитательные меры Сюэ Ян и отвесил мелкому подзатыльник.

На этот раз его послушались: весь следующий месяц А-Юань добросовестно пересказывал, что он планирует сделать с кретинами, вознамерившимися вдруг вытеснить безродного приблудыша из рядов лучших учеников ордена. Пару раз Сюэ Ян даже поприсутствовал, и с немалым удовольствием. А вот с возвращением Вэй Усяня как-то не заладилось. Сюэ Ян и сам печати чертил, и Вэнь Цюнлиня напряг — а Старейшина Илина ни гуя не отзывался. Ладно, в Башню Кои не пришел, в этот гадюшник лезть себе дороже, но ухоронка-то вполне безопасна! Может, у них просто сил не хватало? Сюэ Ян смастерил флейту из остатков луаньцзанского бамбука и попробовал на ней, но результата все равно не добился.

— Нужна Чэньцин, — наконец осенило его. — Личное оружие, личный призыв. Вэнь Цюнлинь, на Чэньцин сыграть сумеешь? Меня-то она точно грохнет, если полезу, а мелкому в темное по-серьезному нельзя.

— Господин Сюэ, я ведь мертвый, — укоризненно посмотрел на него Вэнь Цюнлинь.

— Ну и что? Ты же говоришь! По глотке воздух гоняешь, значит. Выходит, при нужде и петь сможешь, и на флейте играть.

Вэнь Цюнлинь ошарашенно заморгал:

— Я… я как-то не думал об этом.

— А зря! Давай тренируйся. Пока я доберусь до Чэньцин, ты должен как следует выучить хотя бы Призыв. А лучше еще что-нибудь в придачу, для надежности.

— Я попробую, господин Сюэ.

— Не парься, у тебя все получится, — махнул рукой Сюэ Ян. — Ты ж сам рассказывал, что в разум вернулся, когда флейту Вэй Усяня услышал и мысленно к нему пошел. Значит, и он так сумеет.

В глазах Вэнь Цюнлиня загорелась такая надежда, что Сюэ Ян даже забеспокоился: а если у них ничего не выйдет? Не решит ли Вэнь Цюнлинь его разорвать к гуям за обманутые ожидания? Вообще может. Сам бы Сюэ Ян на такую подставу точно обиделся.

Как выяснилось, лютый мертвец при желании вполне способен вбирать в себя воздух и выдувать его, управляя потоком, — то есть и на флейте играть. И через дыхание темную энергию пропустить тоже может, как музыкальный заклинатель — ци. Правда, мелодия при этом выходит вдвое-втрое сильнее. Тогда у них в ухоронке вся припасенная нечисть взбесилась, а что в округе сдохло — поднялось и поперло на звук. Будь Сюэ Ян один, ему оставалось бы только вскочить на меч и драпать что есть силы, но с Вэнь Цюнлинем они кое-как сумели упокоить всех, кого надо.

— Уф, — выдохнул Сюэ Ян. — Ты больше так не делай. А то страшные сказки будут ходить не про Вэй Усяня.

— Простите, господин Сюэ, — потупился Вэнь Цюнлинь. — Я не думал, что так случится. Я продолжу упражняться на обычных мелодиях. Просто эту я слышал очень часто, она напоминает мне о молодом господине Вэе…

— Да забей, все же обошлось, — пожал плечами Сюэ Ян.

К тому времени, как Вэнь Цюнлинь начал играть не хуже музыканта на празднике, остался только один затык: до Чэньцин добраться у них так и не получилось. Все знали, что ее забрал глава Цзян, да вот пролезть в юньмэнские трофейные никак не выходило. Сюэ Ян не пожадничал, нанял пару умельцев, но они просто сгинули без следа.

— Дядя Ян, а может, если отвлечь главу Цзян, тебе будет полегче? — вкрадчиво спросил А-Юань как-то вечером, и Сюэ Яну подурнело. Знал он этот ласковый голосок!

— Так, мелкий! Ты кому успел отомстить?

— Еще никому, дядя Ян, — бодро ответил тот. — Но у меня есть хорошая идея насчет главы Цзян. Если получится, ему долго будет не до Чэньцин.

— Это интересно, — задумался Сюэ Ян. — Ну, допустим, главу ты отвлечешь. А весь остальной орден? Или ты его до смерти отвлечь хочешь, а?

— Хочу, — А-Юань вздохнул. — Но не выйдет. Он не мой глава, не подобраться…

— Вот только не начинай насчет Ляньфан-цзуня! — Сюэ Ян нахмурился как мог грозно. — Он и так до сих пор не успокоился, все ищет по Ланьлину то ли Вэй Усяня, то ли главу Вэнь, а мне отдуваться!

— Но я ничего и не делаю, дядя Ян. Это он сам себя накрутил, — А-Юань улыбался так невинно, что Сюэ Ян ни на миг ему не поверил.

— Говнюк мелкий. Не трожь Ляньфан-цзуня, ты его отцу уже по полной отомстил, над ним вся Поднебесная смеется!

— Вот я и с главой Цзян так же хочу, — недобро усмехнулся А-Юань. — Дядя Нин кое-что о нем знает. Он обещал молчать, но я убедил, что ради дела можно. Только у него одно условие есть: чтобы братика Сяня плохим не выставлять, а лучше наоборот. Но я и без того не стал бы!

— Ты на него плохо влияешь, знаешь?

Когда они познакомились, Вэнь Цюнлинь до жути походил на того красивого даочжана: мстить нельзя, причинять зло недопустимо, случайные жертвы — и вовсе кошмар. И как он поднялся-то, с таким кротким характером? Но постепенно Сюэ Ян смог прочистить ему мозги и убедить, что месть иногда — очень нужная и полезная штука. Точнее, за себя Вэнь Цюнлинь мстить отказывался наотрез, а вот за молодого господина Вэя был готов и в огонь, и в воду, и на темный путь. Если бы Сюэ Ян верил в любовь, точно решил бы, что это она.

— Перед войной глава Цзян потерял золотое ядро, — начал рассказ А-Юань. — Он тогда попал в плен к Вэням, вот его и обезвредили. Слышал о Вэнь Чжулю, Сжигающем ядра?

— Кто ж не слышал? — фыркнул Сюэ Ян. Проебать золотое ядро было самым страшным для заклинателя, и о вещах, грозящих такой дрянью, знали все. — Но про главу Цзян это явно байки. Он спокойно заклинает сейчас, а с ядром оно вроде как необратимо.

— Необратимо, — кивнул А-Юань. — Если кто-нибудь другой не отдаст свое золотое ядро тебе. Вэнь Цин, сестра дяди Нина, умела делать такую операцию и написала об этом книгу. Если поискать, список с нее найдется в любой библиотеке. Хороших целителей раньше уважали, даже если они были Вэнями.

— Фигассе! То есть главе Цзян кто-то подарил свое золотое ядро? Вот просто так взял и подарил? — это не укладывалось в голове. Каким идиотом надо быть, чтобы не пойми за что профукать и вечную молодость, и несокрушимое здоровье, и саму возможность заклинать! Да если потеряешь золотое ядро, потом даже в чужой талисман ци не направишь! Полный калека, хуже слепого и безрукого.

— Ну да, — вздохнул А-Юань. — Братик Сянь это и был. Дядя Нин рассказал, он сам принес главу Цзян к сестре и уговорил ее рискнуть. Это очень сложно и оба участника могут умереть, но главе Цзян повезло. Он снова стал заклинателем, а вот за чей счет — так и не узнал. Вэй Усянь просил никогда этой тайны не раскрывать.

— Вот идиот, — буркнул пораженный Сюэ Ян. Когда герой твоих мечтаний и почти наставник на проверку оказывается невообразимым, невозможным жертвенным придурком, это разочаровывает.

— Братик Сянь стал темным заклинателем, — насупился А-Юань. — Куда более сильным и опасным, чем глава Цзян. И спас нас, когда орден Вэнь уничтожили.

— Эй, мелкий, а то, что он-то сначала Вэней и разгромил, тебе не жмет? — заинтересовался Сюэ Ян.

А-Юань задумался:

— Не знаю, дядя Ян. Братик Сянь был веселый и добрый, он не любил и не хотел сражаться, он даже не защищался там, на горе. Может, про войну все не так рассказывают?

— Прямо-таки не защищался? — не поверил Сюэ Ян.

— На Луаньцзан всегда жили голодные духи, очень много. Если бы при штурме братик Сянь разрешил им чуть-чуть подкрепиться, армию заклинателей бы просто съели, — ожесточенно проговорил А-Юань. — Почему он так не сделал? Неужели пожалел? Может, тогда бы выжил не только я…

— Не дали, видать, — предположил Сюэ Ян. — Мы ж не знаем, как оно делается. Скажем, времени не хватило или там духи с первого раза не послушались.

— Духи бы послушались, — у А-Юаня опасно дрогнули губы. — Ты можешь себе представить Старейшину Илина, которому не подчиняется нечисть?

— Да легко! Вэнь Цюнлинь, например. «Молодой господин Вэй, оторвитесь от своих талисманов и идите обедать…» — передразнил Сюэ Ян. — Но знаешь, мелкий, тогда на Луаньцзан приперлась просто огромная куча заклинателей. Если бы они там и сложились, вышло бы на редкость дерьмово. Малые кланы полезли бы на остатки великих, все бы со всеми передрались, а нечисть расплодилась бы хуже саранчи. Вэй Усянь мог подумать: не, мне такого не надо. Вот сейчас они наших поубивают и успокоятся, а потом я возрожусь и остальных тоже подниму, как Вэнь Цюнлиня. Лютому мертвяку и состояние тела побоку, у них любые раны заживают со временем, а заморачиваться правильными похоронами для каких-то там Вэней никто не захочет — значит, встанут без проблем. И все будет хорошо!

Ну, по крайней мере, сказочка у Сюэ Яна точно вышла неплохой.

— Ух ты! Ты и вправду считаешь, что братик Сянь так хитро придумал? — уже выступившие на глазах у А-Юаня слезы мигом высохли, и Сюэ Ян облегченно выдохнул. Ему все еще было не по себе, когда мелкий ревел: слишком тот навострился давить на жалость. — Дядя Ян, ты самый лучший!

— А то ж! — Сюэ Ян усмехнулся и подумал, что, как возродят они Вэй Усяня, надо будет его отловить и поделиться идеей наедине. Незачем мелкому знать, что его обожаемый братик Сянь — просто кретин, не сумевший поднять руку на «своих». Ага, свои! Сами же его убивать пришли.

Но идея с ядром была стоящей. Если вся Поднебесная узнает, что глава Цзян выжил и смог заклинать только благодаря жертве Вэй Усяня, а тому, бедолаге, кроме темного пути, ничего и не осталось, да еще и из ордена выгнали… Скандал грохнет знатный, Сюэ Ян и сам бы не отказался послушать.

— Одно не понимаю, мелкий. Допустим, разболтаешь ты, что надо, когда вокруг побольше народу будет. Допустим, глава Цзян не удержит лицо и тайну не сохранит. Но как вся эта ерунда поможет мне проникнуть в Пристань Лотоса и спереть Чэньцин?

— Ну-у… — замялся А-Юань.

— Ты просто придумал способ отомстить и хочешь поскорее пустить его в дело, — припечатал Сюэ Ян.

— Ага! — А-Юань мило улыбнулся. — Но, дядя Ян, ты же сам велел мне предупреждать.

— А если б я прямо не спросил, предупредил бы? Я тебя, говнюка, знаю! — очередной подзатыльник не произвел на мелкого никакого впечатления. — Ладно, пробуй. Только чтобы я был в курсе.

<center>***</center>

Скандал действительно вышел на славу. Глава Цзян, известный взрывным характером на всю Поднебесную, когда услышал байку про золотое ядро и деву Вэнь, не удержался и наговорил всякого. И про Вэй Усяня, и про Луаньцзан, и про Баошань-саньжэнь, которой, оказывается, свое исцеление и приписывал… Сюэ Ян сумел вовремя очутиться где надо, подслушал почти все и был чрезвычайно горд. Растет мелкий! Уже второго главу достал! Не до смерти, конечно, но потерять лицо на собрании орденов — тоже приятного мало.

По Башне Кои слухи ползли еще хлеще. Тут Вэй Усяня выставляли невинной жертвой интриг великих орденов и предательства семьи, припомнили даже бойню на тропе Цюнци. Ляньфан-цзунь, тяжело вздыхая, признался: это была идея его многострадального отца. Да-да, Цзинь Гуаншань жить не мог без Печати Преисподней, вот и начал аккуратно устраивать так, чтобы за Вэй Усяня никто не вступился. И ведь получилось же!

Если честно, Сюэ Ян нихрена не понимал, какая Ляньфан-цзуню в тех сплетнях выгода. Неужели до сих пор верит в сбежавшего из подвалов Вэй Усяня и пытается улизнуть от его гнева? Или это орденские дела? Ну да неважно. Зато жить пока стало спокойно: мстить еще кому-то в такой кутерьме мелкий не будет, выждет.

Вот только выкрасть Чэньцин все равно не получилось. Когда скандал чуть поутих, а совет глав еще не закончился, Сюэ Ян лично рискнул сунуться в Пристань Лотоса, пробрался к трофейным, даже подменку илинскую прихватил — и ничего не нашел. Ни в самой Пристани, ни в паре потайных домиков вроде их ухоронки. Под одеялом он ее прячет, что ли?

Злющий и замотавшийся, Сюэ Ян вернулся в Башню Кои — и сразу же наткнулся на мелкого, едва не лопающегося от довольства.

— Так, кому ты, блять, мстил? — с ходу завелся Сюэ Ян.

— Честное слово, никому, дядя Ян!

— Врешь! Я эту морду прекрасно знаю! Тобой подвалы освещать можно!

— И ничего не вру, — еще шире заулыбался А-Юань. — Никому я не мстил, это вообще не я! И не месть… наверное. А если и месть, то всем понемножку.

— Мне уже страшно, — искренне буркнул Сюэ Ян.

— Да ничего такого, мы просто братика Сяня призвали, — А-Юань нарочито скромно потупился, а Сюэ Ян подавил желание грязно выругаться. Опять он все пропустил!

— Ты не думай, дядя Ян, я бы обязательно тебя дождался, но узнал случайно, что Чэньцин совсем не в Пристани Лотоса лежит, — торопливо затараторил А-Юань. — Глава Цзян ее с собой таскает, а она так и норовит из рукава вывалиться! Потому что за хозяина не считает и сбежать хочет. Вот я ему кое-что и подлил, чтобы спал получше, и утащил тихонько. А через пару дней, когда у дяди Нина получилось, подсунул обратно, а то заподозрил бы еще. Не волнуйся, дядя Ян, я все рассчитал!

Сюэ Ян ощутил невероятно острый порыв отправиться в путешествие, найти того красивого даочжана и всучить ему мелкого на перевоспитание. Чтобы отучить к гуям от постоянного «отвернулся? ой, а я опять отомстил!» И мелкому на пользу, и даочжану, и сам передохнет немного.

— Говнюк, — только и сказал он. И ведь не придерешься! Такой шанс дважды не выпадает. И сумел же на место ее потом вернуть и не спалиться! Сам вот Сюэ Ян не факт, что смог бы. — Весь в меня.

Если ученик превосходил учителя — это вроде считалось хорошо? Наверное.

Увидеть грозного Старейшину Илина в виде маленького огонечка у Сюэ Яна так и не вышло. Сначала надо было проверить, не наследил ли мелкий, не заподозрил ли чего глава Цзян, да и просто разобраться в ситуации. А когда чуть ли не на месяц растянувшийся совет орденов закончился, выяснилось, что Вэнь Цюнлинь уже обо всем позаботился и даже подходящее тело где-то отыскал. Говорил — бесхозное, на ночной охоте души лишившееся, но Сюэ Ян ему особо не верил. Кто бы стал в важном деле на счастливый случай полагаться? Наверняка давно уже припас, хозяина вытряхнув по-тихому. Сам Сюэ Ян бы так и сделал, а Вэнь Цюнлинь не дурнее, хоть и убивать попусту не любит.

Вэй Усянь оказался тощим мальчишкой с растерянными глазами. Он неверяще складывал руки в печати, будто отвык, что пальцы слушаются, как привязанный ходил за Вэнь Цюнлинем, то и дело обнимался с А-Юанем и выглядел на диво беззащитно. Сюэ Ян даже подумал было: вот и второй племянничек у него нарисовался. Впрочем, стоило заговорить о чем серьезном, наваждение моментально развеивалось: это все еще был Старейшина Илина, гениальный исследователь и темный заклинатель, не знающий себе равных.

К огромному огорчению Сюэ Яна, помогать ему в совершенствовании темного пути Вэй Усянь отказался наотрез.

— Ты пойми, это тело еще совсем молодое, — объяснил он. — Оно и ядро сформировать сможет, и на мече летать — главное, не лениться. Но если я сейчас с тобой останусь, то ничего не выйдет.

— Тоже, что ли, веришь в байки, что темная энергия вредит совершенствованию? — обиделся Сюэ Ян. — На меня посмотри! Я сначала темным заклинателем был, а ядро едва год назад намедитировал, и Вэнь Цюнлинь говорит, что ничего так ядро! Не хуже, чем у прочих. И не помешал мне никакой темный путь.

Усмехнулся Вэй Усянь невесело, будто и вправду байкам верил. А потом все же ответил:

— Да нет. Просто времени не хватит. Не хочу опять просвистеть молодость и здоровье. Сейчас так тепло и не болит ничего…

Тут Сюэ Ян запоздало сообразил: золотое ядро останавливало старение, но вот прожитые годы не возвращало. Умудрился досовершенствоваться в пятьдесят — будешь вечность ходить с морщинами и потирать поясницу. Заклинатели чуть ли не с пеленок начинали обучать своих детей, но даже в великих орденах на это требовались годы. Раньше, чем в одиннадцать-двенадцать, не справлялся почти никто. А новому телу Вэй Усяня было уже не меньше пятнадцати. Взрослый. Сюэ Яо начал совершенствоваться по-праведному даже чуть позже, но он себя не обманывал: без Вэнь Цюнлиня у него ни гуя бы не получилось. Все же опытный, орденской выучки целитель, пусть и немного дохлый, — это сила.

— Тогда конечно, господин Вэй, — у Сюэ Яна полегчало на душе. Значит, домедитируется до ядра и все, можно будет вдвоем с темным путем разбираться. Ничего, он подождет. — Только гляди в оба: в тебе пока любой талисман нечисть распознает. А в Башне Кои такие на каждых воротах наляпаны.

— Я не останусь в Башне Кои, — покачал головой Вэй Усянь. — Уйду странствовать по Поднебесной, давно мечтал. И Вэнь Нина с собой возьму, если захочет.

— Конечно, захочу, молодой господин Вэй!

— Так. А вот это уже проблема, — Сюэ Ян скривился. Ляньфан-цзунь интересовался темным путем куда меньше, чем его отец, а Печать Преисподней вообще велел оставить в покое: вдруг шарахнет? — но время от времени все же заезжал в их ухоронку, проверял. — Ты хоть помнишь, что я тебя как бы исследую?

Сам Сюэ Ян об этом, признаться, иногда забывал. Но редко: ему-то, в отличие от Вэнь Цюнлиня, порой и об успехах отчитываться приходилось.

— Я бесконечно благодарен господину Сюэ, но остаться не могу, — порой Вэнь Цюнлинь проявлял потрясающее упрямство. — В совершенствовании на праведном пути молодому господину Вэю потребуется моя помощь.

— Ладно, отбрешусь как-нибудь. Но мелкого я вам не отдам, — спохватился Сюэ Ян. А то этак и племянника уведут! Останется он один, с мертвяками в подвалах и духами в печатях… От таких перспектив что-то аж за ножик взяться захотелось. — Ему учиться надо!

— О, я и не думал, — возразил Вэй Усянь. — Дорога опасна, А-Юань пока не справится. Спасибо тебе, что сберег его. Это такое счастье!

Тут он низко, до земли поклонился, и Сюэ Яну стало отчаянно неловко.

— Да чего там, — буркнул он. — Делов-то было. Кстати, его теперь зовут Сюэ Цанлун. Ну, для непосвященных.

— Да, А-Юань мне уже рассказывал.

По счастью, увязаться за ними следом мелкий не пытался. Погрустил, конечно, что не сможет вляпаться в неприятности с братиком Сянем и дядей Нином, но и только. Видать, достаточно  вырос, чтобы понимать: сначала золотое ядро и вечная молодость, а потом уже приключения! В том, что на одном пути со Старейшиной Илина они будут, никто не сомневался.

Вот никогда Сюэ Ян не думал, что привяжется к лютому мертвецу. А поди ж ты: посмотрел на дорогу от их ухоронки — и как-то муторно на душе стало. И А-Юань носом похлюпывает.

— Идите уже, — буркнул он, сердито глядя, как Вэй Усянь берет за руку Вэнь Цюнлиня. Даже не за рукав, пошляк!

— Мы обязательно вернемся, — пообещал Вэй Усянь. — Не плачь, А-Юань. У тебя же есть дохлая птичка для связи? Сможешь письма слать, она меня где угодно найдет.

— Ага, а если перехватят? — шмыгнул носом А-Юань. — Ты лучше поскорее досовершенствуйся. Тогда пойдем вместе бродить. Я без тебя даже мстить никому не буду!

— Врет, — развеселился Сюэ Ян. — Если случай выпадет — еще как будет. Я как в Башню Кои возвращаюсь, каждый раз гадаю, кому этот мелкий паршивец успел намстить!

— Я серьезно, дядя Ян, — А-Юань отцепился от замусоленного ханьфу Вэй Усяня и гордо выпрямился. — Я придумал, как отомстить всем сразу и с размахом. Будет трудно, но вполне исполнимо.

— Да ну! Надеюсь, не спереть у Ляньфан-цзуня Печать Преисподней и устроить еще одну бойню в Безночном Городе? — строго спросил Сюэ Ян.

— Не-а! Ты что, она же мозги ест, свихнусь как нечего делать! — замотал головой А-Юань. — Нет. Я сильный, я научусь всему, чему смогу, в Башне Кои и стану лучшим заклинателем поколения. Наставники говорят, что у меня и золотое ядро скоро проявится!

Ну да, у внука главы Вэнь — почему нет? Он вроде тем еще небожителем был, в Башне Кои рассказывали.

— Как стану взрослым, мы соберемся все вместе и оживим дядю Нина, — продолжил А-Юань.

— Конечно! — широко улыбнулся Вэй Усянь. — Я уже придумал способ, но для него нужна именно твоя ци, А-Юань. Так что расти большим и сильным.

Про способ Сюэ Ян знал, даже помогал с расчетами. Все же Старейшина Илина — гений: ну кто еще смог бы так извращенно вывернуть одновременно проклятие, ритуал призыва и лекарскую технику, чтобы в итоге выходило оживить лютого мертвеца? Не любого, конечно. Тут и мертвец должен быть разумный, и заклинатель не абы какой, и ци родственная, причем целая уймища ее… Но А-Юань и вправду обещал стать сильным, а еще приходился Вэнь Цюнлиню скольки-то-там-юродным племянником, так что шансы имелись.

— Потом братик Сянь сходит на Луаньцзан и поднимет всех наших, — продолжил А-Юань. — Они придут в себя, если позвать, а вдвоем с дядей Нином мы их понемногу оживим.

— Широко замахиваешься, — погрустнел Вэй Усянь. — Я попробую, малыш, вряд ли что-то удастся. И тела еще отыскать надо, и души наверняка на перерождение ушли…

— Но, братик Сянь, ты сам рассказывал, что неупокоенные души не могут покинуть Луаньцзан! — возразил А-Юань. — Значит, они до сих пор там. А тела побросали в кровавый пруд, мне дядя Ян говорил. Все у нас получится!

— Тогда уж и Вэнь Цин верните, — хмыкнул Сюэ Ян. — Она неплохая девка. Руку вон мне подлатала как-то раз.

Левая кисть перестала болеть совсем, как он сформировал ядро, — но до того Сюэ Ян не одну сотню печатей сложил пальцами, вэньской лекаркой починенными. И ведь слушались.

— Я буду время от времени звать ее душу, — Вэй Усянь глянул на вскинувшегося в надежде Вэнь Цюнлиня и кивнул. — Дева Вэнь давно ушла на перерождение, но где-нибудь между бабочкой и духом огня мы ее обязательно выловим. Тогда можно будет провернуть с ней то же, что и со мной.

— Молодой господин Вэй…

— Я тоже скучаю по ней, Вэнь Нин.

Они обнялись с такими блаженными рожами, что Сюэ Ян ощутил немедленное желание прервать эту дурацкую сцену из книжки для юных дев. И, конечно, не стал себе отказывать.

— А потом-то что? — спросил он у А-Юаня. — Каким боком это вообще месть?

— Я не дотянусь ни до главы Не, ни до главы Лань, — безмятежно улыбнулся тот. — Разве что случайно. И опозорить чей-нибудь орден целиком больше не получится, наверное. Поэтому, когда мы всех оживим, будем возрождать орден Вэнь! С солнцем на знамени и барабанами по праздникам, как дядя Нин рассказывал. А все, кто нас на Луаньцзан убивал, пусть утрутся.

Он смотрел гордо и уверенно, а Сюэ Ян запихал поглубже в глотку готовые полезть сомнения. «Нихрена у тебя не выйдет», говорите? Ну-ну. Главу Цзинь и главу Цзян мелкий уже достал. Кстати, интересно, а Вэй Усянь-то в курсе, как сейчас его имя на каждом углу треплют? Наверное, в курсе… Эх, совсем повзрослел мелкий. Такое на себя взваливает!

— И даже не думай провернуть все это втихую! — наконец нашел нужные слова Сюэ Ян. — Я в деле, помнишь?

— Конечно, дядя Ян!

— Вот и валите уже, хватит сырость разводить!

— Да, пора в дорогу, — Вэй Усянь улыбнулся и стиснул Сюэ Яна в коротком объятии. — Спасибо тебе за все!

— Тебе спасибо, учитель Вэй, — Сюэ Ян набрался-таки храбрости назвать его, как давно хотелось. — И за мелкого, и за записи твои, и просто. Давайте, идите. А то у нас скоро талисманы от любопытных духов выдохнутся.

— До свидания, господин Сюэ, А-Юань, — слегка поклонился Вэнь Цюнлинь. — Мы вернемся, когда молодой господин Вэй войдет в силу.

— До свидания! Возвращайтесь! — А-Юань вытянулся в струнку и долго смотрел, как две серые фигурки постепенно становятся все меньше и меньше. Потом они завернули за холм и окончательно скрылись из виду.

— Не реви, мелкий, — буркнул Сюэ Ян. Почему-то очень хотелось кого-нибудь прирезать или хоть поднять. — Конечно, они вернутся! Им и смерть не помешала, сам знаешь.

— Я не реву, — сердито сказал А-Юань. — Это солнце в глаза светит. Слепит.

— Солнце — оно такое, особенно по вечерам, — Сюэ Ян положил руку ему на плечо. — Пошли в дом, хватит тут торчать. Нам еще придумывать, что врать Ляньфан-цзуню.

— Правду скажи, — хихикнул А-Юань.

— А если его удар хватит? Я тебе сколько раз говорил: Ляньфан-цзунь мне еще нужен!

Не будет он мстить, как же! Да хоть малейший случай подвернется — сразу же вцепится, ударит по слабому месту. И результатом потом полюбуется с милой своей улыбочкой. А под конец добьет — если получится, разумеется. Хороший у Сюэ Яна племянник вырос, весь в дядюшку.







@темы: Магистр, тварьчество наше, ФБ и ЗФБ

URL